Алексей Ю Гергенов
Катя из тайного города
Здесь Илона немного замялась и как будто виновато посмотрела на Владислава. Но возобновила свой рассказ:
– А с запада разбойничьи отряды сарацин пробирались горными тропами через Альпы и Судеты. Кстати, именно они виновны в массовом уничтожении монахов в альпийских монастырях – и вообще, мы знаем многие тайны мировой истории, уверяла эта необычная девушка…
Но вот Илона перешла к более близким временам:
– В 1989 году мы вели широкую работу. В наших силах было предотвратить распад мировой державы… Тогда Владек и «откопал» тебя – в песчаной пещере у загородного карьера. А ты, спустя два десятка лет, нашёл в подвале записи о волнениях в городе Рудогора… Хотя они почти вековой давности, их ценность крайне велика, ведь это рукопись очевидца событий из страны в Центральной Европе, пытавшейся сбросить ярмо угнетения накануне второй Европейской войны, превратившейся во Вторую мировую… Промежуток между войнами оказался совсем небольшой, в два десятка лет. Надеюсь, подобный опыт, став достоянием широкой публики, многому научит людей…
– Не кажется ли вам, что слишком поздно что-то менять в истории нашей страны? – спросил с сомнением Толя.
Коля его поддержал:
– Кто-то и нам в жизни многое испортил. Мы с Толей не могли встретиться долгие годы. Даже слишком долго, почти двадцать лет – с восемьдесят девятого года. А рукопись Виктора пролежала в подвале более полувека…
– Не отчаивайся, Коля! – сказала девушка, – вы с Толей еще молоды. Вам нет и тридцати!
– Стоило ли так долго ждать? – опять спросил Коля. – Вы же можете многое. Почему я только сейчас поговорил с другом детства? Толя еще в отрочестве преуспел больше чем я: он проник в ваш мир – в том подземелье у карьера…
– Такие люди как ты, Коля, тоже редкость, – сказал Владислав. – Ты многое знал о тайнах первой мировой… Настала пора тебе выполнить свою миссию и удалиться. Однажды ты это уже сделал: летом восемьдесят девятого, когда сам того не желая, настроил Толю проникнуть в песчаный обрыв… Пришла пора и сейчас, когда мир катится в небытие. Пока неизвестно какой мир. Вот мы сидим здесь на Малом Совете и решаем этот вопрос.
Настал черед Толи задавать вопросы. И он обратился к Владиславу:
– А кто вы?
Помедлив, тот начал отвечать:
– Мы были всегда. Еще до основания Рима. Те, кто придумал латынь и обучил ей жителей древней Италии. Создавали ее конечно на основе италийских диалектов, но это был именно искусственный язык. И пусть кто-то пытался нам подражать: Карл Великий, Оттон, создававший заново якобы римскую империю средневековья, – мы есть до сих пор. Мы истинный Рим. Или Мир. Ибо сходство этих слов в русском тоже неслучайно. Ибо старославянский как и латинский – язык древних ритуалов… А инженеры в Древнем Риме были еще теми магами… Они состояли в своей жреческой коллегии. Они хранили секреты. Как и мы, Анатолий. Мы дали тебе возможность конструировать реальность. Возвращайся в свой мир. Хватит гостить у нас, в мире номер ноль. Мы хотя и существуем, нашего мира как бы и нет. Ведь наша реальность нулевая. Но без нас (как без цифры ноль не обойтись современному счислению), были бы невозможны остальные миры… Ноль, это не вздор. Это есть основа Мира, равно как и Рим есть фундамент современной мировой цивилизации…
Коля с Владеком поднялись с места. Толя увидел два пустых стула рядом с девушкой и со счастливой обречённостью понял, что ему придётся всё начинать сначала.
А Владислав начал говорить Коле странные слова:
– Помнишь, мой звонок из Дворца во время дождя, когда на главной площади решалась судьба мира? Его жизнь, судьба тоже всем помогла. Ведь он…
Не успел Толя удивиться, как наступила темнота, будто кто-то резко, словно лампочку, выключил дневной свет, бивший с улицы через окна… Но Толя продолжал ощущать вокруг себя эту комнату – со вполне обычной человеческой, даже домашней обстановкой.
