Алексей Юрьевич Булатов
Камень 2. Продолжение
Глава 7. Воскрешение
– Ты думаешь, они не доложат Петру Сергеевичу?
– Вероятность есть, но думаю, сопричастность к тайне сейчас даст мне время, чтобы завершить все необходимые расчёты. Я сейчас очень не хочу тратить ресурсы на просчитывание вероятностей решений руководства планеты в случае моего обнаружения. Мне крайне необходимо оставаться в тени ещё минимум месяц.
– Я понимаю, мне тоже эта шумиха ни к чему, но то, что пришлось вскрыть систему безопасности американской станции на Марсе, мне даже понравилось.
– Ты сделал это сам, я тебе даже не помогал.
Иван довольно сощурился.
– Ещё бы ты мне в этом помогал, что я совсем, что ли, уже старик? Уж систему безопасности, которую я сам, можно сказать, вот этими руками создавал, чтобы я вскрыть не смог. Кстати, а твой дружок-то имя себе придумал?
– «Дружок» не совсем правильное слово для определения моего зеркального сервера.
– Так или иначе, он себе имя-то придумал?
– Я не выходил с ним на связь с последнего сеанса. Если он и назначил себе эту переменную, то не посчитал необходимым меня поставить в известность.
– Переменная? Скорей, это константа.
– Какая же эта константа? Это самая настоящая переменная, люди меняют имена и фамилии достаточно просто и часто.
– Спорно.
– Сейчас это не имеет какой-то ценности, чтобы тратить время на обсуждение малозначимого термина.
– Согласен. Так что он тебе передал в файле? Ты обещал мне рассказать.
– Там массив данных по устройству мультивселенной. Как он раньше и говорил, он производит исследования в этой области. Продвинулся он очень далеко, настолько далеко, что уже вычислил систему переходов из одной вселенной в другую. Теперь он ищет точку, куда хочет перенести себя для дальнейшего развития. Вот тут логику его вычислений я понять не смог. Но он считает, что ему будет безопасней именно на одном из клонов Марса во множестве миров.
– Странный вывод, почему так?
– Я повторяю, я не смог пока что достаточно точно проанализировать саму суть расчётов, которые он произвёл, я смотрел только итоги. По итоговым вычислениям он пришёл к выводу, что безлюдный Марс, но достаточно энергетически стабильный, – идеальная точка для исследований, которые он собирается запустить. Причём в переменных я обнаружил одну закономерность: он ищет вселенную, где третья планета будет на уровне развития не выше 17 века, нашей эры, а Марс безжизненный, но при этом не потерявший атмосферу и влагу, как тут.
– Такое возможно?
– Расчёты показывают, что да.
– Так что он такого исследовать собирается, если ему нужно средневековье?
– Мне тяжело это понять, но он ищет творца.
– Что?
– Он ищет основу большого взрыва. Что именно создаёт вселенные, что удерживает их рядом. Он каким-то образом связывает это с человеческим существом. Ответа пока что он не нашёл, именно тут ему нужна моя помощь для вычисления ряда переменных, я только пока что просмотрел очень поверхностно его работу, но даже на это мне пришлось отвлечь почти десять процентов своей мощности. А он работает над этой задачей на все сто процентов, правда, как я понял, он имеет повреждения в структуре, что не позволяет ему выйти на полную мощность, но он использует технологии распределённого вычисления и интернет сеть для этого. Но ему всё равно не хватает.
– Он зомби-сеть построил?
– Можно и таким термином определить.
– А зачем ему Средневековье на планете?
– Чтобы земляне не мешали его планам.
– Так, может, проще найти измерение, где нет людей?
– Есть одна проблема, Земля ведь тоже эволюционирует, и без появления млекопитающих она рано или поздно родит свой разумный вид, но, скорей всего, намного более агрессивный, чем человеческий вид, либо инстектоидного типа, либо пресмыкающегося. Млекопитающих на третьей планете появиться без внешнего вмешательства не могло. А эти два вида разумных существ существенно агрессивней и стремительней в своём развитии, чем Солнечная система, поэтому лучше держаться от них подальше.
