Алексей Владимирович Скибицкий
Лишний. Потусторонние записки
Глава 3.
1.
– Привет всем!
Костя только что пришел с работы. Андрей сидел на кухне за столом, читал свежую прессу. Настя суетилась возле плиты, что-то сосредоточенно готовя, а от запаха ее стряпни просто кружило голову. Костя по пути домой зашел в магазин и сейчас выкладывал на стол кучу всяких продуктов.
– Настя, как у тебя сегодня дела? – Настя молча продолжала свои интерпретации с продуктами, не обращая внимания на слова брата.
– Навряд ли она тебе ответит. Она уже который день ходит сама не своя и все время молчит. Даже мне ничего не говорит. Настя, может ты все-таки с нами поделишься, что с тобой происходит, мы как будто ни чужие тебе люди!
– Мальчики, правда, не обижайтесь. Я сама не знаю, что со мной происходит. – Настя подсела к ним за стол. У нее было такое печальное выражение лица, словно ее сожаление проступало сквозь каждую черточку, каждую ее морщинку. Даже голос соответствовал ее настроению. – Вот когда начались все эти видения, так я знала чего ожидать, мне это пусть не нравилось, зато было как-то спокойно. Теперь их вот уже несколько дней нет…
– И хорошо, что нет. – Перебил ее Костя.
– Ты не перебивай меня. Да их пока нет, то есть именно пока. Но теперь я не знаю, когда они повторятся и будут ли они вообще. А это меня только сильнее пугает. Каждый шорох, какая-нибудь случайная тень, все меня пугает, тем более что постоянно живешь в ожидании, что это может повториться.
От таких слов парни даже головы повесили.
– Сестренка, ты ведь и нас пойми. Мы же переживаем за тебя. Думаешь, приятно видеть, как ты мучаешься, а мы ничего поделать с этим не можем. Ты потерпи ещё немного. Нам и профессор обещал помочь, вот через несколько дней встретимся с ним, может он чего нового разузнал или даже сможет избавить тебя от этих видений.
– Да ладно вам, мальчики, все будет хорошо, я это чувствую. – Настя улыбнулась. – Ты лучше скажи, как там у тебя с Ольгой. Вы хотя бы видитесь?
– А что Ольга? С Ольгой все нормально. Встречаемся, гуляем, думаю, мы все-таки поженимся. Это вы скороспелки, раз и все, и детей уже, небось, планируете? А? Точно планируете! А ей подумать надо, взвесить все за и против, в конце концов, повнимательнее присмотреться ко мне, замуж то на один день не выйдешь. Вот она и не торопится, да и Вовчику надо ко мне привыкнуть, чтобы потом у нас с ним разногласий не получилось. А парень-то он самостоятельный, сразу видно воспитание. Ладно, господа, с вами хорошо, а без вас я к Ольге пошел. Не теряйте меня, вечером приду.
Костя поспешно удалился, а Андрей стал помогать Насте ужин готовить. Он уже окончательно перебрался к ней. В своей комнате они сделали небольшой ремонт, поставили новую мебель, и в ближайшее время собирались сыграть свадьбу. Костя был очень доволен. Его сестра, наконец-то нашла себе пару, теперь и ему можно в серьез задуматься о своей личной жизни. А то, что это? Парню за тридцать, а он даже и не думал обзаводиться семьей, зато теперь есть Ольга. Ольга не только красивая, но еще и очень умная женщина. Вот сестра замуж выйдет, и он сыграет свадебку, а то, что у Ольги сын почти взрослый, так это его нисколько не смущало, они еще и своих детей народят.
2.
Утро будничного дня. Ольга Николаевна собирается на работу, Володя в школу. Мать уже готовит сыну завтрак, а он ещё досматривает свои последние, красивые и интересные сны. Но пробуждаться все равно приходиться, и он нехотя плетется в ванную, чистит зубы, умывается, одевается, собирает, так и несобранный с вечера, портфель, идет завтракать.
–Как спалось? – Ольга каждое утро задает один и тот же вопрос, и всегда получает примерно один и тот же ответ.
