Николай Леонов
Полковнику никто не верит
Глава 1
Сначала полковнику Гурову показалось, что впервые за очень долгое время вечер выдался по-настоящему тихим и спокойным. Можно сказать, семейный выдался вечер. Поскольку и его красавица-жена, известная актриса Мария Строева в эти часы также оказалась свободна от оков и соблазнов Мельпомены, а такая удача выглядела уже совершенно невероятной. Подобное совпадение можно было смело назвать настоящим чудом. Целый вечер вдвоем, без посторонних, без любимой работы, без тревожащих телефонных звонков – все, как у нормальных людей.
Впрочем, Гуров не завидовал тем, кого называл нормальными людьми. Ну, разве что самую малость. Он любил свою профессию и не считал потерянным то время, которое она отнимала. А работа оперативника умыкала массу времени.
То же самое было и с Марией. Ее профессия также была хлопотливой и также безжалостно расправлялась со временем. В лучах рампы и софитов оно сгорало весело – как бензин в двигателе мчащегося автомобиля. При этом Мария все-таки находилась в более выгодном положении, чем муж, потому что работа оперативника исключает такую приятную во всех отношениях вещь, как направленные на тебя со всех сторон восхищенные взгляды поклонников и поклонниц, цветы и признания в любви. Следовало признать, что работа в милиции была чуть-чуть погрубее и шансов на всеобщее признание оставляла очень немного. И взгляды полковник Гуров чаще ловил на себе далеко не восхищенные. Иногда они бывали очень даже неприязненными и сопровождались физическим воздействием. Одним словом, скучать не приходилось.
Но возможность спокойно и без приключений провести вечер обрадовала обоих. Гурову подумалось, что такое событие непременно следует отметить, и он предложил Марии закатиться в лучший ресторан.
– Ты наденешь темное платье, – фантазировал он перед женой. – И будешь смотреть на меня глубокими, загадочными глазами. Я повяжу свой лучший галстук и буду держать спину прямо, как настоящий полковник. Вокруг нас будут гореть свечи, а вышколенные официанты с непроницаемыми лицами будут откупоривать бутылки с шампанским...
– А потом из-за соседнего столика к нам с визгом кинется экзальтированная подвыпившая девушка, – с легкой иронией ответила Мария, – и сообщит, что всю жизнь мечтала стать актрисой, а ее кавалер пригласит меня на танец и окажется преступным авторитетом, который уже пятый год в розыске. И тебе вздумается его тут же взять со всеми вытекающими последствиями... Нет, Гуров, давай спокойно отужинаем дома. Без свидетелей. Только ты да я. В четырех стенах, с выключенными телефонами. Я мечтаю об этом уже третий месяц...
– Прекрасная мысль! – восхитился Гуров, нежно обнимая жену. – Странно, что она не пришла мне в голову первому! В самом деле, зачем нам публика? Зачем рестораны, палаццо, лимузины? Простые? искренние чувства не нуждаются в декорациях. А насчет шампанского я позабочусь. Вот сейчас спущусь в магазин, и через пять минут можно будет зажигать свечи...
– Замечательно! А я сейчас быстренько соберу на стол. Только не позабудь отключить телефоны!
Гуров пообещал, что сделает это, как только вернется из магазина.
Интуиция подводила его очень редко, но на этот раз она, видимо, решила тоже взять передышку. Наверное, знай Гуров, что произойдет после его возвращения из магазина, он бы не повел себя так легкомысленно и последовал совету жены незамедлительно.
Собственно говоря, на первый взгляд ничего катастрофического не случилось. Просто, когда Гуров, одной рукой прижимая к ребрам пакет с увесистой бутылкой, а другой орудуя в замке ключом, ввалился в прихожую, зазвонил мобильный телефон в его кармане – дело совершенно банальное и, можно сказать, воспринимаемое на автомате.
Гуров так его и воспринял. Чертыхаясь, он выдернул ключ из замочной скважины, спрятал связку в карман и машинально вытащил освободившейся рукой телефонную трубку.
– Алло! Слушаю! – сказал он, поднося телефон к уху.
С кухни доносилось легкое позвякивание посуды – Мария готовила ужин на двоих.
– Это полковник Гуров – я не ошибся? – спросил в трубке бесцветный, но достаточно уверенный голос.
