bannerbannerbanner
Кровавый пасьянс

Алексей Николаевич Наст
Кровавый пасьянс

Полная версия

– Мне комфортно.

– Ладно, супер, будем придерживаться твоих планов. Пожрем?

– Хорошо.

Кухня у Арахова находилась в куда более пристойном состоянии – пол, выложенный крупноформатной плиткой, натерт до блеска, обеденный стол чистый, в аккуратной плетеной хлебнице ломтики ржаного хлеба. Двухметровый холодильник «Самсунг» стального цвета, совсем новый. Разделочные столы и навесные шкафчики, явно кустарного производства, оклеены пленкой под дерево, чистые. Оригинальной формы электрочайник с подсветкой, черная микроволновка с грилем, такая же черная машина для приготовления кофе. Еще кулер с бутылем привозной отфильтрованной воды.

– Приятно у тебя, – сказал Сергей, усаживаясь на табуретку у стола.

– Ну, дак, – согласился Арахов, нырнул в холодильник, извлек три упаковки китайских пельменей. – У нас сегодня пельмени «Великая Стена». Ел такие?

– Чем от русских пельменей отличаются?

– Как чем? Змеиный фарш.

Арахов всыпал пельмени в стеклянную кастрюлю, добавил немного воды, посолил.

– Через пять минут будет прекрасное варево! Микроволновка – незаменивая вещь на кухне, особенно для холостяка. Все быстро и вкусно.

– Правда змеиный фарш?

– Чистая свинина. Ли, ты доверчив, как ребенок. Даже славяне любят обувать простаков на всю катушку, не говоря уже о твоих собратьях азиатах.

Через пять минут уже ели, обжигаясь горячим бульоном, сдобренным черным молотым перцем и уксусом.

– Русские – европейцы? – спросил Сергей.

Арахов пережевывал пищу с явным удовольствием. Смакуя, поливал ломтики ржаного хлеба шашлычным кетчупом и заедал ими варево. Вздохнув, он немного отодвинулся от стола.

– А кто? Думаешь, такие же, как вы?

– Блок писал: «Да, скифы мы, да, азиаты мы, с раскосыми и жадными очами».

– Насчет жадных глаз – это точно. Знаешь, Серёга, мне плевать, кто русские – европейцы или азиаты, сам я татарин.

– Ты-ы? Что-то не похож, – сказал Сергей.

– Милый мой, триста лет татарского ига! Все мы татары!

– Не верю. Покажи свидетельство о рождении.

– Ага, сейчас, метнулся. Ты думай головой. Фамилия у меня какая? Арахов. Сразу понятно. Был там хан какой-нибудь татарский, мелкий, не сильно знаменитый. Арах-хан. Например. Вот. Как в комедии «Иван Васильевич меняет профессию»: ты чьих будешь?.. Что такое: чьих будешь? Чей холоп, спрашиваю?! Вот, Арахов холоп. И фамилия от хана пошла.

– Ну, были твои предки ханскими холопами, но не факт, что были татарами, может, они были пленными мастерами там или воинами-наемниками. Гумилёв много на эту тему писал, что русские активно служили ханам.

– Забудь Гумилёва – всю жизнь в библиотеках сидел, из пальца свои теории высасывал…

– Да ты физически не похож.

– Угомонись. Шучу я. Уж и пошутить нельзя. Русский я, русский. Как в одном старом КВНе было: партизаны мужика в лесу поймали, требуют, докажи, что русский, а то в расход пойдешь! А тот: «Да русский я, русский! Я за гаражами ссал!»

Сергей хмыкнул, покачал головой, продолжая есть. Спросил:

– А ты ссал за гаражами?

– А где еще ссать в русском городе русскому мужчине? Туалетов по городу нема! А после пивка за любым кустом отольешь!

– Понятно.

– Что тебе понятно?! Да, Ли, с тобой сложно. Шутки надо понимать на лету. Может, тебя из-за этого тугодумия к нам отправили! – хохотнул Арахов. – В провинцию. Жизни настоящей хлебнуть.

Придвинув тарелку, он снова принялся за пельмени.

Сергей наелся.

– Лёня, любовницу Лакрионова звали Ольга? Кто она?

– Баба.

– Где подцепил ее мэр Сергеевска? Почему ее допустил к себе Дракон?

