Алексей Шабельский
Ангел Гаврилова
– Гаврилова, ты даже на экзамен не можешь вовремя прийти. Все уже сдали, одна ты осталась. Экзамен закончился. Ну тебе же некогда: ты же у метро листовки раздаешь.
– Простите, Антонина Петровна. Приходится подрабатывать, – начала оправдываться Маша.
– Да ради бога, подрабатывай ты кем хочешь, но не в ущерб учебе. Оценка «удовлетворительно» тебя устроит без беседы? А беседовать, я чувствую ты сегодня не готова. Ведь не готова же?
– Хорошо, ставьте «удовлетворительно» – вздохнула Маша.
Девушка вышла из здания университета. Стала в парке под липами и закурила. На душе было противно: сессия закончена, в графе «оценка» у всех четырех экзаменов значилось пресловутое «удовлетворительно». Все эти тройки были выставлены скорее за прилежание и умение общаться, а вызваны они были тотальным отсутствием Маши на занятиях. Работа ангелом требовала жертв. Однако долго переживать было особо некогда – искусственные крылья и раздача листовок у метро уже ждали.
Шел мелкий моросящий дождь. Ангельские крылья намокли и жалко топорщились за спиной. Редкие прохожие пробегали мимо, не обращая на девушку никакого внимания.
Поблизости расположился фриковатого вида музыкант, который очень плохо играл на гитаре и еще хуже исполнял советский рок. Дождь был ему не помехой. До Маши донеслись слова «Наутилуса»:
«Ты снимаешь вечернее платье, стоя лицом к стене,
И я вижу свежие шрамы на гладкой, как бархат, спине.
Мне хочется плакать от боли или забыться во сне.
Где твои крылья, которые так нравились мне?»
Маша стояла со своими глупыми крыльями поверх желтого глупого дождевика, с которого крупными каплями стекала вода, держала распухшую от влаги пачку листовок и смотрела на горе-певца. Всё в её жизни было глупо.