Толя покорно ожидал своей участи. Счастья? Ведь участь и счастье – одного корня. Часть чего-то. Значит, счастье не может быть полным по определению? Ведь это всегда часть чего-то…
«Только не открывай глаза прежде времени, иначе всё растает», – говорил он себе, боясь спугнуть зыбкое счастье.
10. Инженеры Нулевой Реальности
– Рукописи не горят. Даже еще ненаписанные, – послышался голос Коли.
Они сидели на скамейке в каком-то парке. Толя окончательно пришёл в себя. Огляделся. Белые скульптуры и фонтан, слишком классический вид парка заронил в душу полузнакомое чувство.
– Годы детства, эпоха Перестройки, время надежд, – говорил ему его товарищ, мимолётное знакомство с которым восемьдесят девятого года перебивалось в сознании вчерашним долгим разговором о какой-то Кате.
Толя с трудом вспоминал всё произошедшее вчера… «Что он несёт?», – думал он, слушая Колю. Ибо, как ни странно, его приятель подтверждал все то безумие, узнанное им накануне… Такое практическое занятие, после вчерашних теоретических сведений – так понял Толя из спокойной речи Коля (словно тот объяснял что-то совсем простое как из арифметики).
– Нам сейчас по двадцать два года. Но находимся в конце перестройки, когда еще учились в средних классах. Помнишь, я как-то заикнулся о том, что есть место, где всё как в восьмидесятые… Да, мы попали туда. Вот деньги – Клим пересыпал горсть монет из одной ладони в другую. На них можно много чего купить из мелочи, и даже неплохо покушать, такие цены. Пойдём, – Коля встал со скамейки, увлекая Толю к газетному киоску с надписью «Союзпечать». – Откуда у меня прежние деньги? Я подобрал мелочь с асфальта… кто-то рассыпал и даже не стал собирать.
Толя наклонился к прилавку. На одной из газет он заметил дату – 12 августа 2000 года. – Это что? – возмущенно вскричал он. – Мы попали не в годы Перестройки!
– Нам двадцать один год. Год сейчас тот, когда нам действительно было столько, – невозмутимо ответил Коля, будто решил простую арифметическую задачку.
– Ты же говорил…
– Погоди. Ты посмотри, что на газете написано, – перебил его Коля. – «Забайкальская рать». Помню, такая газета в 1991 году выходила, интересные статьи печатали. Приложение к газете «На боевом посту», издатель Совет ЗабВО.
Толя еще раз пригляделся к газете:
– Ты посмотри на цену: тридцать копеек. Это не наш 2000-й год.
– Все ясно. Снова замкнутый мир, откуда мы уже не выберемся к себе. Мешает линия событий, – так же спокойно, будто ничего не произошло, отвечал Коля. Путешествуя вперед и назад по времени, мы лишь будем попадать в прошлое и будущее этого мира. Чтобы перейти на другую ветку, надо много энергии…
– Приехали, – вздохнул Толя.
– Приключения, – начал Коля, – у нас еще впереди, – осторожно добавил он, видя изменившееся лицо приятеля.
– Какие еще приключения! – возмущенно воскликнул Толя. – Где у нас, сперва-наперво, документы?
– Не беспокойся. Избранники неприкосновенны. Даже в таких нештатных ситуациях. Наши агенты везде, по крайней мере, в современных вариантах миров находят пищу и кров. В ближайших альтернативных мирах разбросаны квартиры Управления со всем необходимым. Нас здесь не ждали… Но квартиры должны быть. Запасные базы оборудованы во многих ближних мирах.
– Это хорошо… но как же мы попали сюда? – не унимался Толя.
– Видимо, две ветви перепутались, и миры в этом месте соединились: достаточно было небольшого толчка, и мы попали сюда, – объяснял Коля.
– И что делать? Зачем это?