– О, друг, твой интерес мне понятен. Ты не думай, что Лёнчик Арахов тупой боров, которому только бы позубоскалить… Видишь черную папочку на подоконнике? Возьми ее.

Сергей взял папку. Открыл. На него смотрела очень красивая азиатская девушка. Фотография была черно-белая, выполненная в ателье, – художественное фото. За фотографией следовала официальная биография Лан Джи Су, которую в народе звали русским именем Ольга. Двадцать шесть лет, вьетнамка. Работала переводчиком в городской администрации города Сергеевска. Гражданка России. Отец – Хэн Хан, гражданин России, владелец сети вьетнамских ресторанов «Вьет-Тао».

– Хэн Хан? – отвлекся от бумаг Сергей.

– Да, она дочь главаря вьетнамской мафии…

– Что она делала в мэрии?

– Работала переводчиком. Дети за родителей не отвечают. Ведь так? – Арахов хитро прищурился.

– Но ведь… вьетнамцы могли влиять на Лакрионова.

– Вот-вот, копни наши дебри – пусть в Москве за головы возьмутся. Тут давно все влияют – и вьетнамцы, и японцы, и корейцы. И особенно друзья из Поднебесной!

Поехали в порт. По дороге Сергей посмотрел материалы. В черной папке была краткая справка и о братьях Акашиных. Валера и Коля, ныне Валерон и Колян, с детства были дворовыми хулиганами. Отсидев по небольшому сроку в колонии общего режима, братья решили напрямую в конфликты с законом не вступать, создав для этих целей многочисленную преступную организацию – подчиненные братьям бригады «опекали» мелкие городские рынки и крупные оптовые фирмы, снабжали матросов проститутками, занимались контрабандой. Завели связи на таможне и в порту. Со временем Акашины стали владельцами нескольких транспортных судов, которые вывозили из Японии подержанные иномарки, и трех рыболовных траулеров, которые, ведя хищный лов в акватории Охотского моря, наоборот, ввозили в Японию морепродукты.

– У тебя с ними хорошие отношения? – спросил Сергей.

Арахов внимательно следил за дорогой, вцепившись в руль.

– Разговариваем иногда.

«Приора», порыскав в узких проходах между штабелями морских контейнеров, вынырнула на открытое пространство к белой будке. На звук двигателя из будки вышли два жующих накачанных амбала в черной форме охраны.

– Чё? Здесь нельзя!

Узнав Арахова, амбалы смягчились, растянули губы в улыбках.

– Леонид Сергеевич, опять к нам?

– К Валерону с Коляном, – отозвался из машины Арахов.

– Езжайте. Они у себя.

Арахов газанул – «приора», дернувшись, поползла дальше. Сергей в зеркало увидел, что один из амбалов уже докладывал по мобильнику о визите фээсбэшников. Вскоре показалось двухэтажное кирпичное здание с большими окнами. У здания стояли три внедорожника «Ниссан» и брюхатый дутый «Мерседес», совсем новый. Сергей отметил – группировка Акашиных не бедствовала. «Приора» тормознула перед широким крыльцом. Из распахнутых дверей здания показались два обритых налысо крепко сбитых мужика.

– Они, – сказал Арахов.

Валерон и Колян чем-то напоминали колобков – широкие, коротконогие, лобастые. Пальцы на руках толстые, костяшки сбитые – эти ребята не гнушались мордобоем. Они ели глазами лицо Сергея. Арахов уже вылезал из машины.

– Привет, бандюки!

Он обнялся с первым колобком, потом со вторым. Второй хмыкнул:

– При посторонних мог бы так не шутить.

Сергей тоже вышел из машины. Арахов его представил:

– Суперагент из Москвы. Сергей.

Бандиты посмеялись, пожали Сергею руку.

– Будем знакомы.

– Мы насчет Ольги, – сказал братьям Арахов.

Братья вздохнули.

– Проходите в офис.

Внутри здания было людно: на первом этаже, представлявшем обширный зал, тусовались боевики братьев – человек тридцать. По винтовой железной лестнице пошли наверх. Через узкий коридор, заставленный картонными коробками с «серыми» смартфонами тайваньской сборки, пробрались к двери в кабинет.

В кабинете стоял черный зеркальный стол с телефонами и положенными письменными аксессуарами. Братья сели в кожаные кресла, гостям предложили стулья. Один из братьев, подкатившись на кресле к черному шкафу, выставил на стол литровую бутылку водки.

