Алексей Владимирович Калинин
Игры Огня
– Носорог, поясни тему – с какого ты начал командовать? – лениво поинтересовался Жало. – Или сила есть – ума не надо? Забыл, где твоё место? Так я напомнить могу.
В свете уличного освещения сверкнули глаза Носорога. Он хотел было вскинуться и в полном соответствии со своей кличкой броситься в атаку, круша и ломая всё на пути… Однако, если такое могло произойти раньше, то сейчас возле Жала находились Боец и Фара, а Носорог успел увидеть их в действии. Эти жилистые доходяги дрались как черти и их точные удары вырубали противника чуть ли не с первого раза. С присвистом выпустил воздух, пожал плечами и развел руки.
– Да ладно, уж и пошутить нельзя. Если сейчас кусаться начнем, то лох уйдет и останемся на голяке.
Фигура приближалась. Молодой человек с рюкзаком на правом плече пока ещё не увидел стоящих в тени автобусной остановки.
– Замяли, – бросил Жало и скомандовал. – Боец и Кот навстречу, Фара и Змей справа, мы с Носорогом отрезаем сзади. Работаем!
Молодой человек вздрогнул, когда от стены автобусной остановки отделились две тени и встали перед ним. Он отчетливо услышал, как смачно сплюнули за спиной. Почти деликатное покашливание из кустов дало понять, что путь перекрыт, и он находится в ловушке. Остается надеяться, что удастся вырваться с минимальными потерями.
– Слышь, закурить не найдется? – банальная фраза от черноволосого парня звучала как «здрасте».
– Не курю, – парень думал, что голос не дрожит, – извините.
– Зато мы курим, может, бабла подкинешь на сиги? – спросил второй человек.
Шарканье шагов за спиной приближалось. Вот же не повезло, знал бы, что так обернется – ни за что не пошел провожать однокурсницу после тренировки. Лучше бы вызвал такси. Мысли мыслями, но нужно выбираться. На руке одного тускло блеснула полоса металла, значит, так просто не отпустят, будут бить. Всегда смелые, когда толпой на одного. Мысли метались как лошади в горящей конюшне. Куда? Назад нельзя, с бока тоже встали, прорваться не удастся. Через забор!
– Чего застыл, обосра… – Боец не успел договорить, когда парень ударил его рюкзаком.
На краткий миг парень успел пожалеть, что в рюкзаке находились кроссовки и спортивная одежда, а не гантели или пудовая гиря. Однако человек с кастетом отшатнулся, и молодой человек прыгнул в сторону забора.
– Ты чё, терпила, охренел в конец? – окрик только придал сил.
Подобно коршуну парень взлетел на кирпичную кладку, оттолкнулся, вцепился в верхний край забора. Подтянулся, уперся ногами в перекладину по центру и почти перелетел на другую сторону, когда за кроссовку схватила цепкая рука…
Строители, устанавливавшие в прошлом году этот забор, для устрашения непоседливых школьников приварили на каждый прут забора небольшие острые навершия, похожие на наконечники копий. Рабочие не предвидели, что их творение послужит орудием смерти для Максима Балова, студента Уральского Государственного Аграрного Университета. Для человека, на которого всего лишь поставил один из ангелов…
Раздался треск ткани, хрустнули сломанные кости. Молодой человек повис на арматурных пиках, жалобный писк вырвался из моментально пересохшего рта. Руки скользили по металлическим прутьям, тело пыталось изогнуться и вырвать из себя инородные предметы, но острые наконечники вышли из спины и не собирались так легко отпускать свою жертву. Сухой рот увлажнился слюной с металлическим запахом, лишь спустя несколько секунд Максим понял, что это вовсе не слюна…
В руке Носорога остался кроссовок, он, раскрыв рот, смотрел на дергающееся тело. Он так бы и стоял, если бы Жало не дернул его за рукав.
– Валим, чего встали? Заметут, и мокруху пришьют! – рявкнул Жало и припустил вдоль по улице. Остальная команда рванула за ним. На заборе ещё бился в конвульсиях неудачливый «Ромео».