Коля начал объяснять что-то особыми словами, как понял Толя – из лексикона этих самых «инженеров» из параллельного мира, к коим принадлежал его нежданно отыскавшийся приятель детства. Толя это понял как говорится «из контекста» еще при Владиславе и Илоне…
Пока Толя думал, насколько Коля не случаен в его жизни («Ах, про это же и намекала Илона – или Владислав?»), его товарищ продолжал:
– Рудек Львович и Владислав Октавианович, думаю, уже знают, куда мы попали. Буду ждать дальнейших указаний от наших панове. Да, да. Пан Рудек и пан Владек: и римляне, и романизированные варвары провинции Норик и Паннония, и чуть ли не венгры, и славяне…
– А как же Илона? – спросил Толя с тайной надеждой. – А где Виктор? Где герой рукописи?
– Погоди, он еще не проявился, – сказал Коля загадочную фразу, ответив лишь на последнюю часть вопроса.
И Толя понял: не стоит поначалу задавать много вопросов. Надо вдуматься самому…
– Вот почему для хронотехнологий нас и выбрали, – продолжал его загадочный приятель. – Мы одни из немногих людей, кто может проходить сквозь времена и миры благодаря полудетской психике и настрою на мир. Ведь пора перемен пришлась на переходный возраст – тогда на рубеже восьмидесятых-девяностых. Те, кто старше – понять и почувствовать тот волшебный настрой эпохи перестройки могли, но уже были слишком взрослыми. А малыши были малышами – сил маловато, понимания, чувств и осознания… Хотя чувств, по правде говоря, у маленьких и побольше. Но сознание у нас, детей постарше и младших подростков конечно же сильнее… И, сочетаясь с остатками детского мироощущения, это дает неожиданные эффекты, – посмотри на мир вокруг нас – Коля обвел вокруг себя рукой.
В парке показались люди. На центральную дорожку вышел мужчина в сером пиджаке. Женщина в просторном бежевом платье катила детскую коляску. Откуда-то с боковой аллеи выехал мальчик на велосипеде. На нем краснел пионерский галстук, повязанный вокруг шеи…
– Вот здесь, – Коля раскрыл карманный электронный путеводитель по параллельным мирам, – адрес ближайшей явки.
– Явки? – еще раз удивился Толя.
– Да. На той квартире и деньги, и местные документы, и всё на свете, – весело отвечал ему тайный сотрудник нулевого Рима под простым именем Коля. – Теперь мы адекватны сами себе, мы обрели свой мир: здесь ты, Толя, можешь иметь хорошее будущее, – с облегчением в голосе сказал Коля.
И двое приятелей – странников во времени – перешли на другую сторону улицы, беспечно размахивая свежими газетами в предвкушении новой жизни.
* * *
Прошло два дня. Приятели нашли квартиру. Они сидели за столом в просторной зале. Густые зеленые растения на балконе хорошо защищали от жарких лучей солнца. По сравнению с улицей казалось немного прохладно и уютно.
Толя опять завел разговор о рукописи Виктора, точнее предложил Коле еще раз обсудить сведения из нее:
– Давай снова о главном в нашей истории… Помнишь, одну из серий «Хроник Индианы Джонса»?
– Невольно напомнил ты о юности, осени девяносто седьмого… Да, я догадался. Это серия о первой мировой… Индиана вместе с французами воевал на передовой, попал в плен в неприступный замок, из которого удалось бежать в гробах, где похоронили разбившихся неудачных беглецов.
– Но в конце серии молодой Индиана присутствует на переговорах о мире. Руководители США, Англии и Франции разделили поверженного врага и заставили выплатить огромную контрибуцию…
В ответ на эти нахальные условия стран-хищников, разделивших почти в буквальном смысле слова шкуру павшей империи (они ползали по огромной карте, расстеленной на полу и чертили границы сфер влияния), глава германской делегации, будучи в глубоком потрясении, сказал: «Это означает продолжение войны, но на новых условиях в будущем».
Индиана с другом, идя после окончания переговоров по темным улицам, сказали, что те, так легко распродали мир, который солдаты купили дорогой ценой, и что новая война случится лет через двадцать.
