Александра Черчень
Господин моих кошмаров
– Ну вот… К вам со всей черной душой, а вы?!
Черт картинно встряхнул рогами, швырнул мне в лицо свиток и удалился модельной походкой от бедра. Я в некотором шоке смотрела ему вослед.
– Хозя-я-яйка, – с обожанием в голосе протянул доселе молчавший Шо. – Какая же ты великолепная!
– Меня больше интересует, почему тут кошмар такой нетипичный, – прикусила губу я, машинально почесывая глазастика между ушами. – Странно это все… странно.
Над головой сверкнула молния, послышался раскат грома, а потом злой голос на грани слышимости:
– В цир-р-рк все превратила. Но ничего…
Что именно ничего я уточнить не успела. Земля разверзлась и я с криком полетела вниз.
Сначала вокруг был колодец, сложенный из человеческих костей, щерящийся на меня черепами и червяками, копошащимися в пустых глазницах. А потом настала темнота…
Глава 2. Часть 2
Фаза быстрого сна
Стадия 2
Когда ты уснешь, то поймешь, что в борьбе нет смысла.
Мрак встретил меня негостеприимно.
В противовес недавней Африке, тут была Антарктида. Холодно. Тот самый лютый холод, на котором сковывает мгновенно, если ты оказываешься в легкой одежде. Замораживает, пробирается под кожу… забирает тепло с каждым выдохом.
Зябко обхватила руками плечи и огляделась. Лево и право, низ или верх… никакой разницы – везде темнота, хоть глаз выколи.
Ощущение полной слепоты это… ужасно. Страшно пошевелиться, кажется словно со всех сторон надвигается нечто кошмарное.
– Шо?
Тишина почти болезненно ввинчивается в уши.
– Шо, где ты?!
Меня медленно, но верно, охватывала паника. Почему-то перспектива потерять единственное доброжелательное существо в этом сумасшедшем мире казалась катастрофой.
– Спокойствие и т-т-только спокойствие, – вспомнила заветы «великого» и попыталась прийти в себя.
Так, где я? На очередном витке кошмаров от сноходца и мой ужас это именно то, чего он добивается.
Я висела в великом ничто, и пыталась отрешиться от эмоций. Меня нет… чувств нет…
Я думала. Почему-то приемы рекомендуемые психологами в стиле «представьте солнышко, подумайте о прекрасном, постарайтесь воспроизвести самые счастливые моменты своей жизни» не просто не работали, а казались редкостно бесполезными.
Зачем, если вокруг все иначе?!
И зачем тратить столько слов, чтобы объяснить то, что чувствует человек в таких снах, если достаточно одного слова: страх.
Вдруг где-то в отдалении мелькнуло какое-то желтое пятнышко. С меня маслом стекло оцепенение, и встрепенувшись, я недоверчиво уставилась на далекое пятно.
– Шо?..
Мне показалось, что пятно запрыгало верх-вниз и даже помахало!
Я кинулась вперед, стараясь вырвать тело из вязкой пелены холода. Было сложно. Сначала заново научиться сгибать заиндевевшие пальцы, после шевелить кистями и руками. Я действовала быстро. Шипела от пронзивших конечности болезненных мурашек, но все равно не переставала разминать тело, с отчаянной надеждой и страхом вглядываясь в темноту с желтым пятнышком вдалеке. Только бы не пропало! Только бы не пропало!
Рывок вперед. Еще один и еще. Оказывается перемещаться в невесомости безумно сложно и утомительно.
Но я была упрямой! Еще, еще и еще и снова!
Но пятно как издевалось временами оно приближалось и казалось, что еще несколько усилий и удастся точно разглядеть Шо это или нет, а в следующий миг вдруг вновь становилось невозможно далеким.
До меня довольно быстро дошло, что это лишь очередная уловка господина кошмаров.
Горько усмехнулась и запрокинув голову, проговорила:
– Надежда – самая лучшая забава, придуманная, чтобы издеваться над людьми. Не так ли?
Ответа не было. Но словно стало еще холоднее и я окончательно потеряв интерес ко всему свернулась клубочком и закрыла глаза.
Холод так быстро растекался по телу, что я уже даже не могла шевелиться.
