Алексей Владимирович Калинин
Писательница
1.
«Сёгун снял рукавицу со звучным названием тэкко и отбросил прочь. Рукой, умытой в крови сотен врагов и закопченной в дыму тысяч пожарищ, он схватил Юрико за расписной отворот шелкового кимоно. Она испуганно вскрикнула и звонкий голос напомнил сёгуну Минамото предсмертный вопль зеленого фазана.
– Вся Япония лежит в руинах… – он рубил воздух каждым словом, словно верным мечом снимал головы самураев, когда те просили о милости харакири. – Вся Япония… Я обещал, что ты будешь моей и это случилось. Смерть Нефритового войска на твоей совести, Юрико. Думай о них, когда я возьму тебя. Думай об отце, который лежит наверху с перерезанным горлом. Думай о сестрах, с которыми развлекаются мои генералы. Всего этого можно было избежать, если бы ты сказала «да» юному генералу по имени Минамото десять лет назад.
На глазах Юрико выступили слезы. Они маленькими бриллиантами скользнули по беленым щекам и проделали едва заметные дорожки. Минамото дрогнул. Он никогда не боялся смерти, всегда открыто глядел ей в лицо, но сейчас…
Сейчас ему стало не по себе от слез той, ради которой он затеял гибельный поход и потерял половину армии.
Но нет! Хватит эмоций! Она добыча и должна принадлежать завоевателю!
Второй рукой сёгун рванул кимоно вниз и обнажил упругие молочно-белые груди с небольшими светло-коричневыми сосками, похожими на шоколадные жемчужины. Юрико снова вскрикнула, когда он впился в сосок заостренными зубами, словно дикий зверь, каким и был по натуре.
И это благодаря ей он таким стал…
От него пахло смертью, металлом, конским потом и дымом. Она дрожала в твердых руках и слышала крики сестер. Сейчас их участь предстоит разделить и ей. И ничего нельзя поделать. Он – победитель!»
– Джулия! – голос мужа вырвал женщину из придуманного мира. – Оторвись ты от своего компьютера. Или ты забыла, что нам нужно собираться на презентацию?
– Ещё пять секунд, дорогой. Сёгун уже собирается завалить Юрико на циновку.
– Если не поедем, то твой агент завалит на циновку нас обоих. Она звонила уже пятый раз.
Джулия обернулась и пристально взглянула на мужа. Мужчина сорока лет, но держит себя в форме, посещает спортзал и является фанатом единоборств. Лицо слегка ассиметричное и немного кривой нос, муж говорил, что это от занятий боксом. Русые волосы чуть поблескивают от геля. Хорош в постели и терпелив к её творческим перепадам настроения. Почти идеальный на роль любовника, но муж. Стоит сейчас в дверях кабинета и что-то прячет за спиной.
Очередной сюрприз?
Интересно, а каким он видит её? С тех пор, как эротические тексты Джулии начали успешно продаваться и внесли ощутимую финансовую струю в их домашний бюджет, она перестала быть простым приложением к постели.
Да, приходится много времени проводить за компьютером, но от расплывшейся задницы спасает фитнес и прогулки. Она постаралась посмотреть на себя глазами мужа. Женщина невысокого роста, на вид двадцать пять – тридцать лет, густые черные волосы спускаются ниже лопаток. Миловидное лицо, зеленые глаза, пухлые губы. Соблазнительный халатик едва прикрывает тело. Если бы она была на месте Френка, то тут же трахнула такую симпатяжку.
Её фигуре завидуют подружки, но они уже рожали и теперь нянчатся с двумя-тремя детьми, а вот у них с Френком… Не получалось у них с Френком, сколько бы не старались…
– Да помню я, помню. Но так не хочется ехать, – Джулия сохранила текст и нажала на выключение компьютера. – Фрэнк, может, ты заменишь меня?
– Да ты что, там же твои фанатки! Они ждут тебя, Джулия. Нельзя разочаровывать тех, кто приносит нам доход. Кстати, я думаю, что ты будешь прекрасна вот в этом, – Фрэнк вытащил из-за спины коробку.
