София Устинова
Девочка Ада

Глава 4

Андрей/ Ад

Не собирался её целовать. Я себя давно настраивал с ней без нежностей и ласки обходиться – просто драть, как одну из многих.

Она не заслуживала от меня уважения, осторожности или ласки.

Но в предвкушении долгожданного секса, тело само требовало, брало и  давало желаемое. Потому запоздало понял, что уже жевал её порочные губы. Голодно, жадно с рычанием и дикими лапаньями, с ума сходя от полноты и тяжести ее груди, округлости ягодиц, крепости ног.

Сумасшествие, но я с неё зверел. Себя не помня, качался, но только имитируя то, чего так ненормально жаждал. И если сначала Бориска была напряжена и напугана, что-то мычала в мой не ведающий жалости рот, то через несколько минут животной страсти, уже терлась о меня, всхлипывала в редкие перерывы между поцелуями и стонала, когда мои ласки становились все откровенней и властней.

А мне нравилось, как ее тело откликалось. Меня трясло от неуемной похоти взять девчонку грубее. Чтобы не всхлипывала, а орала моё имя, даже если с проклятиями в мою сторону.

Алчно ладонью по влаге скользнул, дразня и проникая одним пальцем. Дивясь, как узко и туго у неё внутри, еле второй добавил. И когда уже невмоготу стало плохо слушающейся рукой нетерпеливо дёрнул пояс на брюках, махом высвободив налитый желанием член.

Провёл по длине, чуть сдавив, у основания, чтобы остроту немного перетерпеть и, ослепнув от первобытных чувств, упер головку во влажное лоно.

– Ад, – истерично взбрыкнула Бориска.

Зло укусил за полную губу, потому что мне так горело, что болтать ни о чём не желал. Я действовать хотел.

– Ад, – раздавался слезливый скулеж, – я девственница, – пробилась какая-то малопонятная фраза. Смысл туго доходил до замутненного похотью сознания, а вот тело словно в цементе застыло.

Замер, дыша, точно конь после забега. Сердце грохотало везде:  в голове, груди, животе. Член болезненно пульсировал. От перевозбуждения сводило яйца.

И это адски больно!

– Прошу, – опять писк пробился в растекающийся рассудок.

– Что? – охрипло брякнул, едва совладав с голосом.

– Я… – Бориска тоже быстро и шумно дышала, – девственница. Ни с кем, ни разу… – покраснела, дрожащие губы поджав.

– Да ну… – залип на её лице в ожидании хоть намека, что обманывала. Но она молчала, и ее молчание неприятно отрезвило. Медленно и оглушительно.

– Бл*дь! – рыкнул, лбом  в стену уткнувшись. – Почему сразу не сказала? – это так, чтобы в собственном молчании не тонуть. А рукой ещё судорожно за ягодицу сочную девчонку удерживал.

– К-когда? – запнулась на слове Бориска. – По телефону? У нотариуса? При полиции? Или когда ты меня в туалет тащил? – Мягкий упрёк был вполне уместен.

Я понятливо кивнул в стену. Ещё пару секунд посопел, находя в себе силы отпустить жертву несостоявшегося сладкого насилия. Поставил ее на ноги и, чертыхаясь на все лады, член прячу в брюках, как озаряет:

– Минет делала?

В светло-зелёных глазах девчонки вновь застыл испуг:

– Нет, – к моему удивлению смутилась Бориска, манерно оправляя подол трикотажного платья.

– Значит, я во всём у тебя буду первым, – дернул девочку за руку вниз.

– Ад, – опять заскулила Бориска и только член оказался напротив неё, упрямо сжав губы, упрямо мотнула головой.

– Рот открывай. – начинал терять терпение. – Сейчас меня устроит просто влажность и вместительность твоей глотки. Навыками потом обзаведешься, а для начала научись расслаблять горло. Потому что я буду тра*ть твой рот.

