Алексей Галахов
История одной книги
Необходимость сборника, отвечавшего современным потребностям на уроках русского языка в средних учебных заведениях, становилась более и более ощутительной. В течение моей педагогической практики образовался у меня избранный литературный материал, расположенный по родам прозы и поэзии, и явившийся в 1843 году в двух томах, под названием «Русская Христоматия». Читатель, смею надеяться, признает за мною право похвалиться тем, что я первый, хотя и не в большой цене, а в той, какая разрешалась уставом о пользовании чужою литературною собственностью, познакомил русское юношество с Пушкиным.
Кроме полноты и новизны материала, сравнительно с прежде существовавшими учебными пособиями по русскому языку и словесности, книга моя представляла еще некоторые особенности, из которых важнейшая – большое предисловие, в котором я указывал основания, руководившие меня при выборе образцов… Христоматия должна была представлять образцы прозы и поэзии, написанные литературным языком нового времени, т. е. обнимающим эпохи Карамзина и Пушкина, не исключая и только что выступавшие таланты (Кольцов, Майков, Фет и другие), если их произведения выказывали изящество языка[2]. Таким положением предшествовавшие именитые писатели (Ломоносов, Диржавин, Сумароков, Княжнин, Херасков) как бы отодвинувшись на задний план, что и побудило критику заподозрить составителя в неуважении к преданию, в покушении разорвать связь между прошлым и современным нашей литературы, тогда как в основу её изучения следовало положить «историческое» начало. – Предисловие заключалось такими словами: «Рядом с именами «известными» читатель найдет некоторые пиесы писателей еще «малоизвестных», но талантливых. Увлекаясь достоинством языка и мыслей, а не авторитетом, я часто припоминал Слова графа С. С. Уварова: «В большей части Европы, кажется, в словесности власть единого таланта или немногих слабеет: наступает эпоха, которую один умный писатель верно изобразил названием эпохи «безыменной»[3]. Эта цитата набросила на меня подозрение в демократизме, в неуважении к авторитетам, в намерении поколебать табель литературных рангов.
