Александра Лисина
Проба сил

Глава 2

– Да пошел ты на хрен! – окатило меня с ног до головы бешеным ревом, едва я приоткрыла дверь. – Я кому велел следить в оба?! Рил, твою мать! И что теперь?! Где искать этих шеттовых^[3] детей?! Что я в Лаверу^[4] отпишу, а?!

– Да я сам не знал! – так же зло ответил кто-то сравнительно молодой, но тоже раздраженный. – Коресу велел за ними присматривать! Специально команду подобрал, чтоб только на восток и ходили! А эти сопляки едва с десяток каракатиц прикончили, уже возомнили себя невесть кем! Думаешь, они мне докладывали, что попрутся на Южную?! Если б на воротах парни не сказали, так бы и не знали, где искать!

В комнате кто-то звучно сплюнул.

– Да где их теперь искать?! У выверны в…! Ясно же было сказано, что на Южную не соваться! Так нет же – гордость у них взыграла!

– Прости, Фаэс, моя вина: не уследил. – В голосе молодого прозвучала искренняя досада.

– Да чего уж там, – тяжело вздохнул первый, тоже сбавляя обороты. – Все равно не тебе за них отчитываться. Э-эх! Была б моя воля…

Решительно толкнув дверь, я вошла в просторную комнату, обставленную с аскетической простотой, и изучающе посмотрела на двух рейзеров, стоящих возле окна и уже вполголоса обсуждающих неизвестные мне проблемы.

Один из них оказался довольно высок, совершенно сед и изрядно немолод. Второй, напротив, был немногим старше меня – гибкий, подвижный и шустрый. Первый привлекал внимание сразу – могучей статью, широким разворот плеч и исходящей от него аурой власти, которую было невозможно не заметить. И которая тем более выделялась, что одет мужчина был очень просто – в самые обычные кожаные штаны и короткую, грубоватой выделки рубаху, отмеченную, правда, неплохой работы поясом с висящими на нем потертыми ножнами. К тому же выглядел здоровяк устало – с резко проступившими морщинами в уголках рта, с темными кругами под глазами, как после бессонной ночи. Жесткое, словно вырубленное из дерева, лицо все еще несло на себе отпечаток недавней вспышки, но с первого взгляда становилось понятно, что лишний раз эмоции на нем проявляться не привыкли. Так что слышанная мною гневная отповедь, вероятно, была нечастым явлением.

Второй рейзер, наоборот, выглядел так, будто всего минуту назад вернулся из Харона – вооруженный до зубов, со шпорами на высоких, стачанных из необыкновенно толстой кожи сапогах. Тяжелый шлем лежал тут же, на массивном столе. Длинные ножны с мечом притулились на подлокотнике старенького кресла – одного из двух, что разнообразили унылый интерьер комнаты. Темные волосы незнакомца лежали в полном беспорядке, упрямо выдвинутый вперед подбородок заметно кривился, но лицо действительно было молодым. Пожалуй, лет тридцать ему, не больше. Хотя мрачный прищур и сурово поджатые губы добавляли возраста. Да неровный шрам, тянущийся от правого уха к подбородку, здорово портил впечатление.

На звук открывающей двери рейзеры одновременно обернулись и с удивлением воззрились на мою наглую персону. А я, в свою очередь, получила пару лишних секунд, чтобы рассмотреть следы крови на нагруднике молодого воина и машинально сравнить поцарапанный доспех с простой одеждой его очень непростого соседа.

– Ты кто? – первым среагировал старший. – Как сюда попал? Кто пропустил?

– Внизу никого, – отозвалась я, придавая голосу привычную хрипотцу Аса. – Спросить не у кого было. Я ищу Фаэса – старшего эрдала гильдии рейзеров Фарлиона. Не подскажете, где его найти?

Седовласый поморщился.

– Чего тебе надо?

– Вы – эрдал Фаэс? – так же спокойно уточнила я.

– Допустим.

– Я хочу вступить в гильдию.

Взгляды рейзеров стали откровенно скептическими.

– Да ну? А ты кто есть-то?

– Охотник. Вольный.