Она испуганно таращилась огромными глазищами, а мне до желчи нравилось на нее в этой позе смотреть: ОНА у моих ног! Испуганная, уже почти готовая ублажить.

Большим пальцем провёл по её губам, надавливая на нижнюю и чуть оттягивая. Смакуя эти моменты повиновения, смирения, страха. Но когда она рта так и не открыла, грубее сдавил подбородок, нажимая на болевые точки. Бориска всхлипнула, пытаясь отшатнуться, но я свободной рукой за загривок придержал, опять член освободил и головкой члена упирался в закрытый рот.

– Лучше по-хорошему, – процедил сквозь зубы. – Иначе я покажу другой вид еб*ли, и она тебе не понравится ещё больше.

Многообещающе прозвучало. Даже для меня, прожженного суровостью жизни.

– Минет, Барбариска, тебе лучше освоить. – постучал головкой по сжатой полосе рта, чуть ли не кончая от чувств всевластия над этой стервой. И это уже кайф, а мне ещё предстояло узнать насколько она девственна. И не дай бог обманула!

С накатывающим злом протаранил полные губы, надавливая на подбородок. И для пущего воздействия по щеке шлёпнул, с большим кайфом проникая в рот, пока девчонка стонала от боли и возмущения. За волосы придержал, чтобы не отстранилась. И челюсть её сжимал, чтобы не сомкнула зубы:

– Терпи и носом дыши, – распорядился, качаясь глубже.

Член длинноват, хотя скорее, девчонка глотку не расслабила, как нужно, но это её дело.

Сопротивляется? Пусть давится!

Толкнулся грубее, чтобы в полной мере познать удовольствие от еб*ли этого милого и столь ядовитого рта.

Бориска уже скулила-мычала, дергалась, но меня это не колыхало. Обеими руками за волосы перехватил, опять качаясь в горячую влагу её рта, и, чтобы оказаться глубже, направлял её голову к себе.

Это было так хорошо, что мир покачнулся, перед глазами серпантин звёзд полетел и, теряя себя, я задал ускоренный темп, не в силах растягивать процесс. По венам уже бежало каленое удовольствие.

Бориска судорожно дергалась: то шлепала по моему оголенному заду, то цеплялась, то когти вонзала, отчаянно мыча проклятия.

А то, что она меня проклинала и ненавидела – наверняка.

Я всё для этого сделал и сделаю ещё больше!

Её любовь мне уже не всралась!

Больше!

Это я когда-то грезил мыслью быть с ней. Влюбить в себя, а теперь только пользование холодное, бездушное.

Кончил я быстро. Даже не ожидал что так накатит. Ослепляющей волной и звоном  в ушах. Чтобы максимально впитать ярких чувств, задрал голову и изливался в глотку девчонке.

Когда истерика Бориски стала невыносимой, отпустил.

С неудовольствием глянув, как зареванная, со взбитыми от моих дерганий волосами, некогда красотка, блеванула на пол, точно распоследняя пропойная шалава.

Что ж возможно, это ее будущее.

Пусть привыкает!

Заправив член в брюки, вжикнул молнией. Девчонку за шкварник дёрнул, ставя на ноги. Подтолкнул к раковине. Врубил воду, глянул на неё через зеркало и вкрадчиво отчеканил:

– Ещё раз не проглотишь, я тебя каждый день спермой отпаивать буду. По стакану надрачивать – с утра вместо завтрака, днем вместо обеда и полдника, вечером вместо ужина, ну и на ночь. Поняла?

Девчонка судорожно кивнула, ненавидела взглядом.

А мне до трясучки нравилось ее жажда мести.

Да, месть… мы все за что-то мстим!

Жаль девственница, так бы я ей ещё в зад всадил, чтобы познала всю глубину моей симпатии.

– У тебя несколько минут. Приведи себя в порядок. Я жду на улице. Будь добра, без истерик, нас там обозреватели светских блогов ждут. Будет погано, если сплетни о нас начнутся с твоих зареванных фоток.

