bannerbannerbanner
Проект хаоса

Алексей Фомичев
Проект хаоса

Полная версия

Резким ударом левой рукой Сазонов выбил мяч из ладони парня и шагнул влево, нанося правой рукой апперкот в солнечное сплетение. Парня согнуло, со звоном упала на асфальт выкидуха[15]. А Сазонов продолжил движение, прихватил парня за волосы и дернул его на себя. Пусть и частично, но теперь он прикрыт от стрелка согнутым оболтусом.

А дальше переход ко второму, пока тот не пришел в себя, удар правой в шею, а не в подбородок, как в боксе. И обмякшее тело на себя, тоже прикрыться.

Тип в ветровке вскочил со скамейки и замер. Журнал упал на землю, сигарета сплюнута, правая рука под полой ветровки, взгляд прилип к Сазонову. Что у него – ПМ, ТТ, «узи»? Во дворе хватает народу, кое-где висят камеры, но раз они решились напасть здесь, значит им шум по барабану.

Сазонов вытащил пистолет, легким движением большого пальца сбросил предохранитель. Патрон он всегда носил в патроннике, наплевав на запрет и признавая только одно правило: «лучше пусть трое судят, чем шестеро несут».

Ударил рукояткой пистолета по виску второго «футболиста», чтобы не очухался не вовремя. К черту милосердие, не до сантиментов.

Тип все же решился. Видимо не хотел стрелять в своих, но видать вспомнил, что они не совсем свои. Или совсем не свои. Словом он вытащил ствол. ТТ с глушаком, старая надежная игрушка, фактически чемпион девяностых по использованию. Это лучше чем «узи» или «скорпион» или даже кустарный «борз»[16]. Но все равно плохо, ибо пуля ТТ легко прошьет оба тела. А значит, тянуть нет смысла.

Сазонов резко сел на колено, навалив на себя живой щит, отметив, что тот еще дергается, но явно в прострации. А второй шарит по асфальту в поисках ножа. Совсем дурак, тикать надо, а он еще хочет продолжения банкета.

Тип успел выстрелить первым. Бабахнуло, конечно, не особо, но все-таки звук приличный, а не как в кино – похож на пердеж комара. Пуля прошла впритирку со «щитом». Глушитель чуть пошел в сторону, теперь наверняка выстрелит прямо в своего.

И Сазонов не стал ждать. Рука взлетела на уровень плеча, глаз толком не успел поймать мушку в целике, а палец уже мягко выжал спуск. На такой дистанции академическое прицеливание совсем не требуется. Хватит и грубой наводки по стволу. А то и вовсе «на глазок» или как говорят – интуитивно.

Раз, два, горе не беда!

Он попал оба раза. Первая пуля ударила в кулак, что сжимал ТТ. Такое часто бывает, если есть привычка стрелять в грудь противника. Конечно, когда тот тоже стреляет.

Неслабый удар пули отшвырнул руку типа в сторону и повернул корпус. Вторая пуля пошла в сердце. Ну, или рядом с ним. Стрелок шатнулся, нырнул корпусом, словно ища равновесие, и как-то боком сел.

Закричала неподалеку женщина, кто-то громко завопил «полиция»! И дернулись в стороны жильцы двух соседних домов. Это самые сообразительные, остальные водили носами по сторонам, ища источник шума. Думали, что детишки петарды рвут?

Третий раз Сазонов стрелять не стал. Вскочил на ноги, хорошенько приложил «футболисту» ногой по голове, а потом повторил трюк и со вторым. Оставлять за спиной активных врагов нельзя. К стрелку он не подошел. Видел, что тот вряд ли встанет, а ТТ отлетел метров на пять. И правая ладонь стрелка превращена в месиво. Он не опасен, если нет второго ствола. Но киллеры на дело редко берут лишнее оружие.

Сазонов быстро прошел мимо дома, не обращая внимания на соседей, и скрылся в арке. Дело еще не окончено.

