Александр Зиборов
Тарзан и все монстры Ада
2. Преддверие Ада
Продвигаясь по пустыне, спутники наткнулись на два костяка. Поначалу Тарзан не увидел в них ничего особенного, но потом разглядел, что один скелет чересчур больших размеров. Прикинул, каким был его обладатель и мысленно ахнул – не менее трёх метров в высоту! То есть, больше самого высокого из людей. Человек-обезьяна рядом с ним выглядел бы просто мальчиком. Пригляделся и его удивление возросло, ибо костяк явно принадлежал женщине. Об этом говорили остатки длинных волос на клочке кожи, придавленном огромным черепом, на шее сохранились большие бусы из пыльных камушков на шее.
Дус показал на второй скелет… вернее, скелетик. Судя по всему, это был ребёнок, но какой: он имел два черепа, прикреплённые к одному хребту. Младенец от рождения обладал двумя головами!
Тарзан покачал головой, не в силах поверить собственным глазам. Этого просто не может быть! Самым внимательнейшим образом осмотрел костяк ребёнка. Да, ошибки нет, он – двухголовый. Было ясно видно, что от верхней части позвоночника в разные стороны отходят шейные позвонки, к которым прикреплены два маленьких черепа с пустыми глазницами. Кто это? Люди ли они? Убиты или умерли естественной смертью? Какой именно?..
Ответов на вопросы не имелось.
Через несколько дней пустыня начала преображаться. Появилась растительность, которая постепенно становилась всё разнообразнее и гуще. Начала попадаться дичь.
Как-то Тарзан подстрелил из своего лука цесарку, принялся было свежевать птицу, и оторопел: та имела три ноги! Когда она бежала, пытаясь взлететь, из-за мелькания ног на их количество он внимания не обратил. Третья нога росла впереди и чуть сбоку от левой конечности. Похоже, передвигаться цесарке она не мешала.
Человек-обезьяна ощутил отвращение к подобной диче из-за подобного уродства и сказал, что есть мясо не станет. А вот Дус не отказался: вырезал самые лучшие места, нанизал на прутики и принялся жарить на костре. Оставшееся мясо порезал на небольшие плоские кусочки и развесил вокруг костра. Решил завялить про запас.
Приближался вечер. Последние дни спутники передвигались не ночью, а в светлое время суток, за исключением самых знойных полуденных часов, когда они находили тень и устраивали себе передышку.
Куду-солнце скрылось. Недолгая заря погасла. Люди стали устраиваться на ночлег.
Внезапно мелькнула тень и в костёр повалилась одна из палок, воткнутых полукругом у огня. Дус подбежал, поднял её, но мяса на конце не оказалось. Стал высматривать его среди горящих углей, думая, что оно упала в огонь, но опять пронеслась чья-то тень, и сохнувшее мясо исчезло сразу с нескольких палок.
– Успокойся, отойди от костра, ложись плотнее к земле и не шевелись, – велел «человеку песков» Тарзан, взяв в руки лук и напряжённо вглядываясь во мрак таинственной ночи.
Прицелился, напряжённо вглядываясь с беззвездное небо, и вдруг резко спустил стрелу… Наземь с пронзительным криком упала ужасная тварь, похожая на гигантскую летучую мышь с когтистыми лапами и зубастой пастью. Несколько раз содрогнувшись в конвульсиях, она испустила дух. Это и был таинственный похититель их припасов, но – не единственный: сородичи странного существа, несмотря на его гибель, продолжали растаскивать мясо. Теперь уже Тарзан этому не препятствовал: людям эти летающие уродцы не страшны, а к трёхногой цесарке он питал отвращение. Подумал, что лучше бы и его спутнику не есть такое мясо, так что пусть они его уносят.
Подошёл ближе и принялся разглядывать мёртвую тварь – истинное исчадие ада. От этой мысли встрепенулся: похоже, он вплотную приблизился к стране Гооф – Аду. Преисподней. Подобные чудища доказывают, что они на верном пути.
Как бы подтверждая его слова, Дус пробормотал:
– Плохое место, очень плохое.
Послышался писк. Тварь оказалась самкой, и к её мохнатому брюху прижимался малыш – точное подобие своей матери. Тарзан подозвал товарища и показал на детёныша. Расстроенный пропажей провизии, которую он заготавливал, Дус вскипел, схватил камень и одним ударом превратил малыша в кровавое месиво. Тарзана сие несколько раздосадовало, ведь он подзывал «человека песков» вовсе не для учинения расправы, хотел только показать диковинку. Впрочем, сирота без матери всё равно не выжил бы, так что быстрая смерть – даже благо для него, если рассудить без эмоций. Пожал плечами: что ж, пусть отправляется в ад следом за своей родительницей.