– Выпьем, – сказал он просто и, вслед за бутылкой, достал стаканы. – Валерон, расскажи агенту про Ольгу.

Валерон, закурив, прищурился от дыма.

– Значит, Ольга была шлюхой. Кликуха – Ханойская Дырка. Это не мы прозвали, сами вьетнамцы. Приехали к нам с папашкой, что-то у них там на родине не заладилось – прибыли сюда как незаконные эмигранты. Мы тогда с Коляном мелко плавали – палатки трясли, девок на корабли водили, лохов на японские иномарки обували: привезут матросы из рейса машины, а мы их за яйца и снимаем тачки по «оптовой» цене.

– Что про нас говорить – Лёнчик все знает, – сказал Колян, наливая водку в стаканы.

– Короче, Ольга с папашкой повздорила, ушла из диаспоры, язык легко выучила. Мы ее взяли в оборот, подыскивали богатых клиентов. Потом у нас в Сергеевске дело наладилось – начали икру катать, а чтобы мэр не бурчал, короче, свели его с Ольгой как с бизнес-леди. Она стала любовницей Лакрионова, но держали мы ее на коротком поводке: грозили рассказать, кто она на самом деле. Иногда возили трахаться к нужным людям. Где она этого Дракона нашла – понятия не имеем. Искать будем.

– Не будете, – сурово сказал Сергей.

Все вчетвером выпили. Братья легко согласились.

– Ладно, сам ищи. Только потом нам ее верни, она нам должна…

– А папашка возражать не будет? Все-таки дочь…

– Видимо, круто они поссорились.

Колян опять наполнил стаканы. Опять выпили. Сергей с опаской поглядывал на Арахова – он трезвый еле ехал, а теперь как – до первого столба? Поняв его мысли, Арахов серьезно сказал:

– Я не пьянею.

– Точно, – оскалился в улыбке Валерон, разминая окурок в пепельнице. – Пьет как верблюд. Добро на говно переводит.

– Ха-ха. Валерон, не на говно, а на мочу! Водку на мочу! – заржал Колян. Вдруг, сощурившись, сказал Сергею: – Китайцы удавить тебя могут.

– Да, – согласился с братом Валерон. – Город у нас маленький – два миллиона жителей всего. О Драконе многие слышали. Он или среди своих – китайцев, или в другом городе уже.

– Мне все равно, где он, – в городе точно есть люди, которые его сдадут.

– Ты, агент, с корейцами потрещи. Они тебе помогут – все-таки соплеменник, – посоветовал Валерон.

 

– Потрещу, – согласился Сергей.

Арахов и правда не пьянел, а вот Сергей – изрядно. Он пил алкоголь очень редко, да и то легкий – сухое вино или пиво, а тут сорокаградусная водка, да еще ударными темпами и лошадиными дозами!

«Как я это выдержу?!» – думалось отрешенно. Ноги стали ватными.

Такое ощущение впервые он испытал много лет назад, еще юнцом, только отслужившим в армии, еще до поступления в институт. Так случилось, что судьба забросила его в Казахстан, в Алма-Ату, к родственникам по материнской линии – Ивановым. Был теплый ноябрь, очень теплый – кругом зелень, не похоже на ноябрь в России, он жил у тети, одинокой пожилой затворницы, яростно, до безумия верующей в Бога, потому в доме не было телевизора, и его, чтобы он не скучал, взяли с собой в гости дети тети – уже взрослая пара. Что там они отмечали? Не так важно, но таким молоденьким мальчиком он был один, остальные взрослые и даже пожилые. Хозяин, полковник в отставке, сразу проникся к Сергею симпатией: «Мы с тобой военные люди, не то что эти не служившие хлюпики!» Все порывался вызвонить дочку, ровесницу Сергея, чтобы познакомить их, но та тусовалась со своими и не собиралась домой, на скучную «старческую» вечеринку, ради какого-то заезжего юнца. «Ну что ж, – резюмировал полковник, – тогда пойдем пить! У меня такой замечательный самогон! Личной выработки! Правда, мутный и вонючий!» Самогон действительно оказался мутным, вонючим, еще и теплым, но пился легко, и Сергей не пьянел, а когда попытался встать из-за стола, чтобы сходить в туалет, неожиданно подняться не смог – ноги стали ватными и отказали… Он помнил то странное ощущение, и все за столом одобрительно смеялись – все проходили через это в свое время… «Опять такая же дрянь», – подумал Сергей, глядя на веселых братьев в креслах, потных, говорящих громко, с каким-то восторгом они что-то вспоминали с Араховым, что-то очень им вместе близкое. А Сергей уже не понимал происходящего… Суперагент! Нажрался в хлам в первый же рабочий день! И как отсюда он будет выбираться?

