Алексей Корнелюк
Отстойные полезные привычки. Мотивация и эффективность на пальцах
Глава Х
Вся моя жизнь – не более чем декорации к самой жизни.
Я стал заложником жанра в буквальном смысле этого слова.
Как?
Рассказываю… Оказалось, что я персонаж из книги, чья задача – с умным видом бормотать о пользе правильных привычек!
Ску-ка смертная…
Каждый раз, когда с полки брали книгу, я начинал петь соловьем о распорядке дня, о том, как работает дофаминовая система, и вот это вот все… А потом я считал до 10.
1… Читатель пробегает своим пальцем с отросшим ногтем по странице.
2… Его лицо выражает примерно то же самое, что выражает поверхность камня.
3… Он сглатывает слюну, и я вижу, как его кадык, слегка опустившись, возвращается на место.
4… Первый симптом скуки: он проводит языком по небу, видимо, доедая остатки ланча.
5… Отрыжка. Ну и мерзавец а! Я-то пахну восхитительным запахом бумаги.
"Самое важное в привычках – это регулярность, пусть изменения будут крохотные, но будут", – продолжаю я зачитывать, но таймер скуки неумолим…
6… Его взгляд пробегает слева направо и наверх. Скорее всего, он думает о том, чем заняться вечером.
7… Его ноздри широко расходятся, и я вижу все непокорные волоски, за которые так и хочется дернуть.
8… Он поглядывает по сторонам в поисках симпатичной особи.
9… Его взгляд стекленеет, выдох, полный скорби и жалости.
10… Он захлопывает меня (а это неприятно) и складывает обратно на полку саморазвития и мотивации.
Все! Ни пока, ни до свидания.
А что мне делать? Сидеть в темноте и упиваться одиночеством… Как я узнал позже, книги из рубрики полезных привычек находят своих читателей значительно реже, чем бульварные романы.
Всякому терпению есть предел, и однажды я решил проучить автора этой книги и, показав средний палец, покинуть ее.
Плевать на трудовую книжку, чихать на соцпособие, я ухожу.
Уйти красиво не получилось, вместо этого я злобно пнул по корешку и покинул эту проклятую книгу.
Стало проще.
И в тот момент, когда я подумал: "ВОТ ОНА, НОВАЯ ЖИЗНЬ!", –
начались проблемы, от которых даже у литературного персонажа идут мурашки.
Глава 1
Но для начала тебе, думаю, любопытно, как я узнал, что являюсь литературным персонажем?
Хммм… Тогда вопрос: тебе знакомо ощущение, что каждый день одинаков, время тяяяяянется и все как под копирку? Работа, дом, отдых – и по новой, словно кто-то сверху положил на тебя кальку и забыл убрать?
Находясь в такой пучине одинаковости, я начал замечать, что что-то не так, понимаешь?
Я повторял чей-то заданный сценарий без права кардинально что-то изменить.
Этакая золотая рыбка в аквариуме. Да, кормят, да, плаваю, да, хвост красив, но… Где-то в глубине души я чувствовал, что есть жизнь по ту сторону аквариума, ой… книги.
Так что первым моим шагом была фиксация на том, что все повторяется.
Первое время я психовал, рвал на себе волосы, загибал листы в книге, корябал ногтем отпечатанные буквы и всячески показывал свой протест.
Вопрос, кому? Создателю? Так я его в глаза не видел, бьюсь об заклад, что он написал эту книгу и сидит где-то под пальмой, упиваясь порцией Пина колада, и получает роялти за каждую проданную книгу.
А раз достучаться до автора я не мог, то начал действовать…
Например, есть одна хитрость. Когда зевака берет с полки книгу, первое, что он делает, это смотрит на обложку. Затем, если что-то зацепило, читает название, а потом переворачивает книгу и читает ее описание. Я могу повлиять только на следующий шаг.
Читатель открывает книгу и, наугад пролистывая энное число страниц, останавливается и читает.
Вот на это я и влияю. Ему кажется, что это он интуитивно останавливается, а на самом деле это я удерживаю подушечку его пальца на самой ненужной и скучной части книги.
Зачем? Чтобы он закрыл ее и оставил меня в покое. Зачем мне разыгрывать перед ним представления, вилять хвостиком, встав на задние лапки, и просить: "Кууууупиииии".
"Двадцати одного дня недостаточно, чтобы привить все привычки, это заблуждение. Порой требуются годы." – Да, я проявляю коварство, подсовывая ему эту часть текста.
Я чувствую, как холодеют его пальцы, и он откладывает книгу.
Скатертью дорога, будешь курить, пока дым из ушей не пойдет!
