Александра Сале
Взаперти. Книга первая
– Послушай внимательно, если рядом нет родителей мы не обязаны претворяться. И тебе не нужно сюда приходить, соображаешь?
– Да мне не сложно приходить, Ами! Ты мне нравишься, правда целуешься хреново, но зато ты классная, я тебя всему научу!
– Ты охренел?
– У тебя нет никого, а я могу научить тебя всему, Морри сказала ты девственница, но мы это исправим! – Не сумев сдержаться разразилась звонким смехом. Это чепушило меня учить будет?! Остановите мой ор! Пхахаха!
– Антош, послушай, пожалуйста не приходи сюда, – стираю слёзы истерики, а он стоит и понять не может в чём дело?
– Что смешного? Это стрём быть такой как ты.
– Да неужели? А в чём стрём то? – Смех как рукой сняло.
– Ты не опытная, ничего не умеешь.
– А ты значит половой гигант и даёшь уроки по сексологии не совершеннолетним девочкам? И сколько таких в твоём списке?
– Чего?
– Ничего! Вали отсюда! Извращенец!
– Да, что я сказал то?!
– Убирайся!
– Кому ты будешь нужна без опыта?! – Отступал он медленно вниз по ступенькам.
– И многих ты обучил придурок?
– Я не считал, но Мор со мной согласна!
– Мор? Какие же вы мерзкие, – рванув из тамбура за дверь влетаю в свою палату готовая разорвать всех на своём пути, но в палате было темно и пусто.
Ну и повезло же мне с семейкой и такими женишками… К хренам всё это!Ложусь в кровать, медленно опуская веки, зевнув. Сон, вот, что мне сейчас нужно!
Глава 6
Только бы не опоздать! Рвано дыша смотрю на часы, но стрелки замерли. Что за напасть, почему у меня всё не по человечески? Бегу спотыкаясь на каждом шагу. Ноги заплетаются и с каждым следующим шагом становится тяжелее двигаться. Мне нельзя опаздывать! Выбегаю на дорогу окаменев. Почему не могу оторвать ноги от асфальта? Скрип тормозов разрушает тишину. Берегись! Слышу со стороны чужой крик. Ослеплённая ярким светом фар огромного грузовика летящего на меня, закрываюсь руками громко крича.
– Мааааам!!! – Резко сев в постели, смотрю по сторонам. Сердце колотится о рёбра норовя выскочить из груди. Ледяные руки дрожат сжимая одеяло.
Это всего лишь сон. Умываю лицо ледяной водой. Почему нельзя контролировать свои сны? Бррр, холодно, стряхнув руки выключаю кран. Нужно выписать себе снотворное и тогда никаких проблем не будет. Слышу какое-то движение за дверью, что там происходит? Конечно пойду проверять, сползая с кровати мыслями уже там. Натянув шлёпки и штаны выглядываю стараясь не скрипнуть дверью. Кстати, не припомню, чтобы она скрипела раньше. В коридоре пусто. Свет горит в самом конце над табличкой «выход». Что я делаю? Может кто-то из малышни в туалет ходил, а я накручиваю себя зазря. Но ноги то продолжают идти к единственной лампочке на этаже, она манит как глупого мотылька. Сколько времени сейчас? Пять, шесть утра? Нет, если было бы шесть, то рассвет заглядывал бы во все окна. Значит не больше пяти. Ну? Что ну? Ну и куда меня понесло? Не хватило ночного стресса захотелось добавить утреннего? Крадучись добралась до одинокой двери с фонарём, надавив на неё. Закрыта? Серьёзно? Зачем так старалась тайком пробираться по длиннющему коридору? Пф, расстроено опустила плечи готовая отступать. Разъехавшиеся двери лифта заставили сердце биться чаще. Приклеиваюсь к стене забывая дышать. Адреналин зашкаливает поднимая давление… Так и знала, что это он! Чуть не закричала увидев санитара-чудовище забежавшего в ординаторскую. Стою прилепленная к стене, боясь шелохнуться. Через минуту он вышел и вошёл в тот же лифт. Что?! Куда?!
Знать бы, что движет моим разумом и возможно тогда жизнь заиграла бы новыми красками. Но я не знаю. Не знаю, почему бегу вниз по лестнице залетая на каждый этаж проверяя не вышел ли там Артём. Не знаю, что будет дальше, когда он всё же остановится и выйдет. Не знаю, что несёт моё тело по темным коридорам, и, что из этого выйдет. Остался финальный этаж, первый. Что ждёт за этой дверью не представляю, но храбро переступаю порог. Набрав полные лёгкие воздуха собираюсь выпустить пару фраз этому жлобу, но… приветствует меня пустой коридор.
