София Устинова
Девочка Ада

Глава 7

Андрей/Ад

Она меня ломала.

Из-за неё меня ломало, а я не любил таких ощущений.

Тем более из-за той, кого люто желал уничтожить!

Шёл к ней проверить как она. Обманывался ли я в воспоминаниях о ночном насилии, а наткнулся на запертую дверь! Какого лешего она смела от меня запираться?! Это мой дом! Она – моя собственность!

И если приспичит, я должен получать желаемое!

Меня до сих пор не отпускало жгучее, разрывающее изнутри негодование. Я к ней с миром, с вещами, хотел поговорить, убедиться, что она в норме.

Хотя, именно осознание, что я сделал то, что бы не посмел по-трезвому и никогда не позволял до сего ни с кем до барбариски, стало для меня катализатором волны плохо контролируемой агрессии.

Потому и спешно ретировался, дабы не натворить ещё дел. Наедине в ее комнатке когда она такая беззащитная, слабая, но при этом рычащая, я за себя не ручался.

Зло посматривал на заветные цифры времени на экране айфона. Дал девчонке еще пару минут, а потом…

Мысль улетучилась, глазами уловил движение на лестнице, и секундой погодя появилась Бориска.

В джинсах, какой-то несуразной рубашке, кроссовках. Не помнил, чтобы в её гардеробе хоть когда-нибудь мелькали подобные вещи. Но промолчал насчет её выбора одежды и терпеливо наблюдал, как чеканной походкой спустилась в столовую, с надменным видом прошлась до стола. Молча села  предельно далеко – аккурат напротив моего места во главе.

При этом взгляда не отводила почти дерзила и бросала вызов. Но я по-прежнему был терпелив. Правда, хотел без ругани обойтись. Прояснить моменты, решить, что делать дальше.

Я! Но явно не она:

– Ещё раз меня тронешь силой, убью! – придвинула тарелку с завтраком, который бесшумно и аккуратно перед ней поставила Алевтина Николаевна.

– Не строй из себя жертву насилия. Ешь, – кивнул на тарелку, – у меня много дел, а нам обговорить кое-что нужно.

– Не строить кого? – шикнула Бориска. Её глаза гневом праведным сверкнули. – Ты насильник! И если у нотариуса было грязно и гадко, то ночью ты поступил как животное!

– За языком следи, – брякнул мрачно. Нет, где-то в глубине души трепыхалась мысль, что вчера не подрасчитал с выпивкой, но лишь с этим… Т*ть я её хотел. Пусть не в таком беспамятстве и не с такого посыла, каким отравился в компании Розгиных, но, однозначно, я бы ее сделал своей!

– Я же сказала, что девственница, – выплюнула злость Бориска.

– А я не поверил, – в свою очередь повёл плечом. – Ничего страшного не случилось. Подумаешь, девственности лишилась! Какая разница. – это уже бравада, чтобы выгородить себя. Ибо всё острее понимал, как неправ. Но, млять, я её ненавидел! Разве я мог признаться в собственном бесчинстве дочери Митич?

– Есть разница! – отчеканила барбариска. – Был бы нежнее и мягче, мне бы не было так больно и тошно!

– Первый раз всегда больно, – парировал я.

– Ну спасибо, – огрызнулась девчонка.

Желание препираться не было от слова «совсем», но и слушать её недовольство МНОЙ и МОИМИ деяниями тоже. Я не для того её взял домой. Чего не хватало потакать избалованной бестии.

– Вот что, Бориска, – отложил вилку, и сложив руки замком, мрачно таранил её взглядом, – заруби себе на носу, со мной не будет мягко и нежно. Я не занимаюсь любовью! Я люблю секс. И трахаю! И тебя купил не для нежностей и розовых отношений. Я буду тебе еб*ть жестко и во все дыры, которые для этого дела приспособлены.

Бориска побледнела, покраснела, видел, как в глазах бушует негодование, возмущение, но от страха оказаться битой, она всё это душила в себе.