Долго… бесконечно долго. Почему-то как раз в этот момент вспомнились слова Шо о том, что время здесь бежит иначе и я могу вечность пробыть тут. А то и вовсе не проснуться…
Вы знаете что это такое, бесконечное время находиться наедине с собой? Говорить только с собой. Через какое-то время возненавидеть даже этого единственного собеседника.
Ругаться, мириться, истерически хохотать в этой пустоте.
Кажется, именно в этот момент я сделала первый маленький шажок к своему сумасшествию.
Шаги, раздавшиеся в тишине, я встретила радостью.
– Так-так-так… – знакомый голос эхом прокатился во мраке. – Кто у нас тут? Непослушная мышка Мила?
Я открыла глаза. Внутренности облизнуло жаром злости.
Явился?
Почему-то появление моего мучителя встряхнуло и добавило сил к жизни, а не наоборот. Сейчас я впервые осознала, что хочу не только спокойствия, но и мести. Я желаю, чтобы этот мерзавец сам, в десятикратном размере прочувствовал все, что он со мной творил! На собственной королевской шкурке!
– Что же ты молчишь? Уже не такая боевая как совсем недавно…
Я вновь не удостоила его ответом, понимая, что тут как в суде, любое слово будет использоваться против меня. Ничего дорогой мой, не переживай. Придет время и я тебе отвечу. За все, по всем пунктам. Поверь, ты не обрадуешься.
– Скучно.
Он отчетливо зевнул, а после щелкнул пальцами и мне в руки свалился всхлипывающий от страха теплый, пушистый комок.
– Хозя-я-яйка-а-а-а! – горестно взвыл Шо, прижимаясь как можно ближе.
– Хозяйка, хозяйка. Хватит ныть уже! – раздраженно откликнулся Сноходец. – Все, Мила твой путь лежит дальше. Вперед!
– Новый круг личного ада? – хмыкнула я, наконец ему отвечая. – Демо-версия меня не впечатлила, уж извини.
– Вовсе нет. Просто тебе и правда пора…
Пробуждение оказалось паршивым.
В ушах стоял противный звон будильника, веки словно свинцом налились и не было сил даже протянуть руку и выключить надоедливую мелодию. Помнится только вчера скачала эту звуковую мерзость в расчете на то, что она поднимет даже мертвого, не то что заблудившуюся во снах меня. Расчет оказался верным.
Так… Надо сделать над собой усилие и воскреснуть. Увы, я не Лазарь и помощников в этом благом деле ожидать не стоит.
– Мила, выключи эту гадость, – раздался неподалеку сонный мужской голос. – Ты ближе.
Спасибо шок – у меня мигом нашлась энергия на то чтобы открыть глаза и рывком сесть. Рядом растянулся Мишка, который недовольно зыркнул на меня из под растрепавшейся челки:
– Что ты так дергаешься?
– Ничего, – бледно улыбнулась я в ответ и зашарила по кровати в поисках телефона. Раскопки в одеяле скоро увенчались успехом и я наконец отключила звонок.
– Ну и чудно, – друг зевнул и снова зарылся лицом в подушку.
Я потерла глаза, огляделась. В квартире кроме нас никого не было что уже странно для такой тусовки.
Я пихнула Медведя в бок и спросила:
– А где все?
Парень перевернулся на спину и наградил недовольным взглядом, без слов высказав, что он думает о тех кто мешает спать.
– Выпроводил под утро когда метро открылось.
– А сам что застрял?
Я с тихим стоном потерла почему-то затекшую шею. Блин, опять все тело болит и ноет. Впору в суд подавать на сноходца за моральный ущерб.
– А я за тебя переживал. Раньше ты не имела привычки отключаться на балконах.
Логично.
Вспомнив что отправило меня в королевство кошмаров я поискала на голове шишку от удара, но как ни странно не нашла. Любопытно…
– Мила, что с тобой происходит? – серьезно спросил друг, не отрывая от меня внимательного взгляда.
Я потупилась. Мишка был тем самым человеком, которому совсем не хотелось врать. Друг детства. Почти как брат.
– Плохие сны, – кратко ответила я и решительно вылезла из кровати, тем самым ставя точку в допросе.