– Мам, ну чего ты постоянно все спрашиваешь? Я ж тебе говорил, у меня все хорошо, и сон хороший, и аппетит, и здоровье, и вообще, все нормально.
– Ты чего грубишь матери? Я, наверно, беспокоюсь. Он тебе больше во снах не приходил?
– Мам! Ну какая разница, приходил, не приходил, все нормально. Ну, даже если и приходил, мы ведь просто с ним друзья, не нужно так пугаться, тебе даже опытный психолог сказал, что психически я абсолютно здоров, а кто или что он такое, профессор обещал разобраться. Раз сказал, что разберется, значит разберется, а пока, мам, не переживай, нормально же все! – Убедительность в словах, и не по годам развитая серьезность суждений, эта черта характера, унаследованная от матери, успокаивают Ольгу Николаевну. Она еще раз убеждается в правоте слов сына, в его самостоятельности, раннем взрослении и умении убеждать.
После того случая, когда пострадали три мальчика, которых избил «Володя», Ольга даже побаивалась приходить на работу, так как один из мальчиков был сыном ее шефа. Но вопреки всем ожиданиям, ее начальник даже и не упоминал об этом случае. Только однажды он позволил себе высказаться по этому поводу, давая Ольге понять, что к ней и ее сыну у него претензий нет. Как оказалось, и он это сам понимал, его отпрыск был тот еще хулиган, сам первый имел привычку задираться, но такого отпора еще не получал, а в заключении добавил, что пусть этот случай будет ему хорошим жизненным уроком.
В школе же, у Володи дела обстояли не так гладко. Мальчишки стали его недолюбливать и слегка побаиваться, даже учителя не знали, как к этому отнестись. Но был здесь и плюс – от девчонок просто не было отбоя. И хотя девочки Володю не очень-то и интересовали, все же одна, которая на него внимания и не обращала вовсе, ему нравилась особенно. Он не знал, как к ней подступиться, да и совета спросить было не у кого, а у мамы стеснялся. И все же он решил поговорить на эту тему с Сашей, когда он в очередной раз придет к нему либо во сне, а может и наяву.
3.
Что такое сон? Наверняка, нам никто не ответит на этот вопрос. Почему мы их видим, зачем, для чего? Но ведь видим же! И раз это происходит, значит так нужно. К снам можно относиться по-разному: можно их воспринимать как некие, ничего не значащие, видеофрагменты; можно воспринимать как красивые картины из нашей жизни; можно их бояться; можно их ждать; можно ими просто любоваться. Но ведь сны бывают еще и вещие: какие-то сны вызывают реальные картины из прошлого, а какие-то указывают нам на возможное наше будущее. А что такое сны Володи? Это не просто сны, они реальны, он буквально проживает этот сон. Если он во сне плавал, то он вполне может проснуться с невысохшими волосами на голове, если он во сне испачкался, то реальная грязь будет и на его руках, теле, одежде при его пробуждении. А ощущения, а запахи, после таких снов они еще долго его преследует (в хорошем смысле слова). Конечно, такие сны Володя видел не всегда, они стали реальны только с появлением в них Александра. Они не только вместе проживали это время, но они стали по настоящему друзьями, вместе грустили, вместе смеялись, вместе путешествовали, благо для этого во сне нет никаких преград, вместе переживали удачи и невзгоды. И конечно, Володя привык с Сашей практически во всем советоваться, потому как он был действительно мудр. Вот и сейчас Володя спал, а во сне он с другом находился в Сикстинской капелле, они рассматривали от времени потрескавшиеся, но не потерявшие своей живописности, фрески, когда-то написанные рукой самого Микеланджело. Они обсуждали мастерство художника, его технику, его талант. Но Володю волновал совершенно другой вопрос, и после однажды случившейся паузы в их разговоре, он все-таки обратился к другу с советом.
– Все это замечательно, но знаешь, у меня есть к тебе один вопрос. Мне девочка одна из нашей школы нравится. А как подойти к ней, я не знаю, тем более, что она меня в упор не видит, другие вон сами подходят, а эта даже и замечать не хочет. Может, подскажешь, как подружиться с ней. У меня еще как-то такого опыта не было.
