Алексей Николаевич Кукушкин
Русский Трафальгар

«Ну и дела, опытные капитаны у Петра Великого, отмазались мастерски», – решил Николай Бурлаков, а сам стал данные на присутствующие корабли разглядывать. Кораблей присутствовало двенадцать и самым мощным был до прихода «Леферма» корабль, построенный только – только на Санкт-Петербургском Адмиралтействе английским мастером Ричардом Броуном «Святая Екатерина», вместе с кораблями первой серии «Рига», «Пернов» и «Полтава». Не хватало очень их систершипа «Выборг», разбившегося на мели год назад, когда гнались за шведскими кораблями, но история не терпит слога тельного наклонения, прошлого не вернешь.

Линейный корабль "Святая Екатерина" (с гравюры Пикарта, 1716) и Проекты морских флагов, сделанные лично Петром I.

– Вы, – обратился Салтыков к капитанам самых мощных четырех кораблей, -будете составлять авангард флота, ее центральную часть и поднимите синий флаг с крестом Андрея первозванного в углу, к Вам же присоединюсь и я на «Твердом».

Капитаны названных кораблей стали о чем-то совещаться.

– Остальные восемь кораблей в основном английской постройки составят кордебаталию флота, орудия правда большей частью на них 12-фунтовые, а «Страффорд» капитана Нильсона вообще вооружен как фрегат 8-фунтовыми пушками, – решено отряжу я его командовать арьергардом. Да, там как раз семь фрегатов, вот один корабль и не помешает.

– На такое предложение разделить наши силы, – не унимался Кроненбург, – могу сказать оно очень рискованное. Вы ставите самые мощные корабли в авангард, а точнее наверняка намереваетесь использовать их в самом начале сражения, тем самым уподобляетесь вспыльчивому юноше, который быстро может сгореть и сгорает. Ежели на любом из кораблей авангарда собьют рангоут⁵⁴ или повредят такелаж, то куда им отходить? К более слабой кордебаталии, которые капитаны и команды увидят разгром в более сильном авангарде и решат, что же с ними сделает противник. Про фрегаты я вообще молчу их собрали с бору да по сосенке по всем портам Европы и только «Штандарт» со «Святым Петром» и «Святым Павлом» здесь.

– Опасения Ваши, – обратился Салтыков к капитанам, бурно обсуждавшим предложенную диспозицию, – понятно. Но поймите, и Вы мою точку зрения, вытекающую из порученной нам самим Петром Великим задачи и располагаемыми возможностями. Корабли наши, команды и орудия, все то, что составляет гордое название Русский флот, хоть и собраны откуда можно, но объединенное государственной идеей, единой волей составляют единый организм. Так, например рак-отшельник, поселяясь в новую ракушку считает ее своим домом и не вспоминает, под каким флагом она раньше ходила так и здесь.

Ссылка в государю и объекту живой природы вдохновила капитанов, к тому же многие понимали, поставь рассудительный Салтыков в авангард которому надлежит завязать бой фрегаты или второсортные линкоры, переделанные порой из огромных ост-индийцев⁵⁵ то мощные линкоры пока подойдут то середнячков шведы будут расстреливать как захотят из своих славящихся на весь мир орудиями отлитыми лучшими французскими мастерами на сооруженных на голландские деньги заводах.

– У нас не стоит задача разгромить весь шведский флот, – продолжил мотивировать Салтыков капитанов, – надобно отвлечь грозные линейные корабли неприятеля, от прорывающихся мимо Гангута галер с десантом самого Петра Великого, и не допустить его остановки, как произошло в прошлом году. Тогда войска высадятся на Аландских островах, подождут наступления холодов с построенном жилье и стройным маршем промаршируют к Стокгольму.

– Вступим в сражение, дадим несколько мощных залпов и отступим? – Петр Сиверс обратился к Салтыкову и всем окружающим капитанам, – как-то не по заветам государя.

– Что ты предлагаешь? Перетопить весь шведский флот? – Бурлаков в обличие Салтыкова стал заводиться, – тебе легко рассуждать, я дрался храбро и сумел уйти, когда половину нашего флота неприятель уничтожил, я молодец.

