Алексей Калинин
Рюрикович
Моя детская это место, где порядок и хаос вели извечную битву. Стены украшены яркими обоями с изображениями драконов и богатырей, которые, кажется, готовы в любой момент ожить и устроить битву за игрушечную корону. По углам сидели плюшевые медведи, одетые в кольчуги, а на полу – ковер с картой сокровищ, по которой можно ходить босиком, открывая новые земли.
В центре комнаты трон из подушек, который я захватывал каждый вечер перед сном, объявляя себя повелителем игрушек. Рядом стоял замок из кубиков, который регулярно перестраивался и защищался от нашествия динозавров и лего-человечков. На полках стояли книги сказок, которые, по слухам, читали сами себя, когда никто не видел.
И, конечно же, детская не могла обойтись без шкафа, полного тайных отделений и скрытых проходов, ведущих в соседние миры… Или мне так казалось, когда я искал пару к найденному носку. Воздух наполнен запахом приключений и сладким ароматом украденных печеньев, которые идеально подходили для пикника на ковре-самолете.
Каждый вечер здесь происходили эпические сражения, магические спектакли и грандиозные экспедиции. Но, как только приближалась ночь, все обитатели комнаты возвращались на свои места, чтобы я мог спокойно заснуть под бдительным взглядом ночного светильника в форме луны.
И сколько раз я засыпал под сказки, которые читала мне мама…
Я прошелся по комнате туда и обратно. Улыбнулся своему отражению в зеркале, а после прыгнул на кровать, как часто делал это в детстве перед сном.
Кровать выдержала увеличившийся вес. Она могла выдержать и не такое, ведь это была кровать царевича, которого хлебом не корми, а дай попрыгать вволю перед сном. И я прыгал, укрепляя мышцы ног. Со стороны это могло показаться шалостью, но на самом деле я тренировался с детства.
Растянулся на кровати так, что хрустнули позвонки, а после выдохнул:
– Хорошо-о-о…
– Может разденетесь? – спросил голос Тычимбы.
– Не, – помотал я головой. – Что-то мне подсказывает, что лучше спать в одежде. Сделаю вид, что слишком устал и вымотан, чтобы раздеваться.
– Понял. Буду бдить всю ночь, – прошептал Тычимба, а после я почувствовал, как в моём кармане что-то появилось.
– Сколько? – шепнул я.
– Семь тысяч восемьсот сорок два рубля, – проговорил слуга. – Не густо, я думал, что у бояр будет больше.
Целью моего появления пред царскими очами было не только уведомление в том, что я жив и здоров. Тычимба должен был проредить карманы бояр, и он со своей ролью справился прекрасно.
– Да они в основном всё на картах держат, – хмыкнул я. – Ну да ничего, на первое время хватит. Потом придется снова нырять в омуты Бездны. Сам же слыхал – я в опале.
– Да, слышал. Что же, справимся, господин, и не в таких передрягах бывали…
Я кивнул и закрыл глаза. Уснул моментально, как только дал себе мысленный приказ. И так же моментально проснулся, когда услышал сквозь сон голос Тычимбы:
– У нас гость…
Глава 6
«Если ведарь не совладает со своим телом и рассудком перед боем,
он никогда не одолеет врага»
Кодекс ведаря.
Кто ходит в гости темной полночью? Только тот, кто не хочет, чтобы его заметили при свете дня. И кто не хочет, чтобы его поползновения по дворцовой стене были на виду у стрельцов. Да, по стене, потому что гость зашел не как нормальные люди через дверь, а решил проникнуть через окно. А высота до окна не маленькая, метров десять, не меньше.
Я продолжил мерно дышать. Мог бы и похрапывать, но я не храплю – ведарская школа отучила. Вернее, общежитие ведарской школы. Там если всхрапываешь во сне, то тут же прилетает что-либо увесистое и стараются попасть по голове. Это называлось «убить тигра». Тигра убивали, чтобы не мешал расслабляться остальным уставшим ученикам лишними звуками в редкие минуты отдыха.
Тычимба больше ничего не говорил. Он занял место возле окна, готовый в случае чего подставить подножку незваному гостю. Гость тем временем аккуратно прикрыл оконный створ и направился к моей кровати.
