Алексей Кононов
ЧЕЛОВЕК

Гробовую тишину прервал звонок мобильника:

– Леша, доложи обстановку! Виталик тревожится, – это был Горыныч.

– Женщина мертва. Остановка сердца, – мрачно ответил я шефу.

– Черт! – гневно раздалось из трубки. – Вы успели хоть что-нибудь узнать?

– Кажется, она знала мага… В самом конце поняла, кто это. Но сказать не успела, – досада когтями раздирала сердце.

– Ясно, – вздохнул Горыныч. – Ладно, у нас вызов. Виталик пришлет координаты эсэмэской, езжайте проверить. Глядишь, к вечеру что-нибудь раскопаем, – на обнадеживающей нотке закончил шеф и отключился.

Телефон тут же пропиликал: пришло сообщение.

– Есть новости? – спросила Алиса.

– Никаких. Шеф дал задание, надо ехать. Ты можешь отправиться домой, переодеться. Обещаю, что не сбегу. Если честно, мне больше некуда рваться. Все пути отрезаны.

– Сказов, не понял еще? Пока висит это дело – мы вместе, – Алиса вставила ключ в зажигание. Мотор затарахтел.

Я покачал головой. Вместе так вместе. Хоть не на своих двоих по городу мотаться.

– Алиса, – вдруг произнес я и сделал паузу. – А кем ты работаешь на самом деле?

Судя по самодовольной ухмылке, сообщать мне правду она явно не собиралась, но все же ответила:

– Твоим надзирателем.

Машина сорвалась с места, словно гоночный болид. Координаты, которые прислал провидец Виталик, вели на Толбухин маяк. Что ни говори, а новость препоганейшая. Мало того, что придется до Кронштадта по пробкам ехать, так еще и лодку искать, без которой до этого богом забытого острова с маяком просто не добраться! И тянет же всяких идиотов организовывать секты в отдаленных местах! Думают, что спрятались, а на самом деле наоборот – как на ладони.

– Куда едем?

– Плывем.

– Что?? – Алисе показалось, что она ослышалась.

– Толбухин маяк, – пояснил я.

– Твою ма-а-ть… – протянула она.

– Вот и я так думаю. Наверняка шеф не просто так выбрал самую задницу мира – хотел меня делом занять.

Смирившись с неизбежностью того, что ехать, а затем и плыть все-таки придется, Алиса спросила:

– Что там?

– Очевидцы утверждают, что маяк светится ночью всеми цветами радуги, – немного переформулировав краткую сводку из сообщения Виталика, объяснил я. – Заявлений поступило сразу несколько, поэтому сначала допросим кого-нибудь в Кронштадте, а затем отправимся проверять.

Четыре часа! Столько ушло времени, чтобы добраться до западной оконечности острова Котлин. Дорога становилась все уже, машин все меньше. Последние жилые дома остались далеко позади.

Наконец мы уперлись в синие ворота с предупреждающей табличкой «ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА». Все, впереди только заброшенный форт Риф, а нас так никто и не встретил.

Словно почувствовав мое недоумение, на помощь пришел Виталик.

– Леша, добрались? – спросил он сходу и, рассмеявшись, сам же ответил: – Знаю, что добрались. Стойте у ворот, вас должны встретить.

– Хорошо, – ответил я, и в трубке раздались короткие гудки, видимо, Виталик уже звонил нашему провожатому.

Глядя в окно машины, я поежился. Даже сейчас, посреди лета, здесь дул пронизывающий до костей ветер, а что будет на берегу вообще представить трудно.

Алиса поинтересовалась:

– Он что, провидец?

– Именно. И порой жутко бесит меня этим.

– Считаешь, это плохо, когда кто-то может ощущать твое настроение, знать, где ты находишься, не имея под рукой электроники, и помочь в случае опасности, даже если ты оказался в полном тупике?

– У каждого есть то, что он не хотел бы показывать миру. Провидцы же могут вскрыть, вывернуть тебя наизнанку. Они не ведают границ. Понимаешь? Виталик напрочь лишен этичности. Став провидцем, он попросту забыл, что это такое.

– Этого требовала ситуация. Но сколько жизней он спас?! – начала спорить рыжая.