На небесах ангелы поздравляли коллегу с выигранной ставкой…
Ассимиляция ч.1
Есть пословица – «голод не тетка». Полностью звучит так: «Голод не тетка, пирожка не поднесет». Впервые встречается ещё в словарях девятнадцатого века, и обычный человек гадает – что это за тетка? Сестра отца или матери? Или вообще любая тетка? И если голод мужского рода, то почему его сравнивают с особой женского рода?
На взгляд Игоря Теплова по кличке Фара эта пословица отражала реально существующее положение вещей в мире, он даже переиначил её для лучшего понимания: «Жрать захочешь и ежа заточишь!» Такое философское мировоззрение облегчило поднесение ко рту серо-зеленого куска. Главное – не вдыхать носом!
Вкус оставлял желать лучшего – словно пластилин оставили на солнце, и он расплылся на тарелке. Сиатра не обманула по поводу сухой воды! Стоило зеленому веществу коснуться языка, как оно растворилось, и в пересохший рот пролилась столовая ложка теплой влаги. Первое впечатление от пищи было отрицательным, она едва не попросилась обратно, лишь неимоверным усилием воли Игорь заставил себя сделать глоток. Какая гадость ваша заливная рыба!
– Вода пахнет подмышками бомжа, – пожаловался он другу, который застыл с куском в руке, – но в целом жрать можно. Походу, другим нас угощать не будут, так что придется этим набивать брюхо.
Анатолий кивнул в ответ, немного помедлил и кинул в рот «яство». Игорь наблюдал за лицом товарища и гадал – неужели его также перекосило? Дикие гримасы Бойца в полной мере отражали удовольствие от приема пищи.
– Да, это не рябчики с ананасами. Ладно, живы будем – не помрем! – Боец подмигнул Фаре и отломил новый кусок зеленого хлеба.
Игорь отбросил в сторону брезгливость и последовал примеру друга. Вскоре пластиковые подносы с пустыми тарелками упорхнули к беззвучно открывшейся двери. Ребята проводили их взглядами, вычищая языком прилипшие к зубам частички «сбалансированных витаминов и аминокислот».
– А что же за хрень эти подносы тащит? Сиатра так и не ответила. Надо будет потом её снова спросить, – почесался Анатолий.
– Какая-нибудь высоконаучная фигня, мы же в будущем, тут по-другому быть не может, – рыгнул Игорь.
– Слышь, даже в колонии жрачка лучше была. Может, местные и привыкли, но я бы ещё что-нибудь заточил. Шашлычка с картофанчиком и пивка ящичек – большего не надо.
– А я бы сейчас котлету с пюрешкой навернул из нашей кафешки. Наплевать, что там мало витаминов и котлеты больше чем наполовину из хлеба, зато сытно. Хотя изжога потом донимает адская и не всегда сода справляется.
– Игоряха, да ты в ту кафешку только и бегал ради продавщицы. Как только язву не заработал? После тебя в толчок зайти было невозможно!
– Да ладно, хорош трындеть – не так всё плохо, – зевнул Игорь и откинулся на кровати.
Белая поверхность подалась назад и из кресла вновь приняла форму ровной поверхности. Подушка слегка надулась, подняв рыжеволосую голову так, как рекомендуют ортопеды для лучшего и спокойного сна. Игорь сладко и с протяжным звуком зевнул – хоть кровати в будущем удобны. Нега и тепло разлилось по телу.
Анатолий тоже накрылся простыней:
– Ладно, утро вечера мудренее, хотя, сейчас хрен разберешь – или день на улице, или ночь. Вот подавим на массу чутка и потом узнаем всё у девок. Напомни мне спросить про… про… про… у-у-у-а-а-ах. Ой, бляха-муха, чуть пасть не порвал. Про эту черную фигню под подносами.
– Угу, – буркнул Игорь и смежил веки.
Через пару минут раздалось ровное спокойное дыхание. Свет в комнате медленно потух, словно в кинозале механик выключил освещение перед показом фильма. Остался темно-серый сумрак, будто в закрытой комнате долго и упорно курили потенциальные смертники, а каждая выкуренная сигарета не убивала их, а продлевала момент перед походом на электрический стул. Перед последним походом.
В этом сумраке миллионы датчиков зафиксировали, как открылась дверь и на пороге возникли две фигуры. Поднялись хроносалютемы, пальцы шустро пробежали по экранам. Глазам фигур не нужно освещение – генные инженеры постарались, чтобы люди будущего могли видеть не только днем, но и в полной темноте. Удобная вещь, когда ночью на ощупь пробираешься в туалет, или крадешься к холодильнику.
