Алексей Михайлович Курбак
Следы на камнях
декабрь 2018 – январь 2019
– Мисс Диана… госпожа Аристидис – так она вписана в мой контракт… о ней у меня остались самые лучшие впечатления. Не только по причине высокой зарплаты, хотя больше нашему брату не платили, пожалуй, нигде… мне, наверное, просто повезло.
Молодой мужчина не слишком охотно согласился прервать утреннюю пробежку; понадобилось метров двести бежать вровень, убеждая: они не из полиции и не из газеты. Наконец он остановился.
– Хватит, мисс. Я вас узнал. Продолжу: да, видимо, повезло – пришел на собеседование одним из первых, чем-то глянулся ей, и без малого восемь лет… При всем при том мне ни разу не пришлось на деле применять кулаки. Тогда, в самом начале, она выглядела… да что выглядела, она и была совсем другой… хорошо, зовите меня Бенни… Да, давайте вернемся к тому дню.
Тот день… Знал бы, чем он закончится – ни за что б не послушался хозяйку… Нет, это я зря сказал… погорячился… мы все подчинялись ей беспрекословно. В тот день наплыва посетителей не было, видимо, сказывалась дата – очередная годовщина проклятого одиннадцатого, но, согласитесь, это не причина закрывать кафе на три часа раньше. Впрочем, такое бывало и раньше, неоднократно – кто-то приходил… нет, не кто-то… всегда это были женщины, и через какое-то время на дверь вывешивалась табличка «Закрыто», оставшиеся доедали свои десерты, допивали вино, и она оставалась наедине с гостьей… а мне скажет: «Бенни, на сегодня вы свободны», улыбнется, и привет. И с другими ребятами случалось, нас же трое, но со мной, по-моему, чаще всех.
Да, бывало. И тогда все получилось именно так – звякнул колокольчик, вошла дама… Диана вышла навстречу – очевидно, время визита было согласовано заранее. Как она выглядела? Да как обычно… А, вы не о хозяйке… Знаете, ничего особенного. Возраст? На мой взгляд, около тридцати… у женщины точнее не скажешь. Не девочка, определенно, и не старуха. Одета? Хорошо, но, я бы сказал, не по-нашему. Нет, юбка, средней длины… Украшений не видел, только сережки, без камней.
Блондинка. Крашеная? Бог ее знает… волосы свои, не парик, точно. Не коротко, не длинно – шея открыта, почему я и говорю: не старая, не пятьдесят… сами знаете, там кожа уже не та. На лице можно натянуть, а шею не обманешь. Глаза светлые, скорее… нет, не синие… Линзы?.. Может быть, спорить не буду. Осанка хорошая… походка?.. Не скажу – на пяти шагах толком не разглядишь, но не солдатская и не спортивная. Стройная… нет, не тощая, наша Ди едва не вполовину тоньше, и ростом пониже. Да, рост… я бы сказал, сто семьдесят – сто семьдесят два, не выше.
Я и на минуту не задержался – бэдж снял, и ходу. Беспокойства не было, разве чуть-чуть, а возможно, это позже присочинилось… Не подумайте, у меня и в мыслях не было никакого контроля – кто я такой, в конце концов?.. Нет, все шло спокойно. Для этого в тот вечер сложилось сразу два, назовем так, фактора. Первое – я отлично знал: хозяйка не одна, в офисе сидела Элис… миссис Камински.
Она явилась часа за полтора и не показывалась… а вообще-то, точно не скажу – могла подняться в апартаменты, на третий этаж… не буду утверждать. Но в здании была, сто процентов. А второе и главное – эта, посетительница… понимаете, от нее не исходило ни малейшей угрозы или опасности… как вам объяснить… у нас, парней вроде меня, за годы вырабатывается специфическое чувство. Мы видим, чуем, читаем… по глазам, по мимике, по жестам, запаху… словами не передать, но это так, любой сторожевой пес вам скажет.
