Александра Турлякова
Берг
Часть 1. Похищение
Глава 1
Тёмные коридоры замка всегда были плохо освещены, а уж сейчас, с наступающей ночью, тем более. Пройдёшь мимо стражи, как тень, она и не заметит, может, лишь сердце зайдётся непонятным никому беспричинным страхом. На это и был расчёт. Они так долго готовились к этому. Алдору казалось даже, что он помнит план замка наизусть, расположение всех комнат и коридоров. Особенно нужный этаж, этаж, где находился солар – кабинет правителя Дарна – графа Вольдейна.
При мысли о графе правая ладонь сама собой скользнула к поясу и стиснула узкую рукоять длинного кинжала. Да. Именно за этим он и шёл сюда. Ради этого все эти траты, долгая дорога и лишения. Ради того, чтобы убить ненавистного графа.
Дверь даже никто не охранял, настолько он и вся его охрана беспечны. Но свет-то из окон падал вниз во внутренний дворик замка, значит, он был здесь. Был! Он не ложится в такую рань. Так и есть!
Алдор прикрыл дверь за спиной и исподлобья глянул на работающего за столом графа. Склонённая седая голова, чёрный расшитый камзол и белоснежная рубашка – жипон. Наконец, – огромные удивлённые глаза. Он не видел лица Алдора под чёрным шарфом, скрывающим всё, кроме пронзительных тёмных глаз, пылающих ненавистью. Но даже и без этого шарфа он всё равно бы не узнал его, прошло столько лет после последней их встречи.
– Что за… – Граф отодвинул бумаги и попытался подняться из-за стола.
– Только не делайте лишних движений… – Алдор отбросил в сторону полу плаща и направил на графа короткий однозарядный арбалет.
Из него можно было сделать всего один выстрел, потом времени уже не будет, если вдруг этот выстрел окажется неудачным. На этот случай есть кинжал, он приятно оттягивал свободный пояс на правую сторону.
– Кто вы такой? Я вас не знаю…
– Конечно… – Алдор согласился, делая несколько шагов навстречу графу, уходил от спасительной двери.
Но позволить себе промахнуться сейчас, после всего, что пережил, чтобы попасть сюда, он не мог. А кабинет оказался огромным, да ещё и плохо освещённым. Попади здесь попробуй! И рука дрожит… Столько дней почти без сна…
– Как вы попали сюда, кругом охрана?
Надо отдать должное графу – он поднялся из-за стола, без страха глянул в глаза. Может, только лишь тревога и читалась на его лице, но не страх.
Алдор усмехнулся в ответ. Надо стрелять, стрелять и уходить отсюда. Но так хотелось, чтобы он знал, за что умирает, чтобы пожалел, чтобы пережил страх.
– Что вы хотите?
– Убить вас…
– За что?
– У вас мало врагов?
– Хватает, но не думаю, что все они способны на подобную подлость… В моём собственном доме, ночью… Под носом у охраны…
– Это не подло, это смело…
– Из арбалета – это признак смелости? – Граф Вольдейн усмехнулся и вышел из–за стола.
– Стойте, где стоите, или я…
– Убьёте меня? – перебил граф с насмешкой. – Вот это новость. А не за этим ли вы сюда пришли?
– Стойте!
– Ну, стреляйте же!
Граф сам шагнул навстречу, и эта его решительность смутила Алдора, он стушевался от удивления. Ожидал от графа любой реакции, но не такой, и рука с арбалетом ещё больше задрожала.
– Стреляйте!
За спиной неожиданно распахнулась дверь, раздался громкий женский возглас:
– Папочка, я хотела сказать тебе…
И в этот момент Алдор выстрелил, выстрелил неприцельно, как получилось. Вряд ли арбалетный болт причинил хоть какой-то вред графу, он прошёл стороной. Всё смешалось вдруг.
Алдор резко обернулся и встретился с испуганным взглядом молодой девушки в длинной ночной сорочке до пят и в глухом плаще.
– Что… Что здесь происходит? – прошептала она и, заметив арбалет в руке Алдора, всё поняла и закричала на всю комнату, на весь этаж, на весь замок.
За спиной шевельнулся граф, но Алдор среагировал быстрее – лезвие кинжала замерло у горла девчонки и заставило её замолчать.