– Во, блин, задачка! – Саня от такого неожиданного вопроса даже затылок стал чесать в раздумье. – Если честно, я даже и не припомню, что делать-то нужно. Я так понимаю, проблема в том, что ты стесняешься подойти к ней. Посмотри, чем она занимается, может у вас общие интересы есть. Тогда был бы предлог познакомиться с ней. Ну, если здесь не получится, тогда придется все-таки тебе пригласить ее куда-нибудь погулять, например, в кино, или еще сам придумаешь куда.
– Саня! А ты любил когда-нибудь?
– Я? – Этот вопрос, видно было, поставил его в тупик. Он задумался, нахлынувшие вспоминания, может, и не совсем приятные, красноречиво отразились на его лице. Глядя куда-то в пространство, отсутствующим взглядом, печальным голосом, Саша начал рассказывать. – Я любил. Еще как любил. Только это было очень давно, совсем в других жизнях. Ее звали Иулия, если по-русски, то Юлия. Мы жили в небольшой деревушке округа Порта Капена Римской Империи. Это была любовь навсегда. Нет, конечно, в других моих земных воплощениях, у меня были жены, но она была чем-то больше, чем просто жена, хотя на самом деле мы и жениться-то не успели. Юля была красива, очень красива, ее красоту невозможно было не заметить. Все произошло внезапно. У нас уже был назначен день свадьбы, когда через нашу деревню проезжал римский патриций Квинт Фульвий Аттиан. Он был знатного рода и занимал высокую должность при дворе императора. Его кортеж остановился возле дома Юлии просто набрать воды. Патриций был молод и когда увидел Юлию, не смог себя сдержать, он забрал ее в себе в наложницы. Ее родители ничего поделать с этим не могли, да и спорить с таким человеком, как патриций, было равносильно самоубийству, он запросто мог приказать сжечь всю деревню.
Так, оживленно ведя беседу, они вышли из капеллы, прошли через площадь с фонтаном, нашли небольшой портик возле одного старого палаццо, присели на каменную, от времени всю в мелких трещинах скамейку, и продолжили свою беседу. Точнее, это была не совсем беседа. Володя очень хотел услышать историю своего друга, он просто сидел рядом, молча слушал, лишь изредка поднимая свой взгляд на Александра. А он, в свою очередь, никем не перебиваемый, все рассказывал и рассказывал, все дальше и дальше углубляясь в свои воспоминания, вызывающие у него, щемящее сердце, но такое приятное, чувство ностальгии.
– Когда ее забрали, – продолжал свой рассказ Саша, – я поклялся найти ее, вырвать из рук патриция, а если он навредил ей, то и отомстить. Найти ее оказалось довольно просто, имя патриция было довольно широко известно, он увез ее в свое имение недалеко от Рима. Сначала она работала у него на винограднике, но потом, когда он смог приехать в имение на довольно большое время, ее взяли прислуживать в доме, а патриций все больше и больше внимания стал ей уделять. В общем, ему удалось сломать ее, теперь в любое время дня и ночи он мог ее вызвать для своих плотских утех. В Риме того времени такое отношение к женщинам было нормой. Когда мне удалось всеми правдами и неправдами, а в основном с помощью подкупа, наконец-то встретиться с ней, то она была уже на грани самоубийства. Мы придумали, как мне попасть к патрицию на службу, чтобы постоянно быть с ней рядом. Так я стал охранником. Я мог свободно передвигаться по дому, не вызывая никаких подозрений. Главное это то, что мы были рядом, мы могли видеться когда угодно. Но одно обстоятельство никак не давало мне покоя, это то, кем была Юлия при патриции в этом доме. Такое обстоятельство мучило нас обоих, но как найти выход из положения, мы не знали. Мы очень хотели уехать оттуда, поселиться в какой-нибудь провинции, в деревне, но нам так и не было суждено воплотить наши мечты в реальность. Через несколько месяцев службы у патриция, он, по всей видимости уже что-то подозревая в наших отношениях, отослал меня на войну. Три долгих года скитаний по миру. Три долгих