Алексей Юрьевич Булатов
Радужный
– Что делать-то будем, Лёха?
– Так, Коль, я сначала пойду поищу, чем тебе открыть наручники. Рядом с комнатой, в которую нас с тобой притащали, была еще одна, для охраны, по-моему, как раз, наверняка там ключи можно найти.
Мои наручники милостиво снял сам Анаконда, Арсен, видимо, не был таким «добрым», и Колян до сих пор мучился в металлических браслетах. Заглянув в соседнюю комнату и убедившись, что там никого нет, я шагнул внутрь. В общем-то, классическая каптерка охранников: две небрежно заправленных кровати, стол с электрической плиткой и электрическим чайником. Запах застарелого пота и грязной одежды. Все подобные помещения пахли и выглядели приблизительно одинаково.
На стене висела форма охранника с портупеей и скрытой кобурой, в кобуре был, я взял все в охапку и выпихнул в Радужное. Также забрал со стола банку тушенки и термос, больше ничего полезного мне на глаза не попалось.
Вернувшись, я увидел, что Колян уже потрошит скрученными руками карманы формы. Ключ нашелся в нагрудном кармане. Я снял наручники с запястий напарника, и он начал ожесточенно растирать руки. Взяв термос, я отвинтил крышку и понюхал – запах чая из термоса ни с чем не перепутать. От чая шел пар, я мысленно поблагодарил охранника и провидение, налил кружку:
– На, Коль, попей. Нужно немного перекусить и выдвигаться. Ты что Арсену-то рассказывал?
– Да крутился как мог, Лёх! Сначала говорил, что это какая-то ошибка и я ничего не понимаю, за что меня так избили, мол, шел по лесу, искал березовую чагу, а они тут на меня напали, скрутили и все такое… Арсен, конечно, реальный следак, он все это выслушал, потом мне столько доказухи по нашим с тобой делам вывалил, что я уже заранее попрощался со свободой на много лет. Единственно, что смущало, – что это не менты, я сразу это понял, у милиции все-таки методы более щадящие, там на крюки так запросто не вешают. Тем не менее все они военные, либо в прошлом, либо в настоящем.
– Да, Коль, так и есть.
Я рассказал о результатах своих переговоров с Анакондой. На месте, где я поведал старикану про новейшие американские маскировочные лазеры, Коля засмеялся и тут же охнул от резкой боли в отбитых мышцах живота.
– Да, Лёх, попали мы конкретно, дорогу нам в Родное перекрыли, теперь всюду обложат! Но до счетов наших им слабо докопаться, так что тут я, конечно, все реализую, нам до Черкасс добраться, а там бы уже кумекали, как и что делать. Вот только что с нашей клиентурой будет? Блин, загнутся ведь, бедные: после нашего препарата все остальные не берут, а зависимость дикая! Я думаю, надо нам последние 2–3 партии закладок сделать и выставить, из Радужного не вылазить пока что, а потом в Черкассы рванем, доки сделаем – может, и подальше куда. Недешево, конечно, нам это обойдется, но что поделать…
План Коляна мне нравился. То есть он решил напоследок вылечить всех местных наркоманов от зависимости, которую мы сами у них сформировали, ну а попутно избавить от возможности кайфа вообще от любой дури. Конечно, после таких действий нам из нашего родного города нужно будет бежать на веки вечные. Но, с другой стороны, оставлять клиентов без препарата совсем грустно, уж лучше так. Я вон за неделю после приема черного плода избавился полностью от психологической зависимости. Что ни говори, остается тоска и по бухлу, и по плодам, но все-таки уже не депрессия. Короче, идея Коляна была мне по душе. Тем более этому суке, местному царьку Анаконде, подложить свинью и лишить его большей части рынка за то, как он обошелся с нами, – тема стоящая.
В общем, у нас возник план мести в комплекте с планом похорон несостоявшейся наркоимперии, и мы решили его немедленно претворить в жизнь.
Сначала съели банку тушенки охранников и выпили чай. Потом Коля переоделся в форму, повесил кобуру. В кобуре обнаружился травматический пистолет Макарова с одной обоймой в пистолете и второй, запасной, в кобуре. Видимо, к травматическому оружию в этом доме относились менее серьезно, чем к боевому, и потому он висел на крючке.