Так я стал нервировать персонал книжного магазина.
С такими, как я, они не церемонятся. У них план и продажи на уме, не осуждаю.
Все, что не продается, убирается вниз – туда, куда заглядывают только самые странные читатели.
Все остальные хватают только те книги, которые находятся на уровне глаз или на полках с ярлыком "Бестселлер". Безвкусица.
А знаешь, что происходит с той книгой, которая валяется на нижней полке под названием "Тебя никогда не купят", знаешь?
Сначала ничего. Я слышал только топот ботинок посетителей книжного магазина, а затем у меня стало саднить горло и чесаться в носу.
Пыль! От нее нет спасения. Я чихал и плакал. Потом плакал и чихал.
Так я оказался на дне, никому не нужный, сопливый, пыльный персонаж книги, который обнаружил, что все как в долбанном "Дне сурка".
Знакомо?
Вот тогда-то я и начал разрабатывать план бегства, и вот что из этого вышло…
Глава 2
Я выжидал, нервничая, теребя лацкан пиджака.
Я прислушивался, поправляя непослушный галстук.
Я кряхтел, почесывая ягодицу из-за плохо сидевшего костюма.
Темнота. Ощущения обострились.
Звук шагов стал раздаваться все реже.
Я сглотнул и даже стал размышлять, а не моча ли мне в голову ударила?
Да, книга дрянная, но я же был на собственном месте, все знакомо и понятно… Я мысленно перенесся в свой кабинет.
Повествование книги шло в небольшой комнатке, создатель придумал мне образ офисного работника, нарядив в этот безвкусный серый костюм в полоску.
Каждая глава проходила в кабинете, где из предметов интерьера были широкий стол с разбросанными бумагами, стул, висевшая надо мной лампа с белым ореолом и, мать его, флипчарт. Все!
Как тут волком не завыть?
Да, литературному персонажу не нужен сон, но хоть диванчик или задрипанное кресло… Но нет, шиш с маслом!
Вместо этого я, как оживший манекен, ходил от флипчарта к столу с важным видом, ожидая, когда меня откроет очередной читатель.
Брррр.
По телу прошли мурашки, и я вернулся в реальность.
Мой кабинет остался в первый главах, я уже перебрался через скучное введение и находился в пустом форзаце.
За пределами только обложка.
Вспоминая свои серые будни, я услышал Зульфию.
Был бы я живым, женился бы на ней не раздумывая.
Баба боевая. Зульфия была первоклассной уборщицей.
Я с упоением слушал, как она что-то мурлычет себе под нос во время уборки.
Я не разбирал языка, но казалось, она говорит что-то на эльфийском.
А звуки падающих капель после промывания швабры? Ооо, я был очарован.
“Шшшш”. Эти звуки погружали меня в транс.
Моя королева чистоты и порядка.
Заканчивала она всегда одинаково.
Завершив уборку, она звонила своей подруге, и, на эльфийском говоря что-то про плов, или мне так казалось, не знаю, выключала свет и закрывала магазин.
Я напрягся.
Подняв вверх руки, я прыгнул.
Ничего.
Так, ладно, разбегусь… Отойдя на два шага, я слегка задрал штаны и с усилием оттолкнулся.
Шаг… Второй… Прыжок.
Уцепившись за край обложки, я стал подтягиваться.
Рубашка с пиджаком топорщились, и ткань на сгибе локтей мешала подтянуться.
Еще еще чуть-чуть… Отталкиваясь ногами, словно есть какие-то невидимые лестницы, я тянул себя изо всех сил.
РЫВОК
Не поймав баланс, я переваливаюсь вперед и падаю на спину.
В ребро впивается край от полки.
– ОЙ, **я! – Со стоном испускаю вопль и растираю рукой ушибленное место.
Перед глазами от боли пляшут искры. Перестав жмуриться, я вижу рядом с собой облачко с зацензуренной надписью “Ой, **я”.
Я машу головой, и облачко, как привязанное невидимой нитью, синхронно движется за головой.
Подняв руку, я ударяю по нему, и надпись исчезает.
Привставая, я совсем рядом услышал два голоса: один хриплый, второй гусой бас.
– Я тебе точно говорю, что слышал что-то. – Заговорил тот, что с хрипотцой.
Я юркнул к книге, вжавшись в корешок.
– Где, в разделе саморазвития? – Спросил тот, что с басом.
Звук шагов доносился все ближе. Сердце застучало, и я заметался из стороны в сторону, чтобы найти щель между книгами.
В мою сторону направили два луча фонарика.
Ладошки вспотели, тело от волнения затряслось.
– Хватай его! – Заорал хриплый и бросился в мою сторону.
