Алексей Тихий
Феникс. Книга 2
Глава 5
«Учиться, учиться и еще раз учиться!»
Водка «Аватар» – научись управлять синим телом.
– Итак, ритуальная магия, – начав со своего любимого «итак», объявил тему первой части лекции Симон Вардо. – В своей основе это магия предметная. Она прочно завязана на фигуры, артефакты, компоненты и прочие материальные носители энергии. Даже алхимия с артефакторикой, которые проходят у нас отдельными ветками, являют собой ритуальную магию. Большинство практиков выделяют их в отдельные виды, но это в корне неверная классификация. Кроме того, ритуальная магия является одной из самых архаичных.
Я снова не удержался и вопросительно взглянул на гильдейского мага.
– Если говорить простым языком, то ритуальная магия действует ровно по тем же законам, что и любая из форм магии мысли. Она не имеет своего отдельного источника или силы.
– Почему же тогда вы называете ее архаичной формой?
– Да только потому, что она была освоена разумными чуть ли не раньше всех.
– Это хорошо или плохо?
– Это – никак. Раньше или позже – это не значит лучше или хуже. Просто первые маги либо еще не могли накопить достаточно силы, либо были не способны напрямую управлять ею. Если сравнивать классическую магию и ритуальную, то они почти ничем не отличаются. И тем не менее у каждого направления есть свои плюсы и минусы.
Я снова взял в руки перо и приготовился записывать, а гильдеец продолжил:
– Оба направления дают одинаковый результат, но вот скорость его получения и расход силы совершенно разный, во многом это зависит от резерва одаренного. Можно даже сказать, что ритуальная магия – магия слабых. Сильный погодник с легкостью вызовет дождь, но и слабый колдун с помощью ритуальной магии справится с этой задачей, вот только расход силы и время исполнения, как я уже говорил, будут отличаться.
– То есть мне не стоит изучать это направление? – спросил я, пытаясь понять полезность этого магического искусства лично для себя.
– А вот это в корне неверно! – резко возразил Варда, запуская руки в свою клочковатую бороду. – В корне! Ритуальной магией не брезгуют даже великие чародеи! Некоторые чары настолько сложны, что их способен воплотить лишь целый коллектив магов. У великого вполне может хватить резерва на одиночное воплощение, но просто не хватит рук для единовременной работы со всеми компонентами заклинаний. Оно позволяет разбить сложную задачу на множество простых и освободить магу руки, но при этом обладает множеством условий, и лишь правильный подбор всех компонентов ритуала позволит получить нужный результат. Кроме этого, ритуальная магия экономит резерв мага, позволяя заменить собственную силу на заемную. И позволяет обращаться к тем источникам силы, которые не свойственны одаренному.
– Так, получается, она универсальнее всех? – задал я определенно глупый вопрос.
– В теории. – Маг попробовал пригладить свою растрепанную шевелюру, но лишь еще больше взъерошил волосы. – А на практике все значительно сложнее. Ритуальная магия зиждется на двух основах: знание и компоненты. Без точного знания предсказать результат даже простейшего ритуала почти невозможно, а без нужных компонентов он не сработает. Какие-то знания открыты и доступны, какие-то можно при желании найти в книгах, но особо сильные получить нереально, а про цены на некоторые ингредиенты я вообще молчу.
Я задумался над словами наставника, пытаясь переварить поток информации. В принципе все, что он сказал, укладывалось в общую теорию, кроме одного. Получается, даже самый ущербный одаренный может благодаря ритуальной магии создать любое заклинание. Если эту формулу примерить на меня, я тоже смогу работать с любым видом силы. Как же тогда мое ограничение в стихии? Этот момент не укладывался у меня в голове, и я обратился к Симону.
– Все просто. Как из воды не получить огонь, так и из пера птицы Рух не получить силу земли. – Видя мой озадаченный взгляд, маг перешел с метафор на более наглядные примеры: – Представь себе калеку, у которого нет ноги, – он не может бегать. Так и твой талант не позволяет тебе бежать. Но ты правильно подметил: ритуальная магия, если учитывать некоторые нюансы, может послужить тебе костылем. Только в твоем случае это будет дополнительная надстройка, которая еще больше усложнит каждый ритуал, и кроме этого, не забывай о времени воплощения заклинания.
