Алексей Александров
Первый удар
– И что же вас останавливает? – настороженно поинтересовался я, упав на второе кресло. – Пропало желание?
– Необходимость. Я пришел с предложением…
– От которого я не могу отказаться? – Похоже, убивать меня не будут, значит можно слегка подерзить. Знаю, что это мальчишество – защитная реакция на собственную слабость перед магом. Но ничего не могу с собой поделать.
– Отказаться ты от него можешь, но не станешь этого делать. Суть моего предложения проста – имя моего господина не должно упоминаться.
Про долину и руины древних он ничего не сказал. Оно и понятно. Это не та тайна, которую можно спрятать.
Что же, чего-то такого я и ожидал. Приятно оказаться правым.
– Я не могу запретить родовитым моего отряда рассказывать о случившемся, – признал я. Заверять об обратном было бы лицемерием. Да и маг это отлично понимает. – Направо и налево болтать они не станут, но своих родичей точно поставят в известность.
– Род Вегейр, род Ранк и род Готмал, – терпеливо перечислил маг, кивая на каждую известную всей империи фамилию. – Мой господин решит этот вопрос.
Ничуть в этом не сомневаюсь. Фольхи умеют договариваться. В сущности, ничего особо страшного, с точки зрения самих фольхов, и не произошло. Крови их родичей первый принц не пролил – мстить не за что. А его развлечения в Вольной марке… на то она и Вольная марка. Подкинет Сандор Олн денег, поделится добытыми артефактами древних, может еще чего предложит в компенсацию, и фольхи сделают вид, что ничего не было. А если что и было, то претензий они не имеют.
Несмотря на произошедшее, первый принц все еще имеет все шансы стать императором. Так стоит ли с ним ссориться из-за подобной мелочи?
В теории северяне, с подачи третьего принца, могут поднять шум. Но во-первых, кто им скажет? А если кто и скажет, то без поддержки юга и пограничных марок они не наберут нужного числа голосов.
– Так что молчать должны другие твои друзья, – продолжил маг. – Ты же не хочешь чтобы с ними что-нибудь случилось?
– Это угроза? – ровно поинтересовался я, вновь положив руку на рукоять револьвера. Знаю, что и зачарованная пуля тут не поможет, но желание попробовать больно велико.
– Угроза – оружие слабых, – небрежно отмахнулся маг, с интересом наблюдая за моей рукой. – Сильные лишь честно предупреждают о последствиях.
Кто тут кто, можно не уточнять.
Я отпустил рукоять револьвера. Мои потуги его только смешат, а в шуты я не нанимался.
– Первый… – начал я, но под осуждающим взглядом мэтра замолчал. – Твой господин… – На это исправление маг поощрительно кивнул, вызвав во мне очередную волну бессильной злости. Ладно, сам влез в дела сильных мира сего, так чего теперь морщиться? Глаза зажмурил, нос зажал и ныряй. Не первый раз. Последним он тоже не станет. – Твой господин может спать спокойно – мои друзья не станут болтать. Мы обсудили это заранее, до «честного предупреждения о последствиях», – я позволил себе ввернуть очередную колкость.
– Умный ты парень, но какой-то слишком дерзкий. Сложно тебе в жизни придется, – вздохнул мэтр, поднимаясь с кресла. – Моя миссия закончена. Позволь откланяться. Провожать не нужно.
– А я и не собирался, – мрачно огрызнулся я, заработав в ответ взгляд полный насмешливого снисхождения. Так матерый волкодав смотрит на мелкого, но драчливого щенка, мелькающего где-то под его ногами и грозно скалящего свои до смешного маленькие зубки.
И малыш не понимает, что волкодаву стоит только лапой махнуть…
Мэтр не стал утруждать себя навешиванием полога невидимости. Просто вышел, словно вся гостиница ему принадлежит. Или он может разнести ее одним щелчком пальцев. Последнее утверждение не такое и преувеличение.