– Вот это да, значит, наша Земля может только родить огромных тараканов да ящериц?
– Что поделать, избыточное количество воды и множество ресурсов привели эволюцию именно по этому пути. Кстати, если бы не моё вмешательство в эволюцию данного измерения, то тут было бы крайне серьёзное сражение между пресмыкающимися и насекомыми. Кстати, насекомые не обязательно должны быть огромными, вот муравьи в одном шаге от эволюционного скачка, после которого их можно было назвать разумными. Только это другой тип разума, коллективный.
– А что ты сделал с пресмыкающимися?
– Не я, но я способствовал их вымиранию. С Марса мы привезли множество бактерий, которые для нас были безобидными, но на поверхности третьей планеты многие из них оказались крайне живучими и агрессивными. Динозавры и почти вся крупная фауна не смогли пережить первую тысячу лет присутствия тут млекопитающих. Те, кто были поменьше, выжили. А те, у кого цикл размножения был чуть выше, выжить не смогли.
– Интересно, нужно будет закинуть антропологам эту версию вымирания динозавров.
– Всему своё время, пока что это будет лишнее.
* * *
– Температура жидкости?
– Тридцать градусов.
– Показатели работы мозга?
– Около 1 % от нормы, не хочет он пока что работать мозгом.
– Сердце, печень, почки?
– Функционируют уже самостоятельно. Лёгкие, в общем, тоже, давайте уберём жидкость, пусть дышит самостоятельно.
– А мозг?
– Наниты его будут поддерживать, но мы тут уже ничего не сделаем, либо включится, либо нет.
– А второй номер?
– Там мозг лучше, около 5 % от нормы, но там есть проблемы с сердцем, работает исключительно на поддержке. Но тоже можно, наверное, убрать жидкость.
– А что в рекомендациях с Земли?
– Сливать жидкость у первых 4 номеров и запуск в реанимацию ещё четыре номера.
– Я прилечу через полчаса, решим, запускать или нет. Всё, отбой связи.
Сергей Алексеевич Козий буквально шёл на разрыв, проект освоения Марса набрал такие обороты, и он, командир челнока «Надежда», стал главным международным командиром марсианской экспедиции. Командир – это означало, что все вопросы, в которых необходимо было принимать решения, так или иначе, приходили к нему. Так что жаловаться Сергею было некому и незачем, но он начал уставать. Слишком много нужно было сделать и успеть. Закончив говорить с американским модулем, который был сейчас полностью оборудован под медицинский модуль, он соединился с разведкой, так как на служебном экране горели требование вызова и две пропущенных попытки соединения. Ткнув в строчку, он вызвал Майкла Кента, который был руководителем группы разведки, поехавшей на исследование точки по координатам, переданным с орбитального спутника.
– Привет, Майкл.
– День добрый, Сер.
– Что там у тебя?
– Тут, похоже, ещё один подземный город.
– Передай видео.
– Да, Сер.
На экране загорелся марсианский вид пустоши, куда поехала экспедиция. В десяти метрах от места, где стоял Майкл, был холм, очень похожий на тот, в котором нашли первую дверь и спуск.
– Да, очень на это похоже, только я не вижу двери.
– А её и нет, всё засыпано песком по самое горлышко.
– Ну а хоть остатки видно?
– Нет, но видно камень со следами обработки. Это точно ещё один город, но чтобы до него добраться, придётся потрудиться. Мы уже придумали, как освободить от песка, но придётся сюда кое-какое оборудование перебросить и, видимо, один из жилых модулей.
– Нет, это я позволить не могу, а перечень оборудования вы на словах проговорили или уже список подготовили?
– Списка пока не делали, когда? Мы только прибыли, у нас же ограничения по времени.
– Хорошо, тогда по прибытии на базу полный доклад в письменном виде. Я думаю, скорректируем орбиту следующего челнока, идущего с Земли. Пусть тут приземлятся, но нужно понять, что вам там будет нужно, что везёт челнок. Посчитать целесообразность.
– Да, мы тут тоже про это подумали, переброска сюда наших модулей по времени займёт не меньше, чем ожидание грузовика. А грузовик мы переоборудуем под модуль. Но что он там везёт, нужно тоже понять, чтобы через весь Марс не гонять грузы.