Он отлично знал, что и как сейчас происходит во дворе его дома. Вызванный кем-то наряд уже приехал, увидел тела нападавших, нашел ТТ (если кто-то из местных пацанов не свистнул), и нехотя вызвал бригаду. Значит, уже началась суета с оперативниками уголовного розыска, экспертами, следователем и кем-то из начальства. Если оно соизволило оторваться от важных дел коммерческого или иного плана.

Участковый потопал опрашивать свидетелей, что было делом малоперспективным и хлопотным. Остальные стоят над трупом или трупами, и соображают, что это было и на хрен оно вообще надо. Но если кто-то из «футболистов» жив, на него насядут еще до приезда «скорой». А хоть один выжить должен был, Сазонов не уверен, что оба холодные. Один может быть, тот, что получил в висок, но второй вряд ли остыл.

Сколько потребуется времени полиции, чтобы выйти на след? Если Сазонова кто-то опознал, то уже сегодня. Если нет – то чуть позже. Когда проверят извлеченные из трупа пули и сравнят их по гильзотеке. Значит, надо действовать на опережение.

Сазонов так и сделал. Позвонил старому знакомому, теперь тоже полковнику на неплохой должности, и намекнул на срочность встречи. Приятель дал добро и через полтора часа Сазонов выложил все, как было, не забыв обстоятельно поведать, как можно быстро проверить его слова.

Вопреки вполне обоснованным опасениям, приятель повел себя по-мужски. Позвонил, кому надо, дал указания, потом уточнил, когда прибывает начальник областного УВД и попросил доложить о встрече.

– Выйдешь сухим, – сказал он потом. – Но слегка помурыжат. Знаешь, как прокуроры любят нашего брата. Поноют о превышении, о забытом предупредительном выстреле.

Сазонов знал. Ибо сам воевал с прокурорскими ничуть не меньше, чем с бандитам и боевиками.

– Домой сегодня не ходи. Есть где переночевать?

– Найду.

– А завтра ко мне и уже вместе пройдем по кабинетам.

Сазонов крепко пожал руку бывшему сослуживцу и намекнул о своей неслабой благодарности.

– Ладно тебе. Лучше скажи, кому дорогу перешел?

Сазонов помедлил. Вываливать на приятеля историю далекого прошлого не хотелось. С другой стороны никаких иных вариантов он не видел. Это Закаев, сто против нуля. Значит, срисовал старого врага и решил ударить первым.

– Хрен его знает, – ответил Сазонов. – Надо подумать. Но никаких особых дел у меня сейчас нет.

– А твой банк? – проявил осведомленность приятель.

– Уволился. Чисто и без предъяв. Нет, это не с той стороны.

– Тогда смотри, чтобы с другой стороны не надуло, – предупредил приятель.

Сазонов хлопнул по поясу, где была кобура ПМ.

– А если бы его не было?

– Тогда мой труп уже опознали бы, – честно ответил Сазонов. – Стрелок дело знал, бил наверняка. Одну ошибку совершил, промедлил пару секунд. Не хотел сразу сквозь своих стрелять. А потом было поздно. Кстати, ты это учти.

– Не понял?

– Ствол носи все время, – пояснил Сазонов. – Не ровен час, пригодится.

Перебрав в уме возможные варианты, Сазонов решил навестить другого старого знакомого. Не такого старого, как полковник, но вполне надежного парня.

Капитана Храмова Сазонов помнил по двум совместным операциям. Храмов командовал ротой отряда спецназа ВВ. Участвовал во Второй чеченской, окончил училище, прошел несколько операций. Хороший офицер и специалист, он уволился из рядов на два года позже Сазонова. После одних интересных учений, где их отряд отрабатывал действия против неорганизованной массы людей. Проще говоря, зачищал протестующих.

Посмотрев на то, чему и как учили его бойцов, Храмов решил, что такие фокусы не для него и написал рапорт. Командование сперва отговаривало, но Храмов прямо сказал, что привык воевать с боевиками, бандитами и террористами, а не с бабами и детьми.

– За одну «Б» против двух других «Б», – напомнил он присказку командиру части. – Бабу защищаю, боевиков и бандитов уничтожаю.

Командир поморщился, но смолчал. Сам был не рад новым порядкам, но ничего поделать с этим не мог.