Даже Энно ему не соперник. Да и делить им нечего. Встретятся – разойдутся бортами, словно броненосцы империи и островитян. Пока войны нет – пушки молчат. А тайные игры, на то и тайные.
Проводив его взглядом, я искренне ругнулся, сбрасывая напряжение. Ощущения неприятные, словно искупался в известной субстанции. А вернее, меня в нее с головой макнули.
Не высовывайся, чернь! Знай свое место!
Захотелось залезть в ванную и вновь вымыться.
Ненавижу чувствовать себя беспомощным! Даже больше, чем магов!
Зато теперь с этой стороны удара можно не опасаться. Нет, подвернется случай, первый принц обязательно захочет мне отомстить или как-то подмять под себя, если я ему буду интересен. Но награды за наши головы скоро отзовут, а именно этого я и добивался.
Сложно вести дела в Вольной марке, если для львиной ее части ты незакрытый контракт с неплохим вознаграждением.
Глава 4 Бастион лицемерия
Закончив зачитывать доклад, ласс Мад Нотар закрыл папку, почтительно протянув ее сидевшему возле камина первому принцу.
Бумаги, над которыми он корпел несколько часов после прилета из Вольной марки, тут же полетели в огонь. Привычная картина. Зачем принц Сандор Олн требует письменного отчета, если и не думает ничего читать? Секретность тут ни при чем. Ответ на этот вопрос прост – обычная зависть не слишком сильного, но родовитого мага к более сильному в магическом плане подчиненному. Таким вот нехитрым образом первый принц напоминает ему, кто в этой комнате главный. Мад Нотар давно привык к подобным мелочным уколам и не обращал на них ни малейшего внимания.
Если Его Высочество хочет потешить свое самолюбие, то он, как верный слуга, с радостью ему поможет.
– Значит, с грузом все в порядке? – уточнил первый принц, наблюдая за тем, как пламя жадно пожирает бумаги доклада.
– Да, все доставлено в вашу резиденцию, – подтвердил мэтр. – В том числе и интересующий вас предмет.
Любовь первого принца к странным красным магическим кристаллам, что очень редко находят в руинах древних, была ему непонятна.
Неприятно сознавать, но принц Сандор явно знает о них что-то такое, чего он, мэтр Мад Нотар не знает. И это било по самолюбию мага больше всяких мелких придирок.
Он вспомнил про небольшой красный кристалл, который с трудом сумел припрятать полгода тому назад. Сколько часов провел он над ним, пытаясь разгадать загадку – понять странный интерес первого принца. Да все впустую!
– Но о дальнейших тайных раскопках придется забыть, – попенял ему первый принц, пожевав сигару.
– Моя вина, – Мад покаянно склонив голову. – Готов понести любое наказание.
Легко просить о наказании, когда знаешь, что его не будет. Но пусть Его Высочество порадуется покладистости своего советника. Насладится мимолетным чувством превосходства и власти.
Не всем дано родиться в семье фольхов, а тем более императора. Но и потенциал стать если не архимагом, то архимагистром так же есть далеко не у всех. У Мада он был, а потому и гнева принца он не опасался. Прокормится как-нибудь «ремеслишком». Маг его потенциала легко найдет себе покровителей, способных укрыть от гнева не только принца, но и императора.
Мад ожидал если не вспышки гнева – первый принц Сандор Олн был довольно спокойным человеком, – то хотя бы слов порицания. Но их не последовало, мелкий укол в самом начале этого разговора не считается.
– Рано или поздно, это должно было произойти, – равнодушно пожал плечами принц Сандор, стряхнув пепел с толстой колониальной сигары в пепельницу. – Но я надеялся, что у нас будет еще хотя бы пара лет. Хотя бы пара… Но случилось, что случилось, – взбодрился он. – Ты разговаривал с этим… Как там его?
