Алексей Толстой
Бывалый человек
– Перебиты?
– Которые перебиты, а которые в города уходят. Деревенская работа им теперь не нравится: тяжела. Каждому хочется поскорее схватить, веселее пожить. Война, как ложкой, весь народ перемешала. Мы так и думали, что Рындин привел нас в эти места на сельскую работу: на нас все поглядывали из-за палисадников старики и старушки; особенно на Алексея Костолобова: длинный мужик, здоровенный. Но – нет. Сели отдохнуть у канавы, Рындин и говорит: «Про эти места мне давно рассказывали. Здесь такая скука – люди на ходу засыпают. Конечно, в Париже, например, нам без культурного образования пробиться трудно, там нас всякий зашибет. Но здесь легко можем сойти за столичных авантюристов».
– А это что же такое?
– Авантюрист, по-нашему, мастер на все руки; другие работают, он пенки снимает [2].
– Есть такие.
– За границей, между прочим, они большие отламывают дела. На культуре все основано. Ты там, под телегой, знаешь, что такое акция?
– Чего это? (Сквозь смех.) А ну тебя…
– Акция – это, брат ты мой, такая бумага: купил ее – тебе за это платят, продал – опять деньги платят. Ты год будешь спину ломать авантюрист в минуту больше заработает. Он мигнул кому-то: покупаю, мол, акцию… А у самого, заметь, в кармане – битая вошь. Все дело, кому мигнуть… И ему несут деньги…
После этих слов опять началось качанье головами. Рассказчик, очень довольный, похрипывал трубочкой.
– Так-то сидим на канаве и ахаем, а Рындин рассказывает. Обдумали наше предприятие со всех сторон. Под вечер пришли в город. Красивый городок: речка, сады, каменные дома, в каждом на дворе – голубятня. На улицах чисто. Тишина и скука. И мы этой скуке рады. Зашли в гостиницу, заказали ужин: пареного кролика со сметаной, лягушек…