В итоге рапорт пошел в дело и капитан Храмов, не дождавшись следующего звания и новой должности, вышел на вольные хлеба. Вместе с ним ушли еще два офицера. Полиция быстро и четко избавлялась от тех, кто еще не потерял честь, совесть и достоинство. Нужны были те, кто готов воевать со своим народом.

Кстати, через Храмова Сазонов и устроил своего сына во Внутренние войска в тот самый отряд спецназа.

С отставным капитаном Сазонов иногда встречался, несколько раз бывал у него в гостях и знал, что тот примет незваного гостя без проблем. Тем более, есть что обговорить. Храмову он доверял больше, чем другим.

О провале дела Гапур узнал в тот же вечер. Бывший бандит не позвонил, а потом прошла информация о перестрелке во дворе жилого дома. На следующий день Гапур уточнил подробности. Доморощенные киллеры прокололись и недооценили Сазонова, а тот их обыграл.

К тому же у него вдруг оказался пистолет и бывший мусор не разучился им владеть. Плохо. Что упустили плохо. Теперь он настороже и больше к себе не подпустит. Надо бы доделать дело, но уже некогда. Плохо, что Сазонов может настучать своим и Гапура начнут искать. Но теперь не успеют.

Одно хорошо – тот, кто знал Гапура в лицо, мертв. Два других пристебая о заказчике не слышали, а значит, ничего не скажут. Тем более, один вроде тоже готов.

И все-таки Сазонова надо убрать. Но теперь этим Гапур займется лично. И уже после начала операции. А пока не до старого волкодава. Пусть еще немного поживет.

7
Горинск. Продолжение банкета

Погибших в аварии пассажиров маршрутки хотели захоронить на старом кладбище. Но разрешения им не дали. Мол, там уже нет мест и никого не хоронят третий год, только «с подселением» к родственникам. Родня погибших, глотая валидол и нитроглицерин, перенесла похороны на Православное кладбище. И тут власти не давали добро, мол, рядом сквер у Вечного Огня, как бы тут шествие не устроили!

 

Но теперь взбунтовались не только родственники погибших, но близкие, друзья, знакомые. С трудом было получено разрешение. Власти нагнали две сотни полицейских и перегородили часть дороги, а потом и вовсе запретили движение по нескольким улицам.

Их страхи оправдались, провожать безвинно погибших пришли более тысячи человек. И столько же ждало у самого кладбища. Люди несли гробы на руках, катафалки ехали следом. Огромная толпа шла молча, держа в руках цветы, увеличенные фотографии погибших, а кое-кто и самодельные плакаты с требованием наказать виновного.

На кладбище сам собой возник стихийный митинг. Друзья погибших требовали власть к ответу, клялись, что не оставят этого дела и будут добиваться наказания пьяному подонку.

Присутствовавший на похоронах ОМОН получил приказ прекратить митинг, но как это сделать, никто не знал. Не погонишь же от могил людей палками!

Заместитель командира ОМОНа попробовал что-то сказать людям, но его тут же послали так далеко, что и на ракете не долететь. Огромная толпа сдвинулась к могилам. На ряды омоновцев с ненавистью смотрели тысячи глаз и под такими взглядами бравым парням в форме стало не по себе. Еще мгновение и нацгвардейцев просто затопчут.

Испуганные служители церкви быстро прочитали молитвы, помахали кадилами и что-то нестройно пропели. Плач родни заглушил стук земли о закапываемые гробы.

После похорон толпа потянулась к выходу. На улицах стояли сотрудники ППС. Через громкоговорители уговаривали людей разойтись и не мешать движению транспорта.

В толпе хватало молодежи, готовой пойти с кулаками на полицию, но старшие товарищи как могли, отговаривали горячих парней от безрассудства. Те отвели душу, выкрикивая нелицеприятные для властей и полиции лозунги.

Позже, когда толпа начала расходиться, полиция попробовала схватить самых яростных хулителей, в разных местах вспыхивали драки. Правда, ОМОН не особо старался, а бойцы патрульно-постовой службы ничего толком сделать не смогли. Тем более в толпе были те, кто изо всех сил утихомиривал своих.

