Алексей Александров
Расколотый Трон

Полная версия

Пролог

Когда дракон Третьего Быстрого пал, Дорг понял – сражение окончательно проиграно. Почуявшие сладость скорой победы клановые бойцы просто истребляли легионеров. Лишенные защиты от объемных техник легионеры третьего умирали. Их сжигали, замораживали, сводили с ума, заставляя бросаться на своих же товарищей. Не битва – избиение. Демонстрация рискнувшей обозвать себя воинами безродной черни ее места.

И Второй Крепкий ничем не может помочь братьям легионерам. Слаженный удар лучших клановых бойцов в стык построения двух легионов разрезал мятежную армию. Половина сигнумов Второго потеряна, и остатки пяти когорт выстроились «крепостью» вокруг легионного дракона, в последней надежде на его защиту.

Давно у двухцветных¹ не было возможности показать доступную кланам мощь. Но теперь пришло их время! Давившие мятежи кланов сами вдруг оказались мятежниками. И двухцветные свой шанс не упустили. Позабыв былую вражду, созвав все родовые дружины, кланы выступили единой силой, словно и не было Времени Раздора. И сейчас эта единая сила истребляла два лучших легиона Третьей Империи.

Нет, легионеры сражались. Никто не смеет упрекнуть их в трусости. Много воинов с двухцветными гербами останется лежать на этом поле. Но один из двух драконов пал, а значит и для второго скоро все будет кончено. Они разбиты. Пора спасать то, что еще можно спасти.

Их пока что не трогали. Окружили тонкой, слабой на первый взгляд цепью воинов. Но Дорг не сомневался, что даже самое слабое звено этой цепи превосходит среднего легионера на ступень мастерства, а то и две.

– Эй, гряземесы! – раздалось откуда-то справа. Один из клановых бойцов нагло прошелся прямо перед стеной сомкнутых щитов. – Хватит прятаться за своими зачарованными деревяшками. Я, Альд из рода Доргон, клана Вэйр, мастер пятой ступени. Кто из вас гряземесов, не помнящих предков, готов принять мой вызов и сразиться один на один. Как это и подобает настоящим воинам? Что, никто?! – молодой одаренный показательно плюнул в сторону одного из поднятых сигнумов. – Гряземесами родились, ими и умрете!

– Лар, позвольте! – центурион «крылатых» Дарий с надеждой посмотрел на своего легата.

Со своей пятой ступенью мастерства и светло-красным истоком он вполне мог попытать счастья в одном из кланов, вступив в младшую ветвь одного из родов. Но предпочел судьбу имперского офицера и ненаследуемый титул лара².

Справа полыхнуло огнем. Не дождавшись ответа на вызов, потерявший терпение двухцветный ударил техникой. Сотканная из пламени плеть врезалась в башенный щит одного из легионеров. Полыхнули ярким цветом защитные руны на древке ближайшего сигнума, ему вторили руны легионного дракона. Способная срубить вековой дуб техника потеряла изначальную силу и просто заставила воина отшатнуться. Резко отступив назад, он едва не повалил стоявшего за ним легионера.

Издеваются! Они просто издеваются!

Дорг сжал рукоять меча так, что побелели пальцы. Бросив последний взгляд на остатки истребляемого Третьего, он принял решение.

– Дарий! Готовь крылатых.

Стоявший рядом с легатом первый центурион, только молча кивнул в ответ и зло оскалился щербатым ртом, сделав рукой знак последнему резерву Второго легиона – стоявшей возле дракона ветеранской центурии.

Отдав приказ, Дорг подошел к хранителю, крепко сжимающему украшенное рунами черное древко. На его вершине гордо восседал расправивший крылья дракон. Безмолвные рубиновые глаза серебряной фигуры равнодушно взирали на разгром, только защитные руны тускло мерцали от обилия близких техник, да ветер играл продырявленным в паре мест прямоугольным полотнищем самого правильного – серого цвета.

Взяв у хранителя древко, Дорг сжал его в руках и в порыве внезапного благоговения прижался лбом к черному как ночь дереву. Вот оно, совершенное из творений Первой императрицы, позволившее переломить ход затяжного Восстания Ярости. Рожденная астшанкой создала то, что позволило изгнать астшанских захватчиков из империи, вдохнуть в нее новую жизнь. Возродить древние традиции полумифической Первой Империи, существовавшей до Падения Божественного дракона и Холодных Лет. В те славные времена все решала добрая сталь, а не техники одаренных.