– Неужели? – Скепсиса во взглядах рейзеров стало в два раза больше. – А чего ж тебя сюда-то принесло, охотник?

– Хочу вступить в гильдию, – ровно повторила я. – Это можно устроить?

– Я спросил: ПОЧЕМУ ты хочешь стать рейзером? – подозрительно прищурился эрдал, а стоящий рядом с ним воин недовольно искривил губы.

Я пожала плечами.

– Не люблю Тварей.

– А почему пришел именно в Фарлион?

– По пути было.

– Чего? – не понял эрдал.

Я промолчала, прислушиваясь к шепоту Теней, и господину Фаэсу это почему-то не понравилось. Он внезапно скривился, а потом смерил меня еще одним скептическим взглядом и бросил:

– Сними шлем.

Я мгновение поколебалась, но потом все же стащила тяжелую амуницию, оставшись лишь в черной шапочке-маске, тесно облепившей лицо и затылок. Сперва я думала, что надо бы светлую, чтобы не слишком бросалась в глаза на фоне блестящего шлема. Но потом рассудила, что черный цвет практичнее, а еще будет сглаживать проступающие из-под вязаного «чулка» черты лица, так что оставила как есть.

– А это зачем? – насмешливо покосился на мою задрапированную физиономию второй рейзер. – От кого-то прячешься? Или наследил в Валлионе?

– Ни то, ни другое.

– Тогда чего морду прячешь?

– Морда у Тварей, – бесстрастно отозвалась я. – У меня – лицо. И это мое дело – прятать его или нет.

– О как… – протянул Фаэс, и в его глазах появилось брезгливое выражение. Кажется, он посчитал меня богатым придурком, нагрешившим в столице и решившим скрыть под маской свою породистую физиономию. А чтобы семью и древний род не позорить, этот придурок сбежал подальше и посчитал, что сможет переждать бурю под личиной простого рейзера.

А мне все равно. Пусть думает что хочет. В конце концов, подобные истории тут наверняка не редкость, так что вряд ли это испортит мне имидж. Может, даже на руку сыграет: объяснит некоторые странности и заодно даст вескую причину и дальше сохранять инкогнито.

Я покосилась по сторонам, приметив возле двери две неплохие карты. Одна изображала Валлион со всеми его крупными городами, трактами, дорогами и деревушками. Там же была в подробностях нарисована Вольница, мельком обозначены границы лесов эаров. Заодно отмечены владения хвардов… Э-эх, Мейр, где же ты, мой пропавший оборотень? Однако гораздо больше меня заинтересовала вторая карта. В первую очередь тем, что наглядно показывала Долину воинов с высоты птичьего полета.

Конечно, я уже видела это великолепное зрелище – так сказать, в оригинале. Однако на карте все было нагляднее и лаконичнее. Соответственно проще и куда как более доходчиво. Особенно для такого «великого» географа, как я.

Если вкратце, то Долина представляла собой неправильный круг, заключенный в оболочку из трудноодолимых гор, которые непонятно почему назывались Серыми. Почти по всей ее окружности, тесно прижимаясь к подножию, на центр Фарлиона с различной степенью успешности надвигались знаменитые леса Харона. Разбавляли его отдельные холмы и шесть крупных рек, берущих свое начало где-то высоко в горах, разрубающих долину на шесть примерно равных частей и заканчивающихся в ее центральной части десятком прозрачных озер, среди которых, как прекрасная лилия на заброшенном болоте, расцвела местная столица Лавера. А возле нее теснились несколько менее крупных городов и великое множество деревень, снабжающих пропитанием все население Фарлиона.

Благодаря этим рекам, сплошь и рядом носящим женские имена (слева направо – Лая, Лия, Лея, Лоя, Лейра и Лайда), Долина напоминала огромное колесо, разделенное спицами-реками на шесть неровных треугольников, обращенных основанием к Харону, а остриями упирающихся в Лаверу. Причем на узком конце каждого такого «треугольника» имелась крепость-защитница. Первая, Вторая, Третья… и так далее до Шестой. Причем раньше у них всех были свои названия, как у Нора, но потом они забылись, и теперь города-крепости назывались просто по порядковому номеру, который был тем больше, чем дальше от Перешейка они находились. Собственно, Нор уже давно именовался Первой крепостью, на северо-западе от него стояла Вторая, затем по кругу Третья и так далее.