Я внутренне подобрался, снаружи оставаясь всё тем же расслабленным туловищем. Судя по мягким шагам, этот человек был неплохо знаком с беззвучным перемещением. Дыхание ровное, бесстрастное. Так как окна занавешены портьерами, то непроглядная тьма должна помешать незваному гостю, но…
Гость четко двигался к кровати и даже успешно миновал лежащие на полу кубики. Ни на один не наступил!
Я чуть приоткрыл глаза, продолжая прятать зрачки за ресницами. Чернота комнаты меня ни грамма не смущала. Фигура гостя, затянутая в темные одежды, неторопливо продолжала двигаться по направлению кровати. В отставленной правой руке я заметил утолщение, вроде как там была палка.
Хм, посланник – один из Ночных Ножей? Только эти ребята чернят лезвия своего оружия, чтобы блеск не выдал в темноте. Или кто-то хочет, чтобы подумали на клан наёмных убийц?
Тем временем фигура остановилась возле меня. Я не почувствовал даже запаха обычного человеческого пота, который сопровождает людей повсюду, как бы чисто они не мылись в банях или ваннах. Похоже, что имею дело с профессионалом, который озаботился обработкой тела перед вылазкой к царскому сыну.
Лезвие черного ножа взметнулось и… пропороло наволочку насквозь. При выдергивании ножа из подушки вылетели перья. Затемненное лицо неудачливого убийцы исказилось недоумением. Он-то уже успел поверить в то, что его нож пронзил глазницу третьего сына царя.
Ну да, буду я ждать подобный подарок! Вместо этого в последний миг я отдернул голову и быстро скатился на левую сторону кровати. На свободное от убийцы место. Ладонями ударил по подушке, заставив перья выметнуться вверх, как будто внутри взорвалась приличная петарда.
На миг между нами повисла пелена, сквозь которую с лёгкостью пролетел мой кулак. Добавленная в кулак живица должна была напрочь выхлестнуть ночного гостя, но… Рука пронзила пустоту!
Гость разгадал мой замысел? Или сработал животный инстинкт?
Я тут же отпрыгнул вправо, предупреждая удар ножом по ребрам с левой стороны. Нож и в самом деле пролетел мимо, рассекая лезвием попавшиеся на пути перья.
Как же предсказуемы убийцы Ночных Ножей… Уже на протяжении полутысячи лет они работают в замкнутом пространстве с ограниченной зоной видимости по одному и тому же рисунку.
Дальше последует тычок под рёбра и вспарывающее движение к горлу. Я не стал ждать этого удара, а сместился на метр от линии атаки, выигрывая расстояние для уверенного удара ноги.
Усиленный живицей удар на этот раз попал в нужную точку. Звучный шмяк раздался в ночи, а после последовало падение тела. Тело удачно упало на гору кубиков, добавив себе радости жизни.
Надо отдать должное – выучка у наемных убийц отменная! Иначе почему фигура быстро вскочила на ноги и снова ринулась в бой? После моего удара обычный человек по крайней мере минут пять искал бы выход, а тут…
Снова лезвие мелькнуло возле горла. Я блокировал руку и ударил по кисти, вышибая нож. Тут же другая рука попыталась рвануть мне по лицу когтями, закрепленными на ладони.
А, вот как это чудо прокралось до моего окна!
Получать по лицу когтями мне никогда не нравилось, поэтому я чуть отстранился, пропуская ладонь мимо себя, а потом добавил скорости, ударив по тыльной стороне ладони. Рука противника воткнулась в одну из стоек кровати. Когти застряли в твердом дереве. Дополнительный удар сверху вогнал когти ещё глубже.
Незнакомец тут же выдернул руку из своего устройства, оставив когти на стойке.
Тут же последовал удар ногой. Гость хотел попробовать на прочность мои яйца!
Увы, эту проверку я проходить тоже не желал. Легкий отворот в сторону и сразу же удар по икре, отсушивающий мышцы ноги. Фигура не смогла сдержать крик боли.
И это был женский крик!