Приказал Дусу бросить трупики в костёр. Сам не знал, почему ему пришла такая мысль: словно намеревался избавиться от скверны всё очищающим огнём. «Человек песков» счёл указание разумным и тотчас же исполнил его.
Остаток ночи прошёл спокойно. Ещё до восхода солнца Тарзан со спутником двинулся в путь. У него появилось предчувствие, что они уже почти у цели. Ночные визитёры плохо приспособлены к дальним полётам, они должны жить где-то поблизости. Вероятнее всего, в пещерах. Как летучие мыши. Но где в песчаной пустыне пещеры?!.
Дус показал пальцем на какое-то едва заметное глазу зыбкое марево впереди и тёмную полосу на земле. Воодушевлённые, они прибавили шагу, скоро достигли этого места и глазам людей открылось удивительное зрелище: перед ними находилась грандиозная пропасть с совершенно отвесными краями шириной свыше двух-трёх километров. Длину земного провала трудно было себе вообразить, ибо он тянулся в обе стороны до обоих горизонтов. Стены казались ровными, будто срезанными по линейке, и строго параллельными. Далеко внизу росла довольно пышная растительность, текла речка, вдали виднелось озеро, в которое оно несло свои воды.
Обладавший зоркими глазами, Тарзан разглядел на противоположной стене провала тёмные точки пещер. Вспомнил о ночных похитителях мяса и подумал, что они вполне могут обитать в них.
Позже обнаружил ещё одну примечательную особенность: дно провала было относительно ровным, но имело заметный наклон. У правого горизонта дно подходило совсем близко к верхнему краю, а у противоположного, левого, терялось в глубине.
Дус зацокал языком:
– Ох, какое нехорошее место!
– Ты здесь бывал?
– Нет. Но деды наших дедов бывали. Давно это было.
– И что они видели?
– Много нехорошего. Зверей плохих видели, очень плохих. Сказали нам: сюда не ходить. Никак не можно ходить.
– И вы сюда никогда не ходили?
– Нет, не ходили. Слушаться умных надо. Деды наших дедов знали, что нужно делать. Плохого не скажут. Очень плохое место.
– Вот мы сами и поглядим, что это за место, страна Гооф! Впрочем, лучше именовать её по-нашенски – Ад. Так что вперёд, поглядим на всех монстров Ада!
«Человек песков» с уважением посмотрел на бесстрашного повелителя джунглей. А Тарзан уже зашагал по краю пропасти в правую сторону.
Шли они весь оставшийся день и утро следующего. Дно провала постепенно как бы подтягивалось к ним, становилось всё ближе и ближе. Тарзан надеялся, что оно вот-вот сравняется с землёй, но его чаяниям не суждено было сбыться. Он увидел, что провал заканчивается… вернее, начинается с такой же отвесной стены. Правда, в этом месте глубина провала была наименее глубокой и достигала полутора сотен метров. Здесь росли чудовищной величины деревья, наверное, потому, что они усиленно тянулись к солнцу. Тарзан вспомнил родные джунгли, в груди заныло сладостное чувство. Как хотелось ему сейчас вернуться в них, посидеть под кроной дерева в его благодатной тени.
Спуститься вниз невозможно, стены провала обрывисты, практически неприступны. Что же делать?..
В следующее мгновение его осенило: верхушки деревьев совсем близко подходят к поверхности, до них не более десятка метров, а у него с собой аркан куда большей длины. Если по нему спуститься вниз, то затем можно перепрыгнуть на ближайшее дерево, а уж потом по нему спуститься на землю.
Немедленно приступил к претворению своего плана в жизнь, предварительно посвятив в него спутника. Дус поёжился, когда услышал, что они отправятся в Ад, но спорить не стал, во всём доверяя белокожему исполину.
Тарзан выбрал подходящее место, где внизу росло наиболее высокое дерево, раскидистые ветви которого прижимались к стене обрыва. Прикатил гигантский валун. Для страховки подпёр его несколькими увесистыми камнями. Обвязал один конец аркана вокруг валуна, а второй сбросил вниз. Посмотрел, убедился, что тот почти доходит до верхушки дерева. Теперь можно было отправляться в Ад. Подробно проинструктировал «человека песков» и стал спускаться первым.
