Алексей Сушко
А вдруг весна
Глава VI
Скрипнула калитка кладбищенских ворот. Через её порог, металлический прут, переступая, чтобы не споткнуться, прошли Андрей и Лёня. Было уже темно и Андрей включил фонарик на телефоне. Лёня шёл позади, постоянно бурча себе под нос о том, что друг снова хочет втянуть его в какой-то блудняк. У Андрея в руках был пакет, из которого торчала рукоятка ручной пилы. Они долго бродили среди могил, пока наконец не нашли могилу бабушки, тропинка к которой подзаросла. Рядом с её могилой стояла яблоня, достаточно высокая и ветвистая, но не настолько, чтобы с ней нельзя было справиться. Осмотрев ствол, Андрей заметил, что он уже был надпилен в глубину, примерно с лезвие пилы. Только вот надпил был почему-то замазан землёй. Покурив, подумав и успокоив в очередной раз Лёню, Андрей принялся пилить. Пилил он не спеша, чтобы не издавать лишних звуков. «Чтобы никого не разбудить», ответил он Лёне на вопрос о скорости работы. Процесс шёл медленно ещё и потому что пила была туповата. С непривычки рука быстро устала и Андрей поменял её. Левой хватило ещё на меньше. Он передал пилу Лёне, а сам закурил.
Было тихо. Андрей задумчиво разглядывал небо, которому не мешало городское освещение. Целая россыпь звёзд и почти отчётливый рукав Млечного Пути. Давно он такого не видел. Или видел. Из-за посиделок с пятном ощущение реального становилось всё более размытым, вкупе с той работой которой он занимался дома и сейчас.
Лёня быстро выдохся. Или притворился усталым, потому что ему не очень хотелось заниматься всем этим. Он не понимал, как у Андрея постоянно получается уговаривать его вписываться во что-то подобное. Теперь они оба сидели на покосившейся лавочке, рядом с могилой по соседству с бабушкиной. Работать не хотелось никому, а дерево не было надпилено даже наполовину.
Яркий свет, ударив прямо в глаза, вывел обоих из полусонного состояния. Лёня от неожиданности пугливо выматерился и вскочил с лавочки. Недалеко от них стоял сторож с поводком в руке, на другом конце которого была бельгийская овчарка. Андрей вскочил вслед за Лёней и хотел бежать, но громогласный голос сторожа его остановил.
– На месте стоять! Собаку спущу!
Андрей остановился.
– Что вам всем далась эта яблонька, гондоны? И лазят, и лазят… – жёстким и недовольным голосом сказал сторож, придерживая пытавшуюся вырваться собаку.
– Ты кто? – не придумав ничего лучше, спросил Андрей.
– Тот кто компот варит из этих яблок. Так что хрен я вам её отдам!
Андрей и Лёня переглянулись в растерянности, не зная, что делать дальше.
– Сейчас ментов вызову, погодите. Накормят вас яблочками, по самые помидоры.
– Послушай, мужчина, – Лёня повернулся к сторожу, прикрыв глаза рукой от яркого света. – Не надо никаких ментов. В чём собственно дело? Это же ни под какую статью не подпадает. Нас отпустят, мы вернёмся, опять пилить будем, пока не спилим. Сам-то абсурд ситуации понимаешь?
– Я эту яблоню не для того посадил, чтобы всякие зачухонцы вроде вас тут лазали. Ну ладно бы яблоки воровали, это я ещё понять могу. Но какого хрена вы её свалить хотите? Растёт ведь, хорошо растёт, а вы тут это… То один бомжара какой-то лазал, то теперь вы тут.
– Мы как раз официальные представители этого бомжары, к слову. – сказал Андрей.
– Да? А на бомжей не похожи.
– Потому что и тот не совсем уж и бомж.
– Чёрт вас всех знает. Одет был как нищеброд последний. Но не суть. Главное что яблони вам не видать и у меня тут серьёзные аргументы, – сторож слегка приспустил поводок, с энергично рвущейся собакой.