года полных опасностей, лишенных на всякую надежду на возвращение. Три долгих мучительных года, я жил лишь одной мыслью вернуться к своей любимой и забрать ее от этого тирана. Мое сердце очерствело, я был готов мстить и мстить патрицию, я привык к виду крови, как к виду заходящего солнца. Однажды мне приснился очень странный сон. Я был на поле боя, я рубил своим мечом противника налево и направо, весь залитый чужой кровью, не замечая усталости я все шел и шел вперед, уничтожая все на своем пути и тут, словно из-под земли, передо мной вырос высокий человек в черном плаще с накинутым на голову капюшоном, полностью скрывавшем его лицо. Он был безоружен, но я не замечая этого, стал рубить его, а мой меч, словно не замечая никого препятствия, свободно проходил сквозь его тело, не нанося ему никакого вреда. Когда я заметил это, силы разом покинули меня, я опустился на землю, положил рядом свой окровавленный меч и посмотрел на этого странного человека. Он стоял, как ни в чем не бывало. Его лица по-прежнему не было видно, только капюшон слегка стал шевелиться, когда он заговорил. Его голос был какой-то нечеловеческий, металлический, слова, вылетавшие одно за другим, выстраивались в причудливые картины, и я словно не слушал его, а смотрел все то, что он мне рассказывал. Это были страшные картины из жизни моей любимой, но что я мог поделать, находясь в таком от нее отдалении. Тогда он предложил мне служить ему, а он в свою очередь поможет мне вернуться в Рим, убить патриция, эта мысль уже не первый год сверлила мой мозг, освободить свою любимую женщину, и поселиться где-нибудь в отдалении от всего этого. Не задумываясь, что значит служить ему, я согласился. Впрочем, тогда я был на все согласен, лишь бы все это быстрее закончилось. Когда я поднял голову, я случайно заглянул под капюшон незнакомца, лица там не было. Я увидел огромное море огня и множество человеческих тел в нем, они извивались от боли, вопили, тянули руки к верху, молили о пощаде. На минуту я словно сам переместился в это огненное варево. Я понял, с кем я разговаривал, но было уже поздно идти на попятную, он произнес – «Да будет так!», и исчез, словно его и не было.
Саня на минуту замолчал. Он встал со скамейки, заложил руки за спину, немного походил взад-вперед, вспоминая каждую мелочь того времени, затем облокотился спиной об одну из колонн портика и продолжил.
– А дальше, дальше я проснулся. Сон был настолько четким, что я помнил буквально каждую мелочь, каждую складку плаща незнакомца, каждое его слово, а главное, я стал осознавать, с кем я говорил во сне, и что я теперь полностью от него завишу. Да, это был он – дьявол, сатана, Люцифер, антихрист, падший ангел, Мефистофель, Воланд в конце концов. Да неважно, как его называют, важно, что это был ОН, и я теперь был у него на службе. – Саня от возбуждения уже махал руками, немного успокоившись, заговорил дальше. – Он не обманул меня. Даже больше, его замысел был намного грандиознее, чем я мог себе представить. Он подсказал мне, как сплотить всех недовольных в нашей армии, а их было даже очень немало. Мы стали устраивать беспорядки один за другим, выражали недовольство и нашей пищей, и нашими офицерами, и даже нашим обмундированием. Через месяц такого бесчинства для нашего усмирения был прислан патриций Квинт Фульвий Аттиан. На белом, красивом скакуне, в белом плаще с зеленым подбоем, и золотом шлеме, он чинно выхаживал перед строем недовольных солдат, рассуждая о трудностях воинской службы. Но он-то, он-то, что мог знать об этом? Солдат без службы! Человек, знающий о воинском долге только понаслышке. Человек, чья служба протекала всегда только в Риме и только при дворе. Мы долго его слушали. А потом кто-то взял да и запустил в него камень. Началась свалка. Патриций слетел с коня, больно ударившись головой о землю. Когда я подскакал к нему, его уже почти затоптали, но