Да уж. А я уже размечтался, что смогу освоить все стихии. В теории это, конечно, возможно, а на самом деле придется научиться все рассчитывать, чтобы вышел какой-то толк. Так себе задачка, лучше заняться углубленным развитием своей природной силы. Толку явно будет больше.
Дальше маг стал рассказывать о других течениях, как он их называл, производными от основных направлений. Рунная магия оказалась в основе теургией: нанося священный символ по всем правилам загадочного искусства, маг как бы посвящал эту вещь богу, и тот уже наделял ее нужными свойствами в зависимости от руны.
Гильдеец коротко поведал о магии разума, разделив ее на два вида. Магов первого вида я бы назвал телепатами, способными напрямую работать с сознанием объекта, а вторые обладали уникальной способностью к прановой технике. Адепт этого направления мог на небольшом расстоянии, редко превышающем двадцать шагов, контролировать тело и отчасти разум противника. Помнится, в школе я любил биологию, но не совсем понял, как можно от управления телом перейти к управлению поведением человека, разве что подстегнуть выработку адреналина, заставить человека нервничать, но, видать, какие-то способы существовали, и скорее всего они были напрямую связаны с гормонами.
Коснулся анимагии – магии превращений, опять разделив ее на теургическую и шаманскую, а затем перечислил чуть ли не с десяток подвидов этих направлений. Самой часто встречающейся разновидностью оказались одержимые духами. В начале они мало чем отличались от обычных людей, но чем больше праны такой оборотень забирал у своих жертв, тем быстрее он добирался до полноценной трансформации, причем такой союз редко был симбиозом, как правило, дух был паразитом в теле носителя – отсюда и столько страшных легенд.
Отдельно Симон рассказал о гадании, но там был такой темный лес, что учитель сам периодически сбивался с мысли и был вынужден рассказывать какие-то абсолютно непричастные к магии вещи. К примеру, как правильно толковать комбинацию гадальных рун «тарисаз», «хагалаз» и «нюбо», если ты находишься под звездой Дико? Ответом на этот вопрос была целая легенда, но ее я пропустил мимо ушей. Я не собирался заниматься гаданием, в деле возвращения домой оно мне вряд ли поможет, зато отнимет массу сил. Уж больно специфическая деятельность, напрямую связанная с поверьями, историей, географией и сотней-другой божеств. Единственное, что я понял, – предсказание будущего реально возможно, пусть не особо точное, но работает же, хоть и бывают осечки.
Разновидностей магии оказалось на удивление много. Были такие маги, как чаропевцы, которые с помощью вербальной формы заклинания умудрялись одновременно взывать к богам, демонам, духам и стихиям, но у них все сильно зависело от уникальности таланта. Были сноходцы, способные гулять по чужим снам, как по улицам города. Были анимансы – колдуны, ходящие по граням мира, между жизнью и смертью, способные возвращать души умерших в мир живых. Такое многообразие гильдеец объяснял древностью Спирали Миров: за тысячелетия народы много раз меняли место жительства, неся знания в разные миры. Конечно, магическое знание во многих из них было не так развито и открыто, как здесь, так что, можно сказать, мне повезло. Хотя сомнительное везение. Я на всю жизнь запомнил лицо того ублюдка, который отправил меня сюда. Когда-нибудь я с ним обязательно сочтусь.
Когда Вардо уже хотел перейти к новой теме, я неожиданно понял, что он кое-что упустил. Быстро пролистав конспект, я даже смог сказать, что именно: он ни разу не упомянул о темных искусствах.
– А как же некромантия, демонология, магия крови и проклятий?
Лицо Симона чуть скривилось, он снова запустил руку в куцую бороду. Потом мельком глянул на закрытую дверь.
– А как ты думаешь, почему этими направлениями занимаются в основном древние рода?
Этот вопрос я сам себе не раз задавал, но вменяемого ответа так и не нашел. Неужели он ждет, что я прямо сейчас его найду? Гильдеец молчал, выдерживая мхатовскую паузу, а я все же задумался – действительно, почему? Сейчас, когда я хотя бы чуть-чуть стал понимать в основах, у меня появилось кое-кое подозрение.
– Это очень редкие таланты? – попытался угадать я.
– И да, и нет, – уклончиво ответил Симон. – Не то чтобы это какая-то особенная тайна, но говорить об этом не принято.
– Так в чем же тогда проблема?
Маг еще раз быстро взглянул на закрытые двери, убеждаясь, что никто не подслушивает, и спросил:
– Ты знаком с теорией естественного отбора?