Дорога в ванную показалась моему организму тем еще испытанием. Закрыв дверь, я оперлась обеими руками я напряженно смотрела в зеркало. Отражение не радовало. Бледная, в желтизну кожа, встрепанные тусклые волосы, нездоровый румянец и лихорадочно блестящие глаза.
– Красавица, – криво усмехнулась я.
У меня было стойкое ощущение, что душу выжали как лимон и даже на цедру покрошили. Я ничего не хотела… Кроме того, чтобы все это наконец закончилось. Устала. Очень устала.
По щеке скользнула слеза и коснувшись кожи я задумчиво растерла влагу между пальцев.
Плачу. Я плачу.
Меня, самую активную и веселую девчонку двора, которая никогда не сдавалась и везде была главной заводилой – измучили до слез.
В душе опустошенной кошмаром вновь начала шевелиться злость на потустороннего гада.
Я решительно вывернула до упора вентиль с холодной водой и сунула под нее руки, а после начала с фырканьем умываться. Взглянула на мокрое и немного повеселевшее отражение которое уже не напоминала больную на последнем издыхании.
Стянула с себя сначала футболку, а после и остальную одежду и полезла в душ.
Хватит рефлексировать.
Ледяная вода встряхнула и через десять минут я чувствовала себя гораздо лучше. А внешность… Еще раз критически оглядев замученное отражение я подмигнула ему и потянулась к косметичке. Итогом – моську в зеркале было не узнать! Тоналка, пудра и румяна – наше все!
Последним штрихом стала капля любимого цитрусового масла. Его я использовала в тех безнадежных случаях, когда мало того что жить не хотелось так еще и на работу нужно было ехать.
В общем, когда Сова появилась на кухне, где уже вовсю хозяйничал Медведь – уже блистала вовсю.
– Ну, доброе утро, ночная птичка, – кинул на меня беглый взгляд приятель. – Смотрю перышки почистила и ожила?
– Так точно, – я плюхнулась за стол и с брезгливой миной отодвинула в сторонку пустую бутылку из под текилы и шеренгу стопок. – Опять не убр-р-рали.
– Словно для тебя это новость, – хмыкнул Миша, разминая сильную шею.
– Во мне все никак не сдохнет вера в лучшее! – пафосно ответила я и решив внести свою лепту в наведение порядка начала разгребать на столе.
Пока приводила все в порядок рассеянно кивала болтовне парня, который рассказывал о том, как прошла его поездка, закончившаяся очередной ссорой с девушкой.
Мишаня – шикарный парень, с хорошей работой, машиной, квартирой и адекватным характером. И всему этому богатству, увы, катастрофически не везло с девушками. А ввиду влюбчивости Мишки текучка кадров на этой «должности» у него была та еще.
Мы с ним дружили едва ли не с года, когда я в знак нерушимости нашей дружбу треснула его погремушкой по голове и, пихнув, скинула с дивана. Он мне отомстил спустя пару лет торжественно выбив первые молочные зубы. На этом кровная вендетта «око за око, зуб за зуб» была закончена и с тех пор мы – не разлей вода.
Вот и сейчас – с тревогой косится на меня. А я… что я? Ищу жизненный смысл и ответы на вопросы в глубинах кофейной чашки. На какой-то миг мне почудилось, что в темном напитке мелькнуло чье-то лицо. Я нервно отдернула пальцы от кружки. Кофе перелился через край, пачкая белоснежный фарфор и растекаясь по скатерти.
Сверху на некрасивое пятно легла салфетка.
Я лишь вздохнула. Надо мной стоял Миша. Скорее всего иллюзией в кофе я обязана сверкающей благодаря лампе поверхности напитка и отражению там друга.
– Давно проблемы со сном?
– Со сном у меня все хорошо. А вот со сновидениями плохо.
Я не тая рассказала приятелю, что уже почти месяц не сплю из-за мучающих исключительно по ночам кошмаров, умолчав только о том, что теперь галлюцинации начались и наяву.
– К психологу ходила? Передо мной поставили тарелку с глазуньей и ломтиками бекона. Сам Мишка опустился напротив, притянул к себе отвергнутую мною чашку и сделал большой глоток.