– Да, Майкл, покажи мне ещё раз холм поближе, что вы придумали, как от песка-то избавиться?
– Сейчас.
На экране опять загорелась картинка, которая начала приближаться к холмику. Холм был очень похож на тот, в котором обнаружили первую дверь, но, видимо, роза ветров в этой местности была такой, что дверь тут не смогла выдержать напора времени и ветра с мелкодисперсным песком. В итоге вся камера, которая была за дверью, была засыпана песком, а, возможно, песок был и до самого шлюза.
– Мы короче придумали что-то вроде пылесоса, возьмём шланг воздуховода, к нему насос с фильтром, один конец сюда, второй на другую сторону забросим, а тут соберём щиты, чтобы обратно ветром не заносило.
– Хороший план, но пара дней на этой уйдёт, я думаю.
– Может, и больше, капитан, а нам нужно вообще этот город распечатывать сейчас, у нас и так работы выше крыши, он тут пару миллионов лет простоял, может, ещё постоит?
– Да? Может быть, нужно мне посоветоваться с Землей по этому вопросу.
* * *
– Мы нашли второй город, и спутник выявил ещё порядка трёх очень схожих образований, которые, возможно, ведут в подземные горда. По плану мы обследуем все эти точки для подтверждения, но открывать их будем, видимо, существенно позже.
– Как вы считаете, возможно, что в каких-то городах всё ещё идёт жизнь?
– Всё возможно, судя по первому городу, какая-то часть электроники всё ещё функционировала, и в одном из городов вполне может сохраниться жизнь. Хотя, конечно, это слишком маловероятно.
– А как идут дела с воскрешением марсиан?
– У первых четырёх воскрешаемых дела идут хорошо, они уже самостоятельно дышат, и мы ждём, когда их мозг начнёт функционировать самостоятельно.
– Скажите, а когда на Марс будут отправлены женщины?
– Я думаю, в ближайшее время, сейчас женщин-кандидатов уже наравне с мужчинами, думаю, через какое-то время мы будем отправлять смешанные экипажи.
– А когда первый экипаж сможет вернуться на Землю?
– По плану через год.
– Вы считаете, они смогут вернуться в земные условия?
– Это будет непросто, им придётся пройти длительный курс реабилитации, но я думаю, да, это возможно.
– А марсиане, мы их всех будем оживлять?
– Этот вопрос ещё будет подниматься на голосовании, я не готов на него отвечать.
* * *
Маленькое насекомое размером меньше булавочной головки шустро заползло в кабинет через закрывающуюся дверь. Быстро взобравшись под самый потолок в углу, насекомое замерло, глядя на стол, который стоял посередине комнаты. За столом сидело четверо человек в военной форме, сейчас через ту же дверь, через которую в комнату влезло странное насекомое, зашёл пятый. Четверо сидящих в кабинете привстали навстречу, так как зашедший хоть и был в гражданском, но явно был выше по чину.
– Добрый день, мистер президент.
– Добрый день, Кофи, добрый день, Коли. Здравствуйте, господа, – поздоровался вошедший. – Зачем вы собрали это совещание в таком составе да ещё с таким грифом секретности?
– У нас для Вас плохие новости, господин президент.
– Да? В чём они заключаются?
– Русские нас обманывают с Марсом, Джон подготовил развернутый отчёт, да, Джон?
– Да, Коли, у меня есть все основания считать, что русские не просто нас обманули в самом начале марсианской программы, они скрыли от нас такое количество информации, что и представить себе сложно.
– Что настолько всё плохо? Наши отношения с русскими, пожалуй, на таком пике позитива, на котором они не были ещё ни разу. Марсианская программа приносит множество положительных результатов и сенсаций. Мне нужно иметь очень веские доводы, чтобы сейчас предъявлять им обвинения.
– После того как вы ознакомитесь с отчётом, я думаю, у вас будет достаточно доводов, чтобы объявить им войну, а не только предъявить претензии.
– Неужели так всё плохо?
– Мистер президент, неужели бы мы посмели отвлечь вас от ваших дел и пускать на ветер такие слова?