От удивления я приподнял бровь – не думал, что здесь знают о ней. Хотя логично: каким бы странным ни был Соер-Киф, но он во многом похож на нашу Землю, и почти все происходящее я мог описать родным языком, а это значит, что даже если чудеса происходят, то они составляют лишь небольшой процент от реальности.
Биологию я любил и прекрасно помнил, что суть теории сводится к тому, что выживает не сильный, ловкий и умелый – это всего лишь признаки, а тот, кто больше всего приспособлен к обстоятельствам. Сильного, ловкого, морозоустойчивого и не особо тупого, как принято считать, неандертальца победил кроманьонец – наш предок. И не потому, что смог убить и съесть, хотя, наверное, бывало и такое, а потому, что женщины неандертальцев имели показатели тестостерона (мужского гормона) на уровне современного мужчины и испытывали сложности с деторождением. То есть мы их просто ассимилировали, именно поэтому генетики утверждают, что у современного человека – один процент неандертальского генома. Помню, в той статье еще про каких-то денисовцев упоминалось, но суть одна: возможно, человек был не самым совершенным, но самым плодовитым, и пока точно неизвестно, сколько видов других людей мы поглотили. Вот только как это связано с аристократами Заара, я пока не понял. Возможно, они проводят какие-то евгенистические опыты.
– Вижу, что знаком, – тем временем продолжил Симон. – Тогда не буду на этом останавливаться подробно. Скажу лишь, что династические браки обострили склонность многих благородных фамилий к этим искусствам.
Понятно, все дело не столько в евгенике, сколько в династиях. Благородные женятся на благородных, и как итог получаются такие же благородные дети. Я тут же провел параллель с гемофилией, редкой наследственной болезнью, которой страдало великое множество европейских монархов, в том числе наследник русского престола цесаревич Алексей. Тем не менее что-то не вязалось. Кроме как в сказках, я не слышал о других носителях темных искусств.
– Но так не бывает, – уверенно заявил я.
– Бывает, – с улыбкой возразил гильдеец. – Особенно если для остальных темные искусства закрыты. Даже гильдейские амулеты не определяют склонность к магии в темном спектре.
– Но зачем? – удивился я.
Пусть сама по себе темная магия чуть более разрушительна, чем другие направления, но тот же огонь ей не уступит. Магия – лишь инструмент в руках мага.
– Здесь больше виновата история, чем сами темные, – мгновенно понял меня Симон. – В третье тысячелетие во время первого демонического прорыва, который произошел по вине могущественного демонолога, этот мир пережил множество испытаний, и тогда впервые подняли этот вопрос. Сам же запрет на развитие темных наук появился лишь в пятом тысячелетии, во время войн Бессмертного императора. Его настоящее имя и деяния вырезаны из страниц летописей, но по косвенным данным можно сделать вывод, что он был одним из сильнейших в истории мира практиком магии крови.
Насколько я помню, война с Проклятым императором длилась примерно пятьсот-шестьсот лет, но впервые услышал, что его называют Бессмертным императором. По вполне понятным причинам мне было интересно все, касающееся бессмертия. Как появится возможность заглянуть в архивы, надо будет поискать в этом направлении, да и просто поспрашивать умных людей.
– Итак, – продолжил гильдеец, – теперь, когда мы разобрались с основными и некоторыми уникальными видами, давайте перейдем к восприятию магии. У большинства разумных, предпочитающих жить в мирах от четырех до восьми единиц по Серко, как правило, отсутствуют специальные органы для восприятия магии. Например, у людей их нет, но со временем каждый маг учится воспринимать магию по-своему. Восприятие делится на четыре основных вида: осязание – наиболее слабая чувствительность, обоняние – средний радиус, восприятие до десяти метров, зрение – высокий, до пятидесяти метров, и слух – свыше пятидесяти метров, – закончил перечислять Симон. – Как чувствуешь магию ты?
Я на секунду задумался.
– Сказать, что я ее вижу, будет не совсем правильно, – попробовал я описать свои ощущения. – Скорее я слышу ее как напряженную струну, но могу потрогать и даже вижу цвет.
– Поздравляю, – с улыбкой сказал гильдеец. – Два с половиной из четырех. У тебя явно природная склонность, ты слышишь магию, осязаешь ее и почти открыл зрение.
– А обоняние?
