Александра Грац
Фокус на миллион
– О тук-туке? Правда? Хочешь себе такой? – и почти одновременно с моим вопросом Андрей произнёс скорее в шутку, что хочет себе такой.
Вот уж не думала, что глобальность наших мыслей настолько разнится. Хотела бы я больше думать о тук-туках и всяких приятных мелочах этого мира, чем о смысле, предназначении и устройстве. Мои мысли ещё более бесполезны, чем само бытие.
Вечером мы встретились с друзьями Андрея, у которых он останавливался в первые дни отпуска. Ели жареные бананы и впихивали в себя столько морепродуктов, сколько было возможно. А ночью моя любовь уехала.
Глава 4
Я ожидала, что последующие дни отпуска будут самыми однообразными, спокойными и ничем не примечательными… Вру, конечно. Бессовестно вру! Я всегда ожидаю от своих дней хоть какого-нибудь экшена. Кому будет интересно смотреть это шоу, если там ничего не будет происходить?! Его ведь непременно прикроют, перестанут спонсировать, а моё имя уберут с плакатов. Да, я и не против уйти на покой, как только заработаю свои миллионы. Но пока ведь не заработала!
Я покрутила вокруг запястья свою ленточку, напоминающую о поставленной цели.
С утра, как и было запланировано, мы отправились сёрфить с Машей и Никитой. У меня было желание добраться до большого пика в самом рифовом месте – собственно это и был главный спот Хиккадувы. Океан сильно раскачало штормами, и мы навернули огромный круг, чтобы не плыть сквозь обрушающуюся пену над рифами. Накануне я долго наблюдала за этим пиком с берега, и была уверена, что он окажется нам по зубам. По крайней мере, мне и Маше. Я не ожидала, что Никита поплывёт за нами на своём лонгборде. Мы с Машей были на гибридах5, потому что на шортбордах ещё не катались. Но когда мы, наконец, доплыли, я поняла, что волны немного не нашего формата. Может, через пару недель сюда ещё можно было бы вернуться, но не сейчас. Большие, резкие, склонные трубиться. Местный парень начал ругаться на нас, только потому что мы приплыли на лайн-ап.
Страшно забираться на такие волны, не зная даже толком дно. А рифовое дно было близко, его было видно сквозь прозрачную воду. Воды под доской было намного меньше, чем высота самой волны. Мы никому не мешали, сидели значительно выше лайн-апа и даже не пытались разгребаться, просто отдыхали от своего мега-заплыва. Но местный парень продолжал нас прогонять. Почему?! Потому что мы на лонгбордах? Или с чего он взял, что мне такая волна не по силам. Серьёзно?! Первый раз в жизни слышу, чтобы прогоняли с пика. В конце концов, я, может, решила просто покончить жизнь самоубийством в океане, какое ему дело?! Спорить не стали, всё равно даже пытаться не собирались. Сёрфинг превратился в день гребли, потому что мы решили преодолеть ещё один огромный крюк до следующего пика с песчаным пляжем, но и там ничего не удалось поймать.
Я была очень расстроена таким началом дня. В качестве утешения и для восстановления баланса справедливости в мире мы позавтракали шоколадно-банановыми роти в очередной местной забегаловке у дороги. Соломенная крыша, три оранжево-жёлтые стены, клеёнки на столах и пластиковые стулья. Для меня всё компенсировалось солнцем, тёплой и душевной семейной обстановкой. В таких местах кушали обычно только местные. И, похоже, кофе нечасто заказывали в этом месте, потому что его нам готовили хозяева и дети всей большой семьёй. Все столпились вокруг кофеварки, пытаясь разобраться в её нехитром устройстве. Кухня никак не была отделена от «общего зала». Дети хихикали, встречаясь с нами удивлёнными взглядами.
За завтраком я рассказала Маше несколько основных правил английского языка, потому что она хотела улучшить свои навыки коммуникации. А новый знакомый, Антон, снова писал смс-сообщения и звал с ним на черепашью ферму. Зачем мне какая-то ферма, если я и так видела этих огромных черепах в естественной среде обитания?!