Да. Работы у него много. И могу поклясться, что каждый день он использует силу, чтобы отыскать пропавших без вести, определить, есть ли живые под завалами, найти потерявшегося в лесу ребенка, выделить в толпе людей маньяка с ножом.

Много плюсов. Он один заменяет целый отряд спасателей. Но Виталику все равно, смущает тебя его всеведущность или нет. Он без приглашения может ворваться в твой разум, чтобы покопаться в нем, ты и не заметишь, как тебя исследовали, словно подопытную мышь. С появлением провидцев у каждого человека на Земле исчезла его внутренняя свобода. И это, пожалуй, тот минус, который перекрывает большинство плюсов.

Алиса помолчала в ожидании ответа, но, поняв, что я не собираюсь спорить, на полном серьезе спросила:

– Ты ненавидишь их, да?

Я уставился на нее.

– Я имею в виду всех пробудившихся, даже тебя самого. Тебе не нравится то, что случилось с миром?

Что я мог ей ответить? Перемены отняли у меня слишком много. Люди начали сходить с ума и убивать других людей.

– Революция – это всегда море крови, – только и сказал я.

– Согласна. А ты не думал, что у всего этого есть иная цель? Высшая. И что потом все будет нормально. Лучше, чем до перемен, лучше, чем сейчас и вообще когда-либо.

– Ты знаешь, куда это приведет? – горячо спросил я. – Новый мир строится на костях – это дерьмовый фундамент. Если честно, да, я ненавижу все это. И хотел бы вернуть старое, то, что было прежде. Но не могу.

Девушка опустила голову, словно чувствовала себя виноватой в случившемся. Она не знала, что ответить. На свете всегда будут те, кто за, и те, кто против. Я отношусь к последним. Она, видимо, нет.

Неожиданно раздавшийся стук заставил нас обоих вздрогнуть. Хороши служители закона, позволили незаметно подкрасться к себе. Рядом с моей дверью стоял облаченный в легкую грязноватую ветровку, рыболовные штаны и галоши бородатый старик лет шестидесяти. Он с любопытством разглядывал нас, словно какую-то диковину.

– Добрый день! – спохватившись, вставил он и поправил съехавшую набок шапку.

Говор выдавал в нем простака, недавно переселившегося из глубинки. Вероятно, он и инженеров-то никогда не видел, а если узнает, что Алиса из департамента, высшего органа власти, занимающегося непосредственно магией, вообще дар речи потеряет.

– Здравствуйте, – жизнерадостно поздоровалась девушка, вылезая из салона, и представила нас обоих: – Меня зовут Алиса, а это оперинженер пятого класса Алексей Сказов.

Мужчина смущенно снял только что нахлобученную шапку и смешно прижал ее к груди обеими руками.

– Меня Петром звать, – робея еще больше, сообщил он.

– Петр, это вы оставили заявку в ИМП? – спросил я.

– Э… никак нет, товарищ инженер! Это моя жена, Любка. Тут прежде сын наш жил, да недавно сам в Петербург переехал, а нас из деревни нашей сюда в домик заселил. Говорит, тут лучше живется. И я-то с ним согласен! Тут и рыбачить куда как сподручней, чем на старом месте. Да вот только дела всякие темные творятся… Ох, не от Бога это, – испуганно произнес Петр. – Вы уж простите, если зря побеспокоили.

– Правильно сделали, что позвонили! – смешного старичка вдруг стало жалко, и я решил добавить ему уверенности.

– Я-то новости смотрю, там и говорят: «Видите что-то необычное – тут же звоните!» Но сразу-то не догадался, что надо быстро действовать. Неделя аж целая прошла. Маяк светился – то желтый, то синий, то розовый, мы с женой поначалу любовались. Красиво… как вдруг дурно с ней сделалось, правда, потом прошло! Она у меня крепкая. А как малость ее отпустило, она и велела номер записать из новостей, теперь он у нас приколотый на стене висит!

– А с вами, значит, дурно не сделалось? – с любопытством спросил я.

– Со мной нет, по мне – горит он и горит, дела делать не мешает. Да и Любке моей теперь тоже все равно, – ответил старик.