– Если будешь тренировать, то когда-нибудь сможешь, но, поверь, для бронзового амулета это и так отличный показатель. На этом предлагаю закончить, а завтра я расскажу о накоплении силы и работе с источниками, о зарядке накопителей и о Круге магов.
Я кивнул, собрал тетради, писчие принадлежности, попрощался и отправился на выход. Сегодня занятие прошло легче, похоже, за год я просто отвык сидеть за партой. В любом случае я не собирался халтурить, вчерашнее приключение помогло мне собрать мозги в кучу и понять главное – надо становиться сильнее. Уж лучше учиться, чем совать голову в петлю, в прошлый раз мне повезло, но где гарантия, что так будет всегда?
Кроме этого, я прекрасно помню, что говорил гильдеец о формах. Я дошел до потолка развития и уперся в четвертый ранг заклинаний, но так и не смог его преодолеть. Чем быстрее я освою магию первого круга, тем скорее смогу перейти ко второму, а там, возможно, и к высшей магии. Судя по первому занятию, все мои приемы – это лишь детские игры по сравнению с искусством настоящего мага. Хотя тут спорно, мне все же кажется, что я смогу победить такого теоретика, как Симон Варада, я не воспринимал его как серьезного противника, но вот если встречу подготовленного мага, наверняка проиграю.
Симон – отличный учитель, жалко, что он не ведет у меня все лекции, после его занятий общаться с этим старым хрычом в военном мундире не было никакого желания, но именно он преподавал в гильдии начальные заклинания стихии огня. Пока есть деньги, я решил освоить все доступные на первом круге формы.
Заклинания за прошедшее время не подешевели, и я потратил золотой, но зато оплатил сразу четыре новых заклинания. «Искра» – более мощная, чем «блуждающий огонь», но прямая атака. «Кнут» – более слабая, но длинная форма «лезвия». «Погасить пламя» – к своему стыду, я с успехом могу только спалить кого-нибудь, а вот потушить сумею только по-пионерски. «Баклер» – небольшой щит из пламени, название громкое, а по факту бесполезная тарелка диаметром двадцать сантиметров, но новая форма лишней не будет.
Глава 6
Теория без практики мертва
Рев пламени рвал воздух, его потоки клубились, приобретая хищные формы, то свиваясь в спирали, подобно змеям, то, наоборот, вырываясь вперед, подобно дикому вепрю. Человечество знакомо с огнем так давно, что он стал неотъемлемой частью нашей жизни, но периодически этот зверь вырывается из-под контроля, и тогда горят леса, превращаются в пепел целые города, гибнут люди.
Поток пламени прошелся по песку и ударил в воду. Морская гладь равнодушно отреагировала на подобное вмешательство, лишь легкая рябь прошла по поверхности. Огонь силен, но и водная стихия ему не уступит.
– Слабовато, – с грустью сказал я, оценивая результат.
Магия с ее тайнами захватила меня, последние четыре дня я и думать забыл обо всем на свете. С утра бодро бежал на лекции к Симону, затем обучался плетениям у старого хрыча, а потом шел на дальний пляж и отрабатывал полученные знания на практике.
Говорят, «теория без практики – мертва», но мало кто знает, что у этой фразы есть продолжение: «Практика без теории – слепа». За прошедшие дни я многое узнал о магии, пожалуй, больше, чем за весь прошлый год. По сравнению с этим мои самостоятельные опыты были лишь жалкими попытками объять необъятное. Накопленные за множество тысячелетий знания гильдии потихоньку укладывались в моей голове, это было отлично, но то, что я не мог освоить их мгновенно, немного раздражало. В своих мечтах я мнил себя великим повелителем огня, но на практике получалось совсем другое – пусть не бездарь, но самоучка, причем с огромным самомнением. Магия оказалась крепким орешком и не хотела сдаваться без боя.
– Ну-с, попробуем еще раз. Поток! – Слово и жест, и поток огня снова ударил из моих рук. Этот фокус я освоил уже давно, но нельзя останавливаться на достигнутом.
– Кнут! – Слово и жест.
Не прерывая поток, я направил плетение через ту же руку, но пропустил первую его часть, попытавшись не новое создать, а изменить старое и преобразовать его в подобие длинной плети. Получилось не сразу, но у меня действительно есть талант к управлению огненной стихией, я чувствую ее как собственную кровь, текущую по артериям, и она охотно отзывается на мои приказы.
Пламя свернулось, уплотняясь в кнут, и двухметровый жгут, сплетенный из чистого огня, змеей опустился на песок пляжа. Я на пробу взмахнул им несколько раз.