Андрей и Лёня подались слегка назад, заметив это. Сторож подошёл к яблоне и осмотрел её. Покачивая головой, он ходил с выражением лица человека, которому самому только что пытались что-то отпилить. «Гады… Нелюди…» приговаривал он. Достав из ствола пилу, он сначала попытался её выкинуть куда-нибудь подальше, но на размахе руки замер, посмотрел на Андрея с Лёней, презрительно сплюнул и оставил пилу в руке.
– Мажьте давайте, – сказал он.
Оба не поняли что имелось в виду.
– Землю в руки и мажьте давайте работу вашу, козлы вонючие!
Не придумав достойного ответа, Андрею и Лёне пришлось выполнить столь убедительную просьбу сторожа.
– А теперь пшли вон, – было последними словами, которые они услышали от него, когда закончили работу. Пила осталась у сторожа.
С разочарованными лицами Андрей и Лёня брели по ночному городу, освещаемому тусклыми оранжевыми фонарями.
– Земля могильная, – сказал Лёня осматривая руки. – Надо будет с хлоркой помыть. Как этот мудак оттуда только яблоки ест. Хотя с другой стороны нормальный человек на кладбище жить не станет. Вот кого в дурку надо бы, на анализы. Долбоёб… – он разочарованно выдохнул.
Андрей усмехнулся и с умилением посмотрел на него. Ему нравилось, что Лёня до конца оставался на его стороне, не пытаясь даже упрекнуть за то, что они попали в такую ситуацию. Лёня предложил зайти в ночник, чтобы снять стресс пивом, но Андрей отказался, сказав что завязал. Поудивлявшись и сыронизировав на эту тем, в ночник они всё же зашли. Там Лёня купил себе пару банок, которые были выпиты на лавочке у него во дворе. Этого оказалось мало и в ночник пришлось сходить ещё раз.
– Женщина твоя тебя не заругает? – спросил Андрей, глядя на то как Лёня открывает третью по счёту банку.
– Заругает конечно, но это-то похер. Я уже начал привыкать и даже… Как это слово…, – Лёня задумчиво пощёлкал пальцами. – Абстрагироваться, во! Научился абстрагироваться, –он отхлебнул из банки. – Ты мне лучше скажи, что там с моим пианином слышно?
Андрея снова кольнуло неприятное чувство вины и неловкости.
– Ничего не слышно. Батареек нет.
– Ну так купил бы. Или денег нет?
Андрей почему-то промолчал. Лёня внимательно посмотрел на него, отхлебнул ещё пива и слегка толкнул его в плечо.
– Да ладно. Просто сын уже ходить начал, прикинь. Так что теперь руки у него освободились для новых игрушек. А ты если сам не играешь, то чё зажал тогда? Верни где было. А то и сам не ам и другим не дам.
Андрей снова промолчал. Сказать тут было нечего, потому что эта тема до сих пор висела над ним неподъёмным грузом. Руки не хотели играть, а голова не могла что-то генерировать. Посидев в задумчивости, Андрей встал, посмотрел на Лёню, с какой-то внутренней теплотой потрепал его по голове, улыбнулся и ушёл, оставив друга в недоумении от произошедшего.
Следующий день начался у Андрея с осмотра гроба, который выглядел не таким уж и самопальным, каким казался изначально. Как только дед успел за такое короткое время всё доделать, Андрей не мог понять. Коричневую папку дед оставил прямо в гробу. Развязав потрёпанный шнурок, Андрей открыл её и начал перебирать бумаги которые там лежали. Среди них оказалось завещание. Андрей сначала с интересом, а потом уже и с выпученными от удивления глазами прочитал и перечитал его. Всё, что принадлежало деду, а это были квартира и небольшой дом в деревне, в котором давно уже никто не жил, после того как умерли прадед и прабабка, всё это отходило ему. Судя по самому завещанию составлено оно было недавно. Это стало поводом позвонить деду, что Андрей и решил сделать после обеда. Доложив про то, как все прошло с яблоней, в ответ Андрей получил яркую характеристику сторожа. Назвав его «педэрастом» дед рассказал о том, как тот раньше варил хозяйственное мыло из дворняг и продавал его на рынке. Но всем врал, что состав никакого отношения к бездомным животным не имеет и это «чистая химия» которая любые пятна выведет. А потом его вывели, только уже на чистую воду, в местной газете. Оказалось, что у него в доле ещё и цыгане местные были, которые ему с отловом помогали и его бизнес накрылся медным тазом. Потом перебивался какими-то случайными заработками разного рода. А ещё котят топил за деньги. Потом на кладбище пристроился, понасажал там яблонь и теперь через всё тех же цыган торгует яблоками на рынке.