Сиверс не знал, что ответить на резонную критику Салтыкова, который проникся возложенной на него роли адмирала.

– Наляжем всеми силами на головной корабль, как это сделали шведы в сражении произошедшем четыре года назад, когда они утопили «Даннеборог», выведем из строя один-два корабля неприятеля и дело в шляпе, будем лавировать к своим берегам.

Дальнейшее обсуждение свелось только к уточнению места каждого корабля в бою, загрузке зарядов и снарядов, размещению орудий. Приняли план Салтыкова, подсмотренный им у скандинавов, о установке на корабле вооруженных 12-фунтовыми орудиями такими как «Виктория» и «Оксфорд» например четырех 18-фунтовых орудий, тем самым появилась возможность с дистанции ста ярдов пробить борт неприятеля, тем самым и шансы нанести большее повреждение им. Орудия позаимствовали в Кроншлоте, командир которого после получений распоряжений Салтыкова уступил материальную часть, но выговаривал офицерам с эскадры.

– Если неприятель погонится за Вами куда укрываться, то придете? Сюда придете, а тут я не с 24-фунтовыми пушками, а с 12-фунтовыми шведу только салют дать смогу.

Салтыкову забыли доложить в ужасной спешке, так как надлежало уже сниматься с якорей и нагонять галеры Петра, что 18-фунтовых пушек в крепости нет, и грузят калибром выше, а значит тяжелее. Часто так случается, что благие пожелания начальника подчиненными выполняются шаблонно без каких-либо обдумываний и докладов. Сказали – сделал, что тут думать то. Данный факт и хорошо, и плохо, так как лишнее обдумывание лишь может усугубить ситуацию.

Но флот есть флот и закончив все приготовления вышел из базы на бой с неприятелем. То, что сражение состоится не сомневался никто на эскадре, даже самый последний матрос. Финский залив в своей ширине не превышает сорока миль и разминуться с неприятелем было невозможно.

Командир форта Кроншлот наблюдал, как под синими стягами вышли первыми корабли «Леферм» («Твердый»), «Святая Екатерина», «Рига», «Пернов», «Полтава», за ними с небольшим разрывом уже под белыми флагами кордебаталии «Святой Антоний», «Рандольф», «Виктория» («Победа»), «Оксфорд», «Фортуна», «Армонт», «Арондель», и замыкал мощное шествие корабль «Страффорд» под красным флагом арьергарда в окружении семи фрегатов. Шнява «Мункер» вместе с тремя другими назначена была репетичным⁵⁶ судном в бою, а на переходе просто посыльным и охранным. Не отвлекать же серьезные корабли для каких-то обычных задач.

Глава 2

Шведский адмирал Густав Ваттранг, стоя на балюстраде своего шикарного флагмана «Король Карл» заканчивал пить чашку кофе, и этот перерыв в его родной, уютной Швеции назывался фикой⁵⁷.

Корабль «Король Карл» виден с разных сторон. Картина Этьена Компарделя, Морской музей.

Вместе с кофе кончался и шведский отряд, отряженный адмиралом в шхеры⁵⁸. Царь Петр во главе своих девяносто девяти галер «турецкого маниру» проделал невозможное. Сперва фактом своего возможного прорыва к Аландским островам, а сиречь и к самой шведской столице вынудил его королевское высочество послать свои лучшие корабли сюда, в Финский залив, а точнее к мысу Гангут. Но русские настойчивые ребята, и стали по донесениям местных крестьян, которые поддерживали пресвященных шведов, а не варваров, строить волок по которому при должной расторопности и усердии они смогли бы переправить свои суденышки обладающие осадкой всего в пять футов на другой край полуострова и уже оттуда, куда глубокосидящие шведские линейные корабли не могли сунуться в виду своей осадки двигаться дальше.