– Зачем они? – охрипло бросила девчонка, упёршись рукам в раковину.

– Для хайпа. Чем быстрее новость облетит мир, тем быстрее твои преследователи уяснят, что отныне твои дела – мои, и наезды на тебя, затронут и меня, а это уже другие пляски.

Бориска

Даже очухаться толком не дал, а я уже несмотря на папарацци, планировала побег.

Собраться с мыслями не могла – они бились хаотично в голове, нагнетая всё больше отчаянья.

Как я могла довериться этому чудовищу?

Он же не знает уважение к женщинам!

Он меня ненавидит! Энджи ошибалась. Он меня презирает!

Не спасти, а унизить хотел и унижал! Топтал моё достоинство, мою гордость. Разве это нормально, когда вот так?! В грязном туалете, насильно поставив на коленки. Не слыша возражений, сунул член в мой рот. МНЕ! Своей подопечной. Он же взялся меня оберегать!

Нет, я читала, что ему  полностью принадлежу и без претензий готова выполнять его сексуальные прихоти, что доверяю свою жизнь, но даже в страшном сне не думала, что Ад меня так, как дешёвую шлюху.

– Хватит ныть, – не дождался на улице Андрей. Ворвался в уборную и чуть ли не за шкварник вывел прочь.

Перед тем как пихнуть меня в тачку, не забыл сладко улыбнуться, явно для камер и фотиков блоггеров работая. И даже каленым поцелуем наградил, язык едва ли не по глады всадив. Это всё было грязно и мерзко. Об этом ему и сказала уже, когда машина набрала ход. Ад безлико промолчал, что-то изучая в телефоне.

Глава 5

Бориска

– Я подам на тебя в суд, – шикнула, путаясь в чувствах и отвернулась к боковому окну.

– Вперёд, – без эмоций бросил Ад. – Владимир останови, – ровно бросил водителю, и тачка тотчас вильнула к обочине, игноря истошные пиликанья клаксонов возмущенных водителей, кому подрезали. – Иди, – Адаков меня дёрнул к себе, но не для очередной порции насилия, а, чтобы выволочь на улицу. – Я не держу, – толкнул в направлении прохожих: – Дуй. Сейчас я тебе ещё и твою копию контракта в след запущу, чтобы на досуге почитывала, сидя в притоне… ну и зад будет, чем подтереть,– чем больше говорил, тем больше себя грязью ощущала.

– Ну ты и козёл! – шикнула в сердцах и булькающей ярости. Стиснула кулаки, чтобы не вонзить когти в лицо гада, а меня разрывало, как хотелось ему циничную физиономию разукрасить.

– Зато с мозгами! И у меня нет времени вкачивать серую жидкость тебе. Не поумнеешь быстрее, чем нужно, быть тебе на дне, – продолжал поливать меня помоями. – Не умеешь держать слово, шибко нежная для отношений со мной, – Дуй нахер, – реально стопкой документов махнул, за мной отправляя, но я так резко к нему подступила, её перехватывая, что чуть не размазалась по его широкой груди лицом.

– Не смей. Мои, – вскинула с ненавистью глаза. Зло выдернула копию контракта, себя презирая за слабость и тщедушность: – Прощай, – гордо развернулась и пошла, куда… даже не думала. Мне было необходимо подумать! Побыть наедине. Переживать случившееся. Найти выход. И желательно киллера, чтобы избавиться теперь от Ада!

Поэтому, чеканя шаг по асфальту, шла.

Гордо! Глупо, но гордо.

Ад не преследовал. Его машина быстро скрылась из вида, и только тогда мне стало опять страшно. Вдруг именно сейчас маньяк активизируется?

Нужно позвонить. Срочно! Попросить помощи у Ветрова. Пусть меня заберёт, но следом пришло жуткое озарение: сумочка моя в машине Адаков! Я… идиотка! Без денег! Без мобильного!