Фигуры с округлыми формами направили руки на лежащих, и под простынями возникло движение. На белом фоне простыней показались черные щупальца, словно из-под ткани выползали заблудшие осьминоги. Щупальца подтягивали за собой чернильные кляксы, по ножкам кроватей они спустились на пол и растворялись в воздухе, как апрельский снег под солнцем. Молодые люди всё также безмятежно спали.
– Наноиды справились с задачей, вся пища пошла на постройку тел. Они готовы физически, осталось самое трудное – психологические настройки, – прошептала Дрианна, Сиатра кивнула.
– Судя по общению и инстинктам, это будет не так уж трудно. В их время почти каждый человек являлся потенциальным кандидатом на Игры Огня. Через восемь часов проведу экскурсию для анализа слабых мест. В любом случае я буду ставить на черненького. Сдается мне, что мы с тобой нашли если не победителей, то, по крайней мере, полуфиналистов. Так и представляю себе лицо Фридары, когда её ставка отсеется на первом этапе, а моя будет идти дальше, – Сиатра зажала рот ладонью, чтобы звонкий смешок не разбудил ребят.
Дрианна с сочувствием посмотрела на коллегу, она давно уже не делала ставки и не «болела» за своих бойцов. В её обязанности входило подготовить и передать в заботливые руки тренеров, а остальное… Сколько их прошло через её хроносалютем? Один или два десятка? Был один победитель и трое добирались до полуфинала. И всегда она помнила одно правило: «Не привыкай к подопечным!»
Над лежащими людьми в воздухе возникли два вытянутых прямоугольника зеленого цвета. В каждой мигнула запись:
Здоровье 100 %
Девушки посмотрели на экраны хроносалютемов. Там высветилась одна и та же фраза:
Нормализация функциональности завершена.
Игроки готовы к соревнованиям
– Ладно, Сиатра, наступит время – увидим, кто останется в живых.
– Нет, мы точно напали на сокровище! Вон даже Великий Григ заулыбался, когда увидел их.
Дрианна промолчала. Сдержанность – отличительная черта умстеров. Сиатре нужно ещё очень и очень постараться, чтобы приобрести эту особенность характера. Девушки вышли, дверь беззвучно скользнула на место.
Молодые люди спали. Они не привыкли распространяться о своих снах и вряд ли утром расскажут, что приснилось на новом месте. Человек, который знает, что каждое произнесенное слово может быть использовано против него, редко является болтуном. А уж впускать посторонних в свято хранимую нишу снов и фантазий – вовсе считается моветоном. Сон это святое. Там можно позволить себе стать слабым и беспомощным, либо наоборот героем без страха и упрека. Безногие во снах выигрывают марафоны, безрукие занимаются армреслингом, слепые работают впередсмотрящими и кричат: «Земля!», немые выступают перед миллионными аудиториями. Во снах сбываются мечты… и обретают плоть самые затаенные страхи.
Дверь в сумрачную комнату вновь отъехала в сторону и в проем беззвучно влетели два комплекта одежды. Стена приняла обычный вид. Стопки подлетели к изголовьям и тихо опустились на пол. Из-под ткани показалось черное щупальце. На миг застыло и растаяло. Молодые люди спали.
Миллионы датчиков наблюдали за ними, кровати принимали удобное положение для позвоночника, стоило телам шевельнуться. Мерное дыхание вздымало грудные клетки. Обычный сон в необычной кровати. Так пролетал час за часом, пока комната вновь не осветилась мягким светом, исходящим с потолка, стен, пола.
– Доброе утро, сони! Пора вставать! Нас ждут великие дела и свершения! – Сиатра звонким голосом заменила деревенскую птицу, которая пытается напугать восход солнца истеричным криком.
– Утро по сути не может быть добрым. Дурацкое слово, образовано от «утираться», а я ненавижу это делать, – пробурчал Игорь и попытался натянуть простыню на голову.
– Хм, никогда не думала об этом, – улыбнулась Сиатра и подняла хроносалютем. – Всё равно я вам не дам валяться.
Анатолий очнулся в положении сидя – кровати вновь приняли положение кресел.