– Заткнись! – Алдор перехватил её левой рукой через грудь, больно стиснул пальцами правое плечо напротив, глянул в лицо графа, предупреждающе блеснув в полумраке лезвием кинжала. – Стойте! Стойте, где стоите, или я убью её…
Граф поджал тонкие губы и ответил:
– Сейчас здесь будет полно охраны, вам не уйти отсюда живым, поверьте.
– Посмотрим. Пока в моих руках ваша дочь, я могу рассчитывать на многое… – Алдор отвечал ему негромко, обжигая горячим дыханием девичью щёку. – Разве не так? Или вы позволите мне убить её?
Шарф сполз вниз, открыв лицо Алдора, но распущенные светло–русые волосы девушки так и так закрывали его, делали тёмные глаза на фоне них ещё более выразительными.
– Вы пришли убить меня, зачем вам убивать мою дочь? Она ничего вам не сделала…
– Папочка, помоги мне… Помоги мне, прошу тебя, пожалуйста… Сделай что-нибудь…
– Тихо, дорогая… – Алдор сильнее впился пальцами в её плечо и попятился к двери. – Сейчас мы с тобой немного погуляем, и ты мне поможешь… Мы просто выручим друг друга… Пошли, милая…
Алдор пятился спиной, закрывая себя её телом от любых необдуманных действий графа. Главное – выбраться за дверь, если в дверях он столкнётся с охраной, вряд ли ему поможет даже эта девчонка.
Проклятье! Ничего не получилось! Сейчас уже бесполезно. Вроде бы всё предусмотрел, просчитал, кто мог представить, что так получится. Это всё она виновата, попала сюда не вовремя, если бы не она…
– Папа, прошу тебя, помоги мне… Не позволяй ему этого делать… Папочка… – она шептала еле слышно, не сводя глаз с лица графа.
Алдор добрался до двери, толкнулся в неё спиной и быстро огляделся. Охраны ещё не было, но по ступеням ближайшей лестницы уже кто–то шумно поднимался – слышны были громкие шаги и голоса.
– Если ты хоть что-нибудь ей сделаешь…
Но Алдор перебил графа, не дав договорить:
– Всё будет зависеть от вас… от действий ваших людей… Позволите мне уйти, и я отпущу её… С ней ничего не случится… – Алдор пятился по коридору, девчонка медленно переступала, отходя назад. Граф Вольдейн двигался следом.
Появилась охрана – несколько солдат в кирасах и с копьями. Граф вскинул руку, предупреждая своих людей:
– Не трогайте его!
– Кто это?
– Господин, милорд, с вами всё в порядке? Вы не ранены?
Алдор усмехнулся и двинулся дальше. Вся охрана и граф шли следом.
– Так и пойдём… Осталось совсем немного…
Алдор старался не глядеть на охрану, смотрел только на графа, именно от него сейчас всё зависело, рискнёт ли он жизнью дочери? Какова его любовь к ней? Как велико любопытство узнать, что происходит, что за гость такой, опасный, среди ночи пожаловал? Вряд ли он смог узнать его после стольких лет.
Но Алдор всё же надеялся, что дочь графу была важнее, чем желание утолить любопытство, всё-таки – дочь… А убить её он, наверное, смог бы, хоть её перед смертью своей захватить, хоть так сделать больно проклятому графу.
А она всё не унималась, шептала отцу:
– Помоги мне… Помоги, пожалуйста… Папочка, прошу тебя… Господи, мне страшно… Мне страшно…
– Прекрати, Вэллия! – резко оборвал дочь граф Вольдейн, и этот его тон, его обращение к ней удивили Алдора. Можно ли в таком положении осуждать её? Жить каждому хочется, и ей – тоже…
Алдор сделал несколько широких шагов, добираясь до лестницы, и графская дочь, торопливо перебирая ногами под длинным подолом сорочки, преодолела это же расстояние. Дальше пошли ступеньки. Алдор спускался спиной, волоча девчонку за собой. Охранники, выставив перед собой копья, спускались следом. Граф не сводил взгляда с лица Алдора.
– Если ты думаешь, что это тебя спасёт, то ошибаешься. Далеко ты не уйдёшь, тебя так и так найдут мои люди. Найдут и убьют. Тебя ничто не спасёт… и никто… Можешь поверить мне на слово.