Я, чёрт возьми, лакомый кусок для маньяка!!! Бери, не хочу!

Аккурат с нагрянувшей мыслью и небеса вздрогнули, а несколькими секундами погодя начал моросить дождь.

ДА-А-А! Мне этого жуть не хватало!

Полоса черная… серая…

В туфлях хлюпало, я нелепо пыталась огибать быстро разливающиеся лужи, но от маневров и долгой ходьбы уже ноги до мозолей натёрла. А на дороге, как назло, ни одного такси!

Я тщетно пыталась поймать машину, но, увы…

Дождь усиливался, я промерзала сильнее, документы намокли.

И я вновь себя ощутила бесконечно одинокой, жалкой и невыносимо одинокой. Почему? Ну за что на меня вновь обрушился безжалостный мир!

От бессилия и безысходности, я заревела, будто дождя на лице не хватало.

Стояла у обочины и рыдала, прижимая к груди мокрую стопку документов, пока добрый дяденька не остановился.

Видимо отупела настолько, что даже мысли не мелькнуло, ведь это мог быть маньяк.

Я была настолько подавлена, и в то же время, настолько рада – хоть кто-то не остался безучастным к ревущей мне, что хлюпая носом, села к нему в машину.

– Куда тебя?

– Меня… – Сначала решила домой поехать, что всё вернётся к тому, что было. Как бы ненавидела Ада, я уже сделала шаг в пропасть. Не думаю, что испытаю что-то унизительней, чем он мне устроил сегодня.

Как бы он в меня не плевался ядом, он меня хотел не просто так был готов заняться сексом в уборной. А значит, я была права – он испытывал ко мне чувства. Пусть не любовь, не нежность, а похоть, но женщины на этом умело играли. Почему бы и мне не попробовать?

 Где жил Андрей знала. Не городская квартира, а именно дом, который  строил несколько лет. Недавно они с сестрой праздновали переезд. Жаль, что он оказался не столь счастливым, как мечтала Энджи.

– Если не сложно, – нарушила повисшее молчание я, и назвала престижный район города, где величественно красовался особняк Адакова.

 Ворота не открыли, пришлось выйти.

– Спасибо огромное, – застучала зубами, вновь оказавшись под проливным дождём. – Если дадите свой номер телефона, я обязательно вам переведу денег.

– Ничего не надо, – улыбнулся старичок. – Не плачь больше. Слёзы тебя не украшают.

– Да, – кивнула, губу пожевав, – меня и дождь не украшает, – попыталась отшутиться. – Вы меня спасли, спасибо. – ещё раз поблагодарила и ступила к экрану-звонку.

До дома пришлось идти.

Меня пустили, но не сразу! Ада не было, поэтому охрана прежде набрала босса. В доме прислуга проводила до комнаты, которую велел для меня подготовить Адаков.

К моменту, когда я осталась одна жалкая, мокрая посреди комнаты, я уже окончательно озябла и безмерно устала.

Прямо тут разделась, позволяя одежде грудой упасть к ногам. Долго отогревалась в ванне, а когда вернулась, своих вещей не нашла. Ничего не было! Хоть в занавеску укрывайся. Покрутилась в раздумьях, а потом на прикроватной тумбочке увидела поднос с молоком и пиалой мёда.

Забралась с ногами в постель. За неимением чего-либо другого, завернулась одеялом. Выпила теплое лечебное зелье.

Мне похорошело, внутри жар стал расползаться.

И я с блаженной улыбкой упала на подушки и уснула.

Андрей/ Ад

После работы пытался чужими кулаками выколотить из себя желание к этой молодой идиотке, но даже пара боёв не утихомирила низменных порывов. Особенно в свете новых обстоятельств и зная, что у меня на неё все права!

Компания и алкоголь лишь усугубили одержимость и жажду проверить насколько Бориска девственница. Водка мозги дурила, а Рогозины Серёга и Сашка, лишь масла в огонь подливали. Словно назло подначивали. Прям задолбали «благими помыслами и советами».