Подобный тон ничего хорошего дальше не предполагал. Возможно, на этом месте стоило бы прервать разговор, но тут как раз проснулась интуиция полковника Гурова. В его силах было нажать на кнопку и заставить телефон замолчать всерьез и надолго, но Гуров почувствовал, что прикоснулся к чему-то важному и опасному. Он не мог проигнорировать неожиданное обращение, потому что последствия в таком случае могли оказаться непредсказуемыми и необратимыми. Гуров уже сталкивался с подобными вещами. Он решил выяснить, что нужно от него незнакомцу с невыразительным голосом.
– Да, я полковник Гуров, – сдержанно ответил он. – С кем имею честь?
– Это неважно, – прозвучало в трубке. – Не в этом суть. Суть в другом. Вас, полковник, не удручает тот факт, что ваш хороший знакомый господин Василевский в последнее время так неожиданно исчез с горизонта?
Простой вопрос ожег Гурова, словно внезапный удар электрического тока. Попадание было точным – в самое яблочко. Гуров только старался делать вид, что все идет как нельзя лучше. На самом деле кое-какие проблемы продолжали виснуть на его шее, и господин Василевский был одной из них. С некоторых пор Василевский и вправду куда-то исчез, и это обстоятельство тревожило полковника Гурова все больше и больше.
Строго говоря, у самого полковника Гурова язык бы не повернулся назвать господина Василевского «хорошим знакомым», хотя они с завидной регулярностью встречались – правда, не испытывая при этом ни малейшего удовольствия. Ни тот ни другой не желали прерывать отношений, что выглядело вполне искренне, потому что оба связывали со знакомством определенные надежды. Все это походило на затяжную и довольно скучноватую игру, потому что никто из игроков не пытался форсировать события, ожидая со стороны противника (или партнера – что тоже не противоречило истине) непременного подвоха. Иными словами, господин Василевский в этой игре исполнял роль осведомителя. И не просто исполнял, но, как выяснилось впоследствии, очень помог Гурову в так называемом «деле Туманова». Именно благодаря действиям Василевского у Гурова появились основания арестовать Туманова, не опасаясь того, что того отпустят через несколько дней на свободу. Обвинение против Туманова было выдвинуто серьезное, но, по правде говоря, неожиданное. То есть взяли его совсем не за то, за что хотели арестовать. Судьба пошла Гурову навстречу и ускорила события. Господин Туманов, отличающийся вспыльчивым нравом, в приступе гнева собственноручно прикончил одного из проштрафившихся подчиненных – пристрелил его. А другой подчиненный, которым был не кто иной, как господин Василевский, представил органам правопорядка улики – пистолет с отпечатками пальцев хозяина, а также сведения о том, где спрятан труп погибшего. Туманова арестовали в двадцать четыре часа. Были также задержаны несколько его подручных, а у Гурова появился свободный вечер и надежда на то, что «дело Туманова» будет в конце концов раскручено до конца. Пистолет пистолетом, но от Василевского Гуров ждал совсем другой информации. Между тем он пропал, о чем сейчас недвусмысленно оповещал неприятный голос в телефонной трубке.
– Допустим, вы правы, и поведение Василевского вызывает у меня некоторое недоумение, – сказал он в трубку. – Но что из этого следует? И какое вы имеете к этому отношение?
– Я знаю, где сейчас находится Василевский, – тут же откликнулся незнакомец. – Мне показалось, что вам будет интересно перекинуться с ним парой слов. У меня есть сведения, что господин Василевский намерен покинуть Москву в самое ближайшее время. Счет пошел на часы, господин полковник!
– И где же Василевский сейчас находится? – ровным голосом осведомился Гуров, испытывая при этом сильнейшее волнение.
– Ночной клуб «Алина», – сообщил незнакомец. – Это неподалеку от Курского вокзала. И поспешите, потому что события напоминают снежный ком, несущийся с горы.
Завершив свою речь таким образным выражением, звонивший отключился. Надежды на то, что он возобновит связь, не было никакой. Гуров обессиленно привалился плечом к стене и, нахмурив лоб, пробормотал словно в забытье:
– Вот так попали – на ровном месте и мордой об асфальт!
Он уже понимал, что сейчас же отправится в этот чертов ночной клуб, хотя от приглашения за версту отдавало провокацией. Вот только как все это объяснить Марии, он еще не придумал.
Она сама помогла ему. Почувствовав неладное, Мария выглянула в прихожую и увидела мужа, находящегося в тяжелом раздумье, с тяжелым пакетом в руках. Мария все поняла без слов – как-никак она была творческой натурой. Однако упрек в ее красивых, темных глазах читался слишком отчетливо.