В той части леса, в которой мы оказались по воле случая и наших новых знакомых, не было кустов с плодами, росли только огромные пурпурные деревья с очень большими, кряжистыми ветвями. По одному из таких деревьев я планировал влезть на второй этаж за Коляном, если бы его так великодушно не отпустили ко мне сами хозяева.
– Лёх, а где мы вообще?
– Коль, я без малейшего понятия, вообще не помню, как нас сюда привезли. Я в «астралию» попал сразу после касания головой о дно фургона. Меня там так приложили, что, думаю, сотрясенье мозга у меня стопудовое.
– Да, Лёх, такая же фигня, я даже фургона не помню, этот бык меня выключил прямо у нашей машины, я вообще вырубился на старте, так сказать. Ты еще долго продержался.
– Давай сейчас выйдем за пределы участка и осмотримся. Может, сориентируемся на местности. Я думаю, что мы должны быть где-то недалеко от Канева, по идее. Но вот где именно – нужно определить.
Пройдя 100 метров в сторону, я осмотрел окрестности. Место было знакомым: поселок Бобрица на берегу Днепра, отсюда до Канева ходили автобусы и маршрутки. Поэтому мы решили, что проще всего найти автобусную остановку и доехать до города, там пересесть на маршрутку или взять такси и добраться до места, где можно перескочить в Радужное, а дальше уже зализывать раны в нашем лагере.
Лес в этом месте был с хорошей упругой почвой, до автобуса мы дошли минут за 10. Остановка в поселке была в удобном месте, около забора, то есть точка для возврата в Родное идеальная. Посмотрев расписание, я улыбнулся: нам опять повезло – автобус должен был прибыть через пару минут.
– Коль до автобуса две минуты, я думаю, едем до Канева, а с автостанции тогда такси возьмем, есть деньги?
– Да мелочь есть, доберемся.
– Отлично.
Автобус, старенький «луазик», пришел на удивление точно по расписанию. Из автобуса вышли три бабульки и один старичок, а в город в это время, видимо, никто не собирался. Мы с Колей вошли в Родное за остановкой и тут же запрыгнули в автобус, высыпав мелочь водителю. Двигаться через Радужное было слишком уж непростым делом: до нашего привычного места было километров 25, и я слабо себе представлял, сколько времени может занять такое путешествие по чужому лесу. Автобус плелся медленно, мы с Коляном сели на заднее сиденье.
– Лёх, а ты, если что, нас прямо из автобуса сможешь перебросить?
– Да, Коль, наверное, смогу, но тут главное – не убиться обо что-нибудь. Если на такой скорости выпрыгнем и об дерево шибанемся, я думаю, мало шансов уцелеть. Я вот с ванной перешел, казалось бы, ерунда, с высоты 1,5 метра об землю долбанулся, – думал, все, кончусь! Хотя еще зависит от направления движения, Радужное – оно вон там сейчас. – Я вытянул руку по ходу движения. – А сейчас на трассу выедем – оно слева будет. Но все равно перебросить смогу.
– Ну я чисто теоретически, сейчас вокруг что?
Я посмотрел: в Радужном мы ехали по лесу к его краю. Размер поля был достаточно большим, я его осматривал раньше. Если по нашей карте, то поле начиналось на границе города и уходило далеко за Днепр, а лес возвышался как раз на окраине города и также уходил к горизонту. Реки в Радужном не было. Я порывался сделать карту Радужного вместе с Колей, но все никак до этого руки не доходили.
Наши подозрения относительно погони оправдались: неожиданно четыре машины нагнали автобус, уже на окраине Канева, и начали прижимать его к обочине. Как только «ЛуАЗ» остановился, я мгновенно перебросил Коляна и переместился сам.
Перейдя в Радужное, я наблюдал, как в автобус ворвались молодчики и начали его шерстить. Водитель что-то рассказывал и показывал пальцем на сиденье, где минуту назад сидели мы. Они внимательно его выслушали и начали обыскивать местность вокруг. Наверное, решили, что мы выскочили из автобуса где-то раньше, и теперь начали прагматично и последовательно обшаривать окрестности.
