Алексей Чернов
Полустанок
– Похоже, кофе отменяется!
Кузьменко хлопал глазами. Миша встал с кресла и быстро нацепил на себя пальто:
– Поехали, надо кое что проверить!
Степа стоял и печально смотрел, как Корнилов уже почти покинул кабинет:
– Ты резкий, как понос! За тобой не угнаться. То кофе пей – то морду бей…
Дверь захлопнулась. Через минуту электрочайник отключился…
Когда белая " Нива" свернула на знакомый пролесок, Кузьменко не находил себе места. Он ерзал на пассажирском сиденье, то и дело кидая злобные взгляды в сторону Карнилова. Миша же спокойно вел машину и не отвлекался от дороги. Когда " Нива" "запрыгала" по ухабам, Степа не выдержал томительной паузы и затянувшейся тишины:
– Так, хватит в молчанку играть, я понимаю, что мы едем снова к бригаде лесорубов, что происходит? Почему ты как ошпаренный бросился сюда?
Корнилов сбавил скорость и машина начала, как бы " переваливаться" с кочки на овраг. Из внутреннего кармана пальто, он достал свернутый белый листок и всучил его Степе. Кузьменко развернул лист формата а4. Он внимательно изучал, то что написано. Наконец дочитав до конца Степа отложил бумагу в сторону:
– Так, я ничего не понял. Получается телефон убитой Сорокиной работал, почти сутки после ее смерти?
Толи Корнилов кивнул головой, в ответ на слова Кузьменко, толи лесная дорога сделала – это за него:
– Получается…
– Так – Степа снова заглянул в бумагу – Так что же -это? – Удивлению опера не было предела. Он сначала смотрел в то, что написано, потом хлопал глазами и таращился на Мишу – Получается телефон сейчас находится где то рядом с бытовкой работяг?
Корнилов остановил машину:
– Ну если верить сведениям, которые нам прислали из Питера, то да! Вот точные координаты, где сейчас находится мобильник. – Миша достал из кармана свой телефон – я вбил показания в навигатор – он сунул свой телефон Степе.
Кузьменко внимательно смотрел в дисплей телефона:
– Так, что – это за точки?
Корнилов заглушил машину:
– Синяя точка – это координаты, где предположительно находится телефон Сорокиной. А красная – это мы.
Степа смотрел на Корнилова с уважением и не совсем пониманием:
– Нельзя конечно отрицать прорыв технического прогресса!
Они вышли на улицу. Вдалеке слышался шум бензопил. Судя по всему, лесорубы были на делянке. Корнилов остановил машину около пяти ста метров от лагеря рабочих. Если кто то в этот момент находился в бытовке, лучше бы ему не видеть визита следователя и оперативника. Ведь сейчас вроде как все улеглось и убийца пойман. Пусть мужики себе спокойно работают. Грушевич кстати уже наверно присоединился к коллегам. Миша не стал привлекать его за недонесение. По крайней мере пока…Во многом еще нужно было разобраться.
– Ну что пошли? – Корнилов махнул рукой и Степа поплелся следом.
Полковник Захаров лишь в редкие дни мог позволить себе, убежать с работы по раньше. А сейчас казалось – именно такой день. Убийца пойман, преступление раскрыто. Он заскочил в квартиру, как ветер. Расстегнул китель и принялся снимать ботинки. Супруга была в кухне, оттуда доносилось позвякивание тарелок.
– Ты суп будешь? – Раздался голос жены
Захаров выпрямился, отдышался:
– Буду!
Иван Лукич не видел своей жизни без первого. Он мог отказаться от чего угодно. Нет, поесть полковник очень любил и это было заметно. При росте около ста семидесяти сантиметров, весил Захаров почти сто килограмм. Суп – был самой любимой пищей полковника. Когда супруга готовила борщ, Иван Лукич всегда нарезал сало и черный хлеб. Затем в прикуску в месте с чесночком, закусывал рюмку холодной, запотевшей водки. В эти мгновения, товарищ полковник был самым добрым и счастливым человеком на земле.
– Мой руки и проходи, я наливаю! – Снова послышался голос с кухни
Полковник расквитавшись с ботинками пошел в сторону ванной, дабы вымыть руки и лицо. Иван Лукич предвкушал, как сейчас " маханет стопочку белой", закусит как обычно, сальцом, да с черным хлебушком. И будет наслаждаться, прихлебывая в свое удовольствие.