Александра Андреева, красавица и умница, проснулась в номере скромного отеля в Суздале не оттого, что выспалась, а оттого, что ее нагло разбудили в десять утра, разбудили звонком из Москвы. Она еще раз, выслушав, посмотрела на свой смартфон – он, изверг, все испортил. Хотя сама виновата – хотела же отключить вчера перед сном. Почему не отключила? Кого ждала? Она застонала и повернулась на живот, уткнулась лицом в подушку. Срочно вызывают в управление. Вот же невезуха! Человек поехал в отпуск, все согласовал, – нет, звонят: ах, Саша, ты срочно нужна… Вот как назвать этих людей? Нет никакой возможности спокойно провести отпуск. Законный отпуск, положенный, согласно трудовому кодексу… Конечно, если бы она отдыхала за границей, они бы ее не достали, эти монстры, но заграница для сотрудников спецслужб России, тем более такого ранга, давно была закрыта, иначе, в связи со сложной политической обстановкой, отдыхала бы ты, Саша, не в этом красивом заповедном Суздале, среди прекрасных русских древностей, а в американской тюрьме, и отдыхала бы долго, лет двести… Ладно, черт с ними! Все равно отпуск получился немного пресноватый. Конечно, для иностранцев все здесь экзотика, и древняя старина, и приметы не такой уж древней советской истории вроде серпов, молотов и красных знамен… Для гостей из других стран и самовар в диковинку. А Саша все это видела, и экскурсии, и музеи, и городки эти провинциальные, полусонные… Хорошо, что погода удачная выдалась, не слякотная, да и в номере тепло, сухо, вода в ванной горячая. Если честно, то жалко, что не попался интересный мужик среди отдыхающих. Ей подошел бы этакий мачо, чуть постарше, но именно чуть – а чего? Ей еще и тридцати нет, ей старикашка не нужен. Некоторым – главное, чтобы богатым был, хоть и старикан. А Саше зачем богатый? Без надобности! У нее, вон, папа – известный художник! Не просто известный, как говорят в узких кругах, а модный, востребованный, и выставляется всюду, и работы его нарасхват, заказчики в очередь выстраиваются. Так что она не хухры-мухры девочка. Деньги у папы есть, так что о деньгах беспокоиться не нужно, папа деньжат подкинет, в случае крайней нужды. И сама она не человек с улицы – начальник группы в суперсекретном секторе ФСБ – Особом специальном управлении. Так что был бы мужик нормальный… Не олигарх и богатей-предприниматель, а просто нормальный мужик… Мужик… Парень. Сейчас даже бывалых мужиков, если он свободен, почему-то зовут парень. «Кто твой парень?», «Как твой парень?»… А парню за полтинник перевалило! Ужас!

Она повернулась на спину, снова приложила смартфон к уху (абонент понимал ее негодование и был терпелив), спросила с досадой:

– И что, мне прямо сейчас выезжать?!

Она резко села, потом спустила ноги с кровати, зацепила ими изящные тапочки с загнутыми носами, встала, посмотрела на журнальный столик между двумя креслами с разбросанными на нем платьями: собиралась сегодня вечером наведаться в местный ночной клуб – выпить мартини и потанцевать.

Голос в трубке не оставил вариантов:

– Да, прямо сейчас выезжай. Время дорого, Александра Сергеевна.

Глава ОСУ неожиданно смягчился:

– Что, нарушили твои планы, Саша? Хотела потусить?

Александра пожала плечами, хоть начальник и не мог этого видеть, но молчала, выдержала паузу: мол, да, хотела.

Начальник продолжил:

– Прямо езжай в управление, никаких «заскочу домой на минутку»! Поняла?

– Да.

– Жду тебя.

– А что случилось?! – Александре стало жалко себя до отупения (что за жизнь, в самом деле, в кои-то веки вырвалась в отпуск?!).