Андрея эта история повеселила, но пора было возвращаться к главному вопросу – завещанию. А точнее его содержанию.
– Так нужно, – ответ деда был коротким.
Почему и зачем нужно – он объяснять не стал.
– Дед, ты пойми, мне это всё не нужно. Я тут жить не собираюсь, понимаешь? Мне этот ваш городишко на хрен не сдался. Я свалить отсюда хочу.
– Опять?
– Снова. Мне тут нечего делать, мне тут душно, я тут дышать не могу. Реально чёрная дыра какая-то, которая засасывает и не отпускает. Не хочу, не нужно мне это. Пускай лучше по помойкам буду побираться, но не здесь зато.
– Приезжал тогда зачем?
– Затем, что не знал чего хочу. Потому что казалось, что смогу перезагрузиться. А может потому что казалось, что тут всё перезагрузилось, пока меня не было. Но все даже не рядом. Всё только хуже. Зато хоть понял, что теперь точно тут застрять не хочу. Поэтому привязываться ни к чему не хочу здесь. Мне твоя недвижимость не нужна. Даже само слово «недвижимость», ты понимаешь как звучит? А я двигаться хочу.
– А вдруг и тут что-то получилось бы.
– Слушай, дед, я давно уже понял, что «а вдруг…» это самое поганое, что может прийти в голову. Ничего хорошего «а вдруг» не бывает.
– Тогда двигайся.
Короткие гудки.
Андрей положил трубку и вернулся в комнату с гробом. Взяв завещание он ещё раз его перечитал. Подумав, внезапно смял его и отбросил в сторону. Подумав ещё с минуту, он поднял и старательно расправил, вернув обратно в папку.
Выпросив у Иры новую порцию кислоты, вечером он попытался поговорить с пятном. Но прихода не случилось. Андрей негодовал. Подперев голову руками он сидел за столом на кухне, напряжённо о чём-то думая. Так прошла ночь.
Утром он проснулся голый рядом с такой же голой Ирой, которая лёжа на боку смотрела какой-то мультик на телефоне. Протирая глаза, он пытался вспомнить, что происходило ночью, но ничего не вышло. Он посмотрел на Иру, которая лежала к нему спиной. У неё на руке он заметил следы от белой краски. И расспросил её о том, что было ночью.
– Да тебя какая-то шиза накрыла. Погнал меня за белой краской посреди ночи, хотя какая краска ночью? Я тебя кое-как из комнаты вытолкала и закрылась, а ты ушёл куда-то. Потом вернулся, с краской, меня разбудил и заставил красить вместе с тобой эту гарь на кухне. А потом вот… – Ира приподняла одеяло.
Заглянув туда, Андрей увидел синяки на ягодицах и царапины на спине у Иры. Он закрыл глаза, пытаясь ещё раз вспомнить хоть что-то, но ни одной ниточки, которая потянула бы за собой воспоминания, не нашёл. Невнятное «сорян» – единственное на что хватило его фантазии в этот неловкий момент.
– Больше кислоты не проси. Мне конечно понравилось то, что было после кухни, но всё равно опасно это всё. Мало ли чем закончится.
Андрей выдохнул, сбросил с себя одеяло и подобрал трусы. Натянув их на себя по дороге в ванную, обильно умылся холодной водой.
Перекусив чем попало, он снова задумался над тем, что делать дальше. Взяв мобильный, открыл Инстаграм и зашёл в профиль к Марине. Увидев красный кружок вокруг её аватарки, он нажал на него. Там была только одна сторис, где Марина в свадебном платье зацикленно крутилась у зеркала в магазине. Больно ёкнуло в груди. Зрачки расширились. Задержав палец на экране, чтобы сторис не закрылась, Андрей пустым взглядом смотрел в телефон. Этот удар оказался очень сильным.