– А мне кажется, что слово «утро» произошло от «утырка», то есть от чела, который не дает поспать! – недовольно промычал Боец, разодрал заспанные глаза и не пожалел об этом.
Сверху на Сиатре красовалась синяя маечка-топик, на длинных же ногах находилось подобие персидских шаровар. Почти прозрачные у щиколоток, они уплотнялись и переходили в непроницаемый синий цвет к поясу. Если к этому прибавить каштановые волосы и аппетитные формы, то в комнате улыбалась сексуальная фантазия восьмиклассника. Да и взрослому глазу приятно посмотреть. Анатолий сглотнул. Игорь последовал его примеру.
– У ваших кроватей одежда, одевайтесь. И двигайтесь активнее, нам нужно многое успеть, – велела Сиатра.
– Ты бы вышла, – буркнул Игорь.
– Да что я у вас не видела? – усмехнулась Сиатра. – Если я вас смущаю, то отвернусь. Хм, опять эти предрассудки прошлого.
Анатолий хотел сказать, что не смущается, пусть смотрит, но девушка уже отвернулась, а сотрясать лишний раз воздух он не любил. Зато он заметил над головой друга парящий вытянутый прямоугольник. Подняв глаза к потолку, обнаружил такой же над своей головой, прямоугольник дико походил на цифровой индикатор хп в компьютерной игре «Dota». Это что?
– Что это за фигня, красотуля? – опередил его вопрос Игорь.
– Это состояние вашего здоровья. В связи с тем, что у вас пока ещё нет хроносалютемов, мы сможем ориентироваться на эту шкалу. Если что-то пойдет не так, то это сразу же отразится на индикаторе, – пожала плечами Сиатра. – Обычная практика. Одевайтесь же, мне ещё нужно провести экскурсию и рассказать, как обстоят дела на нашей планете. Небольшой круиз перед Играми Огня.
– Ну, игры я люблю. Особенно литробол и постельное двоеборье, – хмыкнул Игорь.
Предложенная одежда состояла из серой футболки, серых же спортивных штанов и почти невесомых спортивных туфель. Словно опытные портные подгоняли по фигуре – нигде не мялось, не висело и не давило. Ребята переглянулись – только голубеньких свитерков на плечи не хватало, чтобы небрежно связать рукава на груди.
– Ты похож на студентика из Ма-а-асквы, – хмыкнул Анатолий.
– Себя бы видел, мажорчик, – не остался в долгу Игорь. – Жан Клод Ван Дамм – дам в рот, дам вам!
– А ты Дольф Лундгрен… – замялся Анатолий, но так и не смог придумать рифму. – В общем, иди в задницу.
– А как по мне, так нормальные люди, – окинула их взглядом Сиатра. – На умстеров ещё не похожи, а вот среди гозоров будете как свои.
– Кто это такие? – подозрительно сощурился Боец. Не то чтобы неизвестность пугала, но он всегда старался следовать формуле «предупрежден, значит вооружен».
– Пойдемте, и всё сами увидите, – Сиатра повернулась к выходу.
– А как же принять ванну, выпить чашечку кофе? – протянул Игорь.
– Что?
– Да ничего, это прикол из старого фильма. Не обращай внимания, провожай, – мягко улыбнулся Анатолий.
Сиатра задержалась на мгновение, любуясь на него, и легкой птичкой выпорхнула наружу. Анатолий проследил взглядом за тем местом, где шаровары уплотнялись, и вздохнул, потом посмотрел на Игоря.
– Ну, братуха, пойдем знакомиться с будущим?
– Очкуешь?
– Есть мальца. Ладно, не ссы, прорвемся.
Выдав старую мотивационную приговорку, Боец шагнул к дверям. Фара пошел следом.
Они вышли в коридор, пустынный и длинный, словно тоннель под Ла-Маншем. На стенах, на уровне человеческого роста, мерцали фиолетовые цифры размером со спичечный коробок. Ребята оглянулись на палату, откуда только что вышли. Над скользнувшей дверью высветилось один-шесть-три-семь-два. Только цифры и гладкие стены. Конец коридора терялся вдалеке. Мягкий свет сопровождал идущих. Ни эха, ни звуков, ватная тишина обложила уши и давила на перепонки. Чтобы как-то развеять это жуткое умиротворение, Анатолий обратился к Сиатре:
– Слышь, а как у вас справляют эти… как их, естественные надобности? А то по утрам жидкость просит выхода наружу. Или у вас в будущем такого нет?
