полная версия

Алексей Юрьевич Ханыкин
Чертова немощь

Полная версия

Через несколько лет, когда время отчертило малышке восьмую весну, из неведанных земель к нам пришел старик. Я до сих пор отчетливо помню этот день. В Дубовой чаще снег, хранимый могучими кронами, еще не сошел, а он, седовласый, небритый и израненный, босыми ногами вышел из очередного поворота единственной дороги. Одетый не по погоде, он был лишь в рваном балахоне, словно сшитом из старого тряпичного мешка и с котомкой за плечом. Этот гость медленно, словно наслаждаясь моментом ступил на территорию деревушки, сделал несколько глубоких вдохов, поклонился до земли и попросился к старосте.

Вышел из дому он на следующий день, и, как нам позже представился, был одним из кудесников-гадателей, что странствуют по миру.

«В мир, когда человек отказывается видеть нечистое под своим носом, только мы можем сохранить ему покойную жизнь, отослав это самое нечистое обратно, да подальше» – так говорил кудесник о себе. Странный он был.

Одним весенним утром, когда дочурка играла на улице, ей отчего-то захотелось поближе посмотреть на работу кудесника. Тот аккурат на краю деревни рисовал древние письмена, кажется, укреплял защиту нашего жита от лесных тварей. Сам я не был очевидцем, и их встречу могу знать лишь по сказам соседки, доброй души женщины, и не думаю, что она что-то слукавила.

Покорно дожидаясь, когда кудесник закончит таинство, она наблюдала, стараясь лишний раз шагнуть или чихнуть, словно опасаясь, что ее присутствие что-то нарушит и все пойдет крахом. Старец сам обратился к ней немного погодя. Она, по всей видимости, спрашивала о нем и о его делах, а он, в радостях интереса молодежи, не мог отказать поделиться знаниями с юным дарованием. Уж не знаю, как дошло, но сама дочурка его пригласила к нам в гости под вечер, чтобы он научил ее нескольким буквам на старом языке (уж очень интересно они писались). На том и порешили.

Вечером того же дня старец навестил наш дом.

– Милуйте, хозяева, да не судите. Не потревожу покой надолго.

– Доброму гостю всегда рады, – отвечала с теплой улыбкой жена. – Так и не серчайте за прием: что имеем, тем владеем.

Мы сели на кухне. Он показывал Весене (а именно так мы и назвали дочурку) вырезанные на дощечке буквы старого языка и называл их, а та неуклюже пыталась их повторять. Получалось забавно. Жена заварила чаю, и аромат вскоре пропитал воздух, казалось, словно даже за окном стало теплее и наступило лето.

– У вас прелестная дочь, – улыбнулся старец, – берегите ее. Особенно от тех тварей, что не дают покоя вашей земле.

– Уж вы-то, кудесник, можете знать, что за нечисть под дубами гнезда вьет? – Не удержалась жена.

– Не видывал их, но слыхивал. Имени не имеют, но тело и душу носят. – Старец дал дощечку Весене и предложил поиграть в сторонке. – Со старостой молвили об этом, и нет смысла не говорить другим, коли спросили. Нечистые твари здесь закрыты, и лес этот их тюрьма на веки вечные. Воют они в отчаянии, ибо не могут выбраться, и ищут-рыщут способ, да щелину, все выбраться хотят. А вы все на земле отчего-то держитесь с ними. Возможно, грехи предков на всех здесь, возможно, что еще – мне не ведомо. И помочь не в силах. Все что могу – дать немного защиты детям, коли разрешите.