Алексей Владимирович Скибицкий
Лишний. Потусторонние записки
На улице уже темнело, когда наша троица вошла в кабинет игумена, они все вежливо поздоровались, познакомились друг с другом, и начался серьезный, довольно длинный разговор. Позиция церкви была отнюдь не однозначна, никто не представлял, что здесь можно предпринять, чтобы хоть как-то изменить ситуацию в положительную сторону, зато оба помощника игумена в один голос заявили, что его нужно просто изгнать как дьявола. Очевидно, они просто по своему недомыслию так говорили, поскольку Александр не принадлежал полностью какой-то одной стороне, все же он служил не только богу, но и дьяволу, таков был заключен договор. Эта беседа была очень знаменательна, здесь решалась роль участи церкви в этом, довольно щекотливом деле. И споры были нешуточные. Что предпринять? Изгонять его как сатану или все же найти в действиях Александра людские грехи, которые церковь своей рукой может исправить? Так, за спорами, они и не услышали, как дверь тихонько приоткрылась, на пороге появился молодой юноша, который еще минут пять наблюдал за здесь собравшимися, так никем и не замеченный.
– Всем добрый вечер! – Вся компания от неожиданности замолчала и обернулась в сторону двери. Из всех здесь находящихся только профессор понял, кто это стоит возле двери и слушает их разговор. Возникла минутная пауза.
– Разрешите вам представить, – первым опомнился профессор, – Александр, это именно он и является темой нашего разговора. – У всех на лицах появилось недоумение и едва заметные нотки страха.
– Послушайте, – первым на это сообщение отреагировал игумен Митрофан, – как же вы могли явиться в храм? Вы убиваете молодых беззащитных женщин и еще смеете появляться здесь! И потом, разве мы вас приглашали?
– Игумен, успокойтесь, я всего лишь выполняю свою работу, и я пришел послушать вас, мне, знаете ли, тоже не совсем нравится убивать. А прежде чем меня в чем-либо обвинять, вы вспомните, сколько человеческих жизней сгубила церковь за время своего существования. Вы все говорите, что понятие церкви свято, а в чем ваша святость? Вы во всеуслышание заявляете, что служите богу, эта служба должна быть сама по себе безвозмездна, но ведь у вас на все ваши мероприятия есть твердые расценки, их, что, вам бог подсказал? Или вы, используя его имя, ему за это отчисляете банковский перевод? А ведь говоря современным языком, имя Иисуса – это в своем роде бренд.
– Богохульник! – Игумен от возмущения отвернулся.
– Это я-то богохульник? Святой отец, да вы посмотрите на себя! Что такое современная церковь? Это ни больше, ни меньше политический государственный орган. Который точно так же управляет людьми, если угодно, это своего рода партия, как и все остальные, преследующая свои определенный цели, со своими внутренними распорядками, со своими законами. Вера в бога должна находиться в сердце человека, и для того, чтобы помолиться, обратиться к господу за помощью, не обязательно идти куда-то в церковь, все это должно исходить из души, раз он всемогущ, то он обязательно услышит. А вы? Вы, которые за каждое новое изобретение предавали людей науки анафеме, теперь вы заявляете, что вы идете в ногу с прогрессом и ездите на шикарных машинах, пользуетесь всеми плодами науки, потому что это удобно. Так кто из нас больший богохульник? Вы все делаете так, как это вам удобно, из вас лишь единицы, служащих господу по призванию, по воле сердца, хотя вы, игумен, один из таких. Вы вот тут рассуждаете, что со мной сделать, как меня изгнать, а вы-то, церковь, вы-то, что сделали, чтобы помочь этим несчастным людям? Я их наказываю за содеянное, но руку помощи им ждать неоткуда, им ее никто не предложит. А вы, я смотрю, скрываясь за своими санами, и носа в мир не кажете, что вам до всех, когда кому надо и так придут и помощи попросят, еще и заплатят за это. Вы в себе для начала разберитесь, а потом уже и принимайтесь осуждать кого-либо! – Тут Александр окинул всех презирающим взглядом, помолчал с минуту, и произнес, – скучно с вами, пойду я, а вы все же подумайте над моими словами. – Саша пошел в сторону двери, но, немного не дойдя до нее, растворился в воздухе, словно его и не было.