И опять кто-то сумел пригасить народный гнев, и снова никто в полиции не подумал, что за этим может быть нечто иное кроме желания загасить конфликт.

Первым, как всегда отреагировал интернет. Прошла прямая трансляция с похорон, несколько блогеров сняли стычки с полицией. Комментарии и гневные статьи выплескивали наболевшее. Тут же был брошен клич – на день независимости или день России, кто как называл, собрать митинг и потребовать виновных к ответу. И того, кто устроил аварию, и тех кто его покрывал и тех, кто не возбуждал уголовное дело.

Идея понравилась. Тем более что сам праздник никто никогда толком не отмечал и вообще за торжественное событие не принимал. Еще один выходной и все. Посмеивались над названием, мол, независимость от кого? От жизни, совести и чести?

Тут же на форумах стали собирать подписи под требованием к администрации разрешить митинг. Выбирали место и время.

Такой поворот дела совсем не радовал власть. В праздник вместо торжественных мероприятий получить огромную толпу под окнами с неприятными лозунгами? Нет уж, увольте. Да и как в столицу сообщать, это же позор!

Сайт протестного направления и несколько форумов попытались закрыть. Организовали хакерскую атаку. Но ничего толком не вышло. Закрытый сайт тут же всплывал под другим именем на другом ресурсе. Перекрыть сервера было просто нереально.

Выступление по местному радио заместителя главы администрации и начальника УВД с просьбой не устраивать провокации и мирно встретить праздник привели к обратному результату. Желающих выйти на митинг стало в два раза больше.

Власть добро на проведение мероприятия не дала, а полиция начала готовиться к столкновениям. Ибо всем было понятно – народ простым запретом не остановить. Не в этот раз.

Кто-то в администрации подал здравую мысль доложить обо всем в Москву и попросить помощи. Но губернатор Александр Заречный голосу разума не внял. И так его следующий срок под большим вопросом. А распишись он в собственном бессилии о втором сроке можно забыть. И первый не дадут досидеть. Нет уж, лучше своими силами. Авось обойдется.

Однако судьба явно не хотела слышать мольбы чиновника. Через день случилось еще одно событие, разом усложнившее и без того напряженную обстановку.

Компания мажоров – безбашенных детишек богатых родителей – решила устроить ночные гонки в стиле незабвенного «Форсажа». Вместо более привычного для стритрейсинга места в микрорайоне Спутник они рванули по Тернавского, распугивая владельцев машин и пешеходов, которых хватало в этот теплый вечер. С визгами, криками, оглушающими сигналами и врубленной на полную музыкой.

Все это действо снималось на камеры, и комментарии участников были далеки от цензурных.

Дважды гонщики едва не влетали во встречные машины, ибо перескакивали двойные сплошные без малейшего промедления. Дважды едва не сносили пешеходов. А потом парочка лидеров решила сократить путь через сквер, свернула на тротуар и буквально протаранила пластиковые конусы ограждения.

В сквере компания студентов скромно отмечала окончание сессии. Шампанское, музыка из планшета, шутки, смех, веселье.

Во все это с разгона и влетели мажоры. Один в последний момент успел отвернуть в сторону и проскочил в считанных сантиметрах от опешивших студентов. Второй не сумел. Или не хотел отвернуть.

Кто-то из студентов отпрянул, кто-то рванул подругу или приятеля из-под колес. Но двое просто не успели среагировать. Они взлетели над машинами словно кегли. И упали в траву безвольными куклами.

Оба мажора тут же умчались, успев прокомментировать свои трюки восторженными возгласами. И новым девизом «дави быдло!» О том, что аварию успел снять на планшет один из студентов, конечно не знали. И что этот студент был активистом протестного движения, не подозревали.

В итоге один из потерпевших погиб на месте, второго увезли в реанимацию. А видео происшествия попало в сеть через полчаса после трагедии.

