Александр Зиборов
Бешеное солнце
7. Облава
Я уже довольно долго сидел взаперти в корабле. Было скучно. Поднялся в рубку. Позёвывая, включил экраны внешнего обзора.
Тозтор находился в зените, поливая оранжевым светом такую чудесную Оссиану, которую вот-вот должен был безжалостно испепелить. И планету, и конечно же всех тех, кто жил на ней. Спасения не будет никому. Вообще не существует в мире силы, способной предотвратить грядущую катастрофу. Тревожно забилось сердце…
Ба, что это там такое?!.
Я перевёл изображение с бокового экрана на центральный, предельно увеличил изображение и не сразу поверил своим глазам: в мою сторону от стойбища неслась орава туземцев. Все в воинственной раскраске, с боевым оружием в руках. Неужели они намерены штурмовать мой астролёт? Но почему? Почему? Мы же, вроде бы, недавно мирно поговорили, друг друга поняли, я исполнил их просьбу-приказ, сижу в застенках корабля.
Конечно же, не только проникнуть сюда, но и нанести ощутимый вред «Самаре» они не могли, но я не желал иметь с ними даже самой мелкой ссоры, самого незначительного конфликта, всё ещё надеясь на дружеские отношения. С кем-то общаться надо, не сидеть же мне вечно взаперти!
И с какой стати они столь рассвирепели, чем я вызвал их такие бурные чувства? Что нам с ними делить?..
Покачал головой: странно, а ведь утром я видел их совсем в ином настроении…
Впрочем, я тут ни при чём: они бегут в мою сторону, но не ко мне – они гнались за кем-то! Устроили настоящую облаву, а на какого зверя? Фигурка совсем маленькая!..
Разглядеть её я не мог, а потому выпустил наружу воздушного разведчика, которому для маскировки был придан вид местной птицы. Он стремительно понёсся в сторону аборигенов и, повинуясь моим командам, завис над ними в небе, как бы паря. Телеобъектив нацелился на облаву.
Сейчас укрупню изображение…
Боже мой, да это же Ефер! Бедный малыш! Зачем за тобой гонится чуть ли не всё племя? Неужели тебя хотят убить?!.
Тут же вскрикнул: так вот почему ко мне являлась делегация туземцев! Они задумали расправиться с ним и прежде решили разузнать, на чью сторону встану я… Как ни горько, но придётся держать своё слово. Увы, придётся!
Ефер поднял голову к небу. Я видел на экране крупным планом его лицо с диким страхом в глазах. Внезапно выражение изменилось, он словно смотрел мне в душу. Какой осмысленный взгляд! Вот он махнул рукой, как бы призывая на помощь. Но – кого? Он же не знает, что это за «птица» кружит над ним. Не знает, что я наблюдаю за ним… Или всё же знает? Откуда мне ведомы границы его необыкновенных способностей? Тем более, они так стремительно развивались всё время нашего общения!
С волнением я следил за погоней. Ефер направлялся к моему кораблю. Похоже, лучшего убежища он найти не мог. Меня охватило сильнейшее беспокойство. Оно нарастало, и вот уже меня колотит от волнения, с которым я ничего поделать не могу. Даже не помню, чтобы я когда-либо оказывался в подобном состоянии!
Ефер и до этого бежал быстро, уворачиваясь от пущенных в него стрел, а тут внезапно ещё более ускорился, всё больше и больше отрываясь от преследователей. Вот это скорость у мальчишки! Подбежав к «Самаре», он одним прыжком вскочил на верхнюю ступеньку трапа и затарабанил по входному люку.
Удивительно, но я слышал его умоляющий крик: «Друг, впусти! Спаси меня! Спаси!» Слышал отчётливо и ясно, хотя этого просто не могло быть, ведь многослойная обшивка имеет практически абсолютную звукоизоляцию! И несмотря на всё это я слышал Ефера.