Отлично. Великолепно. Ну и катись колбаской! Считай тебе повезло! Ха! Топаю ногой, сложив руки крестом. Куда можно идти в пять часов утра? Боже, какая мне разница? Огромная! Огромная черт побери! Я же хотела застукать его за каким-нибудь непристойным делом, а он испарился! Голос за дверью привлёк внимание. Заклеиваю рот, запускаю нервную дрожь, таааак, растираю ладони, сейчас, что-то будет…
– Меня не волнует сколько! Мне нужен результат! – Громким недовольным шёпотом повествует в трубку телефона разъярённый санитар. Он настолько увлечён разговором, что выйдя из кабинета не обернулся, соответственно и меня не заметил.
– Пусть вас не волнуют деньги – это моя забота!
Ух как интересненько… заблестели мои глаза. Наклёвывается, что-то стоящее. Красться вовсе не обязательно, санитаришко огромными шагами преодолел длинный коридор, что-то слушая в телефоне и качая головой в дурацкой шапочке, поэтому моё тихое шарканье он не замечал. Следую за ним по пятам. Открыв дверь разделяющую детское со взрослым отделением исчезает за ней. Проскальзываю следом. В этом коридоре света также нет, лишь из некоторых палат через щели в дверях пробиваются тусклые лучили ламп. Храп стоит на этаже неимоверный, это вам не милые посапывающие детки. Но в детском отделении на первом этаже нет палат, а тут судя по-всему есть и не просто есть, они забитые до отвала. Делая пару шагов прижимаюсь к стене на случай, если он развернётся посмотреть, но ему видно не до этого, что ж, мне же лучше.
Где-то посередине коридора санитар вышел за дверь. Он специально, что ли лабиринтами ходит? Вниз, вверх, туда-сюда, мне уже надоело таскаться по темноте. И тем не менее следую за ним. За дверью оказалась лестница, ну зашибись… На свой страх и риск ускоряюсь, чтобы не потерять его из вида, поэтому сокращаю между нами расстояние в один лестничный пролёт. Задержавшись на третьем этаже он завершил разговор по телефону и после этого тихо вошёл в дверь. Опять? Заглядываю в приоткрытую дверь, в животе всё скрутило от волнения. Вижу как он идёт, целенаправленно и уверенно шагая по коридору. До конца с табличкой «Выход» остаётся не больше пяти метров, но он скрывается за дверью в самую последнюю палату на этом этаже. И, что? Мне идти за ним? Или вернуться в детское отделение? Долго с выбором не мучаюсь забежав в дверь напротив, благо это туалет, но вот печально, что мужской. Надеюсь в такую рань никому не приспичит сходить по маленькому? Потоптавшись на месте начинаю нервничать. А если он до восьми утра предположим, в этой палате будет находиться? Так не пойдёт. Собрав всё своё мужество выхожу из туалета на цыпочках подбираясь к злополучной двери. Приложившись ухом к ней хочу услышать хоть, что-то, но кроме своего стука сердца ничего не слышу. Надавливаю на дверь сдвинув её лишь на три сантиметра, этого оказалось вполне достаточно.
Опуская материю в глубокую миску, затем выжимая, Артём медленно вёл губкой по шее девушки. Глаза её закрыты. Аппарат искусственного обеспечения жизни тихо спокойно пикал, давая возможность работать её сердцу. Грудь еле заметно поднималась, или мне кажется и она совсем неподвижна. Постоянная подача препаратов через капельницу, для поддержания жизненной энергии, скорее всего вливают витамины или, что-то ещё, я не разбираюсь в этом. От такой картины кровь стынет в венах. Протирая бледную кожу девушки, санитар так нежно и заботливо касался её, что казалось надави чуть сильнее и она осыпется как увядшая роза.
Значит здесь он проводит всё свободное время, со своей женой Таисией. Я увидела то, во что сложно было поверить. Да и сейчас глазам верю с трудом, почему человек так двуличен? Почему для кого-то он может быть милым и заботливым, а для других полным дерьмом? Собираясь уходить чётко решила доспать положенных два часа, хотя можно уже не ложиться, потому что после узи я уеду домой. Ура! Опомнившись, тихо прикрываю дверь переходя на лёгкий галоп унося ноги.