– Посмотрим… – ответил Алдор невозмутимо, продолжая спускаться со ступенек. Девчонка запиналась, часто оступалась и наступала на свой подол, но Алдор держал её, теснее прижимая её спиной к себе, чтоб она, не дай Бог, не упала. – Осторожно, милая, не торопись… – шептал Алдор ей на ухо, касался губами светлых волос. – Осталось совсем немного… Надеюсь, твой отец благоразумный человек, и не позволит тебе погибнуть…
В конце концов, они спустились вниз. Добавилось охраны вокруг, появились даже слуги. Все эти люди раздражали и пугали Алдора, чем больше их было, тем меньше шансов оставалось у него.
– Отойдите! Отойдите или я убью её! Отзовите своих людей, граф! Отзовите их! – Алдор дёрнул кинжал у горла дочери графа, и та вскрикнула, запрокидывая голову. – Отойдите все! Дайте мне уйти, и я отпущу её! Я отпущу её! Ну же! Ну! – Он встряхнул девчонку для пущей убедительности, чтобы верили ему, в полумраке сверкнуло лезвие кинжала, и дочка графа опять закричала, и этот крик был уже криком боли, а не страха.
Граф вскинул руку, останавливая своих людей, позволил похитителю своей дочери уйти дальше, всё больше и больше удаляясь в полумрак двора замка. Откуда они могли знать, что за воротами Алдора ждал товарищ с лошадьми. Этого знать они не могли, иначе бы не позволили ему уйти. Они надеялись догнать его в любом случае.
– Алдор, ты… Кто это? Что случилось? – Корвин встретил его верхом, глядел сверху непонимающим взглядом.
– Уходим! Быстро! – Алдор вмиг убрал кинжал и вскочил в седло.
Кто–то из охраны заметил их сверху, закричал:
– Граф! Граф, он не один!
– Проклятье! Они догонят нас! – Алдор толкнул лошадь, и она вскинулась, надвигаясь на дочь графа. Та стояла, стиснув кулаки у губ, смотрела вверх огромными глазами. Дерзкая мысль родилась в голове меньше чем за секунду. – Руку! Давай сюда руку! – Он приказал ей, протягивая ладонь.
– Н-нет… – Дочь графа отступила, замотав головой, и Алдор не стал ждать, сам схватил её за запястье и дёрнул на себя, уже на ходу втаскивая девчонку на седло. – Нет! – Она закричала уже громко, во всё горло. – Нет!
Лошадь Алдора набирала скорость, догоняла уезжающего Корвина. Мимо, из-за спины пролетела стрела арбалета, а потом долетел крик графа:
– Не стрелять! Кто стреляет? Не стрелять!
– Оте-ец! – закричала на голос графа его дочь.
Алдор подгонял лошадь шпорами. Будет погоня, она обязательно будет. Граф не простит покушения на него, похищения дочери, нарушенного обещания. К чёрту! Главное – ноги унести! Вперёд и вперёд! И ты ещё вертишься, сиди спокойно, а то ударю…
– Тихо! – прикрикнул он на дочь графа, и та притихла, сжавшись. Так-то лучше. Не хватало ещё терпеть её…
Они убегали по дороге, оставляя тёмный, громадный замок за спиной. Благо, на ночь ещё не успели закрыть замковые ворота. Всё было рассчитано на это. Они должны были успеть, всё должно было получиться. Но…
Погони пока не было ни видно, ни слышно. Алдор, поравнявшись с Корвином, приостановил лошадь на вершине холма, огляделся, вглядываясь пристально в дорогу за спиной.
– Граф… Ты не убил графа? – Корвин сдерживал танцующую лошадь и тяжело переводил дыхание. – Что случилось? Ты не смог, да? – Алдор в ответ дёрнул подбородком. – Я же говорил, надо было мне идти… – Задержал взгляд на лице девушки. – А это ещё кто такая? – В полумраке лицо её еле угадывалось.
– Это дочь его…
– Дочь? – Корвин прищурил тёмные глаза, не сводя взгляда. – Его дочь? Ничего себе… – Усмехнулся. – Хоть в этом повезло…
– Я обещал отпустить её…
– Ну уж нет! Ещё чего! На такую приманку мы выманим старого лиса из норы, как миленького!
– Они догонят нас… Сначала надо спрятаться…
– Да, надо уйти с дороги. Через пару миль будет поворот на деревню, недалеко от неё в лесу есть охотничий домик, пока пройдёт вся эта шумиха, надо покормить лошадей… Там можно переждать…
– Ты сможешь найти дорогу сейчас?