Внутри лежало темно-синее вечернее платье. Такое, как ей всегда нравилось: открытые руки и вышивка золотой нитью под декольте. Широкий подол шифонового платья чуть-чуть не достает до пола. Если идти не торопясь, то покажется, что она плывет. В подобных платьях Джулия Холахан всегда ощущала себя героиней одного из своих эротических романов.
– Какая прелесть. Милый, ты меня балуешь, – Джулия подскочила к мужу, обняла его и наградила крепким поцелуем.
Потерлась так, чтобы он почувствовал её затвердевшие соски. Так уж получалось, что из-за своих фантазий, которые потом выходили на бумаге, она страшно возбуждалась. Френк знал об этом и любил заходить в кабинет обнаженным, и тогда Джулия набрасывалась на него, как изголодавшаяся кошка. Воплощала в реальность то, во что успевала погрузиться в фантазиях.
– Собирайся, милая, а то опоздаем, – Френк мягко, но вместе с тем твердо отстранил тяжело задышавшую супругу. – После презентации я обещаю такой секс, которого у тебя никогда не было. Не зря же я по пути заскочил в «Мир интима» и сделал пару покупок.
Джулия обрадованно запрыгала возле мужа, как собачка, которая очень сильно соскучилась по хозяину.
– Покажи, покажи! Я же весь вечер буду об этом думать. Ну, пожа-а-алуйста. Я же промочу всё платье, представляя себе сюрприз. Сам будешь потом стирать.
Френк покачал головой. Он только хмыкнул, глядя, как Джулия начала плавно покачивать бедрами и распускать поясок халата. Цветастая ткань скользнула вниз, как покрывало с новой статуи, которую представляют собравшейся толпе.
Муж чуть слышно простонал. Если у Венеры Милосской сдернуть покрывало с ног и приделать на место точеные руки, и то она выглядела бы слабой копией его жены. Френк ощутил, как внизу живота стремительно набухает предмет, который может помешать поездке.
– Одевайся, Джулия! – Френку пришлось прикрикнуть и повернуться, чтобы она не увидела, как увеличивается ширинка брюк. – Я жду в машине.
Джулия простонала в ответ со всей страстью, на которую способна, но он был непоколебим. Вскоре внизу хлопнула дверь. Женщина вздохнула и начала надевать белье.
Да, Френк прав и встречу с читателями нельзя отменять, но с другой стороны – это так много времени отнимает. А она могла бы использовать его для написания нового романа.
Женщина застегивала бюстгальтер, когда что-то в отражении зеркала заставило её вздрогнуть.
Мужское лицо.
Оно белело за стеклом окна призрачной маской, лишь выделялись темные провалы глаз и приоткрытый рот. Джулия обернулась к окну, но не увидела там ровным счетом ничего.
Лицо пропало.
Женщина осторожно подошла к подоконнику и выглянула наружу. Фонари освещали улицу тусклым белесым светом. Френк виднелся внизу, возле своего «Форда», натирая воском капот. Раскидистые дубы высились мрачными вышибалами, готовыми отхлестать любого, кто к ним приблизится на расстояние метра. На карнизе никого не было.
Привиделось?
– Дорогая Джулия, пора к психологу обратиться, а то ты со своей бурной фантазией скоро сойдешь с ума, – пробормотала женщина и осеклась – в полной тишине пустого дома голос прозвучал очень неестественно.
Она быстро надела платье, сделала легкий макияж, кое-как причесала волосы и брызнула лаком. Всё это время Джулия краем глаза посматривала на окно – не покажется ли там снова лицо? Но в оконном проеме царила темнота и никакого намека на присутствие живой души.
Звонок мобильного телефона заставил Джулию снова вздрогнуть. Слишком резкой прозвучала трель, будто выстрел в ночной тиши.
– Джулия, сестренка! Как я рада тебя слышать! – проскрипел в телефоне голос Мадлены. – Где вас носит? Читатели уже начинают волноваться.
– Да едем мы, едем. Скажи, что нас остановили полицейские для проверки документов, – досадливо проговорила женщина и прикрепила к платью последний штрих – заколку в виде скорпиона, подарок Френка. – Отвлеки их чем-нибудь, устрой конкурс.