За несколько минут оказываюсь в детском отделении влетев в свою палату.
– Привет.
– Твою мать!!!
– Привет Ами.
– Что вы тут делаете? – Возмутившись смотрю на Тимура и Алёну нагло сидящих на моей койке.
– Тебя ждём, – спрыгнула Алёна на пол.
– В моей палате?
– Ну здесь нет комнаты ожидания, – Пожал плечами Тимур.
– Какие остроумные детишки, – фыркаю.
– Мы не детишки, – недовольно пробурчала девятилетняя девочка.
– Чего надо говорите и проваливайте.
– Слышали санитар наш тебе тёмную устроить решил.
– Мне? С чего вдруг? – Думаю, когда им об этом стало известно, вряд ли этой ночью.
– Он узнал, что ты в столовку ходила.
– Имею право как и остальные.
– В общем-то да, но ты наказанна он сказал.
– Вы посмотрите важный какой!
– Ами, он и нас наказал.
– Из-за чего?
– Мы же привели тебя в столовую, потому что знали – его там нет.
– Алён, мне поверь совсем не интересно, что задумал этот человек. Через пару часов я свалю и не вспомню о нём никогда в своей жизни!
– Как свалишь?
– Сегодня?
– Да ребят, сегодня, – запрыгиваю на подоконник, – каких-то несколько часов и я свободна! – Моей радости никто не разделял.
– Пойдём на крышу?
– Зачем?
– Ты забыла? Там же наши крылья!
– А почему бы в дверь не выйти, также как вошли, зачем вы усложняете?
– Ты не понимаешь, крылья – это свобода. Возможно нам не суждено на них улететь, но я буду знать, что сделал всё для своей свободы и Алёны.
– Понятно, мотивация нужна, но ты взрослый человек, а она во всё это верит.
– Она это – я?
– Нет Алёна, Ами не о тебе говорит.
– Как хочешь, но это может привести к самым неожиданным последствиям.
– Короче, ты не с нами?
– С вами, – спрыгнув с подоконника иду на выход.
Вдыхаю свежий тёплый воздух полной грудью наслаждаясь моментом. Это прекрасно. Раньше, я не испытывала ничего подобного. Следующим шокирующим зрелищем стал рассвет. С высоты, хоть и не большой, вид открывается потрясающий. Привыкшие все мы, видеть лучи заходящего солнца, сейчас лишь просыпаясь, они пробиваются сквозь здания, вышки, деревья, сияя снизу, подсвечивая золотом ещё не отошедший ото сна город. Заворожено наблюдаю за розово-золотым рассветом пробуждающегося центрального района Кемерово.
Есть, что ценить в этой жизни. Такие моменты заставляют задумываться о чём-то большем, чем о растрачивание времени на глупости. У меня есть цели, но сейчас промелькнула мысль, а, что если завтра не наступит? Что, если, что-то помешает мне жить по задуманному плану? Что, если моя мечта вырваться из под чрезмерной опеки родителей растворится как пыль в темноте? Мой оптимизм выручал все шестнадцать лет, но например авария? Ведь могло всё сложиться куда хуже чем случилось, я не управляла этим процессом. Пф, мне вот вообще не нравятся эти рассуждения. Значит так, я стану великой танцовщицей и сногсшибательным химиком! Выйду замуж в лет так тридцать за красивого парня и рожу одного человека, не важно кого, девочка, мальчик, мне всё-равно, главно умного. Куплю огромный дом на колёсах и буду путешествовать со своей семьёй! В первую очередь мы отправимся в Ирландию! И это были самые светлые мысли за последний год… Что-то происходит… Что-то ускользает от меня… Только сейчас мне стало понятно, что я не очень то счастлива в последнее десятилетие. Я взаперти. Мои руки связанны и какое-то внутреннее чутьё шепчет… беги…
– Ами, ты оглохла!?
– Что происходит? – Не понимаю, почему Алёна кричит.
– Тебя так рассвет гипнотизирует? – Усмехнулся Тимур.
– Похоже на то…
– Хватит пялиться туда, посмотри лучше, что у нас получилось, – прицепилась Алёна.
– Не плохо, а, что это напомните пожалуйста, – улыбнулась на одну сторону как бы извиняясь.
– Это кабина.
– Но там на одного.
– Ничего подобного! Тима будет спереди, а я как раз помещусь за ним!