Убедившись, что ночью все разглядела верно, я прикинула масштаб своих будущих действий: кажется, в Фарлионе мне придется застрять надолго. Лучшего полигона для наших экспериментов было не найти. А уж такого количества нежити, как здесь, я и за сто лет не отыщу, даже если буду день и ночь проводить в бесконечных поисках.

Ас, услышав мои мысли, виновато вздохнул. Но я только отмахнулась: какая разница, где дышать свежим воздухом? Зато еды у братиков будет навалом. Да и у меня практика получится отменная. Не чета той охоте, что была в Валлионе. Только броди да отрабатывай себе удары, как стрельбу в тире. Вдруг я когда-нибудь и до Невирона доберусь?

Задумавшись, я не заметила, как рейзеры выразительно переглянулись и как сморщилось лицо эрдала Фаэса. Но когда он снова заговорил, мне против воли пришлось отвлечься, прекратить разглядывать в правом верхнем углу карты «кошачий» герб Фарлиона и со всем вниманием уставиться на главного человека в этом доме.

– Гильдия не принимает первых встречных, – чрезвычайно хмурым голосом сообщил эрдал. – И не стремится стать больше за счет дураков, считающих, что если они умеют держаться за меч, то способны хорошо управляться с Тварями. Здесь не ристалище. Без доказательств того, что ты не помрешь в Хароне в первый же день, никто тебя не примет.

Я прищурилась: ах вот оно что. Так они считают, что я с жиру бешусь? Или просто по дороге в гости заехала? От нечего делать и для того, чтобы потом всю оставшуюся жизнь хвастаться: смотрите, мол, папка с мамкой, а меня в гильдию приняли… интересно, у них тут часто такие идиоты попадаются? Хотя, судя по обрывку услышанного мною разговора, если и нечасто, то подобные оказии все же случаются. А меня, видимо, записали в категорию именно таких «неудобных» просителей, когда и отказать вроде нет причин, но и принимать – на хрен, как говорится, надо.

Ладно. Айд с ними. Мне нужно лишь официальное разрешение время от времени появляться в крепости. А остальное я и без значка сделаю.

Перехватив насмешливый взгляд Фаэса, я холодно улыбнулась.

– Мой возраст и умственные способности предлагаю оставить в покое. А что касается Тварей, то у меня к вам только один вопрос: какой для новичков предусматривается испытательный срок?

– Срок не определяется временем, – лениво сообщил незнакомый рейзер от окна. – Это зависит от того, сколько Тварей ты принесешь из Харона в первые свои рейды. Если уцелеешь и покажешь, что справляешься, может, и станешь рейзером. Если же наши зверушки тебя чересчур впечатлят или подцепят на когти…

– То сдохну очень неприятным образом, и никто обо мне не заплачет, – сухо кивнула я. – Благодарю. Это понятно. Вопрос второй: когда можно начинать?

Седой эрдал скривился, но потом все-таки неохотно уронил:

– Завтра приходи. Утром, пока еще команды на месте. Там и о доказательствах твоих поговорим.

Я снова кивнула и, посчитав разговор оконченным, вышла. Все тот же смышленый пес проводил меня к выходу, ступая бок о бок и очень стараясь подсунуть лобастую голову под мою ладонь. Увлекшись, он едва на улицу не шагнул, но на пороге я отстранилась и, погладив его напоследок, закрыла дверь перед самым его носом. Не хватило еще чужую собаку во двор выпустить. А вдруг задерет кого у ворот? Вдруг он тут вместо сторожа сидит, а я его за собой сманю?

Пес огорченно опустил уши и тихонько заскулил вслед, но мне внезапно стало не до него, поскольку обнаружилось, что двор уже не пустует, а я с неприятным удивлением поняла, что зря оставила шейри одного.