– Саша, ты выпившая? – удивился начальник в трубке. – Дак еще очень рано… От вчерашнего не отошла?

– Нет, не выпившая. – Александра возмутилась (что за намеки?!), но поправилась: – Еще нет.

– Глупые вопросы по телефону задаешь. Расслабилась? Короче, прыг-скок в мой кабинет. Кстати, твои парни по тебе очень скучают, говорят, нет того настроя без начальницы… Хе-хе-хм… Просили тебе передать. Ладно, жду. Выезжай срочно. Все.

В смартфоне запикали гудки.

Ждет он! Парни скучают. Потерпите! Парни. Два дуролома, ее подчиненные – капитаны Загин и Купчик, обалдуи страшенные. Скучают они. Ишь ты! А она вот нет! Она с обидой посмотрела на свои платья, которые специально выбирала дома для этого отпуска, вот они, няшечки, самые-самые, взяла одно – черное, короткое, с полосой, приложила к себе, посмотрела в высокое зеркало встроенного шкафа – хороша! Она в таком платье замечательно погудела бы этим вечером и, наверное, может быть, очень, очень даже может быть, попалась бы в сети к какому-нибудь заезжему молодому, высокому, крепкому и упругому соблазнителю! Ну, или местному, высокому, крепкому и упругому… Какая ей разница?!

Она еще раз посмотрела на себя в зеркало. Очень красивая. Только вот одна всю жизнь. Не в смысле родни – эти не то что достали, а супер достали. А вот без любимого мужчины – ласкового, доброго, умного и красивого! Обязательно красивого! Все говорят, мол, для женщины внешность в мужчине не важна – лгут. Даже скажем по-простонародному: «Врут, негодяи!» Внешность очень важна! Важна и для женщины, и для мужчины!.. Вот ее капитаны в отделе оба за ней увиваются, оба холостые, оба красавцы (каждый по-своему)… А она им: «Нет!» – хотя, в душе, они ей очень и очень нравятся… Конечно, роман на работе – это не тема, но все равно, куда приятнее в постели отрываться с упругим привлекательным самцом, чем с рыхлым, пожилым папиком…

Александра снова посмотрела на свое отражение в зеркале. К чему эти мысли, эти рассуждения? Все равно ни молодого мускулистого мачо, ни рыхлого папика нет даже на горизонте. А время идет, и на этот отпуск у нее были планы что-то поменять в своей никчемной личной жизни… А надо снова мчаться на службу, всю себя отдавать родине… А что ей от этого, что? Уже не раз задавала себе такой вопрос. Что взамен? Льготная ипотека? Повышенная зарплата? Дак у гражданских чиновников ее ранга, обычных канцелярских крыс, она больше, и места у них престижнее. Бюрократия. Они этим кичатся. Перед ними преклоняются… Почему она здесь до сих пор, если так часто задает себе эти вопросы?

«Не нравится – увольняйся, а не ной!» – это внутренний голос, он резкий и противный. Никогда его не любила. У других внутренний голос добрый, родной, а у нее такой вот, почти визжащий. А как хорошо, когда внутренний голос тебя понимает. Александра вдруг вспомнила анекдот от Юрия Никулина (она любила выступления и рассказы знаменитого русского клоуна и киноактера, всегда застывала перед телевизором, когда показывали старые записи), в котором внутренний голос все подзуживал мужика отыграться в казино, даже уговорил обменять на фишки обручальное кольцо. Незадачливый герой даже поставил по совету внутреннего голоса последние деньги на черное, а когда выиграло красное, то внутренний голос искренне расстроился: «Ах, как же жестоко я ошибался!»…

Александра усмехнулась – лезут же в голову дурацкие мысли! Ну, вызвали на службу, и что теперь, испереживаться?! Может, просто вызвали, на пару дней. И она вернется и свое наверстает. Она наверстает! Ох наверстает!