Вы возразите: на входе рамка, металлоискатель… да, безусловно, с пушкой туда никому не пройти, запищало бы. А кроме ствола – разве нечем грохнуть любого?.. как пилотов убивали, в две тысячи первом?.. стреляли, пистолетами размахивали?.. ничего подобного – пластиковыми ножичками прирезали… Так я вам скажу: боюсь, в аэропорту на тех арабов по-нашему, по-охранному, и не глянули.
Простите, отвлекся. Эта девушка… дама… она выглядела скорее как туристка, даже на репортера или папарацци не тянула… казалась скорее напуганной, чем страшной. Как выглядите вы?.. Эх, мэм… Во-первых, мне прекрасно известно, чем вы занимаетесь… занимались в спортзале на втором уровне, как-то заглядывал… бедные мешки. Но если бы я даже этого не знал – у вас и манера поведения, и взгляд другой. Вы – сильная, и напарница ваша ничего. А она – нет, такого впечатления не произвела. С ней хозяйке бояться было нечего.
Слышал ли я ее имя? Да, я же рядом стоял, метрах в двух. Полиции не говорил? А зачем говорить, о чем не спрашивают?.. особенно полиции. Они перемолвились на английском буквально двумя фразами, потом перешли на русский, в нем я не силен, но первый обмен любезностями расслышал хорошо.
Ее звали… да, могу и написать, за точность поручиться не могу, у них буквы и произношение другие, да и время прошло… вот, пожалуйста… звучало приблизительно так… Имя как имя, в Штатах диковинное, а для России самое обыкновенное… Конечно, из России… да, уверен – она упомянула русскую авиакомпанию, «Аэрофлот». Фамилия начиналась с «гу» или «джу»…
Если бы дама представлялась сама, вполне могло прозвучать и по-иному, а я слышал лишь начало их разговора – Диана спросила: вы – такая-то?.. и эта блондинка согласилась… но мисс Аристидис, она же гречанка?.. значит, тоже свой выговор… Нет, с нею не было никого. И за дверью никто не ожидал, я бы просек. Нет, я уже не возвращался… случись вернуться, не пришлось бы мне искать работу.
Почему они с Элис могли вот так, друг друга?.. Ох, достаточно посмотреть вокруг – разве не сходят с ума все подряд? Убийство из ревности – для мужика самая, я бы сказал, тривиальная причина, а бабы чем хуже?.. Извините, вас ни в коем случае не имею в виду… Но относительно мисс Дианы – она ведь с мужчинами, во всяком случае на моей памяти, дела никогда не имела… получается, она такая, согласны?.. то есть не исключено. И тут появляется другая, а Элис видит… они завелись… крутые обе, нет?.. русскую за дверь, а сами… короче, не знаю, что и думать. И оружие было, а с ним шутки плохи… Вот и все… что знал – рассказал. Нет, дверь за собой я закрыл сам, это обязательно, а уж впускала она кого или нет – одной ей ведомо. Пожарных? А кто ж их не впустит?.. Да, обращайтесь, всегда рад помочь. До свидания.
Вдова некоего французского рыбака, несколько лет назад сгоревшего вместе со своей фелюгой, выключила диктофон.
– Пока ничего принципиально нового вы не услышали, не так ли? Или у кого-то появились вопросы?
– Софи, позволь, – подняла руку разместившаяся под боксерской грушей худенькая девушка в форме стюардессы, – Мне кажется, это как-то связано – последняя гостья и весь ужас после – убийство Элис, Диана, пожар… ты ведь неспроста нас сюда собрала? Тебе удалось обнаружить связь?
Француженка кивнула.
– Давайте послушаем дальше, потом обсудим.