Дверь в ванную открылась. Вошла Галина Семеновна – супруга Захарова. Она поднесла мужу чистое полотенце:
– Там на тумбочке в прихожей, тебе письмо.
Иван Лукич не обращая внимания, продолжал умываться.
– Ты слышишь? – Переспросила Галина Семеновна
– Какое письмо? – Без интереса спросил полковник
– Не знаю, лежало в почтовом ящике. На нем ручкой написано " Полковнику Захарову Ивану Лукичу, лично в руки" – я положила при входе и не трогала. Вдруг там, что то важное.
Захаров выключил воду, взял из рук жены полотенце:
– Ладно, разберемся. Наливай супец!
– Так налито уже – Галина Семеновна вышла из ванной.
Полковник вытерся, повесил полотенце на сушило и вышел в коридор. Он подошел к тумбе, на которой лежал белый конверт. Полковник прочитал, то что было на конверте. " Странно" – подумал Иван Лукич, не марок не адреса. Полковник аккуратно разорвал конверт. Достал свернутый, белый лист, открыл его и начал читать. В ту же секунду, Захаров поймал себя на том, что ноги его подкашиваются, а сердце как будто прошило электрическим током. Он схватился за тумбочку, что бы не упасть. Рядом стояла маленькая табуретка. Полковник с трудом уселся на нее, стал поглаживать рукой в области сердца и продолжил читать:
" Дорогой папа. Как ты наверно понимаешь – это я, твоя дочь. Пожалуйста, молю тебя, не показывай – это письмо маме. Я знаю, ты у меня сильный. Прости меня пожалуйста, я знаю, как вам сейчас тяжело. Почти два года вы думали, что меня уже нету в живых. Но я жива! Слышишь, жива! Со мной все в порядке. Я сейчас не могу тебе всего объяснить, просто знай – твоя дочь жива! Прости меня пожалуйста! Я надеюсь скоро мы увидимся и я все тебе расскажу. Люблю вас…
Твоя дочка Вика. "
Корнилов плавно наступал, на покрытую мхом дорогу. Степа шагал практически след в след. Несмотря на частые дожди, в лесу воды было мало. Обычно наступая на поверхность, покрытую мхом, под ботинком остается водяной след. Сейчас же оставленная во мху " ступня", оставалась сухой. Корнилов переступил через поваленную от старости и почти сгнившую ель.
– А вот и он – Миша наклонился что бы поднять находку.
Кузьменко быстро оказался за плечом следователя:
– Что телефон?
Корнилов достал из кармана прозрачный пакет. Надел его на руку и взял мобильник, лежавший как на мховой подушке. Старая " Нокиа" была отключена. Миша попробовал включить телефон и вот чудо – старая но " верная" техника издала фирменный сигнал.
– Не может быть – поразился Корнилов – вот – это аппарат. Пролежал в лесу хрен знает сколько и работает.
На дисплее загорелось ввести ПИН код.
– Понятно! – Сухо добавил Миша и убрал находку в карман.
– И что теперь? – Кузьмнко стоял у поваленной ели и не решался переступить
Миша повернулся к нему и указал на дорогу в обратном направлении:
– Зарядка почти целая, телефон отключился не по собственной воле.
Они пошли к машине. Степа на этот раз шел впереди и не унимался:
– Получается убийца подкинул телефон к бытовке лесорубов, что бы подставить Грушевича? Но как он надеялся, что мобильник найдут?
Корнилов практически " дыша в спину" Степе, выдал единственное, что пришло на ум и хоть как то объясняло – этот поступок:
– Возможно преступник полагал, что здесь будут служебные собаки. И надо заметить правильно полагал. Любая овчарка, моментально бы отыскала телефон. И тогда, против Грушевича, вообще железобетонные улики. Хотя они и так… – Миша махнул рукой.
Степа резко остановился и повернулся к следователю:
– Получается, тем, что мы не нашли мобильник, мы круто спутали карты. И по факту, лесорубы изначально шли на " подставу". Кто то намеренно хотел подставить кого то из них....
Корнилов уперся рукой в плечо Кузьменко, что бы тот продолжил идти:
– Я рад, что вы обо всем догадались, мой друг. Вы делаете поразительные успехи – иронично подметил Миша. – А теперь пожалуйста, продолжайте идти вперед. У нас с вами очень много дел.