Понятия не имею, что уж эти двое рейзеров не поделили с Лином или кто, чем и каким образом ему насолил, однако сейчас мой легко вспыхивающий и, временами, мстительный демон носился по утоптанной площадке, злорадно скаля зубы и время от времени утробно рыча.

Я буквально остолбенела, когда рассмотрела заброшенное в дальний угол чужое оружие, на ножнах и чехлах которого виднелись отметины от его зубов. Судя по всему, Лин сперва ограбил легендарных защитников Фарлиона, а теперь гонял их, как паршивых котов, грозно всхрапывая каждый раз, когда его жертвы пытались вернуть украденное.

– Шеттово отродье… – прошипел один из рейзеров, в очередной раз не сумев прорваться к оружию. – Кто тебя, скотину такую, только привел?

«Скотину?! – возмущенно вскинулся шейри. – Гайдэ, эти придурки пытались меня выгнать! Представляешь?! Как увидели, так и погнали, как какого-то крыса! А один чуть за повод не дернул!»

Ах вот оно что. Бедные парни.

– Все. Хватит развлекаться, – коротко обронила я, быстро пересекая двор и подходя к раздраженному демону. – Плюнь на них и забудь. У нас еще много дел.

У рейзеров отвисли челюсти, когда демон послушно сплюнул им под ноги и равнодушно отвернулся. Ну, это я решила, что они отвисли, поскольку воины, как и тот, наверху, были в боевом облачении. Короче, под шлемами не видно, что там у них изменилось на лицах, но, судя по странным звукам, удивились ребята сильно.

«Куда дальше?» – деловито осведомился шейри, когда я запрыгнула в седло.

«Комнату надо снять. Желательно не очень дорого».

«Я трактир по пути видел».

«Где?»

«Минок пятнадцать ходу, если не особо спешить».

Я подумала и решила, что такой вариант нам подойдет – жить слишком близко к базару или активно посещаемому офису гильдии не хотелось. Нам бы с Лином что-то среднее, недорогое, но чтобы и вещи оставить без опаски, и кормежка чтоб была нормальная. Хотя я, конечно, не привереда. Просто тараканов из тарелки не хочется выковыривать.

Искомый трактир действительно нашелся быстро – на одной из сквозных, очень узких улочек под слегка покосившейся, но недавно покрашенной вывеской. «Олений бок» назывался. А что? Скромно и со вкусом. И не на виду, так что вряд ли здесь запросят за постой больше одного медного лира в сутки. А так как я приехала надолго, то может, и вовсе скидку сделают.

Оставив Лина подпирать ворота, я отправилась на разведку.

Трактир оказался небольшим, но по санитарно-гигиеническим нормам вполне меня устроил.

Обеденный зал уютный и тщательно вымытый. Посетителей почти нет. Стойка бармена пустует. Сам «бармен» – низенький и крепко сбитый мужичок без раздражающей угодливости в глазах – тоже пришелся по душе. Ко мне сразу не кинулся. Кланяться до земли, выказывая радушие, не стал. Насчет комнат тоже сказал, что свободные ПОКА имеются, хотя даже с порога видно, что трактир переживает не самые лучшие времена. Цену назвал приемлемую – два серебряных лира за дюжину дней вместе с питанием. Для коня – отдельное стойло и прыткий мальчишка на сервисе. Для меня – съемная «квартира» три на пять метров с индивидуальным окном и целой ванной комнатой за низенькой дверцей по соседству. Конечно, не люкс, но санузлом он меня купил – что правда, то правда. Смогу хоть нормально вымыться, не опасаясь стука в дверь и громогласного требования освободить помещение. И пусть вместо просторной купальни там стояла всего лишь сорокаведерная бочка, которую еще предстояло наполнить, но мне и такой комфорт показался несусветной роскошью. Удобства на улице, конечно, смущали, но ничего лучше я за такие деньги в ближайшее время не найду.

