Александра Алексеевна Василевская
В середине было слово
– Да! Да! Всё сходится! – радостно заревел дракон. – Те же фрагменты, что и в Чёрных Водах! Господа! Перед нами – первоисточник жизни в нашем мире!
– Ага, скажите ещё, что он наш Творец, – съехидничал Коликтак.
– Не люблю эти ваши человеческие религиозные метафоры, но можно сказать и так. Если моя теория верна, Чёрные Воды – его рук дело! Нам нужно вернуться на Омалди! Необходимо всё проверить! Капитан, разрешите!
– Наша родная планета, – на всякий случай уточнила Гвагер.
Взгляды экипажа плавно переместились с Многобукова на капитана Чассиша. Тот снова погрузился в раздумья. Виолри не выдержал:
– Да как ты достал, тормоз! Мало крови пил? Эльф меня попутал с таким тугодумом в симбиоз вступать!
– Между прочим, эльфы – очень милые зверюшки, – забубнил Урвыр. – Гуарап, это он не про тебя, не обижайся.
Эльф завилял тонким хвостиком и прильнул к ногам орка.
– Галактика Марпага никуда не денется, – произнёс, наконец, капитан. – Возвращаемся домой. Раз дело касается всего нашего мира, мы должны узнать правду. И да, Урвыр, мы обязательно в дороге накормим… как Вас зовут? – внезапно обратился Чассиш к Многобукову.
– Иван Степанович, – прошептал человек.
– Ивана Степановича. Только пусть это сделает наш робот-кулинар. Как механик ты, Урвыр, хорош, но как повар… извини, это не твоё.
– Ещё бы! – загоготал Коликтак. – Синте-кровь с томатным соком перепутать – это высший пилотаж! Не говоря уже о том пироге, когда ты нам корабль чуть не спалил весь…
Урвыр пробормотал что-то обидное, но даже это сделал как-то беззлобно.
– Беру управление и связь, – объявил капитан и занял своё кресло. – Курс на Омалди.
– Отдаю управление и связь, – отозвался Коликтак.
«Сариюкасти», повинуясь командам капитана Чассиша, развернулся и направился к ближайшему межпространственному порталу, который вёл прямо к планете, названной в честь возлюбленной Марпага. Через несколько часов, в течение которых Многобукова заботливо накормили (стейком из синтезированного единорожьего мяса, старохбазанагским цветочным салатом и снежками из яиц грифона), напоили (безалкогольным папоротниковым вином) и спать уложили (под нескончаемое воркование сердобольного орка-механика), корабль достиг Омалди. Планета была очень похожа на Землю, только с другими по форме континентами и не голубыми, а бирюзовыми океанами. Да, так Многобуков и писал: «бирюзовые волны омывали берега»…
Звездолёт вошёл в атмосферу планеты и направился к крупнейшему континенту – собственно Хбазанаге. Как и писал автор «Хроник», «на севере возвышались величественные горы, которые полукольцом окружали вечно цветущую Долину Начал. В ней, как гласили древние легенды, и зародилась сама жизнь».
Громадная летающая тарелка, которую представлял собой «Сариюкасти», легко приземлилась ровно посередине Долины. Цветущие луга и молочно-белый песок окружали кристально чистое озеро.
– Чёрные Воды, – прокомментировал профессор Дамакнас.
– Почему они Чёрные? – смутился Многобуков.
– На заре появления жизни в этом озере образовалось огромное количество органических веществ. До сих пор мы находим чёрные отложения на дне озера, которых должны быть остатками тех веществ. Датировки совпадают идеально. У меня к Вам вопрос, Иван Степанович, – неожиданно переключил внимание профессор. – Как Вы создавали этот мир?
Неожиданно высокопарный вопрос ввёл Многобукова в ступор.
– Ну… это… – замялся творец.
– Вы говорили, что написали роман, – подсказал капитан Чассиш.
– Это… да вот, на старом ноуте и писал… 20 лет ему уже, а всё работает… я ему, конечно, железо менял, но…
В руках Многобукова мгновенно оказался его старый ноутбук, который заботливо поднесла доктор Гвагер.
«Мои документы»… «Новая папка (2)»… «Хроники.doc».
Как только файл открылся, молочно-белый песок вокруг озера внезапно засверкал, как свежий снег в солнечный день. Вода же вдруг загустела и почернела.
– Моя теория верна! – загрохотал профессор Дамакнас и потёр руки. – Осталось проверить одно маленькое частное следствие. Иван Степанович, напишите что-нибудь!
Многобуков снова затормозил.
– Кого-то ты мне так напоминаешь! – взвизгнул Виолри, вытянувшись из груди Чассиша во всю длину.
Многобуков приободрился, добрался до самой последней страницы, на которой ещё оставалась пара пустых строчек до конца, немного подумал и написал:
«Над Долиной Начал пролетела стая фениксов».
Тут же над головами космических путешественников раздался птичий гомон. В небе появилась громадная стая странных птиц: синих с зелёным отливом, длиннохвостых, острокрылых и… четвероногих.