– Легион – наша семья, дракон – наш бог, девиз – наша молитва, – прошептал Дорг, вливая силу своего истока в черное древко. – Зеленый двор! – крикнул он, взмахнув драконом. – Единорог танцует!

– Второй Крепкий! Здесь стоим мы! – слаженно выдохнули потерявшие былой блеск, но все такие же ровные ряды клинков.

Грозный девиз Второго Крепкого вдохнул в легата новую жизнь. Кровь забурлила, пел опустошенный Исток. Усталость ушла, давая место вспыхнувшей как пламя ярости.

Двухцветные думают, что все кончено? Они ошибаются!

С этой мыслью Дорг Хромец, легат Второго Крепкого, мастер шестой ступени, и повел последний мятежный легион на прорыв…

Глава 1
Опасный покой

Дождь… Скоро будет дождь, даже ливень. Именно поэтому так болят и ноют старые раны, так нестабилен исток.

Отступив от высокого стрельчатого окна, Гехан Третий поморщился от болей в суставах и с трудом опустился в массивное резное кресло. Укутавшись в теплый плед, он вытянул ноги к растопленному камину.

Эти старые кости слишком быстро теряют тепло.

– Время… о время! – медленно протянул император Арвона, смотря на огонь, словно старался увидеть в нем, сколько ему еще осталось. Боялся ли он смерти? Пожалуй, что нет. И все же немного жалел, что его час уже близок.

Годы идут…

Кто придумал подобную глупость? Годы летят. Стремительно! Неотвратимо! Сила, власть, богатство – все пустое. И только время властвует над всем! Куда же девался тот чернокудрый, кареглазый горец – гроза девичьих сердец высокогорных долин Альона. Или хотя бы тот много всего повидавший и переживший предводитель Восстания Ярости против астшанских захватчиков. Дважды Бастард, презрительно называли его враги. Яростный Вихрь, восхищенно шептали друзья. Но все это прошлое. Далекое прошлое. Теперь он всего лишь больной, измученный старик. Его некогда темные как южная ночь волосы поседели, да и осталось их не так чтобы много. Лицо изъели складки морщин. Былая сила – а именно она, а не дальнее кровное родство с вырезанной астшанцами императорской семьей, вознесла его к вершинам власти – все чаще отказывалась подчиняться ослабшим мышцам и иссыхающему Истоку.

А ведь ему нет и семидесяти. Возраст почтенный, но все же не запредельный даже для обычного человека. А тем более для одаренного, достигшего двенадцатой, наивысшей ступени боевого мастерства. Полубога, способного в одиночку разметать небольшую армию.

За всю историю Второй и Третьей империи только пять одаренных, достигли этой вершины. Да что двенадцатая! Даже мастеров одиннадцатой ступени за всю историю было чуть больше двух десятков.

В его распоряжении целая плеяда лучших целителей. Самые выдающиеся алхимики империи готовы создать любое из известных целительных зелий, невзирая на дороговизну и редкость ингредиентов. И все же он одной ногой стоит в могиле.

За все приходится платить. Его поврежденный при внезапном пробуждении темно-красный Исток окончательно пошел вразнос, ставя крест на присущем одаренным долголетии. Тридцать лет славы самого сильного одаренного мира. Два десятилетия власти над сильнейшей из империй Запада. Стоило ли оно того? Может – да, а может – нет.

Император так увлекся воспоминаниями, что не обратил никакого внимания на беззвучно вошедшего в его личный кабинет человека. Только когда тот осторожно кашлянул, Гехан словно очнулся от сна, удостоив раннего визитера равнодушным взглядом блеклых карих глаз.

– Что там у тебя, Кесс? – устало спросил он.

Вместо ответа императору был продемонстрирован поднос с серебряной чаркой, наполовину заполненной мутно-зеленой жидкостью с резким запахом трав, доставленных морскими левиафанами с Забытой земли, принявшей на себя удар павшего с небес Божественного дракона.

– Время пить лекарство, Вихрь.

На фамильярное обращение старого соратника император не обратил ни малейшего внимания. У него осталось слишком мало друзей и Кесс Родор один из них. А друзьям позволено многое. Эти постоянные «ваше Императорское Величество, почтенный слуга просит владыку» тешат самолюбие только первые два года, а потом начинают просто раздражать.