он был жив. В общем, чтобы не дать придти ему в себя, я с одного маху отсек ему голову, и поскакал прочь, помогать остальным биться с солдатами, приехавшими для усмирения бунта. Как потом оказалось, смерть патриция не была случайной, его преемником по иронии судьбы стал его самый ярый противник. Наш патриций был против принятия кое-каких законов, что сильно сказывалось на настроениях высшего света, его смерть внесла не только покой и умиротворение в Рим, но дала толчок кардинальной смене в высших кругах. Что впрочем, было осуществлено весьма малой кровью. А через три месяца и я вернулся домой. Но Юлии там уже не было. Вдова почти всех девушек куда-то в спешном порядке отправила. Впоследствии ее просто продали заезжему торговцу рабами, и ее след был для меня потерян еще на целых семь лет. А за эти семь лет я сильно вырос в чинах и уже имел свой дом в Риме, когда вдруг вновь всплыло ее имя. Я нашел ее в одном монастыре. Ее обоз ехал ночью по незнакомой дороге, и был разграблен, а люди убиты. Потом этот обоз нашли местные монахи, она была среди четырех человек выживших. И вот уже как три года она приняла постриг, сочтя свою жизнь чудом, и жила недалеко от мужского монастыря, в женском монастыре. В общем, вскоре меня убили, и я стал ЕМУ служить уже после смерти, а она попала к богу. Напрасно я пытался с ней воссоединиться. Я даже рискнул отправиться за ней в рай, но все было тщетно. А в следующих жизнях с нами произошли вообще странные метаморфозы. Когда все же мы встретились, то разницы в возрасте у нас было больше десяти лет, причем старше была она. Она была ведьмой, и служила ему, она продала ЕМУ душу за нашу с нею встречу, когда я наоборот, был праведником до мозга костей. Скажу лишь одно, эти семнадцать лет проведенных вместе, стали самыми счастливыми годами вообще за наше с нею существование. И умерли мы с разницей в один день. В общем, мы так и скитались между адом и раем, постоянно разыскивая и выручая друг друга, а счастье, счастье его заслужить надо, может, когда мы еще и будем вместе, кто знает. И вот уже в этой жизни мы были вместе, только мы даже не догадывались, о нашем сосуществовании. На этот раз она и была моей матерью. Только после своей смерти я ее смог узнать, а теперь она у меня в заточении, а сделать я все равно ничего не могу, так уже сложилось.
Глава 4.
1.
Вот уже который день Сергей Львович был погружен в раздумья по поводу всей этой истории. Ну что здесь можно придумать, что предпринять? На эти вопросы, конечно же, не было ответов. Но в любом случае, он обещал помочь, обещал во всем разобраться, значит, он и должен найти выход из этой ситуации. Смерти молодых женщин не могут вот так запросто продолжаться, это против вообще всех этических норм и моралей, это просто необходимо остановить. Но как? Как это сделать? Ну что ж, раз пока нет ответа на этот вопрос, пока нет, значит нужно хотя бы провести беседу с семьями Володи и Насти, а то они уже заждались, наверное, результатов, этого расследования. С Володей, конечно, все проще, а вот Настю нужно выручать, причем как можно быстрее, иначе она действительно может сойти с ума, и тогда ей даже профессор не поможет.
Вечер пятницы. Профессор пришел домой уже в девятом часу вечера, торопиться было некуда, впереди еще целых два выходных дня. То есть они, конечно, выходные, но иногда профессор любил по выходным поработать, так сказать на дому, это была работа преимущественно с документами, хотя случались в выходные и пациенты. Сергей Львович плотно поужинал, посмотрел по телевизору вечерние новости и решил перед сном посидеть за бумагами в своем кабинете пару – тройку часов. Время уже было начало двенадцатого, когда его, незаметно для самого себя, начало клонить в сон. Профессор еще немного посопротивлялся, но вот, наконец, его разум, как только голова улеглась на стол, окончательно отправился в сонное царство Морфея.