Я посмотрел на Алису, но та и сама догадалась, что престарелых супругов пора отправить на маг-перепись населения. Какие-никакие, а силы просыпаются.

– Петр, а где ваш дом стоит? Вон тот, самый ближний к маяку, я прав?

– А то! Конечно! У нас и вид шикарный – заглядишься, не то что у соседей.

Значит, колдовали на Толбухине, да не просто баловство какое-то, а серьезные заклинания. Вот только не учли, что излучение до ближайших жителей долетит.

– Вы не знаете, оттуда лодки часто плавают?

– Никак нет. Одна-единственная отсюда ушла да так там и стоит, ее с берега видно. Только не лодка, а маленький катерок. Я рыбачу часто, потому и знаю.

– Давно ушла?

– С месяцок где-то… и что там делать столько? – удивленно воскликнул старик. – Маяк, говорят, давно заброшен. Работает в автоматическом режиме. Мы тут два года живем, так на него люди всего пару раз ездили – проверить приборы.

– Понятно. Спасибо, Петр.

Чувствую, старик не ошибся. Дела там творятся серьезные. Интересно, сколько людей на остров отправились? Справимся ли мы со всеми? Может, из штаба подкрепление запросить?

– Что думаешь делать? – окликнула меня Алиса.

– Подкрепление надо. Если это катер, пусть и небольшой, то сейчас на маяке человек семь как минимум.

– И ты считаешь, вдвоем мы не справимся?

– Отчего же. Если вспомнить, что ты сделала с моей машиной… справимся.

– Машина твоя уже в прошлом. Смирись и забудь, – Фыркнула девушка и обратились к старику: – Петр!

Пока я набирал Виталику сообщение, старик усердно вслушивался в каждое слово рыжей бестии.

– А не подкинете нас до островка? – спросила она.

– С радостью, милая. Конечно отвезу, коли надо, – оживился он, похоже, обрадованный тем, что в его жизни происходило какое-никакое, а событие.

Лодка у Петра шикарная! Пусть и маленькая, до настоящего катера ей далеко, однако мотор не каких-то жалких десять лошадиных сил, а все сорок. В уголке аккуратно сложены рыболовные снасти, алюминиевое ведерко, два спиннинга, сеть. Спасательные жилеты, как и положено, под сиденьями, ровно пять штук. А в случае шторма даже поднималась крыша, которая сейчас была откинута назад. Посудина была чистой и опрятной, словно только что из магазина.

Мы уселись на свои места. Алиса была на восьмом небе от счастья, вероятно, любила плавать, и с интересом наблюдала за всеми мельчайшими подробностями, как любопытный ребенок.

– «Неман» последней модели! – с гордостью произнес старик, заметив, что мы любуемся судном. – А вы рыбачите?

– Никогда не плавала! – вдруг поразила нас Алиса. А поймав мой подозрительный взгляд, будто оправдываясь, добавила: – Что? Правда, никогда!

Чтобы человек за всю свою жизнь ни разу не поплавал на лодке – вот уж не поверю, фантастика какая-то.

– И родители в детстве не катали? – изумленно спросил Петр.

– Нет. Они вообще-то далеко… и там, где я выросла, нет лодок.

– А реки есть, озера?

– Есть. Но лодок нет, – улыбнулась девушка.

– А вы, молодой человек? – не поверив словам Алисы, Петр переметнулся на меня.

– Доводилось. И потому могу сказать, что ваша лодка хороша!

Старик был доволен комплиментом. Закончив отвязывать веревку, он аккуратно уложил ее на дно, оттолкнул лодку, чтобы днище не чертило по песку, и, несмотря на свои годы, лихо запрыгнул внутрь.

– Отец, наверное, катал? – предположил он.

Я молча кивнул. Давно это было. Еще до университета, классе в восьмом. Тогда еще была жива мать. А потом… потом все как-то резко поменялось.

Мы стремительно неслись к маяку, где, предположительно, засела группа практикующих магов-самоучек. И вдруг на середине пути Петру стало плохо. Он схватился одной рукой за ребро, другой за голову.

– Ой… что это я… – тяжело вырвалось из его груди.