Густав Ваттранг все сделал грамотно и разумно. Отрядил отряд прославленного сорокалетнего корсара в звании шаутбенахта Нильса Эреншёльда⁵⁹ из восемнадцати орудийного фрегата «Элефант», бывшего русского «Олефант» захваченного в какой-то схватке в открытом море, а также шести галер и трех шхерботов⁶⁰. Нильс вполне успешно все предыдущие годы гонялся за русскими по Балтике как за куропатками, конечно кто-то от него и сбегал, но половину он успешно ловил и приводил в шведские порты, тем и озолотился. И вот вчера еще было принято решение, что Нильс должен был захватывать русские скампавеи⁶¹ одну за другой.

Но азиаты перехитрили еще и здесь прославленных шведских мореходов. Вместо того, чтобы перетаскивать свои корабли по одному, ну на крайний случай по два корабля, они решились на дерзкий план по прорыву прямо через открытое море, на пределе действий кораблей его Густава Ваттранга отряда, куда он собрал самые лучшие корабли, и отряда вице-адмирала Эрика Йохана Лилье, куда помимо кораблей 2-го ранга вошли еще и 3-го. К сожалению, Швеция была высосана войной до дна и tain-емкости на кораблях безжалостно эксплуатировались, так как флот непрерывно плавал, и все золото, образованное в тяжелых шарах сдано в королевскую казну на нужды обороны королевства, и другого средства передвижения кроме парусов у флота не оставалось. А на море штиль и туман в самый ответственный момент. Русские галеры авангарда отважного хорватского капитана Матвея Христофоровича Замаевича, который не понаслышке на галерах ходил в Адриатике, сражался не раз с оттоманами, и был изгнан из Венецианской республики после убийства Вицко Буйовича, одного из лучших пограничников не допускавшего ни одного корабля под флагом полумесяца в воды омывающие Венецию, и был нанят на русскую службу. Замаевич со своим отрядом из двадцати скампавей прошел у самого берега, едва не касаясь кончиками весел опасных скал. Ваттранг, конечно, не в силах был стерпеть подобное безобразие прямо у него под носом и приказал шлюпкам буксировать массивные, тяжелые и красивые линейные корабли поближе к берегу, чтобы артиллерийским огнем предотвратить прорыв.

– Быстрее гребите, – Густав Ваттранг поставил на перила выпитую чашку кофе, а она свалилась за борт, но на такой пустяк, когда суда противника мчатся у тебя под носом, а солдаты, да именно солдаты, а не матросы дразнятся, показывая кулаки и голые задницы прославленным мореходам не терпит прощения.

– Прикажите зарядить орудия? – спросил капитан корабля Даниэль Асмус, – я послал самых сильных ребят, а вскоре прикажу их сменить, и если первые корабли уже скрылись в шхерах, и нам их не догнать, то середину русского авангарда и последующие скорлупки мы должны своими ядрами напичкать.

– Да пусть с первыми разбирается шаутбенахт Нильс, причем он по званию равен русскому царю, да и офицеры с матросами у него отчаянные головорезы своего не упустят.

– Виват! – закричал Асмус, – одна из галер неприятеля подбита вероятно нашим 36-фунтовым ядром получила пробоину и тонет.

– Прикажите впустить шлюпки и захватить пленных, – Густав Ваттранг потирал руки, да так просто он свою победу не упустит, попортит крови русскому царю.

Но несмотря на все старания шведов, больше попаданий не случилось, а произошло более невероятное. Основная часть галерного флота Апраксина и Петра Великого, пользуясь тем, что оказалась вблизи берега была обойдена армадой русских суденышек мористее, на самом пределе досягаемости огня шведских орудий. Ваттранг был взбешен.

– Что происходит Асмус? – обратился он к капитану мощнейшего корабля своей эскадры, – за что мы прогневили богов, ты скажи? Мы собрали страну по кусочкам, построили крепости, ну да модернизировали в них все то, что уцелело после глобального потопа, защитили крестьян и ремесленников от нападений и грабежей, занялись этим сами, я имею ввиду шведскую аристократию. Затем пользуясь теми замечательными орудиями, которые сделали для нас голландцы вместо наших кожаных⁶². Мы прошли как саранча по землям Дании, Саксонии и Речи Посполитой, оттяпали везде по кусочкам и вуаля! – Шведское королевство с внутренним морем готово.