– Я могу показать им грудь, но это отвлечет не больше, чем на пятнадцать секунд. А конкурсы… Джулия-детка, подъезжайте быстрее, пока они не начали громить торговый центр.
– Хорошо, Мадлена. Мы постараемся.
– Не надо стараться, надо…
Агент продолжала что-то говорить, но Джулия уже отключила телефон.
Последний взгляд в зеркало – хороша! Настоящая писательница эротических романов, которая должна возбуждать мужчин и являться кумиром для женщин.
– Наконец-то, – проворчал Френк, когда жена появилась в дверях. – Принцесса, карета подана и надраена до блеска.
– Ты тут ничего подозрительного не видел, Френки-бой? – Джулия постаралась придать голосу веселости, но получилось так фальшиво, что Френк нахмурился.
– Нет, я ничего такого не видел. Собака Джорджа сделала кучу на газоне Тома, но это вряд ли можно отнести к подозрительному. Завтра Том сам сделает тоже самое на лужайке Джорджа, и они будут квиты. А что?
– Да нет, ничего. Показалось, – Джулия открыла дверь.
– Вот и хорошо. Тогда вперед! Мы отправляемся навстречу славе!
– Ну что это за слава, Френк? – спросила Джулия, когда очутилась внутри «Форда». – Я никому там не нужна как человек. Читатели придумали себе образ, а я должна ему соответствовать.
– Это бизнес, детка.
– Да если там установить ростовую куклу, прикрепить мою фотографию на голову и включить диктофон с записью прошлых встреч – никто и не догадается, что меня нет.
– Ты просто не хочешь ехать, – рука Френка ласково прошлась по её колену. – Потерпи, милая, ведь это ненадолго.
Минут пять они ехали под звуки хриплого голоса Луи Армстронга. Джулия делала наброски в блокноте, меняла план книги и добавляла удачные ходы. Вскоре закончились двухэтажные особняки пригорода, и они въехали в жилые кварталы Нью-Йорка. Витрины, реклама, яркие огни – всё это сверкало и переливалось, уверяя, что у владельцев всё хорошо и они всегда готовы расплыться в голливудской улыбке.
Джулия нахмурилась, когда представила грядущую презентацию. Опять ей придется выступать в роли куклы, которая только и делает, что говорит заученные слова и подписывает конвейер книг.
– Я просто не вижу в этом смысла. Снова спросят: откуда я беру сюжеты и как придумываю персонажей. Обязательно найдется какое-нибудь юное дарование, которое будет стараться подпихнуть свою рукопись для соавторства. Снова будут восхищаться и говорить, как меня обожают, хотя жареную индейку они обожают гораздо больше. Вот спроси читателей – кого они выберут: мою книгу или индейку? Нет-нет, не улыбайся, а подойди и спроси?
– Ты не индейка, милая. Хотя я и не прочь нафаршировать тебя сегодня вечером, – подмигнул Френк.
Джулия скользнула ладонью к его ширинке, погладила. Френк прерывисто вздохнул и убрал её руку.
Надо следить за дорогой!
Женщина улыбнулась, глядя, как в свете ночных фонарей и встречных фар на щеках мужа появляется смущенный румянец.
– Я запомню твое предложение, милый. Оно будет придавать мне сил на автограф-сессии. Буду представлять вместо ручки твой…
– О! – воскликнул Френк, чтобы отвлечься. – Мы подъезжаем! Смотри – сколько народа!
Джулия убрала блокнот в сумочку. Действительно, толпа перед торговым центром была не маленькая. Не такая, как при встрече Майкла Джексона, но тоже потрясает воображение. Джулия ни капли не сомневалась, что Мадлена выбьет из торгового центра всё что можно за привлечение такого количества потенциальных покупателей.
Сам торговый центр с голубой вывеской «Marshall» потрясал воображение размерами. Ковчег у библейского Ноя вряд ли уступал ему по величине – тут тоже можно было запросто разместить каждой земной твари по паре.
Машина остановилась дальше от центрального входа. Тут была малоприметная дверь для персонала, в неё-то и прошла незамеченная никем Джулия.