Всего через несколько часов она будет уже в Москве, на работе, там все и узнает…

Александра в отпуск поехала на своей машине – раз недалеко от Москвы, зачем мудрить, коли есть свои колеса. Это была ее вторая машина, тоже не новая, тоже «Хюндай-Соната». Первую подарил отец, когда она успешно поступила на службу в ФСБ. Ее, ту старенькую, но такую уютную машинку убабахали злодеи, устроив покушение на молодого принципиального дознавателя – бомбу подложили! Это после красноярского дела, когда она раскрыла череду убийств на таежной базе, только дело тем не кончилось, и в Москве потом разборок хватило! И лишилась Александра Сергеевна своей любимой машинки, и очень по ней тосковала. Хорошо, что папа – модный и богатый художник. Отец только попенял, что профессия у доченьки очень уж опасная, но денежков на новую машинку дал. Эта «соната» была новее первой, но Александра всегда вспоминала ту, первую. Наверное, это нормально – вспоминать первых…

Доехала без приключений и, что особенно приятно, без пробок. Показалось даже приятным прокатиться по хорошей дороге, по хорошей погоде да с хорошей скоростью. Приехав в управление, Александра сразу к начальству не пошла, заглянула в родной кабинет. Капитаны Загин и Купчик были на месте – с неподдельным интересом смотрели по монитору компьютера через Интернет старый фильм о проделках Доктора Зло.

– О, начальница! Как отдыхается?! – заулыбались капитаны, не меняя позиций: Александра числилась в отпуске и была не опасна – не имела морального права делать замечаний, мол, что это за расслабуха в отсутствие руководителя?!

Александра ухмыльнулась:

– С вами отдохнешь! Как же!

– Так ты без нас пыталась отдохнуть! Вызвали?

– Вызвали срочно. В чем дело? Вы в курсе?

– Ни сном ни духом! Мы кто? Рядовые невидимого фронта. Это ты у нас великая и могучая. Та, которая все видит, все знает, всех побеждает!

– Ха-ха! Загин! Смейся, смейся… ладно, мне нужно свою папочку взять. В стол мой не лазили?

– Никак нет. Он заперт.

– Вам замок вскрыть… С вашими-то талантами!

– Нет, честно… Даже денег не тронули, что в ящике!

– Все-таки лазили, – вздохнула Александра. – Что искали? Шкодливые, как коты!

– А что за деньги? Взятка?

– Нычка. – Александра посмотрела на скромную стопочку купюр в ящике стола, забрала от греха подальше. – Все, я их забрала, мои денежки.

– Мы к деньгам равнодушны, ты знаешь, начальница.

– Вот вернусь из отпуска, шкуру спущу!

– Ой-ё-ёй… Ты сначала вернись…

– Нет, парни, вот как с вами бороться? – возмутилась Александра. Она начальница, в самом деле, или место пустое – лежат в креслах, кино смотрят, никакой реакции на ее появление. Удоды!

– А чё? Мы тебя любим!

В это время на экране был кульминационный по напряжению эпизод фильма. Маленький и лысый Доктор Зло, прищурив глаза и сузив губы, по телемосту шантажировал президента и правительство США:

«Если вы не переведете на мой тайный счет охренеллиард долларов, я сброшу ядерную бомбу на Вашингтон!!!»

В правительстве удивились:

«Что это за число? Нет такого числа!»

Сидевший в кабинете Доктора сын (не с кем было оставить дома) скромно подтвердил:

«Папа, нет такого числа: охренеллиард!»

Доктор Зло обернулся к сыну, сказал сдержанно:

«Раз пришел, сиди и не мешай. Не видишь? Папа работает!»

Потом снова направил свое внимание на правительство США:

«Так вот, если вы не переведете на мой счет…»

– Зря вы это смотрите. И так все ясно, – заявила Александра подчиненным.

– А что? – отвлекся Купчик. – Саша, давай с нами. Прикольный фильм.

 

– Что прикольного? Мне уже все известно.

– Фильм видела? Дак и мы его раз сто смотрели.

– Я не о том. Вы же должны мыслить логически, словно Шерлоки Холмсы. Доктор Зло обещал взорвать Вашингтон, если ему деньги не переведут. Вашингтон целый. Значит, деньги ему перевели.

– О-о-о! А может, Доктора обезвредили.

– Доктора Зло обезвредить невозможно! – Александра развлекалась.

Капитаны расплылись в улыбках. Они любили пошутить. Так и работали с растянутом ртом до ушей по жизни. Два жизнелюбца.

Александра помахала растопыренной пятерней:

– Удачного просмотра. Я – к главному!

Александра покинула кабинет и отправилась к начальнику. Генерал был на месте. Принял Александру сразу.