Сиатра не ответила, только подняла узкую ладошку и остановилась у прямоугольника, над которым мерцали два ноля. Часть стены скользнула в сторону и за ней осветилась странная комната. Боец недоверчиво заглянул внутрь. Четыре кабинки слева от большого зеркала, четыре кабинки справа. Под зеркалом четыре умывальника, только вместо привычных кранов над углублениями застыли изогнутые плафоны. Такие лампы устанавливают на письменных столах ученые мужи, много работающие по ночам.
– Заходите, там же и душ примете, одежду можете не снимать. Надобности налево, душ направо. Когда закончите, постучите в дверь. Я бы тоже зашла, но вы же смущаться будете.
– Чего? Под воду и в одежде? Сбрендили вы тут все, что ли? – пробурчал Игорь.
Девушка только улыбнулась. Пусть идут – сюрприз будет. Фара не дождался ответа и шагнул в комнату. Анатолий прошел следом, одарив Сиатру обжигающим взглядом. Та подмигнула в ответ. Стена скользнула на место.
– Испробуешь толчок будущего, – Боец подтолкнул Фару к левым кабинкам.
– Ага, вот почему-то в фильмах всегда есть летающие автомобили, бластеры, даже чпокаются, не снимая виртуальных шлемов, но никогда нет толчков. В будущем что – вечный запор? Хотя с такой жратвой… Не толкайся, лучше душ испробуй.
Игорь открыл кабинку, ожидая встретить всё что угодно, но его терпеливо дожидался обычный фаянсовый унитаз. Фара облегченно выдохнул и тут же озадаченно почесал макушку – на стенке не было рулона бумаги. Вместо неё находилась синяя пластмассовая кнопка. Эх, была – не была! Фара расстегнул штаны.
Боец же смело шагнул в первую кабинку справа от зеркала и очутился в подобии вертикального солярия. Никаких привычных кранов и лейки над головой. Две клавиши на стене с надписями: «Начать» и «Закончить». Боец озадаченно почесал голову – издевалась Сиатра или нет, говоря, что одежду снимать не нужно? Решил довериться симпатяжке и нажал клавишу «Начать».
Ничего не произошло. Абсолютно ничего: не брызнули фонтанчики горячей воды из скрытых отверстий; не загудели воздушные струи; по телу не заскользили цветные пятна света. Боец ощутил себя слегка одураченным – вот и доверяй после этого женщинам. Он уже протянул руку к кнопке «Закончить», когда произошло такое, что потом долго вызывало усмешку у ребят.
– Почти хорошо, вот только на ободок брызгать не нужно! – раздался веселый женский голос, в котором веселость тут же сменилась озабоченностью. – Ну, куда? Куда? Эх! Опять антисептиком придется мыть, а ведь только-только всё привела в порядок. Какие же вы, мужчины, неаккуратные. С собой не можете справиться, а рветесь управлять всем миром!
Боец выглянул из своего «солярия». Как раз вовремя, чтобы увидеть, как из туалетной кабинки вылетел злющий Игорь. Тот торопливо стягивал завязки спортивных штанов, руки скользили, и шнурок не хотел делать петлю. Лицо по цвету напоминало мякоть спелого арбуза.
– Ты чё – бабу туда привел? Вот ты скоростной, – восхитился Анатолий и вышел из душа.
– С легким паром! – раздался тот же женский голос, теперь пришла пора вздрагивать Анатолию.
В кабинке «солярия» никого не было. Ребята переглянулись и уставились на замерцавшее зеркало. На гладкой поверхности возникло женское лицо. Женщина с синими волосами перевела взгляд с Фары на Бойца. Лицо красивое, симметричное и… неживое. Такие высокомерно-отрешенные лица бывают у манекенов в витринах дорогущих магазинов. Лица, которые просят кирпича.
– Благодарю вас за посещение комнаты очищения. Надеюсь, что вам понравилось и в следующий раз вы вновь воспользуетесь нашими услугами. Желаю хорошего дня и долгих лет жизни, – голос монотонно пробубнил заученную формулу и лицо растаяло.