Они знали, что мы с Бориской помолвлены. И когда стали уточнять, как она в постели, я решил отмолчаться, но фантазия знакомых зашла так далеко, что даже мне, пофигисту до извращений и предпочтений других, стало не по себе.

Серый и Саня на все лады… кто грязнее польёт, заливали, с кем дочь Митич отжигала до меня!

О том, что Бориска всегда гуляла с Энджи, молчали, в этом инстинкт по самосохранению у них работал. Понимали, что я допускал в отношении одних, не позволялось в сторону моей сестры. НИКОМУ! Убил бы на месте!

Никто не смел опорочивать мою светлую память о ней! Сестра – это святое! И плевать, что мертва.

А Бориска! Заслужила.

Нечего было хвостом крутить!

Нечего было светиться на всех громких тусовках города!

И нечего было собирать коллекцию из «бывших». А в женихах у неё, ещё те мажоры значились. Прям рассадник сынков богатеньких папиков.

В общем, дико пьяный уже к середине ночи я засомневался в ее невинности.

Рогозины, конечно, не из самых честных людей, но в отличие от меня в тусовках богемы и мажоров крутились, а, стало быть, нижнего белья других повидали больше. Поэтому, как бы не хотел, слушал. Как бы не отмахивался, их яд попадал в цель.

Я держался до последнего. Даже потрепал немного Веронику, в надежде, что секс на стороне поможет, но всадить член в любовницу мне хотелось меньше, чем отыметь бесеняющую меня девчонку, сидящую у меня дома.

Позволил за мной поухаживать, ссадины после боя обработать, послушал сладкие речи, как она скучала по мне. Но желания к ней не просыпались. Когда стало невмоготу, торопливо распрощался с любовницей всё сильнее нагнетая мысль, что Бориска меня подло обманула. А я не прощал лжи и предательства!

И ослепленный ревностью, сорвался домой, прямо из горла заливаясь водкой.

Мне было необходимо лекарство. Любое, лишь бы отпустило жгучее, нездоровое желание. Плевать, как оно наступит! Даже если просто вырублюсь с перепоя. Лишь бы полегчало и успокоение пришло. Потому что нет ничего хуже, чем терять себя! Чем терять себя из-за недостойной этого женщины! А я терял! Как отупевший от счастья м*к! И люто себя презирал, ведь не привык идти на поводу животного инстинкта. До этого момента я всегда умел разделять и властвовать. Держал себя в руках и легко подавлял низменные порывы.

Но от мысли, что девчонка отныне моя! Для меня! И в любой момент!!! И, мать ее, не девственница! Сходил с ума!

Она во всём виновата!

Грёбанная барбариска.

Но уже дома вместо здравого, завалиться спать, оказался в комнате Бориски.

Как долбо*б, стоял возле широкой постели и пилил злым взглядом девчонку голенькую, безмятежно спящую. Её юное, стройное тело, такой аппетитный размер груди. Округлость бёдер, длина и стройность ног.

Она словно нарочно провоцировала и обольщала. Соблазняла даже во сне, роковой невинностью. Она большей частью обнажённого тела выбралась из-под одеяла. Спала полубоком, ногой и рукой завалившись на сбитое под себя одеяло.

Умиротворенное лицо, пухлые губы. Длинные черные волосы разметались по подушке, плечу, спине. Она невероятно красивая.

Да и сама о том знала!

Пользовалась популярностью, вертела парнями как хотела. Разбивала с легкомысленной простотой наивные и чистые сердца.

Она вредоносная бактерия! И я позволил ей инфицировать меня.

А Бориска уже давно стала нарушительницей моего спокойствия.

Как бы не убеждал себя, именно ее хотел. До умопомрачения.

Я желала её грубо тр*ть, вышибая стоны и проклятия с оргазмами.