– Спрашиваешь…
Они поехали дальше, сойдя с дороги, направлялись вдоль опушки леса, в деревню, конечно же, не заезжали, проехали её стороной, никого не встретив. Долго блуждали по лесу, запутывая следы, ходили кругами, и лишь глубокой ночью вышли на маленький дом в глухом лесу.
– Слава Богу… Я уж подумал, ты заблудился.
– Совсем немного…
Корвин смотрел, как Алдор снимает с седла графскую дочь, ждал, пока освободится вторая лошадь. Посоветовал:
– Ты лучше свяжи её, а то… мало ли… Идите пока в дом, я поставлю лошадей в стойло, здесь должен быть запас сена и ячменя…
Потянул носом воздух. Ночной лес нависал вокруг тёмной звенящей тишиной. Далёкие звуки ночных птиц еле–еле разбавляли её, только делали ещё больше таинственной и непроходимой. Даже не верилось, что все они только что были частью этого леса. Деревья стояли без листьев, холодные на вид, а на ночном небе, белёсом и глухом, чётко виднелись голые, как пальцы растопыренные, ветви крон. Яркая листва плотно укрывала землю, цвет её еле–еле угадывался в мутном свете неба.
– Холодно… Наверно, будет снег… Я не удивлюсь этому.
Корвин забрал лошадей и повёл к дому.
– Пошли… – Алдор подтолкнул девчонку вперёд, сам пошёл следом.
– Вы обещали отпустить меня… – Она впервые за всё это время подала голос.
– Обстоятельства изменились.
– Вас всё равно найдут…
– Посмотрим…
– Отец убьёт вас.
– У нас же есть ты, ты не забыла?
На этот раз она промолчала.
В охотничьем домике было темно и холодно. Судя по нежилому запаху, в нём давно в последний раз появлялись люди. Может быть, летом, а может, и ещё раньше. На ощупь Алдор нашёл лампу, но разжечь её было нечем, искать кремень в темноте – пустое дело. От усталости подкашивались ноги.
– Проклятье… – Он запнулся о какую–то мебель, может быть, стул. Нашёл окно и сорвал занавеску, выдёргивая из неё тонкий шнур, пошёл обратно к двери, где осталась девушка. – Руки… – приказал через зубы. Связывал запястья на ощупь.
– Отпустите меня… Пожалуйста… Я ничего не сделала вам… Я хочу домой…
– К папочке? – Алдор резко перебил её. – Может быть, всё же подождёшь до утра? Или сейчас побежишь?
Она опять промолчала. Появился Корвин в открытых дверях.
– Чёрт, темно… Давно здесь никого не было, сено сгнило напрочь… Холодно… Точно, снег будет… Сейчас ничего здесь не видно… Надо ложиться спать… Вот, – он бросил на пол седельные сумки, – здесь должен быть кремень, и трут оставался ещё… Надо чего-нибудь поесть… Был где–то хлеб… – Рассказывая всё это, он рылся в сумках, искал, ругался. – Это плащ… Кому холодно, можно взять…
Алдор перехватил плащ и, распахнув его, не глядя, в темноте положил на плечи графской дочери. Та вздрогнула при прикосновении и хрипло выдохнула с нескрываемым испугом. Она уже была в одном плаще, но под ним у неё только рубашка для сна. Глухая, до полу.
– Тихо… Не бойся… Сядь где-нибудь.
За это время Корвин нашёл кремень, кресало, трут, пытался добыть огонь. У него это всегда получалось быстро и ловко. Скоро он зажёг лампу, и сразу же стало светло, выдвинулись из темноты углы, мебель, запылённый камин. Алдор закрыл двери.
– О, дрова есть у камина, можно растопить… – Корвин охватывал комнату беглым цепким взглядом, по–хозяйски. – Если не затопим сейчас, днём уже будет нельзя – дым видно далеко.
– Да, наверное, лучше растопить. – Алдор зябко повёл плечами, соглашаясь.
Шнурок от занавески он привязал к своему поясу, чтоб девчонка не сбежала даже со связанными руками. Хотя, она вряд ли была на это способна сейчас. Произошедшее вымотало её и физически, и морально. Она сидела на стуле, стиснув колени, положив на ноги связанные вместе руки, и тёмный плащ почти полностью скрывал её, да и лица не было видно из-за распущенных волос. Алдор отвернулся. Они уже сколько дней живут в такой усталости, и ничего.
Корвин возился с камином. Хорошо, что он есть. Он всё это может, у него любое дело в руках горит.