– И меня не колышет возражения и бабские отмазки «голова болит», «месячные», «луна не в той фазе», «устала», «ты пьян».  Мне глубоко до всего похеру. Меня волнует лишь моё желание. И если захочу – прокладки в сторону полетят, луна займет нужную фазу, боль в голове улетучится, усталость смениться бодрячком, пьяные будут в твоем вкусе! В противном случае жить тебе в нищете, да на улице. И рыдать из-за жестокости людей. – отчеканил свои правила в новом нелицеприятном виде.

– Когда ты таким стал? – поперхнулась Бориска, словно не находила слов. – Ты же…

– Я всегда был таким, но раньше был сдерживающий фактор. В моей жизни была одна девушка, которой я позволял всё, и прихоти которой был готова исполнять. Но Анджи больше нет! Ты согласилась на условия, поэтому заткнись и молись, чтобы мой член продолжал на тебя реагировать, ибо держать при себе истеричную идиотку толка нет. Мне мозг дорог, он мне по жизни помогает, а очередную доступную дырку найти всегда смогу.

Бориска меня ненавидела. Пилила невероятно зелеными глазами и люто ненавидела. Идиотка! Даже не представляла, что злющая и ненавидящая, она меня возбуждала еще сильнее.

– Ешь сказал, иначе вы*бу прямо на столе вместо завтрака! – припечатал угрозой, ибо реально горело.

Бориска гневно сверкнула, зло вилку схватила и кусочек омлета в рот отправила. Я про себя хмыкнул – чувствую, она так есть начнёт тоннами, чтобы от меня избавиться.

Ну и чёрт с ней! Полнее станет. Ей как раз будет впрок, и женственнее формы нарастит.

– Это тебе, – уже за кофе бросил папку на стол и  широким жестом, отправил её в сторону Бориски, – изучи что предлагаю по клубам, партнёр, – значимо добавил, но как бы с издевкой, ибо из барбариски партнёр, как из меня балетная. – Это антикризисное решение. Бизнес-модель того, как предлагаю спасти клубы. Часть и них.

– Часть? – среагировала Бориска.

– У тебя только день на изучение, – проигнорировал уточнение. – И согласие, – выделил очередное слово. – Принимать меры нужно срочно, иначе одно потянет другое, а дальше банкротство.

Бориска явно растерялась, не ожидала, что я так просто с темы «нас» перепрыгну на «бизнес».

– Хорошо, – чуть зажато кивнула, не сводя с меня глаз, и за доками не спешила тянуться.

Она опять кивнула.

– Чтобы не терять времени даром, советую изучить документы в дороге, – продолжил я.

– Я куда-то еду?

Я скрипнул зубами, но проглотил недовольство.

– В Универ! Я же сказал, больше не пропускать! Поняла? – очень внушительно прозвучало, до мурашек устрашающе. Встал из-за стола. Я буду ждать в машине. И, впредь, дорогая, я не отец! Моё терпение не безгранично к твоему пох*у. Им ты занималась когда-то. Со мной другие будни, так что собирай мозги в кучу, и настраивайся на полноценную жизнь. Я не собираюсь с тобой вечность возиться. Как оклемаешься, ума чуток наберешься, бизнес поставим на ноги, будешь свободна. А до тех пор я твоё всё! Я твой бог! Отец! Брат! Муж! Любовник! Друг! Враг!

– Попахивает инцестом, – наморщила красивое личико Бориска.

– А я не говорил, что без извращений. И это твоя новая реальность. Смирись!

– А ты куда? – робко уточнила Бориска, забиваясь от меня подальше в уголок машины.

Дура! Если бы мне приспичило, уж давно разложил и отымел!

– В клинику, – смилостивился я… – пусть тебя осмотрит гинеколог. Анализы, сдашь, противозачаточные выпишут. Мне от тебя дети не нужны.

– Тогда бы не кончал в меня, как минимум!

– Умная больно, – метнул на нее суровый взгляд поверх мобильника, где просматривал информацию по работе.