– Эм… ладно. И как эта штука приземлится, ведь колёс нет и вообще ни…
– Ами! Ты лучше посмотри какую змею нарисовала Алёна! – Перебил меня Тимур. Ясно, что не хочет перед малявкой объясняться. Мне до этого собственно нет дела, только бы она не полезла в этих крыльях в огромный мир счастья, а она полезет.
– Ух ты, какая прелесть, – лицемерю, хотя нет, рисунок действительно хорош, у девчонки талант.
Сбоку, во всю длину кабины, Алёна чудно изобразила кобру. Догадываюсь, крылья ей также будет предложено заоракалить и выйдет отлично. Два крыла до сих пор не приобрели свою форму, они всё ещё валяются костлявым каркасом собранным из досок, гвоздей, скрепок, прутиков металлических и всякого хлама, но выглядят на удивление прочно. Кабина словно тело стрекозы, только не приварена к крыльям, а она должна именно привариваться, не привязываться бечёвочкой или скотчем. И если всё это хозяйство собрать, то вполне вероятно, что-то похожее на маленький кукурузник выйдет. Правда без движка.
– Почему вы здесь в это время?
– Хоспади!!! – Ох, а это совсем не святой человек явился, а его обратная санитарная тёмная сторона.
– Дядя Артём! – Запищала Алёна, – Это из-за меня, мне приснился страшный сон и я упросила Тиму привести нас к нашим крыльям, – виновато опустила она глазки. Вот актриса однако.
– Мы вернёмся в палаты, простите нас, – каялся Тимур. Ну а я, зашагала к двери ничего не вымаливая и не произнеся ни звука.
– Язык онемел? – Торможу с идиотской улыбочкой на лице взглянув на санитара.
– Чего?
– Нет, вроде шевелится.
– Вы со мной говорите?
– Так ты даже слышишь?! Не только говоришь!
– Вы переигрываете малость, – смеюсь лишь глазами.
– Считаешь тебе находиться здесь дозволено?
– Дозволено? Пф, что за прошлый век? Вы достаточно молоды, чтобы выражаться современными словами.
– Я задал вопрос, – ну и тон, Боже, мне страшно стало от этой интонации, – Опять перестала слышать?
– Что вы прикапались ко мне?! Больше доставать некого?! – Реально взбесил.
– Сбавь тон дрянь и извинись за своё поведение, – его глаза пылали гневом, мне правда стало страшно.
– Вы не имеете право меня…
– У тебя тридцать секунд, время пошло, – блин, он серьёзно думает, что я извинюсь?
– Двадцать семь. Твой телефон сейчас на полу в душевой и медсестра направляется туда.
– Что?!
– Двадцать три. Там свет очень плохой, сама знаешь.
– К чему вы клоните?
– Двадцать.
– Да, что у вас с математикой?!
– Семнадцать.
– Да извините черт возьми!
– Тринадцать.
– Это чужой телефон! Вы не имеете право его портить!
– Десять.
– ИЗВИНИТЕ ЧЕРТ!
– Ты слышала, чтобы так извинялись?
– Ладно, блин! Пожалуйста! Простите, что я сюда пришла, я совершено не хотела этого делать! Ну?!
– Что ну?
– Ваша медсестра сейчас утопит телефон!!!
– Ах это?
– Вы издеваетесь?! – Делаю рывок в сторону лестницы, но злобень сжимает мой локоть, – Что… – собираюсь врезать ему прямо в нос, но он поднял свой телефон показав, что идёт вызов.
– Ой, алло!? Кто-то оставил этот телефон в душе! – Сбросив, Артём отпустил меня. Вот зараза, как всё продумал…
– Теперь иди в столовую.
– Зачем мне туда идти?
– Ты испортила посуду и оставила после себя беспорядок.
– Пхах, в том нет моей вины, адьёс! – Дёрнув за ручку дверь, та с грохотом захлопнулась перед самым носом. Мне кажется, я икнула от испуга. Рука Артёма придавив эту самую дверь явно убираться оттуда не собиралась.
– Пошла вниз, – точно зверь прорычал санитар. Сглотнув, ещё разок решила гнуть свою линию.
– Я иду в палату, – словно писк мышиный звучал мой голос.
– Там ещё устанешь находиться и завтра и послезавтра.
– Не угадали, сегодня я уеду.
– Для этого нужно появиться на узи, – взглянув на часы, продолжил, – Через три с половиной часа.