Мы были уже в пригороде, логично дальше добираться до лагеря по Радужному и сесть в маршрутку, которая идет по Шевченко до окраины города. Пройдя минут десять пешком, я нашел место в доме на отшибе, мы заскочили в Родное и спокойно вышли там из подъезда. Пройдя через двор, попали на транспортный круг, где стояла видавшая виды старая «Газель» желтого цвета. Мы уселись в нее и стали ждать. Наконец водитель решил, что пора, благо маршрутка набилась битком, и тронулся. Пока мы ехали через город, видели черные «гелендвагены», которые шныряли во всех направлениях. Вообще в нашей глуши хорошая машина редкость, и «Мерседесы» встречались только от случая к случаю – местные авторитеты и те ездили на стареньких «Тойотах». Или мы с Коляном зацепили кого-то покрупнее, нежели Анаконда, или этот Анаконда не так уж прост.
– Лёх, на следующей остановке выходим, дальше пешком через Радужный, к нашему району подъезжать нельзя. Тут километр остался по прямой, давай выдвигаться… На следующей, пожалуйста, остановите! – обратился он к водителю.
Я был согласен с Коляном, от каждого проезда «гелика» у меня подступал комок к горлу, да и переход внутри маршрутного такси не так-то просто совершить. К тому же следующая остановка была прямо напротив микрорайона, в котором полно укромных уголков, подходящих для телепортации. Мы вышли из маршрутки, с предосторожностями добрались до ближайшего дома, нашли дворницкий отсек подъезда, где, дождавшись, когда вокруг не будет народу, перешли в Радужное.
До леса было метров 500, не больше, до лагеря – километра полтора. Усталость валила с ног, хотелось пить, солнце палило нещадно. Сбросив куртки охранников и футболки, мы оставили их в поле и направились к лесу. На знакомой местности мы ориентировались очень хорошо, так как много гуляли по округе. Дойдя до лагеря и напившись воды, я решил как следует осмотреть выход в Родное. На первый взгляд, там все было в порядке, «Ниссан» спокойно стоял на площадке. Но немного побродив поблизости, я, во-первых, обнаружил на деревьях камеры и датчики движения. На шоссе заметил два фургона, а потом нашел и людей, которые лежали неподалеку в маскировочных халатах.
– Ни фига себе!
– Что там, Лёх?
– Да нас обложили просто не по-детски, вообще не продохнуть.
– Ладно, фигня все это, весь периметр они не закроют, завтра по лесу два километра протопаем и там заложим с координатами, предзаказы 100 процентов есть. Давай сейчас отдохнем и через пару часиков пойдем урожай собирать.
Отдохнув и приведя себя в порядок, мы так и поступили: я пошел искать черные плоды, Колян запустил линию. Стало понятно, что без связи с Родным долго наше предприятие работать не сможет, так как и расходные материалы, и топливо все равно нужно было брать в Каневе. Подумав про расходники, я похолодел: блин а что с Лилей?! Ведь ее вычислить при желании не сложно, только бы с ней все было в порядке… Вернувшись в лагерь с плодами, я поделился своими опасениями с Коляном. На что он мне ответил:
– Лёх, ее нужно забирать, я на нее тоже документы закажу – и в Черкассы. Счет откроем, закинем ей бабок, пусть живет себе спокойно.
– Да Коль, блин, она меня не простит!
– Ну что поделать, Лёх, если вляпались…
В общем, решение было принято, теперь его осталось реализовать. К вечеру мы закончили 8 палет препаратов и стали пробираться через лес, я планировал дойти до места моей самой первой лежки – и дальше по тропинке, которая вела в глубь леса. Столько раз за эти месяцы планировали провести разведку, но каждый раз ее откладывали.
Мы переоделись, повесили две кобуры с пистолетами, рассудив, что боевое оружие нам хоть недолго, но поможет. Стволы Коля выписал из Чехии, заплатил безумное количество денег, но пистолеты были хорошие, марки «ЧеЗет». Вооружившись и упаковав палеты в рюкзаки, мы двинулись в путь.
– Я думаю, нам нужно уйти в лес километра на три, ребята по координатам найдут все легко, как всегда, и сеть нормально отработает. Обматерят нас, конечно, за такие клады, но что поделать – напишем потом, что приносим, мол, извинения.