Густые клубы сигаретного дыма на входе намекали, что Мадлена Уотскотт нервничала. Кружка с кофе, в которой торчали семь окурков, подтверждали дымные намеки.
– Я думала, что меня сейчас порвут на десять тысяч маленьких литературных агентов, – затараторила невысокая полноватая женщина в розовом костюме. – Джулия, нельзя же так обращаться со своими фанатами.
– Я женщина, а женщинам позволительно слегка опаздывать, – сказала Холахан.
– А ты, Френк, неужели не мог вытянуть её пораньше?
Френк за спиной жены только развел руками. Всем видом он старался показать, что тащил жену изо всех сил. Мадлена хмыкнула и повлекла Джулию по лабиринтам и переходам рабочих помещений. Муж старался не отстать, чтобы не заблудиться.
Навстречу попадались работники в голубой униформе, они старались втиснуться в стены, когда мимо пролетал розовый снаряд.
– Побольше улыбайся и будь приветливой. Помни, что каждая читательница может привести другую, а та третью и так до бесконечности, – трещала Мадлена по пути. – Нужно не только написать книгу, а ещё и понравиться читателям. Не морщись! Я многое делаю, но и ты должна помочь мне!
– Ты меня как проститутку на первую брачную ночь уговариваешь, – хмыкнула Джулия. – Это не первая моя презентация, и я знаю, что нужно делать.
Мадлена только вздохнула и остановилась возле двери с надписью «Выход в зал». Она критически осмотрела писательницу, смахнула несуществующую пылинку с плеча и потянула за дверную ручку. Снаружи дверь тоже толкнули и Мадлена ойкнула, когда белая плоскость ударила по плечу.
В коридор зашел огромный мужчина, посмотрел на троицу, и Джулия ощутила внутреннюю дрожь. Нет, она испугалась вовсе не его размеров – видела великанов и выше, и шире в плечах. Внимание привлекло его лицо…
Именно это бледное пятно она видела в окне кабинета!
Не сказать, что красавец, но и на урода мало похож. Нечто среднее, незапоминающееся. Маленькие глазки тускло блеснули под светом люминесцентных ламп, когда он уставился на Джулию. В руках мужчины желтела коробка, перемотанная синей клейкой лентой. Синяя же униформа смотрелась коротковатой для такого мощного тела.
– Извините, – вывалил он невнятную жвачку из звуков.
– Дайте пройти, мы спешим, – пробурчала Мадлена и постаралась отпихнуть мужчину с прохода.
С таким же успехом можно было попытаться сдвинуть Эверест. Человек в синем костюме не отрывал взгляда от писательницы, и той почему-то захотелось вернуться обратно в машину, нажать на педаль газа и гнать, гнать, гнать до тех пор, пока не закончится бензин.
– Пропустите нас, пожалуйста, – вырвался из её горла жалкий писк.
Он стоял. На лице ни одной эмоции. Так может смотреть змея – никто не даст и цента за её следующее движение: либо она бросится в атаку, либо уползет прочь.
– Хэй, друг, у тебя проблемы? – Френк заслонил собой жену и взглянул снизу-вверх на неожиданную преграду.
Мужчина отошел в сторону, всё также не спуская глаз с Джулии. Мадлена потянула женщину за руку, а Френк замыкал процессию, хмуро поглядывая на огромного человека. Джулия оглянулась назад. Дверь закрывалась, а мужчина всё смотрел на неё. Холодок пробежал по спине писательницы.
2
Читатели сидели на пластиковых стульях. Читатели стояли возле рекламных щитов. Читатели толпились за пределами огороженной площадки и старались увидеть известную писательницу.
Джулия окидывала взглядом фанатов и уже предвкушала завтрашнюю боль в руке – автографов сегодня предстоит раздать очень и очень много.
Не меньше полутысячи человек, если учитывать стоящих на улице. Такой толпы Джулия никогда не видела на своих презентациях.
И почему она не осталась дома?
Сидела бы сейчас возле монитора компьютера и смаковала сцену, где сёгун берет свою добычу. Но Френк прав, это бизнес и нужно немного потерпеть, чтобы потом пару месяцев её никто не трогал, но чеки приходили с завидным постоянством.