Город не успел даже среагировать на произошедшее, как подоспело продолжение. Утром автора ролика перехватили возле входа в университет. Несколько мажоров решили сами наказать посмевшего слить компромат наглеца. Это следовало сделать на глазах у всех. А полицию можно не бояться, они даже не подойдут к неприкасаемым.

Но избиение закончилось очень быстро. Брат студента – опытный рукопашник – вступил в дело и отправил в нокаут всех троих мажоров. Как это обычно бывает, полиция прибыла с опозданием и повязала не тех.

Брата увезли в отделение, где, не слушая объяснений, даже не заводя протокола допроса, устроили жесткий прессинг. Задержанный потребовал адвоката, получил в ответ удар в спину, потом по голове. Затем в кабинет, где шло «дознание», вошел начальник дежурной части и сказал, что потерпевшие – сынки важных людей. И что надо примерно наказать виновника.

На задержанного посыпались удары с трех сторон. Тот увернулся от одного, второго, потом пошел в отмашку и уложил самого активного «воспитателя». Второй полицай вытащил резиновую дубинку, обвитую стальным тросом, и ударил задержанного по шее.

На этом воспитание закончилось. Совсем. На полу в кабинете полиции лежал труп. Теперь надо было избавиться от него и сделать вид, что такого человека никогда не привозили в отделение.

Вот только брат убитого и его друзья молчать не стали. И дело всплыло на поверхность. Два убийства за неполные сутки, два страшных происшествия на фоне недавних похорон жертв автотрагедии опять поставили город на уши.

Возмущение людей вызвал еще тот факт, что виновники наезда в сквере буквально на следующий день были отправлены за границу, откуда успели прислать привет друзьям, рассказать о своих впечатлениях и повторить новый лозунг «дави быдло!»

Полиция сделала вид, что ничего не произошло и искать никого не стала. Так же вяло полицейские чиновники отреагировали на заявление родственников убитого в отделении. Мол, этого не было, потому что не было.

Одновременно с этим прошли задержания студентов, которые гуляли в сквере и нескольких блогеров. Обвинения соответствовали причине задержаний – распространение порочащих слухов, незаконное собрание и распитие спиртных напитков в общественном месте. Пресс-секретарь УВД заявил, что у народа нет права критиковать деятельность полиции и что демократию надо понимать, как право молчать.

На фоне такого беспредела как-то незамеченной сперва прошла новость о повышении тарифов ЖКХ. И о том, что услуги ЖКХ будут отключаться сразу по факту неплатежей. О том, что при этом пострадают соседи неплательщиков, никто и не думал. А может, так сделали специально, мол, пусть остальные повлияют на жадных жильцов.

Другая новость – решение руководителей предприятий и владельцев частных фирм об увольнении тех, кто участвовал или будет участвовать в митингах и забастовках без выплат задолженностей и зарплат.

Свалившиеся на город одна за другой беды были сродни разожженному под котлом огню. Бурное кипение грозило выплеснуть такой реакцией, что все прежние протесты показались бы сущей ерундой. Но власть почему-то об этом не думала. Или полагала, что сможет себя защитить. Раз раньше могла, то и сейчас.

Вот только кое-кто со стороны так не считал.

В общий зал спорткомплекса «Буран» набилось под сотню человек. Все кто знал погибшего от рук полиции Якова Веселина или слышал о нем. Начальник комплекса Макс Яворский долго молчал, глядя на парней и на висевший за их спинами фотоснимок Якова, потом глухо произнес:

– Они потеряли берега. Они открыто убивают нас. Они чувствуют безнаказанность. Позавчера Яша, завтра кто-то из вас, вашей родни, близких. Они запугивают свидетелей, заставляют их менять показания, стращают потерпевших. Они считают себя королями города. Банда захватчиков и их приспешники в форме. Я не знаю, что делать сегодня, но если мы не начнем думать об этом, завтра нас просто кинут в резервацию.

– В Кремль написать! – выкрикнул кто-то.

По залу пронесся гул.

– Ну да, – скривил губы Макс. – А то там не знают. Злые бояре обманывают доброго царя. Кто поставил этого губернатора? Кто дал ему волю?