Дойдя до места, где начиналась тропинка, я отметил, что никаких типичных следов моего присутствия уже не осталось, но дорожка была все еще видна. И мы пошли по ней, лес в этом месте совпадал с настоящим лесом, уходящим вдаль от Тарасовой горы.
Глава11. Путь к древу
Пройдя по лесу порядка двух километров, я выглянул в Родное. Дома было уже темно, вроде ничего подозрительного. И я перевел Коляна и прошел сам.
Коля проверил почту – было много заказов и криков по поводу того, что мы пропали на сутки. Видно, что народу плохо, поэтому мы быстро заложили между березами клад для посредника и передали координаты. Потом написали письмо на форуме, что извиняемся за задержки по причине возникших технических сложностей, связанных с доставкой этой партии. Ну и Колян добавил, что качество последнего товара просто феерическое, из лучших лабораторий Европы, и подарит незабываемые ощущения. Я ухмыльнулся про себя: да уж, подарит, как пить дать.
– Лёх, короче, имена я нам в документах оставлю старые, чтобы мы не путались, а вот отчества и фамилии будут другими. Я оплачиваю три комплекта, и через три дня их можно будет забрать в Черкассах.
– Все, можем двигать в лагерь.
Вернувшись в Радужное, мы устремились в сторону лагеря, и тут я увидел дерево, которого я еще не встречал в этом измерении. Удивительно, что кора у него была коричневая, а высота – метров 400. Я показал это гигантское растение Коляну, и он удивился:
– Слушай, Коль, если где и живет мой эльф, то именно на этом дереве, как думаешь?
– Думаю, Лёх, если он где и живет, то именно в этом месте, только сейчас мы туда не пойдем все-таки.
– Почему?
– Нам нужно доделать дела, запланированы еще 2–3 ходки, можно на третьей ходке туда завернуть.
– Да, это разумно.
До дерева было около 10 километров, тропинка эта удачно совпадала с берегом Днепра в нашем измерении, и потому мы каждую ходку по закладкам намечали на два километра дальше предыдущей точки. Для последних 3–4 кладов этого должно было хватить. И потом мы намеревались переехать в Черкассы и начать наше дело заново.
Вернувшись в лагерь, мы занялись подготовкой второй партии: я собирал черные плоды, а Колян их обрабатывал. Вернувшись с очередного захода, я разгрузился и решил посмотреть в Родное. Подойдя к поляне, на которой стояла машина, я заглянул туда и обомлел.
На лобовом стекле «Ниссана» был прикреплен плакат с надписью:
«Уважаемый Алексей, сегодня в 17 часов мы будем тут с Лилей. Если вы не явитесь, то вашу девушку ждет страшное разочарование. С уважением, Виктор Сергеевич».
Вот блин! Какой вежливый, пунктуальный! Что делать-то? Я прибежал в лагерь и рассказал обо всем Коляну.
– Да, Лёх, попали мы, конечно… Это еще хорошо, что у нас с тобой родственников, до которых можно дотянуться, не осталось. В 17, говоришь? То есть у нас есть 20 минут. Ну что, видимо, придется дать бой? Ты когда-нибудь убивал, Лёх?
– Нет, никогда не убивал, но Анаконду мочкану без единого сожаления, и амбалов его тоже.
– Лёх, я тоже так настроен, но думаю, не так это просто, как сейчас кажется. В любом случае нужно придумать план. Давай сейчас пройди по периметру и проверь всех, кто тут может быть спрятан, у меня созрела одна идея.
Я понял замысел Коляна. Анаконда – человек осторожный, и наверняка в лесу кроме технических средств есть и живые люди – снайперы, которые ждут нашего появления. Я пошел по спирали от площадки, заглядывая в наше измерение через каждый шаг. В итоге все действительно сошлось: как и предполагал Коля, мы нашли аж четверых снайперов, которые были замаскированы так, чтобы с площадки их увидеть было нереально. Все-таки Анаконда был человеком военным, с минимальной фантазией, и не мог предположить способность движения между измерениями, наверняка вычислил логическим путем способ, с помощью которого мы с Коляном могли скрыться из его особняка. Я даже думаю, тому, что нас видели в автобусе, он тоже нашел рациональное простое объяснение. Тот факт, что в ближайшем периметре залегли четыре снайпера, причем все точки были замаскированы настолько, что я их с трудом нашел, говорил о тщательно спланированной операции.