А может хитрость? Рассчитанная на моё рыцарское достоинство?
Я быстро схватился за грудь. Точно! Пусть и перетянутая тканью, но молочная железа гораздо больше мужской!
Женщина! И я должен в самом деле врубить рыцарское достоинство, преклонить колено и быстро-быстро убить себя во славу женского рода?
Ага, хренушки! Я не рыцарь, я – ведарь, а нас учили противостоять любым видам врага! И женщина перед тобой или мужчина – в этом особой разницы нет. Враг хотел убить существо, на которое потратили своё драгоценное время куча учёных мужей и храбрых воинов. А в денежном эквиваленте это сродни удару по царской казне!
Так что за царскую казну!
Ха!
За трон царя-батюшки!
Ха!
За Россию-мать!
Ха!
Три удара были нанесены так быстро, что ночная гостья не успела ни выставить блок, ни толком отмахнуться. Кольчугу Души она не нацепила, чтобы та не сковывала движения и теперь все удары пришлись на чувствительные части тела.
И всё-таки наёмницу из Ночных Ножей не так просто было обездвижить. Она змеёй обвилась вокруг меня, попытавшись гибким телом сломать позвоночник, но… Я расслабил мышцы и выскользнул из её смертельных объятий подобно сосиске из целлофановой оболочки.
Захватил щепоть порошка из левого нагрудного кармана и быстрым движением рассыпал его перед носом гостьи. Всё-таки ненапрасно я не стал раздеваться перед сном. Вот и пригодились кармашки куртки.
Гостья сразу же задержала дыхание, но этого и не нужно – парализующий порошок легко впитывается через слизистую. Оставалось подождать пару секунд и…
– Ми-и-и-илый, я хочу тебя-а-а, – с придыханием известила ночная гостья.
Она встала на колени, а после начала раздеваться, глядя всё это время на меня со вселенской похотью.
Вот и не хрена себе! Это что же? Я осторожно повёл носом. Слабо повеяло грейпфрутом.
Хм, похоже, что я ошибся карманом и вместо парализующего порошка рассыпал возбуждающий желание. А ведь вот не хотел его брать с собой, но потом подумал, что если вдруг в царском зале для приёмов нападут, то можно и сыпануть, чтобы создать большую неразбериху из возжелавших меня дам. На мужчин оно не действовало, а вот прекрасный пол едва не выворачивало наизнанку.
И теперь ночная гостья захотела меня так, как будто внутри разгорелся вулкан и только с помощью моего шланга можно его затушить. Ну да, концентрацию я подобрал качественную…
– Хозяин, похоже, что наша гостья хочет извиниться за своё поведение, – прошелестел Тычимба, не спеша уходить со своего поста и наблюдая за непрошенным стриптизом.
– Мне тоже так кажется. А она неплоха. Я слышал, что девушек из Ночных Ножей в том числе обучали и обольщению жертв. Странно, что она не начала с этого, а сразу же решила поковырять мой лоб своим ножиком…
– Возможно, она просто не разобралась в своих желаниях. Ох, вот это гибкость. Последний раз такой загиб я видел у женщины-змеи в Трианырских трущобах.
– Да уж, хорошее было времечко, – хмыкнул я в ответ.
А между тем шоу продолжалось. Я не торопился его останавливать, наблюдая за тем, как девушка с гибким и спортивным телом продолжала оголять его, избавляясь от скрытого оружия, капсул с ядом, мелких игл в рукавах. Для того, чтобы полностью раскрыться, ей пришлось встать. Она покачивалась в ритме одной ей слышимой музыки, соблазнительно поводя по телу ладонями.
Вскоре она осталась в чем мать родила, стройная и подтянутая, стоящая над горкой одежды. Высокая упругая грудь призывно манила к себе. Тонкую талию можно было обхватить ладонью. Худоватые на мой взгляд бедра чуть подрагивали, словно приглашали устроиться между них и отправиться в бешенную скачку по полям удовольствий.
– Господин, я вся ваша-а-а, – простонала девушка и шагнула ко мне, стараясь прислониться жарким телом.