– Валить их надо! – раздался другой голос. – Всех этих гандонов!

Эти слова понравились больше, но Макс не реагировал на них.

– Уже было. Помните приморских партизан? Тех, кто убил несколько сотрудников милиции. Кто не в теме – гляньте в сети. Их было мало и они действовали на свой страх и риск. И проиграли.

Макс обвел зал взглядом, увидел злость и ярость на лицах парней. Все они ходили в морг и видели труп Якова. Желание мстить было велико. Но это сейчас. Что они скажут завтра?

– Парни, мы потеряли одного из нас. Глупо потеряли. Но кроме него город каждый день теряет жителей. Маршрутка, студент, умершая на митинге женщина. Простой мести будет мало. Нас задавят массой, перестреляют.

– А что тогда? Ждать?

– Подумайте, пока есть время, решите для себя.

– Чего решать? – стоявший ближе к Максу рослый накачанный Борис Архаров, ударил кулаком левой руки по ладони правой. – Мы уже решили все. Нас мало, это плохо. Народ надо поднимать. И требовать!

– Выйдем на улицу – перебьют, – вставил кто-то. – Нужно чтобы все разом. Организовать.

– Кто-то думает иначе? – спросил Макс.

Его взгляд прошелся по лицам парней. Толик Рывнов увидел, что Макс смотрит на него, коротко кивнул. Его мнение Макс и так знал. Ведь погибший Яков был хорошим знакомым Толика, именно Рывнов и рассказал всем о трагедии.

– Значит, выбираем момент, – подвел итог Макс. – Помните – если мы и сейчас смолчим, то нас окончательно затравят. Это все, парни. Давайте по местам. Остальное обговорим после похорон.

Толик выходил из зала последним. Настроение было паршивым, от тоскливой безысходности пропадало всякое желание что-то делать. Сейчас у их группы тренировка, но как заставить себя работать во всю силу?

– Угол! Встали! Интервалы держать! Пошли!

Утрамбованный грунт гулко отозвался на слитный шаг сорока человек, выстроенных углом или, как это называли когда-то – «свиньей». Впереди три пары самых мощных бойцов, за ними остальные. Сегодня работали без снаряжения, оттачивали технику перемещения.

– Нарастить таран! Под удар!

За первыми парами вплотную встали еще по пять пар. Руки легли на спины впередистоящих, головы приникли к плечам. Первые прикрыли лица руками, наклонил корпус. По сигналу дружно шагнули вперед левой, подшаг правой и опять левой. И на третьем шаге мощное движение всей группы вперед.

Со стороны казалось, что группа хочет пробить стену. Настолько быстрым и резким было это движение.

– Линия! Захват и раздергивание!

Строй быстро выровнялся по фронту, первая шеренга сымитировала захват противника. Такое впечатление, что двадцать парней выдергивают штыри из стены. Вторая шеренга будто перенимала у них эти самые штыри и отшвыривала себе за спину.

 

– Глухая оборона! – последовала новая команда.

Строй сплотился, сократив интервалы до минимума. Руки прикрыли прижатые к груди головы. Ну точь-в-точь боксер в момент защиты, осыпаемый градом ударов.

– Отступление! Назад, спокойно!

Строй медленно приставным шагом отходил, не допуская разрыва.

– Встали! Россыпью пошли!

Обратное движение, но уже раздельно. Каждая пара сама по себе, но не отрываясь далеко от других. Заработали руки, словно перемалывая тесто. Имитировали удары кулаками, локтями, редко коленями. Ноги вообще почти не включали, максимум показывали хлесткие выпады на уровне голени.

– Кольцо!

Строй быстро, но не очень ловко образовал замкнутую линию, обратившись лицами наружу.

– Размыкание и обратное кольцо!

Быстрое перестроение и вновь замыкание, но уже лицами внутрь.

– Схождение!

Сложное перестроение, с выводом на каждый шаг «лишних». Из двадцати пар впереди осталось десять. Остальные отошли в тыл и образовали внешнее кольцо фронтом наружу.

– В шеренгу!

Двойное кольцо распалось, бойцы, теряя темп, выстраивали линию.