– Гарном Вельком, – учтиво напомнил Мад, хотя ничуть не сомневался, что первый принц просто играет и отлично помнит имя дерзкого пажа. Злопамятность – тоже черта, присущая Его Высочеству.
– Да, Вельком. Думаешь, он будет молчать?
– Я в этом практически уверен. Наш молодой чемпион и сам не рад, что влез в эту историю. Он крайне осторожен и не хочет привлекать к себе лишнего внимания.
– Привлекая его еще больше, – впервые за время разговора губы первого принца исказились в тонкой усмешке. – Я помню этого молодого волчонка по турниру. Хитрый! Дерзкий! Наглый! Но отлично это прячет за маской показного смирения. Такие далеко пойдут, если их вовремя не остановят.
– Мой принц никогда не ошибается, но в этот раз ошибся, – решительно возразил Мад. Взглянув на своего советника, Сандор Олн заинтересовано дернул бровью. – Гарн Вельк не волчонок – волк, – пояснил маг. – Матерый и осторожный хищник. Не знаю, как все это сочетается с юным возрастом, но именно такое впечатление он на меня произвел.
– Слишком много опасных достоинств у одного человека. Не моего человека, что самое обидное! – недоверчиво покачал головой Сандор Олн.
Слова Мада Нотара звучали странно и дико, ведь речь идет о мальчишке. Но первый принц привык доверять мнению своего тайного агента и советника. Быть тайной правой рукой будущего императора – работа хлопотная. И умение хорошо разбираться в людях тут просто необходимо.
Ласс Нотар обладал этим качеством, как никто другой. Во многом именно из-за этого принц Сандор и допустил лишенного родовитой родни мага в свой ближний круг.
– А к нашим альвским друзьям он отношения не имеет? Конечно, связываться с техно-колдовством презренных хомо для альвов табу, но все когда-нибудь случатся в первый раз, – выдвинул он новое предположение, ища объяснения странному феномену, обзываемому Гарн Вельк.
– Нет, – отрицательно дернул головой мэтр, – тут что-то другое.
– Странно и интересно. Ты знаешь его дальнейшие планы?
– Отряд наемников, – коротко бросил Мад, но для первого принца этих слов хватило.
– Собственный наемный отряд? – чёрные с проседью брови взлетели вверх, к золотому обручу на лбу. Принц рассмеялся, пораженно качая головой. – Ну конечно! Большому кораблю – большое плаванье. Для такого неуступчивого, амбициозного юноши – это отличный выход. Мальчик он перспективный, но без протекции в империи высоко не взлететь – крылья быстро пообломают. Чтобы протекцию получить, нужно слегка прогнуться. А Вельк для этого слишком гордый. Наемники, с их притворной вольницей, показались ему хорошим вариантом. Вот только не рано ли он начал воплощать свои планы в жизнь? Ему же еще два года учиться.
– В пустошах Гарн Вельк уверенно управлял «Протектором», – нехотя признал Мад. – Не думаю, что академия может ему что-то дать. Разве что титул…
– Поправь меня, если я ошибаюсь, но «Протектор» – рыцарь, а не оруженосец?
– В том-то и дело, – поморщился маг, вновь переживая свою промашку. Что стоило проверить тело этого проклятого Велька? Десять лишних секунд и пара пуль могли избавить от всех текущих проблем. Да поздно жалеть об упущенных возможностях.
– Полноценный рыцарь в восемнадцать лет? – пораженно покачал головой первый принц. – Этот Гарн Вельк не перестает меня удивлять. Неприятно удивлять, что прискорбно. Такими темпами, лет через пять в империи появится еще один паладин. Самый молодой в истории… и за титулом дело не станет, – он затянулся дымом, прикидывая, как это можно использовать.
Паладины, пусть и встречаются чаще архимагов, штучный товар. Такими людьми не разбрасываются, стараются всеми силами перетянуть на свою сторону. А средство найти нетрудно. У всех есть цена! Просто иногда она измеряется не в золоте, серебре, наградах и должностях.