– Пусть придумает что-нибудь получше. Тем более, что он мне пишет точно такие же сообщения один в один, – предложила Маша, и я согласилась с ней, так и забыв ответить ему.
Мы собрались с силами и отправились после завтрака решать бытовые дела: надо было найти сим-карты и аптеку.
Безмятежнее некуда. Даже неясно, куда девается большая часть времени. Видимо, на созерцание и медитацию. Мои новые любимые слова. Теперь я говорю: «я медитирую» вместо «я ни о чём не думаю». И «я созерцаю» вместо «мне лень что-то делать». Буддизм – одна из основных религий Шри-Ланки, и это так удобно… в такую жару требовалось много релаксации и медитации.
Я всё-таки решила, что надо бы загладить вину перед Антоном, сообщения которого мы с Машей просто игнорировали, и позвала его к ребятам в номер ближе к вечеру на ром. Пусть лучше он приезжает к нам, чем тащит нас куда-то к себе. Сбежать из его дома мне будет сложнее в случае чего, чем просто выпроводить из своей комнаты. Так я думала…
Покончив с делами, мы отправились обедать. Просто шли вдоль шоссе в поисках чего-нибудь нового и заметили отделённые от дороги полуметровым кирпичным заборчиком два пластмассовых столика с такими же стульями под соломенным навесом. Стены, коих было только три, были покрыты синей глянцевой краской. На столах лежали выцветшие потёртые, а местами и насквозь протёртые клеёнки и напечатанное на чёрно-белом принтере мятое меню. Один столик уже был занят мужчиной и двумя молодыми людьми. Мы взяли меню, чтобы изучить ассортимент, но нас скорее уговорил один из посетителей, который на русском с акцентом очень советовал остаться обедать именно в этом месте.
– Что такое дал? – спросил меня Никита, когда мы сели за стол и принялись внимательнее изучать список предлагаемых блюд. Здесь так же, как и везде, никто не спешил нас обслуживать.
– Что-то типа горошка такого, из которого делают гороховый суп, знаешь? Жёлтый, твёрдый, полусферами… – мне казалось, что описать этот продукт подробнее просто невозможно, но Никита всё равно не понял, пока не увидел заказанное мною блюдо. Впрочем, не запомнил и спрашивал меня каждый раз в течение всего отпуска.
Антон не появлялся, хотя и обещал, поэтому мы с ребятами решили пока посмотреть фильм у них в номере. Лежали втроём на одной кровати с открытой дверью, попивая ром с колой, я между своими накуренными друзьями, и смотрели глупую комедию про таких же накуренных тестировщиков игр, когда, следуя нашим смс-подсказкам, до нас, наконец, доехал Антон и его друг. Друг, видимо, рассчитывал на компанию Маши и совсем не ожидал увидеть здесь ещё и Никиту. Наши разочарованные и усталые гости сели перед нашим номером на пластиковых стульях (внутри места не было для такой компании), отказались от выпивки и самокруток. Антон устало взглянул на меня, и я постаралась как-то разрядить обстановку.
– А что случилось с твоим телефоном? Почему ты писал с телефона друга?
– Да, намочил случайно. У вас кстати фена нет? – но быстро сообразив, что у собравшихся «фен» занесён в словарный запас ещё и как «амфетамин», пояснил. – В смысле самый обычный фен, который дует.
– Нет, мы никакими фенами не пользуемся, – ответил Ник.
– У меня есть в гесте, – я улыбнулась, но тут же перестала, когда поняла, что это идеальный повод остаться со мной вдвоём в моём номере.
– Можно я потом зайду посушить телефон?
– Да, не вопрос, – это был, пожалуй, самый дурацкий повод, который мне приходилось слышать.
– Надолго вы тут? – разговор продолжали вести исключительно мы с Антоном.
– Завтра уезжаем в Велигаму, – единственное, о чём я позже пожалела. Не надо было ему говорить о Велигаме. Потом столько переживала, что он меня там найдёт и прикончит… Но кто ж знал, что всё так сложится. – А вы?
– А я здесь живу пока… Уже два года. Но завтра едем на экскурсию по острову на пять дней, – признался Антон.
