Алексей Геннадьевич Некрасов-Вебер
Мир наизнанку
После завтрака Рада отправилась во флигель хозяйки, а Максим в расположенную в главном корпусе служебку. По дороге встретил сменившихся после ночи парней из личной охраны Случинского. У главного входа в корпус продолжал нести суточную вахту Ники. Всего внутри периметра посменно дежурило около взвода крепких молодцов. Сам периметр охраняла частная полицейская компания и несколько боевых роботов. Силы на первый взгляд внушительные, но у Максима было подозрение, что какой-нибудь ротмистр Чачу с ротой фанатиков гвардейцев всю эту оборону легко бы взломал.
Следующая смена еще не успела появиться, и в комнате охраны никого не было. Дарья еще не проснулась, и у Максима снова появилось время заняться самообразованием. «Биржевую игру» он отложил до лучших времен и углубился в Историю. Вскоре дошел до двадцать первого века. Если конец двадцатого стал переломным, то следующее столетие этот перелом закрепило. Деньги окончательно подмяли и пустили на переплавку весь мир. Религии, традиции, амбиции молодых азиатских «тигров», попытки некоторых народов отстоять или вернуть общественную собственность, все сварилось в огромном плавильном котле. Где вверх, как пузыри, поднялась элита, а основная масса расплава постепенно опускалась в шлак. Ангажированные аналитики назвали это счастливым «концом Истории». Но Максима не покидало ощущение, что История просто затаилась и выжидает, чтобы нанести сокрушительный удар.
Завибрировавший минифон сообщил, что Максима вызывают к хозяину. Захлопнув планшет, он постарался выкинуть из головы все посторонние мысли. Разговор опять мог получиться интересным, но надо было продумывать и взвешивать каждый ответ. По дороге навстречу попался глава службы безопасности. Поздоровавшись за руку, Хорек поинтересовался, как самочувствие Дарьи Павловны. Услышав, что со здоровьем наследницы все отлично, он усмехнулся. И опять у Максима появилось ощущение, что он уже встречал раньше, если не самого начбеза, то похожий типаж.
Случинский принял его на веранде. За окном ловили последнее сентябрьское тепло начинающие желтеть листья. Количество яблок заметно поубавилось, и лишь несколько крупных ярко красных плодов продолжали упорно цепляться за ветки. Выслушав отчет о последних художествах дочери, шеф помрачнел, дал санкцию действовать жестче, и высказал надежду, что Максим справится. Закончив о неприятном, он перевел разговор на другую тему:
– В прошлый раз нам не дали договорить, а мы интересного вопроса коснулись. Ты утверждал, что общество может так организоваться, что все будут равны. А это самой природе не противоречит?
Ссылки на социальные отношения обезьян, порядки в волчьих и крысиных стаях, для Максима не были откровением. Еще в детстве на уроках биологии он обратил внимание на эту сторону жизни. Но Учитель объяснил, что развитие живого мира неуклонно идет по восходящей. Что человек, это уже огромный скачек вверх, помимо всего прочего, он способен не только подчиняться законам выживания, но и устанавливать свои правила. Те же, кто учил Случинского, утверждали всеобщий приоритет животного начала. В завязавшемся споре каждый приводил свои аргументы. Иногда Случинский даже был убедительней. Наверное, чтобы окончательно утвердить свою правоту, он потребовал, чтобы Максим привел примеры человеческих обществ, где существовало настоящее, а не только прописанное равенство.
– Общину твою рассматривать не будем. Слишком малый масштаб. Да, возможно, ты ее и выдумал! – добавил он с усмешкой. На этот намек Максим никак не отреагировал:
« Не веришь, и молодец! Не объяснишь же тебе про параллельные вселенные, и что История может идти по другому. А не как в вашем гадюшнике!»
Но вот с аргументами из местной Истории действительно было туго. В пример он сумел привести только некоторые, возникшие в двадцатом веке государства, в итоге рухнувшие под внешним давлением и грузом внутренних противоречий. Но тут Случинский мог от души оттоптаться на доводах оппонента. Что он и начал делать. Но беседу, как и в прошлый раз, прервал звонок. Взяв минифон, шеф слушал и мрачнел. Наконец, отдал команду «Ищите!» и сбросил звонок.