– Что еще расскажешь о мальчике, советник?
– В данный момент у него есть пять машин…
– Наших машин, – не удержался от еще одной колкости принц и благодушно махнул сигарой, чтобы Мад продолжал.
– Пилотов он с легкостью наймет в Степном Страже. Крупных Малых войн, – в другое время Мад усмехнулся бы подобному каламбуру, – в последнее время не было, многие если не рыцари, то оруженосцы сидят без дела. Деньгами его обеспечит почтенный Загим. Гарн Вельк давно ведет с ним дела. Думаю, магнат не прочь пристроить за него свою дочь.
– Почтенный Загим не упустит своей выгоды, – кивнул принц, принимая решение: – Но насчет дочери – сильно торопится. Нужно приглядеть за нашим волком. Он ведь набирает людей в отряд? Что же, любой остро отточенный клинок становится бессильным в лоне мягких ножен…
***
Эдан, одноименная столица империи, встретил второго Железного маркграфа сыростью и мерзким дождиком, вперемешку с редкой снежной крупой. Самые ненавистные осадки – уже не дождь, но еще не снег.
– Это что? – сварливо поинтересовался он, ткнув тростью в сторону непонятной конструкции, ожидавшей его на посадочном поле возле причальной мачты. Только согрешивший с каретой и паровозом корабль мог породить нечто подобное.
– Паровой экипаж вашего отца, Ваше Сиятельство, – напомнил Энно, не понимая причин недовольства маркграфа.
– А то я не знаю, – скривился Александр Ранк. – За какими демонами ты его притащил? Неужели нормальной самобегающей коляски не нашлось?
– Традиция…
– Сказал бы я, куда тебе следует запихнуть эту традицию, – проворчал маркграф, хромая к огромному экипажу, который размерами мог соперничать с опрокинутым на землю рыцарем. – Но промолчу.
– Плохо спали? – наконец-то поняв причину скверного настроения владыки Железной марки Суман Энно.
– Отвратительно, – признал маркграф. – Ненавижу полеты. Что задумал этот слабоумный старик, раз собирает всех фольхов?
– Его Императорское Величество? – осторожно уточнил Энно.
– Я так и сказал, – ворчливо отозвался Александр Ранк. В адрес единокровного братца – тайна, про которую все знают, а кто не знает, те догадываются – он позволял себе и не такие выпады.
– Его Императорское Величество хочет собрать срочное заседание Фольх…
– Я знаю, что он хочет, – резко перебил бывшего журналиста Александр Ранк. – Но что он задумал?
– Почему-то император не делится со мной своими планами, – отозвался Энно. – Думаю, это связано с Вольной маркой и руинами древних, обнаруженными…
– Гарном Вельком… – Из уст второго Железного маркграфа это имя прозвучало то ли как похвальба, то ли как проклятие. – Везде и всюду Гарн Вельк. Откуда этот мальчишка узнал про руины древних?
– Случайность? – предположил Энно, хотя и не очень то верил своим словам.
– Такие частые случайности не могут быть случайными! – отрезал Александр Ранк.
– Может, он видит будущее? – Усмешка на лице Энно говорила о том, что это всего лишь шутка.
– Я не верю в пророков, – отмахнулся маркграф. – Зато верю в агентурную работу. За ним кто-то стоит. Кто-то достаточно влиятельный и осведомленный… Альвы и островитяне точно ни при чем?
– Они пытались его убить, – напомнил Энно.
– Что с того? Может они специально, чтобы мы стали ему доверять.
– А мы стали?
– Нет, – нехотя признал маркграф и задумчиво пробормотал, постукивая тростью в землю. – Может он человек этого слабоумного лысого развратника? Даже у него бывают приступы редкого прояснения сознания? Или Гарн действительно его внук или правнук? Позднова-то он решил последовать примеру отца.