Алиса настороженно смотрела на старика. Сухие жилистые руки тряслись, уверенная хватка пропала, и теперь лодка на полном ходу шла вперед, никем не управляемая.

– Алиса! – крикнул я, а сам, нырнув за спину старика, перехватил управление.

Но девушка не слышала меня, она пристально смотрела куда-то вглубь, выискивая причину недуга, столь резко подкосившего Петра. А затем глаза ее полыхнули бирюзовым. Что при этом испытал старик, не знаю, но спустя несколько секунд все пришло в норму.

– Спасибо, дочка… – отозвался Петр.

– Не за что. Все-таки надо было вам сразу же звонить, как только этот маяк начал светиться! – сказала она, а затем попросила: – Леша, останови лодку.

Я не знал, почему она решила остановиться на полпути, но послушно выполнил просьбу.

– Дальше мы сами.

– Чего? – я с изумлением смотрел на нее во все глаза.

– Того! Нельзя ему с нами до острова. Маяк плохо влияет. Я поставила барьер, но он долго не продержится.

– И как ты думаешь преодолевать остаток пути? – недоуменно спросил я.

Но Алиса и не собиралась отвечать: вместо этого перекинула ногу в туфле на высоком каблуке за борт, потом вторую.

Ладно мне такое видеть – выдержу, молодой еще. Но вот со стариком, поспешно начавшим креститься, так лучше не шутить! Алиса стояла на морской глади и тонуть ну совершенно не собиралась.

– Чудо… – выдохнул ошалевший от невиданного зрелища старик.

– Охренеть! – добавил я.

Алиса уперла руки в бока и словно ожидала чего-то.

– И?

– Вылезай, – совершенно обыденно произнесла она.

– Алиса, я уже понял, что вы там, в департаменте, шишки крутые… но… я так не умею, – моя тирада закончилась нервным смешком.

– Тебе и не надо, сама все сделаю. Просто держись за руку.

Судорожно сглотнув, медленно протянул ей руку. Она крепко схватилась за нее. Осторожно перенеся одну ногу, убедился, что вода держит, словно асфальт, – надежно и крепко, хотя и покачивает в разные стороны. И только после этого нехотя опустил вниз другую.

Чувство было такое, что шагаешь по краю крыши высотного дома, а друг придерживает тебя на всякий случай. И где-то внутри ты постоянно опасаешься, что вот сейчас он пошутит – дернет руку или неожиданно закричит, так что ты от страха штаны обмочишь, а потом и вовсе проклянешь такие прогулки.

– Спокойнее, инженер, – рассмеялась Алиса.

Смерил ее почти ненавидящим взглядом.

– А может, наших дождемся? – не выдержал напряжения.

– Да тут идти-то осталось… – отмахнулась рыжая.

А затем обратилась к Петру, который смотрел на нас как на святых:

– Петр! Не волнуйтесь, я знаю, вы человек крепкий, видавший виды. Но вам, к сожалению, пока лучше держаться подальше от этого маяка. Плохо он на вас влияет на близком расстоянии. Вот с берега – пожалуйста, оттуда он безопасен. Так что заводите мотор и плывите назад. Нас ждать не нужно, сами выберемся. Благо на том островке есть на чем. Хотя мы и без лодки сможем… – она снова рассмеялась.

– Знаешь, милая, а теперь я, кажется, тебе поверил, – вдруг сказал старик. – У вас действительно не было лодок.

Несмотря на шоковое состояние, я про себя отметил – ошибается старик: когда Алиса была маленькой, магии в этом мире еще не было. Но портить впечатление не стал.

Петр послушно завел мотор и отправился назад. Думаю, домой он сегодня вернётся поздно: глаз от маяка не оторвет, пока мы оттуда не уйдем.

Посреди Финского залива остались стоять на воде две одинокие фигуры. Если бы мне кто прежде сказал, что одной из этих фигур буду я, – счел бы за шутку.

– Ты понимаешь, что он тебя теперь будет принимать за божество?

– Тоже мне, божество! – фыркнула рыжая. – Обыкновенная ворожба. Я думала, в ИМП и не на такое способны.

– Нет. Не способны. Никто. Даже исследований в этой области не ведем.

– Зато теперь будет чем с коллегами поделиться. Ну что, пойдем?