– Дарья исчезла! – сообщил он изменившимся голосом. И Максим подумал, что его выводы о родительских чувствах местной элиты, пожалуй, были слишком поспешны
Глава 5
К приходу Максима в служебке уже было не протолкнуться. Собрались все поднятые по тревоге смены. На висевший под потолком монитор Хорек вывел кадры видеозаписи с камер. Сначала прокрутил ролик, где Дарья, сняв туфли, на цыпочках мимо спящего охранника идет к запасному выходу. Проштрафившийся Сварог тоже был сейчас вместе со всеми. И в первый раз Максим видел на лице громилы испуг. Потом показали кадры с заднего двора перед кухней, где Дарья садиться в микроавтобус, развозивший по домам вечернюю смену технической обслуги. Маячок, подкинутый по указанию начбеза в ее сумку, горничная обнаружила на крышке унитаза. Так что, наследницу теперь предстояло искать среди раскинувшегося на десятки километров города с полумиллионным населением. Выведя на экран карту, Хорек сообщил:
– В полицию уже запрос отправили. Но сегодня, как назло, выборы. Так что у вас, ребята, есть шанс найти нашу девочку первыми. У кого, какие предложения? Вознаграждение гарантирую…
Сварог попытался что-то сказать, но ему было велено заткнуться. Тогда Максим подошел к пульту и обвел часть «азиатского» города, захватив край «черных» кварталов. Именно здесь на стыке самой экзотичной и самой криминальной части Уралполиса любила резвиться богема. Из телефонных разговоров подопечной, Максим помнил название некоторых заведений. Почти в каждом предлагали зелье и разного рода услуги. С некоторых пор Случинский запретил дочери в этих районах появляться. Так что с большой вероятностью туда и направила стопы беглянка.
– Принято! – согласился Хорек, – Делим территорию и разбиваемся на пары.
Не отходя от пульта, Максим застолбил для себя северную часть Турана, прихватив юг Нью Гарлема.
– Я с тобой, Мак! – тут же вызвался Мамба.
Взяв машину Дарьи, они выехали за периметр. До городской черты пролетели с ветерком. Дальше начались пробки. То и дело приходилось сворачивать и объезжать улицы, где бушевали разделенные полицейскими кордонами митингующие. Оба главных кандидаты в мэры сидели на содержании Случинского, но это не мешало СМИ нагнетать предвыборные страсти. Особенно активные сторонники или просто желающие подраться выходили на митинги. Так что, выборные дни были веселым временем для города и сильной головной болью полиции. Возможно, Дарья как раз и приурочила побег к этому событию.
В пешеходных зонах азиатских кварталов, для усиления экзотики, архитекторы эмитировали характерную застройку старинных восточных городов. Однако, кривые узкие улочки не переплетались в средневековом беспорядке. Описывая почти правильную полуокружность, они уходили и снова возвращались к центральной магистрали. На первом ответвлении от Самаркандского проспекта Максим высадил Мамбу и строго напутствовал:
– Заходишь во все заведения. Я с другого конца двигаюсь навстречу. Где-нибудь ближе к Нью Гарлему пересечемся. К подружкам после пойдешь. Если на Дашку первым выйдешь, награда твоя. Если я, делим поровну.
– Ты великий и справедливый вождь! – улыбаясь, отозвался Мамба. А Максим мысленно понадеялся, что обещанное вознаграждение пересилит желание напарника навестить своих ньюгарлемских подружек.
Доехав до перекрестка, где улица снова выходила на проспект, Максим припарковал машину. Заведения начал обходить все подряд. Здесь даже в некоторых чайных имелись задние комнатки, где можно было найти удовольствия на любой, в том числе и извращенный, вкус. Несмотря на утреннее время посетителей в восточных ресторанчиках было много. Публика попадалась разная, от забежавших перекусить разносчиков до наряженной, как на маскарад, богемы. Кто-то урвал минутку среди рабочего дня, кто-то еще не догулял с ночи. Типаж лиц менялся от блекло европейских до улыбчивых смугло-раскосых. Среди обслуги попадались и выходцы из черных кварталов. Подходя к кому-нибудь из младшего персонала, Максим показывал на минифоне фотографию Дарьи. Левой рукой демонстрировал жетон частной полицейской компании с зажатой в пальцах купюрой. Отвечали иногда на чистом русском, иногда смешно коверкая слова:
– Такая, моя не видел!
По мере приближения к Нью Гарлему все чаще стали встречаться черные лица. В одной из закусочных темнокожая полная уборщица долго всматривалась в фото, потом сообщила, что где-то в начале ее смены похожая девушка заходила вместе с черным парнем. Была очень веселая и много смеялась. Здесь они долго не сидели и отправились к соседям.