– О да, «головешка» – мое прозвище… было такое когда-то, но лишь для тех, кому я сам позволял так меня называть, а именно – наших ребят, сорокового отряда… сейчас мне больше подошло бы «старое горелое бревно», – седой негр, входя вслед за гостьями в стандартную дверь, был вынужден пригнуть голову, – Да… «головешка». Это правило касалось всех, и не дай бог, кто-либо посторонний распускал язык – я далеко не всегда был таким безобидным стариканом. Мог заткнуть болтливую пасть любому…
… Да, согласен, я и сейчас в неплохой форме… О'кей, леди, перейдем к делу. Вы ведь не из какой не из армии спасения, или как там теперь называют благотворителей, призванных не допускать голодной смерти бедолаг вроде меня… не возражайте, я это сразу понял. Или почуял, называйте как хотите… Вам от старой головни явно что-то понадобилось. Выкладывайте. Да бросьте… никакого ясновидения… скажете тоже… нюх такой, специфический, вот и все. И никакой это не секрет, половина Яблока тогда на мой счет точила лясы. Было дело…
Но, видите ли, старый черный нос был настроен сугубо специфически, на пожарный дымок. Ничего более. Помню ли я эти дымочки?.. Еще бы! Мне ли не помнить… Кое-какие мелочи, безусловно, поистерлись, но в основном – стоит представить, как приоткрывается что-то вроде занавеса, и – все перед глазами, словно вчера. Странная штука – память: намедни внуки спрашивают… А… да, у меня их трое, славные мальчишки… Извините, отвлекся. Так о чем вы хотите спросить? О событиях до пожара? Не понял… До поступления сигнала? До выезда? На нашей базе? Или – на соседней улице, в Чигаго… на Луне?
Я – нормальный мужик с обыкновенной памятью, и обычные дни помню не лучше остальных. Разве только что-то исключительное… Какое-нибудь, понимаете, яркое впечатление… нет, сам по себе ложный вызов – это вряд ли. Таких бывало сколько угодно… нет, не каждый день, понятно, но уж раз в месяц – как правило. Постойте… Кажется, понял. Вы хотите спросить о моем последнем пожаре… Так бы и сказали. До сих пор не пойму, какого черта… что ж, спрашивайте.
О нет, платить ничего не надо. Видите ли, согласись я вспоминать мои обонятельные фантомы за деньги, уже назавтра от подобных вам отбоя не будет. Пресса заодно с любопытными ребятками с теле- и радиопрограмм пристанут… им только дай зацепку – клещами не оторвешь. А мне это ни к чему. Так из какого вы журнала? Ах, у вас был свой клуб… Нечто вроде масонской ложи?.. И вы проводите свое следствие? А чем вас не устраивает полиция? Там все просеяли сквозь мелкое сито, прошлись вдоль и поперек едва не с микроскопом… Или вы к ним не обращались?..
Из первых рук, говорите… Но я ведь даже из кабины не вылезал… Мог ли я видеть что-то необычное после нашего прибытия?.. Ну, после – понятие растяжимое… Ничего особенного не было. Я подъехал, остановил «Рыжую корову» (мы с ребятами так ее зовем) за гидрантом, шагах в пяти от входа. Еще на подъезде все врубились: что-то не так… ну, вы же понимаете – если сработала сигнализация, должен быть не огонь, так хотя бы дым, а тут – ни того, ни другого.
Командир велел нам не дергаться, и они, Сай с Дэном … лейтенант Вэнсон с сержантом Коннелли побарабанили в двери, зашли, через пару минут Дэн вышел, один. Кое-кто из парней выбрался из машины, не помню конкретно кто, они стояли у правого борта, трепались. Я тоже словом-другим с ними перекинулся. Потом вышел шеф, скомандовал – отбой, все прыгнули по местам, я дал газу… Все.
Заходил ли кто-то после лейтенанта?.. Н-нет, кажется… Кроме их охранника, никого не было. Там ведь и табличка висела, «закрыто». Ну да, охранника. Крепкий такой парень, в костюме, с бейджиком… как он выглядел?.. Как вам сказать… Никак, в общем, не выглядел. Я и видел-то его от силы секунду… прошел слева от машины, там и места почти не было – два шага, и дверь. Помню, костюм вроде серый… точно, серый… шел быстро, но не бежал, уверенно так.