Вся компания сидела на стульях, молчала, думала. Речь, произнесенная этим молодым парнем, всех повергла в раздумье. А ведь он был прав, от того еще обиднее было. Как же так получается, что уже в жизнь людей стали вмешиваться потусторонние силы? Выходи,т мы что, уже сами не в состоянии что-либо решить, предпринять?
– Сергей Львович! – Первым подал голос Константин. – Помнится, вы говорили, что у вас есть кое-какие идеи по этому поводу. Может, теперь время поделиться?
– Пожалуй, Костя, вы правы! Послушайте, святой отец! – Он обратился к игумену Митрофану. – Он был прав, нам действительно нужно действовать самим. Я предлагаю вот что. Сейчас при больницах очень часто встречаются больничные храмы, думаю, вам это известно. Но я предлагаю основывать такие же больничные храмы, но уже при роддомах. А я, в свою очередь, там же организую бесплатную психологическую консультацию. Мы можем проводить беседы буквально со всеми будущими и уже состоявшимися матерями, но делая больший акцент внимания на молодых одиноких женщин, которые еще потенциально не готовы к материнству. Конечно, мы на первых порах не сможем охватить большое количество роддомов, но скорее всего, нашему примеру последуют и другие церковные учреждения, да и психотерапевты смогут значительно расширить род своей деятельности. Такая практика, ориентированная на молодых одиноких женщин, существенно снизит как рост матерей-отказниц, так и церковь сможет им психологически помочь на первых порах справляться с трудной ролью материнства.
– А вы молодец, Сергей Львович! – Произнес игумен. – И когда же вы успели разработать такой превосходный план? Как же я сам не догадался? Вот ведь, даже на войне солдатам помогал, а здесь не сообразил. Мы все именно так и сделаем. Думаю, руководство роддомов будет радо пойти нам навстречу и выделить какие-нибудь небольшие помещения. Завтра же я начну добиваться в епархии разрешения на создание подобных больничных храмов. Ну а вы, Сергей Львович, готовьтесь к большой работе, думаю, работы нам действительно предстоит очень много. А вы, молодые люди, – он обратился к Андрею и Константину, – вы чаще посещайте церковь, тогда и подобных проблем возникать не будет. Да и вообще, обращение к господу нашему еще никому не помешало, жить нужно не только материями, но и за душой следить необходимо. Тело наше бренно, а душа вечна.
4.
Костя и Андрей, как договаривались, вечером ушли к Сергею Львовичу. Володя дома делал уроки, а Оля с Настей решили немного походить по магазинам. Уже все было куплено, магазины пройдены, а Андрей с Костей так и не звонили, что скоро будут. Вечер затянулся, Оля отправилась домой, нужно было еще и к работе приготовиться, и сына накормить, да и время уже было многовато.
Настя открыла входную дверь. В квартире было пусто и темно. Она сняла верхнюю одежду, прошла в свою комнату, включила ночник и села напротив окна в кресло. От прогулки ноги буквально гудели, нужно было немного отдохнуть, а потом можно и за ужин браться.
На звездном небе луна была необычно большая. Когда долго смотришь на луну, то она невольно принимает очертания человеческого лица. Вот и сейчас, Настя смотрела на луну, она напоминала ей чье-то очень знакомое лицо, вот чье, понять она пока не могла. Лицо стало принимать все более конкретные очертания, и это было уже не просто лицо, стал вырисовываться человеческий силуэт, постепенно приближаясь к ее окну. И вот, через несколько секунд, силуэт вплотную приблизился к окну, сквозь оконное стекло, на подоконник вошел молодой парень, он тут же спрыгнул на пол, и подошел вплотную к испуганной Насте. Это был он – парень из всех ее кошмаров. Настя встала с кресла, они оказались рядом, друг напротив друга. Настя была настолько испугана, что не могла произнести ни слова. А парень стоял рядом и внимательно смотрел ей в глаза. И тут Настя поняла, или скорее почувствовала, что он не просто смотрит в ее глаза, он буквально проникает в ее сознание. Он читает ее. Он читает всю ее жизнь. Настя тоже смотрела в его глаза, и вдруг она почувствовала, как она буквально проваливается в неизведанное пространство. Кругом море огня, ей жарко, земля горит под ногами. В одно мгновение пейзаж меняется, как декорация в театре. Огненное пространство сменилось на цветущий весенний яблоневый сад. Подул свежий ветерок. Она стояла посреди него, когда навстречу ей вышла ее умершая дочь. Счастье встречи затмило все страхи. Они ходили по саду и разговаривали, они так долго не виделись, им было, что порассказать друг другу. За последние несколько лет они обе были впервые так счастливы. Время для них остановилось, его не было, они просто долго гуляли, и все говорили, говорили, и говорили. И вот настал момент прощания, они простились, но встреча останется в памяти обеих навсегда, на все времена.