Едва он успел заснуть, как его тело словно провалилось в какую-то бездонную яму и он оказался за столом своего кабинета в офисе. Сон был на удивление реалистичен. Профессор сидел за столом и разбирал какие-то бумаги, но при этом он, посматривая на часы, ждал какого-то посетителя, и, по всей видимости, очень важного посетителя. И посетитель не заставил себя долго ждать. Дверь неслышно растворилась, и на пороге показался тот самый молодой парень, одетый в очень красивый и дорогой строгий костюм. Аристократические манеры, да и сама вежливость, все это буквально выливалось из него наружу, как благородное, пышущее летом, старое вино, из покрытой тонким слоем пыли и плесени, старинной пузатой бутылки, четко давая понять собеседнику, с кем он имеет дело.
–Добрый вечер профессор. – Вежливо, с приятной и неподдельной улыбкой на лице, поздоровался юноша. Он прошел вглубь кабинета, кстати обстановка которого, незаметно для глаз, успела претерпеть некоторые изменения, и удобно расположился в мягком диване. – Итак, Сергей Львович, познакомимся теперь по-настоящему. Как ваше имя я знаю, а вот меня вы можете называть просто Александром. И разговор нам предстоит долгий и очень серьезный. Поэтому предлагаю вам покинуть стены этого кабинета. Знаете ли, любые стены давят. Но мы с вами, конечно если вы не против, проведем нашу беседу в одном уютном кафе, на берегу Сены, в Париже, там сейчас прекрасная погода.
И прежде чем профессор успел что-либо сообразить, буквально в мгновение ока, они очутились в этом самом кафе. Сергей Львович еще ничего не успел сказать, он был буквально ошарашен всем происходящим. А главное его смущала вся эта такая, чересчур настоящая, реалистичность сна. Да так, что уже стал сомневаться, а спит ли он в данный момент вообще? Он сидел за столиком кафе на улице, откуда открывался прекрасный вид на реку, а перед ним стояла маленькая чашка с ароматным, дымящимся, крепким кофе. А рядом, на тарелочке, лежали небольшой горкой маленькие, еще горячие, с шоколадом внутри, круассаны. Профессор сделал небольшой глоток кофе, и почувствовал, как приятный аромат наполняет его сознание. А свежие круассаны были вообще бесподобны на вкус.
– Сергей Львович! Я, конечно же, в курсе всех ваших последних событий, надеюсь, хотя бы теперь вы полностью осознаете кто я такой? Я вижу, вы взволнованы, но, Сергей Львович, право, волноваться не стоит, это действительно всего лишь ваш сон, правда создаю его я.
– Значит Саша? Саша, Саша, Саша! – В голове был полный аврал, профессор еще с минуту настраивался на этот разговор, он никак не мог вникнуть, как такое вообще может быть. – Ну, хорошо, я понимаю, что ты не человек, но ведь и ты меня пойми, разве люди в обычной жизни часто сталкиваются с подобным? К пониманию всего этого весьма трудно прийти, если учесть, что я вообще реалист, то ты сам поймешь каких трудов мне стоит переубедить себя в обратном. И чем на этот раз я обязан нашей встрече?
– А сами-то как думаете, Сергей Львович? Насколько я понимаю, для того чтобы больше не было подобных смертей, вы решили каким-то образом от меня избавиться. Хочу огорчить вас, Сергей Львович, вам это не по зубам. Неужели вы думаете, что доставляет большое удовольствие заниматься тем, чем я занимаюсь? Я был бы счастлив, если бы больше ни одна мать не подняла руку на свое чадо, но, к сожалению, эта мысль сама по себе утопична. Поэтому я хочу вам помочь. Вам всего лишь нужно придумать, что можно предпринять с вашей стороны для предотвращения подобных случаев детской смертности. Ну и, разумеется, какая будет нужна от меня помощь, я вам обязательно помогу. А вы в свою очередь, получше подумайте, посоветуйтесь с игуменом, с семьями Владимира и Насти, думаю вместе вы обязательно что-нибудь придумаете.