– Вы не имеете право…
– Хочешь послушать о моих правах? – Приблизился он очень тесно, что меня бросило в жар.
– Нет! – Прошмыгнув под его рукой шагнула на лестницу.
– Вот и правильно.
Спустившись в полной тишине иду впереди, но отлично чувствую присутствие Артёма за спиной. Вот влипла ты Аэмори, ну надо было из огромной больницы зацепить именно этого человека? Благо, что сегодня эти мучения прекратятся, уже скоро я отправлюсь домой.
В столовой было живо как в середине дня. Поставив меня у огромной кастрюли, в руки дали поднос с полными тарелками молочной каши отправив накрывать столы. Таких проходов было не меньше сотни. Руки тряслись от усталости. Футболка с репером провонялась едой так сильно, что тошнило, но уйти было запрещено. Замечу, что ни одной порции каши, я не получила и следили за мной по меньшей мере пять кухарок и поварих.
Удивительно, но сегодня все дети решили забыть свои чертовы тарелки убрать со столов! Собирая, из них можно было выстраивать пирамиды, но не хватало ещё разбить имущество больницы, поэтому просто отношу эти горы в мойку. В четыре мойки. Вот работа у посудомойщиц, не позавидуешь… Сняв с себя фартук бросаю на стол собираясь эмигрировать как можно быстрее.
– Далеко собралась? – Взглянув на толстую повариху, прищуриваюсь.
– Ухожу. Моя работа здесь завершена.
– Это кто сказал?!
– Не поняла?
– Я всех отпустила, Артём сказал, что ты сама справишься.
– Ну я и справилась.
– Нет дорогуша, ты ещё и не начала.
– То есть?
– Приступай, – покивала в сторону посуды.
– Неееет, хрена с два… – смеюсь как истеричка.
– Да моя милая, да.
– Вы издеваетесь?!
– Он сказал прийдет за тобой в одиннадцать пятьдесят пять. А мне пора, – махнув пухлой ладонью, она выскочила за дверь оставив меня с этим безумием.
– Я ничего тут не стану мыть, нет. Нет. Нет!!! И точка! Аааа!!! Сволочь! Жалкий трус! – Вот так положение у меня всем на зависть.
Швыряя из угла в угол несчастную губку, мне казалось так легче справиться с обидой накатившей от такой несправедливости. Но увы. Одну за одной отмывая от липкой каши тарелку, мои пальцы распухали от вонючего средства. Похоже к вечеру они ещё потрескаются и облезут. Час прошёл не меньше, а горы тарелок никак не уменьшались. Перемылив всю посуду во-второй мойке ополоснула то, что было в первой. Ручки и пальчики стали похожи на старушечьи карявки. Это незаконно, он шантажом заставил несовершеннолетнюю прислуживать на кухне. Чтобы там ни было в его дерьмовой жизни, но заставлять и шантажировать малолетних детей у него нет права! Я никогда не отлыниваю от работы. Дома всё делаю сама. По хозяйству всё на мне. Готовлю сама. Меня и просить не нужно, я с удовольствием помогала всем и всегда. Но этот человек меня всерьёз выбесил! Затянув кран потуже, бросаю исхудавшую губку в мойку, к которой не успела приблизиться, последняя, четвёртая.
Размахивая руками иду по коридору, причитая и бубня под нос. Это уму не постижимо! Вот монстр! Изувер! Гад! Почему в коме не он, а его супруга? Видимо только так она смогла отвязаться от его эгоизма и жестокости! Бедная девушка, ей можно лишь посочувствовать. Растрепав светлые волосы погладила практически заживший бок, уф, что-то я устала от этих движений. Но вселенная посчитала, что ковш санитардерьмина не наполнен! Перед дверью в холл стоял Артём сложив руки на груди.
– Так быстро закончила? – Просто молчу, наблюдаю. Руки сложила по его же примеру на груди, – Голос потеряла?
– Лучше бы зрение.
– Сбежала с кухни?
– У вас по делу есть, что-то? – Отчего-то похрабрела я.
– В первую очередь разберёмся с кухней и твоей работай на ней.
– Мне шестнадцать, я не работаю. И здесь больница, тут лечат детей.
– Остроумная выскочка, которая ничего в жизни не видела и ничего не добилась, считает, что может дерзить?
– Нц, что вы хотите этим сказать? Я каким-то образом задела вас лично может быть?