– У меня свой гинеколог.

– Теперь будет мой, – парировал я и, не желая вступать в перепалку, а Бориска воздуха хапнула, явно намереваясь поспорить, отрезал: – Не ори понапрасну, будет, как сказал. Лучше план изучай, – кивнул на папку в её руках, – мне к вечеру нужно одобрение. В универ сегодня заглянешь. Напишешь заявление, пусть тебе индивидуальный график составят по сдаче экзаменов и зачетов, а то пропустила много. Но не думай, что расслабиться можно, дай мне знать, что тебе нагонять. Найму преподов, если что, не самому же с тобой возиться.

Бориска на меня так вытаращилась, что едко добавил:

– Я  тебя для е*и купил, а не в ролевые играть перепод-студентка. Хотя, можно поиграть.

Девчонка тотчас гневно сверкнула светлыми глазами и к окошку своему повернулась, всем видом показывая, что обо мне и моих приказах думала.

Стерва! И дура… всё равно всё будет, как  я хочу!

Бориска

Частная клиника мне была хорошо знакома. Не моя – Энджи. И я тут с ней бывала не раз. Как раз-таки у женского врача. Адаков неустанно следил за сестрой и к здоровью относился трепетно, поэтому комиссии подруга проходила строго по графику и даже внепланово, если вдруг Андрей заподозрил нечто неладное.

Я когда-то посмеивалась над их семейными тараканами, а вот теперь сама попала в этот Ад.

Адаков меня, точно под конвоем, в кабинет гинеколога под локоть сопроводил.

– Доброе утро.

– Андрей Данилович, – широко улыбнулась весьма привлекательная врачиха. И совершенно не старая и очень стройная.

– Сядь, – как собачке велел мне, и я его люто ненавидела. – Привет, Насть. Будь добра… Это, – невнятно головой мотнул в мою сторону – моя невеста. Я вчера чуть погорячился. Не поверил, что девственницы в двадцать бывают, ну и… – сбивчиво бормотал, явно слова с трудом подбирал. – Так что глянь что и как. И таблетки бы ей выписать.

Тётка теперь уже не улыбалась. Вернее, губы просто растягивала в нечто подобии, но шаблонно, а глаза хищницы прицельно на меня уставились.

– Конечно, Ад, – кивнула «Настя».

– По завершению мне, как обычно, на электронку продублируй результаты и рекомендации. И счёт…

– Ок, – кивнула врачиха. – Если это всё, выйди, не смущай девушку, – муркнула, легким прощальным жестом отправив Андрея прочь.

– Да я по делам, – засобирался Ад. – Машина с Вадимом – на сегодня твои, – это уже мне, одной ногой на пороге. – Они в курсе, куда тебя отвезти. Если появится желание куда-то ещё заехать – мне сообщить обязательно, – отчеканил бесстрастно прежде, чем покинуть кабинет.

Обследование было неспешным. Анализы, результаты и консультация:

– Это тебе рекомендации, – после недолгой консультации сообщила Анастасия Максимовна, двинув по столу в мою сторону небольшую бумажку. – И копию Андрею отправила по электронке. А то, мужчины, – красноречиво закатила глаза. – Опять не поверит, что тебе время нужно, чтобы внутри всё зажило. И опять полезет.

– Но вы ведь сказали, что ничего, – напряглась небольшим расхождениям в сказанном.

– Да, – поспешила заверить врачиха. – Такого, чтобы срочно ехать в больницу или на месте зашивать, – отмахнулась. – Но после первого раза… – и опять завела пластинку, что впредь нужно быть аккуратной. Словно это не Ад меня насиловал, а я напрашивалась сделать мне предельно больно!

– Да, спасибо, – но впервые я была ей благодарна.

Плевать, что она мне не понравилась. Плевать!

Её рекомендация – спасение!

Она меня избавила от участи заниматься сексом целую НЕДЕЛЮ!

Счастье!!!