Шёл второй час, как Андрей наворачивал круги по детской площадке недалеко от дома, где жили Максим с Мариной. Он сам не знал чего ждал. И совсем не знал, что хотел сделать. Решив действовать спонтанно, он пошёл к нужному подъезду. Оказавшись у двери квартиры, нажал на ручку. Дверь оказалась заперта. Подёргав её ещё несколько раз, он убедился в этом. Прислонившись головой к двери, он впитывал холод её железа, чтобы хоть немного освежиться. Помогало плохо, пока не послышался поворот ключа в замке. Он отскочил от двери, и та открылась. За ней стояла Марина, одетая в домашнее, но с красивым макияжем на лице. Они рассматривали друг друга молча, пока Марина не решила заговорить.
– Что ты тут делаешь?
Андрей помолчал и пожал плечами. Марина не знала, что говорить и как действовать в такой ситуации. Вдохнув поглубже Андрей подошёл к ней вплотную. На секунду ей показалось, что он хочет её поцеловать, но Андрей просто оттолкнул девушку в сторону и вошёл в квартиру. Марина закрыла дверь. Андрей прошел по прихожей, заглянул в комнаты. Марина сказала ему, что никого больше дома нет, но нервную походку Андрея это не остановило.
– Ну что? – спросил он. – Когда на халявное оливье приходить?
– Ты о чём?
Андрей остановился и поднял глаза на неё. Постояв так несколько секунд, он вдруг начал петь «ах эта свадьба, свадьба, свадьба, пела и плясала…» сопровождая это очень кривым пританцовыванием. Марина не знала как на это реагировать, всё выглядело максимально странно и нелепо, но по этой выходке она поняла, что Андрей откуда-то узнал про грядущую свадьбу. В своём танце Андрей постепенно приближался к Марине, пока она не оказалась прижатой к стене. Резко расставив руки у неё по бокам и уперев их в стену так, чтобы она не смогла отойти, Андрей закончил с песней и переводил дыхание, смотря прямо ей в глаза.
– Зачем тебе всё это? Ты что забыла, как хотела отсюда уехать? – последний вопрос прозвучал с привкусом истеричного вскрика.
Марина часто дышала, молчала и смотрела на него со страхом. Андрей закрыл глаза, выдохнул и снова посмотрел на неё.
– Прости, не хотел пугать, – он опустил руки. – Марь, зачем тебе всё это?
– Всё это – это что?
– Вся вот эта канитель, со свадьбами, пелёнками и прочей фигней, которая ждёт тебя в ближайшем будущем.
– Наверно потому что я этого хочу?
– Дура… Зачем ты так со мной?
– Ты больной? Причём тут ты? Мы с тобой уже давно никто друг другу, ты сам меня отшил, когда я к тебе пришла. У тебя деменция что ли?
– Деменция. Да. Деменция наверно. Да, ты права, меня какая-то шиза накрывает. Ух, надо же, сам не заметил как тут оказался, – Андрей осмотрелся. – Состояние аффекта видимо.
Марина попыталась оттолкнуть его, чтобы отойти, но Андрей перехватил её руку и прижал к стене. Посмотрев ей в глаза, он вплотную приблизился к ней и прижался лбом и носом к её лицу. По запястью на руке он почувствовал как участился её пульс. Правда от чего – от страха или от каких-то иных чувств к нему – он не знал. Узнал, когда заметил, что выражение её лица стало расслабленным и податливым и она слегка приоткрыла рот. Целовать её он не стал.
– Прости. Просто до сих пор чувствую. Ненавижу чувствовать, лучше деревом быть наверное. Хотя они наверняка тоже чувствуют, раз их землёй замазывают.
Он резко отпустил её руку, отпрянул и вышел из квартиры. Марина заплакала. Закрыв лицо руками, она осела по стене на пол, где продолжила рыдать.
