Алексей Елисеев
Звёздная Кровь. Изгой IV
158.
Наши клинки со скрежетом и искрами столкнулись. Лицо Таргола, искажённое в отвратительной кровожадной гримасе, подчёркиваемой варварской татуировкой, застыло, словно противника разбил паралич. Вероятно, я и сам выглядел совсем не лучшим образом. Казалось, что это длится долго, но наше сближение было мимолётным. Я лишь в очередной раз убедился в том, что Раг намного сильней меня.
Оттолкнувшись ногой, заскользил по едва накренённой дощатой палубе, уже скользкой от крови. Нужно было разорвать дистанцию, чтобы успеть воспользоваться револьвером.
– Теперь ты мой, тупой маблан! – усмехнулся мой противник.
Но мне было не до разговоров. Вскинув «Головорез», я выстрелил. Раз, другой, третий, не веря, что Таргол успел активировать свою Руну с огненным полем.
– С воздушного корабля никуда не деться, солдатик, – захохотал он. – Я глазам своим не поверил, когда ты сюда заявился сам!
Я продолжил отступать, пока враг кривлялся. Соображать в то время, когда вокруг происходила абордажная схватка, было не с руки, но придумать что-то было просто необходимо. В прошлый раз я победил его, но это стоило мне невероятных усилий.
Мы начали двигаться одновременно. Раг наступал на меня, а я – сунув бесполезный револьвер в кобуру, в обратную сторону к шлюпке, одновременно активируя свою Скрижаль.
– Твой детский набор Рун мне не страшен! – расхохотался он. – Разве ты в этом ещё не убедился сам?
Я активировал Руну Ледяной Звезды.
– Ты ещё тупей, чем я думал!
Вот сейчас и посмотрим, кто из нас тупой. Руна, словно набрав мощь, сорвалась с моей руки. Расстояние нас разделяло не сказать, что большое, всего-то метров шесть. Ничего предпринять он не успел. Рунное заклинание встретилось с его щитом. Я сомневался, что заклинание пробьёт его огненную защиту, но нужно было попробовать, а никакого иного способа получить преимущество в Скрижали не имелось.
Раг не успел сообразить, что я угостил его совсем новым заклинанием, которое он ещё не видел. Опытный восходящий обладал высокой реакцией, сравнимой с моей собственной, может, даже и получше немного, но среагировал на неизвестную опасность чисто рефлекторно, попытавшись принять её на широкий клинок абордажной сабли. И результат превзошёл все самые смелые мои ожидания.
Ледяной заряд заклинания, встретившись с огненной природой щита, вызвал прямо-таки бурную реакцию. Раздался взрыв и шипение. Повалил пар, и на несколько мгновений я увидел огненный щит, пытавшийся блокировать воздействие, но мощность заклинания была несопоставима с его защитными возможностями. Всё вокруг заволокло паром, а когда он рассеялся, то стало видно, что Раг стоит, покачиваясь и держась рукой за грудь.
Мой оглушённый противник отнял руку от раны и не верящим взглядом посмотрел на кровь. Не подставь он саблю, то был бы уже мёртв, а так, получилось что заклинание, разлетелось на части. Пару десятков острых ледяных игл перфорировали грудь Таргола, покрыв её инеем. Он перевёл взгляд на меня, криво усмехнувшись, поднял свою саблю и бросился в атаку. Его лицо перекосило гримасой боли. Удар вышел слабый и смазанный. Мне не оставалось ничего, кроме как парировать.
Покрытая инеем рука моего врага отломилась в районе локтя и, так, не отпустив саблю, грохнулась на доски настила. Ответным ударом я отсёк ему голову от тела. Проанализировать случившееся мне не дал высокий чернокожий противник, для начала выстреливший по мне из револьвера.
Я покачнулся, но кираса выдержала. С пронзительным криком здоровяк-афро кинулся на меня с абордажным топором, живо напомнившим томагавк. Парировать его удар я не стал, просто уклонившись, сделал выпад. Враг попытался отпрыгнуть, но мой полуторный меч косым разрезом вспорол ему живот. На палубу высыпались сизые черви кишков. Удар клинком в грудь остановил попытки посеревшего афро собрать их обратно.