Я не позволил ей приблизиться вплотную, остановив движением руки. Со стороны могло показаться, что я начал ощупывать её упругую и плотную грудь, а также играться с набухшим соском, но на самом же деле я упёрся в тело девушки, не подпуская её ближе.
– Подожди, я хочу насладиться твоим телом сполна, – произнес я, присаживаясь перед девушкой на корточки, а потом проведя рукой по атласной коже икры.
Девушка на прикосновение ответила стоном, откинула голову назад, мелко задрожала. Я начал двигаться выше, ещё выше. Туда, где ножки сходились воедино… И вот я коснулся заветной цели!
Девушка вскрикнула, потом чуть напряглась и… холодно улыбнулась. Я на всякий случай тоже вскрикнул и отдернул руку. Гостья посмотрела на меня с чувством превосходства:
– Неужели ты думаешь, что я не знала – к кому иду? Я все ваши ведарские штучки знаю наизусть, так что слышала про порошок возбуждения, мерзкий извращенец! Я всего лишь сыграла свою роль, а ты… Ты попался на мою удочку и через пару секунд сдохнешь!
Теперь пришла моя очередь улыбнуться:
– Знаешь, в кодексе ведарей есть такая заповедь: «Если ведарь не совладает со своим телом и рассудком перед боем, он никогда не одолеет врага». Я слышал, что женщины Ночных Ножей могут соблазнять врагов, а потом выстреливать из промежности загодя вставленным отравленным лезвием бритвы. Но…
Я поднял руку, в которой был зажат детский кубик. Этой самой игрушкой я и провел по ноге красотки, заставляя её поверить, что вел рукой. На грани этого кубика виднелась небольшая пластинка. Зеленоватая каемка пластинки указывала на то, что край был не просто остро заточен, но ещё для верности смазан отравляющим средством.
Симпатичное лицо девушки тут же исказилось от злобы, и она выбросила кулак по направлению моего виска. Я отклонился, подставив под удар кубик. Просто подставив кубик…
Девушка вскрикнула, обнаружив между костяшками пальцев ту самую отравленную пластинку.
– Ты… Ты… – прошептала она.
– Кто тебя послал – скажешь? – спросил я почти лениво.
– Будь ты проклят, – проговорила девушка прежде, чем из уголка рта полилась струйка крови, а её ноги подкосились.
– Если бы я получал рубль каждый раз, как слышу эту фразу… – проговорил я в ответ, наблюдая за судорогами подосланной убийцы. – Эх, а из нас могла получиться бы прекрасная пара – ведарь и наёмница.
Девушка что-то просипела, а потом её глаза закатились, и она запрокинула голову. На губах закипела зеленоватая слюна.
– Жаль, можно было бы и употребить, – прокомментировал Тычимба.
– А пусть её и употребят, – пожал я плечами, после чего вызвал из своего хранилища тотемного зверя рода Рюриков.
В моём хранилище было много всяких образов прошлых монстров, которые прямо-таки рвались наружу, чтобы утолить свой извечный голод. Однако, использовать их требовалось с осторожностью – не все потом хотели вернуться обратно в надоевшую ячейку.
Тотемный зверь был более покладист. Вызванный здоровенный медведь своей тушей едва не заполонил всю комнату. Тут сразу стало тесно. Он посмотрел на лежащую девушку, потом взглянул на меня.
Я кивнул в ответ:
– Потапыч, эта еда для тебя. Ещё теплая, но если хочешь, то можешь подождать немного…
Медведь негромко уркнул, словно поблагодарил за подношение, а после склонил голову к девушке.
Я взглянул на Тычимбу:
– Убери тогда её одежду куда подальше ну и… то, что останется. И тут приберись немного.
– Понял, господин. Всё будет сделано, – поклонилась расплывчатая фигура.
С пола одна за другой начали исчезать вещи девушки.
Я же откинулся на оставшиеся в живых подушки. До рассвета ещё оставалось время, а судя по начинающимся приключениям, мне энергия мне ой как понадобится.