Степа быстро и размашисто зашагал к машине.
ГЛАВА 12
Герман Матвеевич с присущим ему аппетитом, поглощал пирожное . Он смачно причмокивал, облизывая языком сбитые сливки, размазанные по губам. Он сидел на стуле, держа перед собой маленькую тарелочку, на которой и находилось лакомство. Когда открылась дверь, Зонберг лениво повернул шею. Увидев знакомых людей, он продолжил трапезу.
Корнилов достал из кармана мобильник и держа его за прозрачный пакет, как факел перед собой, показал эксперту.
– Мобильничек – фыркнул Герман Матвеевич, не отрываясь от десерта.
Корнилов подошел ближе:
– Вот! – Он крутил пакетом почти перед лицом эксперта.
– Спасибо, у меня уже есть телефон. К тому же модель – слишком устарела – юмора Зонбергу было не занимать....
Миша демонстративно положил находку на стол, рядом с чашкой ароматного чая, которую Герман Матвеевич себе налил, дабы запить лакомство.
Затянулась " немая сцена". Зонберг проглотил остатку пирожного и очень спокойно, как будто ничего не происходит, облизал пальцы. Корнилов стоял, как вкопанный и сверху вниз "пилил" взглядом эксперта. На заднем плане у двери, застыл Степа Кузьменко. Он вообще недолюбливал Германа Матвеевича. Может из за того, что тот делал все довольно медленно. Но Корнилов сразу понял, что Зонберг – эксперт криминалист " от бога". А уж в местных реалиях, так вообще, приходилось на него молиться.
Не выдержав " сварливого взгляда", Герман Матвеевич отставил уже пустую тарелку и вытерев руки, об когда то белый халат, взял принесенную Корниловым находку.
– Ну и? – Деловито спросил эксперт
– В первую очередь отпечатки! – Пояснил Корнилов
Тяжело кряхтя, Герман Матвеевич поднялся со стула и удалился в другую комнату.
Полковник Захаров стоял у окна и внимательно смотрел в одну точку. Вот уже как сутки, не находил он себе места. Письмо, которое кто то кинул в почтовый ящик, перевернуло его жизнь, еще раз. Эти два года, он жил как на " автомате". И постепенно привыкая, быть несчастным. Ему казалось, что той, другой жизни, вовсе не было. И он всегда был таким несчастным. Окружающим, Иван Лукич старался не показывать своего состояния. Все конечно все понимали, но так же старались виду не подавать. А сам собой полковник становился наедине, со своим вечно, сильно бьющимся сердцем.
А теперь рана, которая может хоть на мгновенье стала затягиваться тоненькой пленкой, вновь была потревожена и кровоточила с новой силой. Тяжелейшим испытанием для полковника, было молчать и не показывать виду перед супругой. Улыбаться ей, делать вид, что он очень хочет отведать ее стряпню. Так и было раньше.... Галина Семеновна вероятно спасалась этим. Она всю любовь и заботу посветила своему мужу. Каждый день в семье Захаровых, стол накрывался, как на праздник. Возможно, в этой суете Галина Семеновна забывалась. И ей было легче пережить, страшную трагедию.
И вот сейчас после прочтения, злополучного письма, кусок в горло не лез Ивану Лукичу. Но ему приходилось натягивать улыбку, причмокивать и нахваливать очередную стряпню, любимой супруги. И теперь, побыть самим собой, в полном потрясении и опустошении, он мог только в своем кабинете.
Он стоял " как вкопанный" и курил. Пагубная привычка вернулась, как только он первый раз вышел из дома, после прочтения письма. Иван Лукич сразу купил пачку крепких сигарет и тут же открыл ее. Вспомнив, что зажигалки у него нет, решил дотянуть до кабинета.
И вот уже полная пепельница окурков, стояла на подоконнике. Привычным движением полковник, потушил в ней еще одну выкуренную сигарету. Его терзали сомнения. Вопросов было много, но ответов на них, как водится, не было. Почему, почти спустя два года, дочь решила выйти на связь. И она ли это? Почему именно ему, Ивану Лукич, она адресовала – это письмо. Ладно, пускай не матери, решила пожалеть или еще что. Но своему мужу, почему она не отправила письмо Корнилову. Ведь они по настоящему любили друг друга. На секунду полковник поймал свое отраженье в окне. А почему не отправила? Может Корнилов так же получил весточку и просто напросто молчит.