Господин Берон в ответ на мой кивок с достоинством поклонился и велел слуге приготовить комнату, а затем кликнул мальчишку, чтобы устроил «коня». Вот только в конюшню Лин идти не захотел – соседство со смирной хозяйской лошадкой показалось ему сомнительным. А лошадке, напуганной появлением демона, и вовсе едва не схудилось. Уговорить ни одного, ни вторую на мирное соседство так и не удалось. Но в результате пятиминутного спора мы с шейри все-таки пришли к консенсусу. И совместными усилиями постановили, что коня изображать он все-таки будет, но ночевать станет не на конюшне, а в соседнем сарае. Один. И, если совсем оголодает, будет тайком пробираться в мою комнату с тем условием, что до рассвета вернется обратно. Благо окно выходило во внутренний двор и было расположено по соседству с облюбованным им сараем, который хозяин, удивленно приподняв брови, крепко подумав, но махнув рукой, все же нам отдал. За дополнительный медный лат в день и под клятвенное заверение, что ничего там не сломаем.

Под эту марку я также попросила, чтобы Лином, кроме меня, никто больше не пытался заниматься, а на ночь, дабы избежать неприятностей, предложила запирать сарай на замок. Не для того, чтобы не сперли, как сперва решил господин Берон, а чтобы бедные конокрады не обнаруживались поутру в крайне непрезентабельном виде.

В общем, с грехом пополам устроились, потратив на это еще часа два. С хозяином тоже общий язык нашли. И он даже не слишком любопытствовал, когда наблюдал, как я быстро ем в своей зловещей маске, не делая попыток ее снять. Но ела, скажу честно, с огромным удовольствием: готовили тут на редкость вкусно, а я нормальной человеческой еды уже с полгода не видела. Поэтому расхвалила неизвестную стряпуху от души, неожиданно смутив вышедшую из кухни средних лет даму до алого румянца на пухлых щеках.

Уходила я далеко за полдень, предварительно заперев дверь комнаты и предупредив, что должна вернуться поздно. За вещи свои не боялась: предусмотрительный хозяин на каждую комнату вешал персональный замок, ключ от которого торжественно вручал постояльцу. Поскольку на данный момент я у него была в единственном числе, то от моего визита он тоже выиграл. А когда я сообщила, что могу заявиться и ночью, госпожа Берон, оказавшаяся той самой стряпухой, окончательно растаяла и пообещала оставить на кухне ужин, если я вдруг припозднюсь.

– Что, уже нас покидаете? – с нескрываемым ехидством спросил давешний молодой страж, с которым я успела познакомиться утром. – Решили, что Нор – не для вас, уважаемый?

– Размечтался, – хмыкнула я. – К ночи вернемся. Так что прежде чем запереть ворота, проверь сперва, не стоит ли мой конь перед ними. Не то снесем ведь к Айду. Кто восстанавливать будет?

Страж оскорбленно всхрапнул, но Лин уже резво взял с места и черной стрелой полетел к Харону. На первую нашу совместную охоту, от которой очень многое зависело.

Глава 3

Всю дорогу до леса я размышляла над странностью, которая никак не укладывалась у меня в голове. А именно о том, по какой причине рейзеры носили броню в хорошо укрепленном городе. Я понимаю, есть параноики, помешанные на безопасности. Но когда в один день наталкиваешься на трех таких, то поневоле задумаешься. И ладно я – нам с Лином все равно надо было выбраться на разведку, поэтому раздеваться не стали. Но тот тип в офисе? И парочка, которую успел погонять по двору шейри? Плюс по дороге к воротам я успела заметить немало вооруженных до зубов людей, тоже – как готовящихся к войне.

Да, я знаю, что Фарлион – место неспокойное. Могу поверить, что ночью за пределами города лучше не шастать. Готова согласиться, что каждый выход наружу похож на маленькую смерть… но это не причина таскать тяжелые доспехи внутри собственного дома.