Помимо своей воли шагнул к двери, мысленно ахнув: «Что я делаю? Я должен оставаться на месте, ни во что не вмешиваясь: это их жизнь, хорошая или плохая, которую я почти не знаю и не могу понять. Остановись! Стой! Нельзя выходить! Ни шагу!..» Но тело не слушалось меня, подчиняясь телепатическому приказу мальчика. Я понял, что потерял собственную волю и превратился в послушный чужой воли автомат…
Лишь в самый последний момент сумел несколько ослабить её, ударив по кнопке блокировки двери. Теперь их можно открыть не раньше, чем минут через пять, обратившись с соответствующим запросом к корабельному «мозгу». Сразу почувствовал свободу, тело стало вновь повиноваться мне: внешняя сила сняла свой контроль. А в следующее мгновение меня обдала волна ненависти и презрения. Я услышал душераздирающий вопль Ефера: «Будь ты проклят! Ненавижу тебя! Ненавижу!!!»
Совершенно убитый своим, в определённом роде, предательством, я вернулся в рубку. Взглянул на экран: мальчик изо всех сил бежал к речке. Соплеменники продолжили погоню. Он почти не оборачивался, но успевал своевременно уклоняться от пущенных в него стрел. То ли у него работало внутреннее зрение, то ли включились какие-то иные, неведомые мне внутренние механизмы. Ефер в последнее время приобрёл фантастические способности.
Он взбежал на крутой холм и тут внезапно остановился. Что это с ним?
Я дал команду воздушному разведчику, он сразу же взял нужный ракурс. Теперь я видел, что мальчик стоит на краю почти отвесного обрыва, и похолодел всеми телом в тревоге за его жизнь: промедлит – его пристрелят, попробует спуститься – упадёт и разобьётся. Бедняга оказался в настоящее западне! Что же он предпримет, что? Какой из двух вариантов предпочтёт?..
Ефер совершил совершенно неожиданное: решительно бросился вперёд и вверх, но не упал, а полетел, словно птица. Смотри-ка, далеко же он продвинулся в левитации! Летит очень даже хорошо! Но всё же медленнее, чем бежал до этого. Преследователи у края обрыва уже натягивали тугие луки…
Мальчик резко спикировал на землю, благополучно избегнув роя смертоносных стрел, и продолжил бег.
Погоня несколько замедлилась у обрыва, но в стороне нашёлся спуск и все туземцы поспешили к нему. Затем преследование возобновилось с прежним упорством.
Впереди на пути мальчика текла река. Он испуганно оглянулся… Чего же он боится? Ну, быстрее, малыш, не медли! Ну, прибавь скорость! Ты должен убежать от смерти! Должен!.. Нет, не удастся, помешает река!
Что это? Ефер не бросился в воду, не поплыл, а побежал по водной глади, словно по ровной площадке. Оказывается, он и это умеет!
Однако ему не повезло: за рекой берег поднимался крутой стеной. Мальчик принялся карабкаться вверх, но – какая неудача! – споткнулся, покатился вниз и упал в воду. На этот раз она не удержала его, несчастный ушёл в неё с головой.
Мне захотелось крикнуть ему: малыш, ты же плаваешь, как рыба! Воспользуйся своим чудесным даром, уплыви под водой далеко-далеко отсюда и спасёшься… Безумец, глупец, что ты делаешь, ты же губишь себя! Это твой конец!..
Несомненно, в панике Ефер утратил способность здраво мыслить и делать выводы. Он мог находиться под водой пять-десять минут, за это время мог бы удалиться достаточно далеко от погони. Вместо этого он выбрался из воды и, дрожа всем телом, несомненно, больше от страха, чем от холода, принялся судорожно карабкаться вверх по обрыву…
На противоположном берегу реки уже толпились его преследователи. Они натягивали свои луки…
Неужели убьют беззащитного мальчишку?!.
Под оранжевыми лучами Тозтора сверкнули острия роя точно посланных стрел, большинство из них нашли свою цель – вонзились в тело бедного обезумевшего Ефера. Он скатился по обрыву, ломая впившиеся в него стрелы, и неподвижно замер у самой кромки воды. Это была смерть, очень быстрая смерть.
Больше находиться в астролёте и беспомощно наблюдать за происходящим я не мог. Вернул воздушного разведчика на прежнее место, а сам сел в космокатер и полетел к реке.
Там туземцы уже переправили тело Ефера на свой берег и мастерили примитивные носилки из срубленных деревцев.