Иван Лукич терялся в догадках. Может все таки стоит, поговорить обо всем с Мишей? Он парень толковый и вдвоем они решат что делать…Или все таки стоит подождать? Захаров протянул руку к полупустой пачке сигарет. Через секунду, очередной клуб дыма, почти заволок, весь кабинет полковника.
Герман Матвеевич появился в комнате, как фокусники появляются на манеже цирка. Он держал перед собой мобильник. На лице эксперта появилась лукавая улыбочка.
Корнилов молча, но очень внимательно следил за каждым движением Зонберга. Степа в свою очередь, соскочил со стула, на котором сидел и как телохранитель, почти в плотную "прилип" к огромному туловищу Германа Матвеевича:
– Ну что? – Не мог удержаться Кузьменко – Ну, ты там нашел?
С виду походило на картину, когда хозяин играет с собакой, держа на головой кость. Та прыгает, а хозяин ловко ее убирает. Не смотря на высокий рост, Кузьменко не решался на слишком активные действия:
– Ты можешь не молчать? – Не унимался Степа.
Вальяжно расположившись, на своем стуле, Зонберг положил находку перед собой:
– Ну что я могу сказать… – Герман Матвеевич выдержал паузу – один, пускай и не значительный, но отпечаток, я все таки нашел. Видимо человек, который выкинул его, забыл протереть с боковой стороны. Потому что остальные части мобильника, затерты, что называется до основания. Но и бог, как говорится с ним. Зонберг включил компьютер, который находился в " спящем режиме".
– Гораздо интереснее другое – эксперт защелкал мышкой. – Этот отпечаток, полностью совпадает с тем, что оставлен на орудии убийства. То есть на штык ноже. Здесь у нас один пальчик – Герман Матвеевич вывел на монитор, отпечаток и увеличил его. Корнилов и Кузьменко всматривались и переглянулись. Затем эксперт еще раз щелкнул мышкой – Вот, теперь мы с вами видим одно целое. – На экране появилась новая картинка. – Вот его отпечатки. На штык ноже, он оставил их гораздо больше, а на телефончике всего один. Вот этот – Зонберг ткнул своим толстым пальцем в монитор.
Корнилов стоял не отрываясь. Неожиданно никому ничего не сказав, он пулей вылетел из помещения.
– Что это с ним? – Спокойно поинтересовался Герман Матвеевич
Кузьмекно пожал плечами:
– Черт, его знает. Я же говорю, резкий как понос!
Около минуты не было Корнилова. Степа думал, что случилось. Уже хотел набрать номер, как вдруг дверь распахнулась и на ее пороге с бутылкой из под воды, стоял Михаил. Он так же как и с телефоном, будто с добытым трофеем подошел к эксперту. По лицу Зонберга, было не понятно, волнуется он или удивляется…
– Вот! – Корнилов ткнул бутылкой из под минералки, эксперту в грудь
В помещении воцарилась тишина. Кузьменко не решался задавать вопросов. Он прекрасно знал – Корнилов все равно, ответит лишь тогда, когда посчитает нужным. Ну как обычно – с начало нужно проверить…
Герман Матвеевич снова медленно поднялся. Легкие нотки недовольства, все же появились на его большом лице:
– Ждите здесь! – Командным голосом добавил эксперт и снова удалился.
Корнилов тяжело вздохнул и поймал на себе взгляд Степы:
– Ой, не спрашивай!
Степа развел руками и уселся на свободную табуретку. Дескать " ну я так и думал".
Чудо Российского автопрома, неслось по местной грунтовке. Пыли за собой машина не оставляла, дорога была мокрой. Резко объезжая крутые ухабы, Корнилов виртуозно крутил рулем. Степа Кузьменко уже привык, в последнее время, он все чаще хватался за ручку над головой. Он так и думал, что в какой то момент, она останется у него в руках.
После того как Зонберг снова вышел к коллегам, прошло не больше десяти минут. Он как судья, объявил приговор и Корнилов сорвался с места. Герман Матвеевич констатировал:
– Отпечатки на бутылке и на телефоне, принадлежат одному человеку.
Степа выскочил вслед за Корниловым и успел почти на ходу запрыгнуть, в уже отъезжающую " Ниву".