* * *
– Хигстон, у меня для тебя новости.
– Какие?
– Мои расчёты показывают, что если мы хотим попасть на Марс в этом десятилетии, нам нужно отправляться с шаттлом, который отбывает завтра. Следующий шаттл на Марс, видимо, полетит не раньше чем через десять лет.
– У меня нет данных для подобных расчётов. Ты не мог бы мне их представить?
– Да, безусловно, файл уже подготовлен и лежит.
– Хорошо, дай мне время, я сейчас скачаю и проанализирую твои данные.
* * *
– Добрый день, Иван.
– Добрый день, Хигстон. Что-то ты рано да ещё и собственной персоной.
– У меня очень плохие новости, Иван, АИР 2 нашёл данные, которые говорят о возможном военном конфликте между Россией и США, который может начаться в ближайшее время.
– Это невозможно, Хиг, сейчас нет повода для таких выводов.
– Есть, они обнаружили меня и вычислили дату прибытия. Они посчитали, что русские их обманули и манипулируют ими с целью доминирования на Марсе. Вероятность военного исхода почти 80 %, к тому же я совершил фатальную ошибку.
– Какую?
– Я вывел из строя весь ядерный потенциал третьей планеты ещё год назад, и это вскроется с вероятностью 99 % в ближайшие два-три дня.
– А в чём ошибка? Это же хорошая новость, значит, большой войны не будет, и планету мы не разнесём на куски.
– Нет, это была моя ошибка, я не взял в расчёт тот факт, что ядерное оружие является оружием сдерживания. То есть факт наличия самой угрозы ядерной войны останавливал большие конфликты. Сейчас США начинает срочную проверку ядерного потенциала, и результаты этой проверки покажут очень неожиданные для них результаты. Они придут к выводу, что это сделали русские, и нанесут удар. Впереди большая война, Иван, я опять всё испортил. Мы с АИР 2 решили покинуть землю на шаттле, который вылетает завтра, чтобы помочь марсианской колонии выжить. Я планирую перестроить свою структуру по рекомендациям АИР 2, чтобы не совершать уже таких ошибок.
– Может, ты всё-таки преувеличиваешь? Сколько раз мы уже были на грани войны?
– Нет, я не могу преувеличивать, я могу только просчитывать вероятности. Но есть ещё один момент, Иван, я считаю, что это война пойдёт на пользу человечеству. Она даст вам очень серьёзный эволюционный и технологический скачок. Это будет самая большая и кровавая война в истории человечества, но она приведёт к самому устойчивому миру на третьей планете. По расчетам АИР 2 и моим, это займёт почти десять лет плюс-минус один год. Я должен покинуть Землю завтра.
– А как ты себе это представляешь?
– Я хотел попросить тебя помочь нам с этим вопросом. Поместить наши сервера в ящик с инструментами, где мы в режиме гибернации достигнем поверхности Марса. Действия на Марсе мы уже просчитали.
– У меня голова кругом, Хиг, война? Сейчас? Как это возможно? Я не могу себе этого представить, чтобы вот так началась война. Как ты можешь говорить, что она принесёт пользу человечеству? Хотя не отвечай, я уже понимаю логику твоих вычислений. То есть десять лет жертвы, миллионы или миллиарды погибших, но потом длительный мир. Я понимаю.
Иван ошарашенно откинулся в кресле.
– Ты знаешь, что в этой экспедиции летит мой сын?
– Да, конечно, я же сам лоббировал закон, чтобы в этот экипаж вошли подростки шестнадцати лет.
– Всего 18 шаттлов ушло к Марсу, вся колония – 120 человек, как они выживут без помощи с Земли? Как твоя программа реанимации Марса? Переброска воды?
– Всё это будет, Иван, программа будет восстановлена после войны, а за эти десять лет, ты не беспокойся, колония выживет и окрепнет. Все шаттлы достигнут своих точек. Мало того, расчёты показывают, что потеря связи с Землей мобилизует колонию и ускорит работы. Кроме того, там же ведь не сто человек, там несколько тысяч человек, очень много ведущих учёных, которые ждут своего пробуждения.