– Голь на выдумки хитра, – многозначительно произнес Асмус.

– Но интересы нашего королевства вступили в противоречием интересов Ганзейского союза, – Ваттранг обрел привычное спокойствие после такого пространного монолога. Ганза⁶³ вложилась в Петра Великого, предоставив ему корабелов, команды, деньги и все остальное.

Основные торговые пути Ганзейского союза, фактически до 19 века, причем если учесть, что Англия присоединена к континенту перешейком, о чем будет свидетельствовать фрагмент глобуса ниже, то пути в достаточной степени изолированы.

-Такому могущественному союзу королевству противостоять ой как сложно, – капитан Даниэль Асмус выразил мнение всех офицеров флота, – причем Ганза подобна гидре. Может вложить средства и в возрождение датского флота и тогда он за три месяца обретет былую мощь в тридцать кораблей, а не в одиннадцать как сейчас, или же вот мы лицезреем армаду галер рвущихся чего скрывать в Стекольну⁶⁴, тьфу ты опять оговорился к Стокгольму, или же пришлют английских каперов в наши воды.

– Датский флот пассивен, сколько в него талеров не вложи, придерживается линейной тактики, ставя в линию даже фрегаты, а английские каперы барахлишко еще то, в i804 году опрофанились не смогли один наш линкор «Эланд» принудить к спуску флага, и вот он отремонтированный является флагманом вице-адмирала Лилье, не только честного служаки, но и неплохого моряка, отправлю ка я его, разорить Ревель⁶⁵ захваченный Петром четыре года назад, пусть Ганзейские суда пощиплет, что минимизирует нам потери здесь.

Якоб Хагг «Бой у Орфорд-Несса». Где одни шведский корабль дрался с девятью английскими и был захвачен, когда погибла большая часть экипажа.

Вице-адмирал Лилье явился перед начальником в полном парадном обмундировании, да и у таких высокопоставленных чинов тоже всегда есть свои начальники. На душе у него было скверно. Вроде бы сил очень много. Все-таки пятнадцать линейных кораблей сила большая, можно и с Английским флотом поспорить. Хотя герой сражения у Орфорд-Несса Густав Псиландер сейчас возглавляет кораблестроение в Кальмаре, но моряки на его кораблях практически те-же, что и сражались десять лет назад, да и датскому флоту спуску не дали.

– Вам надлежит, – обратился Ваттранг к Лилье, – проследовать к Ревелю и нанести царю Петру огромный экономический ущерб, а вместе с тем и всему Ганзейскому союзу негласной империи торгашей и промышленников.

– Но мы можем встретить русский парусный линейный флот, – возразил Лилье, вспоминая, что ходит под Андреевским флагом.

– Вам самому то не смешно? – Густав Ваттранг ближе пододвинулся к подчиненному, – десять лет назад Вашему флагману «Эланд» противостояли девять английских кораблей проводивших время в постоянных плаваниях и сражениях, а у русских в Кронштадте в самом лучшем случае пять кораблей заслуживающих внимание с 24-х и 18-фунтовыми орудиями, остальные корабли рангом поменьше оборудованные как я подозреваю из Ост-Индийцев, о чем Салтыкову закупавшим их не было сообщено, так как вместо полупушек установлены полновесные орудия.

– Но и у меня только три корабля со стандартной принятой в нашем флоте батареей 24-фунтовых орудий, а остальные шесть корабли четвертого ранга построены в Риге по технологиям принятые в гражданском судостроении, – рассудительно сообщил Лилье, – но я как честный слуга его королевского Высочества конечно выполню приказ.

– Замечательно, не вешайте нос адмирал, русским чтобы победить Вас потребуется восемьдесят кораблей, а у них нет, – Ваттранг был рад своему каламбуру, ему то надлежало отойти к Стокгольму и оборонять столицу королевства от варварского десанта, – предлагаю заслушать пленного русского майора, захваченного с галеры «Конфай».

