Александра Шмик
Предыстория. Краткая летопись пустоты, музыки, сотворения души, и первых дорог мироздания
И тогда собрала она все энергии, что её наполняли, и вложила их в шар, что когда-то мирозданием являлся. Впитал шар энергии все. Зазвенел, засиял, и свечение его цветами менялось от белого к красному. Углядев это, собрала Странница ткань пространства и на шар накинула, а холодный свет, коим пространство наполнено было, в себя вобрала. А время, что поток воды журчащей, ручьём бегущее, в ковш собрала, и иссяк ручей, и времени течение остановилось, и превратилась вода в ковше в искры металла чудного, и испарились искры, и обрели покой в минерале кроваво-красном, и минерал этот она для себя схоронила. И стало пространство снова тьмой. Пустотой стало. И тогда сжала в себе Странница весь свет белый, и стал свет этот подобен точке горячей. Ударила она этим сгустком по шару мироздания с силою невероятной, вдохнула в него мгновение времени, и взорвался шар от соединения всех сил в точке одной, и от взрыва того во все стороны пространства полетели частицы неощущаемые. Быстры те движения были. Малое время прошло, а частицы шара, что малым был когда-то, по всему пространству разлетелись. Тогда Странница, будучи сутью происходящего, в сферу стремительно растущую стала струны бросать, извлекая их из стержня своего. А струны, центра не находя, устремились к точке некоей, чтобы в ней всем им пересечься. Глянула тогда Странница и увидела то, что сердцем души своей прозвала. Была та точка началом её, местом где быть маяку. Возрадовалась она, покинула без сожаления место, что центром мироздания назвать можно было, и полетела к месту сотворения своего, слилась с точкой и стала самим мирозданием.
Многое постигла она сверх многого знаемого, стоило ей только раствориться во вновь расцветшем мироздании, и стать им самим. Увидела она незримые лучи, что энергиями были. И знала она уже те вибрации, что нужны были для сотворений следующих. И начала она от основ самых вбирая отдельные энергии в себя. Играла Странница знаниями своими новыми, и возможностями. И была она подобна алхимику в ремесле своём, превращая субстанции эфирные в частицы весомые. И было не счесть разнообразия частиц этих, различных по цвету и звучанию. Были среди них и частицы энергии чистой, и назвала она энергию эту временем. И предстояло Страннице подчинить сей хаос правилам неким, дабы не разрушилось вновь выстраиваемое мировое здание, но было воплощением замысла её, гордостью её и наслаждением. И тогда, придумано было число, и дана ему была свобода, и число во все зримые стороны устремилось бесконечностью своею. И там же были энергии первичные, и первая материя. И подчинило себе число эти силы, и сковало константами различными. А мироздание, растущее всё это время, горячим было. Бурлили и клокотали энергии освобождённые.
Так вновь рождалось мироздание, и Странница, что Творцом деяния сего была, ликовала.
И не было ещё, ни звёзд, ни планет, и тьма холодная господствовала во вновь сотворённом, и многие дела ждали начала своего. И тогда обратила Странница взгляд свой во мглу, и были у неё стремления, и воля была. И положено было начало миров творения.
И собрала Странница частички, что в расширяющейся сфере мироздания всюду были. Раскрутилась волчком сгущая эфиры многочисленные. Облетела кругом место завихрения. Вдохнула мысль свою, затем стремление, и завершила волей своей, создавая по памяти облик тела космического. И увидела она сотворение мира того, что уже теряла, мира того, полюбила который, того, в недрах которого место порождения её. И плыла планета её в пространстве, и холодна была она. Тогда Странница звезду создала, и Солнцем назвала, и была она от начала самого, и до конца той звездой, что чертогом Бога Ра являлась. И отдала звезду богу этому, а после вернулась мыслями своими к Земле своей. Память Странницы чудесной была, помнила Первая всё, до последнего камня, до запаха ветра каждого. И начала она с острова малого, средь волн моря студёного, на самом краю мира прекрасного. И поставила она островок тот в место заветное, и стал этот остров, как и был всегда – местом притяжения. А следом и тайгу создала, и многие другие земли белые, а затем и края и моря тёплые, и вниз спустилась, и там довершила творение повторив земли белые остатками хлопьев снежных. И пошла она вверх, на север глядя, на земли те, что первому своему народу дала много времён назад. И применила она знания различные, что, будучи всем мирозданием, постигла она. От начала самого начинала Странница, соединяя в созданиях своих природу планеты любимой, с сущностью своей. И призвала она отовсюду духов, что сгустками эфирными пространство заполняли, и предложила им оболочки материальные. И дети её все, что сотканы были из энергий эфирных, хотели соединения с созданиями планеты этой. Так появились люди первые.