– Слушайте, парни, у нас тут запасы кончаются, вы не знаете, где купить травы? – совершенно не смущаясь, спросил Никита, намереваясь использовать присутствие ребят по максимуму для своей пользы. Но мне стало немного стыдно. Снова наркотики…
– Да, знаем, – ответил друг Антона, ему явно не терпелось сбежать от нас побыстрее. – Здесь недалеко в «Пельменях».
– Где-где? – удивились мы.
– Ну русская кафешка, её омский парень держит, Серёга, в доле с местным, конечно. Но они там и барыжат. Качество хорошее, потому что покупают свои же и могут, если что, выдвинуть претензии.
– Покажете где и кто? – Никите не терпелось пополнить запасы, а другу Антона завершить нашу встречу, поэтому он с удовольствием согласился показать дорогу и познакомить.
Скутер был только один у Антона и его друга, поэтому все вчетвером пошли пешком. Маша осталась дома. Антон хотел тоже обновить свои травяные запасы, а потом сразу по пути зайти ко мне за феном. Дошли до поворота напротив единственного многоэтажного современного отеля со звёздами и, прежде чем свернуть в тёмный переулок, зашли в вестибюль этого самого отеля – Антону надо было снять деньги с карты. Ребята ждали снаружи, а я пошла за Антоном, потому как он держал меня всё это время за руку и повёл дальше за собой. В зеркально-ковровом холле отеля никого не было, где-то между колоннами можно было разглядеть стойку ресепшена, но банкомат стоял почти возле входа. Антон положил руку мне на талию и резко повернул в нужную сторону.
– Небольшой манёвр, и мы на месте, – он улыбнулся и достал кошелёк из заднего кармана джинсов.
Так же непринуждённо и легко он вставил карту и ввёл пин-код: 1764. Не то чтобы я специально смотрела. Так получилось… Я просто стояла рядом по его же милости, совсем близко и всего-то не отвернулась. На память жаловаться тоже не могу. Тем более, что цифры у меня легко ассоциируются с какими-нибудь датами и я без труда запоминаю их. Семнадцатого – день рождения папы, 64 – год рождения мамы. Он снял круглую сумму, и мы продолжили путь в «Пельмени».
«Пельменями» оказался недурного вида ресторанчик с дизайнерской вывеской, белым кирпичным забором и ухоженным садом перед входом. О присутствии в этом месте русских говорили многочисленные надписи на русском языке, сделанные без ошибок. Это вам не «спагетти из сосков» в меню, которое мы видели на днях. Русских туристов много, а по-английски говорят совсем немногие из них, вот местные и переводят, как могут, с помощью могучего Интернета, но машинному переводу ещё далеко до человеческого… Как и у большинства ресторанов на Шри-Ланке, стен как таковых вокруг зала со столами не было. Внутри было немало людей и, судя по «славянским щёчкам», на девяносто процентов русских. Играла ненавязчивая музыка, и все мило болтали без лишнего шума.
– Это кстати одно из немногих кафе в Хиккадуве, где принимают карты для оплаты. Очень удобно. Я просто, например, в основном только картой пользуюсь.
– Мне казалось, здесь нигде не принимают карты…
– Нет, почему же. В крупных супермаркетах принимают, в некоторых кафе и барах. Тех, что подороже.
– О, чую дурь! – Никита уловил ноты хорошо знакомого ему запаха издалека, хотя я так ничего и не почувствовала, как ни принюхивалась. В кафе вроде никто не курил.
Пока мы с Антоном снимали деньги, его друг позвонил тому самому Серёге и предупредил, что мы придём, поэтому в кафе мы не стали заходить, обошли здание по боковой тропинке. На нас никто не обратил внимания, да и сквозь густой сад со стороны кафе едва ли можно было разглядеть хотя бы наши силуэты. С другой стороны здания был бассейн, шезлонги, стеклянные раздвижные двери, вероятно, вход, в одну из спален и лестница на второй этаж, куда мы поднялись. Там оказалось несколько комнат.