Я даже к ней потеплела от такого подарка!

Дальше всё было строго по расписанию Ада: пока ехали до универа, я листала бизнес-план. Тяжко было во всё это вникать, но когда уловила суть дела, даже восхитилась.

Нет, я знала, что брат Энджи мозговитый и пробивной, но чтобы увидеть этому подтверждение после всех мерзостей и боли, которые он мне причинил. В общем, неожиданно.

Я оказалась в психологическом раздрае.

Я его ненавидела, презирала, и им восхищалась.

Если его план выгорит, бизнес разрастется и выйдет на новый уровень! Стало быть, я буду благодарна за спасение не только шкуры, но и состояния, как бы при этом сильно его ненавидела.

Глава 8

Бориска

В универе неспешно решила вопросы с деканатом и пробежалась по кафедрам, а напоследок заглянула к своим на лекцию. Несколько человек, с которым за это короткое время подружилась: Дима, Артём, Витёк, Регина, Света, завалили вопросами, хотя время от времени мы с ним были на связи, и большей частью о произошедшем в моей жизни были в курсе. Кроме, разумеется, последнего, что касалось Ада и нашего с ним уговора.

Даже настроение поднялось – ребята и девчата были так рады моему приходу, что злость на Адаков, незаметно сошла на нет. Вернее ее затмили приятные чувства в компании.

Я не одиночка! Мне очень нужен коллектив и поддержка, а одногруппники своей энергией в меня вдохнули жизни.

Давно я так не смеялась. Даже согласилась с ними пойти в кафе.

Света и Артем – по обычаю светлая пара. Светлана, утопающая в любви высоченного, рыжего кота, и Тёмыч с безграничной нежностью к своей девушке.

Регина и Витёк – противоположность им. Взрывная, но от того не менее прикольная и яркая парочка. Они привычной манерой подзуживали друг над другом, подначивали на грани закатить скандал на почве не то ревности, не то просто пощекотать нервишки от великой любви, которую не могли не заметить все, кто оказывался в их радиусе воздействия. Они умели и с завидным постоянством практиковали.

И конечно бесхозный, а точнее ветреный, постоянно в «поиске» Ветров. Красивый, улыбчивый. Подмигивал чаще обычного, даже за плечи пару раз дружеским жестом обнимал и шептал какие-то милые непристойности.

В общем, я отдыхала. Но уж сидя за столом и планируя, как проведем вечер, неожиданно совсем рядом со мной грянул голос:

– Не хотелось бы разбивать вашу милую компанию, но Бориске нужно уйти! – Меня аж холодным потом умыло от спокойного тона Ада и недоброго блеска в его тёмных глаза.

Все умолкли, хотя еще секунду назад заливались на все лады, озвучивая очередную грандиозную мысль, куда бы отправиться, и как весело нам там будет.

Повисло напряжение, щекотливое безмолвие. Испуганные взгляды друзей, опешивших от бестактного вторжения на нашу территорию позитива. И судя по лицам сокурсников, они не в курсе, кто такой Адаков. И если кто-то из них его пошлёт, может случиться непоправимое. А я жуть как не хотела разборок, ссор, поэтому торопливо кивнула:

– Д-да, – выдавила, боясь свести с него взгляд. – Прости, я просто забыла. – сбивчиво бормотала, придумывая причину для срочно ухода.

– У нас заказан ресторан, – услужливо помог Ад, продолжая топить обманчивой ровностью голоса.

– Ресторан… – чуть было не брякнула, что мне об этом неизвестно, но опасность, сверкнувшая в его глазах, заставила подыграть: – Да, точно. Простите, – это уже друзьям. Легкомысленно дернула плечами, извиняясь за забывчивость, и спешно засобиралась. – Уже иду, – встала из-за стола, пока они по-прежнему с недоумением таращились на Адакова. Хорошо он ещё без охраны был, а так бы глаза сокурсников точно из орбит вылезли.