Единственное, чем можно объяснить такое странное поведение, это предстоящий рейд в Харон, но опять-таки, ладно я – мне надо глянуть, что тут и как, чтобы решить, на кого лучше охотиться. А сделать это необходимо днем, пока Твари неактивны. Но местные?! Им-то наверняка каждая тропка известна! Фарлион – не бескрайняя степь, где можно сослепу заблудиться. Дорог раз-два и обчелся. К тому же за каждой крепостью раз и навсегда закреплен строго определенный участок для охоты, а тот, в свою очередь, распределялся между рейзерами, как кусок пирога между детьми. Причем работали парни посменно: выходили наружу примерно раз в три-четыре дня… то есть по три-четыре бригады на каждую изученную тропку. Так, чтобы весь «треугольник» оказался перекрыт. И чтобы в любое время суток возле Харона постоянно находилось несколько готовых ко всему команд.

Берон, пока я перекусывала, сообщил, что все бригады имели уже утвержденный состав. Направление работы за каждой из них определялось отдельно и контролировалось господином Фаэсом лично: ни один рейзер не смел покинуть крепость без его разрешения и указания точного места предполагаемой охоты. О причинах уже говорила, повторяться не буду. Добавлю лишь, что старший эрдал внутри своей крепости был кем-то вроде воеводы в древнерусских кремлях, власть его была неоспоримой, полномочия – огромными, а слово – нерушимым. При необходимости он мог и город закрыть, и городскому управляющему физиономию начистить без больших последствий, и даже королю советы давать, если бы его величество вдруг надумал навестить свою провинцию.

Надо сказать, Харон произвел на меня скверное впечатление. И тесно стоящими, как на страже, деревьями. И мрачной тенью, отбрасываемой на землю густыми кронами. И особенно угрюмым молчанием, которым встретила нас лесная чаща. Обычно ведь как бывает: птички поют, кузнечики стрекочут, дятел стучит, выковыривая из-под коры какого-нибудь упрямого червяка… а тут – ничего. Ни крика, ни шелеста, ни звука. Как в мертвое царство попала. Того и гляди – нежить косяками попрет.

И это, заметьте, днем.

Что же тут тогда творится ночью?

Вплотную подъехав к неподвижной стене деревьев, я внимательно осмотрела исчезающую среди густой зелени дорогу и нахмурилась. Странно. Если в Хароне нет живых, а Твари водятся на каждом шагу, то откуда тогда дорога? Причем старая, укатанная, а дальше, за поворотом, и вовсе – выложенная каменными плитами. Может ли это быть та самая дорога, что вела к пробуренным в Серых горах золотым шахтам? Берон утверждал, что их приходилось по две или три на каждый «треугольник», потому что, дескать, когда-то Фарлион считался основным поставщиком природного золота в королевстве. И если так, то и хорошо сохранившие подъездные пути вполне объяснимы.

Но настораживало не это. Потому что за двести-триста лет любая дорога должна была порасти травой, потрескаться, запылиться. Тяжелые плиты могли частично или полностью погрузиться под землю, засыпаться нанесенным ветрами сором, мусором, листьями, сухими ветками. А эта – как новенькая. Над ней даже деревья не сходились полностью, позволяя солнечным лучам свободно достигать земли. Но всего два шага в сторону – и все: сплошная стена, сквозь которую не прорубиться, не прорваться. Такое впечатление, что дорогу хранила какая-то магия, которая и через триста лет по непонятной причине умудрялась сдерживать агрессивный напор Харона и чудом сохраняла свободный проход чуть ли не до самых гор.

Лин аккуратно поставил копыто на первую плиту и настороженно повел носом.

«Мне здесь не нравится, Гайдэ».

«Мне тоже, – я беспокойно покосилась на пустую обочину. – Но глянуть все равно надо, пока Твари спят».

«У меня такое чувство, что они и не спят вовсе, – пробормотал шейри. – По спине так мурашки и бегают. И все время кажется, что за нами наблюдают».

Я снова покосилась на черные стволы, над которыми тяжелыми шапками нависала густая листва, и неожиданно подумала, что там, под ними, не осталось ни одного прямого лучика света. Кроны переплетались так тесно, что невозможно было понять, где заканчивается одна и начинается другая. Широкие листья бесконечное множество раз накладывались, переплетались и перекрывали друг друга, спасая нежить от смертоносного солнца. Так что, вполне возможно, Лин был прав: в этом сумраке некоторые Твари действительно могли вольготно чувствовать себя даже днем. Тем более если сумели так измениться, что уже мало чем походили на нежить Валлиона.