– Угу, – я ткнула вилкой в желтый «глазок». Тонкая пленка порвалась и желток растекся по тарелке.
Хм-м-м… по цвету почти как Шо.
Я помотала головой, отгоняя воспоминания о снах. Потом. Все потом.
– И что говорят? – терпеливо выжимал из меня информацию Медведь.
– Переутомление говорят. Но как ты видишь я уже две недели как в отпуске и лучше не становится. На работу завтра, а я… – досадливо скривилась и взъерошила волосы. – А я никакая.
– Реально продлить отпуск? Или уйти на больничный?
– По состоянию психического здоровья? – скептически поинтересовалась я у приятеля. – О да, в газете прямо обрадуются!
– Можно что-то придумать.
– Можно, – послушно согласилась я и приступила к еде.
Некоторое время на кухне стояла тишина нарушаемая лишь скрипом металла о стекло тарелок. Вкус еды мною почти не ощущался… в душе поднималось глухое раздражение. Это конечно смешно, но поесть я всегда любила, небезосновательно считая гастрономические удовольствия одними из немногих наслаждений, доступных всегда. И этого лишил… поганец потусторонний.
– Ковыряешься так, словно там тараканы, – несколько обиженно протянул друг, когда я отодвинула почти полную тарелку.
– Просто вкус еды не ощущается.
– Может от лекарств вкусовые рецепторы приглушены?
– Мне пока ничего, кроме банального легкого успокоительного не выписывали. Так что не в этом дело.
– Ты меня пугаешь. Сова, родителям говорила?
– Нет, Миш. И тебе не советую, – я требовательно посмотрела на него и, опережая возражения, добавила. – Пока это моя проблема. Я с ней справляюсь и не вижу повода беспокоить родных.
– Пока справляешься? Да уж, вижу как. Мила, ты похожа на свеженького зомби! Просто мечта некроманта-некрофила, а не девушка.
Я не ответила, посчитав это лишним. Встала, подошла к подоконнику и включив электрический чайник, не оборачиваясь, проговорила:
– Ты сам знаешь, что волновать сейчас маму – последнее дело. Беременность и так проходит довольно тяжело… потому Мишань, прошу тебя как друга. Тут инициативу проявлять не нужно.
– Хорошо, хорошо, – вздохнул мой отважный медведь.
Вот так… правильно.
Я горько усмехнулась. Ирония судьбы. Родители ждут второго ребенка, а первый в это время благополучно едет крышей.
Мама и папа переехали за город год назад, как раз после решения завести малыша. Свежий воздух, просторный частный дом и прочие прелести.
А я осталась счастливой обладательницей квартиры, свободы и… одиночества.
Кстати, именно это было корректно указано психологом в одной из наших бесед – все мои кошмары это лишь неосознанная попытка привлечь к себе внимание.
Вроде бы логично, но вызывает внутренний протест.
Стребовав с Миши клятву не говорить ничего родителям, я ускакала одеваться и после этого выпроводила друга из квартиры. А сама, пользуясь последним днем отпуска, села изучать дальше осознанные сновидения. По всему выходило, что у меня именно они. Сначала я считала, что у меня обычные сны, но со временем поняла – это осознанные сновидения. Уровень профессионализма повышался!
Вообще, самой достоверной литературой на эту тему я посчитала труд Карлоса Кастанеды. Он как раз писал о странных сущностях, живущих в мире снов. Они питались страхами, кошмарами и прочим негативом. Особо любили осознанных путешественников по снам. Вкуснее мы.
Получается, мой гадёныш – именно такая сущность… А я его любимый десерт.
И при таком раскладе сноходец, тут скорее я, чем он. Он как раз – абориген! Самый наиклассический! Агрессивный и промышляющий каннибализмом! Хотя кто сказал, что мой господин кошмаров человекоподобен?
Я с непередаваемым выражением лица посмотрела на книги и свои записи.
– Точно крышей поехала. Всерьез рассматриваю это как причины той чертовщины, что творится в жизни!
Порывисто поднялась из-за стола и пошла на балкон. Нервно нашарила пачку сигарет, забытую кем-то из приятелей и, щелкнув зажигалкой, затянулась. Покосилась на целую и невредимую вазу все еще стоящую на верхней полке. На меня ничего не падало…
При свете дня вся эта лабуда про кошмарики, сны и проживающих в них прожорливых сволочей тянущих энергию из живых – вдвойне казалась мистической чушью.