Лицо – нет, не разглядел, я же говорю – он прошел сзади, не глядя по сторонам, открыл дверь, и привет. Охранник из этого заведения, кто же еще?.. Говорю же вам – парень как парень. Светлый, вроде. Здоровый, да… По сравнению со мной, мисс, – пожалуй, малость поменьше… у меня – шесть футов три дюйма, у него, я бы сказал, шесть с одним, двумя… где-то так. Ха, прическа! Вот как у меня! А то и короче… но не лысый, не блестел, ха-ха… Недоговариваю?.. А-а-а… Как увидел карточку?
Погодите, сейчас… Вот: он у двери, открывает… да, как раз тогда, в момент входа в кафе… Нет, лица не было!.. Нет, само лицо, естественно, было – как же человеку без лица, только я его не видал. Понимаете, он посмотрел в другую сторону… не на нас, а вперед по улице. Отвернулся?.. Можно сказать и так. Только зачем ему от нас отворачиваться? Вы намекаете… получается, это был не охранник? А кто же тогда?.. Нет, с Коннелли вам поговорить вряд ли удастся. Нет, не в отъезде. Помер Дэнни. Аневризма, говорят, какая-то лопнула в мозгах… Теперь у него вечный отпуск.
… А потом мы поговорили и с их лейтенантом.
– Господин лейтенант! Мистер Венсон! Хэлло! Позвольте в этот замечательный день от лица нашей женской организации…
– Замечательный? – Венсон казался озадаченным, – Сдается, мисс, вы переоцениваете значимость обыкновенного рождества.
– Но праздник есть праздник, не так ли? А наши благородные пожарные…
– Извините, у меня очень мало времени. За поздравление спасибо.
Лейтенант сделал непроницаемое лицо и попытался уйти от незапланированного интервью. Ему совсем не улыбалось застрять на полчаса за пустыми разговорами с какой-то восторженной феминисткой, теряя драгоценные минуты ланча. Время от времени командир расчета устраивал себе праздник и без рождества: перекусывал не в тесной столовке-кухне пожарной части, где можно было разогреть приготовленное женой, а прогуливался до ближайшей забегаловки. Сандвичи те же, кофе тоже, но как-то вкуснее… если посреди очередного глотка не заверещит рация и не придется сломя голову бежать назад.
Саймон бегал хорошо, риска не боялся; тем не менее сегодняшнее удовольствие оказалось испорченным. Столкнувшись буквально нос к носу с настырной поклонницей его благородных коллег, борец с огнем не стал изображать героя, а благоразумно развернулся на сто восемьдесят градусов. Сорвалось… Оказывается, его грамотно взяли в клещи. Навязчивых дам оказалось две, и вторая, обаятельная миниатюрная полукровка, едва не упала к нему на грудь. Влип!
Не зря, ох, не зря уж который век бытует выражение: «Cherchez la femme!»… Что бы ни случалось поганого в мужской жизни – всему причиной они, милые и не очень, прелестные и уродины, молоденькие и старухи. Всю сознательную жизнь, с первых сладко-горьких уроков общения с противоположным полом, Саймон раз от разу убеждался в правоте вечной истины… Ну, чувствовал же, носом чуял – не надо никуда ходить сегодня!.. так нет, поперся, болван… вот и расхлебывай.
– Не бойтесь, милый лейтенант, – обольстительно улыбнулась черненькая, – Мы вас надолго не задержим! Давайте зайдем в это кафе?
– Не хочу я в кафе! Я только размяться вышел.
– Но ведь вы именно сюда шли? – вступила в игру белобрысая, – Пять минут, не более…
Пять минут растянулись на двадцать пять, и к их концу Венсон чувствовал себя выпотрошенным не хуже рождественской индейки. Не зря, ох, не зря… Конечно, он помнит тот проклятый пожар… как не помнить!.. и все случившееся до него, и после… век не забудет.
январь 2019 Нью-Йорк
– Итак, поскольку я здесь все-таки старшая, позвольте предложить для начала отдать дань памяти нашим погибшим подругам.
Присутствующие в помещении спортивного зала «Уокер-бокс» молча встали, постояли минуту и снова сели – кто на маты, кто на скамьи, а взявшая на себя функции председателя мадам Верлен осталась стоять.