Ввели майора Ивана Березова в разодранном сюртуке и без оружия, промокшего, но уже успевшего погреться, и с вызовом вставшего перед двумя шведскими адмиралами которые одним своим решением могли решать не только его судьбу, но и 185 человек захваченных на месте крушения галеры.

– Что Вас привело Иван к нашим берегам спросил Ваттранг через переводчика.

– Было Ваше, стало наше, – ответил Березов на чистейшем шведском языке, – приказ Петра Великого грузить солдат на галеры и под прикрытием берега направиться к Вашим берегам, чтобы Вы от наших отстали.

– Сколько галер всего в отряде? – осведомился Лилье, обдумывающий уже блокаду Ревеля, сколько торговцев он захватит и на сколько обогатиться.

– Так много, что вам и не снилось, около сотни, и на каждой по двести человек, так что готовьте бумагу о капитуляции, – Иван понимал, что играл с огнем, но не изображать же жалось, молить о прощении, ему, который вышел под гордо поднятым флагом из-под Нарвы, и собственноручно прирезал пяток шведов под Полтавой. Он знал цену этим горе-воякам, которые воздвигли свою империю не на силе, а пользуясь мобильными пушками, стреляющими картечью, да слабостью соседей, разорённых потопом.

– Откуда Вы так хорошо умеете говорить по-шведски? – Ваттранг решил, что Березов достойная замена Нильсу Эреншёльду, захваченному моряками Петра в тесном Гангутском заливе, где бой был скорее сухопутным нежели морским, так как солдаты лезли на борт плоскодонного фрегата–прама⁶⁶ «Элефанта», как на штурм бастионов, а корабли стояли на якоре.

«Гангутское сражение» гравюра Маврикия Бакуа. Русские галеры в лоб атаковали шведский фрегат, шесть галер и шхерботы.

– Мои предки еще со времен Ивана Грозного ходили в Стекольну, пока их там не обобрали до нитки, и все средства пошли на строительство вашей ратуши, так что у наших народов давние торговые связи, пока только король Карл XII не потерял связь с реальностью и не перессорился со всем миром.

– Весь мир Вы называете Ганзу? – стал заводиться Ваттранг.

– Разрешите выполнять Ваш приказ адмирал? – Лилье козырнул Ваттрангу, понял, что здесь ему ловить нечего, Густав начал переливать из пустого в порожнее и поспешил удалиться, а то время не ждет, и пользуясь слабым, но ветром, появилась возможность оперативно появиться у Ревеля и хорошенько по пиратствовать.

– Чем Вам не нравиться Ганза? – Березов оказался хорошо подкован политически и экономически, – честные труженики объединились в своем товарном производстве, организовали взаимовыгодную торговлю. Из России поставляются лес, пенька, чугун, из Англии ткани, строятся корабли, дома и цеха и многое другое.

– Швеции на этом празднике жизни места нет, – Ваттранг вспоминал свои данные, – нам или говорят торгуй за бесценок нашей медью, которая распространена в больших количествах, либо сидите там у себя на полуострове и не высовывайтесь, так что наши пушки замолвят за нас словечко.

– Мне кажется Вас подставили те-же голландцы, может и ненароком, наладив производство орудий и взрастив военные мускулы, поставив на Вас в какой-то момент, что позволило быстро победить соседей, а также финансовые успехи Вашего короля, а настоящее величие достигается только путем кропотливого и усердного труда, а что легко пришло, то легко и уйдет.

– Отправлю депешу Апраксину о намерении обменять Вас и ваших людей на моего Нильса Эреншельда с его командой.

– Все равно мощь Ганзы непоколебима, ее сила куется и на орудийных заводах Тулы, английских верфях, германских оружейных заводах, несопоставимы людские ресурсы, валовый национальный доход и самое главное у нашего союза есть цель мирного сосуществования различных народов и в нем нет места для выделения какой либо страны в гегемона, – Березов был в ударе, видимо сказалась контузия, полученная им от попадания злополучного ядра, – станьте как вовсе, умерьте амбиции, примиритесь с соседями и покайтесь.