Повсюду звенела сталь, звучали редкие выстрелы, и все кричали. Я, даже не посмотрев, что там с моим врагом, снова бросился вперёд, на следующего арминумца, который пытался перезарядить такой же «Головорез», какой был у меня. Он попытался защититься от удара меча, подставив абордажную саблю, но я резко сменил вектор удара. Меч проскрежетал по стальному лезвию, разбрызгивая искры, и вошёл противнику в шею. Плеснула кровь.
Палуба стала скользкой от крови. Боковым зрением я успел заметить, как Гарри Надиб забивает своего противника, уже лежащего и беспомощного, прикладом. Вошедший в боевой раж легионер совершенно позабыл про свой тесак и штык, примкнутый к винтовке. Несколько других бойцов втроём окружили одного члена команды «Золотого Дрейка» и тыкали его штыками. Безуспешно, впрочем. Мужчина в форме воздушного флота Арминума очень ловко отбивался тонкой саблей со слабым изгибом.
Рядом со мной сидел на одном колене Кюнс, укрывшись за каким-то ящиком, и окровавленными пальцами неловко пытался совладать с обоймой и вставить её в свою винтовку. Гисел Квас яростно тыкал почему-то отомкнутым штыком «снежного человека», он будто обезумел от вида крови. Одна его рука, видимо, переломанная или вывихнутая, не действовала.
– Вам крышка! Сдавайтесь! – проорал я. – Сложите оружие и сдавайтесь! Всем обещаю жизнь!
Вокруг меня стало свободней и поспокойней, оглядевшись, я понял, что мы брали верх, а остатки команды воздушного корабля отступают к носу небесного парусника.
В ответ на моё щедрое предложение в меня выстрелили и снова попали в кирасу. Я пошатнулся, но восстановил равновесие вовремя, чтобы заметить, как на меня бросился один из противников с копьём. Я прекратил вещать, сосредоточившись на бое, но драки не вышло. Наконец, справившийся с перезарядкой винтовки Кюнс, выстрелил почти в упор, вышибив мозги храбрецу. Из-за близкого смертоубийства кровь брызнула в лицо, я инстинктивно зажмурившись, вытерся рукавом, а когда открыл глаза и осмотрелся, оставшиеся в живых враги, бросали оружие и поднимали руки вверх.
Я оглядел своих легионеров. Двое в неестественных позах застыли на палубе, и, видимо, уже навечно. Раненых было много. Все остальные выглядели, словно только что вернулись с Рагнарёка. На нёбе ощущался тошнотворный запах крови, потрохов и пороховой гари.
Корабль был наш, мы победили.
– Ура-а-а! – заорал я, выплёскивая из себя весь накопленный стресс в одном победном кличе.
– Ура! – подхватил мою бурную радость Кюнс.
– Ра-а-а-а! – завопил Гарри.
– Рааа! – подхватили победный клич остальные.
Я осмотрелся по сторонам, кровожадные ухмылки легионеров контрастировали с угрюмым видом побеждённых. В моих жилах было столько адреналина, что кровь была готова вскипеть. Голова слегка кружилась, конечности обрели небывалую лёгкость, бессмысленное существование насытилось красками и обрело ясность. На такое ощущение, пожалуй, можно было и подсесть. Волна эйфории из-за нашей победы захлестнула меня.
Когда Броган просил меня взять его с собой, он ведь именно этого ощущения хотел. Почувствовать то же самое, что и все мы сейчас – испить сладкий мёд победы.
– Надиб, Квас! – крикнул я.
– Здесь, командир! – вывернулся откуда-то сбоку Гисел.
– Возьмите десяток парней покрепче и приготовьте пушки, – оскалился я. – Пора с этим бунтом заканчивать.
– Считайте, уже сделано, первый офицер!
Сам я начал заниматься раненными и пленными. Всех сдавшихся согнали в центр палубы, усадили на корточки и держали их под прицелом. Арминумцы перешёптывались и бросали на нас хмурые взгляды. Ничего удивительного, на их месте я бы тоже опасался забрызганных кровью легионеров, которых я только что обстреливал из бортовой артиллерии, полностью уверенный в своей безопасности и безнаказанности. Их осталось одиннадцать, если не считать троих раненых.
Я собирался их пощадить. «Золотому Дрейку» нужен экипаж. Однако пока оставил хорошенько промариноваться в собственном страхе и неопределённости, чтобы потом договориться с ними было проще. Сам же прошёл к мёртвому телу Таргола Рага, над которым светилось несколько глифов.
159.