Когда я поделился своими мыслями о снайперах, Коля сказал:
– Возможно, что ты все-таки не нашел еще некоторых, но я знаю, как это проверить. Короче, что будем с ними делать? У меня есть предложение попробовать с минимальными жертвами оглушить дрыном снайперов и вколоть им по дозе внутримышечно. На 4–5 часов это выведет их из строя, препарат у нас в наличии только черный, ну что поделать…
То есть план партизанской обороны был такой: я захожу в Родное со спины снайпера с дубиной, обернутой тряпкой, фигачу ему по голове, после чего втыкаю шприц в ягодицу. Колян соорудил глушилку из ветки, чтобы не проламывать череп, а именно вырубить на время. Если что-то пойдет не так, составили и запасной план: я быстро возвращаюсь в Радужное, и оттуда уже возвращаюсь с более серьезным оружием.
В целом план был прост, в итоге всех четверых я вырубил достаточно легко, стараясь не думать о том, что кого-то мог случайно сделать инвалидом, а кого-то и убить. Адреналин хлестал так, что казалось – время замедлилось. Все происходило как в замедленной сьемке: я заходил в Родное, опускал глушилку на то место, где виднелась голова (у меня была масса времени, чтобы прицелиться хорошенько), далее одной рукой из-за пояса вынимал шприц, всаживал его в ягодицу, забирал оружие и возвращался в Радужное.
В результате слаженных действий на поляне скопилось три винтовки с оптическим прицелом с подсумками.
Когда, обезвредив последнего снайпера, я вернулся в Радужное, Колян показал мне магазины всех четырех винтовок со словами:
– Лёх, а Анаконда твой нас живыми хочет взять: смотри, у всех снайперов первый патрон парализующий, правда, второй у всех уже боевой…
Изучив патрон, я согласился с Коляном. Такие патроны я видел раньше только в фильмах, хотя, честно сказать, не так уж много я вообще их видел в своей жизни.
– Короче, Лёх, сейчас давай кидай меня в Родное и наблюдай внимательно, кого мы еще могли пропустить.
Вытолкнув Коляна, я взял дрын на изготовку и стал внимательно наблюдать. Опасения оказались правильными: как только Колян подошел к машине, с ближайшей березы раздался выстрел, и Колян упал. Пятый снайпер сидел высоко на березе, достать его дрыном было нельзя, поэтому я взял одну из винтовок, обошел березу сзади и, войдя в Родное, нажал на спусковой крючок.
Отсутствие навыка в стрельбе давало о себе знать: курок не подался ни на миллиметр, а тело мое все напряглось в ожидании выстрела.
«ПРЕДОХРАНИТЕЛЬ!» Я совсем забыл про него. Сняв винтовку с предохранителя, я прицелился еще раз в темное пятно и спустил курок. Винтовка негромко щелкнула, и темное пятно с березы, дернувшись, полетело вниз. Я на всякий случай отошел в Радужное. Подойдя к тому месту, где рухнул последний наемник, я вошел в Родное и перебросил винтовку. Подсумок и портупея, видимо, остались на березе.
И тут я вдруг увидел, что Колян встал и пошел мне навстречу!
– Коль, он что, промахнулся?
– Нет, Лёх, он попал, вот дротик!
– А как же ты?
– Как я понял, черный плод снимает действие любого алкалоида, в том числе и парализующего, меня немного совсем помутило, но я даже сознания не потерял.
– Ну, хоть какая-то польза от него!
– От него еще есть польза, мне кажется, но про это потом. Пятый снайпер по рации передал, что одного снял, второго не видит, до того как ты ему всадил. Ну ты, конечно, молодец, правильно убрал его. Короче, они через минуту будут тут, давай я останусь, а ты наблюдай из Радужного.