– Такие как ты не могут задеть, об таких лишь ноги вытирать от навоза, – вот сейчас мне захотелось заплакать, но я держусь. Почему он ненавидит меня? Что я сделала ему?
– Не вижу смысла продолжать дискуссию, – обхожу его слева, но он вновь встаёт передо мной.
– Родителям пожалуйся, они купят посудомоечную машину и поблагодарят дочурку за то, что испортила ещё пару судеб…
О том, что он сжимал мою руку пытаясь раздавить стало понятно после того как он отпустил её. Потерев запястье сглатываю пустоту отчетливо увидев лютую ненависть в глазах санитара. Однако причин этому не нашла. Сдерживая слёзы ускоренно шагаю через всё отделение. Только после того как закрыла дверь у себя за спиной полегчало, но расслабляться нельзя, тем более ныть. Пройдя на следующий этаж попадаю во взрослое отделение, а там и кабинет ультразвукового исследования. И три человека в очереди.
– Нц, зашибись… – Закатываю глаза.
– Какие очаровательные серые глазки, но отчего недовольство в них?
– Все на узи? – Не обращаю внимание на разговорчивого парня лет восемнадцати.
– Да красавица, мы все туда, но такую красотку могу пропустить вперёд, – шевелит бровями блондин с зелёными глазами. А может всё-таки надо было во взрослом отделении полежать?
– Аэмори, входи, – оголив свои белоснежные зубы растопыриваю ноздри демонически улыбаясь войдя в кабинет по приглашению врача. Бросив презрительный взгляд на блондина, – Ложись на кушетку.
– Я чувствую, что всё отлично, можно уже домой?
– Замечательно, что чувствуешь, – прикоснулся холодным аппаратом к коже доктор, скользя водил им глядя в экран.
– Что там показывают? – Киваю на экран.
– Всё так как ты чувствовала, полный порядок.
– Значит мне можно домой?!
– Совершено верно.
– Господи, наконец-то! Ну я пошла?
– Выписка будет готова через сорок минут. Подойдёшь с родителями к администратору и заберёте её. Ну а пока беги собирайся.
– Да мне зубную щетку упаковать и я готова. До свидания!
– До свидания, Аэмори!
В считанные секунды доскакала до палаты реально схватив зубную щетку и пасту, но поняла, что ложить их некуда. Да к хренам их! Выхожу в коридор с улыбкой до самых ушей. О! Телефон! Он у медсестры, но у какой, интересно мне знать? Не бегать же по этажам и отделениям? Заглянув в первую же палату узрела мамочку сидящую со своим малышом на кровати.
– Простите, вы можете дать мне позвонить на свой телефон, пожалуйста? Мне нужно найти его.
– Возьми конечно.
– Спасибо, – слава всем святым номер Антона выучила наизусть, как знала пригодятся его цифры.
– Алло?! Этот телефон я нашла! – Опять кричала в трубку та же медсестра.
– Да, да! Это мой телефон, меня выписывают и мне нужно забрать его…
– А! Да! Спустись к администратору, я сейчас подойду.
– Спас… – не успела ей ответить.
Утро началось с каких-то забегов и плавно перетекло в день сумасшедшего марафона. С кофтой в руках, щеткой и зубной пастой, стою у стойки администратора скрипя шлёпанцами о паркет. Вид у меня бомба, будто записываться пришла по собственному желанию в психотделение.
– Здравствуйте, я выписываюсь, – Боже они не понимают моего счастья.
– О’Лири?
– Верно!
– Где родители?
– Так отдайте телефон и я им позвоню.
– В смысле? А, так это твой принесла Ира?
– Ну видимо мой. Давайте, – тяну руку.
– Эм, понимаешь, санитар с …
– Опять этот чертов санитар?! Я реально вернусь с полицейскими в эту психушку!
– Что?
– Опять показываешь свою невоспитанность?
– Ах ты, – сжимаю кулаки намереваясь кинуться на этого демона.
– Ты не закончила дела на кухне. Доделай и заберёшь свой телефон, помахал им перед моим лицом.
– Вот как? – Вошедший Антон подошёл ко мне обнимая за талию.
– Ну наконец-то подруга!
– Твой телефон у этого мужика, я жду на улице.
У всех, особенно у санитара, отвалилась челюсть. Громко шлепаю сланцами по полу толкая дверь наружу. Свобода! Я умница, что написала с телефона той мамочки из соседней палаты, дырявому. Он приехал с папой. Наблюдая как он ковыряется в багажнике, я улыбнулась.