Я подобрал тридцать одну каплю Звёздной Крови, Осколок Скрижали, три Руны бронзового качества и одинокое серебро. Пустышку сразу отложил, будет с чем поэкспериментировать, чтобы прокачать Рунное Мастерство. С бронзовым развитием также было всё ясно, а вот два оставшихся глифа удивили.
Руна Псионическая Активность.
Вид: Руна-Навык.
Качество: серебро.
Активация: 24 капли Звёздной Крови (безвозвратно).
Описание: При активации навсегда изменяет строение головного мозга и наделяет Восходящего способностью воспринимать и инициировать ментальные сигналы, вступая в пси-контакт с другими существами. Мощь и дальность восприятия зависит от уровня Атрибутов: Дух, Ментальность, Псионика.
Время действия: одноразовая, при активации исчезает.
Требования: Атрибут Ментальность не ниже 9.
И.
Руна Щит Обжигающего Света
Вид: Руна-Заклинание.
Качество: бронза.
Активация:12капель Звёздной Крови.
Описание: При активации заклинание создаёт вокруг Восходящего защитное энергетическое поле, усиленное огненным и игг-воздействием. Мощь зависит от уровня Атрибутов: Дух, Стихийность, Элементальность.
Время действия: 1 час.
Время перезарядки:6часов.
Требования: Атрибут Дух не ниже 9.
Если «Щит Обжигающего Света» я ожидал увидеть, удивившись только игг-составляющей этого защитного заклинания, то вот «Псионическая Активность» стала для меня полнейшим сюрпризом. Таргол напоминал кого угодно, только не обладателя ментальных способностей. Скорей уж он производил впечатление необузданного варвара.
Отбросив странности в сторону, я занялся ранеными. Причём оказал помощь и своим, и недавним врагам, чем немало обескуражил своих легионеров. Естественно, что на своих я потратил исцеляющую Руну, а недавние враги получили первую помощь. Закончив возню с ранеными, я проследовал на артиллерийскую палубу. Пушки, которые тут стояли, заряжались с казённой части, но не сказать, что конструкция их была какой-то продвинутой. Нарезной ствол и калибр около сорока миллиметров. Было их по пять с каждого борта.
– Разобрались? – задал я вопрос Гиселу.
– Да, первый офицер!
– Давайте-ка обстреляем во-о-он ту вооружённую толпу на площади, – указал я направление через орудийный порт. – Если я хоть что-то понимаю, они там скапливаются, чтобы предпринять ещё одну атаку на Речные Башни.
– Нужно развернуть корабль, командир!
– Понял! – кивнул я и вышел на палубу.
Пленные сидели в центре палубы и неосознанно жались один к другому.
– Внимание! – рявкнул я, подойдя к ним почти вплотную. – Кто хочет получить жизнь и свободу?
Повисло напряжённое молчание.
– Что нужно делать? – напряжённо спросил пропитым голосом здоровенный детина с косым шрамом на лбу.
Я испытующе посмотрел на него и ответил:
– Управлять «Золотым Дрейком».
– Управлять и больше ничего? – настороженно спросил он.
– Да.
– Тогда я согласен, – ответил он. – Куда вам нужно, офицер?
– Встань, подойди ко мне. Кому ещё нужна жизнь и свобода?
Отказались сотрудничать только двое, их я приказал запереть в трюме. Остальных перепоручил Кюнсу, объяснив ему задачу. Сам снова отправился на артиллерийскую палубу. Уже через полчаса мы дали первый залп. Первые выстрелы легли куда угодно, только не туда, куда мы целились. После перезарядки мы повторили уже с поправками, и результат оказался удовлетворительным. Два из пяти выстрелов легли на площадь.
Приблизив картинку в своих очках, я удовлетворённо кивнул. Там метались люди, указывали пальцами на «Золотого Дрейка», один даже в бессильной ярости стрелял по нам из винтовки.
– Перезаряжайтесь! – прикрикнул я, пытаясь переорать заложенность в ушах. – Надо ещё разок-другой дать залп!
Гисел Квас оскалился в счастливой улыбке. На его перемазанной сажей роже выделялись только белые зубы и белки глаз. Он указал мне на легионеров, подносящих снаряды.
– Огонь! – проорал я.
Снова одна за другой рявкнули пять пушек. На площади вспухли взрывы.
– Аа-а-а! – услышал я сквозь звон в ушах.