– Садись, Александра Сергеевна. К своим заходила уже?

– Да.

– Работают?

– В поте лица.

– Хорошие ребята.

– Да, хорошие. Но они не в курсе, зачем меня вызвали.

– Ты же знакома с Серёжей Ли?

– Да, пересекались.

– Его мы отправили на Дальний Восток. Вот возьми эту папочку, ознакомься. Там все, что и как.

– Мне с капитанами готовиться к отправке? – прямо спросила Александра.

– Нет, с этим подождем. Просто ознакомься.

– Можно дома ознакомиться? Я только приехала.

– Конечно. Ты же в отпуске… Но из города не отлучайся!

Александра кивнула (само собой!). Хороший у нее отпуск, интересный… Так их всех рас-так!..

* * *

Помотав нервы в московских пробках (успели подсобраться, пока побывала на службе), Александра добралась до дома в тихом центре, в котором она по-прежнему проживала вместе с папой и мамой. Александра зашла в квартиру.

– Мама, я дома!

Шикарная многокомнатная квартира в добротном кирпичном доме с метровыми стенами, высокими потолками с лепниной и дубовым паркетом походила на музей. Антикварная мебель, живопись от икон до русского авангарда, китайские вазы, бронзовое литье… Очень красивая, чрезвычайно элегантная… клетка, золотая тюрьма для Сашиной матери… Саша не понимала, почему и как получилось, что мать долгие года пребывала в страхе. Ее не радовал успех отца, его популярность, благосостояние семьи. Она была одержима идеей, что успешный и красивый муж непременно бросит ее и она останется одна среди дорогой рухляди, никому не нужная, потратившая свою жизнь зря. Свою тревогу она пыталась усмирить алкоголем…

– Мама! – позвала Александра.

Мать вышла из своей комнаты, словно призрак, – в белой ночной рубашке, волосы распущены.

– Саша, это ты? – и пошла в туалет, словно лунатик.

Александру словно холодной водой окатили. На душе стало совсем паршиво. Не дали отдохнуть в отпуске, а дома – ад… Лучше бы в командировку! Она стремительно прошла в свою комнату, села на широкую двуспальную кровать, раскрыла папку, что выдал ей начальник управления… Так, Ольга, дочь Хэн Хана. Так, братья Акашины. Группировка Кима… Александра развела в стороны руки и рухнула спиной на постель… А послать бы все на хрен! Пусть все сядут на такой огромный грязный корень из земли, с отростками и волосками… На хрен! Пора ей съезжать с родительской квартиры, снять какую-нибудь студию в лофте. Пусть отец оплатит. Вот где он? Что, мать разве зря злится? Она тоже внезапно разозлилась на отца. На его легкость, светскость, любовь к тусовкам, яркому окружению. Тусуется среди богачей и молодых баб… Урод… Она его любит, но урод… Зачем так мать мучает? Она мать любит, и его любит… А ей, Андреевой Александре Сергеевне, давно пора жить отдельно, самостоятельно. Она замечательный сотрудник контрразведки ФСБ, она как танк и ядерная ракета, но в повседневной жизни все еще не самостоятельная девушка. Ее легко обидеть… Она слабая девчонка… Ей нужен мужчина. А она никому не нужна – ни мужчинам, ни матери, ни отцу. Сейчас позвонит ему, пусть скинет на карту тысяч двести – триста, и она не скажет ему, для чего ей эти деньги… Любишь дочь – давай деньги! До чего ж надоело все! Вот просто до визга!

Она набрала номер отца. Занято. Снова набрала. Занято.

Удод… Только о себе думает.

Она выбрала в меню телефона режим СМС, набрала отцу: «Срочно сбрось двести тысяч рублей – я уезжаю в командировку», тут же поняла – перебор с суммой. Ну, пусть тысяч тридцать хоть скинет – деньги, они всегда нужны. Исправила в СМС сумму на тридцать тысяч.

Отправила и отключила телефон.

А если срочный звонок из конторы?

Пошли они все на три буквы!

– Сашка! – из-за двери в коридоре заорала мать. – Сашка, выходи! Кормить тебя буду! Выходи!

– Отстань, – тихо пробурчала Александра.

– Сашка! Выходи!