К утру о визите ночной гостьи ничего не напоминало. Даже перья из заботливо зашитой наволочки исчезли все до единого. И в ячейке хранилища похрапывал довольный тотемный зверь…
Глава 7
«Чтобы добиться цели, ведарю должен пребывать в чистом, незамутнённом состоянии ума»
Кодекс ведаря
Из Москвы мы должны были выехать рано утром. Так как я по легенде был в «опале», то и царский кортеж мне не полагался. Даже захудалый «Мерседес» не выдали, а уж хуже этой машины и представить себе нельзя. Хоть германский кайзер Чавольц и пыжился изо всех сил, но творения его страны считались одними из худших в этом мире.
Годунову ещё могли выделить машину, но так как он не умел водить, то решили обойтись без неё.
Надо же, дворянский сын, а водить не умеет! Сказал, что ему это не нужно, ведь у него должен по штату полагаться водитель. Вот ведь и сказано было с таким пафосом, что я едва не расхохотался.
Последыш угасающего рода, а туда же…
Самолетом тоже решили не лететь, так как добираться до Белоозера придется от ближайшего аэропорта ещё часов пять. Поэтому сразу выбор пал на поезд. Взяли самое дорогое купе – я пожертвовал сумму на выкуп из своего кармана…
Ну, как из своего… Получается, что все, кто находился в день приёма в царской зале, в той или иной мере оплатили наш проезд. Для бояр, окольничих и думных дворян вряд ли потеря денег была сколь-нибудь существенна, а мне на первое время могло помочь.
Сопровождать нас поставили Кирилла Сафронова, пожилого мужчину с орлиным носом и таким количеством морщин на лбу, что казалось, будто по коже провели мелкой тёркой, оставив следы на память.
Дядька Кирилл был дальним родственником рода Рюриков, поэтому ему доверили в своё время обучать царских детей боевому искусству. Меня он обучал немного, так как после празднования пяти лет моё бедное тельце передали в ежовые рукавицы ведарской школы. И уже там я проходил азы защиты собственной жизни, а также основы забирания жизни чужой.
Ровно в пять утра дверь отворилась и на пороге возник хмурый Сафронов. Он оглядел комнату и остановил взгляд на мне:
– Царевич, через двадцать минут выдвигаемся.
– Даже посрать толком не получится? – спросил я с усмешкой.
– До поезда потерпите. Там уже выплесните то, что накопилось, – чуть поклонился Сафронов и закрыл дверь.
– Тычимба, – позвал я еле слышно.
– Да, господин.
– У нас же всё готово к выходу?
– Без сомнений.
– Уборку ты сделал только в комнате?
– Нет, ещё и стёр произошедшее с камер наблюдения и прослушку зафонил на всякий случай.
– Что же, тогда можно умываться и выдвигаться. С меня авокадо…
– Записано, господин, – раздался шелест.
Вот обожает мой слуга авокадо – просто пищит, когда его употребляет. И ведь сам может достать столько, сколько пожелает, но берет почему-то только из моих рук. Может, так доказывает верность?
В любом случае мне не сложно угостить верного слугу этим странным безвкусным фруктом за хорошо проделанную работу. А работу он порой делает не просто хорошо, а отлично!
Тычимбой я его назвал из-за сокращения слов То-Чего-Не-Может-Быть. История его перехода в моё услужение очень интересна – как-нибудь расскажу при случае. А сейчас… Сейчас я скинул одежду, быстро провел разминку и направился в сторону ванной комнаты.
После отправления собственных нужд и быстрого принятия душа, я насухо вытерся махровым полотенцем и оделся за меньшее время, чем сгорела бы спичка. После этого вышел из комнаты и направился к выходу из дворцовых палат.
Сейчас я не скрывал своего лица. Зачем? И так ночные глазки могли разглядеть меня в малейших деталях. Кто их поставил? Могли поставить разные рода, от Рюриковичей до Шуйских. А также и церковь тоже могла попытаться присмотреть за третьим сыном, который якшается с нечистью Бездны.
Почему церковь? Ну не зря же на третьем этаже колыхнулась занавеска – там изволит почивать митрополит Даниил, когда бывает по приглашению в царские хоромы. В такое раннее утро митрополит уже бдит за мирянами. Я помахал на всякий случай. Из окна никто мне не ответил.