Джулия натянула самую кокетливую улыбку из числа отрепетированных и подошла к столу с микрофонами. Электроакустические приборы торчали возбужденными фаллосами афроамериканцев, и они целились ей в рот…
Все целились ей в рот…
Джулия тряхнула головой, прогоняя неуместные мысли. Сейчас нужно сосредоточиться на поклонниках.
Мадлена присела на стул рядом. Она подмигнула Джулии и ободряюще похлопала по руке. "Все будет о`кей" – прошептала агент одними губами.
– Добрый вечер, дорогие друзья! Мы сегодня собрались на презентацию книги Джулии Холахан и можем узнать больше, как о романе с названием "Сладкий ад", так и о самой писательнице. Разрешите вам представить несравненную и чувственную, гениальную и потрясающую, очаровательную и великолепную Джулию Холахан.
Писательница изобразила легкий поклон и едва не отшатнулась, когда своды торгового центра сотряслись от грома оваций и восторженных криков.
Люди радовались ей! Они любили её и готовы были сметать с полок любое произведение, если видели на обложке фамилию Холахан.
Бурю эмоций, которая накрыла женщину, можно сравнить с океанской волной. Она также подхватывала, крутила в пене улыбок и старалась растворить в себе, как щепку «Титаника». Да-а, это подобно оргазму, только без последующей опустошенности и апатии. Несмотря на всё напускное недовольство и бурчание, Джулия была рада зарядиться от поклонников позитивом и хорошим настроением. После таких встреч работалось особенно продуктивно.
– Здравствуйте! Я очень рада видеть вас, таких веселых и с горящими глазами. Начнем нашу встречу?
Снова раздались хлопки и выкрики.
Встреча проходила спокойно. Как Джулия и предполагала ранее, ей задавались вопросы о сюжетах, спрашивали о продолжении старых книг, восхищались и признавались в любви не только женщины. Она отшучивалась и поглядывала на мужа, который притулился с краю площадки на металлическом стуле. Френк показывал ей большой палец, значит, всё было хорошо.
– Здравствуйте, меня зовут Джим Джеферсон, репортер газеты «Time-News», – поднялся мужчина в мешковатом костюме. Кроме мятого костюма его из толпы поклонников выделяла обширная плешь, украшенная венчиком светло-русых волос. – Скажите, а чем для вас является ваше творчество?
– Это в первую очередь способ донести до читательниц мысль, что они тоже женщины и не обделены чувственностью. Я хочу показать, что все они желанны и могут нравиться мужчинам такими, какие есть, – произнесла Джулия стандартную фразу ответа на подобные каверзные вопросы.
– То есть это не игра на низменных чувствах? Это не способ заработка на литературном порно? – не унимался репортер.
Сколько их таких было? Сотня? Две сотни? Три?
Это обычные люди, которым нужно раздуть скандал на пустом месте и потом получить премию. Скандалы лучше всего продаются, и, по всей видимости, репортер зарабатывал на жизнь именно полосканием грязного белья.
Читатели притихли. Так затихают деревья перед ураганом в надежде, что корни удержат их от падения. Нужно оставаться спокойной и дружелюбной, тогда она будет на коне, а этому плешивому придется плестись в хвосте литературы.
– Вы ошибаетесь, – Джулия мягко улыбнулась, точно также, как для фотографий на обложку своих книг. – В книгах я изливаю душу, а читательницы и читатели находят в них созвучие и похожесть на свои жизни. Одна читательница признавалась, что когда читает мои произведения, то ей кажется, будто это она написала свою историю. И мои книги придают ей сил для дальнейших свершений. Ради таких людей я и пишу.
Она кинула взгляд на мужа, а тот показал поднятый большой палец.
Молодец!
Она снова улыбнулась и перевела взгляд с репортера на миловидную блондинку, которая только не подпрыгивала в надежде, что её заметят. Не тут-то было, репортер оказался тертым охотником за сенсацией, а по цепкости мог дать фору косяку рыб-прилипал.