Ведь не отстанет…

Александра открыла ноутбук, лежавший тут же, на кровати, открыла почту – если вызовут, то вызов придет и на электронную почту. А говорить с отцом, что-то объяснять, – ну нет у нее сил. Даст денег? Папа добрый. Папа даст. А может, и не даст. Он, когда выпивший, – жадный. Нахлещется шампанского на своих фуршетах и становится нудным, отвратным… Зачем тебе тридцать тысяч? Тебе какое дело? Надо! Народил дочь – плати! Так ему!

Александра встала с кровати, осмотрела свою комнату, – словно номер в дорогой гостинице, все такое добротное, дорогое, а словно и не ее, – пошла к двери, открыла, вышла в коридор. Мать стояла немного отупевшая от выпитого – было видно по ее лицу.

– Привет, ма. – Александра улыбнулась.

– Сашка, пойдем, кормить тебя буду.

– Пойдем.

– Отец тебе не звонил?

– Нет.

– Вот урод.

«Оба вы уроды. Моральные», – подумала Александра…

Сергей проснулся утром в квартире Арахова на диване. Голова ныла, сердце отчаянно долбилось в грудную клетку изнутри, и очень сильно хотелось пить. Жажда была просто отчаянная! Боже, за что? За что ему такое испытание? Он же спортсмен, ведущий здоровый образ жизни. Вот он и вышел боком, этот образ, – не привыкший к крепкому алкоголю организм не на шутку отравился! Сейчас только лежать в болезненном покое и не шевелиться, и за пару дней он переработает отраву. Надо пить и пить жидкость – холодную, чистую воду. Она принесет облегчение, принесет избавление от жажды! Боже, какой сушняк! Так, кажется, это называется… Алкаш… Сергей пытался вспомнить, как они покинули офис братьев и как добрались домой, ничего не вспомнил, а от усилий стало еще хуже, хотя казалось бы – некуда. Он еще секунду смотрел на стену в обоях, потом с болью в мышцах и голове перевернулся на другой бок.

Лёнчик был бодр, словно совсем не пил вчера, расхаживал по залу в звездно-полосатых семейных трусах, о чем-то размышляя. Выглядел очень деловито.

– Ты где спал? – спросил Сергей, морщась: голова вскипела болью от его собственного голоса.

– С тобой на диване.

– Со мной? – Сергей ужаснулся. Он никогда в жизни не спал рядом с мужчиной на одном спальном месте.

– А где? – Арахов искренне удивился его реакции. – На полу жестко и холодно.

Вдруг всхохотнул с восторгом:

– Ха-ха, да ты не бойся – корейцами не интересуюсь. Не веришь? Встань, пройдись: если бы я тебе свой впихнул – неделю бы стонал от боли. Ха-ха.

– Ну тебя, – обиделся Сергей.

– Как чувствуешь себя? Ты вчера здорово надрался. Помогал тебе идти к машине. Братьям это понравилось. Шутили, мол, хлипкого суперагента из Москвы прислали в наше болото. Не жилец!

– Иди ты!

– Ха-ха-хэ-хы… Чё, сушняки давят?

– Да, выпил бы ведро холодной воды.

– Газировки?

– Просто воды.

– Как говорил философ: кто не пил водки, тот не знает вкуса воды! Очень точно подмечено! Вода не имеет вкуса, но какая она обалденная на вкус с похмела!

– О-о, – застонал Сергей, пряча лицо в подушку. Потом резко сел. – Не говори про воду. Я и пить хочу, и ссать хочу одновременно.

– И холодненький компресс на лобик. А я люблю с перепоя именно газированную воду.

Не минералку, с ее всякими солями там, а простую чистую холодную газированную воду. Очень бодрит. Или рассол. Огуречный, капустный или от маринованных помидоров.

– По тебе не скажешь, что ты можешь болеть с перепоя.

– Это я трещу, что не пьянею. Я обычный человек. Простой сотрудник, а не суперагент, как ты. Чё, вам прививок не делают от опьянения?

– Нет таких прививок. Не существует.

– Плохо. А вот в фильмах про британского агента 007, Джеймс Бонд пьет и не пьянеет, и баб дерет массово так, скопом. Налупится вина, виски, шампуся, и давай баб шпарить. К нам бы его заслали, я бы поймал его и проводил научные эксперименты: поил немерено и заставлял трахаться, и все это записывал в специальный журнал, а утром воды из-за сушняков не давал.

Рейтинг@Mail.ru