– Это известно из правил ведения бизнеса: не надо до конца додавливать конкурента. Я учился на менеджера и запомнил эти слова преподавательницы…
– Да, мелкие, на взгляд людей обиды, несправедливости… всё приведет к накоплению резервуаров зла. Изредка они уже прорываются: в стихийных бедствиях или необъяснимых техногенных авариях и катастрофах…
Люди должны стать лучше. Но как? Их можно заставить, власть нужна. Контроль особый, контролирующие службы создавать. Пусть решительно и искусственно, как новые римляне в нашей славарской хронике. Поможет ли насилие поднять культурный уровень? В истории не раз случалось подобное, и решительные меры давали благие плоды. Но при этом, перегибали палку и зло все равно рано или поздно вырывалось в обустроенный мир.
Надо делать больше положительного: лучше относится к людям, друг к другу. Чем-то занять людей, устраивать больше праздников, где люди отдыхали бы или увлекались какой-нибудь работой, самодеятельностью. Хотя я точно не знаю, что поможет…
Толя замолчал.
– Посмотри, что я задумал, – Коля протянул несколько небольших листов бумаги. – Это уже немного из другой оперы, но все же интересно… Мы не напрасно так любознательны. Любознательность и наука… Счастье – дело техники, как сказали в одном мультфильме. Конечно отчасти, но техника вносит весомый вклад в общее дело.
Толя внимательно вгляделся в цветные листы. Они выглядели так, словно их выдрали из старого журнала. Колонки текста были украшены рисунками темно-синего неба и серых винтокрылых самолетов. «Юный техник?» Но этот номер был выпущен в свет не позднее 1982-го года… Ведь страницы заметно больше привычных нам «карманных» «ЮТов»…
– А вот для чего это нужно – я не понял, – сказал Толя, оторвавшись от чтения и тряхнув головой.
– Аэродромы не нужны, – ответил Коля. – Вместо роторов можно установить обычные винты. Это и называется винтокрылой машиной. Схема поворотного устройства там такая же. Иногда винты поворачиваются вместе с крылом. Недаром название даже совпадает с тем, что в рукописи. Ведь одно из названий вертикально взлетающих машин – винтокрылые!
– Значит, всё правильно, – прошептал Толя словно в забытье, – эти машины были в прошлом. И они взлетали! В этой статье написано: мелькание спиц ускорялось, пока они не сливалось в чуть подрагивающий диск…
– Знаешь, лирическое описание «винтокрылой громады» на лесной лужайке в самом начале статьи, – говорил Коля, – напомнило мне маленький волчок, заведённый Виктором во Дворце бургомистра. Волчок замелькал на столе – как будто в предчувствии открывшихся вскоре на площади генераторов, выведенных на всеобщее обозрение в решающий момент истории Славарии. В рукописи сказано, что, прорвав асфальт, открылись люки и в них завертелись какие-то пропеллеры и вентиляторы…
Толя вспомнил:
– В такие же бешеные обороты сливались крутящиеся лопасти винтов на аппарате, спасшем бургомистра…
– Хватит, Толя, – остановил его Коля. – Мы вопросы общества и политики не обсуждаем. Так вот, если вернуться к старому журналу, но к его выпуску за июнь 1994 года… Там есть статья с шокирующим названием «Летучий корабль, да еще колесный». Но еще более шокирует его подзаголовок – уже наше тщеславие, ведь там прямо утверждается, что придумали самолет с колесами по бокам у нас, а запатентовали в США. Ведь еще за десять лет до модели американца сходное изобретение предложили ребята со станции юных техников. Но в США его запатентовали. Инженер Гейнц Герхард опубликовал рисунок модели «Ротокрафт» в самой известной газете Нью-Йорка. Как писал американский журналист: будто кто-то к самолету приделал гребные колеса от старого парохода, плававшего по Миссисипи…
Прочитав статью, Толя поднял голову:
– Да уж, осталось только пошутить: Это тебе не свинцовый дирижабль.
– И даже не пароход в небе, – поддержал Коля. – Хотя и похож: гребные колеса по обеим сторонам фюзеляжа как на заправском старинном пароходе. Колеса, крутящиеся в разные стороны удобны для маневров! Нет сомнений, что многие иностранцы рылись в старых подшивках наших технических журналов, в том числе, в научно-популярных! И даже в изданиях для отроческого возраста, а не только в известном журнале про технику для юношества. Но про последний есть достоверная информация. Один предприимчивом человек из Японии заработал миллионы после чтения подшивок с «Техникой молодежи».