– Наверно ты, Саша, прав. Причина не в тебе, причина в нашем обществе, причина социальна, значит, и решать ее нужно общими усилиями. Город – это каменные джунгли, ведь на самом деле мы зачастую даже соседей по лестничной площадке не знаем, уже не говоря по подъезду или дому. А ведь если вовремя поговорить с такой молодой мамашей, предложить руку помощи, может, ничего подобного бы и не случилось. А ведь я, как психолог, вполне смог бы ее остановить. – Профессор уже расслабился, больше ситуация его не напрягала, он спокойно общался с Александром, как с обычным человеком. – Ладно, с этим мы разобрались. А как нам быть с Настей, еще пара твоих фокусов, и она, скорее всего, загремит в психушку, и скорее всего, надолго.
– Думаю, с Настей все будет нормально, я, конечно, еще один раз поговорю с ней, именно поговорю, и она сможет дальше радоваться жизни. Все-таки, в смерти дочери и ее вина есть. А вообще, профессор, мне понравилось, с какой настойчивостью вы взялись за это дело, ведь, насколько я знаю, вы вообще личность неординарная, любите помогать милиции в раскрытии подобных преступлений. Я, Сергей Львович, личность мирная, а что касательно смертей, так они заслужили, ну и можно сказать это у меня работа такая. На будущее предлагаю нам с вами сотрудничать, мне тоже не нравятся всякого рода преступники, поэтому в силу своих возможностей буду вам помогать.
– Ну, с твоими-то возможностями, это было бы вообще шикарно. А вообще, думаю, мне только с неделю времени понадобится, чтобы привыкнуть к нашей дружбе, не каждый день заводишь подобных друзей! А как же Володя?
– А что Володя? Володе, впрочем, как и его семье, я зла не желаю, мне вообще глубоко симпатичны их отношения с матерью. Мы с ним просто друзья. У него отца нет, но и ему иногда нужен мужской совет, вот мы и нашли с ним общий язык. Да не переживайте вы так, профессор, все будет хорошо, и клиенты ваши довольны останутся.
Тут у профессора словно что-то щелкнуло в голове, и он проснулся. Он даже не сразу понял, где он находится, а то, что сон был правдоподобен, профессор ни на минуту не сомневался. И парень этот из сна именно тот, которого он ищет, только теперь они вроде как друзьями стали, а это было действительно странно.
2.
- Андрюха! – Дверь в Настину комнату неслышно приоткрылась, Настя с Андреем смотрели какой-то фильм про любовь, а на пороге появился Костя. На только что выглаженном костюме не было ни одной складочки, волосы были красиво уложены, лицо чисто выбрито, и от него пахло хорошим одеколоном. – Слушай, я сейчас к Ольге пошел, а на завтра у нас поход к Сергею Львовичу. Я ему сегодня звонил, говорит, что у него есть новости, как хорошие так и не очень, так что вы на завтра на вечер не планируйте ничего, он завтра допоздна, так что как раз вечером и примет.
– Костя! А тебе не кажется, что это свинство с нашей стороны? Посторонний человек решает за нас, кстати, двух здоровых мужиков, наши проблемы, а мы с тобой даже палец о палец не ударили! Вот что мы ему завтра скажем? Мол, спасибо Сергей Львович, а то нам как-то некогда было! А он, между прочим, честно работал, хотя это вообще не его работа.
– Ты чего на меня налетел? А что мы могли сделать? У него связи в милиции, в городе, да вообще везде, он хоть что-то мог разузнать, а мы к кому можем обратиться, только к нему и можем. – Костя немного успокоился и продолжил. – Ну, отблагодарим его как-нибудь, что мы, не люди что ли? И потом, ему самому нравиться разбирать подобные дела, мне как-то сказали, что это вроде хобби, он и сам расследует, и милиции много помогает.
– Да ладно, иди уже, жених! Ты до утра-то не торчи у нее, опять будешь на работе носом клевать.