Решив больше не выносить себе мозг, я докурила и отправилась на пробежку. Да и в магазин надо – в холодильнике шаром покати. Мишка дожарил последние яйца.
Время до вечера полетело в домашней суете и бытовых хлопотах. Притом я даже не ложилась спать днем, чтобы бодрствовать ночью. Было ощущение, что я переступила какой-то внутренний рубеж и активировался режим пофигистки. Перемены мне нравились, а потому я сейчас легкомысленно напевала песенку и полировала книжные полки от пыли. Пыли тут не существовало уже минимум несколько минут, но меня сие не останавливало. Монотонная работа успокаивала.
Стрелки часов медленно подбирались к десяти вечера. В углах привычно сгущались тени.
– Не надо на сей раз на меня ничего ронять, – негромко попросила я, заметив как зашатались книги над моей головой. Томики застыли, а потом качнулись туда-сюда.
Я это расшифровала как «А то что?»
– Придумаю!
Книги с грохотом рухнули вниз.
Кто-то злится? Так тебе и надо.
– Не любишь Кастанеду? – хмыкнула я, поднимая книги и ставя обратно. – А зря, он про вас много писал.
– «Ерунда-с-с-с» – гневно прошипели из ниоткуда.
– Сам ты «ерундас», а Кастанеда уважаемый ученый муж и философ, – пафосно ответила я, чрезвычайно ехидно улыбаясь уже знакомым глазам на потолке. Оные возмущенно похлопали на меня ресничками и зажмурились, стоило мне захихикать и торжественно предъявить им оттопыренный средний палец. Глазюки видимо отличались тонкой душевной организацией.
– Хамка-с-с-с! – вновь гневно прошипел кастанедовский глюк. Ну и мой теперь. – И вовсе не хамка, а девушка в сложной ситуации, – наставительно заметила я и обратилась к глазкам. – Сгиньте!
Как ни странно – послушались. Сначала щупальца втянулись в облако тьмы на потолке, а после вся эта черная клякса сначала смачно шлепнулась на ламинат, с тихими завываниями расползлась по углам, куда не добирался свет ночника и там затаилась. Я аж умилилась от того, какое оно послушное! Вот интересно, а эти глазки, тьма и прочая гадость это тоже так сказать сноходец или что-то иное? Кто-то иной…
Решив не углубляться в размышления, я направилась в ванну готовиться ко сну.
Вернувшись, выключила весь свет кроме тусклого настенного бра и забралась под одеяло. Будем следовать тактике: раньше сядешь – раньше выйдешь! Я отвернулась к стенке, зевнула, закрыла глаза… и почти сразу отрубилась.
Глава 3
Фаза быстрого сна
Стадия 3
И ты не успеешь даже вымолвить «Ой»,
Эй, живая мишень, не верти головой!
Кошмар начался необычно.
Я вновь оказалась в каком-то странном пространстве, в невесомости. Но в отличие от прошлой ночи тут была не мгла, а какой-то странный предрассветный сумрак.
– Пока не страшно, – очень глупо и смело заявила я, заинтересованно вертя головой.
– Да? – мрачно поинтересовались у меня в ответ.
Я резко развернулась, но не учла особенности невесомости и отлетела в сторону, кувыркаясь. На то, чтобы прийти в вертикальное положение мне потребовалось некоторое время.
– Цирк, – крайне недовольно резюмировал все тот же голос.
– А то, – с веселой злостью ответила я, наконец разглядев в отдалении фигуру в бесформенном балахоне. – Культурная программа у тебя бедновата. Приходится самой вносить креатив.
– Бедновата, говоришь? Сейчас исправим!
Сумрак полыхнул ослепительным белым светом и я со стоном закрыла лицо руками. Глаза болели просто невыносимо.
Садист чертов.
Когда я отняла руки от лица, то обнаружила, что вернулась гравитация, и я лежу на кровати. Кровать оказалась, своя, родная.
– Это все? – неверяще поинтересовалась я у пустого потолка. Там даже глаз не было.