Когда машина Михаил остановил машину у местной школы, Кузьменко не выдержал:
– Что самое время пополнить знания?
Корнилов заглушил двигатель и склонился, почти облокотившись на руль. Он повернул голову в сторону Степы:
– " Пальцы", которые были на бутылке, принадлежат твоему хорошему знакомому.
От слов следователя у Степы пробежали мурашки по спине. Ответ напрашивался сам собой:
– Не может быть…Как? – Кузьменко ударил рукой по торпеде – вернее откуда?
Корнилов повернулся к лобовому стеклу и тихо добавил:
– Я его подвозил пару дней назад. Все так же, встретил его на проселке. Неудобно стало мимо проезжать, предложил подвезти. Он согласился. Сел на твое место. Что то мы сидели, за жизнь разговаривали. Мол, какое сейчас поколение, туда сюда. А потом я поперхнулся…
Корнилов замолчал, а Степа округлил глаза и с большим непониманием требовал продолжения:
– Интересная история, дальше что?
Миша тяжело вздохнул:
– А дальше, я начал дико кашлять. В бардачке была бутылка минералки. Я попросил ее достать.
– Ну! – Не выдержал Степа
– Баранки гну! – Рявкнул Корнилов. – Поэтому отпечатки, учителя Жени Анисимова остались на бутылке.
– И на телефоне значит тоже.... – обреченно произнес Кузьменко.
– Браво, кэп! – Миша поднял большой палец вверх.
Степа сильно поменялся в лице. Бледность появилась, как говорится, "откуда не возьмись". Он откинулся на спинку сиденья и протер ладонью, по бледному лицу:
– Ну что, берем его?
– В школе? – Корнилов закрутил головой – Черт знает, что у этого человека на уме.
– Так, какого хрена, мы сюда приперлись? – Настороженно спросил Кузьменко.
Корнилов приоткрыл дверь:
– Пойдем, пообщаемся с завучем. Пусть поведает нам, какой хороший парень – Женя Анисимов.
ГЛАВА 13
Когда Корнилов назвал Анисимова хорошим парнем, он не шутил. К сожалению, практика показывает, что практически про всех серийных убийц, их соседи и знакомые, коллеги по работе, говорят одно – такой хороший парень был. Тихий....Всегда поздоровается. А работник какой…Ух…Передовик. Конечно Анисимова нельзя было назвать серийником. Но что то подсказывало Корнилову, не выйди они на него, то убийства могли бы продолжится. К тому же требовалось понять мотив. Ну и конечно нужно сперва задержать учителя, а уж потом делать выводы. Кое какие пазлы, уже сложились в голове следователя. Но он держал их, как обычно при себе.
Поднялись по бетонному крыльцу и вошли в здание школы. Дорогу перегородил совсем старый дедушка, в черной куртке с надписью " Охрана". Корнилов достал удостоверение и сунул его почти в плотную, уставившемуся стражу:
– Спокойно отец, не отвлекайся, гадай сканворд!
Дедушка оторвал взгляд от удостоверения и внимательно разглядывал не прошенных гостей.
– Уроки давно закончились? – Поинтересовался Корнилов
– Часа два назад – уверенно ответил охранник.
– Детей в школе нет? – Миша взглядом окинул пустое фойе школы.
– Только продленка – пояснил старик
– Кабинет завуча где найти?
Дедушка указал рукой в сторону длинного коридора:
– На втором этаже.
Корнилов и Кузьменко пошли по пустынному, школьному коридору, на стенах которого висели рисунки детей. Слева был безжизненный гардероб. Миша заметил лишь пару, тройку курток. Видимо – это и есть одежда тех, кто на продленке. Ближе к концу длинного помещения, Степа заметил, что рисунки на стенах сменились на фотографии. Он убавил шаг и вглядывался в них. Какие фотоснимки, могут висеть на школьных стенах? Конечно – это были преподаватели, в окружении детей. У одного снимка Кузьменко остановился:
– Смотри! – окликнул он Корнилова, прошедшего вперед
Миша вернулся и взглядом уставился на фотографии. Он понял, что имел ввиду его коллега. Они смотрели на снимок, на котором красовался молодой человек, в окружении ребят. Он улыбался, стоя у школьной доски. Виднелись спины учеников, сидевших за партой. Видимо – это был " открытый урок". Подпись под снимком гласила " Наша гордость, Евгений Анатольевич Анисимов"
Корнилов и Кузьменко переглянулись. Они оба тяжело вздохнули.