Несколько дней Андрей не находил себе места из-за того, что дал волю чувствам. Было стыдно, было неприятно. Осознание вины за то, что он отравляет жизнь Марины проступало всё чётче. С другой стороны факт того, что она от безысходности пыталась выскочить замуж за его тюфяка-брата, усиливало чувство вины. «Зачем полез…» – этим вопросом Андрей и мучился несколько дней, пока ему не позвонила мать. Она пыталась узнать где Марина, на что Андрей не смог дать ответа. Оказалось, что после его прихода к ней она исчезла из дома вместе с вещами. Ни у родителей, ни у подруг её найти не могли. Андрей заявил, что у него её тоже нет и, не став слушать дальше истерики матери, отключился. Этот звонок добавил переживаний к уже имевшимся. Попытавшись вызвонить её и дописаться в интернете, Андрей понял, что это гиблое дело и вряд ли она ему ответит. Всё что оставалось, это лечь на диван и смотреть в потолок. Так и продолжалось, пока не позвонил Максим, который позвал его на мальчишник. Такая формулировка смутила Андрея. Какой мог быть мальчишник, если свадьба судя по всему отменялась, он не понял, но согласился приехать. Данное мероприятие должно было состояться в родительской квартире, куда Андрей и приехал вечером.
Людей было много. Кого-то Андрей знал раньше, кого-то видел в первый раз. Стол был накрыт в гостиной, хотя бутылки и какие-то закуски стояли по всей квартире. Добравшись до гостиной, Андрей остановился в проходе и наблюдал за происходящим.
Мимо него туда-сюда сновали люди. Максим сидел за столом и очень активно общался с какой-то пышной рыжеволосой девушкой, которая судя по всему имитировала интерес к тому, что он рассказывал. Максим выглядел нелепо и был непохож на обычного себя, даже под алкоголем. Андрей первый раз видел его таким общительным и неумолкавшим. Это выглядело неестественно. Через какое-то время Максим заметил его, и ещё больше оживился, очень наигранно улыбнулся, развёл руками, собираясь обнять брата и подошёл к нему. Он действительно обнял Андрея, что тоже было в новинку в их взаимоотношениях и предложил ему присесть за стол. Андрей вежливо покривился, демонстрируя отказ, но Максим не унимался. Поняв, что он не отстанет, Андрею пришлось сесть за стол. Опустился он рядом с той рыжеволосой девушкой, с которой сидел до этого Максим. Тот налил в рюмку виски и пододвинул к нему. Андрей решил не отказываться. Они чокнулись и выпили. Андрей не стал закусывать, просто задержав ненадолго дыхание и сунув себе под нос кулак. Обойдя стол, Максим сел напротив него, прогнав с места какого-то парня. Из-за громкой музыки то, что говорил Максим было слышно очень прерывисто и неразборчиво, но Андрей делал вид, что внимательно слушает его. Максим размахивал руками и смеялся. Андрей безразлично кивал. Рыжеволосая девушка, подперев голову рукой внимательно смотрела на Андрея. Максим поглядывал на неё, замечая её внимание к брату. Закончив со своими бессвязными историями, смысл ни одной из которых Андрей так и не уловил, Максим предложил рыжеволосой пойти потанцевать. Она пожала плечами и согласилась. Затем они вернулись за стол, где Андрей допивал уже седьмую рюмку виски, всё так же занюхивая кулаком. Из-за отсутствия закуски он начал заметно хмелеть. Максим порадовался этому факту и предложил ему выпить ещё вместе с ним, что они и сделали. Андрей не понимал зачем брат его позвал, но подозревал, что ситуация ничем хорошим в итоге не закончится и скорее всего выльется в скандал. Но пока Максим не подавал никаких поводов для конфликта, а наоборот был чересчур дружелюбным, что и напрягало Андрея больше всего. Рюмки опрокидывались в рот одна за одной и Андрей опьянел, но всеми силами пытался сохранить рассудок. Максим предложил выйти на кухню и покурить. Выгнав оттуда всех и пропустив брата вперед, Максим закрыл дверь и они закурили. Максим всё ещё пытался рассказывать какие-то истории, пока Андрей его не остановил и не спросил прямо о том, зачем он его сюда позвал. Максим широко улыбнулся и обнял его.
– Братик! Братишечка! Ты меня от такого груза избавил, ты себе не представляешь. Ты вообще не думал пойти в духовные наставники? Из тебя бы во такой бы получился, – Максим показал большой палец. – Я же просто буддистом себя каким-то чувствую. Ты меня без всего оставил, а я как последний еблан, вместо того, чтобы по роже тебе съездить, стою вот тут курю с тобой, пью. Ну скажи, что тебе ещё надо? Ну давай. Бумажник? Сейчас решим и этот вопросик.