А этот американец немецкого происхождения – как его там, Гейнц? – получил патент, похожий на работу советских подростков со станции юных техников в Тушино! Явно начитанные они были, наши парни – иначе бы не догадались. Просто так эта идея в голову придти не могла! Правда, фильм «Жестокий романс» (по пьесе «Бесприданница» Островского) с его речными колесными пароходами на Волге вышел чуть ли не в тот же самый год – я сам отлично помню, хотя был гораздо младше возраста юных изобретателей из Москвы. Но, сказать честно, колеса на «Ласточке» значительно меньше, чем у американских речных пароходов. Почти незаметные даже. У американцев гребные колеса были особенно помпезными: высокие, выгибающиеся, высоко вверх огромной дугой, на которой выведено название парохода.
И Майн Рид с его «Квартеронкой» наверняка запомнился предприимчивым мальчишкам из Тушино. Такие гонки на пароходах по Миссисипи у него в романе! И эти старинные гребные колеса пароходов наши юнтехи догадались приделать к самолету вместо крыльев…
Коля поправил приятеля:
– Ноу-хау американского инженера все же отличалось заметным нюансом: «колеса» на его самолете были обычные, жесткие. А в работе советских ребят из 84-го года в эти летающие «гребные» винты закачивался воздух, как в баллоны аэростата. Дополнительный ресурс для подъемной силы!
Впрочем, – заключил Коля, – подробнее тебе об этом может поведать наша Илона. Подготовься к встрече с ней.
И Толя подготовился. Но совсем не так как планировали эти люди. Серьезный вопрос созрел в его душе и сознании. Он знал – такова его воля. И он объявит свое решение Илоне – уж коли она решает чуть ли не самые важные вопросы и даже интересуется конструированием забытой авиатехники…
* * *
Серебристая винтокрылая громада, гудящая подобно насекомому – стрекозе, с которой обычно сравнивают вертолеты. Но вот гудение усиливается, мелькание всех ее пропеллеров становится чаще и… самолет поднимается в воздух – строго вверх без особы усилий, зависает над верхними кусами.
Так она висит над густым подлеском… в случае чего – катастрофа неминуема – везде многоярусный лес…
Но испытания, видимо, специально перевели в лес. Машина доведена до такого уровня, что ей нужны реальные условия взлета. В которых и предстоит ее использовать, то есть – практически везде. Приземлиться винтокрылый гигант может почти на любой поверхности Земли – кроме разве что жерла вулканов с клокочущей магмой или штормящего девятибалльной качкой океана…
Еще одно движение руки пилота за стеклом кабины – и машина взмывает еще выше, оказываясь над верхушками самых высоких деревьев. Осталось переключить винтокрыл в горизонтальный режим работы. Но перед этим, он, наверное, должен разогнаться вбок в этом же «вертолетном» режиме. Такой полет должен идти параллельно Земле – ибо для самолетного режима пока нет силы тяги от разгона? Получается, даже винтокрылому самолету, пусть в воздухе, нужен разбег?
Пока всё как у вертолета…
Всё ли? Слишком уж много у самолета винтов на фюзеляже и на крыльях. Да и вертикальная тяга гораздо мощнее (и экономичнее), чем у старины вертолета.
Но вот сквозь ровное гудение слышен щелчок: – и что-то двинулось на крыльях – разом повернулась часть его плоскости, образовав сложную конфигурацию. На 90 градусов повернулись и винты на крыльях.
И тут же самолет двинулся в сторону – словно гигантская металлическая птица, увенчанными белыми пропеллерами, едва заметно мерцающими в свете дня…
Но полет оказался недолог. Чудо-машина долетела до лесной прогалины, похожей на заросшую по краям пожарную просеку. И зависла на дней, сбавив обороты. Гудение изменилось – его тон стал чуть ниже. Самолет опустился немного вниз – до середины лесного яруса.
Теперь всё ясно. Этот самолет неуязвим. У него уже есть горизонтальная тяга. В отличие от самолета, внезапно сбросившего скорость, винтокрыл не упадёт. Винты, помогавшие лететь вперед, при внештатной ситуации (может автоматически?) поворачиваются до горизонтального положения, чтобы возникла вертикальная тяга…