Игорю показалось, что напоследок женщина сверкнула на него гневным взглядом.
– Вот эту бабу я и привел. Прикинь: стою, никого не трогаю, коней привязываю, а она появляется в толчке и начинает давать указания. Как не обосрался – ума не приложу, – выдавил Игорь.
– Будущее, чё ты хочешь, – хмыкнул Анатолий и покровительственно похлопал по плечу напарника по заморозке. – Тут надо держать ухо востро. Руки помыть не забудь, а то не дело здороваться с потомками забрызганными крабами.
– Да я… А ладно, – отмахнулся Игорь, видя, как друг скалится над его смущением.
Он поднес руки к плафонам над умывальником и… вновь ничего не произошло. Никаких вертушек кранов, никаких регуляторов. Пластиковые плафоны склонились над умывальниками, как пьяный старшеклассник над унитазом. Фара для вида потер рука об руку, по инерции встряхнул и заметил ехидную рожу Бойца. Игорь не заметил, как с рук слетела легкая пыльца.
– Отвали со своими подколами, сам-то не знаешь, как эта хреновина включается, – буркнул Фара.
– Ну да, не знаю, – кивнул Боец, – но ты, на всякий случай, пока меня не касайся. Мало ли чего.
Игорь возмущенно фыркнул, но не стал развивать тему, а подошел к стене и аккуратно постучал в неё. Раздался тихий глухой звук, словно он ударил по спинке дивана. Панель двери тут же отъехала в сторону. Сиатра отклеилась от противоположной стены, и сочные губы расплылись в улыбке.
– Разобрались с комнатой для очищения? – в зеленых глазах скакали хитрые искорки.
– Да, только там какая-то баба напугала Игоряху, и душ у вас не работает, как и краны над умывальником, – отчитался Анатолий. – Стремные у вас сантехники.
– Не может быть, на табло горит, что неисправностей нет. Или вы не знаете про фотоионный душ и такие же плафоны для мытья рук?
– Чего мы не знаем? – настала пора Игорю задавать вопросы.
– Неужели вы не знаете, что нанолокализованные ионные пакеты созданы за счет пропускания сквозь кварцевый нанокапилляр фотоионов, образованных при облучении тугоплавкого металлического эмиттера фемтосекундным лазерным излучением с большой частотой повторения? – Сиатра саркастически поджала губки.
– А-а, ну да, ну да, эмиттера. Как же мы могли забыть? – хлопнул себя по лбу Анатолий и улыбнулся Сиатре. – Скажи, симпатюля, ты сейчас заклинание какое произнесла, или нас так витиевато на три буквы отправила? Обычным языком можешь объяснить?
Девушка перевела взгляд с него на Игоря, так же, как это недавно сделало женское лицо на поверхности зеркала. Она хмыкнула, поняв, что её слова не дошли до адресатов – у Игоря было такое же недоуменное выражение, как и у Анатолия. Проще было показать.
– Разуйся и попробуй что-нибудь вытряхнуть из обуви, – обратилась она к Бойцу, тот пожал плечами, но выполнил просьбу.
На ровный пол коридора посыпалось что-то, напоминающее детскую присыпку. Легкая пыль легла на идеально чистую поверхность. Боец повторил процедуру со второй туфлей. Ещё одна горка образовалась на полу. У основания стены открылся небольшой проем, не больше детского пенала, раздался звук всасывания, и пыль послушно втянулась в отверстие. Так опытный героинщик втягивает дорожку опиума купюрой, свернутой в трубочку. Анатолий почувствовал холодок на поверхности ступни, будто влез босиком на стол аэрохоккея.
Тело очищено – 2 грамма удалено
У него моргнула надпись перед глазами и тут же пропала. 2 грамма грязи? Когда же он успел так испачкаться?
– Ты был в кабине фотоионного душа. Так происходит экономия воды, и поры гораздо лучше очищаются. Не бойся, это не опасно, никакого облучения. Мы всегда заботимся о здоровье и охране окружающей среды, – немного пафоснл произнесла Сиатра. – Женщина в туалете – это компьютеризированный помощник, он же уборщик, он же ремонтник. Её изображение можно сменить на мужчину, на кота, собаку и ещё около сорока видов программ.