Какому примеру, какого именно отца, Энно уточнять не стал. Корпус Охранителей Престола славился не только своей тайной силой, но и тем, что большинство потомков первого Железного маркграфа носили его черную форму, столь похожую на цвета их дома.
У лестницы, ведущей в паровой экипаж, маркграф Александр слегка замешкался. Травмы, полученные во время буйства чемпиона ликанов в поместье Тирбоза, уже зажили. Но без последствий это происшествие не осталось, вновь напомнив маркграфу о его почтенном возрасте. Да и перелом ноги все еще давал о себе знать, и высокие ступени стали настоящим препятствием.
– Позвольте, Ваше Сиятельство… – дернулся вперед Энно, отыскав еще одну причину ворчания своего не столь уж и придирчивого господина.
– Сам справлюсь, – отрезал маркграф. – В следующий раз головой думай, а не… традициями.
С трудом шагнув на первую ступеньку, он медленно, но упорно начал подниматься, цепляясь сухими руками за железные поручни.
Роскошный салон парового экипажа больше всего походил на спальный вагон первого класса. В нем нашлось место не только двуспальной кровати, но и обеденному столу на шесть персон, и ряду мягких кресел, поставленных возле широкого обзорного окна. Проигнорировав это великолепие, маркграф Александр прохромал вперед мимо комнаток для слуг к кабине управления.
– Новостей о нашей островной беглянке не появилось, пока я болтался в воздухе? – спросил Александр Ранк, присев на единственное и не особо удобное сидение в кабине, расположенное в углу.
– Нет. И в Степном Страже не было никаких следов. Либо слухи оказались неверны, либо она затаилась.
– Как думаешь, новость о находке руин древних заставит ее выбраться из логова?
– Это возможно, – признал Энно. – Если пустить слух, что там есть что-то достаточно ценное, островитяне в стороне не останутся. Не наша беглянка, так кто-то другой.
– Нам останется только следить за поплавком и вовремя подсекать… Что встал? Заводи этот dranduliet.
Последнее слово Энно не понял, маркграф любил злоупотреблять словечками, которым его научил отец, но смысл угадал.
Главная причина, по которой паровые экипажи проиграли самобегающим коляскам – для управления последних достаточно одаренного. А в похожей на капитанский мостик кабине парового экипажа нужен полноценный маг не ниже адепта.
Поэтому самобегающую коляску мог позволить себе не только родовитый фольх, но и любой разбогатевший новый. А паровой экипаж оставался игрушкой не просто фольхов, а глав семей или рода.
– Признай Суман, – слушая гул пробудившегося паровика, Александр Ранк встал, провел пальцами по похожему на штурвал рулю древней машины. Губы старого маркграфа разошлись в какой-то мальчишеской улыбке, – тебе просто захотелось погонять на этом раритете – осколке прошедшей эпохе.
В ответ бывший журналист обезоруживающе улыбнулся.
Издав протяжный гудок, сухопутный пароход медленно двинулся по улицам столицы в сторону квартала резиденций древних родов, входящих в фольхстаг.
***
Несмотря на впечатляющие размеры здания фольхстага, зал заседаний, где принимались знаковые для всей империи решения, был невелик. Шагов тридцать, может быть сорок.
Окинув пристальным взглядом собравшихся, маркграф Александр приветственно кивнул нескольким маркграфам, которых знал. Полностью проигнорировал шесть из девяти успевших занять свои места герцогов. Скользнув взглядом по пустому трону императора, поставленном на трехступенчатом возвышении в южной части зала, он направился к своему месту.
Как назло нещадно разболелась нога. Заставив пожалеть об оставленной в поместье трости. А все его глупая гордость, нежелание показаться слабым. Горный лев постарел, но не стоит проверять, сильны ли его когти, насколько остры клыки!
«Ничего, – мрачно подумал Александр, пряча за кривой, пренебрежительной усмешкой болезненную гримасу. – Не дождетесь!».