– Вот же гадство! – Управлять этой штуковиной оказалось значительно сложнее, чем создать.
Я даже заехал себе разок по лбу, физических повреждений не было, а вот ощутимый удар по самолюбию был неприятен. Ладно, осваивать предстоит потом, надо проверить мою теорию на практике. Пора переходить к следующему шагу.
– «Лезвие»! – Слово и жест, и вновь я пропускаю первую часть плетения, но все срабатывает.
Огненная плеть резко сокращается в размерах, формируя лезвие, эта форма мне уже привычна и не вызывает никаких проблем. А вот теперь будет сложнее.
– «Баклер»!
Сделать из лезвия тарелку – задача не из легких. Я три раза терял концентрацию и был вынужден все начинать сначала. Но в конечном итоге мне это удалось, хоть и с трудом. Надо будет дополнительно отработать этот переход. Пусть эта форма слаба сама по себе, назвать щитом подобную конструкцию я мог с большой натяжкой. Причем не потому, что не бывает маленьких щитов, просто силы в этом конструкте маловато. Материальный объект он не остановит, а вражеское заклинание выгоднее уничтожать на расстоянии, чтобы осколками не зацепило. Я уже как-то делал так и считаю этот способ вполне рабочим. Надеюсь, на втором круге будет что-то получше.
Всю эту муть с созданием одного заклинания из другого через переход я затеял не просто так. Вспоминая наш недавний спор с Вергеном, я решил, что его путь хорош, но все же это не то. У меня есть талант, но нет десятков лет, чтобы отточить его. От тренировок я не откажусь, умение не станет лишним, но концентрироваться на этом точно не буду. Возможно, потом, когда увижу родителей, я снова вернусь сюда и встану на этот путь, но сейчас у меня нет времени пройти его до конца. Сейчас мне придется придумать что-то свое, чтобы хотя бы частично уравнять шансы с опытными противниками.
Если честно, я догадался не сам, подсказку мне дал Верген. Наблюдая за ним, я заметил, как он буквально перетекает из одного удара в другой, моментально переходя от защиты к атаке и наоборот. Повторить такое с мечом у меня не получалось, длинный клинок по-прежнему был для меня больше дубиной, чем хирургическим инструментом. А потом я вспомнил телепередачу, где профессиональный тренер с кучей спортивных званий и достижений и даже реальным боевым опытом говорил о том, что подготовка профессионального бойца требует кучи времени и сил. Фактически же для самообороны не обязательно быть профи экстра-класса, достаточно иметь три-четыре наработанные связки, но такие, чтобы ты их мог повторить, даже если тебя разбудят в пять часов утра и отправят в бой. Он называл такой набор приемов «свой стиль», утверждая, что у каждого есть сильные и слабые стороны, и искусство боя как раз заключается в том, чтобы увеличить свою силу и прикрыть слабость.
На секунду мне стало интересно, сколько бы стоили услуги подобного специалиста здесь, в Зааре? Уверен, что дорого. Наверное, к нему можно было бы попасть только по протекции, так же, как Верген когда-то попал в ученики к известному мечнику-архитектору.
Один великий китаец сказал: «Я не боюсь того, кто изучает десять тысяч различных ударов, я боюсь того, кто изучает один удар десять тысяч раз». Пусть мне не стать мастером фехтования или великим магом, но даже небольшой набор отточенных приемов может серьезно увеличить мою боевую мощь.
Короче, я решил создать свой стиль. Арсенал у меня невелик, но все же удалось кое-что придумать. В голову пришла простая мысль: «Зачем каждый раз создавать новое заклинание, если в основе каждого плетения лежит высвобождение силы и создание огня?» Создание заклинаний не входило в вводный курс магии, купленный у гильдии, но я аккуратно спросил об этом Симона, и он подтвердил мою мысль. Таким образом, я начал экспериментировать, пытаясь найти баланс между эффективностью и скоростью плетения, и кое-какие успехи уже появились. Например, сегодня я смог на практике, а не в теории сократить плетение! Конечно, пока создание шло даже медленнее, чем обычно, но направление усилий казалось весьма перспективным.
А ведь наверняка старый хрыч, который преподавал заклинания, прекрасно об этом знает. Я не считаю себя гением, но он не желает тратить на меня ни одной дополнительной минуты, а вот Варда, хоть и с оглядкой на закрытую дверь кабинета, оказывает поистине неоценимую помощь. Надо поставить ему бутылку хорошего вина по окончании курса.