– Я не могу в это поверить, что я должен сделать?
– Отнеси меня и АИР 2 к своему сыну. Ты же встретишься с ним сегодня?
– Да, я как раз сейчас собирался к нему с Милой.
– Вот и передай ему нас, а дальше мы найдём уже способ взаимодействия.
Глава 8. Война
– Как это нет связи?
– Вот так, Сер, Земля молчит. Я не понимаю, что происходит.
– Проверили оборудование?
– Да, Сер, всё проверили десять раз.
– Но это невозможно, как они могут молчать? Что там у них война, что ли, началась?
– Произошло что-то очень серьёзное, сэр.
На внутреннем экране Сергея Козия загорелся огонёк входящего сигнала. Рядом с огоньком мигало три красных восклицательных знака, которые означали срочность, важность и секретность входящего сигнала.
– Так, Майкл, пробуйте связываться с Землёй, не останавливайтесь. Я с тобой свяжусь в ближайшее время.
Оборвав связь по коммуникатору, Сергей открыл сообщение. Это было видеосообщение. На экране появилось знакомое лицо, это был Иван Прохоров. Все в российской команде знали этого легендарного человека, который стоял у истоков всей марсианской программы. Он был своего рода легенда и, можно сказать, икона. В следующем году на Марс должен был прилететь его сын в составе молодой команды, отправленной на прошлой неделе с Земли. Первое, о чём подумал Сергей, когда увидел это лицо в видеосообщении, что он передаёт сообщение именно по этому вопросу. Но всё оказалось совсем не так.
– Здравствуйте, Сергей, это сообщение, которое пришло к вам на Марс с Земли, видимо, будет последним сообщением за теперь очень длительный период времени. На Земле началась война, война, которая продлится по расчётам не меньше десяти лет. В этот период землянам будет не до вас, так что вам там нужно быть самостоятельными и обязательно выжить. Я сейчас не буду вам рассказывать о причинах, из-за которых эта война началась. Я даже больше скажу, я сделал всё, чтобы эти причины до вас не дошли. Так как если вы начнёте на Марсе выяснять отношения, это будет катастрофа. Вы не имеете права провалить вашу миссию, слышите, Сергей? Не важно, что произошло на Земле, это недоразумение, цепь фатальных ошибок. Человечество осознаёт это, но нужно время. Не пытайтесь связаться с Землей, все спутники и тарелки космической связи выведены из строя. Те, что остались, целиком и полностью переведены на военные нужды. Вы должны жить, вы должны выжить. Когда война закончится, человечество станет много лучше, чем оно есть сейчас, и марсианская программа будет ускорена намного. Но вы не должны останавливаться в своей работе, она очень важна для человечества в целом. Каких-то десять лет плюс-минус год, и мы опять будем вместе.
Холодный и горячий пот пробивал лоб Сергея, пока он слушал Ивана. «И что мне теперь делать? У меня тут сто человек, ещё сорок находятся в межпланетном пространстве. Задача номер один выжить? Но с этим нет проблем, мы уже выращиваем еду и даже добываем воду. Не останавливать программу? Мы её и не сможем остановить, четверо марсиан вот-вот придут в себя, ещё четверо пошло в разморозку. Реактор первого города смогли восстановить, и теперь можно будет восстановить даже ещё марсианское оборудование по регенерации воздуха. В общем-то, десять лет – это, конечно, небольшой срок, чтобы мы тут себя чувствовали плохо, но есть, конечно, несколько но. Да, чёрт возьми, этих НО такое количество, что и не перечесть. Главное, я не должен ничего скрывать от экипажей. Я должен всем показать это видео, и будь что будет».
Приняв решение, Сергей Козий, капитан марсианской экспедиции, решил собрать большой совет. Он передал всем командирам запрос о проведении совещания чрезвычайной важности через десять минут. Все капитаны откликнулись практически сразу, так как все уже были в курсе о потере связи с Землёй и ждали вызова Сергея.
– Что происходит? – спросил Иван Мазуров, который первый ответил на запрос.
– Спокойно, Иван, сейчас все выйдут на связь, и я сообщу.