– Только я полиции ничего не говорила! – заявила она и потянула пальцами купюру.
Напротив закусочной располагалось заведение, где вместо вывески качался красный фонарь и висело изображение мускулистого чернокожего красавца. Компания похожих на него, но более поджарых парней, вывалила из дверей навстречу. Шедший впереди худой мускулистый молодой человек полоснул по белому незнакомцу вызывающе агрессивным взглядом. Не собираясь играть в гляделки, Максим предпочел отвернуться, но в это время заметил за черными спинами Дарью. Увидев его она попыталась вырваться, но тут же была возвращена назад и оказалась в центре круга. Парень, который, судя по всему, был лидером компании, наслаждаясь своей вседозволенностью, произнес:
– Ты что, куколка, думала, скушаешь дури, порезвишься и домой в свою постельку?
– Пусти, тварь, отец из тебя копченую колбасу сделает! – крикнула, продолжая вырываться Дарья. Пощечина заставила ее умолкнуть:
– Ты, сучка, думаешь, про тебя кто-то узнает? Мы тебя пустим по кругу, потом поджарим и сожрем твое белое мясо. Кости выкинем в квартал дохлых котов. Там таких много валяется!
– А не подавишься? – поинтересовался, подходя ближе, Максим. Мгновенно среагировав, парни развернулись в полукруг и достали ножи. В руках главаря появилось что-то похожее на маленький серп. Но на них уже смотрел своим дулом бластер. Его странная форма видимо дала повод усомниться, что оружие настоящее, и в повисшей паузе Максим решил все показать наглядно. Красный фонарь над входом вспыхнул и превратился в бумажный пепел. Но пока он опускал ствол, в воздухе сверкнуло изогнутое серпом лезвие. Отбивая, Максим поранил левую ладонь, и тут же выстрелил в ответ. Бил по ногам. Но, в самый последний миг, представил сожженную до кости голень, и взял еще ниже. Оплавив на мостовой пластиковый мусор, край пучка ожег главарю пальцы. Тот завопил от боли и схватился за ногу, банда попятились назад, а за спиной послышался крик:
– Не стреляй, Мак! Они уйдут.
Подбежавший Мамба очень эмоционально и видимо доходчиво стал что-то объяснять парням на своем языке. Подкрепляя слова, он размахивал руками, показывая на то Максима, то на себя, то почему-то на небо. Дарья, освободившись, кинулась к своему телохранителю и зарыдала у него на плече.
– Врезать бы тебе ремнем по заднице! – не сдержал эмоции Максим.
– Врежь! – всхлипывая, согласилась подопечная.
Успешно завершив переговоры, к ним подошел Мамба:
– Я объяснил этим сыновья гиены и крокодила, что ты мог бы сделать из них совсем черные головешки. Теперь они пойдут и расскажут всем, что Мак великий колдун, а Мамба его лучший друг!
– Молодец, – похвалил Максим, – Если есть желание прогуляться, иди. Домой Дарью Павловну я уж один доставлю.
– Пройдусь! – согласился Мамба, и, уходя, напомнил, – Награда, как договорились, поровну.
Глава 6
В машине Дарья забилась в дальний угол на заднем сидении и отрешено смотрела, как за окном мелькают дома, митингующие толпы, предвыборные плакаты. Потом начала говорить, постепенно взвинчивая голос:
– Ты что думаешь, я тварь никчемная, подстилка? Жру дурь, трахаюсь с шоколадками… Так ведь ты считаешь?
– Я, Дарья Павловна, отвечаю за вашу физическую безопасность. Моральные оценки не в моей компетенции, – ответил Максим спокойным официальным тоном. И, чтобы четче обозначить грань, добавил:
– Мне ваш отец не за высоконравственные рассуждения деньги платит.
– Хватит холуя изображать! – истерично крикнула Дарья, – Ты же не такой, как они все! Ты сильный, ты умный. Только слопают тебя. Их много, ты один. Ты умный, они хитрые …
– Да кому я нужен? – произнес он, продолжая изображать равнодушие. Однако, последние слова задели. В чем-то эта безголовая девица была права!