В глазах Ваттранга блеснули демоны: «Нет только война рассудит нас, и я не собираюсь пасовать перед Ганзой» – сказал он и приказал увести пленного, а сам долго разглядывал модель 94-пушечного корабля «Enigheten» («Просвещение») установленную у него в каюте, которая символизировала мощь дубовых бортов, два ряда бронзовых 24-фунтовых орудий общим количеством пятьдесят шесть, а также двадцать восемь 8-фунтовых орудий и десяток 3-фунтовых, которые значительно попортят крови команде корабля, который капитан решит взять на абордаж.

Модель корабля «Enigheten» («Просвещение»).

Глава 3

Линкоры Балтийского флота шли безобразно. Конечно, Салтыков вчера еще обычный спальник, а сейчас волею Петра Великого шаутбенахт русского флота, не требовал от них идеальной точности, но, чтобы так, как шли они всей армадой от Кроншлота до Ревеля можно было и не дойти. То «Полтава» чуть не врезалась в богато украшенную корму «Риги», то «Фортуна» чуть не притерлась к «Пернову». В общем было ясно, что с совместным маневрированием у эскадры обстоят дела не важно. Но все же с божьей помощью добрались до богатого торгового города Ревель, который четыре года назад русские войска отобрали у шведов. Впрочем и при шведах город служил надежным оплотом Ганзейскому союзу, ибо был неотъемлемой его частью, а шведам просто как временно оказавшимися более сильными в военном отношении позволили владеть да пошлины собирать, но пошлины всего лишь часть, и то в основном незначительная, так как всегда существует вместо одного привезти другое, если очень захотеть.

Но здесь под Ревелем, утром, когда прибыли, русский флот под предводительством Салтыкова ожидала шведская эскадра вице-адмирала Лилье.

– Смотрите Ваше превосходительство, – обратился к Салтыкову Петр Сиверс, глядя в голландскую подзорную трубу, – девять вымпелов, разделены на три отряда и уже разворачиваются на бой с нами!

– Вижу, вижу, – Николай Бурлаков, уже полностью подчинивший Салтыкова и пользующийся уже полностью его памятью, навыками и воспоминаниями, глядел на шведов через подзорную трубу, купленную в Англии, – красавцы, по три паруса на мачтах имеют супротив наших двух.

– Да и пушек вон у тех крупных поболее наших будет, – произнес Сиверс показывая на три корабля шведской кордебаталии, и добавил с легким раздражением, – а мы благодаря Вашим распоряжениям находимся в самом начале нашего авангарда, как бы такелаж нам не сбили.

– Зато обзор отличный, – получив уже долю адреналина произнес Бурлаков, -лучше прикажите приготовить корабль к бою, и поднять сигнал, всем следовать за мной.

Линейный корабль «Леферм», успевший поплавать под флагами уже трех стран приготовился к бою. Были убраны в трюм все койки и вещи экипажа, шлюпки наполнены водой и крепко принайтованы⁶⁷, орудия установлены в боевое положение, развернут медицинский пункт в кают-компании, матросам выдали по чарке, впрочем, и солдатам, которых на борту «Твердого» находилось 118 человек, тоже не обделили. Аналогичные процедуры были проделаны и на остальных кораблях русской эскадры.

Николай Бурлаков повернул трубу на другие корабли своего авангарда и за «Твердым» шествовали «Святая Екатерина», только что спущенный в этом году адмиралтейством корабль, по боевым характеристикам не уступающий флагману, и построенные в предыдущие годы «Рига», «Полтава», «Пернов», названные в честь славных побед русского царя. Позади авангарда следовала кордебаталия, но Николай отвел от них подзорную трубу, полностью положившись на Бога, так как без слез, на маневрирование этих кораблей, которые были куплены в английских портах и наспех укомплектованы смешанными экипажами взглянуть не представлялось возможным. В голове у него сидела мысль: «Ввязаться в бой, дать несколько первых сокрушительных залпов, а там посмотрим».