«Далеко не пойдем, – решила я, прислушавшись к похолодевшему Знаку. – Мне тоже неспокойно. А если Твари действительно охотятся при свете солнца… Знаешь, я, пожалуй, готова поверить, что обычных зверей и птиц в Хароне уже не осталось. Ас, что думаешь?»

Тени тут же откликнулись вчетвером:

«По дороге идти не стоит: она безопасна только сейчас. А когда стемнеет, никакие силы вас не спасут».

«Что же, мне вообще туда не соваться? Рейзеры же справляются!»

«Ты плохо слушала трактирщика, – терпеливо возразил Ас. – Берон сказал, что рейзеры в основном охотятся после рассвета. Когда дорога еще свободна, но самые опасные Твари уже не рискуют выбираться на открытое пространство. Некоторые, самые отчаянные, заходят непосредственно в Харон, но это, как правило, опытные и хорошо сработанные бригады, которым и сам Айд не страшен. А одиночки тут не живут».

«Мне по-другому нельзя, – хмуро ответила я. – Поэтому предлагаю сойти с дороги шагов через сто и сориентироваться на месте. Если даже тут нас попытаются сожрать, то дальше соваться точно не стоит».

«Хорошо, – на удивление быстро согласился Ас. – Но мы идем как одно целое».

«Да я не против: умирать в мои планы сегодня не входит».

С хорошо освещенной дороги мы сошли, как договаривались, шагов через сто – там, где в кустах появился хоть какой-то просвет и где не надо было продираться, оставляя на колючках обрывки одежды. Думаю, я не первая тут прохожу, поскольку на земле возле одной из плит виднелся едва угадываемый отпечаток чьего-то сапога. Не будь со мной братьев, сама бы вряд ли заметила, но острое зрение Бера и чутье Гора не подвели.

Мы с Лином почти одновременно втянули ноздрями воздух и, понимающе переглянувшись, раздвинули тяжелые ветки.

Странное это было впечатление – будто занавес открываешь перед погруженной в темноту залой. Пока держишь края руками, бьющий со спины свет хоть как-то рассеивает скопившуюся впереди мглу, но стоит его отпустить, как все – будто в другом мире оказался.

Я на пробу вдохнула влажный воздух и, предусмотрительно достав мечи, сделала первый осторожный шаг. Под стеганой курткой, служащей дополнительной защитой, еще с ночи прятался прочный доспех, шлем я надела, едва вышла из трактира. За сапоги можно было не бояться – намеренно брала с толстой подошвой и высоким голенищем, чтобы не прокусили с первого раза. Вот только со щитом у меня пока получалось не очень, поэтому связываться с ним я не стала.

Лин по традиции шел в трех шагах позади, служа одновременно и дополнительной страховкой, и защитой с тыла. Мимо него точно никто не проскочит. Да и наверх он по привычке поглядывает. А уж если рискнет какая Тварь силы попробовать, то клыки шейри всяко не тупее моих клинков, тогда как спрятанная в его пышном хвосте шипастая булава, с которой мы начали экспериментировать две недели назад, никому не позволит усомниться в его способности оборонить нас обоих.

Конечно, хорошо бы прихватить еще и арбалет, но с ним много возни. Во-первых, лишняя тяжесть. Во-вторых, неудобный – движения сковывает. В-третьих, выстрелить из него нормально можно лишь один раз, а потом минуты полторы надо крутить тугой ворот, надеясь, что в этот момент на тебя не кинутся со спины.

Первые десять шагов было тихо. Ни шороха, ни птичьего пения, ни шелеста травинок под ногами. Собственно, трава тут практически не росла – в отсутствие солнечного света ей просто неоткуда брать силы. Зато был густой мох, имевший свойство неприятно светиться в темноте, и перепрелые листья, которые в такой влажности просто не успевали как следует высохнуть. Холодный ветер тут, слава Аллару, не гулял – тяжелые листья и тесно стоящие стволы не пропускали даже легкого дуновения. Так что лишнего шума от шелестящих крон тоже не слышалось. Но от этого царящая в лесу тишина становилась просто звенящей, а напряжение сгущалось так быстро, как если бы вместо него собирались мрачные свинцовые тучи.