Настя пришла в себя. Она по-прежнему стояла в комнате, напротив нее стоял все тот же парень и смотрел на нее.
– Я долго там была?
– Ты была там ровно столько, сколько вам обеим было нужно, но здесь прошло всего несколько секунд. Теперь я знаю тебя так, как ты сама себя не знаешь. Скоро у тебя родится девочка, ты ее полюбишь, ты сделаешь из нее замечательного человека. Больше ты меня не увидишь, и больше не бойся ничего, все в твоей жизни будет хорошо.
С этим он повернулся, подошел к большому трюмо с зеркалом. Через секунду его в квартире не стало, он стоял по другую сторону зеркала, посмотрел еще на Настю, повернулся, и пошел куда-то вглубь, постепенно удаляясь. Вскоре его совсем не стало видно. Настя еще некоторое время стояла в оцепенении, только потом она заметила свое отражение в зеркале, от этой встречи осталась одна седая прядь, с левой стороны.
Послесловие.
1.
***
Вот и закончилась эта маленькая история. Конечно же, будут еще жертвы, от этого никуда не денешься, но люди получили пищу к размышлению, теперь они будут помогать друг другу. А я могу немного отдохнуть. Зато теперь и у меня есть настоящие друзья, Володя и профессор. На душе даже как-то приятно стало. Вот только опять эта Света Бездомная не дает мне покоя, хочет заслужить прощения.
– Света! Сядь со мной рядом. – Я находился в своем убежище и сидел на диване. – Ты когда-нибудь счастлива была?
– Не успела!
– А, наверное, хочется, быть счастливой? Вижу, хочется! На землю пойдешь? Одна моя знакомая беременна, и ты станешь ее дочерью. Они люди хорошие, они будут любить тебя. Конечно, ты потом нашего разговора помнить не будешь, но все же, постарайся на этот раз вырасти хорошим человеком. Я тебе от чистого сердца желаю счастья, тем более что я вижу, ты поняла свою ошибку. У тебя обязательно все будет хорошо.
Вот и еще одно доброе дело сделал. А вот для Юлии я ничего не могу сделать, разве что мне удастся вымолить для нее прощение у господа. Мне все равно еще предстоит выполнять эту миссию почти сто лет, хотя бы так мы будем вместе.
2.
Прошел год.
За год много произошло изменений. У Андрея с Настей родилась прекрасная девочка. Они долго решали, как ее назвать, но однажды во сне Насте кто-то подсказал имя Света. Так и назвали – Светлана. Профессор по-прежнему вел свою практику. Помогал милиции, теперь он знал о преступлениях намного больше самих милиционеров. Никто, не мог понять, откуда у профессора столько полезной информации. Поначалу ему просто перестали доверять, но потом сочли, что он просто профессионал в своем деле, вот и знает больше обычного. Хотя, конечно же, ему помогал во всем Александр. Они по-настоящему сдружились, и как наяву, так и во снах подолгу общались.
Игумен Митрофан в содружестве с Сергеем Львовичем, окрыли в нескольких роддомах больничные храмы. За этот год они помогли найти себя очень многим женщинам, уже совсем отчаявшимся. Как и говорил Александр, их примеру последовали и другие церкви, а психологи считали за хорошую практику работу в роддомах, они спасли, может даже и не одну жизнь.
Оля с Костей тоже решили пожениться. Володя был доволен выбором мамы, и они с Константином довольно быстро нашли общий язык. Но и квартиру Оля решила сменить, уж много было нехороших воспоминаний. Саша по-прежнему приходил к Володе во снах, они путешествовали, разговаривали, и он не был против того, что Володина мама решила выйти за муж. А когда они уже совсем покидали квартиру, Володя в последний раз посмотрел на свои окна, в окне стоял его друг, он махал ему рукой на прощание, и его никто, кроме Володи, больше не видел.
Алексей Скибицкий.
27.06.2010.