Алдор порылся в сумках и нашёл кусок чёрствого хлеба, поделил на две части, одну стал жевать, другую оставил Корвину. Огонь в камине горел плохо, дымил, видно, сырыми были дрова.
– Насколько мы здесь задержимся? – Алдор спросил первым, следя за руками друга.
– Завтрашний день проведём здесь, ночью поедем дальше. Можно было бы и дольше, но у нас закончился хлеб, да и ячменя лошадям хватит ненадолго… Надо заходить в деревню, но не в ближайшую… Нас будут искать…
– У нас мало денег…
– Надо что-нибудь продать…
– Мы всегда можем выручить хорошие деньги за неё… – Алдор перевёл взгляд на замершую девушку.
– Мы никогда не отдадим её графу живой. Мы привезём её с собой в… – Корвин замолчал многозначительно, избегая называть имена и места. – Пусть он сам думает, как использовать её. Думаю, он будет рад такому козырю… Может, не будет так убиваться, что ничего у нас не вышло с графом… И так не знает, что мы тут…
Алдор вздохнул. Да, это он виноват, у него была такая возможность.
– Я оставил тебе хлеба, вон…
– Ага…
– Я устал, как бродячий пёс. Надо вытянуть ноги до утра…
– Ищи место, ложись…
Алдор пристроился поближе к камину, прямо на полу, застелив его старым покрывалом с кресла. Девчонка осталась сидеть на стуле на том расстоянии, что позволяла ей верёвка. Корвин ложился последним, всё оружие и вещи он убрал подальше в угол, достать их было невозможно. Дочь графа он демонстративно старался не замечать. Очень скоро в комнате не спали лишь графская дочь да огонь в камине.
Глава 2
Алдор проснулся, глядя перед собой, какое-то время не понимал, где он, что вокруг. Потом приподнялся на локте, оглядываясь по сторонам. Корвин ещё спал, огонь в камине прогорел, было холодно, свет падал из окна на пыльный пол. Мелкие пылинки кружились в воздухе, сверкали при свете дня. Алдор повернул голову и натолкнулся на взгляд графской дочери. Она так и сидела на стуле, глядя исподлобья.
Этот взгляд смутил Алдора, и он постарался отвернуться, забыть о том, что, кроме Корвина, здесь есть ещё кто-то. Что это она так смотрит?
Алдор поднялся и поворошил угли в камине, разгрёб золу в стороны, а алые угли придвинул поближе, чтоб отдали ещё тепло.
– Вы обещали отпустить меня… Вы говорили, что отпустите, если отец сохранит вам жизнь… – она заговорила первой, негромко, но Алдор слышал каждое слово, повернув голову, смотрел ей в лицо. Она куталась в плащи, поджимала ноги, и белая ночная рубашка её светилась яркой немыслимой в этой пыли белизной. – Он сдержал своё слово, а вы – нет… Он мог бы… – Но Алдор перебил её сухо:
– Да что бы он сделал? И не надо сравнивать меня со своим отцом. При хорошем раскладе для него, он убил бы меня, не раздумывая. Так что… – замолчал, отворачиваясь.
– Я хочу в уборную.
Такое прямое заявление вновь заставило Алдора перевести на неё взгляд, он подумал немного.
– Я буду рядом.
Поднялся. Она тоже встала, пошла к двери, остановилась сбоку. Алдор распахнул дверь и ахнул: весь лес, деревья, дворик засыпаны были снегом. Белым–белым свежим снегом. Солнце так сверкало на нём, что глаза не могли выносить этого блеска. От белизны даже дыхание перехватило. Алдор вышел и вытянул девчонку за собой. Та тоже оглядывалась удивлённо, хлопала ресницами, потом втянула голову в плечи, встретив взгляд Алдора.
– Пошли. – Он толкнул её перед собой, тащил за локоть к конюшне. Остановился и отпустил.
– Вы… так и будете здесь стоять? – спросила робко.
– Я могу отвернуться.
– Я так не могу. – Она вспыхнула алыми пятнами по щекам. Алдор упрямо не сводил с неё глаз, будто хотел заставить взглядом подчиниться, но она попросила вдруг: – Пожалуйста…
И Алдор сдался.
– Ладно… Но я буду рядом… – Он отвязал верёвку от пояса. – Я сосчитаю до двадцати, если ты не появишься – пеняй на себя…
– А руки? – Она протянула ему связанные руки. И Алдор развязал и их, не сводя глаз с её лица.