И были они теми Белыми людьми, первыми из людей всех, как и в начале самом было. И обратилась к ним Странница, но те приветствовали её Торнгасаком величая. Удивилась Странница, и спросила их о знаниях их. И отвечали они, что помнят как в минуты рушения всего сущего, пожелала она память их сохранить в эфирах пространства пустынного до следующего воскрешения мироздания. Улыбнулась Странница, и удивилась глубине замысла своего, самой ею необозримого. И тогда спросила она народ свой Белый о точке, что есть местом пересечения струн небесных и всех дорог её. И ответили они праматери своей о колодце дивном. И сказали о желании своём повторить дорогу далёких предков своих. И попросили они Странницу об услуге. И стала она слушать их. И сказали они о желании украсить мироздание родиной своей Белой, и желании начать род свой как он и был всегда и с начала самого. Согласилась Странница, ибо желала того же, и только начать оставалось.
И вот уже стоят два оленя, и сани позади них. А на санях камни лежат кругом в несколько ярусов, а поверх камней ведро деревянное стальными полосами стянутое стоит, а в нём ковш да моток проволоки серебряной. И уже готовы Белые люди в путь тронутся да на Странницу смотрят. А она улыбнулась чему-то, потёрла рукавицами раскрасневшиеся на морозе щёки, и рукой махнула давая начало пути памятного.
И стоит колодец на месте своём извечном. И он маяк. Он луч света для Странницы небесной. Он там, где пересекаются все струны пространства. И посмотрела Странница в зеркало воды колодца, и увидела всё, так как стала она пространством всем.
И тогда, завершив дело важности первой, развоплотила праматерь детей своих, и повела их дорогами дальними к новому миру, что создать обещалась для них. И были они на месте том, в коем изначально Белая планета гуляла во тьме, и создала праматерь планету эту, и дала душам тела первых людей, и стали они, как и когда-то, Белыми людьми. Поблагодарил народ первый прародительницу свою, и пошёл мерить шагами своими снега родины своей извечной.
А после, Странница, счастливая от того, что мироздание строится и расцветать начинает, стала миры создавать один за другим, и не забывая о мире любимом самом, к нему приближалась. Многое ей ещё сотворить надо было, многое воссоздать по памяти от дней тех, что в душе музыку играли. И трудилась она день и ночь рук не покладая. Создала она народов множество, и существ различных, с особенностями диковинными. А ещё, повторила она мелодию, что в сотворении её звучала, и мелодией этой соткала три души равные себе самой. И стала она имена им давать, и память возвращать первозданную. И узнали они её, и себя узнали, и дни те вспомнили, и мгновения последние, что в страхе крушения всего сущего пережили. И поселилась душа тело обретшая на берегу таёжном, и стала она той, которая Ошельницей звалась. Другая душа, что Посланником звалась по тайге, усталости не ведая, ходила. А третья, что матерью не раз бывала Страннице, на далёких белых берегах поселилась, да к морю ходила, корзинку высматривая очередную.
VIII
И шли эпохи, одна сменяя другую. И плодилось мироздание мирами новыми Странницей создаваемыми, и всё меньше тьмы оставалось меж мирами, и всё больше душ, Первой созданных, находили себе возможности существовать, реализуя стремления свои. И не было в те времена ничего, что противиться замыслам Странницы желание имело. И то было истиной. И не было истины другой, пока не пришёл и ей черёд. Но тому, как и всему сущему, своя музыка должна сложиться. А сейчас дороги всего мироздания только Странницей хожены были. И все замыслы её белую мелодию излучали, будто снег чистый. И не было в замыслах этих, ни зла, ни добра, потому как, ни первому, ни второму время не пришло. И души младшие не ведали подобного, как не жили, ни корыстью, ни страхами. А сама Странница не таясь ходила средь созданий своих, и знали они её. Но всё течёт, всё меняется, и стрелки часов размеренно отсчитывают минуты.
И пришло время минутами не исчисляемое. И изменилось многое, что менялось незримо в каждой минуте. И время новое дало порождениям духовным зрение большее. И увидели они, души телами одарённые, себя частицами мира бескрайнего. И стали вопросы задавать и отвечать на них. А звёзды вторили им, загадочно мерцая, недостижимые, желанные. И взбунтовались стремлениями многие создания, что из числа отличных от человеческих были. И пришли они к Страннице. И изрекли ей желания свои стать ей подобными. Так хотели они быть хозяевами своих начал, хотели лететь к звёздам, хотели стать всем сущим. Рассердилась Странница говоря им, что сие действо возможно лишь только созвучием музык, а без того не быть резонансам струн небесных, и не быть перерождению в сонм Первых. Не понравились ответы Странницы душам взбунтовавшим. Не способны они были заглянуть за восход и увидеть закат коего ещё не стало. И потеряли они страх всякий в гневе своём от бессилия своего перед праматерью. И заявили волю свою не видеть её более на Земле их. Но Земля та её была. И создана ею была. И не было у неё желания всякого в угоду словам созданий своих покидать мир очаровавший её. И взревела она сиреною небесной, и разрушаться стали тела, а затем и души те, что во гнев ввели её. И поредела Земля в миг не одним племенем. И осталось только племя людское, что землю пахало, да в небо глубоко не глядело. Так на Земле перестали быть наделённые чертами особенными различные повелители стихий и материй разных. Обеднела Земля и оборотнями, и вампирами, и многими иными существами кои изначально средь людей ходили и племенем диковинным для тех не были.