– Но в любом ваше романе герой обязательно насилует героиню… Да, потом они женятся и живут долго и счастливо, но как объяснить факты насилия в произведениях? – Джим Джеферсон склонил голову набок и придал лицу самое невинное выражение.
С таким выражением крокодил может взирать на жертву, да к тому же ещё и слезы лить.
Джулия вздохнула. Опять поднимают один и тот же вопрос. Каждый раз находится либо поборник морали, либо подобный зануда-репортер. Ответ тоже будет прежним – не стоит давать повода для раздражения.
– Если вы читали ВСЕ мои произведения, – да, надо обезоружить репортера и выделить слово «все», ведь мужчины ни за что не признаются о прочтениях эротических романов. – Если вы их читали, то могли заметить, что в романах насилие подается в игровой форме. Героини и сами были не прочь оказаться рядом с мужчиной, но воспитание и скромность не позволяли этого сделать. А мужчины лишь чувствовали свою вторую половинку и не оставались бездеятельными.
– Героини сами желали раздвинуть ноги, но за них это делали властные герои? – насмешливо спросил репортер. – Это считается мазохизмом.
– Вы снова ошибаетесь. В наше время женщина ждет от мужчины действий, подвигов, свершений, ласки, черт побери! – Джулия пристукнула ладонью в такт словам. – А что получает взамен? Несколько минут пыхтения раз в месяц? Да если вы будете удовлетворять свою жену, то разве станет она обращаться к книгам? Разве станет включать фантазию в поисках того, чего недодаете ей вы, муж и опора? Да если вы придете после работы и не залезете на диван с банкой пива и куском пиццы, а наброситесь на неё и оттрахаете так, что она потом целый день ноги не сможет сдвинуть, то не нужны будут любовные романы. Вы сами замените ей любовный роман. Но для этого нужно действие, а не болтание языком… Хотя, если языком поболтать в нужном месте, то ваша женщина останется довольна гораздо сильнее.
Как-то Джулия готовила омаров. Они получились душистые, пахучие и с ярко-красным панцирем. Вот именно такого цвета стало лицо репортера, когда присутствующие женщины с насмешкой взглянули на него. Хохоток покатился по аудитории шаром для боулинга. Джим Джеферсон сел на место и уткнулся в блокнот, стараясь не поднимать головы, чтобы не наткнуться на улыбку Джулии.
– Какие ещё будут вопросы? – писательница слышала, как рядом давится смехом Мадлена.
Неожиданно краснолицый репортер встал во весь свой невысокий рост. Джулия сразу же постаралась вспомнить телефон первой помощи – вдруг у Джима начнется сердечный приступ?
– Последний вопрос! – по-женски тонко выкрикнул репортер. – Скажите, имеете ли вы какое-нибудь отношение к исчезновению вашего конкурента по любовным романам, Софии Кастор?
Кресло под писательницей скрипнуло и дернулось назад. Если бы плешивый мужчина в мешковатом костюме бросил подожженную петарду писательнице на стол, а та взорвалась, оставив на поверхности черную рваную кляксу, и то Джулия не вздрогнула бы с такой силой, как в этот миг. Теперь уже её щеки налились болезненным румянцем.
Она перевела взгляд на мужа, посмотрела на вздувающиеся желваки под гладко выбритой кожей. Тот с такой силой сцепил пальцы, что костяшки побелели, а ногти, наоборот, заалели не хуже панциря омара. Френк начал ерзать, как будто под ним был вовсе не металлический стул, а колония огненных муравьев.
Джулия помнила Софию, хрупкую и некрасивую женщину, которая действительно составляла ей конкуренцию чувственными произведениями с отличным слогом. Как бы Холахан не сердилась на неё за отвод массы читателей, но не могла не признать таланта этой одинокой женщины. Из её клавиатуры вырывались шедевры, которые тут же теснили книги Джулии на полке бестселлеров.
Джулия даже позволила себе несколько раз негативно высказаться про творчество Софии, та тоже бросила пару хлестких фраз в ответ, и желтая пресса тут же раздула злую историю про «войну порноавторов».