Я вернулся в параллельное измерение и стал ждать. Винтовку отложил и взял в руки «ЧеЗет», как заправский ковбой. Через минуту на нашу полянку влетел «гелик», из него вышли два наших старых знакомых амбала, которые подбежали к Коляну, встряхнув, подняли его и потащили к машине. Из задней двери вышел Анаконда и приблизился к капоту, где лежал Колян. Лиля сидела на заднем сиденье автомобиля. Колян притворялся, что он парализован, и его особенно не трогали, положив на капот лицом вверх. Анаконда внимательно смотрел по сторонам, что-то его настораживало, и он тихо шептался с Арсеном. Я решил вывести из строя амбалов, но не убивать. Вставил один патрон с педализирующим препаратом в ствол одной винтовки и взял с одной винтовки обойму с первым парализатором. Предварительно сняв с предохранителя, я шагнул в Родное, с расчетом заполучить наилучшую позицию за деревом. Прицелившись, я сделал два выстрела, и оба амбала, как в лучших голливудских фильмах, схватившись за место попадания дротика, с секундной паузой рухнули на землю. Анаконда среагировал мгновенно: быстро смахнув Коляна на землю, он прикрылся им как щитом, приставил к виску парня пистолет и заорал во все горло:
– ЛЁХА, НЕ ДУРИ! ЛЁХА, Я ЕГО УБЬЮ!!!
– Спокойно, Виктор Сергеевич, спокойно!
Я вышел из-за дерева и, растопырив пальцы, пошел к нему.
Старик лежал, прикрываясь Коляном и уставившись на меня. Видно было, что он ждал выстрелов снайпера, которых не последовало. Я второй раз увидел в глазах Анаконды уважение, когда он понял, что его засада раскрыта.
– Да, Лёшенька, я недооценил вас… Вы откуда: МИ-6 или МОССАД?
– Нет, Виктор Сергеевич, я сам по себе, давайте я покажу нашу лабораторию. У меня нет оружия, и я не буду на вас нападать. Но мне нужно, чтобы вы встали.
– Хорошо, Алёшенька, но ты же понимаешь, что я должен держать тебя на прицеле?
– Конечно понимаю, только очень большая просьба не дурить. То, что вы увидите, поразит вас до глубины души. Не хотелось бы, чтобы от удивления мне прострелили голову. Поэтому просто отведите в сторону пистолет или поставьте на предохранитель. В конце концов, вы ведь позади меня – если что, сможете ударить.
Анаконда смотрел на меня с опаской, удивлением и любопытством:
– А что ты с моими соколиками-то сделал, Алёшенька?
– Да надеюсь, что ничего серьезного, но мог и покалечить, Виктор Сергеевич.
– Как же ты их вычислил, неужели все такие лохи?
– Нет, что вы, все очень хорошие профессионалы, просто со мной было невозможно им справиться. Вы поймете сейчас почему. Возьмите, пожалуйста, меня за руку и отведите пистолет в сторону, буквально на несколько секунд.
– Хорошо, Алёшенька, но ты же понимаешь, что я старый боец и мозги по дереву тебе по-любому могу расплескать?
– Да, конечно, понимаю.
Как же меня бесило это его «Алёшенька»… Мне сразу рисовался Алёшенька из мультика про богатыря, где он с осликом, дурачок дурачком, мерился силушкой своей богатырской. Все-таки он змея, анаконда, холодный и расчетливый, убьет меня, не задумавшись ни на секунду. Я отвел его чуть в сторону от нашего лагеря и перебросил в Радужное.
– Что за нах?!
– Спокойно, спокойно, Виктор Сергеевич, всё, мы уже перешли. Просто, если бы вы не увидели сами, поверить сложно. Вы были правы: можно сказать, что мы инопланетяне, я вот умею ходить между мирами. Мало того, я из одного измерения умею смотреть в другое. Поэтому ваши бойцы против меня и не могли организовать ничего.
Сказать, что Анаконда был в шоке, – это ничего не сказать. Он ошарашенно озирался по сторонам, пистолет опустил, видно было, что в его прагматической голове наличие другой планеты в одном шаге от нашей ну никак не укладывалось. Вся основа марксистско-ленинской теории материализма трещала по швам. Мне даже стало жалко эту старую змею.
– Ладно вас, Виктор Сергевич, вон наша лаборатория, – показал я на лагерь. – А вот основа для вещества, которое мы производим, в естественном виде этот фрукт абсолютно безвредный, – соврал я и, сорвав плод, с удовольствием его съел. – Вот, попробуйте, что-то вроде нектарина.