Максим достал из заднего кармана джинсов зажим для денег и открыл его.
– Карточки, наличка, забирай всё, – Максим доставал по одной купюре и кидал Андрею в грудь. Потом то же самое он проделал с банковскими карточками. – Всё твоё, забирай.
Андрей безразлично наблюдал за происходящим. Деньги и карточки падали на пол и он отодвигал их от себя ногами.
– Что тебе ещё надо? – спросил Максим, бросив зажим на пол. – Одежда, может? Тоже держи.
Он начал раздеваться и кидать перед ним одежду. Андрей лишь раз за разом потягивал сигарету наблюдая за его истерикой. Максим остался в одних трусах, извинившись, что они грязные и когда он их постирает, то тоже отдаст. Брат спросил доволен ли Андрей, на что тот молча сделал очередную затяжку. Максим взял его за руку и повёл за собой в гостиную, по дороге заявив, что сейчас будет главное событие этого праздника очищения от всего насущного. Войдя в гостиную и не отпуская руки Андрея, он схватил руку рыжеволосой, которая танцевала и потянул их обоих за собой в спальню. Там он усадил Андрея на стул, а девушку толкнул в сторону кровати, куда она и упала. Максим попросил Андрея достать телефон и включить камеру. Тот просьбу выполнил. Брат навалился на рыжеволосую и принялся её целовать. Она сначала сопротивлялась, но Максим напомнил ей за что он заплатил ей деньги и та перестала его отталкивать.
– Есть рэкорд? Рэк есть? – спросил Максим у державшего перед собой телефон Андрея.
Тот лениво кивнул и нажал на красную кнопку. Телефон слегка пискнул, начав запись. Максим принялся стаскивать одежду с рыжеволосой, целуя её везде куда мог дотянуться. Андрей со скучающим видом смотрел в экран телефона, на котором была включена фронтальная камера и в кадре было его усталое от всего лицо. Запись действительно шла и с кровати доносились звуки стонов, поцелуев и шлепков. Через пять минут всего этого абсурда телефон Андрея зазвонил и запись остановилась. Звонила Ира, которая сообщила ему: только что позвонили из больницы по поводу деда. Андрей напрягся.
– Сказали в общем, что он повесился, но вроде как выжил. Но там что-то с позвоночником, короче пока неизвестно будет ли жить.
Андрей вскочил со стула и побежал к входной двери. Она была заперта. Похлопав по карманам, он вспомнил что ключей от этой квартиры у него давно уже нет. Быстрым шагом вернувшись в комнату, он стащил Максима с рыжеволосой и перевернув его на спину влепил ему пощёчину.
– Где ключи от хаты?!
Максим попытался ударить брата в ответ, но Андрей схватил его руку и заломил её. Тот вскрикнул от боли. Андрей повторил вопрос, но Макс лишь жалобно просил , чтобы тот отпустил руку. Потянув его на себя Андрей потащил его в ванную. Включив холодную воду и душ, он начал поливать брата, требуя ключи. Максим захлёбывался и брыкался, не давая ответа. Андрей бросил душ в ванну, оставив голого Максима, который сжался калачиком от холода, там же. Отплёвываясь, он повторял: «Скинь Марине. Я не скучаю. Скинь Марине! Я не скучаю!».
Перерыв его вещи, которые так и оставались на кухне, Андрей не нашёл ключей. Недолго подумав, он открыл окно. Этаж был первым и не тратя времени Андрей выпрыгнул в окно. Приземление оказалось не очень удачным, он отбил себя пятку. Прихрамывая, поковылял к автобусной остановке откуда поехал в больницу.
Сидя вместе с Ирой в приёмном отделении больницы, Андрей массировал ладонями виски, пытаясь хоть немного отойти от алкоголя. Из дверей реанимации вышел врач и подойдя к ним, негромким голосом позвал за собой. Палата, в которой лежал дед, находилась в конце длинного коридора, который по большей части был полутёмным и освещался только одной лампой.