– Много тут людей живёт…
– Обычно Серёга сдаёт эти комнаты, но перед Новым годом все, как правило, уезжают, потому что виллы часто обворовывают приезжие с севера острова.
«Ты как будто сам мне подсказываешь!»
– А Серёга типа не боится? – мы подошли к крайней левой двери.
– А ему некуда деваться – он же здесь живёт. Он себе сейчас как раз на новый дом копит, хочет ещё ближе к югу.
– Ничего себе! Так прибыльно держать здесь кафе?! – Антон постучал в дверь.
– Шутишь?! Только дурь тут приносит нормальные деньги. Кафе так, для себя. Хорошо, если не в минус уходит.
Дверь приоткрылась на расстояние щеколды. Оттуда виднелся уставший, волосатый парень. Определив нас, как своих, он открыл дверь полностью, и оказался раза в три шире меня из-за количества мускул, а не жира. Потёр бесформенное лицо, растянув свою и так не очень упругую кожу.
– Здорово!
– Привет, Серёг.
Он впустил нас и быстро закрыл за нами дверь на ключ.
– Вас целый табун!
– Клиентов тебе привели. И мне две, – сказал Антон.
– А вам сколько? – он посмотрел на меня, и я немного растерялась, продолжая тупо молча смотреть на него. Мне-то этого совсем не надо.
– Нам одну, – выручил Никита.
Никита протянул заранее оговоренную сумму. Антону банкомат выдал исключительно крупные купюры.
– Ты как всегда, Антон, – вздохнул Серёга, выдал нам три пакетика и полез за сдачей в шкаф. В принципе за дверьми гардероба не было видно, где именно в шкафу этот марафетчик хранит деньги, но я сомневалась, что у него там есть сейф. Нет, но надо убедиться, любопытно ж! Я сделала вид, что заинтересовалась интерьером комнаты и подошла на пару шагов к стеллажу с какими-то местными статуэтками. Оказавшись напротив шкафа, не поворачивая головы, косила глаза, как могла. Что ж у тебя такая широкая спина! Но когда он отклонился, чтобы закрыть дверцы шкафа на ключ, я заметила, что никакого сейфа там нет. Схватила первую попавшуюся фигурку и расслабилась. Так и окосеть недолго от напряжения.
– А это из Таиланда, – бросил Серёга в мою сторону.
Только в этот момент я поняла, что фигурка, которую я взяла, чтобы не вызывать подозрений, была совсем не приличной. В замысловатых изгибах дерева можно было разглядеть слившиеся в половом акте тела.
Никита с другом Антона, чьё имя я так и не запомнила, отправились в сторону Маши, там остался скутер друга. А Антон пошёл ко мне сушить свой телефон. Конечно, включать фен в номере без кондиционера – а мы с ребятами всё время ограничивались наличием вентилятора – было изощрённым издевательством, когда температура окружающей среды и так 35 градусов по Цельсию. Я взяла с собой фен, только потому что в жизни не могла заснуть с мокрой головой, она начинала непременно болеть. Если я мыла голову на ночь, мне надо было её посушить. По назначению, к слову, фен я за весь отпуск так и не использовала. Но именно он помог мне сблизиться с моей жертвой.
Антон вытащил кошелёк из заднего кармана, чтобы не мешался, и положил мне на стол, прежде чем плюхнуться на мою кровать. Этот жест я запомнила. Он принялся сушить свой Айфон, а мне ничего не оставалось, как сидеть рядом и травить байки, отвечая на вопросы о себе и задавая вопросы о нём. Ничего конкретного вроде фамилии или страницы в социальных сетях он не спрашивал, а я умудрилась не называть.