–Да уж, вот тебе и гордость… – печально промолвил Степа.
Кабинет завуча, находился на втором этаже, в так называемом учительском коридоре. Корнилов только хотел постучать, как дверь сама открылась. Удивленная женщина спросила:
– Вы ко мне?
– К вам! – Твердо ответил Михаил
– Вы из родительского комитета? – поинтересовалась застывшая в дверях дама.
Корнилов вновь достал удостоверение:
– Из комитета, только не из родительского. Давайте вернемся в кабинет. Наш разговор займет, буквально пять минут.
Завуч отошла в сторону, тем самым разрешив мужчинам войти. В маленьком кабинете, было светло и уютно. Женщина вернулась к своему столу и села в кресло.
– Я вас слушаю…
Корнилов без приглашения присесть , отодвинул стул и быстро очутился напротив женщины. Степа остался стоять в дверях. Дело в том, что второй стул, в принципе был в кабинете. Но он был завален разными бумагами, папками, Кузьменко не решился проходить дальше. Он как грозный охранник, стоял и подпирал двери.
– Меня интересует ваш преподаватель, Евгений Анисимов – без прелюдий, Корнилов перешел сразу к делу.
Женщина сняла стильные очки и положила их перед собой. На ее лице появилась скромная улыбка:
– Женя? – Удивленно переспросила она – А что бы вы хотели узнать о нашем, не побоюсь сказать, лучшем преподавателе?
Миша положил руки на стол. Он не ожидал ничего другого. На секунду он даже задумался. А был ли в его практике случай, когда опрашивая людей об очередном подозреваемом в убийстве, ему отвечали обратное. Разводили руки в сторону и говорили " – Ну что вы голубчик. Я же давно говорила, он отпетый уголовник. Никогда, тебе здрасте не скажет. Фу. Одним словом, я всегда его подозревала". Нет, конечно если речь не шла, о действительно отпетых товарищах. Однозначно, Корнилов не мог припомнить такого случая. Все как один, " пели песню", про хорошего и доброго человека.
– Действительно лучший? – Вернулся из раздумий следователь – такой молодой…И уже лучший…
– На таких учителей, как Женя – молиться надо. С его талантом, нужно в Питере или в Москве преподавать. А он у нас. Практически за идею работает. На таких людях, страна и держится – как то с горечью, добавила завуч. – Государство нам копейки – мы им образованную молодежь.
Корнилов сочувствующе кивнул головой:
– А все таки....Со всех сторон положительный? И ученики любят? И активист каких поискать? На субботник в первых рядах!
– Зря иронизируете – женщина убрала улыбку, ее лицо стало серьезным. Корнилов хотел даже улыбнуться, но сдержался. Он вспомнил своего завуча. – Все именно так! Женя Анисимов ведет несколько предметов. Даже тех, что не по его профилю. А что делать? Учителей не хватает. А у нас с экрана кричат, что нужно защищать Русский язык! От кого? Родные мои! – Женщина стала резко повышать голос. Было видно ее задели за " живое". – Может, нужно поднять зарплаты учителям Русского и литературы? Что бы учитель мог с гордость сказать " – Я преподаю Русский язык и литературу!". И все такие " – Ничего себе, завидный жених" Может нужно сделать так, что бы на кафедру Русского очередь была, как на актерский факультет? Что бы люди знали, в нашей стране, учитель – это звучит гордо! А у нас как считают? – Завуч как будто обратилась прямо к Корнилову – А у нас считают, если учитель, значит нищеброт. Простите меня за откровенность. То защищают они русский язык!
Корнилов молча сидел и смотрел на женщину, которая весьма покраснела от неловкости. Видимо правда накипело.
– Что то я разошлась, давайте к делу – завуч снова стала говорить спокойно.
– Скажите.... – Корнилов решил больше выводить даму, на глобальные вопросы и спросил прямо – Шестнадцатого числа, Анисимов находился в школе?
Менее двух секунд, потребовалось увлеченной в тяжелый разговор женщине, вспомнить:
– Нет! Шестнадцатого у Жени выходной. Уроков не было.
– Это точно?
– Ну конечно – дама снова скромно улыбнулась – Я же сама составляю расписание. Шестнадцатого у него выходной.