Давно стоило упростить этот излишне утяжеленный церемониалом придворный этикет, оставшийся с полумифических времен Первой империи. Ну да чего теперь сожалеть.

– Лекарство, – скривился он, скептически разглядывая содержимое миниатюрной чарки. – Налей-ка мне лучше доброго эншайского. Вот это настоящее лекарство! И не в этот наперсток!

Еще раз смерив содержимое чарки презрительным взглядом, он небрежно подхватил ее двумя пальцами, словно нечто невообразимо мерзкое, и выплеснул содержимое на тлеющие в камине угли. Вспыхнули и погасли причудливые сине-зеленые язычки пламени, в один миг пожрав труды лучших алхимиков империи и ценные ингредиенты стоимостью не меньше десятка золотых ильсаров³.

Чувствуя, что владыка империи явно не в настроении, Кесс ударил кулаком правой руки в раскрытую перед грудью ладонь левой и склонил голову в древнем жесте почтения младшего перед старшим.

– Смиренный подданный принял приказ владыки, – торжественно провозгласил он. – Живу, чтобы служить!

Это столь нехарактерная для старого соратника выходка помогла. Поначалу император смерил его полным недоумения и недовольства взглядом. А затем, когда пришло понимание, рассмеялся хриплым каркающим смехом.

– Старый разбойник! Все же мне следовало сделать тебя шутом, а не главой Палаты Теней, – погрозив сухим пальцем, беззлобно попенял император другу, вспоминая лихие годы Восстания Ярости. Да, славные были времена. Страшные, но славные.

– Лет десять назад я бы с удовольствием принял это повышение, но теперь… – Кесс демонстративно погладил золотую цепь со знаком своего статуса. – А где у тебя тайник с вином?

– Вот только не делай вид, что не знаешь, – сварливо отозвался Гехан, кривя сухие губы. – Думаю, тебе все докладывают: с кем я сплю, что ем. И даже сколько раз по нужде хожу и чем именно.

– Придворный целитель ведет самые подробные записи, – отстраненно кивнул Кесс Родор, шаря пальцами по настенной панели из красного дерева. – И что, и чем. А ты не знал? – удивился он, заметив, неприкрытое удивление в глазах императора. – И нет, я их не читаю. Просто знаю, что они есть.

Отыскав искомое, глава Теней с силой надавил не едва заметно выступающую доску. Тихо щелкнула освобожденная из плена запора пружина. Одна из настенных панелей медленно отворилась, явив миру свое великолепное содержимое. Шесть небольших, но приятно округлых глиняных бутылей стояли в ряд, словно ветераны легиона перед триумфальным шествием.

Открыв ближайшую бутыль, Кесс понюхал содержимое, сделал приличный глоток прямо из горлышка и довольно кивнул. «Молодость дракона», любимое вино императора. В свободной продаже его не купишь ни за какие деньги. А получить в награду бутылку «Молодости» считается честью сравнимой с награждением «Золотым щитом». Двадцать лет выдержки. Лучший белый виноград. Мягкое послевкусие, типичное для белого эншайского вина, но с легкой ни с чем не сравнимой горчинкой, особый признак именно «Молодости» – ровесника их походов и побед. Горечь пролитых слез, горечь пожара десятилетий войны. И вместе с тем сладость, сладость надежд и веры в победу – несравнимое сочетание.

Дорогое вино славной своими виноградниками провинции империи наполнило два массивных серебряных кубка. Протянув один из них императору, Кесс тщательно запечатал бутылку артефактной пробкой-печатью с изрезанным рунами золотым листом и вернул ее на законное место. Подхватив второй кубок, он опустился в соседнее кресло возле камина.

Некоторое время старые друзья отдавали должное искусству виноделов империи.

– Интересная штука наша жизнь, – задумчиво протянул Гехан Третий, сделав очередной глоток. – Если бы в тот злосчастный день астшанцы не пришли за мной, то я бы никогда не узнал о своем происхождении, не пробудил Исток. Я бы прожил спокойную, тихую жизнь пастуха. Любил свою единственную жену, воспитывал двух прекрасных дочерей. Пас коз, делал сыр…

– Сильнейший одаренный нашего времени? – скептически усмехнулся глава Палаты Теней.