Я начала рассказывать ему про Индию и Бали, показывая фотографии на смартфоне, и он приблизился совсем вплотную, практически касаясь моего лица, положил руку мне на бедро и медленно провёл вдоль ноги. Я, нахмурившись, повернулась к нему лицом, чтобы он ощутил, насколько сильно нарушает моё личное пространство. Знаете ли, с расстояния в два сантиметра между носами сложно не то, что общаться, даже смотреть друг на друга не очень-то удобно. Он с непринуждённой улыбкой отодвинулся, якобы проверить, как там плавится его телефон. Потом встал, снял футболку и расстегнул верхнюю пуговицу джинсовых шорт, объясняя это невероятной жарой. В номере действительно стало слишком жарко, и я решила умыться, чтобы хоть чуть-чуть освежиться. Выйдя из ванной комнаты, я фактически врезалась в Антона, он обнял меня и прижал к себе, намереваясь поцеловать, но я увернулась. И ещё раз. И ещё раз.
– В чём дело? – он-таки решил уточнить причину моих сопротивлений.
– Не рановато ты лезешь целоваться? – я прищурилась. – Мы едва знакомы!
Я попыталась выбраться из его объятий, но он крепко держал меня, не собираясь пока отпускать.
– Нет, не рано, – в этот раз не успела увернуться, да и некуда уже было пошевелиться. А целовался он неплохо. Его рука заскользила по телу с талии всё ниже, я собралась с силами и вырвалась, пока он ослабил хватку. Но Антон тут же вернул потерянный контроль над расстоянием между нами. От его поцелуев сложно было оторваться, и я смирилась с положением дел. Всего лишь поцелуи, это же ни к чему не обязывает… Всё-таки отпустил меня, и я стремительно сбежала в другую часть своего небольшого номера. Но в комнате было только одно место, куда можно присесть, – кровать. Он сел рядом и продолжил сушить свой телефон, накаляя обстановку.
– Чем ты занимаешься? – возможно, это единственное, что ему интересно было знать обо мне, а именно насколько выгодным может быть знакомство со мной. В общем-то большинство людей только это интересует в так называемой дружбе.
– Закупками препаратов, а ты?
– Ясно. А у меня собственное дело в Швейцарии. С программированием связано…
– Оффшорчик что ли? – я не сдержала ухмылку.
– Да… – он немного смутился и пошёл во все тяжкие с признаниями. – Но, конечно, большую часть прибыли приносят здесь наркотики.
– Ясно.
Я сохранила максимально отрешённое лицо, чтобы не выдать своего презрения. Мне самой иногда кажется моё отрицательное отношение к наркотикам чрезмерно лицемерным, учитывая, сколько раз я к ним прибегала. И тут же перевела разговор в другое русло.
– Что это у тебя? Резинка? – я увидела модную в то время резинку для волос у него на руке. Не обратила бы внимания, если бы она не была цвета радуги, – мой знак. То есть как мой… Моё собственное завышенное самомнение, что судьба, жизнь, мироздание или назовите это, как хотите, даёт мне знаки в виде набора радужных цветов, когда я всё делаю правильно. Просто чтобы подтвердить, что я всё делаю, как задумано, двигаюсь в нужном направлении. Пока эти знаки меня не обманывали. Для меня Антон теперь выглядел меченным судьбой.
– Да, кто-то дал подержать и забыл, – у Антона были короткие волосы, которые не требовали резинки, и цвет был какой-то девчачий.
– Слушай, а дай мне, а то я потеряла свою в океане.
– Если не брезгуешь, держи, – Антон без возражений отдал мне резинку.
Чересчур нагретый телефон он прислонил к моему бедру, чтобы охладить, другой рукой продолжая сжимать мою ладонь. Надо признать, что моё тело, как всегда, было значительно прохладнее воздуха, поэтому в этом был и чисто практический смысл. Он отложил телефон на стол.
– Надо дать ему немного остыть.
Он слегка помассировал мне плечи освободившимися руками.
– О, здорово, а можешь сделать мне массаж? – опасный шаг, который предполагал моё горизонтальное положение на кровати, но я не пожалела.
– Могу. Я в Таиланде обучение проходил.
По его движениям чувствовалось наличие хорошего опыта. По сравнению с местным массажем, на который мы ходили с Андреем, это был просто божественный массаж. Жаль, продлился он недолго, потому что мне пришлось прервать попытки Антона перейти к интимным частям моего тела. Он лёг сверху, чтобы я не сопротивлялась, и принялся целовать. Я, определённо, хотела его, но только морально, не физически. Физически я ещё не отошла от нашего с Андреем недельного марафона. Моему телу нужен был перерыв.