– Мне ты нужен! Понимаешь это, идиот! – выдала Дарья и, испугавшись откровенности, замолчала. Максим тоже предпочел заявление не комментировать. А, когда выехали за городскую черту, в зеркале обзора увидел, как она пытается изобразить ироничную улыбку:
– Ты, наверное, не о том подумал! Но особо не возбуждайся, интерес к тебе чисто деловой. В отцовском завещании все мне, Большой Воде только ее гардероб и бирюльки. Так что, если с родителем что-то произойдет, нужен будет надежный помощник. Ну а спать можешь продолжать со своей клушкой…
« Императрицу изображает!» – подумал Максим и, выдержав небольшую паузу, ответил:
– Я, Дарья Павловна, отцу вашему искренне желаю крепкого здоровья и долгих лет жизни. Так что, давайте о подобных разговорах забудем.
До дома ехали молча. Там Максим сдал беглянку «дворцовым» медикам и отправился в буфет.
«Не известно еще, как там с наградой, но большую чашку кофе он сегодня точно заслужил!»
Про то, что подопечная является единственной наследницей, Максим знал и раньше. Вращаясь среди женской прислуги, Рада часто добывала полезную информацию. Но думать о том, что будет после Случинского, пока еще показалось преждевременным. Элитная медицина хорошо продвинулась в продлении долголетия, и шеф, в свои шестьдесят пять, выглядел человеком здоровым и цветущим. Почему с ним что-то должно произойти? И тут в голове вспыхнуло:
« А может девчонка о чем-то знает!»
Заговоры против сильных мира сего были здесь делом обычным. Возможно, и Случинского кто-то намеревается устранить. Не Дарья конечно! Она нужна им только, как ширма, как официальная наследница. Взбалмошная неуравновешенная девица, за спиной которой можно управлять в своих интересах финансовой империей. И девочка либо чего-то знает, либо догадывается. Но не хочет быть пешкой, и старается заранее подыскать опору.
«Похоже, ты ей действительно нужен!» – думал Максим. В голове уже выстраивались планы. Но для начала надо было просчитать, кто может стоять за гипотетическим заговором. Из смутных теней постепенно начало вырисоваться худое остроносое лицо и цепкий взгляд начбеза. Если что-то и затевалось, то, скорее всего, за этим стоял Хорек.
«А эту фигуру на этой шахматной доске переиграть сложно!»
Вспомнилось, как на Саракше, он уже думал, что вступает в схватку с дьяволом. А потом вдруг все перевернулось, и тот, кого наделял сатанинскими чертами, оказался союзником и опорой. Но здесь на такой кульбит нельзя было рассчитывать. Коммуна Земля осталась в другой вселенной. И никто не пришлет Странника, спасать от самих себя жителей этой планеты…
Не дав допить кофе, минифон передал вызов к шефу. Встречая его, Случинский встал и крепко пожал руку. Предложив сесть, толкнул по зеркальной поверхности стола пачку купюр:
– Начбез, что обещал, еще выдаст. А это от меня лично.
Поблагодарив, Максим убрал деньги и подумал, что задерживать его сегодня не будут. И действительно, Случинский велел идти отдыхать, но напоследок неожиданно выдал:
– Информация тебе для размышления! Может быть, то, за что ратуешь, и достижимо, но если только во главе стоит очень сильная личность? Подумай над этим, Максим Крамер!
Возвращаясь в буфет Максим размышляя над вводной. В том мире, где он вырос, обществом действительно руководили сильные, выделявшиеся своими способностями люди. Но авторитет их строился на эрудиции, знаниях, организаторских навыках и личных заслугах. Случинский же явно имел в виду другое. Скорее всего, безграничную власть, распоряжающуюся по своей прихоти судьбами и жизнями людей.
« А, может быть, здесь по-другому и нельзя!» – неожиданно подумал Максим. В мире, где каждый второй норовил обойти ближнего и втайне мечтал взлететь на самый верх, любое ослабление власти чревато всеобщим хаосом. Весельчак Мамба попытается стать африканским царьком в «черных» кварталах. Данко решит завести гарем. Хорек замахнется на роль теневого управляющего планетой всесильного кардинала. В любом случае множество претендентов схлестнется в борьбе за свою долю богатства и власти. А менее активная часть, если исчезнет дамоклов меч нищеты, просто перестанет трудиться…
« А, вообще, зачем Случинский эту тему поднял? Может сам решил стать всесильной властью?»