Анаконда взял из моих рук надкушенный плод, задумчиво посмотрел на меня и начал есть. Через минуту его накрыло, и он, расплывшись в улыбке, уселся рядом с кустом. Я отобрал у него пистолет и, улыбнувшись в ответ, сказал:
– Вы отдыхайте тут, Виктор Сергеевич, я за вами приду через пару дней.
Я вернулся в Родное, на поляне стояли Лиля с Колей. Лиля увидела меня и с криком и плачем бросилась на шею:
– Алексей, как ты мог, Алексей! Я знала, что вы с Колей мутите, но почему я? Эти твари, они меня так напугали! И этот холодный старик, как змея, я от него просто чуть с ума не сошла!
– Тихо, Лиля, тихо! Тебе нужно уехать, ты прости, что так сложилось, я открыл счет, там денег надолго хватит. Документы тебе Коля сделал, он объяснит, где забрать, вот ключи от «Ниссана», полный бак горючего заправлен. Как обустроишься, сбросишь мне адрес, только через телеграммы, по нику, который я тебе сейчас запишу. «Ниссан» оставь где-нибудь во дворе в Черкассах. А оттуда куда угодно: хочешь – в Киев, хочешь – в Россию. Документы нормальные, денег достаточно.
Все это мы с Колей продумали заранее. Я не скупился, и мы закинули ей на счет большую сумму. Лиля смотрела на меня широко распахнутыми глазами, из которых большими горошинами катились слезы.
– Лиля, я сейчас быстро переговорю с Колей и провожу тебя немного.
– Хорошо, Лёш, только не убегай, пожалуйста.
– Ладно! Коль, пойдем.
Мы отошли с Коляном за дерево, я сказал:
– Там Анаконда в трипе около куста, рядом с лагерем, ты за ним проследи, чтобы черный раньше времени не сожрал. Он обезврежен на какое-то время, банда без него недееспособна, но у них наверняка есть старший, поэтому все нужно делать быстро. Я пару километров прогуляюсь с Лилей, провожу – и обратно.
– Хорошо, Алексей, давай по плану.
Я втолкнул Коляна в Радужное и вернулся к Лиле.
– Алексей, все-таки ты сволочь! Ты полностью разрушил мою жизнь!
– Ну так уж и полностью, прости, я же не знал, что так выйдет!
– Как же я уеду, у меня ведь тут все: и мама, и бабушка, и сестра.
– Потому тебе и нужно уехать, они будут в безопасности, не пиши им какое-то время. Кроме главаря о тебе вряд ли кто знает, Анаконду (Лиля сразу поняла, о ком я говорю) мы сюда уже не вернем, а у этих, – я показал на лежащие на земле бесчувственные тела Арсена и его товарища, – будут свои проблемы. Колян уколол псов Анаконды препаратом, чтобы у нас был больший запас по времени, правда.
Я завел «Ниссан», выехал на трассу, отдал документы Лиле и еще раз объяснил:
– Ты сейчас едешь к вот этой точке, там заберешь документы на три фамилии (еще на меня и Коляна) и оставишь у себя. Потом устройся где посчитаешь нужным и сообщи свои координаты. Как получишь паспорт, пойдешь в банк, там на эти данные открыт счет, на нем 150 тысяч долларов. Связь держим через «Телеграм».
– Алёша, я все поняла, зачем второй раз повторяешь?
– Прости, Лиль, я волнуюсь, ты поверь, мне тоже все это очень тяжело. Я только-только начал надеяться, что у меня может получиться семья, и тут все посыпалось по частям.
– Лёшка, блин, ну может, все еще получится, ты же вернешься ко мне?
– Обязательно, Лиль! Просто тут нужно закончить дела, и мы обязательно увидимся.
– Хорошо! – Слезы у Лили высохли, она все-таки была удивительной девушкой.
– Лёша, а я могу тратить эти деньги так, как хочу?
– Да, Лиль, это моя компенсация лично тебе за причиненные неудобства.
Я увидел искорки в глазах Лили, видимо, она уже мысленно начала тратить деньги. Одно слово – женщина!