Я кивнул. Хотелось спросить: а что будет, если попрыгать? Но тут же передумал, представив эту картину в голове. А вдруг вода не выдержит? Тогда что же, вплавь?

Первые несколько шагов Алиса позволила сделать медленно, приноровиться, а потом мы ускорились. Спустя пару минут неверие улетучилось, и наша прогулка стала похожа на совершенно обычную. Так ходят парочки по Невскому, крепко взявшись за руки. Увидели бы это романтичные натуры, душу бы продали. А служители церкви – сожгли на костре за святотатство.

– Хорошо, что нас никто не видит, – вырвалось у меня.

– Почему?

– Ну, если ты не знала, по воде ходили святые. Это считалось в древние времена чудом. А сейчас, выходит, мы вроде как насмехаемся над религиозностью, проделывая такие вещи.

Алиса пожала плечами. Эта девчонка будто с другой планеты. Вот на что способны обладатели силы седьмого класса.

Почувствовав под ногами привычную почву с камнями и булыжниками, я облегченно вздохнул. Прогулка оказалась безопасной, но внутри все так и выло от напряжения, хотя прошли-то всего ничего, полторы мили.

– Если сектанты тут – уничтожу всех и заберу это дырявое корыто. Ну а никого не найдем – корыто все равно мое! – пробурчал я, осматривая небольшой катерок.

Алиса звонко расхохоталась. Я хотел было последовать ее примеру, но в окне появилась злобная физиономия, внезапно напомнившая о том, зачем мы, собственно, сюда явились. Хоть человек нас и не заметил, я инстинктивно схватился за пантакль. Ощутил силу, готовую в любой момент влиться в хозяина. В голове всплыли стандартные боевые мантры, прошептав которые, я стану сверхчеловеком. Правда, на короткий отрезок времени, но все же.

Территория острова была небольшой. Двухэтажный дом, пристроенный к маяку, двор и несколько сараев. Теперь я явственно ощущал, как он излучает энергию. Источник был где-то наверху, вероятно, там, где находится главный прожектор.

Мы осторожно пересекли двор, попутно заглянув во все сараи, зашли в пристройку и обыскали ее.

Никого.

Подошли к главному входу. Замерли, прислушиваясь.

За дверью тихо.

Достав из кобуры пистолет, осторожно толкнул дверное полотно. С легким скрипом, словно подчиняясь порыву ветра, дверь подалась вперед. Алиса стояла напротив. Впускать ее первой мне не хотелось: как-то невежливо, девушка все-таки, пускай и сильнее меня самого.

Шагнув внутрь, огляделся. Сверху доносилось назойливое гудение, прямо под ногами деревянная заслонка – возможно, вход в подпол. Винтовая лестница, кружа голову, уходила вверх.

Алиса вошла следом.

– Смотри, – сказала она, указывая на несколько пар ботинок.

Все разного размера, покрытые засохшей грязью, словно по трясине в них ходили. На крючках висели ветровки, обыкновенные такие, недорогие. На любом базаре можно приобрести за сущие копейки.

– Шесть пар, ветровок столько же, – тихо ответил я и пальцем указал вверх.

Стараясь издавать как можно меньше шума, мы двинулись дальше. Дуло пистолета смотрело в пол, на груди болтался пантакль. Словно две рыси, мы крались в поисках добычи.

Странно, но, кроме гудения, никакого постороннего шума. Также не видно и защитных пентаграмм. Горе-маги решили не страховаться.

Проверив все пять этажей, мы не обнаружили ни одной живой души. Но такого просто не могло быть: мы отчётливо видели человека в окне, не мог же он пригрезиться сразу обоим?

Оставался последний этаж. Когда мы оказались у входа, гудение возросло в несколько раз.

– Я первый, ты страхуешь, – прошептал я.

Алиса кивком дала понять, что будет настороже.

А потом я прошептал легкое заклинание – защитную мантру. Пантакль послушно направил мне необходимую энергию, которую я с помощью слов преобразовал в нечто необыкновенное, не поддающееся логическому объяснению. В результате мое тело стало почти неуязвимым, правда, только на короткие несколько секунд. Меня нельзя было убить из пистолета или завлечь в капкан: все механизмы в радиусе нескольких метров были выведены из строя, за исключением моего оружия. Такая вот мантра.