Распрощалась без лишних обнимашек и поцелуев под бдительным, пробирающим до костей взглядом Ада. До икоты боялась ещё в чём-то накосячить, а на выход шла, уже предвкушая жуткие разборки, крики, и даже в красках представляла рукоприкладство в исполнении Андрея, дабы научить меня уму разуму, ну и просто показать, кто в «семье» главный тиран и деспот.

А в том, что он мог дойти до такого, уже не сомневалась.

Я теперь ни в чём по отношению к Адакову не сомневалась.

Даже если это самая лютая жуть на свете!

– Я просил меня предупреждать о непредвиденных мероприятиях? – уже в машине обманчиво ровно обронил Андрей, подперев меня собой к дальней стороне на заднем сидении, словно места не хватало. И так при этом был спокоен и расслаблен, будто ничего дикого и пугающего для меня не видел. Подумаешь «мышка» в уголок забилась и дрожит.

– Да, – недоуменно моргнула. Сердечко ненормально трепыхалось. Я чётко понимала, что этот зверь меня пугал, но пугал как кролика питон. Вроде бежать нужно, пока не поздно, но ты под гипнозом его природного «обаяния». И даже зная об опасности, ощущая её каждой частичкой нутра, продолжаешь играть со смертью и внимать.

– Любые изменения маршрута, – Ад не повышал голоса, но говорил вкрадчиво, словно уже наточил нож, при этом поясняя, в чем меня обвинял, какой приговор вынес и что собирался делать, дабы его превратить в жизнь. – Вроде я сказал предельно четко.

– Да-да, прости – промямлила, еле владея губами. – Это было спонтанно. И ничего, предосудительного. Я же не изменяла, мы просто говорили.

– Планировали, – перебил бесстрастным тоном Адаков, припечатав грозным взглядом. – Я понимаю, что тебе трудно свой легкомысленный характер сдерживать в узде, поэтому напомню, мы с тобой ПО ТВОЕЙ ПРОСЬБЕ! Это не мне, а тебе нужна помощь! Это не мне, а тебе угрожают! Это за тобой маньяк охотится.

Я закусила губу и опустила глаза:

– Больше не повториться, – пообещала, дав себе клятву, что впредь ВСЕГДА буду ему сообщать о своих передвижениях.

К моем удивлению моё убийство отложилось на неопределённое время и мы правда приехали в ресторан. Но ела с трудом. Обстановка была гнетущей, напряженной и взрывоопасной, несмотря на уютный светлый, минимум народа, почти бесшумных официантов. Мне всё казалось, что Адаков устроит тихие разборки без битья посуды. Потому сидела с некоторой осторожностью и в ожидании неприятностей отвечала на его нейтральные вопросы: о заключении гинеколога, об универе, занятиях, друзьях. Уточнял, что нужно купить, каких педагогов нанять, чтобы меня подтянуть по пропущенному материалу.

– Это лишнее, я справлюсь, – заверила с кивком.

– За ум решила взяться? – вскинул брови и тут же: – Похвально, лишь бы не провально, – добавил, в очередной раз показав, какого нелестного обо мне мнения. – Завала сессии не допускать! – а вот это с угрозой. – Сольешь – накажу! И вообще посажу под домашний арест, пока не вытянешь весь курс.

– Тебе обязательно быть тираном? – не выдержала его наездов и оскорблений.

– Мне не хочется быть твоим папочкой! Но приходится, потому что в твоём воспитании явные дыры. Как и в умении серьёзно подходить к делу и не прожигать жизнь, которая тебе дана на блюдечке. А дано тебе куда больше, чем другим, – без перехода на крик, ровно чеканил Ад. – Днище сливать бонусы от судьбы. Грех! А я не терплю таких грешников! – перестал водить вилкой по рыбине и сурово глянул на меня: – А теперь ешь! Тебе силы нужны, – морозно припечатал, и я молча продолжила трапезу.

Больше он не переходил на личность: не поливал меня грязью, не угрожал, вел светский разговор, прерываясь на частые телефонные звонки.