Костя взял купленный заранее букет роз, и пошел на свидание. На следующий день они все вместе, Костя, Оля, Володя и Андрей с Настей, к шести часам вечера пришли к профессору. А сказать ему что было. Он в подробностях обрисовал картину, не забыв упомянуть и посещение храма, и даже свой невероятный сон.
– Да-а-а, Сергей Львович! Кто бы мог подумать, что вся эта мистичность обернется общением с потусторонними силами. – С задумчивостью в голосе произнес Костя. От этой истории они все находились в некотором оцепенении, вот так сразу принять все как есть, мягко скажем не очень-то и легко. – И что теперь мы будем делать? Наверное, что-то предпринять все равно придется, нельзя оставлять все как есть, хотя если бы он отстал от наших семей…. Нет, ну молодым, неопытным, одиноким мамашам, все равно нужна помощь, нельзя же пускать все на самотек! А что мы можем сделать, он ведь даже не реален, его вроде, как и нет вовсе, как с ним бороться?
– А кто сказал, что с ним вообще нужно бороться? Пускай он выполняет свою работу, а мы позаботимся, чтобы у него этой работы было как можно меньше, или вовсе не стало. Есть у меня одна мыслишка, но ее нужно обсудить с настоятелем храма, мне одному такую идею не потянуть. Я вот что предлагаю, давайте завтра вместе, я, Костя и Андрей сходим к игумену Митрофану, и все вместе обмозгуем это дело. Тем более, что игумен со своей стороны, обещал всяческое содействие. Ну а женщины вас пока дома подождут, все же это скорее мужской вопрос.
– Нет, конечно, мы посидим дома, но кто сказал, что это не женское дело? – Взбунтовалась Ольга. – Между прочим, Настя больше всех пострадала.
– Вот именно поэтому мы и пойдем одни, а вы можете если и не дома находиться, то например, в кино сходить, или по магазинам прогуляться. Да вы сильно не переживайте, все хорошо будет, я думаю, мы завтра же не только все обговорим, но и обсудим наши дальнейшие действия, а действовать нужно уже «вчера». Вообще-то сам этот Александр за то, чтобы мы пришли к какому-то конструктивному решению, как оказалось, он, можно сказать гуманист. Если честно, то до сих пор не могу свыкнуться с этой ситуацией, что за странная эта штука – жизнь? Так и норовит повернуться какой-нибудь неожиданной, неординарной стороной! В общем, Костя, я вас завтра жду у себя часиков так в пять вечера, а от меня уже вместе и пойдем к игумену. Не опаздывайте!
На этом вся наша честная компания пошла на выход. По дороге домой только и разговоров было, что о недавней встрече с профессором. Всем хотелось, чтобы эта история как можно быстрее закончилась, а Настя сильно переживала из-за того, что ей все же предстоит еще одна встреча с этим нечто. А вот чем может закончиться встреча, она, хоть смутно, но догадывалась. По крайней мере, ничего хорошего ждать не приходилось. Андрей с Костей были полны решимости, но какие действия нужно будет предпринять, они еще не знали. Дело-то было совсем не обыкновенное. Им даже до конца не было понятно, с кем, или с чем им предстоит разыграть финальную партию, но в своем успехе они были уверены заранее. Так, за разговорами, они добрались до дома, а там уже и очередной день из их жизни, подошел к концу. Завтра что-то будет. Новый день принесет новые события, которые могут сильно изменить все их судьбы.
3.
Вечером следующего дня Костя, Андрей и Сергей Львович, как и договорились, пошли в храм Святой Живоначальной Троицы для серьезного разговора с игуменом Митрофаном. Игумен находился в своем кабинете и он был не один, с ним были еще два святых отца. Игумен не боялся брать на себя ответственность за совершенные деяния, но это была политика церкви, а, значит, он просто не мог принимать столь важные решения в одиночку, да и двое его помощников вполне могли предложить что-нибудь дельное, поскольку бог их умом не обидел, а ко всему неизведанному и неизученному они относились как к промыслу божьему. Они откровенно считали, что все в этом мире это дело рук божьих, или если угодно, провидение господне. Суть этой истории была им уже известна, и они с нетерпением ждали этой встречи.