Вообще, любое колдовство – это изменение энергии. Именно она и появилась на Земле шесть лет назад, как, к примеру, электричество. За тем исключением, что последнее было всегда. Изначально энергия находится в непреобразованном виде, и только с помощью мантр, пентаграмм, пантаклей и прочей эзотерической хреновины можно подчинить ее своей воле, заставить быть такой, какой она тебе нужна. Мой пантакль – проводник, он облегчает ей выход, а мантра – преобразовывает, меняет, подчиняет.

Бешеным прыжком я ворвался на самый верхний этаж маяка и… встретил абсолютную пустоту! Все было в полнейшем порядке, кроме огромной пентаграммы, нарисованной на потолке.

– Алиса, – позвал я девушку, которая, оказывается, уже была за моей спиной.

При виде начерченного круга с пятиконечной звездой и непонятными нормальному человеку знаками внутри Алиса побагровела от злости. Она знала эти символы. И понимала, для чего создано такое «произведение искусства».

– Ты знаешь, что это, – это было скорее утверждение, чем вопрос.

– Да, знаю, – коротко отрезала она, внимательно осматриваясь кругом.

Обнаружив баллончик с краской, которым, скорее всего, и сделали звезду, начала подрисовывать некоторые символы.

– Что ты делаешь? – спросил я.

– Меняю свойства. Этот маяк – аккумулятор, как твой пантакль. Он черпает энергию извне, только гораздо больше! Изменив символы, я заторможу процесс.

– А почему бы нам просто не уничтожить ее?

– Потому что сначала надо найти место, куда эта энергия поступает. Скорее всего, это подвал. Помнишь, на первом этаже была деревянная дверь?

– Я подумал, что это вход в подпол…

– Скорее всего, здесь есть подземный этаж. Скоро маги поймут, что что-то не так, и пойдут проверять. Мы их схватим и допросим.

– Всех? – вопрос прозвучал весьма дипломатично.

– Постарайся не убивать… мне нужны ответы, – Алиса была серьезна как никогда.

И мы направились вниз – сторожить подпол, который служил входом в подземный этаж. Монотонное гудение сводило с ума, а потому я был рад сменить обстановку. Наша позиция оказалась выигрышной: единственный выход – дверь в полу, а вылезать оттуда можно только поочередно. Все проще простого!

– Алиса, что это за пентаграмма? Для чего они собирают энергию?

– Это закрытая информация, прости…

– Департамент ведет свои расследования?

– Да. Только они гораздо серьезнее, чем бытовые преступления.

Бытовые?! Оперинженеры лезут в самое пекло, подставляя свои головы. У нас в отделении смертность десять процентов в год! Какие, к черту, бытовые?

– Не злись, – вдруг мягко добавила Алиса. – Знаю, ты думаешь, что твоя работа опасна. Так оно и есть. Но мы расследуем дела на глобальном уровне. И, учитывая ту пентаграмму наверху, сейчас ситуация более чем серьезная!

– Но даже если это обыкновенный аккумулятор, зачем им столько энергии?

Рыжая бестия вздохнула, но все-таки сдалась:

– Это не просто аккумулятор. Он берет силу для «коридора», а вход в него где-то там, – она указала рукой на потайной лаз.

– И куда ведет этот «коридор»?

– Не важно. Главное – остановить практикующих. И еще, раз они смогли овладеть подобным мастерством, значит, отнюдь не новички.

– А ты не думаешь, что они прямо сейчас уже заканчивают? – спросил я.

– Нет. Тогда бы прекратилось гудение.

И как назло, словно черт сглазил, в помещении воцарилась полная тишина. Звуки теперь доносились только снаружи: гулял ветер, волны бились о камни, кричали чайки.

– А теперь можно паниковать?

Алиса, секундой прежде смирно сидевшая на ступеньках лестницы, сорвалась с места как ужаленная. Я удивленно смотрел на девушку, не понимая всей серьезности происходящего.

– Скорее! – крикнула она, дергая за дверь, ведущую в подпол. Та не открывалась.