– Прости, дорогая! – пробормотал Гуров, отводя взгляд. – Буквально полчаса. Ну, сорок минут. Сорок пять! Туда и обратно. Объявился наш самый важный свидетель. Я не могу позволить ему исчезнуть. Слишком многое на нем завязано, понимаешь? Мы и так уже в панике из-за того, что он пропал. А после этого звонка...
– Ага, значит, ты все-таки не отключил телефоны, как я просила? – констатировала Мария. – Поразительная беспечность!
– Я как раз собирался, – сказал Гуров, беспомощно разводя руками.
«Что выросло, то выросло, – покаянно размышлял он, спускаясь по лестнице. – Остается надеяться, что Мария никогда не узнает, куда я теперь отправился. Предпочесть ночной клуб тихому семейному счастью – это выглядит предельно вызывающе. Но видит бог, это был не мой выбор. Не знаю, что влечет туда Василевского – женщина, выпивка или какие-то темные делишки. И там ли он вообще, но надеюсь, что совсем скоро многое прояснится. Просто так подобные звонки не делаются».
Спустившись во двор и усевшись за руль своего верного «Пежо», Гуров постарался сосредоточиться и еще раз вспомнил все обстоятельства «дела Туманова».
Все началось около четырех месяцев назад. События развивались неспешно и, казалось, бесконечно, хотя их хронология могла уместиться в несколько строчек.
Вначале Гуров узнал о существовании некоего предприятия по производству молочных продуктов под названием «Белый континент». Хозяином «Континента» являлся господин Стаканников, но в этом качестве он с некоторых пор чувствовал себя неуверенно, а причиной тому были некие темные силы, вознамерившиеся разорить предприятие, скупить по дешевке его активы и полностью прибрать к рукам весь бизнес. Свои намерения злодеи даже не слишком скрывали. Скорее, наоборот. Они объявили о них сразу, призывая господина Стаканникова смириться и избежать таким образом многих неприятностей.
Стаканников решил бороться, и неприятности не замедлили начаться. Сначала это была легкая артподготовка. Основным акционерам «Белого континента» начали звонить по ночам, угрожая расправой. Кое-кого и в самом деле избили в подъезде. Но этот факт был расценен милицией, как банальное хулиганство. Преступников не нашли.
А давление между тем продолжалось. Стаканникову пригрозили, что отравят продукцию. Он принял все возможные меры предосторожности, но не уберегся. Однажды в ночную смену трое неизвестных личностей сделали попытку проникнуть в цех готовой продукции. Злоумышленники действовали топорно, видимо, имея задание и на этот раз только навести побольше страху. Надо признать, что им это удалось. В схватке с ними серьезно пострадал охранник, у одной из работниц случился сердечный приступ, а также было испорчено дорогое оборудование. К счастью, никто не погиб, но зато после этого инцидента к событиям на заводе проявила интерес и милиция. Преступников, конечно, не поймали, но и версию о хулиганстве на этот раз пришлось отбросить. Легче Стаканникову от вмешательства милиции не стало, но кто-то посоветовал ему обратиться со своими проблемами к полковнику Гурову.
Лев отнесся к жалобе предпринимателя куда серьезнее, чем коллеги по районному отделу. Во-первых, Стаканников точно знал, кто является в этой истории главным кукловодом, и уверенно называл фамилию – Туманов. Во-вторых, нападение на ночную смену вовсе не показалось Гурову незначительным эпизодом. По его мнению, действия команды Туманова вполне тянули на разбой. К тому же фамилия Туманов была ему знакома. Этот делец специализировался на том, что узурпировал чужой бизнес. Верная и не много рассуждающая команда да неплохие связи в самых различных кругах общества являлись залогом успеха его сомнительной деятельности. Слухи о его делишках ходили повсюду, периодически бизнесом господина Туманова вдруг начинали интересоваться прокуратура, милиция или налоговая инспекция, но в итоге все опять успокаивалось, как гладь пруда после сильного, но короткого дождя.
Гуров успокаиваться не собирался. Он убедил генерала Орлова, своего непосредственного начальника, в необходимости подключиться к «делу Туманова». Строго говоря, такого дела в прокуратуре не существовало. Оно проходило там совсем под другим названием. Но Гуров не собирался разводить политкорректность. Он был убежден в том, что Стаканников не лжет, и охоту следует вести именно за Тумановым.
