Алексей Суслов
Диалоги с людьми
– Значит, мысли материальны?
– Они есть одно – мысль и материя. Я состою из тела чтобы мыслить. Когда мысли переполняются, они покидают внешнюю оболочку, чтобы пополнить собой общий сосуд.
– В чём главное богатство книг?
– Всё вокруг есть как одна единая книга: деревья, небо, дети, вода… Нужно только научиться читать эти таинственные письмена.
– До скольки лет возможна жизнь человека?
– Мы живём слишком мало, чтобы совершить многое. Но есть реинкарнация. Всё, что должно осуществиться, возникнет. Душа больше тела, у неё есть крылья.
– Душа может ненавидеть?
– Разве птица на это способна?
– Чтобы вы сказали отцу, потерявшему своего малолетнего сына?
– Лучшее лекарство – молчание.
– Можно ли чем-то утихомирить боль?
– Чтобы выздороветь, нужно переболеть. Рано убранная боль возникнет вновь. Самый важный закон мироздания – абсолютная последовательность.
– В чём важность Монголии для мира?
– Наша самобытность – наше достоинство. Мир прекрасен в своём разнообразии. Однако, однажды он будет однолик. К добру или к худу – разве мне знать! Но это случиться непременно.
– Это станет концом мира?
– Это будет началом новой мысли. Но для этого нужна кровь, страдания и ужас. Страдания как всякая энергия питает всё вокруг. Но после чёрного наступает просвет. Пусть заря питает нас новым светом!
Диалог с архитектором
– Вы созидатель?
– Я антиразрушитель. Когда я был ребёнком, отец взял меня в горы, несмотря на кудахтанье моей матери. Мы поднимались три дня, затем разбили стоянку в ущелье, сутки спали, читали книги, любовались пейзажами. Отец тогда спросил меня, отчего я так не люблю мать. Я долго ворошил волосы, я хотел сказать что-то необыкновенное, что ещё никто до меня не говорил. И я сказал что мать – обыкновенная кукла, безумная скупательница всякого хлама, транжирящая деньги мужа-журналиста, пропадающего день и ночь на работе. Отец тихо произнёс, что спустя какое-то время я могу убить свою родительницу, раз у меня нет к ней привязанности. И тогда я воскликнул: я – антиразрушитель! Папа долго смеялся, звал мать, но она была далеко, в городе, до которого были сотни миль.
– Как вы стали архитектором?
– Я с пелёнок всё что-то переделывал, исправлял, выдумывал новые виды и формы. Отстрелив пару особо злобных врагов в Афганистане и Ираке, я поступил в Гарвардский университет, и с головой ушёл в бетон, металл, стекло, пластик… Было время убивать, так когда-то же должно наступить время исправлять свои ошибки. Моей первой командировкой как раз был Багдад.
– Вы боитесь смерти?
– Я радуюсь, что когда-нибудь наступит время вечного отдыха, но до этого события я перекопаю и переделаю всю Землю раз двадцать.