– Я предупредил…
Он зашёл за угол конюшни и остановился, вглядываясь в лес, неторопливо наматывал тонкую верёвку на пальцы левой ладони. Надо было бросить девчонку на дороге, зачем она нужна? Это Корвин настаивает. Везти её к графу в Лион? Накладно. Самим есть нечего. Всего две лошади на троих. Да и ищут их, поди, по всем дорогам сейчас. Да и не место девчонке в мужской компании. Третий всегда лишний. Что с ней делать? Надо с Корвином об этом поговорить.
Она не появлялась, хотя время уже давно вышло. Алдор подождал немного и решил проверить. Он ожидал увидеть, что угодно, но не увидел ничего! Долго смотрел на снег, пока дошло, что она сбежала. Вскинул голову, ища глазами среди деревьев. Её выдал тёмный плащ и движение. Далеко она не ушла. Догнать её можно было легко, и Алдор вмиг сорвался с места.
– Стой! – крикнул. – Догоню и убью!..
Он бежал по тонкой цепочке следов, они были чёткими на свежем снегу, талый контур босых женских ног. Она что, босиком? Его аж передёрнуло в ознобе от этих мыслей.
Она заметила погоню и закричала от отчаяния, оттого, что страх заполнил сердце, но продолжала убегать, петляла между деревьями. Алдор сильно сократил расстояние и, не дожидаясь, рывком прыгнул ей на спину, сбил с ног, навалившись, подминая под себя, вдавливал в мокрый снег её тело всей тяжестью, пятернёй вминал в мокрую мякоть её лицо. Девчонка брыкалась, пыталась вывернуться, сопротивлялась с таким завидным отчаянием, что удивление брало. И Алдор позволил ей повернуть голову, вдохнуть воздуха, ослабил ладонь на затылке.
– Пустите… пустите меня… – шептала она чуть слышно, упиралась ладонями в мокрый снег, перемешанный с палыми листьями.
Алдор перевернул её на спину и закричал ей в лицо, всё ещё вдавливая её тело в снег своим:
– Я поверил тебе! Я тебе поверил!
– Пустите! – Она пыталась вцепиться ногтями в лицо, но он успел перехватить её руки за запястья, вдавил в перемешанный грязный снег слева и справа от головы. – Отпустите меня…
– Знаешь… знаешь, чего ты заслуживаешь за свой обман? – Он приблизил лицо к её лицу, а графская дочь смотрела в глаза с ненавистью, пыталась поджать дрожащие губы, по мокрому лицу текли капли то ли талого снега, то ли слёз. – Тебя убить мало! Ты меня слышишь? Убить! – Алдор закричал на неё, и она закрыла глаза, выдавливая из–под ресниц крупные слёзы. Прошептала:
– Мне больно…
Алдор ещё какое–то время молчал, потом поднялся на ноги и рывком поставил девушку рядом с собой, крепко держал за локоть. Девчонка уже не сдерживала слёз, рыдала громко, низко опустив голову. Алдор поправил на ней сбившиеся плащи, рубашку, мокрую и грязную. Вспомнив, дёрнул подол вверх, открывая ноги. Так и есть! Она только в тонких чулках, и ноги босые. Боже! Босиком по снегу…
– Пошли!
Он потащил её за собой. Она шла, покачиваясь и запинаясь, всё ещё плача, не глядя под ноги. Корвин уже не спал, когда они вернулись, смотрел, как Алдор толкнул девчонку на стул.
– Что случилось?
– Она сбежала…
– Что? – Корвин удивился и подошёл к ней ближе, смотрел сверху, чуть наклонившись. – Что ты сделала?
От тона голоса, от решительности Корвина слёзы высохли вдруг на глазах. Девчонка подняла лицо и смотрела снизу, вздрагивая от рыданий. Молчала. Корвин взорвался вдруг, схватил её за волосы и, намотав их на кулак, переспросил резко:
– Что ты сделала? Что ты посмела сделать?
– Отпустите меня… Мне больно…
– Плевать!
Алдор ещё не видел Корвина таким разъярённым, что это с ним случилось вдруг, всегда спокойный, рассудительный.
– Вы украли меня из дома, вы обманули отца… Я не хочу никуда ехать, я хочу домой… Верните меня домой… Вы обещали, что вернёте меня домой…
Но Корвин не слушал её, она говорила своё, а он своё, и фразы их двоих перемешивались, превращались в какофонию безумия двух непонимающих друг друга людей. Алдор смотрел на них с удивлением.