Однако добраться до того оказалось не самым простым делом. Гуров со своими людьми предпринимал несколько попыток, но все они закончились безрезультатно. Полковнику показалось, что Туманов, почуяв опасность, ушел на дно. Но когда Гуров совсем уже потерял надежду, вдруг произошло два значительных события.
Сначала обнаружилась партия отравленных молокопродуктов в магазинах, куда поставлял свой товар Стаканников. Чудом обошлось без масштабных жертв. Это сообщение прозвучало как гром среди ясного неба. Но самым неприятным оказывалось то, что прямых улик против Туманова не было – при каких обстоятельствах яд (а это были соли тяжелых металлов, явно полученные лабораторным путем) попал в продукты, никто из работников «Белого континента» объяснить не мог. Предстояла длительная и кропотливая работа, которая вполне могла закончиться ничем. Но в этот ключевой момент старый друг и напарник Гурова полковник Крячко привел к нему господина Василевского.
Этот неприятный, задиристый и суетливый тип уже давно работал в команде Туманова, пользовался у того доверием и знал про все грязные делишки. И он был готов поделиться своим знанием с оперативниками, но не просто так, а рассчитывая на некоторые ответные шаги.
Оказывается, этого пройдоху прищучили налоговики, обнаружив его причастность к неким сомнительным банковским счетам, на которых лежала довольно приличная сумма денег. Из некоторых намеков Василевского становилось понятно, что часть этих средств он, мягко говоря, позаимствовал у своего хозяина и благодетеля, причем за его спиной, и теперь как огня боялся разоблачения. Увода денежных потоков из личного русла Туманов не простил бы никому. В условиях современной России его гнев был куда опаснее претензий налоговой инспекции. Да и оперативников Василевский боялся куда меньше – это Гуров понял сразу.
Василевскому хотелось поскорее закопать хозяина, но при этом он тянул волынку, надеясь выгадать что-нибудь для себя. Сильно давить на Василевского Гуров не хотел, опасаясь разрушить хрупкое взаимопонимание. Тот все обещал вывести Гурова на подпольную лабораторию Туманова, в которой был изготовлен яд, но постоянно откладывал это под разными предлогами. Так все, наверное, и шло бы, но тут у Туманова сдали нервы, и он пристрелил кого-то из своих шестерок. Все сложилось удачно. Уже на следующий день благодаря вмешательству Василевского в распоряжении Гурова были все улики, и Туманов в мгновение ока оказался за решеткой. Все произошло так быстро, что Туманов даже не успел удивиться.
Но далее ситуация как бы законсервировалась. Туманов сидел, Стаканников подсчитывал убытки и пытался выправить ситуацию, Гуров и Крячко допрашивали свидетелей убийства, попутно стараясь вытянуть из них показания насчет отравления продуктов, но с мертвой точки дело не двигалось. К тому же пропал Василевский, на которого возлагались основные надежды. Гуров надеялся, что главный их информатор не натворит никаких глупостей и вскоре объявится. И тут этот странный звонок.
Ночной клуб «Алина» не показался Гурову чересчур презентабельным местом. Скорее, наоборот. Он занимал угловое помещение в четырехэтажном вычурном строении, напротив которого располагался внушительный остов новостроя, затянутый со всех сторон сеткой, похожей на камуфляжную. Площадки для стоянки машин возле клуба не было, и автовладельцы парковали свои лимузины в соседнем переулке. На самом деле никаких лимузинов не было – Гуров заметил даже основательно побитый «Москвич», вызывавший исключительно ностальгические чувства. Над входом в клуб горели неоновые огни, но уже в десяти метрах за углом сгущался тревожный полумрак, и место от этого казалось слегка диковатым. Впрочем, в окрестных переулках царили тишина и порядок. Правда, у дверей клуба горячо спорили о чем-то трое подвыпивших мужчин в расстегнутых пиджаках, но, насколько мог понять Гуров, до рукопашной им было еще очень далеко, тем более что за спорящими индифферентно, но очень пристально наблюдал здоровенный детина в черной водолазке, сквозь которую выпирали уникальных размеров мускулы – видимо, местный вышибала, зорко стерегущий входные ворота.
Парковкой здесь нужно было заниматься самому, и Гуров потратил не менее десяти минут, прежде чем ему удалось втиснуть «Пежо» между серой «Калиной» и красным «Фольксвагеном». Когда он вернулся, спорщики уже исчезли. Вышибала посмотрел на него с великолепным равнодушием, которое можно было расценить, как благожелательность, и слегка дернул чугунным подбородком.