Ну что же, бывает. Я не в обиде.
Возле ворот стояла «Лада Вселенная» – небольшой фургон для перевозки важных лиц. В сопровождении двух полицейских машин она выглядела фундаментально. Я даже усмехнулся.
«Лада Вселенная» – это не просто транспортное средство, это крепость на колесах. Её темно-серый металлический корпус напоминал доспехи средневекового рыцаря. Каждый элемент автомобиля кричал о мощи и неприступности: от массивных, как у танка, колес до узких бойниц вместо окон, через которые нельзя было увидеть то, что внутри.
А внутри фургона царила порядок и функциональность. Сиденья обиты прочной тканью, способной выдержать не одно десятилетие эксплуатации. Панели управления усеяны кнопками и переключателями, каждый из которых отвечает за свою важную функцию – от управления заслонками вентиляции до активации системы защиты.
Но самое главное – это не то, что видно сразу. Это тайники и секретные отсеки, спрятанные так хитроумно, что их не найдет даже самый искушенный взломщик. В случае атаки на фургон он тут же ощетинится защитными и атакующими оберегами подобно дикобразу. Так что взять его с наскока не получится. А пока нападающие будут пробивать защиту на помощь примчится царская кавалерия и расхреначит всех врагов.
Когда бронебойный фургон мчится по дороге, он несет в себе не только груз, но и обещание безопасности, надежности и тайны, которые останутся нераскрытыми. И те, кто попытались вскрыть «Ладу» подобно консервной банке, сами пошли на съедение тотемным животным.
Когда я вошел в фургон, то дверь тут же мягко закрылась. На меня уставились три пары глаз: Сафронов, Годунов и ещё один человек в синеватом костюме. От водителя нас отгораживала стальная пластина, так что невозможно было увидеть – кто за рулём.
– Ну что, все в сборе? Можем отправляться? – спросил я весело.
– Царевич, вы опоздали на три минуты, – буркнул Сафронов.
– Не мог устоять, чтобы не кинуть последний взгляд на царские палаты, – ответил я.
– Но так мы можем опоздать на поезд, – подал голос Годунов.
– Я больше чем уверен, что ради царской персоны поезд сможет задержаться на те же самые пресловутые три минуты, – подмигнул я в ответ, а потом постучал по пластине, отделяющей кабину от кузова.
– Мы не поедем на этой машине, – проговорил мужчина в синеватом костюме. – Ради же вашей безопасности вы пойдёте другим путём.
Он что-то колдовал с небольшим квадратом на полу. Вскоре квадрат откинулся в сторону, открывая нашим взорам ровную дыру в асфальте.
– Всё готово. Сейчас подбежит человек и передаст небольшую посылку, – проговорил мужчина. – А вон, как раз и он. Я создаю иллюзию, что под машиной ничего не поменялось, а вы ныряйте в отверстие…
– Рекомендация! Ваше величество, рекомендация! – донеслось снаружи. – Вы забыли рекомендации!
И в самом деле со стороны дворца бежал человек в ливрее, размахивая красной папкой.
– Я иду первым. Если что – подстрахую внизу, – проговорил Сафронов и прыгнул в провал солдатиком, вытянувшись и прижав руки к бедрам.
Он скрылся быстро, словно растворился в темноте под машиной. Я посмотрел на Годунова:
– Если ради безопасности, тогда ладно. Ну что, ты последний?
– Я за вами, ваше величество, – помотал головой Годунов. – Если что – прикрою.
– Ваше величество! Рекомендации! – по двери застучал подбежавший слуга. – Рекомендации для ректора училища!
– Я возьму, – сказал слуга и двинулся к двери.
– Ну хорошо, тогда мы ждем тебя внизу, – я повторил стойку Сафронова, а после сиганул в открытый люк.
Тут же ветер свистнул в уши, в нос ударила затхлость, а через пару секунд полёта пятки ударились о что-то мягкое. Я тут же отпрыгнул в сторону, чтобы идущий следом Годунов не шарахнул меня по загривку.