Добрался до конца аркана, где был завязан большой узел, и повис на одной руке, оглядываясь по сторонам. От дерева его отделяла всего-навсего один метр. Оттолкнулся от стены обрыва и отважно прыгнул на толстую ветвь гигантского дерева. Она закачалась, согнулась, но удержала на себе человека. Тарзан выждал некоторое время, убеждаясь в надёжности своей опоры, а затем сделал Дусу знак спускаться.
Тот немного поколебался, осторожно взялся за верёвку. По всему было видно, что он это делает, пересиливая страх. Заскользил вниз, пока не опёрся сжатыми ступнями на узел конца аркана. Хотел передохнуть, но слабые руки выпустили верёвку и «человек песков» с криком полетел вниз, в глубокую пропасть… Тарзан в самый последний момент исхитрился ухватить его за руку, удержал от смертельного падения и поставил рядом с собой на ветвь, словно ребёнка.
Дал Дусу время придти в себя, следя за цветом его небывало побледневшего лица. Когда оно приняло привычный пепельный оттенок, поднял его и заскользил между ветвями вниз, к далёкой земле… Последняя нижняя ветвь оказалась на высоте примерно шести саженей, но шершавая кора помогла спуститься, как по лестнице, позволяя удобно цепляться за углубления руками.
С душевным волнением Тарзан ступил на мягкую почву, воскликнув:
– Ну, вот мы и в Аду! А где же его обитатели? Кто является хозяином здешних мест?
Огляделся по сторонам: вокруг царил зелёный полумрак. Тёплый воздух был пропитан влажным запахом гниющей растительности, земли и ещё чего-то. Звуки обычные, как в его родных джунглях. «Ничего особенного нет», – старался уверить себя Тарзан, но внутри росло и крепло какое-то тревожное чувство. Озадачился: отчего бы это?.. Редко такое появлялось у него, и обычно – не без серьёзных оснований. Значит, следует быть постоянно начеку.
Дус также чувствовал себя неуютно, вертел головой, удивляясь колоссальной величины деревьям, подобных ему видеть не приходилось.
Тарзан поднял голову, но неба не увидел – всё закрывала пышная крона деревьев. Впрочем, направление он запомнил и показал «человеку песков», что пора отправляться в путь. Добавил, что следует по мере возможности подумать о еде и безопасном ночлеге. Внутреннее чувство подсказывало ему о возможных проблемах с этим.
Ближе к вечеру он подстрелил дикого поросёнка, которым они со спутником и поужинали. Ночь решили провести на дереве, сочтя сие наиболее безопасным из всех имеющихся вариантов. Тарзан посадил своего маленького товарища себе на плечи и вскарабкался почти к самой вершине, где и устроился в развилке ветвей, привязавшись к ним для верности поясами. Он привык так ночевать, хотя для «человека песков» подобное было диковинкой, и он долго не мог уснуть, всё ворочался.
Как всегда, человек-обезьяна спал чутко. Среди ночи проснулся: по нервам словно жгучей плетью хлестнуло предощущение близкой опасности. Медленно и бесшумно переменил позу на более удобную для быстрого действия, обнажил нож. Застыл в ожидании, прислушиваясь к ночным звукам.
Снизу кто-то пробирался к нему, скользя среди ветвей. И вот Тарзан увидел горящие глаза и тень чернее ночи. Зверь был крупным, не меньше пантеры, но чем-то отличающийся от неё. Тарзану было не до поиска различий, он повернул в сторону врага копьё и сразу же нанёс удар, целясь в глаз. Острие проникло в чужую плоть. Раздался рёв смертельно раненного зверя, после чего тот рухнул вниз, обдирая и ломая ветви. И всё стихло.
Бронзовотелый гигант успокоил Дуса и они снова заснули.
Встали, когда на востоке просветлела тёмная мантия африканского неба, восход солнца из провала был не виден. Спустились вниз, но трупа ночного визитёра не обнаружили: то ли он выжил и убрался отсюда, то ли его утащил какой-то другой хищник.
Спутники пустились в дорогу. Солнце-Куду осветило их уже в дороге.
Стены ущелья словно бы росли, но то было лишь зрительной иллюзией – это просто путники двигались под уклон, в глубь Преисподней. Деревья становились всё меньше и меньше, не такими пышными, растительность редела. К полудню они вышли на большую поляну, поросшую высокой травой и отдельными кустами причудливой формы с фиолетовыми цветками.