– Антон, ничего не будет, я не буду с тобой спать, – я решила предупредить его, пока он ещё мог контролировать свои желания. Или уже не мог.
– А кто сказал, что что-то будет. Мы просто развлекаемся. Я вот даже не возбудился ещё, чувствуешь, – и он сильнее прижался ко мне бёдрами.
– Отлично, вот и не надо возбуждаться.
– Но почему?
– Потому что секса всё равно не будет, – иногда достучаться до человека можно только прямым текстом.
– Но я ведь завтра утром уезжаю…
– И что теперь? Я должна с тобой переспать поэтому? – я не удержалась от смешка.
– Нет, конечно, но мы же не скоро ещё сможем увидеться…
– Я, может быть, ещё заеду в Хиккадуву.
– Но надо заложить хорошую базу, чтобы всё это время думать друг о друге и мечтать.
Он попытался начать ласкать меня, но я стала вырываться. Я со всех сил старалась выкрутиться из его хватки. Со стороны это было, наверное, похоже на попытку изнасилования без применения насилия.
– Прекрати немедленно, Антон! – я строго повторила с нотами злости и раздражения в голосе, но впервые столкнулась с тем, что парень просто не реагировал на мои возражения.
– Но ты же хочешь! Никто не узнает, – воскликнул он. Умереть от смеха можно, что за избитые и бестолковые фразы. Может, он и был прав по поводу моих желаний, но ему не стоило об этом знать.
– Не хочу, правда! Я сейчас ребятам позвоню и позову их на помощь, если ты сейчас же не прекратишь!
Хоть это сработало. Мы сели на кровати мокрые насквозь от жары и борьбы.
– Тебе стоит уже идти. Мне ещё много всего надо сделать, а завтра придётся рано вставать, – предложила я, но Антон не торопился. Посидел немного, прежде чем встать и одеть обратно футболку.
– Да, наверное.
Он прилип ещё минут на пять к моим губам, прижав меня к двери, и, наконец, ушёл.
Я подождала несколько минут, чтобы Антон успел подальше отойти от моего дома, и вернулась к Маше и Никите, мы планировали перекусить роти на ужин и посмотреть закат. Пока ребята ещё дожевывали свои лепёшки, я поспешила на пляж. Так торопилась, потому что не хотела пропустить последний закат в Хиккадуве, – на рассвете мы планировали переехать в Велигаму. Но не прошло и пяти минут моего одинокого созерцания океана, как ко мне подошёл загорелый мускулистый парень с белоснежной улыбкой в тридцать два зуба.
– Привет! Как дела? – его русский был с таким сильным акцентом, что я, не задумываясь, ответила ему на английском, не распознав в его речи родные звуки.
Это оказался израильтянин, сёрфер, приехавший на Шри-Ланку на три месяца.
– А ты тут одна?
– В общем, да. С друзьями…
И именно в тот момент ко мне подошёл Никита с явным намерением разыграть весёлую сцену, что он мой парень.
– Привет, что делаешь?
Я в панике стала искать глазами Машу, потому что никак не хотела показаться лгуньей в глазах нового знакомого. Маша быстро распознала возникшую заминку как недоброжелательный фактор и подбежала к Никите.
– А вот собственно и мои друзья, – я с облегчением улыбнулась.
– А ты сама надолго приехала?
– На месяц, но из Хиккадувы мы уезжаем завтра утром в Велигаму.
– Как жаль! Я, может, только из-за тебя и приехал на Шри-Ланку! – он снова показал мне все свои белоснежные ровные зубы, но встретив в ответ лишь лёгкий оттенок циничной ухмылки, быстро ретировался. – Шучу, конечно…
Мы уставились в закат. Горизонт и океан запылали красным пламенем. Все достали свои телефоны и планшеты и принялись фотографировать это чудесное природное явление, которое не перестаёт удивлять своим разнообразием цветов и не надоедает. Сделав несколько кадров, все четверо вернулись на песок смотреть, как в потемневший океан падает жёлто-оранжевый шар.
