Алексей Юрьевич Гергенов
Дом ондаторщика
Первоначально коллеги-геологи выдвигали много версий исчезновения Селиверстовой и Траяна. Но на общем обсуждении все версии как несостоятельные отпадали. В конце концов, все пришли к мнению, что исчезновение двух молодых геологов, никак не укладывается в обычные рамки, и потому таинственно и необъяснимо…
* * *
Машина остановилась на улице таежного посёлка. Михаил, Дион и Алексей поспешили в больницу, где, действительно, лежал, приходя в себя, Виктор.
Встреча с выздоравливающим Виктором была бурной. Трое друзей обнимались, говорили и прерывали друг друга вопросами.
Он рассказал, что с ним произошло в эти кошмарные пять дней, которые он провел в тайге. Виктор, вначале запинаясь, начал сбивчиво, а потом все более внятно рассказывать:
Я непонятно как оказался под землей: шел вначале как обычно по лесу, и вдруг… Что-то произошло, в общем, каким-то образом я оказался в темном подземелье с системой различных ходов.
Можно было разобрать, что я находился в небольшой пещере со множеством подземных ходов, некоторые из этих коридоров уходили в толщу земли. Я выбрал один из них – самый большой.
Ход можно было назвать даже почти комфортабельным коридором – я проходил там в полный рост, а стенки его, хотя и земляные, довольно ровные. Этот подземный коридор вел все дальше и дальше. Наконец я вышел в большую пещеру.
Я осматриваюсь и замечаю неподалеку от себя боковой вход с открытой металлической дверью, пройдя в которую, я оказываюсь в широком длинном коридоре, где светло, хотя нет видимого источника света. Я иду и внимательно все осматриваю, меня изумляет сложная система подземных коридоров, которых так много, что я постоянно задумываюсь при очередном повороте внезапно разветвляющегося коридора, куда повернуть. Я иду и иду, не испытывая недостатка в воздухе, идти легко, даже привыкаю к этой ситуации. Сколько же мне еще идти по этому лабиринту?
Неожиданно раздается шум, я прислушиваюсь и едва успеваю свернуть за угол, как мимо меня проносится около десятка очень маленьких человечков, все они похожи друг на друга, их глаза выразительны, в них гнев и возмущение. Я напряженно всматриваюсь в этих странных подземных жителей, они не кричат, не издают ни звука, но я все-таки улавливаю обрывки их мыслей, которые мне телепатически передаются от них. Природа, озеро Байкал – это их ключевые слова, я чувствую, понимаю язык этих крохотных существ, они говорят о том, чтобы люди прислушались к предупреждениям о гибели природы и не считали, что проблемами кризиса между природой и человеком должна заниматься только горстка ученых-экологов.
Особенно меня беспокоят слова о том, что времени осталось очень мало. Человеческая цивилизация на Земле будет существовать еще одно-два поколения. Будет Катастрофа, если сейчас и немедленно не приняться за борьбу с последствиями нарушения равновесия в природе…
Карлики-гномы промчались мимо меня, повернули за крутой поворот коридора, но еще долго эхом резонансом ото всех коридоров звучали их последние слова, как я понял, ключевые, самые главные слова: спасти Байкал, помочь Байкалу.
Но вот эти странные существа скрываются в лабиринте коридоров, их шум шагов затихает, и я двигаюсь дальше…
Вскоре я оказался в узком проходе и втиснулся в него. Я остановился в изумлении: прямо передо мной открывалась просторная комната. В центре ее стоял большой стол, на котором лежал массивный железный ключ. За этим столом сидел маленький человечек, похожий на тех, что я видел в коридоре. Но я сразу почувствовал: это был предводитель маленького народца, живущего под землей. Я пристально всматривался в его лицо, стараясь понять, опасен он для нас или нет.
Он неподвижно смотрел вперед, его глаза были очень печальными, он ни разу не взглянул в сторону, тем более в мою, словно меня не было. Предводитель подземных жителей о чем-то напряженно думал. И мысли были те же: о равнодушии людей к природе, о надвигающейся быстрыми темпами катастрофе отношений между природой и людьми. В общем, я понял, о чем гном думал: по обрывкам слов, телепатически передавшимся мне, стал ясен смысл его переживаний.
Затем мне передались слова, которые звучали четко и врезались в мою память навсегда: «Мы живем в подземном мире, куда не проникает солнечный свет. Люди не должны знать о нашем существовании и даже догадываться об этом. Ни один человек не должен видеть подземелье и где мы живем».