Дико хотел застолбить в ней под себя живой участок плоти, но пока только купил на него права.

Я стану её хозяином! Повелителем, пленителем, мучителем и палачом!

Сорву девственность. Вколочу в неё член. Глубоко так глубоко, чтобы заорала от боли. Потому что хочу причинить боль.

Она запомнит меня навсегда!

Я стану первым, и даже если у неё потом будут другие, Бориска запомнит меня до конца жизни!

Пульсирующий от животной похоти член подтверждал мою одержимость. Уже налитый силой, теснил пах брюк.

Не соображая, что делаю, поймал девчонку за щиколотку и рывком дернул к себе.

Она невнятно крякнула, сонно взбрыкнула, но когда сфокусировала на мне взгляд начала паниковать.

– Пусти! – взвизгнула. Меня перекосило от её голоса, да и телодвижения нелепые ничего кроме раздражения не вызывали.

– А ну умолкни, – рыкнул, подминая девчонку под себя.

Глава 6

Бориска

Это был сущий кошмар! Я засыпала обессиленная, но с ясным представлением, как попробую наладить общение с извергом, а проснулась в самом жутком сне, который только могла представить.

Чудовище явно не в себе!

Пьян в умат!

Зол!

И явно собирался меня насиловать! ОПЯТЬ!

Что ж это за спасение, если из лап одного маньяка, я попала в сети к другому???

От мирного сна к отчаянию и панике всего за долю секунды – и я уже в ужасе визжала, дергаясь, пытаясь остановить Ада.

– Прошу, Андрей, прошу, – из последних сил оказывая сопротивление, шипела, как заклинание, до последнего надеясь, что он образумится.

Я же призналась, что девственница!

Я не отнекивалась от обещаний.

Я, чёрт возьми, подписала этот вопиюще наглый, безнравственный и грабительский контракт!

Была готова на уступки!

Даже на секс! Даже без нежностей и романтики. На его условиях!

Да какое там?! Я была готова на большие жертвы ради спасения!

Зачем он так со мной?

Неужели нельзя просто и без насилия?

– Ад!!! – дергалась, извивалась, разложенная на постели, как лягушка для препарирования. Он уже был на мне, между широко разведенных ног, а мои руки своими удерживал над головой. Нависал, яростно сопящим зверем и нетрезвым, лютым взглядом обещал море боли.

– Невинная значит? – выплюнул так, будто не верил.

– Да, – судорожно закивала. – Я же сказала. Прошу, не делай мне больно, – почти всплакнула. – Ад… – умолкла, прочитав в его глаза приговор: – Ад!!! – прохрипела, когда на мои губы обрушились его губы, заставляя проглотить очередной крик.

Он целовал, не пытался ласкать. Как бесправную куклу мял под собой, копошась со штанами и оставляя царапины от острого язычка ремня на ляжках между моих ног.

Я билась до последнего. Не помнила за собой столько прыти, но колотила по нему кулаками. Царапалась, когти вонзала. Била, куда попадала, но Ад был непробиваемой скалой. А когда в мою промежность уперся его твердый как камень член, взвизгнула в отчаянье:

– НЕТ! НЕТ! Не-е-е-ет, – истерично причитала, мыча в его ладонь и дергаясь под ним, словно от удара электрошокера.

– Есть сомнение, сейчас проверим, – буркнул Адаков. – И молись, стерва… – не договорил очередную угрозу. Одним рывком протаранил мою плоть. И тогда я поперхнулась болью. Лицо опалили жгучие слёзы. Я застыла в ужасе, страшась пошевелиться. Это было больно! Он в меня словно раскаленное клеймо воткнул. И даже мысль, что если шевельнусь, меня опять пронзит подобная боль, хотелось сдохнуть на месте.