Общественная иерархия на этой планете хорошо попадала под образ разнесенных на разную высоту фрагментов лестницы. Самый низ занимал слой нищих, бездомных, фактически выкинутых на свалку людей. Чтобы не скатиться сюда, те, кто стоял чуть выше, отчаянно держались за свои ступени. Лишившись при очередной «оптимизации» работы и социального пособия, кто-то продавал свои внутренние органы, кто-то подавался в криминал или просто сводил счеты с жизнью. Оставшиеся ступени сильно высотой не различались. На самой верхней стояли «приближенные к телу» охранники и обслуга. Туда же можно было отнести полицию, сотрудников СМИ и тех, кто сумел получить образование и соответствующую работу. Дальше шел высокий уступ, запрыгнуть на который могли лишь немногие. Нижние ступени на нем занимали спецы очень высокой квалификации, особо удачливые биржевые игроки и подконтрольные финансовым империям предприниматели. Выше обосновались популярные артисты, дельцы от бизнеса развлечений, спортсмены элитных команд, над ними наемные директора корпораций и другие высокопоставленные управленцы. Отдельную, не доходящую до самого верха лестницу выстраивал криминал со своей иерархией и законами. И, наконец, на недосягаемой высоте, попасть куда можно было разве только вымышленному герою сериала, располагались «бессмертные». Случинский стоял среди них довольно высоко, но не на самом верху. Он входил в «совет ста», являлся фактическим хозяином обширного региона. Но были и другие – выше сильнее, влиятельней. В борьбе с ними за абсолютную власть вероятность успеха не превышала нескольких процентов.
« Но если сделать неожиданный ход? Например, выкинуть лозунг всеобщей справедливости?»
Теоретически это позволяло привлечь силы куда более мощные, чем стандартный ресурс рядовой финансовой империи. Но сразу возникала потребность в людях совершенно иного склада, и тут интерес Случинского к странному парню из выдуманной общины становился понятен.
« Уже вторая заявка на тебя сегодня! Думай, думай, думай..» – повторял себе мысленный приказ Максим.
Глава 7
Закрутившись было в водоворот, жизнь снова вошла в спокойное русло. Дарья сидела внутри периметра под домашним арестом, и большую часть времени Максим был предоставлен самому себе. Он по-прежнему продолжал купаться по утрам в озере, вода которого с каждым днем становилась все холоднее. Совершал пробежки по территории, и на укромной полянке в дальнем краю парка пару часов посвящал физическим упражнениям. Продолжал вести тренировки по рукопашке для коллег из охраны. Теперь на них приходил и Данила. Оформляя на него пропуск, Максим представил парня как единственного из приятелей наследницы, кто может оказать на нее положительное влияние. На что начбез иронично хмыкнул, но пропуск подписал.
На счет влияния, Максим, может быть, и угадал. С тех пор, как Данила стал посещать тренировки, в зал стала наведываться Дарья. Приходила в соблазнительно облегающем костюме, прямо со своих занятий гимнастическим танцем. Эффектно закинув ногу на ногу или свернувшись блестящей змейкой, устраивалась на матах в углу зала. С оценивающей улыбкой наблюдала, как здоровенные мужики в азарте лупят и кидают друг друга. Иногда отпускала в адрес Данилы ироничные замечания.
Большую часть времени Максим по-прежнему уделял интеллектуальной работе. Последний разговор со Случинским снова заставил задуматься, что все-таки отличает жителей этой планеты от землян, среди которых он вырос. Генетически они были полной копией. И историческое развитие до определенного момента шло практически также. Пути разошлись только где-то на рубеже двадцатого и двадцать первого века. И сейчас Максим видел вокруг себя людей, для которых иное, более счастливое будущее, действительно возможно лишь под бдительным надзором жесткой, а может быть, и жестокой власти.
В свое время Учитель объяснял, что человек крайне противоречив. Широк, как говорил живший в прошлых столетиях классик. Он вышел из природы, и никуда в нем не делись заложенные эволюцией инстинкты. Но и роль светлого духовного начала, ни в коем случае, нельзя принижать. В самые черные века оно проявляло себя в сострадании, самоотверженности и героизме, в гениальных произведениях, на сотни лет опередивших свое время. И при таком разнообразии противоположных качеств очень важна роль воспитания. Только сейчас Максим до конца начал осознать: – почти все, что он с раннего детства слышал и видел вокруг себя, несло в себе частички положительного начала. Той энергии, что позволила людям превратить в цветущий сад свою планету и нести опыт братьям по разуму в разных уголках галактики. Для Максима это было естественно, как воздух, про который вспоминаешь, только когда его начинает не хватать. Но на Саракше пришлось столкнуться с другой практикой «воспитания». Он помнил, как с юношеской горячностью заявил, что даже с лучшими намерениями не даст построить еще один управляющий сознанием Центр. Странник тогда промолчал. Но уже потом, когда после удачно проведенной Максимом диверсии «остров» кровавой пеной захлестнула волна хаоса, с мрачной усмешкой поинтересовался:
– И как теперь убедить их не рвать ближнему горло, а всем вместе вылезать из ямы? Есть идеи, Максим Крамер?