У ребят промелькнула перед глазами надпись:
Интеллект + 0,02 %
– Гадство, да что это за хрень перед глазами мелькает? – воскликнул Анатолий.
– И у меня тоже, – поддакнул Игорь.
– Это уведомление о вашем состоянии на данный момент. Если вы достигли чего-либо, то достижение выводится на сетчатку, чтобы вы были в курсе событий. Если скосите глаза вправо-вниз, то сможете вызвать панель со структурами. Там в процентном соотношении от превосходного записаны ваши данные. Но лучше разбираться будете потом, сейчас нам нужно поторопиться. Хорошо, с комнатой очищения вы справились, остался сущий пустяк – с помощью лифта спуститься вниз.
Сиатра прошла вперед, ребята двинулись следом. Анатолий подтолкнул локтем Игоря.
– Походу симпатюля за тобой подглядывала, – шепнул он тихо, чтобы не расслышала Сиатра.
– С чего ты взял? – так же тихо ответил Игорь.
– А с чего же ей называть тебя «ссущим пустяком»?
– Да пошел ты! – возмутился Фара.
Девушка оглянулась на них, вопросительно подняла бровь. Анатолий невольно залюбовался плавным изгибом, блестящими глазами, розовой кожей щек.
– Не обращай внимания, мы о своём, о женском, – он успокаивающе помахал рукой.
– О женском? – не поняла Сиатра. – А-а, это ваши идиомы из прошлого. Придется привыкать. Не обижайтесь, если буду переспрашивать.
– Слышь, ты недавно нормально базарила, что же сейчас случилось? Или тебя Дрианна укусила, и ты тоже стала занудой? – спросил Анатолий.
– Я уже и так заработала десять штрафных баллов за сленг, поэтому вынуждена общаться на гозорском языке без жаргона. Иначе меня не допустят до тестов, – ответила Сиатра.
– На каком языке, до каких тестов? – встрял Игорь.
– Всему своё время, – ответила Сиатра. – Вот мы и пришли.
Троица остановилась около стены. Панель отъехала в сторону, и открылся вид на полукруглый тамбур. Мягкое зеленое освещение выделяло нишу на фоне бежевых стен. «Джентльмены» пропустили даму вперед. Она опытнее, она знает, что делать. Вошли следом. Игорь невольно втянул голову в плечи, когда за его спиной закрылась панель стены. Тишина. Он вспомнил тот самый шлюз перехода, когда входили в здание «Проекта». Вот сейчас откроются отверстия в полу и потолке, ударит удушливый газ…
Анатолий стоял рядом с Сиатрой и вдыхал запах её волос. Она пахла чем-то тюльпаново-свежим. Зеленые глаза смотрели в ответ. Рука Бойца осторожно коснулась места, где ткань шаровар уплотнялась. Сиатра не отодвинулась. Почти незаметное движение каштановых волос предложило развить небольшой успех.
Неизвестно, куда бы дальше двинулась шаловливая рука Анатолия, если бы в этот момент не отъехала панель лифта.
– Экскурсия начинается, – проговорила Сиатра и выпорхнула наружу.
– Тоха, а когда она успела кнопки нажать, и это… где здесь кнопки? – спросил Игорь, оглядывая внутренности лифта.
– Это шайтан-машина, Игорюха. Не заморачивайся, пошли! Нам ещё разные фокусы покажут, так что не урони челюсть, – Анатолий беззаботно улыбнулся.
Из лифта они вышли в большой прохладный холл. Мрамор и сталь – вот два хозяина, которые властвовали здесь. Блестящий пол настолько идеально ровный, что положи на него шарик и он останется на месте, не качнется ни вправо, ни влево. По толстым колоннам зеленого мрамора скользили стальные змеи, причудливо изгибались и переходили одна в другую. С высокого потолка свисали затейливые полосы, они свивались в необычные люстры, будто из потолка выросли металлические деревья, а вместо яблок повисли светящиеся плоды. Окна заменяли полукруг стены, сквозь них падал солнечный свет и вычерчивал квадраты стальных переплетений.
Напротив ребят расположился участочек живой природы. Там зеленели невысокие пальмы, алели большие соцветия на кустах гибискуса, мелкие птицы перелетали с ветки на ветку, даже журчал искусственный водопад. Трое взрослых мужчин тихо беседовали у этой оранжереи, перед ними парили тарелочки, на которых лежали коричневые хлебцы.