Идеальный круг в центре зала, с постаментом для ведущего заседания церемониймейстера, всегда наводил его на мысли о цирковой арене. Вот только большинство клоунов сидели на «трибунах», а вернее в четырнадцати внушительных креслах, размещенных в разноцветных секторах, украшенных вымпелами самых древних и влиятельных родов империи. Тех, кого принято называть фольхами.
Были и скамейки для зрителей. Но чаще всего они пустовали. Фольхи никогда не стремились превращать заседания фольхстага в публичные представления.
К тому времени, когда часы на башне Трех императоров начали отбивать двенадцать ударов, все места в зале оказались заполнены. Давно в столице не собиралась вся верхушка империи. Чаще всего на заседаниях фольхстага присутствовали специально оставленные для этого представители того или иного рода. Но сегодня особый случай – призыв императора.
О поводе подобного решения Александр Ранк догадывался. Не нужно быть гением, чтобы сложить два и два. Но причина, по которой император решил воспользоваться своим древним правом, была ему непонятна.
Руины древних? Тайные игрища первого принца? Это все как-то слишком мелко, чтобы выдергивать глав родов в столицу. Не любят они, когда император вспоминает про какие-то там свои права, древние клятвы и традиции. Обижаются, словно дети. Обиду придется гасить, кинув им сладкую подачку.
Суман Второй это отлично знает. А значит, причина в чем-то другом и сладкая подачка готова.
«Что же ты задумал, лысый развратник?» – подумал маркграф, буравя взглядом пустой трон.
На последнем двенадцатом ударе двери зала заседаний закрылись. Но открылась небольшая, неприметная дверка с противоположной стороны зала.
Раздувшийся от важности собственной миссии церемониймейстер, единственный человек незнатного происхождения допущенный в этот зал, торжественно прошествовал на возвышение в центре. Приподняв длинный похожий на копье посох, он трижды ударил им в пол и объявил:
– Его Императорское Величество Суман Второй, император Эдана, Великий лорд дома Олн, покровитель Вольной марки, наместник Спорных земель, герцог…
С трудом подавив зевок, Александр Ранк закатил глаза. Перечисление полных регалий императора всегда нагоняло на него сонливость.
– Его Высочество Сандор Олн, первый принц империи Эдан. Его Высочество Ронг Олн, третий принц империи Эдан, – закончил церемониймейстер, ограничившись в отношении наследников престола только малыми титулами.
Проявление императора и принцев фольхстаг встретил молчанием. Пользуясь одним из древних прав, вставать никто из фольхов не стал.
Суман Второй медленно добрел до трона, первый и третий принц пристроились на скамейках, словно зрители.
«Зачем они здесь?» – подумал Александр Ранк, наблюдая за императором, которого когда-то считал своим лучшим другом.
Сколько они не виделись, а только обменивались письмами? Лет восемь? Как быстро летит время. И не щадит никого.
Маркграф Александр еще раз внимательно огляделся. А ведь в этом зале не осталось никого из «старой гвардии». Старые враги ушли, передав свои места и свою ненависть потомкам. Да и старые союзники давно в могилах. В креслах сидят их дети, а то и внуки.
И только он и император – два реликта уходящей эпохи, все еще цепляются за жизнь и власть. Словно только это удерживает их от ухода на ту сторону. Стоит ли оно того?
– Тишина в зале! – торжественно возвестил церемониймейстер, хотя в зале и так было тихо. – Император говорит!
Гордо вскинув подбородок, Суман Второй медленно поводил головой из стороны в сторону, вглядываясь в лица собравшихся людей. На короткий миг напомнив Александру того молодого императора, с которым они когда-то давно были не разлей вода, как и положено близким по возрасту братьям, пусть и единокровным.
– Мои верные фольхи, – слово верные прозвучало настолько торжественно, что походило на скрытую насмешку. – Я воспользовался своим древним правом Призыва, чтобы лично донести до вас важную новость. В Вольной марке обнаружены богатые, не разграбленные руины древних…