Убеждений Максим не переменил, но мысли о том, что ради благих целей Центр все-таки построить можно, иногда посещали.
В силу генетических особенностей, влиять на сознание землян с помощью лучевых ударов было малоэффективно. Но существовали куда более удобные инструменты. Правильно выстроенная, бьющая с разных концов в одну точку информация, да еще с использованием специальных технологий, меняла сознание не хуже всех излучателей. Еще полвека назад все цифровые электронные сети и все, что вещало, транслировало, передавало, объединили в единое информационное поле Гейбера. С тех пор информационный монстр практически жил собственной независимой жизнью. Люди не руководили им а, скорее, сотрудничали. Однако, те, кто, обладал большим ресурсом, могли сделать генеральный заказ, подчинив всю разнообразную деятельность поля одной центральной идее. И видимо такой заказ давно уже был сделан.
Во Вселенской Коммуне Земля наука большую часть сил направила на освоение космоса, но аналогичные полю Гейбера информационные системы и там существовали. Основы их Максиму давали в школе. Только он почему-то решил, что это неинтересно и ненужно, и сейчас проклинал свою лень и самонадеянность. А ведь Учитель говорил:
– Ты рвешься в космос, и это замечательно. Но никто заранее не предскажет все, с чем можно столкнуться и, что может пригодиться Там…
И вот теперь, вместо работы с хорошими умеющими все доходчиво объяснить учебниками, приходилось выискивать зерна знаний из местной информационной помойки. Работал Максим на износ. Вечерами, когда садились ужинать, Раде приходилось отбирать у него планшет. И постепенно из информационного шума стала вырисовываться более четкая картина. Полем Гейбера можно было управлять, создав даже на относительно небольшой площади сеть мощных трансляторов с высокой плотностью цифрового потока. О том, чтобы получить необходимые для этого средства, Максим даже не мог мечтать. Но у Случинского такие возможности были!
Вскоре в голове уже крутились планы: Принять предложение шефа (если конечно он от намеков перейдет к конкретике). Убедить его, используя ресурсы финансовой империи, запустить программу перестройки массового сознания. А потом, оседлав всколыхнувшуюся волну, попытаться переиграть…
От открывшихся перспектив захватывало дух, но становилось страшно. Вязаться в такую большую рискованную игру в одиночку, не имея ни достаточного опыта, ни знаний! И он чувствовал, как не достает ему сейчас хорошего мудрого руководителя. Но здесь все решения приходилось принимать одному на свой страх и риск.
Однако, событие, вроде бы не касающееся напрямую Максима, изменило все его планы. После побега наследницы косвенный виновник происшедшего некоторое время продолжал выходить на службу. Как вскоре узнал Максим, работал Сварог теперь, не получая зарплаты. Чтобы не умер с голоду, в буфете ему бесплатно отпускали суп, чай и гарниры. Сроки наказания Хорек не определил. У товарищей по службе незавидное положение бедняги вызвало только насмешки. И однажды Сварог куда-то пропал. Вместе с Ники на смену теперь выходил Коготь – новый парень, вроде бы служивший до этого в подконтрольной шефу ЧПК. А через несколько дней Максим столкнулся со Сварогом на дорожке, идущей от корпуса обслуги к воротам. В правой руке тот нес большой саквояж. Шел каким-то странными семенящими шагами, и взгляд был растерянно-испуганный. Казалось, он плохо понимает, где находиться и что происходит. Здороваясь, Максим понял, что бывший охранник его не узнал. Вечером, подсев к коллегам в буфете, Максим поинтересовался, что ждет беднягу дальше.
– Почку продаст, – без тени сочувствия сообщил Ники.
– А может и еще кое-что! – засмеялся, хлопая себя по штанам Мамба. Комментировать это Максим не стал, но в голове уже щелкнул какой-то нейронный тумблер:
« Не станет он принимать ни каких предложений!»
С ясностью, не оставляющей места для иллюзий, Максим осознал, что Случинский, и возможно кто-то еще из его аналитического центра, уже все заранее просчитали. Перспективного «парня из общины» используют на каком-то этапе борьбы за власть, потом уберут, как привыкли утилизировать отработанный человеческий материл.