Пересекая поляну, Тарзан увидел перед собой за кустами, как ему вначале показалось, скалу жёлтого цвета. Вдруг до него дошло, что скала шевелится, да и к тому же покрыта шерстью. Дус тоже её разглядел и ахнул. Тут «скала» медленно поднялась. Это был Нума-лев, но фантастических размеров: человек даже на цыпочках не дотянулся бы до его головы. Ужасающая пасть имела такие размеры, что «человека песков» чудовищу не пришлось бы даже рвать на часть – оно его легко проглотило целиком.
Изумлённые люди попятились.
Рёв льва-исполина потряс не только воздух, но и, казалось, землю. Дус пошатнулся и упал, а человек-обезьяна инстинктивно приготовился к бою – его воинственный дух не позволял сдаваться врагу без сопротивления, хотя разумом он понимал всю бессмысленность открытой схватки, в ней он может нанести противнику разве что царапины. Стал отступать к лесу, но остановился, расслышав сзади тяжкие шаги. Кто же надвигался на него оттуда?..
«Человек песков» повалился на земле, обхватив голову руками, полностью отдавшись на милость врага. Тарзан находился в растерянности, как бы между двух огней. Неужели и с этой стороны объявился какой-нибудь монстр?!.
В ту же минуту между деревьями показались люди: белокурые гиганты атлетического сложения, одетые только в набедренные повязки из какой-то плотной ткани. Их было четверо, каждый имел просто исполинский рост. Они были достойными противниками Нуме. Заметив льва, они сразу же двинулись на него, выставив перед собой огромные копья, походившие на брёвна.
Тарзан понял, что к ним в самую необходимую минуту прибыло спасение, ибо в мимолётно брошенных на него взглядах великанов прочёл сочувствие и доброту.
Хищника лишь на мгновение смутило появление людей, он зарычал и принялся рыть лапами землю, ударяя по своим бокам хвостом и явно готовясь к прыжку.
Человек-обезьяна тоже решил не оставаться в стороне простым наблюдателем, вовремя вспомнив, что в его колчане имеются и отравленные стрелы. Сразу же принялся за дело.
Наложил одну из таких стрел на тетиву и, дождавшись момента, когда зверь зарычал, раскрыв исполинскую пасть, пустил её. Стрела угодила в шершавый язык Нумы. Лев взревел, замотал головой, лапой смахнул «занозу» и бросился на четвёрку великанов. Они дружно вонзили в него свои чудовищные копья. Хищник закрутился, словно прутик переломил одно древко, отшвырнул второе. Разодрал бедро не успевшего отпрянуть в сторону великана, но подмять под собой и загрызть не успел, ибо другой гигант вторично вогнал копьё в бок животного. Тот жутко взревел и… вдруг рухнул наземь.
Тарзан понял, что сказалось действие яда: обычно оно проявлялось почти мгновенно, а тут Нума-колосс дрался больше минуты.
Увлечённый зрелищем поверженного чудовища, человек-обезьяна поздно обнаружил на поляне ещё одно существо, а когда увидел, то вздрогнул всем телом: то была призрачно белая и необычайно хрупкая женщина, в такой же светлой одежде, похожей на древнегреческую тунику. Тоненькая, стройная с неподвижно застывшим лицом она не шла, а словно бы плыла по поляне. Только приблизившись к раненному великану, медленно присела, склонившись над его раной. Свела рваные края кожи, погладила тёплой ладонью, и Тарзан с изумлением увидел, как хлеставшая струёй кровь прекратила течь. Женщина продолжала гладить рану, что-то про себя мелодично напевая, и кожа затягивалась на глазах. Когда же незнакомка встала, то на месте раны остался только едва заметный рубец.
Женщина повернулась к человеку-обезьяне, на её застывшем лице жили лишь огромные голубые глаза. Она подняла руку, указывая на него, и сказала:
– Тарзан.
После чего повернулась и медленно удалилась в лес, походя на бесплотный призрак: под её ногами не треснул ни один сучок, не зашуршал ни один лист.
После того, как она скрылась за деревьями, гиганты быстро и умело сняли со льва шкуру. Помощь им не требовалась, и Тарзан стоял рядом, наблюдая за ними, опёршись на своё копьё.
Теперь он хорошо понимал, какие эмоции испытывает Дус, глядя на него, ибо сам теперь был вдвое ниже ростом этих исполинов, походивших на оживших богов или титанов.