Император посмотрел на старого друга с нескрываемым сочувствием. Нет, не поймет. Род Родар – подлинные лаэры, представители старшей знати империи. «Двухцветные» с гарантированным местом в Палатах Власти. А Кесс еще и принадлежит к старшей ветви рода – родовитый из родовитых. Он встал на путь изучения техник раньше, чем толком научился читать. А потому, даже несмотря на весь свой ум и жизненный опыт, просто неспособен понять – цвет истока и ступень боевого мастерства вовсе не показатель счастья. Это в среде старшей знати эти слова – синонимы. Культ личной силы, возведенный в абсолют! Именитые предки, ум, знания – все это меркнет перед цветом истока и ступенью мастерства. Сильный одаренный из младшей ветви вполне может стать главой рода, а то и клана, обойдя более именитых предками наследников из старших ветвей. Разумеется, если сможет выжить в клубке вечных интриг близких и дальних родственников и соклановцев.

– Го-о-оры… – мечтательно протянул император, решив проигнорировать замечание старого друга, – я так по ним скучаю. В это время года они особенно прекрасны. Это не описать словами, это надо видеть. – Он закрыл глаза, погружаясь в далекие воспоминания молодости. На мгновение показалось, что даже морщины на его лице разгладились. – Суровые пики вырастают до самых небес. Ледники сверкают на солнце, словно серебро. Предгорья покрыты зеленой травой. Настоящее изумрудное море. А воздух! Какой чудесный там воздух! Запах цветов и пряных трав пьянит лучше всякого вина.

– Даже эншайского двадцатилетней выдержки, – шутливо отсалютовал ему кубком Кесс.

– Ну, разве что старое доброе эншайское может с ними потягаться, – согласился император, подавив тяжелый вздох. – Да, только оно… Что там Красный и Синий двор? – внезапно спросил он, одарив главу Палаты Теней жестким, цепким взглядом, – уже начали грызню за мой трон?

– Нет, они ждут пока ты умрешь, – честно ответил Кесс, обнажив в усмешке белые зубы.

– Тогда пусть подождут еще немного, – благосклонно кивнул император, вновь устало сомкнув веки. – Я дождусь его. Должен дождаться! Мне хочется посмотреть, как вырос и возмужал мой первенец.

– Он не простил, – тихо заметил Кесс, – и все еще тебя ненавидит.

На это замечание император лишь небрежно манул иссохшей рукой

– Ха, – с его губ сорвался грустный смешок, – можно подумать, остальные принцы сильно меня любят. Величайший парадокс всей моей жизни состоит в том, что вышвырнуть астшанцев и восстановить империю оказалось гораздо проще, чем создать счастливую семью. Дважды на такой подвиг неспособен даже император. И меня называют Мудрым, Великим, Справедливым?

– Яростным Вихрем, – наиграно льстиво вставил Кесс.

– Эй! – погрозил старому другу пальцем Гехан. – Это прозвище дали мне мои легионы. Я его заслужил!

– Убийца тоже честно заслужил свое прозвище.

Гехан с немым укором посмотрел на друга. Он не любил, когда его первенца именовали одним этим словом.

– Тар хотя бы честен в своей ненависти. И он единственный из моих сыновей, кто имеет на нее полное право. Выбирая между поддержкой Палаты Власти и его матерью, я выбрал Палату Власти.

– Сохранив мир в империи.

– Да-да, – отмахнулся император, – я не ставлю под сомнение правильность того выбора, Кесс. И сделал бы его снова. Но мне жаль, что все так обернулось.

На такое замечание глава Палаты Теней лишь многозначительно хмыкнул.

Метаний своего владыки он не разделял. Наказание за мятеж одно – смерть. И неважно, что послужило ему причиной. Первая императрица сама выбрала свою судьбу, двинув два легиона на столицу.

– Ты поступил правильно. Твои деяния сравнимы с легендарными императорами-основателями. Не зря же еще при жизни люди назвали тебя Великим. Ты создал Третью империю, вернул Золотой век.

– Лесть, всюду одна лишь лесть… Ты говоришь об императоре. Но я тоже всего лишь человек, а человеку свойственно ошибаться. Возможно, хоть я в этом сильно сомневаюсь, из меня вышел прекрасный правитель. Но отвратительный муж и тем более отец. Перед самим собой можно быть честным. Скоро я умру и мои сыновья, подзуживаемые этими драконицами, вцепятся друг другу в глотки.