Теперь нам самим надо было попасть внутрь. Во что бы то ни стало. Однако мое стремление словно парализовало. Не знаю, что послужило тому причиной, может, ее недомолвки. Кто же любит, когда от него что-то скрывают.

– Отойди, – велел я, хватаясь за пантакль и бормоча заклинание.

От досок, закрывающих доступ вниз, не осталось и мокрого места. Я вынес их ударом кулака, даже костяшки не поцарапал. За дверью, которую я поначалу принял за подпол, таился густой мрак, сквозь него с трудом угадывалась ржавая лестница. Ступени уходили вниз, но далеко не просматривались – метров пять, не больше.

Мы замерли в нерешительности. Спускаться вниз? А если прямо сейчас маги направляются назад? Все наше выигрышное положение сведется к нулю. Нас попросту расстреляют снизу заклинаниями.

Алиса сбросила с себя туфли – каблуки очень мешали, и решительно заявила:

– Я первая.

– Нет! – грубо оборвал я, когда ее босая нога коснулась лестницы. – Первым полезу я, и это не обсуждается, сколько бы силы в тебе ни текло.

– Но…

Она хотела возразить, однако я уже ввалился в вертикальный туннель, неизвестно, насколько глубоко уходящий вниз. Выражение моего лица, видимо, было таким, что девчонка не решилась спорить.

Лестница вела не иначе как в преисподнюю, к самому дьяволу. Так я думал, устало переставляя ноги с одной перекладины на другую. Свет давно померк, лишь крохотная яркая точка наверху говорила о том, что мы под землей. Спуск занял гораздо больше времени, чем я ожидал. Теперь хотя бы понятно, почему сектанты предпочитают не выходить: свихнуться можно, пока поднимешься и спустишься туда-сюда.

Наконец ноги почувствовали что-то мягкое, я несказанно обрадовался, что проклятая лестница закончилась. Воздух на удивление не был затхлым, это означает, что здесь есть вентиляция, только вот куда она, черт возьми, выходит? Неужели трубы поднимаются из воды и этого никто прежде не замечал?

Мои размышления прервала Алиса, которая неуклюже ухватилась за меня. Говорить мы опасались, и сейчас только частое дыхание девушки напоминало о ее присутствии, ну и прикосновения тоже. Вокруг ни зги не видно, хоть глаз выколи. Так, я думаю, и случится, если мы не найдем источник света или не поймем, куда нужно двигаться.

Однако одна из проблем разрешилась: девчонка пробормотала что-то на незнакомом даже мне наречии – и в воздухе над нашими головами загорелся белесый огонек. Она немного отдалила его, чтобы нас не могли заметить посторонние. Теперь, оставаясь в темноте и относительной безопасности, можно было разглядеть помещение, в котором мы оказались.

Это была своего рода пещера. Неровные обшарпанные стены уходили вверх метров на десять, когда-то давно, несколько десятилетий назад, их явно обработали вручную, орудуя киркой и лопатой. Под ногами каша из глины, камня и хлюпающей жижи. Светящийся шар Алисы, облетев все стены по периметру, наткнулся на арку. Это был единственный ход. А вот куда он вел, нам сейчас и предстояло выяснить.

Осторожно, используя только большие валуны, – Алисе было тяжелее, ведь ее обувь осталась наверху, – мы прыгали с одного на другой, пока не оказались у входа.

Шар отправился в глубь арки на разведку. И наконец, поняв, что возможные противники еще очень далеко, мы смогли перекинуться парой словечек.

– Что это за место? – спросила девчонка, как будто я был специалистом по подземельям.

– Понятия не имею, может, тайный проход к форту, а может, секретное убежище. Но то, что про него никто прежде не слыхивал, это точно.

– Надо идти дальше… Думаю, осталось недалеко. Будь готов и помни: нам необходимо взять заложника. Хотя бы одного…

Утвердительно кивать я не стал. Кто его знает, какие люди там засели и чем владеют. А потому просто пожал плечами.

Тоннель ровной кишкой тянулся дальше, прочь от маяка. Сложно представить, что сейчас мы находимся под толщей воды. Интересно, сможет Виталик нас найти, если случится беда? Хватит у него на это сил?