Внезапно откуда-то сбоку донесся тихий смешок.

Я мгновенно развернулась, обшаривая взглядом ближайшие стволы, а шейри прикрыл мне спину. Мы даже дышать перестали, приготовившись к любым неожиданностям, но Харон затих, снова окружив нас непроницаемой стеной тишины.

«Что-нибудь чуешь?» – спросила я Лина, выждав несколько томительных секунд.

«Нет. Как Знак?»

«Прохладный, но не ледяной».

«Думаешь, Тварь?»

«Вероятно. Какие идеи?»

«Подождем», – неопределенно мотнул головой демон, и мы снова застыли в ожидании.

Прошла минута, другая, третья… но неведомая Тварь не спешила появляться. Более того, моя левая ладонь снова начала нагреваться, показывая, что если и проскочил кто-то мимо нас, то теперь снова начал удаляться.

«Продолжаем, – сказала я, дождавшись, когда Знак окончательно успокоится. – Следи за верхом. Может, кто-то попытается прыгнуть с дерева».

Лин ничего не ответил, но мне и не требовалось подтверждение: прямые приказы шейри никогда не игнорировал.

Еще шагов тридцать мы, стараясь держаться перпендикулярно дороге, прошли относительно спокойно. На нас никто не кидался и ядовитой слюной не плевал. Хотя Лин дважды замечал мелькающие по верху тени, а у меня один раз сильно похолодела ладонь. Впрочем, опять ненадолго, так что останавливаться не стали.

Идти приходилось медленно, поминутно оглядываясь и тщательно проверяя почву под ногами, так как у Тварей вроде стокки имелась нехорошая привычка выскакивать прямо из-под земли. А у всякой мелочи, обожавшей прятаться в прорытых другими Тварями ходах, иногда из-под панциря выделялась едкая кислота, способная растворить даже стальной каблук.

Первая поляна появилась перед нами примерно через сто осторожных, тщательно выверенных шагов. Появилась неожиданно, просто вывернувшись из-за деревьев, и приятно порадовала первым проблеском света в этом царстве угрюмого мрака. На первый взгляд поляна пустовала – ни нор, ни дупла, ни подрытого куста, ни глубоких царапин на коре. Однако в ветвях одного из деревьев, стоило нам выйти на свет, сверкнула пара маленьких багрово-красных глаз, при виде которых мы тут же ощетинились.

«Тварь», – принюхавшись, уверенно сообщил Лин, и мне пришлось признать, что в Фарлионе действительно опаснее, чем в Вольнице. Если уж тут среди бела дня по веткам скачут порождения Айда, то соваться сюда ночью настоящее самоубийство.

Я всмотрелась наверх, поражаясь тому, что нежить не боится находиться в такой близости от освещаемого пространства, и негромко свистнула. Некоторые Твари терпеть не могли резких звуков, однако эта оказалась стойкой – не бросилась наутек. Напротив, тихо зашипела в ответ и царапнула содрогнувшуюся ветку острыми когтями.

«Фанра, – определила я по голосу. – Но крупная, как мы с тобой вчера видели. И почему-то живет на дереве. Судя по всему, там у нее дупло и, возможно, даже гнездо. Иначе сбежала бы».

«Если тут живут одни только Твари, то, может, они даже жрать друг друга научились, – задумчиво предположил Лин. – И тогда для нее безопаснее искать место для гнезда не у реки, где все открыто, а именно здесь».

«Возможно», – я так же задумчиво кивнула и прикинула расстояние.

Шагов двадцать до нее. Ветра нет. Если бы не ветки, достала бы ее без труда, но Тварь шустрая – вильнет хвостом, юркнет в дупло, и только ее и видели. Да еще если нож потеряешь, будет нехорошо. Лучше подойти поближе, дав ей повод занервничать: если там и правда гнездо, то не удержится – прыгнет. А если нет, то сбежит и уже возвращаться не станет: не в ее это характере.