Инструктор – одетый в песчаную форму мужчина выше среднего роста, в очках, с бородой и в кепке – посмотрел на секундомер и качнул головой.

– Отбой!

Группа встала, развернулась лицом к инструктору и замерла. Тяжелое дыхание, капли пота на лбах и висках, напряженные взгляды.

Инструктор подошел к строю, обвел его взглядом. Группа ждала. Они уже привыкли, что инструктор дает оценку не сразу. И никогда не повышает голоса, даже если все идет не так.

– Быстро, – наконец, сказал инструктор. – Но бестолково. Особенно на кольцах. Остальное вполне ничего. Сейчас повторим вход и выход на замыкание, а после перерыва отработаем еще раз полный круг. Вопросы есть?

Строй молчал. Уже давно ни у кого никаких вопросов по сути занятий не возникало. Хотя инструктор всегда подробно и четко отвечал на все вопросы и поначалу выражал недовольство, если ничего не спрашивали. Значит, относились к занятиям некачественно, так он считал. Но теперь молчание было осознанным.

Инструктор выдержал паузу и кивнул.

– Тогда начинаем. Внимание! Смыкание, угол и кольцо! Пошли!

Во второй центральной паре первым стоял Толик. Благодаря росту, телосложению и боксерскому навыку, он занимал одно из ключевых мест в группе. Острие угла и тарана – главная позиция при линейном движении и основная роль при сжимании кольца. В двух других парах лидировали кикбоксер Слава Якунин и самбист Игорь Сумской.

Вообще спортсменов-профессионалов было семь человек, они цементировали группу, ведя за собой или прикрывая отход.

…Сперва Толик и впрямь думал, что в клубе проводят обычные тренировки охраны и готовят спортивную команду к каким-то соревнованиям. Однако вскоре сообразил, что не ради кубков и грамот их так натаскивают. Нет, речь тут шла о делах более серьезных и опасных.

– Ты, наверное, знаешь, что здесь почти у всех есть проблемы? Незаконные задержания и приводы в полицию, случаи нападения на родственников и близких, – объяснял Макс Яворский. – Вспомни свой случай – пара богатеньких подонков стреляет средь бела дня, а их даже на допрос не вызывают. А еще такие же вот ублюдки безнаказанно сбивают на дорогах людей. А казнокрады в администрации, а другие проблемы… Сколько это можно терпеть? День, месяц, год? И почему мы должны терпеть?

– Подать на них в суд, – сказал Толик.

– Ну подал ты заявление в полицию и как это тебе помогло? – напомнил Макс. – Как думаешь, сложно им будет надавить на тебя через мать? А бросить бутылку с бензином в твое окно? Полиция прибежит спасать? Или мэр издаст указ, чтобы тебя оставили в покое? Но на всех мэра не хватит. Да и не до народа ему.

Возразить было нечего, Толик и так знал, что обычные люди полностью беззащитны перед властью, полицией, богатеями. Перед всеми, кто может творить что угодно абсолютно безнаказанно.

– Ну так сколько ты готов терпеть? – повторил вопрос Макс. – И что ты сделаешь, когда терпение лопнет? Свернешь шею этому щенку? Возьмешь приступом администрацию города? Губернатору в лицо плюнешь? А ведь сорвешься, причем скоро. Не так?

– Так, – откровенно сказал Толик.

– И тебя либо шлепнут, либо посадят. Да еще навешают ярлыков – террорист, наймит Запада, бандит и прочие.

– А что предлагаете вы?

Макс усмехнулся.

– Во-первых, не пороть горячку. Во-вторых, понять, что ты не один. И это очень важно. Ну и в-третьих… гуртом и батьку бить легче. Слышал такую пословицу?

Толик мотнул головой.

– Нет. Но смысл понял.

– Мы хотим объединить людей, особенно тех, кто уже готов от ворчания на кухне перейти к активным протестам. Те, кто готов выйти на улицы с требованием к власти. Вот только власть очень уж оригинально встречает любой протест. Даже если он в рамках Конституции и не нарушает ни один закон. Видел такое?