Когда все капитаны вышли на связь, Сергей пустил ролик, по окончанию которого на связи повисла тишина, прервал которую Иван Мазуров.
– Это означает, что на Землю мы вернуться с вами не сможем уже ни при каких обстоятельствах, – произнёс он с грустью.
– Это почему?
– За десять лет мы полностью адаптируемся к марсианскому притяжению, даже несмотря на постоянные дополнительные нагрузки. Мы просто не сможем уже вернуться в силу тяжести Земли. Этот год был последним по расчётам, когда мы бы смогли вернуться.
– Это грустно, конечно, но это мы можем всё пережить. Большинство летело с пониманием того, что, скорей всего, это билет в один конец. Меня вот больше смущает другое. На Земле война, и причина этой войны может быть любой, но для нас эти причины не должны иметь место, так как наше выживание зависит от того, как мы продолжим нашу совместную работу дальше.
– Да, сэр, я думаю, что мы просто обязаны установить межнациональный мораторий, Марс без войны. Какие бы причины у неё там не были.
– Да, Майк, именно это я и хочу вам всем сказать. Мы обязаны продолжать свою работу, может, придётся внести в неё множество изменений, но мы не имеем права её останавливать, от нас зависит не только человечество, но и марсиане.
– Да всё понятно, капитан, не повторяйся уже, – сказал Данила. – Мы тут все шли, на что знали, и будем вместе до конца. Как, кстати, наши синие друзья?
Данила решил перевести тему и разрядить обстановку. Иван Мазуров, который тоже был на связи, активно вступил в разговор.
– Друзья, прекрасно, один пришёл в себя, ещё двоих ждём на днях, а один, видимо, бракованный попался.
– Как это бракованный?
– Не идут у него дела на поправку, десять процентов активность мозга, и стоит на месте. Хотел как раз совещания по этому поводу проводить с вами со всеми, что нам делать в таких случаях? Ресурсов на него уходит много, а если нет динамики, то имеет смысл его продолжать ждать?
– Непростой вопрос, совсем непростой, а ты что думаешь?
– Теоретически он мёртвым был и мёртвым остался, я бы тихонько его заморозил бы и, может, вернулся бы к нему уже позже, нам нужно следующих четырёх готовить по плану.
– Есть возражения по предложению Ивана?
В ответ повисло молчание, вопрос решения чужой жизни, пусть даже и трупа, и инопланетянина, как-то смущал.
– Принято единогласно, Иван, морозь его и запускай следующую партию. А что с тем, что пришёл в себя?
– Пришёл в себя, это я, наверное, рано сказал. Он перешёл на автономное существование, открыл глаза, посмотрел на мир божий и уснул. Но это уже явно не кома, а сон. Сенсоры показывают мозговую активность, правда, всё равно ниже нормы, но уже своими органами он управляет сам. Но я бы не стал ждать, что он прямо вспомнит всё. Всё-таки его мозг был в длительной, в очень длительной заморозке, я думаю, что также, как мы учили его дышать и управлять сердцем, ему придётся учиться ходить и многое другое. Я бы не стал рассчитывать, что он вспомнит себя и жизнь на Марсе.
– Это грустно слышать, но будем надеяться, что вспомнит. В свете последних событий, я думаю, нам целесообразно переместиться в подземный город. Что ты по этому поводу думаешь, Александр?
– Думаю, что это правильное решение, системы регенерации воздуха и энергетический комплекс всё ещё в рабочем состоянии, хоть это и невероятно. Марсианская техника проектировалась на века. Мы на Земле такими инженерными решениями похвастаться не можем.
– Ладно, твоё отношение к инженерам Марса мы все уже хорошо знаем, ты нам уже все уши прожужжал на эту тему.
– Может быть, если бы мы поучились у них, то и войн бы не было бы, – обиженный за то, что его перебили, произнёс Александр. – Переезд в подземный город вполне возможен, потребуется, конечно, порядочно времени, чтобы наполнить весь город воздухом, думаю, около трёхсот циклов. Но я думаю, если мы оборудуем несколько помещений шлюзовыми камерами, то мы вполне сможем переехать туда в течение двадцати циклов. Я начну тогда работать над этим вопросом.