Нескольких мгновений хватило, чтобы оценить место, куда я попал. Сказать по правде, я не подозревал, что перед воротами есть подобный проход. Видимо, его создавали на случай отрыва от возможного хвоста.
Да и это был не подземный ход, а ответвление одной из ветки канализации. Под отверстием в потолке лежали маты, припасенные для срочного десантирования.
Сафронов стоял чуть в сторонке. В его руках уже светил фонарь, освещая стены, пол и потолок. Стены, конечно, не из мрамора, а из векового бетона, украшенные абстрактными рисунками в виде пятен плесени и течей. Красота, да и только.
Воздух насыщен ароматами, дарующими воспоминания о переработанных обедах, и каждый чавкающий шаг по лужам создавал мелодию, которую не услышишь на поверхности.
– Всё нормально? – буркнул он.
– Всё путём, – пожал я плечами. – Только чашечки кофе не хватает.
– Будет кофе. Позже… Ничего, что в таком месте очутились?
Я криво усмехнулся. Мне приходилось бывать и в местах похуже, так что канализацией уже не испугать.
Я знал, что в канализации живут необычные существа. Например, крысы размером с кошек, которые устроили себе здесь спа-салон, пользуясь естественными водными процедурами. Или таинственные моллюски, которые вели записи обо всех событиях на своих раковинах, словно живые хроники.
А также были места экзотики: тропические зоны утечек горячей воды, где можно встретить пару аллигаторов, мечтающих о карьере в кино. А еще – залы эха, где каждый шепот превращается в громкий диалог с самим собой. И эти залы заставляли сходить с ума слабых разумом существ…
– А-а-а! – раздалось сверху, а потом на маты шлепнулся Годунов.
Он не смог удержаться на ногах и его шатнуло назад. Чтобы удержаться на ногах, он выставил руку и уперся в стену, но тут же вскрикнул и отдернул руку назад. На ладони осталась грязно-зеленая слизь. Второй рукой он продолжил прижимать красную папку к груди.
– Ну всё, теперь придётся руку отрубать, – вздохнул я горько. – Эх, Борька, а ведь мог бы ещё жить. Мог бы детей растить и по головке их гладить…
– Ч-ч-что? – начал заикаться Годунов, в ужасе глядя на слизь на руке. – Как же так?
– Их величество шутить изволит, – буркнул Сафронов. – Идемте же, господа, через двести метров будет выход на поверхность. Включите фонарики на своих телефонах и смотрите под ноги. Старайтесь не наступать крысам на хвосты, а то тяпнуть могут и не посмотрят на родословную.
После этих слов Сафронов двинулся прочь.
Годунов уставился на меня, а я что? Мило улыбнулся в ответ и вытащил свой телефон. Фонарик осветил небольшой ручеёк в углу. Я потянул папку из руки Годунова, он безропотно отдал её. После этого я достал платок из кармана и протянул Борьке:
– На, вытри эту дрянь и не верь всему, что слышишь. В жизни много лжи и обмана.
– Но как же… – начал было Борис.
– Мне долго вас ждать? – послышался недовольный голос Сафронова.
– Идём-идём, – отозвался я и мотнул головой Борису. – Давай шустрей, а то и в самом деле опоздаем.
Борис прерывисто вздохнул, а после начал вытирать руку платком. Я усмехнулся. Мда, этому перцу ещё многому предстояло научиться. И приёмке моего специфического юмора в первую очередь!
Глава 8
«В каком бы дерьме ведарь не оказался, он всегда должен помнить, что дерьмо смывается водой, а оскорбление – только кровью!»
Кодекс ведаря
Путешествие по канализации вряд ли можно назвать увеселительной прогулкой. Даже если не дышать и не смотреть по сторонам, то всё равно через какое-то время начинаешь понимать, что канализационные прелести начинают проникать сквозь поры кожи.
И это не может радовать!
Также не радовали те моменты, когда приходилось наклоняться и проходить через невысокие проходы. Я то и дело ждал, когда за шиворот свалится мокрица величиной с большой палец. Крысы с облезлыми хвостами блестящими в свете фонариков глазами провожали незваных гостей, неожиданно припершихся в их родные пенаты.