Преимуществом моего стиля будут скорость плетения и непрерывность атаки. У меня всего одно защитное заклинание, да и то слабенькое. Откровенно говоря, защита – не самая сильная сторона огненной магии, но я придумал, как это обойти. Сконцентрировавшись на атаке, я смогу просто засыпать противника заклинаниями. На тренировках Верген пару раз проделывал такое со мной. Когда на тебя сыплется град быстрых и точных ударов, не особо повоюешь, остается лишь уйти в глухую оборону, а ею, как известно, битву не выиграть. Там, где обычный маг создаст два плетения, я сделаю три, там, где он создаст четыре, я отвечу пятью. Конечно, это касается только контактных заклинаний – «лезвия», «кнута», «баклера» и им подобных. С дистанционными такой фокус не прокатит, ведь их приходится метать.
Второй основой моего стиля станет огромный резерв. По меркам моего ранга, я просто бездонная бочка и могу измотать любого противника. С учетом разницы резервов я проиграю разве что полноценному магу. Хотя тут очень спорно. Уверен, сильный противник найдет чем ответить, но для этого он должен быть готов к бою, а вот при неожиданном нападении у меня есть шанс победить любого.
Такая техника как раз подчеркивает мои плюсы – скорость и резерв и прикрывает минусы – защиту. Я понимаю, это не идеальная тактика, ведь, чтобы убить противника, мне придется сражаться на ближней либо на средней дистанции, а все метательные атаки буду вынужден отбивать или вовсе уворачиваться, не надеясь на защиту, но это лучшее из того, что пришло в голову. Возможно, есть более эффективные приемы, но я с ними не знаком и пока никто не спешит ими поделиться.
Осталось отработать комбинации атак, а потом посмотрим, прав я или нет. Я не находил ошибок в своей логике, да и Симон подтвердил, что я на верном пути, но меня могла подвести тактика и незнание каких-нибудь важных деталей. В общем, время покажет.
Следующим этапом тренировки стала отработка дальней атаки – про нее тоже не стоит забывать.
– Огонь! Огонь! Огонь! – Слово и жест.
Первая горящая сфера «блуждающего огня» уносится в направлении мишени – сегодня ею стал камень, на котором я углем нарисовал силуэт человека. И дальше без остановки еще две.
– Искра! – Это уже новое заклинание, выученное недавно.
Силы в нем почти в два раза больше, чем в «блуждающем огне», да и скорость полета значительно выше. «Искра» тлеет в теле жертвы вдвое дольше, нанося серьезный урон, а я могу вести прицельный огонь. Но там, где плюсы, всегда найдутся и минусы. Самонаведением эта версия не обладала, и бронебойность не выше, чем у «блуждающего огня». При проверке на толстом куске кожи результаты были почти равны. Но суть этой связки не в этом.
«Искра» обогнала «летящие огни» и первой попала в цель, а затем в камень ударили и остальные снаряды.
– Не быть мне снайпером, – оценил я результат своих стараний.
«Искра» вошла выше плеча цели, не попав в голову, а «блуждающие огни» и вовсе рандомно распределились по мишени. Серьезным попаданием мог считаться лишь удар в грудь, остальные ушли в молоко.
Однако я был доволен результатом, он мог быть и хуже, все-таки это первая проба, я только начал осваивать новые заклинания, еще не отточил их, а уже сразу перешел к комбинациям. Естественно, результаты более чем скромные. Я бы удивился, если бы сразу все получилось, тут без отработки никак. Ладно, думать можно долго, а навыки сами себя не улучшат. Чуть приблизившись к камню, я стал отрабатывать на нем придуманные связки.
По моей задумке эта связка должна использоваться в качестве первой атаки. Из-за разницы в скорости полета снарядов противника накроет целый рой огненных шаров, что значительно усложнит ему защиту. Конечно, если он не использует какое-либо объемное защитное заклинание, как шаманы мурлоков.
– Огонь! Искра!
Стайка шаров направилась к цели, но я не стал дожидаться попадания и сразу накрыл камень огненным потоком, тем самым убивая трех зайцев одним выстрелом: усиливая «блуждающий огонь» родной стихией, обжег мишень и спрятал под покровом пламени свои снаряды.