– Ты ещё не поняла, что случилось с тобой? Всем плевать, чего ты хочешь… Всем глубоко наплевать на твоего папочку… Ты вообще не имеешь права рот раскрывать… Кто ты такая? Кто ты вообще здесь такая?
– Вы не имеете права увозить меня из дома… Вы не имеете права связывать меня… Отпустите меня!
– Заткнись! Замолкни, пока я не убил тебя…
А она ему в ответ, через него:
– Отпустите меня! Отпустите меня домой!
И Корвин ударил её, ударил ладонью по щеке слева, одновременно отпустив волосы, и девчонка слетела со стула на пол, закричала, закрываясь поднятой рукой. Корвин закричал на неё:
– Заткнись! Заткнись, тебе говорят… Не то я…– Он угрожающе надвинулся на девушку, и тут не выдержал Алдор, закричал, срывая горло, перекрикивая их обоих:
– Хватит! Прекратите! Заткнитесь, бога ради! – Вскинул руки в отчаянии, стиснул кулаки. И Корвин, и дочь графа смотрели на него. Девчонка громко вздрагивала, бесслёзно рыдая.
Корвин отвернулся и стал собирать одеяла с пола, бросил их в кучу к сумкам, начал копаться в вещах, что–то ища дрожащими руками. Алдор подошёл к нему и опустился рядом на корточки, заглядывал в лицо, но Корвин не замечал его.
– Что… Что случилось, Корвин? Зачем ты её бьёшь? Что происходит?
– Она будет подчиняться только тогда, когда будет бояться… Она не боится ни тебя, ни меня… Она сбежит при удобном случае, или перережет нам глотки… когда представится случай…
– Давай отпустим её…
– К чёрту! Мы привезём её графу Лион…
Корвин резко поднялся, найдя кусок чёрствого хлеба и мешок с ячменём.
– Пойду покормлю лошадей… Подели хлеб…
Ушёл. Алдор перевёл взгляд на девушку. Она уже снова сидела на стуле, молча смотрела мимо остановившимся взглядом, пальцами выбирала из спутанных волос листья и мусор, не глядя, рассеянно, как слепая. Он подошёл к ней и спросил первым:
– Как тебя зовут?
Она подняла на него глаза и через время ответила:
– Вэллия…
Точно, он уже слышал это имя, отец называл её по имени ночью. Для неё выходка Корвина была открытием, да и для Алдора тоже.
– Ты смелая…
Она усмехнулась и добавила:
– А вы – подлые…
Алдор помолчал, глядя на неё.
– Тебе нужна тёплая одежда и обувь.
– Я хочу домой…
– Я – тоже хочу и приложу все усилия, чтобы добраться до него быстрее, и ты мне не помешаешь. Можешь забыть пока о своём отце, замке, слугах, кто ты вообще такая… Многое придётся делать самой… Понятно?
Она в ответ лишь отвела глаза. Пальцы её рук дрожали, может быть, от пережитой истерики, а может быть, и от холода.
Вернулся Корвин, заметил, что хлеб так и лежит, сам разломал его на две части, свою съел и начал копаться в камине железной кочергой.
– Я же говорил, снег будет…
– Никто и не спорил, тебе виднее…
Алдор разделил свой кусок хлеба на две части, одну протянул дочери графа. Та посмотрела снизу с удивлением, быстро глянула в спину Корвина, будто опасаясь, но хлеб взяла. Конечно, голод не тётка, пирога не подаст.
– Нам надо найти тёплую одежду для неё, – заговорил Алдор, и Корвин глянул через плечо. – У неё даже обуви нет, по снегу босиком ходила…
Корвин усмехнулся, передёрнув лопатками.
– Я не пойму что–то, где ты её взял, в кровати, что ли? Может, ты комнаты перепутал? Вместо графа попал в спальню к его дочери?
– О чём говоришь? Ну, тебя! Она просто не вовремя зашла пожелать спокойной ночи папочке… А обувь где–то потеряла по дороге…
– Ну-ну… – Корвин помолчал, потом добавил: – Надо найти ей крестьянскую одежду, но в деревню сейчас не сунешься… Надо обшарить всё здесь, может, что-нибудь есть… хоть мужское…
– У меня где–то в сумке есть чистая рубашка, – вспомнил Алдор, начал искать.