– Палата Власти строго проследит за выборами наследника. Проведет их по всем правилам. Все еще помнят, чем закончилась предыдущая Война Знати. Повторения Времен Раздора они не допустят!

– Мне бы твою уверенность. Палату Власти и двухцветных может объединить только общий враг.

Искра понимания мелькнула в глазах Кесса, он с неприкрытым восхищением посмотрел на своего друга и владыку.

– Кажется, я начинаю понимать, почему ты разрешил ему вернуться, – поспешил поделиться догадкой он. Теперь многое становилось ясным.

– Разрешил? Мне пришлось его уговаривать! Мне! Уговаривать! Ты же знаешь, как я это ненавижу. Непокорное дитя…

Кесс согласно кивнул.

Значит, Первый принц не горит желанием возвращаться на родину предков? Интересные новости. А главное – неожиданные. Даже немного обидно, что прежде он думал иначе. Палата Теней не всесильна, увы. Скала слишком далека, а поэтому и донесения с нее приходят крайне редко. Да и в близкое окружение излишне подозрительного сына мятежной императрицы попасть ох как не просто.

– Пожалуй, я пойду Вихрь, – заторопился глава Палаты Теней, полученные новости следовало хорошенько обдумать. Возвращение Первого принца пошатнет устоявшееся равновесие. С одной стороны – это плохо, а с другой… Двухцветные нуждаются в хорошей встряске.

– Ступай, Кесс, – с улыбкой заметил император, читая мысли старого соратника и друга, словно открытую книгу. – Да! Извести их всех, пусть готовятся. Он уже близко. Я чувствую, как западный ветер наполняет паруса его корабля. Он почти пришел. Им полезно вспомнить, что такое страх. А знаешь что! – внезапно решил император, потирая вышитого золотой нитью дракона на своей груди. – Я сам сообщу женам эту новость. Им полезно напомнить, что прозвище моего первенца убийца… убийца дракона.

***

Даже среди роскоши резиденций Белого города императорский дворец выделялся особо. Воплощение богатства и могущества империи, зримый символ ее могущества. Резные колонны из серого мрамора украшали каменные листья и цветы, делая их похожими на диковинные деревья. Яркие фрески на стенах перемежались гобеленами, собранными со всех концов обширной империи. Придворные знатоки могли часами спорить мастера Эншая, Альона или Трилла приложили руку к той или иной работе. Широкие окна украшали цветные витражи.

Шепотки, презрительные смешки. Плевать! Он уже давно к ним привык. Также как и к боли. С ней они и вовсе добрые приятели, друзья. Почти любовники. С самого первого вздоха вместе. Первый крик, сорвавшейся с его губ, был криком боли.

Подволакивая некстати разболевшуюся ногу, Тибер шел по натертому до блеска паркету, презрительно игнорируя немногочисленных придворных.

– О! – обрадовано воскликнул он, заметив у входа в Зал малых приемов две знакомые фигуры. – Младший братик и моя. Один… – Глотнув вина из зажатой в левой руке бутыли, Третий принц начал старательно загибать пальцы. – Два… Три… Четыре… Пять. Точно! Пятая мама. Мама, мамочка! – фальшиво пропел он, ковыляя к входу.

Выкрик не остался без внимания. Новые гости дворца заметили его. Стройный юноша, едва вошедший в пору совершеннолетия, поморщился, а молодая огневолосая женщина одарила Третьего принца сочувственным взглядом. От этого Тиберу страстно захотелось блевануть прямо на начищенный до блеска паркет. Нужна она ему эта жалость! И почему Милева не может его презирать или хотя бы игнорировать, как все остальные? Добрая душа. Ей здесь не место.

– Ты снова пьян, – попенял ему Лорс, одарив презрительным взглядом.

Вот это другое дело, привычное. Братская любовь она такая… блядская.

– Почему же снова, братик? Я всегда пьян. Всегда! – Распахнув незастегнутый камзол, Тибер поскреб ногтями по голой груди и наставительно поднял вверх указательный палец. – Пора бы тебе это уже запомнить.