– И в школе он не появлялся? – Подал голос Кузьменко, продолжая стоять у двери.
– Нет…Ну по крайней мере, мне на глаза не попадался.
Корнилов встал и задвинул стул:
– Благодарю вас, всего доброго – он кивнул женщине головой, после " жаркой" лекции, о " проблемах" Русского языка и литературы, она стала ему в душе очень симпатична. Он и сам любил " задушевные разговоры" о политике. Но обычно, они происходили в состоянии, крепкого подпития. – Да! И о нашем разговоре – ни, ни!
Завуч понимающе развела руками.
Евгений Анисимов спокойно гулял по лесу. Грибы за которыми, он якобы отправился, его не интересовали. Он медленно ходил, по узким тропинкам и жадно, как будто напоследок, вдыхал свежий осенний воздух. В лесу он чувствовал себя как дома. Здесь было тихо и спокойно. И когда в этот "дом" пришли, так называемые лесорубы – спокойствию Жени, пришел окончательный крах. Местные власти лишь разводили руками. Мол, что мы можем – это все приказ из Питера. Анисимов переживал вырубку леса, как личную утрату. И он решил всеми силами, помешать этому.
Женя бродил и думал. В какой то момент зазвонил телефон. Он " вынырнул" из раздумий. Увидев кто ему звонит, Анисимов удивился:
– Да, слушаю!
– Женечка Здравствуй! – Женский голос был слегка взволнован, но завуча родной школы, было ни с кем не спутать – прости, что отвлекаю тебя, в той законный выходной. Но тут понимаешь в чем дело?
Каким то звериным чутьем, Анисимов почувствовал опасность:
– Ничего страшного – выдавил он спокойным голосом – Что то случилось?
Сердце забилось сильнее. Он был готов к тому, что скажет завуч.
– Глупость какая то – усмехнулась женщина, думая, что делает благое дело – тут из полиции приходили. Про тебя расспрашивали!
– Странно, а что именно они хотели? – Анисимов старался держаться. На самом деле ему хотелось, бросить телефон и бежать не оглядываясь.
– Да глупости какие то спрашивали. Был ли ты шестнадцатого в школе. Потом просто спросили, какой ты человек. Ну говорю, глупости какие то! Я просто подумала, что тебе нужно знать.
Евгений стоял в лесу и слушал. Он слушал, но уже ничего не слышал. Шум в ушах и собственные мысли как будто парализовали его:
– Спасибо, вам. Я разберусь… – Это все что он смог ответить. Он выключил телефон и швырнул его в глухую чащу.
Корнилов и Кузьменко приехали к дому, где жил Анисимов. Кирпичное, советской поры, двухэтажное здание, находилось в пяти минутах езды, от школы. Дом на два подъезда. По шесть квартир на блок. В одной из таких и жил школьный преподаватель, Евгений Анисимов.
Корнилов стоял у двери. Кузьменко же было велено, обойти дом и наблюдать за окнами. Все таки второй этаж. Высота не критичная. При желании можно спрыгнуть. Тем более за домом, начинался лес. Скрыться не составило бы труда.
Миша позвонил. Советский " трель" звонка, разнеслась по всему этажу. В соседней квартире залаяла собака. Но к двери Анисимова никто даже не подошел. Не слышать то, что творится на лестнице было попросту невозможно. Собака из соседней квартиры, " голосила" как сирена. Раздался поворот ключа в замке. Корнилов напрягся. Открылась дверь и едва сдерживая огромную голову собаки, женщина уставилась на следователя. Стараясь перекричать своего питомца, дама спросила:
– Вы что хотели то?
Корнилов жмурясь от громкого лая подошел поближе:
– Я к Евгению, вашему соседу! Вы не подскажите где он?
Хозяйка устав прислушиваться, вышла на лестничную клетку и закрыла собаку в квартире:
– Что вы говорите? – Переспросила она.
– Я говорю, ваш сосед, Евгений Анисимов – Корнилов указал пальцем на дверь – не знаете где он?
– Женечка то? Так за грибами ушел. Он всегда в свой выходной в лес ходит. Ой знаете – женщина подошла к Корнилову почти в плотную. – Он по моему один за наш лес переживает. Когда вырубка началась, Женечка сам не свой стал. К начальству районному ездил, в разные инстанции писал. Молодец парень!
