Алексей Шевцов
Билет в неизвестность
Чувство давления нарастает в геометрической прогрессии. Ещё чуть-чуть – и меня просто расплющит. Дышать становится всё труднее.
Как мне плохо… Помогите! Кто-нибудь… Пожалуйста, помогите…
* * *
Артём проснулся бодрым и отдохнувшим, словно меньше суток назад его череп не был вскрыт. Более того, он чувствовал себя гораздо лучше, чем в последние два месяца. Да что там говорить – лучше, чем когда-либо в жизни.
Он встал на кушетке, что вызвало недовольный окрик Тани, медсестры, сменившей на дежурстве Лену:
– Артём, Вам нельзя вставать! Вы же только что перенесли операцию!
– Татьяна, я чувствую себя прекрасно! – Артём с удивлением смотрел на свои руки, словно видел их впервые.
– Сейчас придёт Станислав Сергеевич, – медсестра уже написала в чат о пробуждении парня. – Пока лучше прилечь.
– Но…
– Никаких «но»! Живо на кушетку!
Артём с недовольным лицом улёгся обратно. Несмотря на раздражение, он понимал, что Таня права, нужно оставаться в полном покое, пока Станислав Сергеевич и его команда специалистов не проведёт полный анализ.
Спустя десять минут Артём пожалел, что не захотел остаться в покое ещё хотя бы на полчаса. Потому что Станислав Сергеевич развил бурную деятельность по проверке всех функций и систем организма своего пациента.
Все возможные анализы, кроме тех, для которых требовался образец тканей, были отобраны в течение часа. Затем была произведена магнитно-резонансная томография, энцефалограмма головного мозга, электрокардиограммы, проверки зрения, слуха, опорно-двигательного аппарата и ещё куча разнообразных исследований. Назначение и название многих процедур Артём даже не знал. Он даже не знал, что существуют такие процедуры.
Несколько раз Станислав Сергеевич прерывал процесс, пытаясь дать Артёму отдохнуть. Но каждый раз парень возмущённо требовал продолжать, ссылаясь на то, что всё в порядке. И ведь не врал – все показатели были в норме, словно он просто отдыхал.
Спустя пять часов почти непрерывных исследований Станислав Сергеевич выгнал всех из палаты интенсивной терапии и сел рядом с Артёмом.
– Ну, ты как? – спросил он.
– Никогда лучше себя не чувствовал, Станислав Сергеевич! – Артём улыбнулся. – Работает же, работает?
– Пока рано говорить. Полный отчёт будет готов через неделю. Но уже по имеющимся данным можно предположить, что всё даже лучше, чем мы думали.
– Насколько лучше? – растерянно спросил Артём.
– Метастазы уменьшаются.
– Не… не может… – Артём не мог поверить в услышанное.
– Может, Артём, – Станислав Сергеевич улыбался. – Я предполагал такой результат, но не думал, что он наступит так быстро. Понимаешь, в организме человека постоянно образуются раковые клетки, которые иммунитет успевает уничтожить. При этом механизм их образования схож с регенерацией тканей. Просто они получаются, скажем так, «бракованными». Иммунитет в данном случае балансирует между тем, чтобы уничтожать вредные клетки и позволить образовываться нормальным. То есть если оставить процесс образования клеток неконтролируемым, человек может очень быстро заживлять раны, вплоть до регенерации конечностей. Но, увы, в этом случае, он, скорее всего, умрёт от множества образовавшихся злокачественных опухолей. Наш чип помогает направлять данный процесс в правильное русло, тем самым уничтожая только вредные клетки и не препятствуя образованию нужных.
– Я, на самом деле, излечусь? – глядя в стену перед собой, спросил Артём. – Это правда?
– Не буду скрывать, Артём, – лицо нейрохирурга приобрело серьёзное выражение. – Когда всё идёт слишком хорошо – это тоже не очень. Но всё-таки я думаю, что мы на верном пути.
– Я Вам верю, Станислав Сергеевич, – Артём потрогал повязку на голове. И, помолчав, спросил. – Не расскажете, как прошла операция?
Станислав Сергеевич вздрогнул. Он уже успел забыть, как всё пошло не по плану. Нейрохирург вкратце описал процесс вживления чипа, сомневаясь, говорить ли про инцидент.