– Что-то я вашу личность не припоминаю. Кто пригласил или просто любопытствуете? – простодушно поинтересовался он, но тут же торопливо добавил. – У нас без церемоний. Геи к нам не заглядывают, конечно, – только нормальные мужики. А так все демократично.
– Если демократично, то для чего эти вопросы? – в свою очередь полюбопытствовал Гуров.
Детина махнул огромной ручищей.
– Это чисто типа мониторинга, – прилежно выговорил он непростое словечко. – Не обращайте внимания.
– Хорошо, не буду, – сказал Гуров. – Меня, собственно, другое интересует. Если я, например, захочу найти в клубе определенного человека, это будет не слишком сложно сделать? Вот мои документы, – и он сунул охраннику под нос удостоверение.
Благодушное настроение у того точно ветром сдуло. Детина нахмурился, и принялся внимательно изучать документ, но вскоре его грубое лицо просветлело. Он поднял глаза и кивнул Гурову как родному.
– А я вас ждал! – сообщил он. – У меня для вас записочка имеется! Где же она?..
Он принялся с озабоченным видом рыться по карманам. Гуров тут же засыпал его вопросами:
– Что за записочка? От кого? Кто вам ее передал? Что при этом сказал?
Вышибала достал из кармана скомканный листочек бумаги, бережно передал его Гурову. Тот развернул его и удивленно посмотрел на собеседника.
– Шутите, что ли? – спросил он. – Тут пусто.
Листок и в самом деле был девственно чист. Вышибала озадаченно посмотрел на предъявленное ему доказательство и почесал стриженый затылок.
– В натуре! – огорченно сказал он. – Ну, петросяны! Извиняюсь, товарищ полковник! Я не знал... Ах, ты, засада! – он вдруг шлепнул себя по лбу и радостно сообщил. – Так это... Он же мне на словах передал отвести вас в наш синий кабинет! Точно! Чуть не забыл! Записка запиской, но сказал: «А полковника отведи в кабинет...»
– Что за кабинет? – насторожился Гуров. – И кто вам это велел?
– Есть у нас тут кабинет для тихих бесед, – пояснил вышибала. – Не беспокойтесь, комфорт полный. Даже если понадобится куда выйти – там своя дверка имеется... И вообще. Пойдемте?
– Ну, пойдемте, – согласился Гуров. – Только вы мне объясните все-таки, что за человек с вами разговаривал.
– Затрудняюсь сказать, – ответил охранник, распахивая перед Гуровым дверь. – Личность незнакомая. Но мужик однозначно представительный – вроде вас. И в наших порядках разбирается. И вообще, заморочил он мне голову с этой запиской... Нет, вы видали, чтобы нормальный мужик другому пустой листок передавал?
– А кто у вас сейчас в синем кабинете? – спросил Гуров, с любопытством оглядывая помещение, в которое его впустили. – Случайно, не господин Василевский? Не слышали о таком?
Физиономия охранника выразила искреннее недоумение.
– Затрудняюсь сказать, – повторил он. – Мое дело – на стреме стоять. Фейс-контроль, короче. За кабинет у нас Михалыч отвечает. Сейчас вас отведу и его найду тоже. Он вам все, наверное, объяснит. А про такого, как вы сказали, про Василевского я не слышал – это точно...
Они прошли через небольшой и, как показалось Гурову, грязноватый холл и нырнули куда-то вниз, в подвал. На площадке двое мрачных электриков в темно-синей униформе ковырялись в распределительном щитке. Один из них посмотрел на Гурова и спросил сигарету.
– Не курю, – пожал тот плечами.
– И тебе лучше не курить, – хмыкнул на ходу вышибала. – А то не вырастешь.
Электрик был маленького роста. Шутка его, однако, не обидела.
– А мне расти некуда, – хладнокровно ответил он. – У меня квартира малогабаритная.
Охранник этих слов уже не слышал – он был внизу. Гуров спустился за ним по звенящим ступеням и оказался в довольно мрачном коридорчике с голыми кирпичными стенами. Его спутник обернулся и сказал виновато:
– Я вас тут повел, чтобы побыстрее. Подумал, что вам ни к чему будет в толпе толкаться... А тут мигом и без помех...