Стоя рядом, два брата являли собой разительный контраст, заставлявший усомниться в их родстве. Золотоволосый, стройный, подтянутый Лорс Валлон. Немало девичьих сердец замирало, уловив на себе взгляд синих как небеса глаз. Окрашенная в цвета Красного двора одежда четвертого принца соответствовала всем нормам придворного этикета и канонам Гармонии. Длинные волосы были собраны в тугой пучок на темени и скреплены золотой шпилькой с красными рубином. Такой же красный рубин украшал навершие тонкого парадного меча в золоченых ножнах.

Тибер Валлон являл собой его полную противоположность. Черноволосый, как их отец. Он казался каким-то недоделанным. Правое плечо Третьего принца было существенно больше и выше левого, противоестественно длинная рука свисала до самого колена. Правая нога же ровно наоборот, была несколько короче левой. Но хуже внешнего уродства был поврежденный, нестабильный Исток – наказание за преждевременное появление на свет.

Темно-красный камзол третьего принца был небрежно распахнут, а обнаженная грудь говорила о том, что надет он прямо на голое тело. О происхождении пятен на светло-зеленых штанах знать и вовсе не хотелось.

– Да, братец, я снова пьян. – Покаянно склонил голову Тибер. – Такая новость! Наш дорогой, наш любимый старший брат Тар… – взяв паузу, он картинно всхлипнул. От его проницательных глаз не ускользнуло, как Милева вздрогнула при упоминании сына мятежной императрицы. Прибавив апломба, он с удовольствием продолжил: – Первый принц империи, мастер восьмой ступени, лорд-стратег Скалы и Убийца дракона возвращается к родным берегам. Вот как за это не выпить?

– Ерунда, – нахмурился Лорс, кинув быстрый взгляд на Милеву. – Кто разрешил ему вернуться?

– Как это кто? – разыграл удивление Тибер. – Его Императорское Величество, наш досточтимый отец, да будет править он… ладно, это опустим за ненадобностью… разрешил Первому принцу вернуться из изгнания.

– Он сошел с ума! Жители столицы не примут сына мятежной императрицы!

– Жители или лаэры двухцветных родов? – уточнил Тибер, приобняв брата за плечи. Ошарашенный новостями Лорс даже не заметил, что таким нехитрым образом старший брат вытер заляпанную вином ладонь о его новенький шелковый плащ.

– Я должен с ним поговорить! Немедленно! – Лорс вывернувшись из объятий брата.

Отвесив легкий полупоклон пятой императрице, Четвертый принц поспешил в сторону кабинета императора.

– Я бы на твоем месте несильно торопился, – крикнул ему в спину Тибер. – Сейчас отец сообщает эту новость нашей матери… Не хочу быть свидетелем размеров ее радости, – пробормотал он, вновь прикладываясь к бутылке.

Не вняв предупреждению брата, Лорс быстро преодолел зал и скрылся в лабиринте дворцовых коридоров.

– Стоять! – приказал Тибер проходившему мимо слуге и протянул ему пустую глиняную бутыль. – Взял! П-шел! – придав слуге пинка для ускорения, он повернулся к Пятой императрице. Оценил свое отражение в начищенном до блеска анатомическом панцире и небрежно провел ладонью по волосам, словно прихорашивался перед зеркалом.

Не так давно Милева достигла шестой ступени мастерства, и возглавила всю стражу Белого города. В редкий день Пятую императрицу можно было увидеть без доспехов и меча на поясе.

– Так это правда? – тихо спросила молодая женщина.

– О, огненная роза Желтого двора, – велеречиво начал было Тибер, но осекся, наткнувшись на строгий взгляд серых глаз.

– Прекрати паясничать!

Милева с трудом удержалась от того, чтобы отвесить принцу подзатыльник. Как же жаль, что они давно не дети!

– Да, он возвращается, – серьезно кивнул Тибер, сверкнув холодными черными глазами. – Не знаю зачем, но он возвращается.

– Вот как… – Милева задумчиво накрутила на палец рыжий локон. – Интересная новость… Его величеству, похоже, не до меня. Лучше я проведаю сына.

– Передавай привет самому младшему из моих братьев, – криво усмехнулся Тибер. – То ли бордель горит. То ли корабль тонет, – посетовал он, ни к кому не обращаясь. – А ведь братишка еще даже не высадился. Что же дальше-то будет? Так… И в какой из борделей мне следует поспешить, чтобы сообщить эту чудесную новость? Красный двор или Дом Фиалок. Пожалуй, сначала загляну к фиалкам. Эти шлюхи относятся ко мне куда лучше маминых.