Глава 3
Завыла сирена. Красная сигнальная лампа озарила комнату.
– СТОЯТЬ! – Заорал тот, что поздоровее.
Пячусь…
Вдох-выдох.
Два шага, и упираюсь в корешок книги.
– Без глупостей. – Не выпуская из руки пистолета, ко мне двинулся второй мужчина.
Сжимаю кулаки, пальцы от страха мертвецки холодные.
Щюрюсь, закрывая ладонью свет от фонариков.
Вдох-выдох.
Идут ко мне, один слева, второй по центру.
– РУКИ, ЧТОБ Я ИХ ВИДЕЛ! – Кричит амбал.
“ЩЕЛК”
На всю катушку кто-то включил Smack My Bitch Up – The Prodigy.
Что за? Откуда я знаю эту песню?!
Копы переглядываются, в их лицах растерянность.
Поймав момент, отталкиваюсь от корешка и прыгаю.
ВДОХ…
Прыжок, кажется, длится целую вечность. На лету размахиваю руками.
Приземляюсь на кафельную плитку, скольжу…
ВЫДОХ....
– СТОЙ!
Бас от “Продиджи” пробивает грудную клетку.
Срываюсь с места. Дыхание учащается. Smack My Bitch Up сотрясает весь зал.
Обегаю полку. Разворот, скольжу… Попадаю ботинком во что-то вязкое.
Цепляюсь каблуком за прилипшую жвачку. РЫВОК.
Сзади выстрелы.
Пригибаюсь. “Smack My Bitch Up”. На ходу поворачиваю голову, копы несутся в мою сторону, нас разделяют несколько метров.
Адреналин хлещет через край. Впереди журнальный столик, ковер с высоким ворсом и читательский диван.
Ноги тяжелеют. “Change my pitch up”.
Ныряю под диван и прячусь за ножкой.
Развязываю галстук и скидываю на пол.
По лбу струится пот.
– Он не мог далеко уйти!
Один коп пробежал совсем рядом.
Вжимаюсь в ношку дивана. Смотрю по сторонам…
Ближайшая полка – детективы.
Второй коп выныривает справа.
От неожиданности на миг столбенею, перестав дышать.
Встречаемся взглядом, я вижу, как его зрачки округляются. Ноздри, расширяясь, жадно втягивают воздух. Он что-то орет напарнику, я не слышу. Все происходит молниеносно: отталкиваю его и со всех ног бегу в сторону детективов.
Свистит пуля. На глаза падает пелена.
Еще выстрел. Кажется, еще чуть-чуть, и он разнесет мою голову.
Капли пота лезут в глаза.
Осталось совсем чуть-чуть.
Из последних сил прыгаю на полку.
Вижу первую попавшуюся открытую книгу и проваливаюсь внутрь.
Глава 4
– Ты кто, мать твою, такой? – Надо мной, попыхивая сигаретой, стоял коротко стриженный мужчина.
– Оглох? – Закатав рукава рубашки, он сел на корточки и поднес руку к моему правому глазу, посветил фонариком.
Вспышка. Резкая боль прошла от головы к позвоночнику.
– Ай, отвали. – Отбив его руку, как назойливого комара, я повернулся на правый бок.
На стене висела картина, изображающая статного мужчину в строгом костюме, с прилизанной челкой и закрученными, как вермишель, усами. Он будто дырявил меня взглядом.
– Дедушка. – Словно прочитав мои мысли, озвучил мужик… – На-ка вот, выпей.
Обойдя меня и снова сев на корточки, он сунул мне в руку рюмку.
Я взглянул на заляпанную разводами рюмаху, затем на коричневатую жижу и, поднеся ее к носу, фыркнул…
– Что за отвратительная бурда?!
– КОНЬЯК, – обиженно прохрипел мужик, обдав меня арамотам чеснока и лука.
В глазах заискрило, и, пытаясь найти опору, я опустил руки на прожженный ковер.
– Кто вы?
– У меня к тебе тот же вопрос, сынок, – скребя недельную щетину, ответил мужчина.
– Яяяя.... – Не найдя понимания в глазах незнакомца, я, сдавшись, пробормотал:
– Я, пожалуй, выпью.
– Другое дело! – Он всучил мне рюмку, как первоклассник – цветы учительнице. Я, морщась, поднес ее к губам и одним глотком залил в себя обжигающую, противную, мерзкую, слизкую жидкость… Икнул, поднеся кулак ко рту. Ууу, рвотный позыв поднялся, и я усилием воли его остановил.