– Никаких гулянок в клубе! Жди меня дома. К вечеру буду, – распрощались уже на улице, перед домом.

– Хорошо, – прикусила губу, суматошно соображая, напомнить ему о рекомендации «меня не трогать»? И пока идиоткой моргала, Ад, придержав меня за талию неожиданного нежно и коротко поцеловал. – Улыбайся, даже можешь меня обнять.

– Ещё чего?! – выдохнула, уперев руки ему в грудь, чтобы отпихнуть.

– Вообще-то нас снимают, – сквозь зубы пояснил Ад, хват на талии стал крепче, а тёмные глаза уже сверкали, общая расправу, если не подчинюсь. – Может, поцелуешь? – тихо не то спросил, не то вопросительно приказал, предельно сильно в себя вжимая.

– Нет, – упиралась, для вида перестав воевать, но улыбку выдавила поядовитей. – Между «влюблёнными» могут быть ссоры, – выплюнула слово, – а значит и милые, прощальные поцелуи отменяются.

Наверное, я мазохиста, но меня волновало наше препирательство, и даже от мысли, что Ад выходил из себя, становилось неправильно жарко внизу живота. Я однозначно не желала его любви и уж тем более с ним секса, но хоть немного ощущать себя живой и трепыхающейся, нравилось.

Ад прищурился:

– Тебе доставляет удовольствие меня дразнить и провоцировать?  Нарываешься? Хочешь очередного показательного урока?

– Я тебя не…

Огрызнуться не дал, властно припечатал губы к моим, пожирая моё возмущение и объятия крепче сжал, гася сопротивление.

А я ведь его искренне ненавидела! И не хотела.

Шипела, кипела ненавистью. Кричала ему об этом!

Мозгом!

Да и тело…

Вначале застыла в ужасе, ожидая вспышек боли, отторжения, отвращения, но вместо этого было диковато, неправильно плавиться в грубых руках насильника, сейчас расщепляющего меня своими новыми ласками и убийственно чувственными поцелуями, от которых сознание растекалось, мир вращался с бешеной скоростью, а из-под ног земля уходила.

Это было сладко и удушливо прекрасно.

Запоздало поняла, что уже не билась, требуя свободы – почему-то обвивала за шею и льнула вместо того, чтобы шарахаться прочь. А ещё стонала, мурчала.

Да я совсем отупела и размякла!

Адаков непостижимым образом меня волновал. Сбивал с толку и подавлял. После всего, что со мной сделал, как со мной говорил, мягкотелой идиоткой висла на нём. И к стыду отвечала на совершенно новый для меня острый, яркий, насильственный поцелуй, подобных которому никогда не пила.

Задыхалась, захлебывалась, растворялась и теряла остатки самоуважения, позволяя Андрею вопиюще хамское и деспотическое поведение по отношению к себе.

– Еще и лгунья, – охрипло пробурчал, обрывая ласку и словно маленькую, неразумную, истеричную девочку, придержав за плечи, отстранил подальше от себя, словно нарочно показывал, какую дистанцию между нами я обязана соблюдать. – Хочешь! И тебе нравится… – не договорил, но красноречиво мазнул взглядом по моему лицу, на крошечный миг дольше остановившись на моих горящих губах, саднящих от его грубых поцелуев.

Не стала заведомо откровенно лгать. Просто в кромешном душевном раздрае промолчала.

Лучше молчать! Иначе загоню себя в ещё большую мусорную яму, откуда выбраться очень сложно. Мне срочно нужно разобраться в себе. Понять, что случилось и как это исправить! Мне не нравилась реакция на ласку Ада. Я была уверена, что не подпущу больше! Начну истерить, шарахаться. Хотя еще больше была уверена, что ОН не посмеет после того, что уже совершил.

Что же случилось?

Как я до этого докатилась?

КАК??? Если даже отторжения не испытала? Если только на первую микросекунду властного поцелуя и захватнических объятий. А потом, мне эта ласка была приятна, волнительна.