Они опять прошли по лестнице и оказались в другом коридоре – просторном и ярко освещенном. Вышибала распахнул перед Гуровым неприметную дверь, и они вступили в уютную тихую комнату, стены которой были обтянуты синей тканью. Хрустальные светильники распространяли вокруг рассеянный умиротворяющий свет. На столике отсвечивали аккуратно расставленные приборы и бокалы, белели накрахмаленные салфетки, серебром поблескивали ножи и вилки.
– Выпить хотите? – заботливо спросил детина. – Я пойду намекну, чтобы вам принесли что-нибудь.
Гуров хотел запротестовать, но потом посмотрел в простодушные, незамутненные глаза охранника и понял, что разговаривать с ним бесполезно.
«Попробую сам разобраться, – решил он. – Осмотрюсь».
Вышибала кивнул, будто мог прочесть мысли Гурова, и тут же исчез. Гуров обошел комнату, пощупал пальцами обшивку стены, выглянул в коридор, убедившись, что тот по-прежнему пуст, и остановился напротив зеркала в богатой, отделанной под бронзу раме, гадая, не является ли это массивное, намертво укрепленное в стене изделие потайным окном для наблюдения за посетителями кабинета. Такое не казалось ему фантастическим. Ощущение легкой тревоги становилось все отчетливее. Гуров никак не мог догадаться, что за сюрприз приготовили ему в этом подозрительном заведении.
Минута шла за минутой, но в кабинете никто не появлялся. Даже обещанной выпивки никто не нес.
«Хорошего понемножку, – решил Гуров. – Нужно уносить ноги. А завтра непременно проверить эту богадельню. Все это кажется странным до безобразия. Хуже всего, что я не могу сообразить, для чего меня сюда выманили».
Вдруг некая безумная, но устрашающая мысль обожгла его мозг. Гуров вздрогнул и поспешно извлек из кармана мобильник. Он набрал номер своего домашнего телефона и стал с нетерпением ждать ответа.
Однако аппарат молчал. Гуров сделал еще один вызов – мобильного телефона Марии. Тот не отвечал тоже.
Бледнея, Гуров принялся названивать по обоим номерам. Потом сунул трубку в карман и бросился к двери. Та была заперта.
Не сразу осознав этот простой факт, Гуров с раздражением врезался в дверь плечом. Но не было никаких сомнений – замок заперли с противоположной стороны. Чертыхнувшись, Гуров метнулся назад к столу, схватил нож и попытался поддеть язычок дверного замка. Нож был необычный – изящный, с вытянутым узким лезвием, сделанный из прочной, но гибкой стали, с тяжелой серебряной рукояткой. Однако Гурову было не до аксессуаров. Перед его мысленным взором вставали картины одна другой страшнее. Он крыл себя за непростительную глупость. Как можно было клюнуть на эту немудрящую уловку и оставить Марию одну без защиты! Ведь с самого начала было ясно, что его элементарно водят за нос.
Гуров яростно орудовал кончиком ножа, и его усилия вскоре увенчались успехом. Замок щелкнул, и дверь распахнулась. Гуров отшвырнул в сторону нож и выскочил в коридор. Там по-прежнему было пусто. Откуда-то доносился ровный умиротворяющий шум, похожий на звук отдаленного прибоя – то ли гул многих голосов, то ли негромкая музыка. Гуров метнулся к лестнице. И тут погас свет.
Погас разом и, похоже, во всем заведении. Вокруг стало темно, точно в погребе. Липкая бархатная темнота липла на кожу лица, как паутина. Гуров с разбегу остановился от неожиданности и скрипнул зубами. Странные настораживающие события продолжались одно за другим. Он подумал, что свет погас неспроста, и тут же вспомнил про электриков, возившихся у распределительного щитка. Гуров побежал вниз, пробрался вдоль кирпичной стены на ощупь и снова поднялся наверх. Здесь на лестничной площадке отчетливо слышались испуганные крики многих людей, но никаких электриков не было и в помине. Гуров побежал дальше.
Разыскивать кого-то в кромешной темноте было бессмысленно. Он торопился домой. Добежав до машины, Гуров одной рукой отпер дверцу, а другой выхватил мобильник. На его вызов ни один телефон не ответил. Во время поездки Гуров с настойчивостью обреченного названивал и названивал домой, уже окончательно поняв, что проиграл.
«Кто не успел, тот опоздал, – тупо билась в голове единственная мысль. – Кто не успел, тот опоздал».