Анатолий смог закрыть рот и опустить взгляд на длинный полукруглый стол в центре холла. Тот напомнил стену снежной крепости, какую зимой лепят мальчишки для войны снежками, если бы не тяжелая стальная столешница. За столомвозникло миловидное лицо черноволосой девушки, и Игорю почему-то вспомнилась актриса играющая Настеньку из фильмов Роу. Только платка на голову не хватало, да вместо сарафана халат. Сиатра беззвучно поплыла к «крепости».
Панель лифта закрылась, Игорь оглянулся и обомлел – стену за их спинами целиком украшала живопись, как в Сергиевой Лавре. На огромной картине сражались между собой люди со злыми уродливыми лицами. Оружие в руках разнообразное, от необычных пистолетов и фантастических винтовок до банальных дубин и ножей. И над всеми воинами зеленели полоски, как у Игоря с Анатолием. На воинов чуть выше взирали писаные красавцы и красавицы в белых одеждах, а почти под самым потолком, на всех смотрело большое лицо. Игорь присмотрелся внимательнее, определенно – где-то он видел этого мужика. Вот только вспомнить бы где…
– Слышь, эта ряха никого тебе не напоминает?
– Игорян, я видел стольких людей, что мне каждый кажется знакомым. Вроде на депутата какого-то похож. Такие ряхи всегда стремятся не работать, а руководить. А чё?
– Да не, ни чё. Показалось, что где-то его видел. Опа, глянь, как вон тому перцу полбашки топором отхватили…
– Привет, Касина! Хорошего настроения и долгих лет жизни! Мы отправляемся на прогулку. Вернемся через пару часов. С Сиатрой согласовано, – отрапортовала Дрианна, встав у «снежной крепости»
– Первый выход? – прозвенел колокольчиком девичий голосок, и Игорь в очередной раз вспомнил сказки Роу. До чего же похожа…
– Да, будем в квадрате сто пятнадцать. Охрана не нужна, спасибо.
– Ух ты, тогда я понаблюдаю за вами. Всё равно в ближайшее время развлечений не предвидится, – застенчиво улыбнулась Касина.
– Хорошо, я подключаю твой канал… К Игорю. Вот, так, всё. До скорого свидания, – прощебетала Сиатра и помахала ребятам рукой. – Идем, не отставайте!
Молодые люди оторвались от созерцания сцен лишения жизни, пошли за девушкой. По пути Игорь не удержался и послал воздушный поцелуй Касине. Та непонимающе склонила голову на плечо, будто собака подняла одно ухо, когда смотрит на хозяина. Фара махнул рукой: «Такие вещи забыли, эх!»
Три человека у декоративного садика проводили взглядами идущих. Они неспешно отщипывали коричневые кусочки и отправляли их в рот.
– Кофе пьют? – толкнул Игорь Анатолия и кивнул на мужчин.
– Ага, офисный планктон проё… то есть на перерыве находится, – поправился Анатолий.
Сиатра не обернулась, но он готов был биться о заклад, что на её лице появилась милая улыбка. При подходе к стеклянным дверям раздалось небольшое шуршание – створки разъехались в стороны.
– Хм, прикольно, – констатировал Анатолий открывшуюся картину.
Они вышли на широкую площадку, и перед ними раскинулось огромное пшеничное поле. Ветер волнами ходил по золотистым верхушкам, пригибал и распрямлял стебли. Создавалось ощущение, что ещё чуть-чуть и из темной полоски леса на горизонте выплывет величественный корабль. Возможно и с алыми парусами.
Сиатра колдовала над своими «наручными часами», а ребята смотрели на бескрайнюю ширь и вдыхали полной грудью ароматы, которые приносил ветер. Пахло хлебом и карамелью, словно на срез свежего батона положили ириску «Кис-кис». Шелест и шорох колосьев завораживал. Игорь даже ощутил покалывание в кончиках пальцев. Странное спокойствие разлеглось по груди, так бы стоял и смотрел на эту картину вечно. Разительная перемена для глаз после ужасов убийства на стене. И зачем они так украсили холл? Извращенцы.