– Не хочешь развлечься сегодня вдвоём? – Юва, так звали моего нового знакомого, склонился над моим ухом, пока Маша с Никитой что-то обсуждали между собой.
– О, нет, спасибо, – второй раз подряд устраивать бои я не собиралась. К чему эта пустая трата времени, просто общаться и дружить парни на курортах не умеют. – Мне завтра в пять утра вставать, а сейчас надо собирать вещи.
– Но мы же больше не увидимся! – я изобразила жалостливое выражение на лице: «где-то я это уже слышала сегодня…» – Хотя, возможно, я доеду до Велигамы.
– Отлично, вот там и увидимся, если что! – доброжелательная улыбка и уверенное намерение сбежать, пока не посыпались дальнейшие предложения времяпрепровождения, которые могли бы пробудить мой неутомимый дух авантюризма. – Ладно, нам пора. Пока!
Ни свет ни заря, в полной темноте, мы выехали на такси в Велигаму. Велигама мне показалась больше Хиккадувы. Мы проехали Мидигаму, которая находилась рядом с Велигамой. Там не было ничего, кроме сёрферских магазинов, уютных гестхаусов для сёрферов и пальм. В самой Велигаме можно было выделить центр города, где на главной площади располагались рынки, автобусная станция, почтамт, множество магазинов, киосков и кафе. Ближе к побережью было также тихо и безмятежно, как в Мидигаме. В этой части Велигамы и поселился мой старый друг, Алексей, которого я мучала вопросом про то, чем бы он занялся, если бы ему осталось жить один день. Лёша, объездив всю Велигаму в поисках наиболее выгодного предложения, остановился в доме одной скромной семьи на второй линии от побережья.
Жилище было огорожено высоким забором. Сначала шёл дом хозяев, и, только обойдя их комнаты и поднявшись на второй этаж пристройки, можно было попасть в дом для гостей. Эта часть здания никак не была отделана, только внутренние стены покрашены краской, деревянные хлипкие двери и такие же окна. Крыша не прилегала к стенам. Вдоль второго этажа также, как и в нашем гестхаусе в Хиккадуве, шла металлическая балюстрада. В одной части пристройки жили дети хозяйки. Вторую занимал Лёша. Между этими двумя частями был короткий коридор, заканчивающийся душем с туалетом. Лёшина часть закрывалась на ключ и состояла из спальни и кухни.
Мы закинули к нему вещи, приехав в семь утра. И прежде чем позавтракать, отоспаться или найти себе жилье, мы пошли все вместе сёрфить. К нам присоединился и Лёшин друг – Антон. Мы переглянулись с Машей: «Ещё один Антон!». В Велигаме волны оказались намного приятнее, мягче и ровнее. Но с непривычки я плохо разгребалась на сёрфборде длиною в семь футов. Решила, что возьму в следующий раз доску подлиннее, и тогда точно поймаю все волны.
Накатавшись, мы позавтракали с котту (по сути те же роти, только порубленные на мелкие кусочки). Смотря на иллюстрацию этого блюда в меню, я была уверена, что котту – это капуста с мясом и овощами. Но Лёша описал это блюдо как измельчённую шаурму, и его представление было ближе к истине. То, что я приняла за капусту, оказалось тестом и на вкус было весьма приемлемо, хотя и островато для меня.
Мы вернулись к дому моего друга морально готовые искать скутеры и жильё под раскалённым полуденным солнцем. Но все вопросы сами собой решились. Хозяйка дома, где поселился Лёша, предложила освободить вторую комнату на этаже для меня, а её сестра готова была разместить Машу и Никиту в своём отеле по соседству через забор. А вместе с тем, они предоставили нам и скутеры на всех по очень низким ценам. В итоге мы с Алексеем заняли весь второй этаж. У меня была спальня с высокими потолками метров семь и просторная гостиная со множеством окон, у него – спальня и кухня. Общий балкончик находился рядом с моей опочивальней. Туалет с душем, правда, был один на двоих и только с холодной водой, что для меня было крайне непривычно. Но зато очень просторно. У ребят было не такое просторное жильё, зато убранство их комнаты и общего холла выглядело намного приятнее, как в европейской гостинице. Более свежий и современный ремонт, мебель не такая старая и в комнатах присутствуют кондиционеры, которые можно включать за отдельную плату.