Так закончилась одна из эпох, закончилась бунтом и последующим падением в небытие высоких созданий, кои от Творца своего получили когда-то способности не сравнимые с племенем человеческим.
А часы тикали, отсчитывая остриями стрелок минуту за минутой. И много бедствий приходило на Землю. И много начал она встречала. Росли горы и мелели моря, и реки русла свои меняли, и леса горели, и новые произрастали. И менялся облик мира Странницы. Менялось и мироздание. Менялись и люди мира, так полюбившегося Страннице. Обогащалась и она озарениями доселе не знаемыми. И видела Странница, как мир её, как и многие иные миры, зреет плодами новыми. Наблюдала она людей новых, что приходят вслед ушедшим. И радовалась она, и вместе с тем, с осторожностью и тревогой усматривала в них стремления доселе несуществующие.
И многое понятно станет, ежели вспомнить о природе душ творимых Первой. Души эти в основах своих от начала и до конца повторимы были от души её. Чего в них не было, так это глубины сопоставимой с необъятностью мироздания, отчего и власти над ним у душ этих не было. Но со временем, и стоит отметить это справедливости ради, сама Странница немало переняла у созданий своих. И обликом их повторяла, и голосом, и эмоциями. Близки ей были и тонкости взаимоотношений, и мыслей всяческих. Видела она, и вбирала в себя, удивительные глубинные чувства коими жили люди. Были среди них и чувства непостижимые даже для неё. Странница наслаждалась глубиной и загадочностью любви, удивлялась свойствам памяти, особо отмечала хитрость и лукавство. Много было всего такого, что обрели люди благодаря сосуществованию на этой планете, и благодаря взаимодействию с ней. И незаметно приходило время, когда единое некогда племя душ созданных одной волей, идущих от одного начала, становилось различным. Человек обретал набор черт делающих его уникальным, непохожим на других.
Пришло время и общественных институтов, а вместе с ними появлялись и те, чья воля простиралась дальше воль многих. Стремления одного становились довлеющими над стремлениями окружающих. Появлялись вожди. Рождалось честолюбие. Человечество зрело и становилось целостной массой из некогда тут и там заселявших Землю племён. Приходило время и нового бунтарства, когда люди, объединённые в большие союзы, пожелали быть хозяевами на своей планете. Взрослеющее эго человеческого сознания всё более противилось тому абсолютному, что делило с ними их мир. Наступало время изгнания богов.
И было место исходу. И настали те дни, когда возомнившие о своём всесилии дети мироздания призвали к ответу Первую, что породила их. И огорчилась Первая. И сказала им о заблуждениях страшных, и о последствиях их. Но не слушали люди речей Создателя, и сказали они, что равными ей стали. И горечь захлестнула Странницу, а следом и гнев за ошибки свои, кои не явственны, но чреваты последствиями безрадостными. И в гневе огорчения стёрла она с лица Земли всё, что речью владело. Оставила Землю душам младшим, голосом не владеющим. И драконов мудрых, что оставались здесь, и чтили создателя, оставила. И племя малое людей Белых, в снегах холодных, оставила. А сама ушла в темноту.
И то был исход эпохи следующей. Эпохи самоосознания племенем человеческим желаний своих и возможностей своих. Эпохи попыток изгнать во тьму космоса Творца с ликами Богов народов многих. Эпохи, когда Творец, не ведая добра и зла поступил согласно стремлению своему и воле своей.
Но шло время. И Странница, многое понимая, решила заново Землю заселить, но перед тем стала она другие миры, что создавала в разных уголках мироздания, преобразовывать творя их Земле подобными. Хотела тем самым мир любимый повторить в отражениях множественных. И получалось у неё. Создавала Странница, тоской мучимая, Землю за Землёй. И были они с планетой любимой во всём схожи. Да только не во всём. Не было колодца того, что истинным центром её существа всего являлся. И тогда ставила она на некоторых из тех планет колодцы подобные Земному. Так и случилось, что получило мироздание, помимо мира истинного, множество миров будто в зеркалах отражённых от того.