И далее без остановки. Сосредоточиться, чтобы поток огня обернулся плетью и она со свистом рассекла воздух. В камень я не попал, но и по себе тоже, что в целом уже неплохо. Дальше «лезвие» – и рывок вперед с уколом. Тут все получилось отлично, у меня было много практики. Ну и наконец «щит» и снова «лезвие».
Я полдня потратил на отработку этих приемов и даже не устал, все же мой резерв действительно огромен по сравнению с начинающими магами. Это мне очень помогло, так как заклинания часто срывались и приходилось множество раз повторять одно и то же действие, пытаясь довести его до автоматизма. Что-то получалось сразу, что нет, но, несмотря на успехи, я понимал, что истинное мастерство шлифуется годами практики и получить его мгновенно невозможно. Но ведь очень хочется. Из-за постоянного комбинирования атак так и не смог повысить ранг ни одного из новых заклинаний, но сегодня такой цели и не стояло. Я просто хотел попробовать, как эта схема будет работать в общих чертах.
Но это еще не все. Требуется как-нибудь увеличить силу моих атак, им не хватает убойности. Где разрушительная мощь огненных заклинаний, убивающая врагов с одного удара? Понятно, что заклинания первого круга слабы сами по себе, но я ведь чувствую, как моя кровь просто закипает от излишков силы. Тем не менее, как ни старался, я не смог вложить в заклинание больше определенного объема, плетение просто распадалось, не выдерживая напора. Единственное исключение – «огненное лезвием», но и там предел ограничен, да и эффект достигался не голой силой, а скоростью потока.
Симон Варда утверждал, что так происходит из-за самой структуры периферической системы, которая просто не способна пропустить такой большой напор. Если в основных каналах тела магия мощно струилась, то на выходе тонкие канальцы не могли пропустить такой объем. Кстати, именно пропускная способность этих каналов и называлась силой магии – какое количество силы маг может пропустить по периферии за единицу времени и вложить в плетение. Периферическая система хуже всего поддавалась тренировкам и зависела от природного таланта. Поэтому для могущественных заклинаний использовались схемы плетений посложнее, способные не только дать вложенной силе новые свойства, но и вместить большее ее количество.
И этот предел без развития силы магии уже никак не обойти. Но ведь силу до определенного предела можно заменять чем-нибудь другим. Все заклинания первого круга можно активировать, используя лишь одну руку, так почему бы качество не заменить количеством? Ведь я уже так делал, пусть и не совсем осознанно, когда использовал сразу два «огненных лезвия» в бою.
Следующим этапом тренировки стала работа над концентрацией. Для начала я снова пытался призвать два «лезвия», но получалось откровенно хреново. Удавалось контролировать лишь одно плетение, а второе постоянно рассыпалось. Это жутко бесило, и я нервничал, отчего все становилось только хуже. Попробовал поэкспериментировать над другими парами: «щит» – «лезвие», «лезвие» – «поток», «кнут» – «щит», «поток» – «кнут», но эффект был такой же. Дело не заклинаниях, как я думал в самом начале, а в кривых руках. Это понимание, кстати, бесило еще больше.
Промучавшись до самого заката с комбинациями, я уже хотел было бросить это бестолковое занятие, но под конец заставил себя вернуться к самому началу. Пусть «огненное лезвие» – уже привычный инструмент, но все же работа одновременно с двумя плетениями куда сложнее, чем с одним. Помнится, гильдеец рассказывал о возможности разбить одну сложную задачу на несколько простых. Создание артефакта с вложенным заклинанием было бы весьма удобным решением, но это не мой путь. Ритуальная магия не поможет мне в бою, по крайней мере, в скоротечном, а потратить времени и денег на нее придется немерено. У меня есть свои преимущества, а значит, нужно развивать именно их и не пытаться выпендриваться там, где я дуб дубом.
– Начнем с чего попроще… – Самым простым в моем арсенале приемов был «поток огня». – Поток!
Пламя, подобно гейзеру, мгновенно ударило из правой ладони. Сконцентрировавшись на удержании заклинания, я вытянул вперед вторую руку и повторил формулу, уже создавая плетение на левой ладони.
– Поток! – Слово и жест.
Первое заклинание начало разрушаться, пламя заколебалось и принялось опадать, но я смог удержать концентрацию, и тут произошла активация второго. Это было что-то! Яркий факел разрезал ночь, рев пламени наполнил воздух, два потока слились, взаимно усиливая друг друга, – чистая синергия!