Благо маневр Сиверса на сближение с тремя первыми кораблями шведской эскадры, полностью удался, он был опытным капитаном, и знал свое дело, а также опыта ему было не занимать.

– Почему ты не повел корабли между авангардом и кордебаталией шведов? – поинтересовался Николай, вспоминая произошедшие в будущем, относительно данного времени маневры Ушакова и Нельсона.

– Так не принято в голландском и английском флотах! – С выпученными глазами произнес Сиверс, – каждому кораблю противопоставляется другой корабль линии, и бой ведется до выхода противника из строя.

– Но тогда мы смогли бы стрелять на оба борта, – возразил Бурлаков глядя на противника уже на десяти кабельтов⁶⁸, и внимательно рассматривая шведский корабль «Лифтланд⁶⁹», названный в честь провинции, которой шведы планировали владеть до скончания века, но не получилось, шедший головным.

– А затем получить с обоих бортов от обеих противников, – возразил капитан, – наши люди в случае залпа неприятеля могут хоть отбежать к противоположной выстрелу части палубы, тем самым скрыться от роя щепок, которые возникают в случае пробития борта корабля.

Но времени на разговоры более не оставалось и уже противник в виде трех красивых и грациозных шведских кораблей 4-го ранга совмещающих в своих обводах скорость и силу бортового залпа, находящийся на их траверзе⁷⁰ при дистанции семь кабельтов решил помериться силами с русским неповоротливыми, а линкоры типа «Полтава» отличались отвратительной управляемостью, видимо кто-то передал Петру Великому, негодные чертежи, или случилась накладка в момент перевода единиц из футов и дюймов в вершки и сажени, которыми несмотря на все запреты пользовались на верфях.

Фото линейного корабля «Полтава» и его носовой фигуры.

– Почему не подходим ближе? – прокричал Бурлаков Сиверсу, а держимся на приличной дистанции?

– Залп! – скомандовал капитан, и нижняя батарея 24-фунтовых орудий выпустила тринадцать ядер одновременно, так как поручики замкнули свои аксельбанты на энергосистему корабля, а стрельба орудия от зажженного фитиля служила лишь вспомогательным способом.

Дистанция была предельная и в корабль «Лифтланд» угодила лишь пара ядер на излете. Причем первое ударилось в княвдигед⁷¹, а второе чуть выше в бушприт⁷² сломав его, и вся конструкция повисла на штагах.

– Здорово мы его, – улыбнувшись заметил Сиверс, – швед на такой дальности только зубы скалить может.

Но так как в задачу Бурлакова входило испытать «Леферм» и добытые им в Англии чертежи от корабля в бою, то он приказал сближаться.

– Орудия мидельдека в бою не участвуют, да и долго провозимся, а мы хотели нанести урон и отойти. Вон у головного наше ядро бушприт сбило, так что теперь он нас не догонит, прикажите рулевому взять правее.

Вице-адмирал Лилье прохаживаясь по палубе своего красавца «Верден» готового к бою и начавшего поворот в след за авангардом, который уже начал перестрелку с русскими линкорами трезво, несмотря на вчерашнюю попойку глядел на ситуацию. Морская блокада Ревеля не состоялась, и даже если линкоры русских удастся отогнать в чем Эрик Йохан не сомневался, остаются еще многочисленные фрегаты, из которых русские, готовые на любые гадости могут сделать брандеры и тогда жди беды. Посему надлежит сражаться до скончания боезапаса, нанести русским максимальный урон именно артиллерийским огнем, как сделали англичане в Гравелинском⁷³ сражении в i788 году или всего двадцать шесть лет назад. Да и корабль испанцев «Сан-Маркос» например вооруженный двадцатью четырьмя 12-фунтовыми пушками мало чем отличался, например от шведского «Эланда», а флагман англичан «Ривендж» («Месть») с новыми на тот момент 24-фунтовыми орудиями хоть сейчас сюда под Выборгом в линию ставь, и он будет мощнее многих кораблей.