– Я рада сообщить: Ник, как надежный друг и тренер, предоставляет этот зал на весь день в наше полное распоряжение. Нам предстоит серьезный разговор, о его содержании знать не должен никто… никто из посторонних. В вас, всех без исключения, я полностью уверена. Предвидя возможные вопросы, скажу: лично дважды проверила помещение на предмет различных, деликатно выражаясь, любопытствующих устройств. Таковых здесь нет, так что можно говорить смело, не боясь быть подслушанными.
Ее не перебивали. Члены закрытого для посторонних клуба прекрасно понимали: если они здесь, значит, к тому действительно есть важный повод. Отлично зная о существовании друг друга, все вместе они собирались редко. У них не было принято при встречах бросаться на шею с радостными восклицаниями, и даже на похоронах это правило «Дианы» было соблюдено неукоснительно. Для всех остальных это были либо вовсе незнакомые, либо – изредка видевшиеся посетительницы одного и того же кафе. Вот и сегодня: пять женщин сидят кружком на полу спортзала, и со стороны может показаться: идет некое занятие – секции фитнеса, йоги…
Внезапная смерть обеих основательниц потрясла всех, кто их знал, а более всего – этих, связанных не совсем женскими и отнюдь не безобидными интересами. Еще большим шоком стало известие: по результатам расследования полиция пришла к однозначному выводу – имело место банальное убийство одной женщины и последовавшее самоубийство другой.
– Три с половиной месяца, как их не стало, но кажется, будто это случилось вчера. Я решила кое в чем разобраться, и с результатами хочу ознакомить вас. Начну с самого важного: никакого самоубийства Диана не совершала. И к смерти Элис она также непричастна. Или кто-нибудь думает иначе?
– Но полиция… – усомнилась стюардесса, – Они ведь делали вскрытие, и расследование…
– Глупости. Насчет вскрытия чуть позже, а сейчас давайте взглянем вот сюда, – рыбацкая вдова раскрыла ноутбук, – Полюбуйтесь.
На экране ничего особенного не было: черный фон, белые силуэты позвонков в нескольких проекциях.
– И что сие означает? – теперь спрашивала самая молодая из собравшихся, миловидная мулатка, – Не обессудь, Софи, мы ведь не врачи. Поясни, пожалуйста.
– Это ты меня прости, Филлис, я, наверное, должна была показать тебе еще до встреч с Беном и пожарными, но это могло вызвать антипатию, напряжение… извини.
– Ничего, я не в претензии. Так в чем тут дело?
– Один мой друг – рентгенодиагност. Мне удалось раздобыть снимки останков Эльжбеты, и он показал вот это…, – она увеличила изображение, подвела курсор, – Ей, если не усложнять, свернули шею.
– А в полиции разве не видели?
– Увидеть может только тот, кто хочет видеть, и вскрытие показывает далеко не все… там вскрывать-то было нечего – огонь оставил лишь скелеты. Черепа прострелены, оружие тут же… идеал для сыщика. У полицейских свои стереотипы: налицо картина типичного убийства-самоубийства… все очевидно, страховщики удовлетворены… зачем искать загадку там, где ее нет?
– Тогда кто это сделал? Пожарник видел кого-то, показавшегося ему охранником, и ты думаешь…
– Вот-вот. Кто… на этот вопрос мы должны ответить все вместе. По-моему, записи бесед нам помогут. Вы прослушали, можно приступить к обсуждению. Итак: на вечер, закончившийся пожаром и гибелью наших подруг, у Дианы была намечена встреча. Данных со следящих камер, увы, нет – и сами камеры, и компьютеры, как в офисе, так и резервный, в ее квартире, уничтожены огнем. С кем Ди разговаривала, мы теперь почти знаем. Это женщина. Дежуривший в тот день охранник, как вы слышали, уверен: она приезжала из России… разговор велся по-русски, кроме того, есть название их авиакомпании.