Ничего не понимаю. Он меня отпустил?
Потерла подбородок. Хм-м-м, а где гарантия, что я все еще не во сне?
По Кастанеде, признак того что ты спишь – какие-то дефекты рук. Больше или меньше пальцев, они короче или длиннее. Вспомнив заветы философа – включила свет и посмотрела на свои руки. С ними должно быть что-то не так.
Мягкий медовый свет ночника залил постель, меня на нем, пижаму в совушках и… мои чересчур длинные и когтистые пальцы. Я задумчиво перебрала ими в воздухе.
Значит, сон. Новый виток кошмара.
Но я уже не та насмерть перепуганная девочка, какой была в начале всех этих приключений. И еще, теперь я осознаю, что ему от меня нужно. Страх, безнадега, ужас. Ну что же… предупрежден – значит вооружен! Господин Кошмаров – у вас ожидается голодный паек!
В общем я наслаждалась боевым настроем! Недолго. Секунд тридцать.
Пока за окном медленно и торжественно не пролетела летающая тарелка. Я подавила желание протереть глаза. Тарелка вновь, мигая огоньками проплыла в отдалении, а после ненадолго зависла и, развернувшись, поплыла к моему окну. Ставни с грохотом распахнулись, почти «с мясом» вырывая щеколды из пазов, взметнулась тюль, и по полу комнаты зашарил луч. Память покопалась в просмотренные фильмах про иноплаланетян и любезно подсказала, что именно такой штукой несчастных землян и затягивают в недра космических кораблей.
Инстинкт самосохранения, который был при мне даже во сне, робко подсказал, что неплохо бы проснуться или хотя бы спрятаться вооот в том углу!
Не успели! Пятно света хищно запрыгнуло на постель, а после перетекло на меня. Я ощутила, как тело обмякло, и осела на простыни, не в силах пошевелить пальцем, повернуть голову… высказать все свое матерное отношение к ситуации.
Неведомая сила подняла меня и потащила к окну. Глядя на приближающийся ко лбу косяк, хотела было малодушно зажмуриться, но слава богу не пришлось. Пятно затормозило, развернулось и аккуратно выплыло на улицу. Я мигом вспомнила, что живу на четырнадцатом этаже и падать, если что – безумно высоко.
Но обошлось. Я, в пижаме и одеяле медленно и величественно плыла к инопланетному кораблю. Зная сноходца – на эксперименты и мучения, не иначе.
Но если вспомнить мой последний сон…
Ад явно воплотился совсем не так, как задумывал господин моих кошмаров. Скорее всего так случилось потому, что я наконец перестала его бояться. Сны мои. Хозяйка в них – я. Разум заменил ужасы на юмор? Есть же присказка о том, что сложно бояться того что смешно.
Я окинула летающую тарелку долгим взглядом и усмехнулась.
Кошмарика ожидает сюрприз. Он не знает какое дикое количество литературы написано на тему великой любви между землянками и инопланетянами!
Если бы могла – точно бы разразилась злодейским смехом.
Теперь я смотрела на приближающуюся летающую тарелку с алчным интересом.
Видимо, сноходец не продумал как эта штука должна открываться, а потому я просто обнаружила себя в просторном, обитом металлом помещении. Зал для переноса?
Меня чувствительно приложило о пол, когда исчез лучик и выровняв дыхание, я с кряхтением встала, потирая ушибленную поясницу.
Вокруг столпилась инопланетная делегация. Делегация была так потрясающе страшна, что я мысленно восхитилась больной фантазией Сноходца.
Щупальца, слизь, многа-многа противных глазок даже без ресничек.
Судя по всему, творец этого ужастика особо не заморачивался и сделал своих инопланетян похожих на все сразу. У них даже клювы и копыта были!
– Человечка! – презрительно щелкнул жвалами ближайший инопланетянин. – Мы принесли тебя сюда для того чтобы…
Я встала в величественную позу, завернувшись в одеяло на манер римской тоги, и пафосно воскликнула:
– Я все знаю!
– Что? – недоверчиво моргнул на меня всеми шестью глазами со страшной морды ближайший космический осьминожка.