– Ураа-а-а! – орали артиллеристы.
Усмехнувшись, я показал им жестом, чтобы шевелились быстрей.
– Давайте ещё! – азартно проорал я. – Заряжай!
И вскоре снова лязгнули орудийные затворы.
– Пли! – скомандовал во всю мощь лёгких я.
Раздался бортовой залп.
«Золотой Дрейк» обманчиво неторопливо кружил над Манааном, словно ангел возмездия, до самой темноты. Парусами управляли взятые нами в плен члены экипажа, место у руля судна занял Кюнс. Все остальные легионеры отдыхали и приглядывали за ранеными и пленными. Только когда стало ничего толком не видно, мы прекратили обстрел и легли в дрейф.
Я навестил раненых в кубрике. Осмотрев всех, я в каждом конкретном случае принимал решение, накладывать заклинание Малого Исцеления или нет. Звёздную Кровь требовалось экономить. Больше всех меня беспокоила Леона. Её шея была прострелена, и это сказалось на работоспособности её речевого аппарата. Она не могла произнести ни слова. Всё, что я мог, уже сделал, уколол её регенеративным средством, обезболивающим, снотворным и наложил руническое заклинание. Поэтому оставалось надеяться только на его чудесные свойства. Если вспомнить, каким был Кюнс. Краше в гроб кладут, а сейчас ничего. Все шансы на исцеление у неё были, но я чувствовал своё полнейшее бессилие.
В капитанской каюте я оказался только глубокой ночью. Не сказать, что тут было роскошно, скорей тесно. Но кают на «Золотом Дрейке» было всего четыре штуки, обладание одной из них само по себе роскошь и привилегия. После обыска я с удивлением нашёл судовой журнал.
Сел за стол и… Зачитался. В толстой тетради, заполняемой от руки, было всё.
Журнал был на Едином языке, но с такими оборотами, что я его не сразу понял. А потом, как понял!
Последняя запись гласила, что «Золотой Дрейк» высадил часть команды, выгрузил груз стрелкового оружия и вступил в бой, чтобы поддержать огнём бортовой артиллерии союзные войска борцов за независимость от аркадонской тирании. Против нас вступил в бой! По показаниям пленных, капитаном был тот хлыщ с тонкой сабелькой, которого затыкали штыками мои легионеры.
Были тут сведения и о том, где и когда «Золотой Дрейк» принял на борт оружие для местных «борцов», и о том, как они высаживали агентов под видом списавшихся членов команды, и о том, как возили для них денежное довольствие, и… Много чего ещё очень интересного. Читая эти откровения, я недоумевал. Вроде работа секретная, но о ней зачем-то велись подробные записи. Уму непостижимо. Если бы кто-то из аркадонских власть имущих или просто офицеров вроде меня прочитал это раньше, болтаться бы капитану в петле на рее.
Но главное, что я вычитал в судовом журнале, было то, что Таргол Раг был арминумским агентом, которого забросили в Манаан вести подрывную работу. Откинувшись в кресле, я задумался.
Выходит, что это он организовал нападение на ауксилию Зееса? Тогда и Руна Псионической Активности, поднятая с его бездыханного тела, обретает смысл. Это что-то вроде аналога моего заклинания Ментальной Связи. Только моя руна неудобна тем, что работает строго в ограниченном радиусе, и для того, чтобы вступить с кем-либо в ментальное общение, нужно его согласие. Из описания же Псионической Активности следовало, что навык лишён таких недостатков. Выходит, с его помощью Таргол мог контролировать действия командира диверсионного отряда или даже находиться с пленными диверсантами на связи в то время как они сидели под замком на Замковом Утёсе?
Я открыл судовой журнал и из хулиганского порыва сделал запись поперёк страницы.
«Кирилл Губин, также известный как Кир Кровавый, также известный как Кир из Небесных Людей, младший офицер первой статьи Четырнадцатого легиона, вступил в должность временного исполняющего обязанности капитана "Золотого Дрейка" по праву сильного. Предыдущий капитан убит во время абордажной схватки. Силы бунтовщиков были обстреляны из бортовых орудий и обращены в бегство.»
Поразмыслив, я поставил свою размашистую подпись под запись и закрыл судовой журнал. Сегодня был долгий день, я снял сапоги, кирасу и шлем, скинул сюртук. Оружие положил рядом с собой и завалился спать на капитанский рундук.