Дед лежал в такой же как и коридор плохо освещенной палате, накрытый по грудь одеялом. Его поза напоминала стойку «смирно». Он не шевелился. Андрею сначала показалось, что дед спит, но подойдя ближе он увидел, что его глаза открыты и каменный взгляд направлен в потолок. Можно было подумать, что дед мёртв, если бы тот слегка не повернул глаза в сторону врача, который подошёл к кровати первым. Пошевелиться он не мог. Врач объяснил это трещиной в позвоночнике, которая стала следствием неудачной попытки повеситься. Шевелить дед мог только глазными яблоками. В палате больше никого не было. Андрей сел на кровать, стоявшую рядом и рассматривал деда, который медленно закрыл глаза, из-за чего казалось, что он заснул. Но через какое-то время один его глаз намок и сначала вдоль носа, а потом и по щеке сползла слеза. Андрей глубоко вдохнул, выдохнул и отвернулся.
Когда они вернулись домой, Андрей закрылся в своей комнате, где отсыпался около суток. Выйдя оттуда и получив от Иры очередное жалостливое объятие, которого ему совсем не хотелось, он заметил лежавшую на зеркале записку. Написана она была почерком деда и судя по всему лежала тут уже давно.
«Я договорился, меня кремируют бесплатно. Пришлось убедить религиозную общину, что я всё ещё придерживаюсь их убеждений. Только они скорее всего захотят развеять прах, у них так положено. Забери мой прах и закопай под тем деревом».
Андрея всё это озадачило. Ира стояла за его плечом и тоже читала записку.
– Жутковато, – сказала она. – Думал, что умрёт, а сам…
Задумчивый взгляд Андрея завис на записке.
– А с гробом что делать? – спросила Ира. – Может в интернете продать?
– В ломбард отнеси! – недовольно бросил Андрей, пряча записку в карман.
На следующий день понаблюдав за тем, как деду поменяли капельницу, Андрей лёг на соседнюю кровать, бросив рядом пакет с детским синтезатором, и долго рассматривал муху, бившуюся об оконное стекло. Ира сидела у него в ногах, заткнув уши наушниками. Дед лежал в той же позе, что и вчера, только с открытыми глазами. Покусывая губы, Андрей думал о том, что сказать и стоит ли вообще что-то говорить. Растерянность обволакивала его с головы до ног. Проводив взглядом муху, которая нашла выход в приоткрытой форточке, Андрей повернулся к деду.
– Что же ты так непрофессионально дела делаешь? – спросил он. – Надо было потренироваться, перед тем как в петлю лезть. Целый план смастырил, даже гроб себе подготовил, а повеситься нормально не смог. Вот что теперь делать? Так ведь можно долго лежать, потолок глазами сверлить. Кто-то годами в таком состоянии существует, понимаешь?
Дед прищурил глаза. Что это означало, было не совсем понятно. То ли улыбку, то ли что он не хотел разговаривать. Договорившись с ним о том, что одно моргание будет значить «да», а два «нет», Андрей продолжил.
– Родственники-то наши не заходили проведать?
Дед моргнул два раза.
– Ну да, чего ещё было ожидать. Хотя конечно и их можно понять. Заигрался ты дедуля в рефлексию на старости лет конечно. Ты же вроде раньше нормальный был, пока бабушка не умерла. Я-то сам не помню, но из того, что мне рассказывали, такое впечатление складывалось. И я вот не понимаю, при всей адекватности, как же ты так сына упустил. Порол что ли и психику сломал? Или наоборот не порол и оно росло само как могло? Не знаю что и думать.
Андрей выдохнул, подложил руки под голову и задумался.