Немного отдохнув от переговоров, мы снова пошли сёрфить. В этот раз менее успешно из-за ветра, который дул на берег и закрывал все более-менее большие волны.
А вечером вся наша большая компания попала на фиш-маркет. Мы с Машей мечтали найти такой рынок ещё в Хиккадуве, но там, к сожалению, не было ничего подобного. Мы выбрали интересовавшие нас морепродукты: набрали креветок, кальмаров и пару коралловых рыб, – их тут же отправили готовиться на гриле на открытом воздухе, а мы пока заняли на пляже столик, освещённый свечами. Вскоре к нашей компании присоединились ещё двое парней: Саша и Олег. Саша работал адвокатом в Москве, а Олег архитектором в Казани. Оба были нашими ровесниками и походили на шутников из сказки: «двое из ларца». С такими не соскучишься.
Когда Лёша предупредил, что они скоро подойдут, мы с Машей почему-то были уверены, что Саша – это имя девочки, поэтому удивились, увидев двух парней. Никита с Машей, Олег и Саша вскоре удалились в темноту пляжа курить незаконные вещества. А мы с Антоном разговорились про местное печенье и шоколадные батончики. Я удивилась, что он не уступал мне в любви к сладостям. Решено было заехать всей компанией в супермаркет за дозой сахара.
В магазине я целенаправленно и быстро выбрала всё, что содержало шоколад и вышла на улицу раньше других.
– О, смотри, рыженькая! Может, попробовать? – обратился какой-то пьяный русский парень к своему другу.
Я поспешила к своему скутеру, желая как можно скорее скрыться из их поле зрения. Мне повезло, что почти сразу следом вышел Антон и поздоровался с ребятами по-русски.
– О, даже как, – среагировали пьяные, тут же потеряв ко мне интерес. Антон доверил мне свой пакет со сладостями, потому как сам арендовал мотоцикл, а не скутер, и ему некуда было складывать покупки.
Мы дождались всю компанию с покупками, и все вместе отправились к нам Лёшей на второй этаж, обживать мою гостиную с чаем, который я только что приобрела, и шоколадными печеньями. Пока Антон, Лёша и двое новых ребят обсуждали местные достопримечательности, китов, черепах и другие обязательные к посещению и просмотру места, прибежал Никита, пытаясь что-то объяснить с обеспокоенным видом.
– Элиз, там какая-то проблема. Я не понимаю, что там наша хозяйка говорит, можешь помочь?
Ох, весь день только и делала, что переводила, договаривалась и решала проблемы. Что там ещё?! Сестра нашей хозяйки объяснила, что в её расписании возникли накладки и ребятам придётся один из дней их отпуска переночевать в другом месте, но она всё организует и обо всем договорится.
«Разве это проблема? К чему столько эмоций, паники…» – я немного злилась, хотя я не умею злиться по-настоящему, скорее раздражаюсь из-за мелочности этого мира и быстро отхожу. Но когда я в этом состоянии, подключается циничная сторона моей личности. Я действительно устала быть посредником в решении всех маломальских проблем, мне и так хватало общения с друзьями, так что «общение за друзей» было перегрузкой для моего показателя социальной активности.
Вскоре наши новые знакомые разошлись по домам, и осталась только наша соседская четвёрка: Лёша, я, Маша и Никита. Мы весело болтали, пока мне не потребовалось поставить на зарядку телефон в своей спальне. Там летала какая-то огромная ночная бабочка, истерично хлопая крыльями и врезаясь во всё подряд. Так я сначала подумала. Но как только насекомое замерло на моём балдахине, я осознала, что это огромный таракан, и с визгом выскочила из комнаты.
– Что случилось? – поинтересовались ребята из гостиной.
– Тут огромный таракан!
– Всего-то… Ты что тараканов боишься? – посмеивались мальчишки.