Мы миновали несколько замурованных дверей, за которыми прежде могло что-то находиться, и вдалеке засиял желтый свет. Алиса тотчас погасила свой шарик.

– Кажется, я слышу голоса, – произнесла она.

После ее слов мне и самому начали мерещиться звуки, отдаленно напоминающие человеческую речь. А когда мы преодолели еще часть пути, звуки обрели осмысленность: кто-то читал заклинание. Таких слов и выражений я никогда раньше не слышал, и это несмотря на то что проходил ежегодный инструктаж в ИМП и мог, правда приблизительно, определить, к какому типу колдовства относится то или иное заклинание.

К этому времени мы уже находились за спинами магов, приблизившись настолько, что могли разглядеть их. Каждый возле своего конца, они сидели у круга с заключенной в него шестиконечной звездой и, казалось, пребывали в трансе.

– Похоже, они все заняты, – прошептал я, глядя на Алису.

Лицо девушки выражало самую натуральную панику. Она явно боялась того, что здесь происходит, потому что знала, к чему это приведет.

– Алиса!

– Леша, надо скорее их остановить. Надо…

Договорить она не успела. Над пентаграммой возникло исполинское в сравнении с размерами комнаты сияние. Казалось, оно поглощает свет отовсюду, втягивает его, концентрирует в одной точке. Сияние становилось все плотнее и плотнее, пока не сделалось густым и осязаемым.

Шестерка магов затихла.

– Портал, – обреченно выдохнула девушка.

С замершим сердцем я наблюдал, возможно, самое красивое зрелище в своей жизни. Красивое, но, судя по поведению Алисы, смертельно опасное. И куда же ведет этот портал? На другой континент? В Кремль? Спрашивать у нее сейчас было бессмысленно. Нужно скорее расправиться с магами.

Однако маги не спешили им воспользоваться, они просто ждали. И тут меня осенило: этот портал открыт не для них, а для того, кто сейчас за ним. Они ждут гостя.

Я схватился за пантакль, выудил из памяти самое мощное заклинание и принялся читать мантру. Стараясь произносить слова тихо, содрогался от распирающей меня мощи, энергии, которая потекла по венам, усиливая мышцы, давая бешеную концентрацию и скорость рефлексов.

Мантра была длинной, непростительно длинной. Последние слова пришлось выкрикивать, ибо я не мог более сдерживать поток силы. Маги, увидев нас, заметались, но было уже поздно. Еще пять секунд – и от них ничего не останется.

Наконец я сорвался с места и, словно буйвол, ринулся в драку. Пистолет мне не требовался: я жаждал уничтожить врагов голыми руками. И первой жертвой стал ближайший ко мне заклинатель. Подбросив его в воздух мощным апперкотом с левой, правой рукой швырнул прямо на другого колдуна. Удар о стену – и оба уже больше никогда не придут в сознание.

В ярости повернулся к другому магу, стоявшему в стороне: легкая добыча. Ударная волна накрыла меня неожиданно – трое оставшихся колдунов не стояли без дела. Я полетел наземь, заклинание больно припечатало к острым камням, не давая подняться. И тут в игру вступила Алиса, о которой я совершенно позабыл в пылу драки. Она перемещалась по комнате быстро и неуловимо, как стремительное дикое животное. В один миг оказавшись за спиной троицы, хлестким ударом ноги свалила одного из них, ловко развернулась и ударила в подбородок другого.

В отличие от меня она не собиралась их убивать: ей необходимы объяснения. А я, даже пребывая сейчас в звериной шкуре, отчетливо понимал, чего хотелось лично мне. Ни справедливости, ни честного суда, ни задержания… Я жаждал мести за все, что отняли у меня гребаные колдуны, возомнившие себя богами!

Заклинание с чудовищной мощью давило на плечи, но ярость была сильнее. Вероятно, в этот момент я обезумел окончательно. Воздух трещал – это ломались чары. Медленно, но твердо я поднимался на ноги, чтобы прикончить стоящего впереди мага. Он с испугом взирал на меня, понимая, что не выживет, – это последние мгновения его жизни. И я бросился, как дикий зверь бросается на добычу, чтобы разорвать ее в клочья.