– Кто командует русской эскадрой? – Лилье осведомился у капитана линкора, внимательно разглядывая корабли под Андреевским флагом один за другим, – почему они английские флаги не подняли?

– Спальник Салтыков, – с иронией в голосе ответил Андрей Йохан, вице-адмирал Крюйс заболел перед самым отправлением эскадры и Петру Великому ничего не оставалась сделать, как назначить своего посланника в Лондоне руководить флотом, в Кроншлоте на коленке подписав указ о назначении его в звание шаутбенахта.

– Кажется судьба дает нам шанс, – улыбнулся Лилье, – кто бы из современных адмиралов так не разумно расположил свою эскадру. Да сейчас от моих кораблей летят щепки, но они, я вижу, уже предприняли шаги к сокращению дистанции и введению в действие своей артиллерии, но и у русских два мощных корабля болтаются позади авангарда без возможности вести артиллерийский огонь, а нам вообще предстоит вступить в бой с кораблями кордебаталии, старыми английскими «Армонт» и «Фортуна», которые по сведениям от наших агентов имеют на вооружении всего лишь 12-фунтовые пушки, вот и повеселимся.

Бурлаков после первых попаданий в противника приободрился, при сближении у шведа был поврежден еще богато украшенный кормовой балкон, одно из ядер застряло в толстой обшивке борта прямо в миделе⁷⁴, а еще одно опять попало в княвдигед, который от второго попадания треснул, и гальюн⁷⁵ корабля стал провисать, да еще по нему ударял перебитый бизань, никак не желавший принайтовываться.

– Что с дистанцией до авангарда неприятеля? – спросил Бурлаков у капитана «Леферма».

– Пять кабельтов, – бодро ответил Сиверс, ядра противника начали долетать до нас, а это верный признак, что 18-фунтовые шведские пушки взяли «Твердый» на прицел.

И тут словно услышав капитана два ядра попали по русскому флагману. Одно ядро попало в бархоут⁷⁶ под фок-мачтой⁷⁷ и застряло в нем, а второе влетело в десятый орудийный порт⁷⁸ гондека и разбило станок орудия рикошетом от грузного тела, три матроса были ранены щепками, у одного оторвало ногу. Ответный залп русского флагмана продырявил грот⁷⁹ «Лифтлянда», сделав аккуратную дырочку в большом парусе, выкинул в море на противоположный борт 6-фунтовое орудие со шканцев⁸⁰, перебил бархоут и еще одно пробив обшивку борта в корме шведа попало в каюту мастера все там разбив.

– Давай подойдем поближе и введем в дело наши пушки 12-фунтового калибра, – прокричал Бурлаков сквозь канонаду, а про себя отметил: «Корабль 4-го ранга французской постройки талантливого мастера Оноре Малле по всем параметрам превосходит шведские корабли 5-го ранга, как по длине на 22 фута, ширине на 11 футов и осадке на 4 фута, а также боевым возможностям, имея все шансы вынести бой один на один, большее количество времени, а также победить».

– Как Вам будет угодно адмирал, – Петер Сиверс не был трусом, но и напрасно рисковать, подставляясь под огонь многочисленных шведских 12-фунтовых орудий считал неразумным, тем более «Лифтланд» ушел вперед на корпус, и теперь против них встал «Вестманланд», похожий на головной по устройству корпуса и такелажу. Как только «Твердый» и второй швед поравнялись, и дистанция по приказу Бурлакова сократилась до четырех кабельтов, оба корабля дали бортовые залпы и окутались пороховым дымом. У русского корабля попадания пришлись на княвдигед, обшивку борта на уровне гондека, кормовой балкон, разбив одну из фигур, а также седьмое считая от носа 24-фунтовое орудие главного калибра. Но на этот раз попадание пришлось не в станок, а прямо в жерло орудия испортив орудие окончательно, и подпоручик Лисичкин отменил свой ранее отданный приказ подвесить десятое орудие на талях и тем самым возобновить огонь, а велел взять станок от седьмого орудия и установить его на десятую пушку, а на вакантное место седьмого установить орудие с противоположного борта.