Но Ада это не остановило. Без осторожности, прорывая плеву еще сильнее, мучительно медленно всаживал член всё глубже. Мне казалось, он разрывал меня изнутри, наполняя собой до упора, и когда я взмолилась в надежде потерять сознание, резко выдохнул в мой лоб, будто тоже был натянут до предела, но от удара в живот содрогнулся.

Неужели всё?

Секунда радости сменилась очередной волной удушающего разочарования. Зря решила, что акт насилия завершён.  НЕТ! Андрей взрыкнул утробно и качнулся: на выход и обратно.

Я опять взвыла, кусая его, чтобы проглотить боль.

Он был такой большой, такой твёрдый и так глубоко, что я уже давилась слезами. Но с каждым новым яростным толчком Ада, сжимала зубы всё сильнее, проклиная насильника и мечтая ему когда-нибудь жестоко отомстить!

А он в кураж вошел. Ускорился. Скольжение его плоти во мне хоть больше и не причиняло жуткой боли как вначале, но всё равно казалось каким-то злобным вторжением в мою зону комфорта! Особенно когда вонзался до упора.

Полуобнаженное, уже в поту тело Ада билось о моё.

Каждый рывок завершался смачным шлепком, выбивая из меня жалостные всхлипы, но рождая в насильнике довольное рычание.

Ад зверел! С каждым вколачиванием, грубел и его рык.

Свободной рукой Андрей яростно тискал мою измученную ляжку, пальцами вонзаясь в ягодицу, будто нарочно желал оставить на мне как можно больше своих отпечатков. Грубо направлял меня к себе, пока не вдолбился так глубоко, что я замычала от ослепляющей боли. Но мне на счастье, содрогнулся, бархатно шипя в висок. Так и застыл на несколько минут. Сопел жадно, ускоренно, пока не скатился набок с тихо рыдающей меня.

– Хватит ныть, – встал с постели не с первой попытки. Плохо владея пальцами, натянул штаны. Взглядом скользнул по моему телу, а когда красноречиво уставился между ног, я их сомкнула в защитном жесте и зарыдала сильнее, чувствуя как там всё неприятно пульсировало.

– Больно только раз, ну может два… – вторгся в поток бессвязных мыслей ненавистный голос Ада. – Так что радуйся, первый уже пережила. Останется только твой зад вскрыть.

От отвращения и мерзости ко всему произошедшему, свернулась калачиком и завыла в подушку.

– Ты всегда можешь уйти, – бросил напоследок Ад. – Но всё твоё будет моим.

Бориска

Он ушёл, пьяно покачиваясь и что-то бурча под нос. Я даже не услышала хлопка двери – позорно рыдала и уже не от боли, а от мерзости, которую ощущала после произошедшего.

Это всё грязно, пошло, неправильно!

Зверь! Тиран! Деспот! Насильник.

И только слёзы чуть обсохли, опомнилась. Быстро закрыла дверь на защелку, пережила ледяной душ, чтобы перезапустить организм, потом немного отогрелась под тёплым, и когда успокоилась окончательно, опять легла.

Завтра я с ним поговорю!

Уж завтра выскажу Аду всё, что думаю!

Заставлю ко мне относиться по-другому!

Потребую!

Иначе подам на него в суд! За жестокое обращение! Сбегу, пусть снимут, что у меня от его насилия на теле синяки! Пусть проверят, как он у меня внутри порвал. А то, что порвал точно. До сих пор в промежности неприятное чувство. И запрещу ко мне приближаться, пока не оклемаюсь! А не оклемаюсь я ещё очень-очень долго!

А ещё в контракте бы пару пунктов добавить: о критических днях, просто отдыхе, ну и запрете АДУ ругаться матом! Тем более в мою сторону!

С этими мыслями и уснула, а проснулась от стука в дверь.

– Бориска! – без злобы, но наставительно требовал отозваться Ад.

– Пошёл прочь! – бросила сонно, обнимая подушку.

– Ты же понимаешь, что я её могу выбить. Но тогда ущерб ляжет на твой долг.