– Все, – доверительно сообщила ему я. – Ведите к капитану! Ему больше незачем скрывать свои чувства. Я ведь знаю, что он украл меня как раз для того, чтобы жениться и ни в чем себе не отказывать. В смысле, мне ни в чем не отказывать.
Ба-бам-с! Клювики у осьминожек отвисли.
– Это как?
– А вы считали, что меня сюда для опытов притащили? Дура-а-ашки, – я игриво потрепала по голове ближайшего жутика и приказным тоном спросила: – Где тут дверь?
– Там… – щупальце ткнуло в ближайшую стену, та тут же засветилась и явила миру проход.
– Все за мной, – я решительно закинула на плечо сползший было конец одеяла и зашлепала босыми ногами к выходу.
Антураж космического корабля, к сожалению, не отличался особым разнообразием. Тусклый свет, светло-стальные коридоры, лампочки и периодически встречающиеся члены экипажа. Первыми я заметила огромных, похожих на горилл очень накаченных ребят в мундирах. Не успела эта компашка открыть клыкастые пасти, чтобы выдать что-то по сценарию, как я ускорила шаг, зыркнула на них из-под растрепавшейся челки и ка-а-ак рявкнула:
– Почему бардак на корабле?!
Военные прижались к стене, встали навытяжку и, козырнув, ответили:
– Никак нет, все хорошо!
– Во-о-ольно, – процедила я, глядя на них с нехорошим прищуром. Космические вояки нервно сглотнули. – Но чтобы больше не повторялось!
И пошла дальше! Ай да, я! Ай да, молодец! Ай да отсутствие логики в женских снах!
К рубке мы подобрались довольно быстро. Пока шла, продумывала, на что заменить ужастиков, занимающих главенствующие роли на этом корабле.
В данный момент этот сон точно под моим контролем и я могу в чем-то влиять на то, что тут происходит. Вопрос, в каких пределах, конечно.
Пусть у нас в рубке ребята посимпатичнее уже встреченных сидят, ладно?
Двери с шипением разъехались, я вошла в помещение и… выпала в осадок.
В кресле напротив меня сидел… сидел просто очешуительной прелести блондин!
А дальше было… «посмотрите направо, взгляните налево»!
Справа за навигаторским пультом находился высокий, мускулистый брюнет, который сосредоточенно любовался на голографическую карту и нервно постукивал по голенищу сапога… хвостом! Ей богу хвостом!
Слева, заложив руки за спину и что-то набирая в планшете стоял четырехрукий рыжий мужчина с убранными в косу волосами. В моих глазах его не портили даже лишние конечности!
И все трое в белой военной форме, которая очень напоминала мне парадную форму русских морских офицеров.
В общем, любимый цвет, любимый размер. Виагра космического разлива!
Я метко шлепнула рукой по панели, закрывающей дверь, и она встала на место, отрезав меня от щупальцеобразных ученых и оставляя наедине с тройной дозой прекрасного.
– Вы кто? – взглянул на меня небесно-голубыми глазами блондин.
– А вы кто? – задала встречный вопрос я, с печалью вспоминая о своей моногамности. Но я – русская женщина, а русские добром не разбрасываются.
Хищно оглядев сексуальную троицу, я как раз прикидывала, кому из них повезет быть капитаном, а какие будут любить меня всю оставшуюся жизнь!
Ну а что мелочиться? Когда еще получится так знатно потроллить гаденыша, который организовал мне все это?
– Я – старший помощник, – наконец проговорил блондин.
– А я – Мила, – сделала ручкой в ответ и придержала начавшее было сползать одеяло. – Очень приятно.
– Старший пилот к вашим услугам, – элегантно поклонился мне четырехрукий.
Я развернулась к хвостатому. Ага… а это, стало быть…
Дверь с шипением открылась и в рубку ввалилась делегация кошмарных ученых.
– Капитан, мы не виноваты! Она сама!
Он лишь поднял руку, призывая команду к молчанию. Все разом заткнулись, с трепетом наблюдая за тем, как капитан заканчивает прокладывать курс.
Когда закончил, мужчина развернулся в нашу сторону и спокойно спросил:
– Почему лабораторный материал бегает по кораблю?
Я злобненько прищурилась. Странно, что он не спешит соответствовать придуманному мной сценарию.