– Я гляну в других комнатах, кто–то же здесь жил, может, что и осталось.
Корвин ушёл искать по смежным комнатам. Алдор нашёл рубашку. Конечно, она будет большая ей, и рукава длинные, но она, по крайней мере, сухая. Девчонка сидела безучастная на вид, неторопливо заплетала спутанные волосы, встретив прямой взгляд Алдора, запахнула на себе полы верхнего плаща, прячась под него.
– Вот, нашёл, переоденься… – Алдор протянул ей рубашку. Девчонка чуть отодвинулась.
– Я не буду… в мужское…
– Она чистая, я не носил её, ну, потёрлась немного в сумке, и всё…
– Не буду… – Подняла упрямые глаза.
– В мокром лучше? – Промолчала, опуская взгляд. – Тебя силой вытряхнуть из твоей ночнушки? – Алдор разозлился на это упрямство.
И девчонка поспешно взяла рубашку из его рук. Только оглянувшись, Алдор понял, почему она это сделала: пришёл Корвин. Тащил в руках целую охапку разномастной одежды.
– Всё, что нашёл… Что–то ветхое, что–то ничего, в сундуке нашёл вот… неплохой… – Из кучи одежды, брошенной на пол, вытащил мужской камзол с вышивкой и пуговицами. – Приличный… Может, немного великоват будет… – Кинул его девчонке без вопросов. – А из вот этого выбери сама. – Отбросил в сторону двое ветхих брюк-бриджей, пахнущих плесенью и слежалыми вещами. – Надо найти какую-нибудь обувь…
Алдор смотрел дочери графа в лицо, реакция её была однозначной, скривившись, как от невыносимой боли, та смотрела на все эти вещи и, казалось, вот–вот расплачется от отчаяния. Но не сказала и слова против. Молчала, глядя на всё это.
– Переодевайся! – приказал Корвин.
– Я… Я не хочу в мужское… – Это была только слабая попытка сопротивления, перемешанная со страхом.
– Ничего страшного. Будет возможность, найдём женское, но не сегодня… – Корвин на удивление оставался спокойным.
А Вэллия эта вдруг расплакалась, опустив голову, расплакалась тихо, без рыданий и истерики, так, как плачут от настоящей боли одиночества и невыносимой тоски. Она понимала, что слушать её никто не будет, что её желания или нежелания никого не интересуют. И поэтому плакала.
– Прекрати это… – Корвин повысил голос и отвернулся, давая понять, что всё – уже решённый вопрос. Её отчаяние можно понять, заставить девушку надеть на себя мужскую одежду? Конечно… Простолюдинку-то не заставишь, а эту…
Она продолжала плакать, но на неё никто не обращал внимания. Корвин рассудительно объяснял:
– Сейчас, пока есть время, не мешало бы выспаться, меньше будет хотеться есть, да и когда в другой раз удастся ещё? Надо следить за окнами, мало ли что, чтоб никто не нагрянул, и не взяли нас спящими… И её надо контролировать… – Указал глазами на девчонку за спиной.
– Давай, я первым покараулю, а ты ложись… – предложил Алдор. – Пока светло, поищу какую-нибудь обувь…
– Ладно, – Корвин легко согласился, а через время Алдор вернулся к девчонке.
Та всё также сидела на стуле, опустив голову, старалась никого не замечать. Все вещи лежали грудой на полу, нетронутые. Алдор не стал ничего говорить ей, так и так она никуда не денется.
– Не стоит сушить на себе мокрую одежду. – Голос Алдора прозвучал примирительно, без злости или резкости, но ответ получил совсем не такой.
– Какое вам дело?
Она глядела исподлобья, не скрывая злости. На Корвина она, наверное, глядела бы по-другому.
– Я не хочу, чтобы ты заболела… – Голос его был негромким, но твёрдым, настойчивым.
– Вы хотели убить моего отца, да? – Она перевела разговор на другую тему, заговорила о том, что её волновало вот уже сколько времени.
– Хотели, – согласился Алдор.
– Почему? За что? Что он вам сделал?
Алдор немного помолчал, не зная, как сказать всё, что он мог бы и хотел бы сказать о графе Вольдейне.
– Твой отец – жестокий подлец, если ты этого не знала. Он давно заслуживает смерти.
– Неправда! Мой отец не такой, вы, наверное, что-то путаете. Мой отец всегда был хорошим человеком, хорошим отцом… Я люблю его…