– Ты очень порядочен напоминать о долгах, – съязвила, не двинувшись с места.

– Да, это то, что особенно греет душу, – парировал Ад. Повисла тишина. Правда, всего на несколько секунд. – Открывай, я тебя не трону, – ударил чуть сильнее.

Не собиралась сдаваться, не верила ему в этом опросе:

– А где гарантия?

– Ты рождаешь во мне зверя, Бориска. Это плохо, потому что потом рыдаешь, что я повёл себя грубее, чем ты напрашивалась, – разжевывая странную особенность своего поведения, бессовестно переложив вину на меня.

– Что? – опешила от его вопиюще наглого заявления. Даже оторвала лицо от подушки и проморгалась. – Это когда я напрашивалась? У нотариуса? Или когда мирно спала в комнате? Или когда орала, что я девственница? – бросила гневное, не думая открывать дверь.

– Спровоцировала… и плохо, если ты даже не понимаешь, когда в тебе превалирует порочная часть, вынуждая меня терять голову!

– Ты болен! – единственное, что нашла для ответа.

– Открой! – явно терял терпение Адаков. – Нужно поговорить!

– Говори через дверь! – брякнула я, скрежетнув зубами. Уже чего-чего, а упираться я умела как никто!

– Я вообще-то тебе слово дал, – просто обронил Ад, явно опешив от моего заявления.

– Пфф, – я даже фыркнула возмущенно. И пыхтела ровно до момента грохота двери. Это было пугающе громко, и когда деревянная створка с треском шмякнулась о стену, в этом звуке я ещё и приговор для себя услышала.

Аж села на постели уже лицом к дикому, лютому зверю.

– Никогда. Не. Смей. От. Меня. Запираться, – процедил Ад, гневно сопя в дверном проеме. В смоляном костюме, белоснежной рубашке, галстуке и начищенных ботинках. С двумя моими сумками  руках. – Я не шучу! – С каждым его точеным шагом, я вздрагивала и забивалась всё глубже к изголовью, еще и одеяло на себя натягивая.

Адаков остановился у дальнего от меня бока постели. То ли специально, чтобы показать – набрасываться не собирался. То ли, чтобы реально не метнуться ко мне и не учинить расправу.

– Я тебе твои вещи принес, – секунду помедлил. – Если, конечно, нужны.

С гулким шлепком поставил сумки на пол, но сопел гневно, кулаки сжимал, словно их на моей глотке стискивал. Это до икоты пугало.

И как бы это странно не звучало, я их ощущала на шее. Мурашки по коже, холод кишки в узлы скручивал, сердце лихорадочно заходилось боем.

– Спасибо… – Я была на грани шлепнуться в обморок.

Ад вообще в такие моменты мало на человека смахивал. Демон! Если не сам Дьявол!

– Мне твои закидоны не нравятся, – студяще спокойно произнёс Адаков. – Если придётся крушить дом, чтобы добиться аудиенции, проще тебя сразу заточить в подвале.

– Не нужно, – рьяно качнула головой. Ни на миг не усомнилась, псих сделает, о чём говорит. Еще и ключик потеряет.

– Тогда, надеюсь, мы поняли друг друга, – прищурился, тараня недобрым взглядом.

Я судорожно кивнула:

– Ага, – от страха дышать забывала, а тиран, сверкнул гневно глазами, отчеканил:

– Приведи себя в порядок, и ступай вниз! Завтрак уже готов.

Я как в тумане провожала его широченную спину, не веря счастью, что в этот раз обошлось без рукоприкладства к моей скромной персоне. Но уже у двери Андрей остановился:

– Я тебе не мальчишка на побегушках, барбариска. Я теперь тебе как муж. Поэтому не потерплю лжи и пустоты! Усекла?

– Ага, – выдавила очередной кивок, удерживая одеяло по самый нос и молясь, чтобы Ад быстрее вышел из моей скромной обители оскверненной и угнетённой.