Особого внимания заслуживает факт срабатывания пожарной сигнализации после прихода этой «Гу» или «Джу»: она пришла, поздоровалась, села за стол, и вскоре включился сигнал тревоги… вы скажете – почему бы нет. Но лично я в такие совпадения не верю. Как, впрочем, и в крыс, померещившихся бравому лейтенанту – якобы голодные твари подгрызли провода… бред! Годами все было исправно, и вдруг – кусь-хрусь…
– Крысы, скорее всего, имели место, – вмешалась дочь угоревшего профессора, – Только виртуальные.
– Ты права, Джули. Поработал хакер.
– А наша защита? – не поверила стюардесса, – Элис говорила – ее взломать практически невозможно!
– Вмешались в работу не клубного компьютера, а к пожарным. Там защитные механизмы наверняка стандартные, гораздо проще. А пока Диана водила этого Венсона по кухне, в помещение проник тот самый «крепкий парень» в сером костюме с бейджиком. Кто такой, неизвестно, но ясно одно – он чрезвычайно опасен… сильный, быстрый, владеющий приемами единоборств и убийства без применения оружия. Согласны?
Согласием большинства послужило молчание, лишь стюардесса не унималась:
– А женщина? Может, она не столь безобидна, как показалось нашему Бенни? С виду овечка, а на самом деле… Мы тоже так умеем.
– Исключить подобное, разумеется, нельзя…. и все-таки я настроена ему верить. Впрочем, ее помощь могла быть чисто технической – плеснула, например, вином в лицо, толкнула стол или стул…
– Да, одному человеку, будь то женщина или мужчина, одолеть обеих – и Элис, и Диану – было бы не под силу. Но ведь, кроме того, неясна и причина нападения.
– Причин, по-моему, вполне достаточно, – невесело улыбнулась ярко-рыжая жена затерявшегося на просторах Атлантики тренера по боксу, – Как раз столько, сколько… Всех наших пальцев не хватит.
– Да, но об этой стороне жизни клуба в подробностях знали только посвященные. Предательство исключено.
– А мог кто-нибудь добраться до компьютеров?
– Очень маловероятно. И дело не только в защите – в машинной памяти не было откровенного компромата, опасных сведений там не держали. Ну, и случись хакерская атака, это стало бы известно.
– Но ведь речь идет не о клубе как таковом, – вступила в прения профессорская дочь, – Мне кажется, дело в прошлом Дианы. Она ведь из России, а именно из Санкт-Петербурга, или я ошибаюсь?.. Этот город был для нее средоточием зла… мне ли не знать – там мы занимались тем самым парашютистом, которого она ненавидела. И проклятый журналист был оттуда же.
– Журналист? – удивилась рыжая дама, – Какой журналист?
– Не беспокойся, уже совершенно безопасный. Покойный. Этот тип явился ровно год назад, вскоре после российских дел… Софи, можно, я расскажу?
… Кстати, там поучаствовала и тамошняя волонтерка. По охвату это было наше самое объемное… мероприятие. Поработали в Москве, Санкт-Петербурге, еще кое-где – одному подонку помогли выпасть в окно, другому получить аллергический шок, а третьему – прыгнуть с самолета со склеенным парашютом. Кроме того, насколько мне известно, кто-то бросился под поезд, а один самоубийца отравился краской. Их объединяло одно – все когда-то причинили зло Диане.
Относительно парашютиста: специально спланировали так, чтобы остался четкий след. Да, это не согласуется с нашими правилами, но лишь на первый взгляд. Я действовала строго по инструкции: зарегистрировалась в аэроклубе под вымышленным именем, проделала фокус с куполом и отлично видела, как плейбой просвистел до самой земли со спутанной тряпкой за спиной.
А вот их полиция оказалась стадом слепых кротов! Ничем иным нельзя объяснить – глупцы списали все на суицид… Мы-то уже предвкушали, как повеселятся британские копы, когда русские коллеги обратятся за помощью в розыске героини столетнего любовного романа! Они обязаны были завести дело и искать виновницу в Лондоне, однако все получилось еще лучше – самоубийство, и концы в воду.