Парочке излишне осмелевших пришлось настучать по усам, чтобы не забывали – кто тут царь природы!
Я шел следом за Сафроновым, а Борис, что-то бурча под нос, замыкал нашу процессию. Если по словам дядьки Кирилла мы должны были пройти двести метров, то это расстояние закончилось ещё пятьсот метров назад, а мы всё шли и шли. Я решил напомнить дядьке о его словах:
– Господин Сафронов, а не пора ли нам выбираться наружу? Или мы до конца Москвы так прогуляемся?
– Может и до конца, если придется, – буркнул тот в ответ.
– А что так? Можно поинтересоваться?
– Да, мне тоже интересно, почему это мы не едем в удобной машине, а ползаем по этим вонючим коридорам? – послышался голос Бориса.
– Думаете, это из-за моей вредности так происходит? Вроде как особ царских кровей макнуть рожами в говно? – обернулся на нас Сафронов. – Или мне по жизни нравиться прогуливаться по колено в дерьме? Нет, ребята, тут не всё так просто… Да впрочем, чего я объясняю. Вот, смотрите!
Он вытащил из кармана телефон и, немного покопавшись, включил ролик. Тут же грохот выстрелов, крики и мат наполнили очередное канализационное помещение. На ролике были видны три горящие машины, а также отстреливающиеся от нападавших оставшиеся в живых полицейские. Снимали из окна какого-то дома на телефон и чистота съёмки оставляла желать лучшего. Но основные моменты всё же были видны.
Отличительной чертой нападавших являлись маски животных, какие используют дети в детских утренниках или на празднование Нового Года. Вот только сейчас вместо ёлки были три горящие машины, да и на хоровод их перемещение мало было похоже.
– Это же… Это же наши машины, – пролепетал Годунов.
– Ну да, а внутри должны быть мы, – кивнул Сафронов. – Но предусмотрительность сыграла свою роль. И поэтому мы сейчас не лежим возле сгоревшего фургона с пулей в башке, а шарахаемся пусть и по канализации, но зато живые.
На экране в этот момент раздался взрыв такой силы, что даже замершие неподалёку крысы рванули прочь с испуганным писком. Похоже, что использовали какое-то мощное боевое заклинание. Фургон просто разметало в разные стороны. Колеса рванули прочь, горя и подпрыгивая, всё остальное же горящими обломками покрыло пространство вокруг.
Людей, которые скрывались за фургоном, откинуло прочь сломанными куклами. Сквозь дым не было видно движений.
– Отец Всемогущий, что же это? – слабым голосом произнес Годунов.
Даже в скудном свете фонарей была заметна его бледность. Того и гляди шарахнется в обморок и придется тащить его на закорках.
– Нападение на царского сына, – пожал плечами Сафронов. – Чья-то террористическая акция. Потом какая-нибудь из группировок возьмёт на себя ответственность. Обычное дело.
– Ну да, пустяки, – автоматически откликнулся я. – Дело-то житейское… Доля наша царская такая.
– А я-то при чём? Я же не царь!
– А кто тебя спрашивать-то будет? – хмыкнул Сафронов. – Когда дерево рубят, то щепки летят!
– А как же дальше? – спросил Годунов. – Неужели над нами всегда будет висеть окровавленный топор палача?
– О, какая аллегория, – криво усмехнулся дядька Кирилл. – Прямо поэт! Но, брат, если ты связался с Рюриковичами, то шансы умереть сразу же уменьшаются вдвое.
Борис взглянул на меня, а я только развел руками, мол, сам захотел вступить на карьерную лестницу… Теперь ничего уже не попишешь.
– А как же нам дальше? – спросил Борис.
– А дальше ещё двести метров и мы выберемся на поверхность, – пожал плечами Сафронов.
Вот мы и вернулись к тому моменту, с которого всё началось.
– Ведите же, – хмыкнул я в ответ. – А то и в самом деле на поезд опоздаем.
Сафронов кивнул, повернулся и двинулся в одном ему известном направлении. Я махнул рукой всё ещё бледному Борису. Похоже, что перед глазами моего спутника всё ещё стояла горящая машина и валяющиеся вокруг искалеченные тела.