Вот они закончили работу, свернули шкуру. Один из великанов сказал:
– Пошли.
К своему удивлению, человек-обезьяна понял это слово, ибо оно было из известного ему наречия гомангани. Исполин сделал знак, приглашая повелителя джунглей следовать за собой. Видимо, он был немногословным человеком и не привык попусту тратить слова. Всю дорогу великаны молчали. Тарзан ощущал исходящую от них эманацию благожелательности и был внутри уверен, что они не причинят ему вреда.
Примерно через час впереди показались высокие стены, сложенные из огромных каменных глыб – обтёсанных и плотно пригнанных друг к другу так, что нельзя было просунуть между ними даже лезвие ножа. Это был город гигантов.
У ворот стоял страж с копьём и мечом. Он с интересом осмотрел Тарзана с его спутником и спросил:
– Тарзан?
От неожиданности человек-обезьяна даже не ответил, а его спутники утвердительно закивали головами и страж немедленно посторонился, пропуская всех в город.
Тарзан поразился: откуда ему известно его имя? И та призрачная женщина правильно назвала его по имени, как она узнала его, как?!
По мощеной камнем дороге великаны провели Тарзана и Дуса к зданию, похожему на готический замок циклопических размеров. Большая часть его лежала в руинах. Прошагали по гулкому коридору и вошли в зал, где на каменной скамье сидели два человека… Тарзан не удержал невольного возгласа: нет, то был один человек, а не два, как ему показалось, но с двумя головами. Дус тоже оторопел при виде такого зрелища, не в силах молвить и слова.
Двухголовый понимающе улыбнулся:
– Приветствую вас, пришельцы из внешнего мира. Садитесь. У вас много вопросов, настала пора задавать их. Начинай первым ты, Тарзан.
Снова, в очередной раз, человек-обезьяна удивился: и этому ведомо его имя!
Обе головы исполина дружно засмеялись:
– Ты не задал вопроса, но я прочёл его в твоих глазах. О тебе, твоём имени нам поведали Акши. Одну из них ты уже видел недавно, она залечила рану Гласа, полученную им в сражении со львом. Что еще ты желаешь узнать?
– Откуда Акши узнали обо мне?
– Они знают всё, таково их свойство.
– Но это невозможно, всезнание присуще только Богу!
– Акши – не боги, но знают всё. Правда, далеко не всё нам говорят. Они давно пророчили про день, когда на поляне папоротников перед львом окажутся два человека из внешнего мира. Лев должен был растерзать вас. Акши сказали, что луссы должны спасти вас. Сказали, что Нума устоит перед копьями, но падёт от маленькой стрелы. От яда на её конце. Разве не так всё и случилось?
– Да, именно так, – вынужден был согласиться Тарзан. – Но почему Акши посоветовали вам спасти нас?
– Чтобы затем Тарзан и его маленький товарищ спасли нас, луссов. Так называется наш народ – луссы. Поэтому я и послал сегодня в назначенный день на поляну папоротников их. – Двухголовый кивнул в сторону четырёх гигантов и тут же, спохватившись, отпустил их: – Благодарю вас, братья, можете идти. Пока вы мне не нужны.
Те молча поклонились и удалились. Да, это были крайне неразговорчивые люди, в отличие от двухголового, который, судя по всему, был среди них главным.
Человек-обезьяна мысленно сравнил себя с великанами и недоумённо вопросил:
– Но как мы можем спасти вас, столь больших и могучих?
– Я понимаю твои чувства, Тарзан, но наши противники избегают честного боя, применяют самые подлые и коварные средства, предпочитая действовать по ночам и исподтишка. Это – карлики февеи. Позже ты познакомишься с ними.
– И как именно я с Дусом должен против них действовать?
– Акши не сказали этого. Мы пока не знаем. Время покажет. Наверное, об этом мы должны будем подумать сообща. А сейчас прошу вас к столу, вы проделали долгий путь, вам нужно поесть и отдохнуть.
Двухголовый повёл их в соседнее помещение, где оказался накрытый стол. На нём находились блюда с жареным мясом, различными плодами, а также приятный напиток из кисло-сладких ягод.
Хозяева учли разницу в росте и для гостей поставили специальную высокую скамейку, к которой вела небольшая лесенка, чтобы было удобнее забираться на неё.
После обеда Тарзана и «человека песков» отвели в комнату с двумя постелями на полу. Они легли отдыхать и почти сразу же крепко уснули.