Никаких сомнений в чистоте исполнения не было, но нашелся ушлый газетчик, что-то заподозрил и раскопал, я полагаю, прошлое Дианы. Вероятно, причина – в ее журнальной фотографии… ведь на родине она считалась умершей много лет назад, и вплоть до той рекламной статьи нигде не светилась. Это не более чем совпадение, а журналист оказался грамотным профессионалом, даже слишком. Профессионализм его и сгубил – парень не придумал ничего лучше, чем убедиться во всем лично и явиться сюда, в наше кафе… идиот! А потом полетел назад, в свою Россию, и – вот незадача!.. – по дороге умер от инфаркта. Я правильно говорю, Сьюзен?
– Да, именно так. Мне пришлось срочно заменить подружку на московском рейсе… к счастью, это направление не из престижных, все вышло в лучшем виде.
– Мог он кому-то передать свою информацию?
– Если только сочинил нечто заранее. Из отеля – вряд ли, он там пил весь вечер и ночь… оставленной в номере тары хватило бы на троих. И всю дорогу накачивался виски… какое же сердце выдержит? Я все записи убрала. И его блокнот – тоже, отдала Диане.
– Блокнот… Сгорел, наверняка. Жаль, не оставила себе – там могло бы найтись что-нибудь интересное. Ну что ж… Выходит, у нас один-единственный путь – надо искать эту парочку и говорить с ними.
Сидящие отреагировали по-разному и вместе с тем однотипно – кто покачал головой, кто скептически усмехнулся.
– Говорить? – озвучила общую мимику рыжеволосая, – О чем с ними говорить? По-моему, следует принять обычные меры, и точка.
– Разве тебе не интересно узнать, откуда они взялись?
– Мне – нет.
Молчавшая до сих пор вдова азартного мистера Адамса снова глянула на экран ноутбука.
– А мне интересно. И еще: эта женщина, последняя посетительница… о чем конкретно она разговаривала с Ди? Не на ужин же прилетела в такую даль? Должна остаться переписка… насколько я знаю, одним письмом не обходилось – минимум два-три, а уж потом личная встреча. Клубный сайт в облаке – неужели и там ничего?
– С сайтом можно проститься. Там ничего нет, абсолютно. Он выглядит, будто открыт неделю назад.
– Тогда без вмешательства хакеров точно не обошлось – убрать следы всей переписки… да за несколько лет?
– Ты права, и это было целенаправленное действие после пожара. Атака при работающей защите затруднена, а так доступ открылся. Этого нам уже не поправить, не будем попусту толочь воду. Сьюзен, – Софи обратилась к стюардессе, – Касательно имен: тебе надо будет навести справки в своем ведомстве, а именно в службе регистрации. Там распечатки, хакеру не влезть. Сможешь?
– Постараюсь. То есть смогу, конечно. Но потребуется время и деньги.
– Времени у нас достаточно, а деньги… О деньгах надо подумать отдельно. Это Элис располагала неограниченными возможностями, а сейчас фонды корпорации для нас недоступны. Юридически все здорово запутано – они с Дианой завещали средства друг другу, Диана еще и клубу… но, поскольку ее официально признали убийцей, она лишается прав… клубные активы тоже пока заморожены. Короче говоря, мы в подвешенном состоянии.
– Следовательно, денег как таковых нет?
– Кое-что есть. Если никто не возражает, дополнительно образуем нечто вроде аварийного фонда с посильным участием, а после окончания адвокатской волокиты будет свободнее. Надеюсь, мыслей о выходе из клуба ни у кого не возникает?..
Продолжим. Узнать имена – по сути наш единственный шанс установить личность убийц. Исходим из предположения: их двое, они наверняка явились сюда незадолго до пожара и улизнули сразу же. Сью, ты хочешь о чем-то спросить?
– Насчет улизнули – согласна, а приехать – разве не могли заранее?
– Да, могли. Поэтому упор – на сутки-двое после. Действуй. Денег на первое время хватит. О результатах сообщишь мне, а собраться, по-моему, нужно будет уже после судебного решения об имуществе клуба. Я всех проинформирую.