– Можно уж не скрывать, – со вздохом протянул рыжий, вновь что-то читая в своем планшете. – Капитан, все уже знают, что вы привели свою избранницу!
Я радостно хлопнула в ладошки и с торжеством воззрилась на брюнета. Он же глядел на меня с любопытством.
– Какие интересные мозговые отклонения… И навязчивые идеи. Притом заразные, экипаж тоже начинает этим страдать.
Черт… в каком месте моя сказочка по мотивам космического романтического фэнтези пошла не по плану? Инопланетный принц так и норовит сплавить свою прынцессу в места не столь отдаленные под заботливую опеку местных вивисекторов.
Вывод? Что-то не так с принцем. Но попробуем еще!
Я выжидательно посмотрела на светловолосого помощника капитана и тот не замедлил как следует подставить начальство.
– Разве это не та девушка, на которой ты хотел жениться?
Мы все дружно посмотрели на хвостатого. Он на нас и судя по взгляду – жениться не хотел.
– С вами все хорошо? – я посмотрела на «любимого» со страданием и беспокойством во взоре.
Надо же продемонстрировать заботу о ближнем своем. Такие проблемы с памятью! И натолкнуть остальных на мысль о том, что конечно же с начальством все плохо!
– Сколько он не спал? – повелительно спросила я.
– Трое суток. Совсем заработался, – немного подумав ответил блондин. – Он нам про вас рассказывал.
Конечно рассказывал. Я же так ХОЧУ. А это мой сон.
Со всех сторон раздались обеспокоенные возгласы команды и разнообразные рекомендации. От того, что капитану стоит прямо сейчас пройти медицинское обследования, до особо смелых предложений отстранить его от управления судном на денек, пока не выспится. Я торжествующим кукловодом стояла в центре этого сюрреализма, дирижируя им. Поймала нехороший взгляд «капитана» и улыбнулась.
Интересно, кто ты?
– Кажется, моя память прояснилась. Какое счастье! – совсем не жизнерадостно отозвался хвостатый. – Тогда не будем же тянуть! Назначим ритуал на завтрашний вечер! Увести невесту готовиться!
Не успевшую пискнуть меня подхватили под белы рученьки, вытащили из рубки управления и с песнями-плясками, напоминающими индийское кино в космосе, куда-то потащили. Я безвольно висела в щупальцах дружной команды инопланетян и думала… думала о том, а не подразумевает ли ритуал помолвки что-то крайне неприятное?!
И угораздило же выбрать «в капитаны» именно эту иллюзию? Вот чем блондин не нравился?! Нет, подавай Миле хвостатую экзотику! С рыжим-то понятно… четыре руки это конечно интригующе, но как-то слишком экзотично.
Спустя пять минут меня внесли в какую-то каюту и ничего не говоря – вымелись за дверь. Я метнулась к выходу, но панель как встала на место, так и не спешила отодвигаться. Раздосадованно пнула стену, и развернувшись, двинулась изучать комнату.
М-да… Узкая койка, со стопкой идеально ровно сложенного постельного белья, стол а-ля вагон советского плацкарта и колченогий табурет. Последний выглядел криво и неустойчиво даже несмотря на то, что был металлический.
– Это Спарта, детка, – грустно резюмировала я.
Одна я была недолго. В углу каюты сгустился сумрак и не прошло и десятка секунд, как оттуда на меня таращились знакомые глазюки.
– О-о-о-о! – как родным обрадовалась им я. – Вы не поверите, но я так рада вас видеть!
У одного из глазиков дернулось веко и они нервно переглянулись. Видимо, с таким неподдельным энтузиазмом жертвы они сталкивались впервые.
Вдруг раздался голос:
– Да… Мила, меня удивляют твои фантазии.
Я завертела головой, но понятное дело никого не увидела. Прошла, села на жесткую койку и поболтав ногами, ответила.
– Что же ты лично меня не навестишь, господин кошмаров? Поболтали бы… о предпочтениях.
Угу. И быть может у меня появился бы шанс дать этому неведомому уроду по морде. Таки не зря же Мила училась дзюдо. Это конечно было, как говорится, «давно и неправда», но ради такого случая, я вспомню все!