– Ладно, расскажу тебе историю, чтобы не скучал. Наше семейство конечно не ахти какое, но не думаю, что сильно хуже остальных. И будь я попроще, наверно можно было бы спокойно жить тут и не париться. Всё же и ты не последним человеком был, у которого имелись какие-то связи и отец тоже не полный синяк, умеет познакомиться с кем нужно. В этом всём меня больше напрягала полная и чёткая определённость того как жить. Как-будто график жизни с точностью до минуты был расписан, когда жить, когда жениться, детей рожать, и когда умирать в конце концов. Вообще ведь мать с отцом с какой-то стороны правильно живут, не привязываются к прошлому, а просто используют его как фундамент для будущего. Иногда конечно это цинично выглядит, но в этом есть своя правда. Просто вся эта распланированность каждого шага… Меня музыка тем и притянула, что в ней всегда была какая-то магия, какая-то возможность случайного чуда, не смотря на то, что она тоже по чётким правилам работает. А если тут жить, то для этого чуда места не остаётся. Бутылочка пива между ног и послерабочий сон в кресле перед теликом, если свои же спиногрызы не разбудят. Ну ты понимаешь смысл, да? – Андрей повернул голову и посмотрел на деда, который как обычно смотрел в потолок. – Такие вот дела, дружок, – закончил он, доставая из пакета синтезатор.
– Батареек так и не купил, но сейчас попробуем что-нибудь сварганить, – Андрей не вставая начал беззвучно нажимать на клавиши.
Это не выглядело как какое-то баловство, нажимал он на них явно со знанием дела. Ира наблюдала за ним с лёгкой усмешкой. Когда он закончил, дед то ли закрыл глаза, то ли спал.
– Ну как? Не впечатлил?
Дед никак не отреагировал.
– У тебя просто слуха нет, – Андрей призадумался. – Блин, а действительно, ты же может не слышишь уже ни черта.
Он подошёл к деду и щёлкнул пальцами рядом с его ухом. Дед открыл глаза.
– Ну хоть это радует, значит не с пустотой разговаривал, – Андрей слегка улыбнулся.
Дед повернул глаза и посмотрел на него.
– Знал бы я чего ты сказать хочешь, ответил бы. А так терпи, ещё поживёшь, полежишь, почилишь.
Дед моргнул два раза в ответ.
– Что значит «нет»? Тебе-то откуда знать?
Дед упорно смотрел на него не моргая.
– Веки тоже что ли парализовало?
Дед всё так же не моргал.
– Не понимаю, что ты хочешь сказать… – и тут по его спине пробежал холодок.
Поняв, наконец старика, Андрей отошёл в оцепенении к кровати, где он лежал до этого и осел на нее.
– Ты чё, совсем кукухой ебанулся?
Дед продолжал на него смотреть. Его глаза были влажными.
– Маразматик! – вскрикнул Андрей и выбежал из палаты.
Когда он вернулся, Ира уже лежала, всё так же слушая музыку. Глаза у деда были закрыты. Хлопок двери заставил его открыть их. Он снова уставился на Андрея, ведя его взглядом. Сам же Андрей был в растерянности. Он то отводил взгляд, то смотрел на деда. Сев рядом с Ирой, он закрыл лицо руками и звучно выдохнул. Девушка поднялась и свесив ноги села рядом.
– Может он и прав. У меня тётка двоюродная четыре года так лежала. Это же вообще ужас, так жить, – сказала она.
– Ты что, тоже поняла, что он хочет?
Ира кивнула.
– Да ты чё, тоже съехавшая что ли? Вы на что тут меня подписать хотите? – Андрей перешёл на повышенный тон.
Ира положила ему руку на плечо и помассировала его.
– Успокойся.
Она взяла синтезатор, лежавший у неё за спиной, сунула его в пакет и положила Андрею на колени. Тот непонимающе посмотрел на неё. Она слегка толкнула его в плечо, так чтобы он встал. Успев перехватить спадающий с колен пакет, Андрей поднялся.
– Знаю я один способ.
– Ты о чём? – Андрей был в замешательстве.
Ира посмотрела на капельницу, осмотрев её сверху вниз, а потом снова посмотрела на Андрея.
– Тебе пора идти, – она снова подтолкнула его в сторону двери.
Андрей попятился, не сводя с неё взгляда. Ира встала и подошла к капельнице.
– Тебе пора, – повторила она застрявшему на пороге Андрею.
Андрей вышел. Закрывая дверь, он заметил как Ира достает иглу из флакона. Простояв несколько минут в оцепенении перед дверью палаты, он осмотрелся. Никого поблизости не было, только мерцала лампа в другом конце коридора. Посмотрев ещё раз на дверь палаты, он побрёл к лифту.