Толик видел. Как здоровенные полицаи тащили в автозак худеньких подростков и хрупких девчат, многим из которых не было и восемнадцати. Как избивали стариков и женщин. Как нарочно бросали на асфальт и били головой о борта машин. Как ломали пальцы, отнимая самодельные плакатики и листы с незамысловатыми надписями.

– Люди должны не только иметь смелость потребовать соблюдения своих прав, но и уметь защитить себя. И тех, кто на это не способен.

Толик тогда уже сообразил, к чему ведет Макс. А тот и не скрывал.

– Да. Мы – защита людей. Молодая сильная команда. Которая не даст никого в обиду.

– И много нас таких? – спросил Толик.

Макс отметил это «нас» и откровенно ответил:

– Пока немного. Но будет больше. Мы вынуждены скрываться, маскировать свою активность спортом, общественными мероприятиями, работой. Нельзя допустить, чтобы полиция или ФСБ узнали о наших истинных целях. Иначе тут же придумают статью и отправят всех валить лес. Или сажать лес.

Макс хмыкнул, потом согнал улыбку с лица и серьезно посмотрел на Толика.

– Еще не поздно отказаться. Без обид, без претензий. Будешь просто работать в охране, получать деньги.

– Да нет… – помедлив, протянул Толик. – Я готов.

Он потер зажившую рану, вспомнил глаза того мажора и зло сплюнул под ноги.

– Отступать-то мне некуда и так в угол загнали.

– И не тебя одного, – откликнулся Макс.

Вот и так и пошло. Толик отрабатывал положенные дежурства, а в свободное время истово тренировался. Как в старые времена, когда ходил на бокс.

Только здесь бокса не было. Ни каратэ, ни ушу, ни иной заморской экзотики. В их группе хватало парней, которые занимались раньше и даже выступали на соревнованиях, но были и те, кто пришел в зал впервые. Имея за плечами только уличные драки, а, иногда не имея и их. Но все были полны решимости научиться и отомстить.

Это стало их девизом. И смыслом жизни. Не так трудно увлечь молодых парней какой-то идеей, если она полностью отвечает их чаяниям и требованиям. Например, вышивать крестиком или сажать цветы они бы не согласились. А вот отстаивать справедливость и честь – только «За»!

А еще Толику были интересны методика обучения и техника боя. Такое он раньше не видел даже на турнирах ММА[17].

– Забудьте все эти хуки, кроссы, маваши, – наставлял инструктор. – Никого не интересует, надолго ли уйдет в нокаут соперник и сколько очков насчитают за раунд. Оставьте все это для ринга. Вы будете работать на улицах, может быть в зданиях. Там критерий один – ты жив или тебя нет. Поэтому главная задача – выжить! Это доступно?

Это было доступно.

К удивлению Толика, никаких секретных и особо хитрых приемов им не показывали. Техника была скорее примитивная, простая как валенок.

– Почти весь современный рукопашный бой берет истоки в военной подготовке средневековья. Первые учебники написали еще в четырнадцатом-пятнадцатом веках. Мы используем те же принципы плюс некоторые современные наработки. Левая рука – щит. Правая – топор или меч. Принцип прост – защита и нападение. Доступно?

А что тут не понять? Защитился левой рукой от удара, сам ударил правой. Элементарная двоечка. Какой бы удар не наносили (если рукой), все равно твоя левая как щит все блокирует. А правая колотит. То прямым, то косым, а то и локтем. Да и левой можно махнуть при случае. Ноги работают мало, и никогда выше паха.

Борьбы мало, только несколько приемов. Зато много работы против разнообразных захватов, против ножа, палки, штыка. Этого Толик раньше не изучал и сперва не мог привыкнуть. Но инструкторы знали свое дело и вбивали в головы парней навык многократным повторением, показами, объяснениями и снова повторением. Не удивительно, что даже новички в деле единоборств вскоре начали демонстрировать успехи.

15Ножик такой.
16Типы пистолет-пулеметов разных стран и изготовителей.
17Иначе говоря, бои смешанных стилей.
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24 
Рейтинг@Mail.ru