– Но…
– Были проблемы? – спокойно спросил Артём.
– В последний момент «рука» отказалась работать в автоматическом режиме. Мне пришлось завершить операцию самостоятельно.
– Как это? – обескураженный Артём во все глаза глядел на руководителя. – Это же невозможно!
– Подумай об этом, когда будешь смотреться в зеркало, – усмехнулся Станислав Сергеевич. – Там увидишь доказательство того, что возможно, а что – нет.
– Я Ваш должник на всю жизнь, Станислав Сергеевич, – Артём покачал головой. – Спасибо Вам за всё!
– Мы с тобой ещё не закончили, – нейрохирург подмигнул парню. – Всё, отдыхай. У нас с тобой ещё не меньше недели интенсивного обследования, а потом месяцы наблюдений…
* * *
Резкий писк мониторов вывел Лену из раздумий.
– Что за хрень? – медсестра подпрыгнула на месте, и, нажав кнопку тревоги, бросилась в палату Артёма.
Она вбежала в палату и увидела удручающую картину – Артём, прислонившись спиной к стене, сидел на полу, глаза уставились в пустоту, а изо рта тонкой струйкой стекала слюна.
Девушка произнесла несколько слов, не идущих её милой внешности, и бросилась к парню.
К тому моменту, когда подоспели два дежуривших врача, она проверила дыхание и пульс Артёма. Всё было в порядке, никаких отклонений.
Станислав Сергеевич, пришедший в палату через пять минут после начала тревоги, застал медсестру и двух врачей, склонившихся над лежащим в постели Артёмом. Их взгляды были полны смятения и недоумения.
– Что здесь? – резко спросил нейрохирург.
– Станислав Сергеевич, судя по показателям, всё… в порядке, – ответил один из врачей. –Он отключил мониторы и упал. Или упал, и мониторы отключились… В любом случае, теперь они показывают, что отклонений нет. За исключением того, что Артём без сознания.
Станислав Сергеевич изучил показания мониторов, прощупал пульс на руке.
– Живо сюда ЭЭГ!
Шёл шестой день после проведения операции по вживлению чипа.
* * *
– Артём, ты меня слышишь?
Станислав Сергеевич с озабоченным видом склонился над парнем.
Десять минут назад медсестра вызвала его по внутренней связи. Артём, пролежавший в коме одиннадцать дней, попытался что-то сказать и пошевелил рукой.
– Артём, ты слышишь меня? – повторил нейрохирург.
Веки парня задрожали, он попытался открыть глаза, но не смог.
– Вижу, что слышишь, – Станислав Сергеевич накрыл своей ладонью руку парня. – Пока лежи, через полчаса я проверю тебя.
* * *
Давление стало невыносимым.
На миг мне, действительно, показалось, что я не могу дышать. Хотя не уверен дышу ли я, на самом деле.
И вдруг всё прекратилось. Как будто не было ничего. Но было, было – я уверен! Но исчезнувшее давление – не единственное изменение, которое я почувствовал.
Наконец-то темнота начала рассеиваться, как будто наступили предрассветные сумерки. Невнятное бормотание, сопровождавшее меня практически непрерывно, давно стихло. Остался лишь мягкий звуковой фон. Но вновь появился образ, который я чуть было не поймал в прошлый раз. А потом ещё. И ещё… И каждый раз он ускользал от меня в последний момент.
А ещё я понял, что, действительно, дышу. Я чувствую, как воздух, проходя через гортань и трахею в бронхи, попадает в лёгкие, через капилляры насыщает кровь, омывающую альвеолы, кислородом.
Я чувствую, как насыщенная кислородом кровь под давлением, создаваемым сердцем, направляется к нему по лёгочным венам, а дальше – к органам, которые нуждаются в кислороде в данный момент. И я знаю, каким из них кислород нужнее.
Я почувствовал свои руки и ноги, ведь кровь сейчас стремится к ним, потому что они давно не двигались и нуждаются в кислородной «встряске».
А ещё я чувствую, что могу управлять потоком крови в своём теле. Я чувствую каждый эритроцит и лейкоцит, клетку своего организма. Я чувствую, что могу управлять любой из них. Заставить её делиться или умереть. Или заставить кровь перенести стволовую клетку от костного мозга в любую точку своего тела для воссоздания необходимой копии.