– Только, Лиля, еще раз: «Ниссан» брось! Он слишком приметный стал, до Черкасс доедешь – и всё, дальше такси! Там в бардачке немного наличности, тебе хватит до банка, а там уже решай и пиши.
Я остановился возле обочины и повернулся к Лиле:
– Ну все, давай прощаться!
Мы обнялись, и Лиля еще раз всплакнула. Я впервые расставался с девушкой в таком вот формате, на душе было мрачно.
Выйдя из машины, я перешел в Радужное и побрел в лагерь. Нужно было доделать дела и, возможно, после этого перебираться в другой город, где запускать дело по новой, а может, вообще открыть другой бизнес. Черные плоды лечат наркоманию, может, нам с Коляном открыть свою клинику, где выдавать 100 % результат? Вот это будет доброе дело, будем лечить и алкоголиков, и наркоманов. Вполне себе легальный бизнес, за который не будут бить мафиози.
Погода в Радужном стояла прекрасная, было нежарко, вечерело, и я шел по окраине леса в сторону лагеря, погруженный в свои мысли. Идея открыть клинику согрела мне душу, я уже представлял Лилю в белом халате в качестве медсестры, а нас с Колей как двух заправских врачей. Да, кстати, настоящего врача тоже нужно будет найти, но не думаю, что это сложно.
Дойдя до лагеря, я поделился своим желанием с Колей. Коля идею поддержал, правда, выразил сомнение, что мы сможем в этой клинике много заработать, и предположил, что врагов будет тоже хватать, так как очень многие наркоманы и алкоголики на самом деле не хотят меняться и, получив излечение, могут сильно обозлиться.
Вот я же возил препараты в нашу районную, Абраму Рудольфовичу, он на контрольной группе провел испытания, потом звонил мне и спрашивал, есть ли возможность раскодировать обратно, так как пациенты начали прижимать его к стенке, в итоге ему даже пришлось уехать в отпуск на дачу. А он всего троим дал препарат. Эта необратимость фатальна, да и побочные эффекты есть, которые меня немного пугают.
– Какие эффекты, ты о чем, Колян?
– Ну, я вижу какие-то линии, в небе и вдоль земли. Разного цвета, как радуга, я думал что пройдет, но это четкое видение, и я знаю, что ты, допустим, их не видишь.
Я хотел было посмеяться над Коляном, и тут вспомнил первые дни, когда меня посещал глюк. Но у меня было видение этого измерения, и не постоянное, а четко по расписанию, длилось недолго.
– Не, Лёх, – как будто прочитав мои мысли, сказал Колян. – Это не как у тебя, твой глюк был временным, а сейчас ты четко видишь между измерениями. А я вижу что-то наподобие силовых линий или вроде того, они имеют разные направления и разные цвета. Я думаю, что это дар плода, в обмен на потерю чувства опьянения. Я надеялся, когда принимал, что тоже смогу, как и ты, ходить по измерениям, но, видимо, мне дано что-то другое. В общем, мне нужен твой эльф, чтобы во всем этом разобраться.
Короче, давай собираться, у нас два заказа, нужно их выполнить, а дальше пойдем к нему. Только давай, наверное, возьмем по винтовке и попробуем все за раз утащить. Так неохота возвращаться в лагерь…
Так мы и поступили. Загрузили рюкзаки, повесили на плечи винтовки с подсумками и, взяв по палете в руки, пошли по знакомой дороге. В целом расчет был на то, что наши преследователи в себя не придут еще пару часов как минимум, и поэтому первый заклад мы можем сделать не дальше чем в километре от них, второй – в двух и третий – в трех километрах.
Оставили все клады и написали в интернет-магазине, что мы временно закрыты и приносим извинения своим покупателям. По нашим расчетам, первые подопытные клиенты, взявшие дозы четыре часа назад, через пару часов начнут понимать, что мы их вылечили от зависимости, и реакция будет крайне негативной. Но нас сейчас уже интересовал другой вопрос. Анаконду мы оставили возле кустов, особенной жалости он не вызывал. Мы знали точно, что, придя в себя, он накинется на плоды, а даже если найдет в себе силы этого не сделать, то мы уже в это время будем далеко.