– Ты пока в себя приходишь, я дровишек подкину в камин. – Когда он отошел от меня, я с завистью посмотрел на его кабинет, тут стол так стол, хоть фотосессию устраивай. Словно сделанный из цельного дуба, он вызвал во мне дикую тоску… Мой стол по сравнению с этим – словно столик для пикника…
– Меня зовут Никола, детектив Никола. – Чиркнув спичкой, он притих, поджигая край бумаги.
В горле еще стоял тошнотворный привкус коньяка.
Незаметно набрав слюны, я нагнулся к краю ковра и быстро сплюнул.
– А тебя как звать?
От неожиданности я вздрогнул и быстро вернулся на место, убрав остатки слюны с губ.
– Я не знаю.
Детектив посмотрел на меня как на дебила.
– То есть как не знаешь?
– Знаю только, что я литературный персонаж, причем примитивного жанра, в котором читателю не обязательно знать мое имя.
Повисла пауза.
– А ты чудной, – хохотнул Никола и с натянутой ухмылкой нырнул в карман жилетки.
Не отрывая от меня взгляда, он не глядя достал новую сигаретку и прикурил.
Выпустив два колечка в воздух, он, видимо, ждал продолжения.
– Ты, может, это… с пола встанешь? – И, указав взглядом на диван:
– Садись.
Я поднялся и, немного пошатываясь, прошел к дивану.
Детектив сел за стол и под треск поленьев внимательно смотрел на меня.
От неловкости я стал ерзать по кожаному дивану.
– Хорошо, допустим, ты не знаешь, как тебя зовут, но как ты сюда попал?
Не дожидаясь моего ответа, детектив открыл ящичек и достал какую-то коробочку.
Только когда он ее открыл и нырнул туда вилкой, достав рыбу, я понял, что это шпроты.
Господи, как он раздражающе жевал. Я слышал, как он зубами перемалывает кости.
– Я просто вышел из своей книги, надоело, каждый день одно и тоже, и…
– Вышел из книги, ага… – Бухтя под нос, он чиркал ручкой, записывая мои слова.
– И когда вышел, там были два полицейских, и они устроили погоню.
– Устроили погоню… – Продолжал бухтеж Никола.
– Я растерялся и побежал, и вот я тут.
– И вот ты тут… – Зкончил за мной детектив. – ТЫ, ***ТЬ, ИЗДЕВАЕШЬСЯ?! – Взорвался он. – Я много странных дел повидал, но чтобы такую ересь… Слышу впервые. – Он резко встал из-за стола.
– А ну, вставай – скомандовал дектив.
Я нерешительно встал.
– Выворачивай карманы, – со стеклянными глазами приказал Никола.
– Что?
– Выворачивай, сказал!
Я начал расстегивать пиджак, залезая в карманы.
– Первое правило, – скандировал детектив, как рентген, просвечивая меня взглядом, – ищи зацепки.
Я пошарил по всем карманам, но так ничего и не нашел.
Детектив, играя желваками, обошел меня и со злостью стянул пиджак.
– Я сам, – процедил он. Выворотив карманы и убедившись, что там ничего нет, он, вертя какое-то время пиджак, принялся читать, что было написано на бирке. “Собственность Алексея Корнелюка”…
– Кто этот Корнелюк?
Я пожал плечами.
– Наведу справки… А пока у меня один вопрос: почему бы мне не выпнуть тебя сейчас, получив вознаграждение от тех полицейских?
Он скинул пепел на ковер. Я понял, что он не шутит. Пришлось идти ва банк.
Глава 5
– Я могу помочь вам. – Нерешительно начал я. – К тому же, докажу, что я сказал правду.
– Да? – В его глазах появилась искринка любопытства. – И как же ты поможешь? – Немного помолчав, он вернулся за стол, буркнув себе под нос:
– Денег-то все равно у тебя нет.
Расстегнув жилет, он достал из кобуры ствол и положил на стол.
– Я помогу вам бросить курить.
– Мне? Ха! Мне помогать не нужно, я сам кому хочешь помогу. – Параллельно Никола на автомате похлопал карман жилетки, как бы проверяя, на месте ли сигареты.
– И все же позвольте… Я не так много в жизни умею. Мой создатель, придумавший меня как литературного персонажа, научил меня только избавляться от вредных привычек и прививать новые.
Детектив рыгнул.
Может, просто деру дать? Зачем мне тут расстелаться перед этим детективчиком? А что если эти полицейские еще не ушли и поджидают меня где-то рядом? – Хоровод из мыслей пронесся в голове, вызвав сомнения.
– Ну начинай, раз предложил, а я пока закурю. – Скинув банку шпрот со стола, он вытащил папиросу. – Кто знает, может, это моя последняя сигарета.