София пропала полгода назад при невыясненных обстоятельствах и целых три месяца её фотография смотрела с экранов телевизора и пакетов молока. Дурные люди заподозрили Джулию в причастности к исчезновению и женщине. Полицейские пытались выяснить достоверность этих слухов, зачастили в их дом, мешали трудиться. Френку даже пришлось провести одну ночь в участке и заплатить триста долларов штрафа, когда в сердцах высказал всё, что думает о беспардонности полицейских.
Потом всё вроде бы утихло, но до Джулии доносились слова злопыхателей, которые к месту и не к месту сравнивали её с пропавшей Софией Кастор.
– Нет, как я много раз говорила полицейским – я ничего не знаю о судьбе бедной Софии. Я искренне сожалею о её пропаже. Также, как и остальные читатели, я выискиваю крупицы информации и слежу за полицейскими сообщениями, – Джулия хотела бы услышать свой голос со стороны.
Рука Мадлены пожала её локоть. Писательница с благодарностью взглянула на агента.
– Мы верим вам! – в полной тишине раздался невнятный голос.
Джулия невольно подняла глаза на крикнувшего, и кресло снова дернулось. За спинами стоящих читателей возвышался тот самый огромный мужчина в синем комбинезоне. Тот же застывший змеиный взгляд, лицо без эмоций и чуть приоткрытый овал рта. Джулия поперхнулась и закашлялась. Она отпила немного воды из стакана и кашель успокоился. Когда же вновь подняла глаза на странного незнакомца, то его не было.
По спине девушки пробежался холодок, словно она лежала обнаженной дома на кровати и на неё попала волна воздуха от вентилятора. Где-то в солнечном сплетении возникла пустота, какая появляется при резком спуске с русских горок. Такое ощущение, что желудок остается позади и летит следом за вагончиком, а внутри возникает крик и растет, растет, растет, пока не заполняет всё существо и не вырывается диким визгом наружу.
Навстречу Джулии качнулся стол. Она заметила, как Мадлена подхватила её под руку и уставилась бездонными карими глазами. Коричневые, как драже «М&М`s» зрачки шарили по лицу Джулии. Мадлена открыла рот, начала шевелить губами, но Джулия не понимала её. Звуки доносились сквозь вату в ушах.
Домой!
Ей очень нужно домой!
Спрятаться от этих репортеров, непонятных и страшных людей с детскими лицами, фанатов, которые тянут крючковатые лапы с зажатыми книгами.
Домой!
И спать…
Она очень устала…
Очень…
Мадлена что-то говорила, обращаясь в зал, а Френк уже подбегал к столу. Как раз вовремя – столешница снова бросилась в атаку и попыталась ударить писательницу по лбу.
Муж удержал Джулию от падения. Она откинулась назад и посмотрела на него с благодарностью.
– Домой, милый. Отвези меня домой, – неловкие слова выталкивались с трудом, будто цеплялись звуками-крючьями за небо, язык, губы.
Френк что-то говорил, но Джулия его не слышала. Вокруг плясали цветные пятна, лица превращались в маски, а люди в карикатурных клоунов. Злых клоунов, вроде Рональда МакДональда.
Этот клоун только снаружи веселый, а внутри он очень злой и специально раскармливает детишек, чтобы потом утащить их в канализацию и съесть…
На улице ей стало легче. Свежий воздух позволил прийти в себя и услышать взволнованный голос Френка.
– Что с тобой случилось, Джул? Ты меня слышишь? Едем в больницу! – он открыл машину и со всевозможной осторожностью посадил её в машину.
– Не надо, Френк. Всё в порядке. Я просто переутомилась, – взяла его за руку Джулия. – Отвези меня домой. Всё хорошо, я просто устала.
Муж долгим взглядом буравил её лицо. Грудь вздымалась, и он не отпускал руку жены. Наконец, Френк закрыл дверь и сел на водительское сиденье.
– Завтра я приглашу доктора Вистера. А сегодня тебе действительно нужен покой. Я постараюсь вести аккуратно.
Джулия погладила его по руке. Глаза слипались, но она всё равно улыбнулась ему и прошептала:
– Я люблю тебя…