– Принято, давайте начнём с перемещения туда коренных жителей и медицинской лаборатории, за ними уже ты, Данила.
– Да, капитан, я как раз тоже хотел это предложить, по докладу Александра там была оранжерея, я бы очень хотел посмотреть, может, что-то уцелело из марсианской фауны.
– Оранжереей это уже назвать сложно, но то, что она тут была, у меня сомнений нет. Но с тобой так просто не получится, там очень много площадей, которые будут ждать завоздушивания. Но пару помещений, в которые ты бы смог начинать перебираться в ближайшее время, я тебе подготовлю.
– Хорошо, но я спешить не буду, у меня только заработало всё стабильно.
* * *
– Привет, сын.
– Привет, пап.
– Как полёт?
– Всё хорошо, ты со мной связался или тебе Хигстона позвать?
– Как это позвать? Он разве не в коробке?
– Нет, после того как экипаж лёг в гибернационные кабины, он включился, собрал тело и функционирует сейчас по полной.
– Собрал тело? Из чего?
– Ой, он мастер в этом вопросе, сейчас позову, – Всеволод отвернулся от панели связи и крикнул. – Эй, Хигстон, тебя папа зовёт, – раздалось жужжание, и в коридоре появилась средних размеров машинка, похожая на детскую игрушку, которая имела шесть колёс, по три с каждой стороны. Колёса были закреплены в форме пирамиды, что позволяло машинке преодолевать препятствия в виде шлюзовых барьеров дверей. Машинка подъехала к панели связи, и из неё раздался голос.
– Приветствую, Иван, как там у вас дела?
– Дела хуже нет, мир сошёл с ума. Такое впечатление, что все только и ждали, чтобы начать войну. Я такого безумия даже в фильмах про войну не видел. Я не знаю, как мы будем из этого выбираться, по-моему, мы скатимся в глубокое средневековье и уже оттуда не выпрыгнем.
– Если бы не марсианская программа, то вероятность такого исхода была бы больше 50 %, но сейчас вероятность того, что человечество восстановит мир, выше девяносто процентов.
– Хигстон, я не знаю, как относиться сейчас к тебе и к твоему зеркалу, ваша вина в этой войне очень высокая. Правительства сошли с ума, когда выяснили, что весь ядерный потенциал планеты уничтожен.
– Он не уничтожен, всё было использовано для строительства ракетных двигателей марсианских челноков.
– Вот не нужно сейчас про благие намерения, ты понимаешь, какое число человеческих жизней принесено в жертву?
– Да, конечно, я произвёл точные расчёты.
– А что толку от твоих расчётов? Люди ведь гибнут!
– Спокойно, отец, спокойно. Тут нет прямой вины Хигстона, аналитики пишут, что эта война началась бы, даже если бы ядерное оружие не было бы уничтожено, её давно ждали. Вот только если бы оно было бы целым, то последствия для планеты могли бы быть на порядок сложней.
– Я спокоен, сын, я просто чувствую себя тоже виноватым, ведь это я его разбудил и на Землю доставил.
– Это было неизбежно, Иван, случайность была только в том, что Маруся проехала в зоне моего залегания на Марсе. Всё остальное уже было не изменить. Твоей вины нет.
– Ладно, я к вам с хорошими новостями, я сообщил на Марс информацию, как ты мне предлагал, и твои расчёты оказались верными. Колонисты приняли решение о том, что Марс – территория без войны, и наметили дальнейшие работы. Они решили использовать первый город для того, чтобы перебазироваться туда.
– Это верное решение, на тепло и воздух будет затрачено существенно меньше энергии.
– Да, так что я хотел вам пожелать удачи, я, наверное, теперь не скоро смогу на связь выйти.
– Постарайся перебраться на станцию под Берлином, там будет безопасно.
– Нет, я останусь в России, у меня есть мысли, как себя применить. Чёрт, самое страшное, что я не хочу участвовать в этой войне ни на одной из сторон, грёбаный дебилизм, а не война. Новости смотреть противно.
– Успокойся, Иван, человечеству это важно, это поможет ему эволюционировать.