Глухо засмеявшись, он скрестил руки на груди и стал ждать.
– Тогда не будем тратить время. Расскажу вам историю.
Поскольку я, так сказать, прообраз или альтер эго своего создателя, я поделюсь с вами его историей, как он бросал курить, идет?
Детектив кивнул.
– Первый раз я подсел на сигареты в 9-м классе, как сейчас помню, это были вишневого цвета папиросы с шоколадным вкусом.
Делаю затяжку и, – я прикрыл глаза, вспоминая, словно это было вчера, – и вместе с дозой никотина получаю эстетическое удовольствие.
Тогда все начиналось вполне безобидно: одна сигаретка после школы, вторая дома… Тогда же я научился трюку. Сворачивал валиком одеяло, плотно закрывал щель двери в своей комнате и на полтуловища вылезал из форточки. Медленно втягивал никотин и выпускал колечки дыма, смотря на вечерний город…
Детектив вопросительно поднял бровь.
– Сынок, я курю 30 лет, и…
– Позвольте я закончу. Гхм… Так безобидная традиция переросла в то, что через полгода я уже выкуривал полпачки в день, а еще через год выходила целая пачка. Иду – курю. Разговариваю – курю. Играю в компьютер – курю. Сижу в телефоне – курю.
Никола задумчиво сбросил накопившийся пепел.
– Постепенно я стал замечать, что будто не я курю сигарету, а она курит меня. Это сложно объяснить, но я буквально ощущал, как теряю контроль. Я начал курить уже не потому что хочу, а потому что привык. Мной дирижировали, а я, как марионетка, следовал коварному плану дирижера.
Детектив налил коньячка и предложил мне.
Я отрицательно махнул головой и продолжил.
– Точкой кипения стал момент, когда я однажды 20 минут искал мелочь по карманам, чтобы наскрести деньги на самые дрянные сигареты. Может, вы знаете, когда их куришь, думаешь, что это не табак, завернутый в бумагу, а фломастер. “Бррр”, – я поежился, вспомнив этот запах.
– И вот я насобирал нужную сумму и в одних тапочках и халате вышел к ларьку в тридцатиградусный мороз.
Стою я, значит, и подрагивающей от холода рукой высыпаю горсть монеток.
Продавщица пересчитывала, а я стоял и дрожал, как собачонка, вышедшая покакать.
Мне стало противно от самого себя, и эта мысль заставила меня действовать. А теперь, детектив, вопрос.
– Валяй, – ответил Никола, залпом осушив рюмашку.
– Вы уважаете силу?
– А как же… – На его щеках появился румянец, видно было, что он стал пьянеть.
– Тогда знайте, что сила – это не только оружием махать и врагам морды разбивать. Это умение контролировать себя, без контроля нет силы.
Детектив изменился в лице, и я буквально ощущал волны угрозы, исходившие в мою сторону.
– А теперь взгляните на сигарету… Никола, пожалуйста, достаньте ее, но не прикуривайте.
Детектив небрежно залез в карман, достав папиросу.
– Взгляните на нее и отчетливо скажите: “Я слабее тебя”.
Детектив громко хлопнул ладошкой по столу.
– А НУ, ЗАКАНЧИВАЙ!
– Подождите, – мой голос дрогнул, и я торопливо продолжил:
– Вот если вы направите на меня пистолет и скажете, например, начать отжиматься, я же повинуюсь, так?
– Ну?
– Потому что на вашей стороне сила. Управление идет со стороны силы. Так и сигарета демонстрирует свою силу над вами, пусть и не так чопорно, не в виде наставленного пистолета.
Повисла пауза, мне на секунду показалось, что он сейчас меня пристрелит.
Детектив переломил сигарету надвое.
– Так, и что делать? – Не глядя на меня, тихо произнес Никола.
– Я нашел решение, которое помогло мне. Когда я пришел домой и решил бросить курить, у меня на руках была купленная пачка дрянных сигарет, помните?
Никола кивнул.
– Если бы я тогда сказал: “Вот докурю последнюю и брошу”, – я бы проиграл, вместо этого каждый день вечером я доставал одну сигарету и шел в туалет.
Открывал унитаз и, в упор смотря на сигарету, проговаривал про себя: “Я сильнее тебя.” – И с этими словами я дербанил ее, разрывая на мелкие части, и спускал в унитаз.
Когда я договорил, повисла тяжелая пауза. Даже воздух в кабинете стал каким-то тягучим от напряжения. В глубине души я знал, что достучался до Николы, знал, что всколыхнул его ЭГО, а значит, он… попробует?
Напряжение стало нарастать, и я приготовился к худшему…