Шагая к ним, я споткнулся и увидел, что под ногами валяются обломки боевых луков. Почему аборигены поломали своё оружие? Я знал, что доселе они берегли их, как зеницу ока, ведь на изготовление каждого уходило немало времени и сил. А тут такая расточительность!
Туземцы не реагировали на моё присутствие, словно бы меня тут и не было. Предложил им использовать космокатер для транспортировки трупа, но меня, словно бы, не слышали. Лица туземцев были в слезах, некоторые посыпали головы пылью в знак скорби.
Боже мой, неужели они действительно столь сильно переживают смерть мальчика? Плачут по убитому ими же Еферу? Тогда зачем они это сделали?!.
Я совершенно ничего не понимал, в голове царил полнейший сумбур.
Труп бережно положили на носилки, и скорбная процессия медленно направилась к стойбищу.
Повинуясь внутреннему чувству, я подошёл и подставил плечо под шест носилок. Аборигены посторонились, уступив мне место. Краем глаза я заметил, что у идущих рядом со мной из глаз текут слёзы.
У стойбища нас встретила истошно голосящая толпа женщин и подростков. Меня поразило их неподдельное чувство глубокой скорби.
Трансфон металлическим голосом, лишенным всяких эмоций, переводил терзающие душу причитания. В его передаче они звучали кощунственно холодно и равнодушно. Я выключил трансфон.
Носилки положили в центре стойбища на площадке перед жилищем вождя. Труп несчастного мальчика начали обряжать в уже заготовленные наряды. Я знал, что покойников здесь хоронят в земле. И предельно быстро, в день смерти.
«Очень разумно, – подумал я, – климат жаркий, быстрые похороны предотвращают разложение трупа и возможность распространения инфекции».
Ефера понесли в лес. Там уже была готова глубокая могила. После не очень длительной траурной церемонии, его зарыли, бросая землю горстями. Я тоже помогал остальным туземцам.
Возвращались мы молча, никто на всём пути не произнёс ни слова. Значит, так положено. Молчал и я.
Пешком я отправился к оставленному мною космокатеру, хотя мог бы вернулся в «Самару», а оттуда дать команду по радио на возвращение его в ангар. Я предпочёл дать нагрузку ногам и телу, дабы хотя бы немного рассеять мрачные впечатления от беспощадной погони и убийству мальчика. Спал беспокойно.
8. Незаданные вопросы
Последующие дни проходили безрадостно, всё ещё давала о себе знать незабываемая картина преследования несчастного. Она прямо-таки стояла перед моими глазами. Когда выходил наружу, то казалось Тозтор злится на нас и безжалостно поливает жаром с небес. Посмотрел термометр – оказалось, что на отметка на шкале куда выше обычного. Вспомнил, что день ото дня она поднималась всё выше. Уже и аборигены нередко обеспокоенно посматривали на светило. Я вспомнил, что оно, образно говоря, балансирует на самом краю и в любую секунду может рвануть страшнее самой ужасной бомбы. Неужели уже это начинается?!.
Посетил могилу бедного Ефера. Она оказалась в очень ухоженном состоянии. Лежали игрушки, охапки цветов. Некоторые совсем свежие. Несомненно, их принесли буквально перед моим приходом.
На следующее утро встал с ощущением кануна грандиозных событий. Вспомнил, что снились диковинные сны, которые помнил совсем смутно. Даже от обычного завтрака отказался, похоже, удивив корабельного робота-кока. А на вид совершенно бездушный механизм! Не находил места, меня куда-то тянуло. Не выдержал, собрался и пешим ходом направился в стойбище, хотелось дать физическую нагрузку организму.
Там меня ожидал сюрприз: возле каменных руин, похожих на огромный гриб, на невысоком скальном выступе сидел мудрец в красно-оранжевом плаще. Тот самый, из Заповедного леса. По всем признакам он только что явился сюда.
Аборигены имели ошарашенный вид. Несомненно, подобное являлось чем-то из ряда вон выходящим. На их лицах было выражение неизбывного благоговения. Они двигались не то чтобы тихо, а словно бы превратившись в бесплотные тени, не издающие ни звука. Начали собираться тесным полукругом перед мудрецом.
Он сидел совершенно неподвижно, как бы в прострации. Вот его тело дрогнуло, он обвёл взглядом присутствующих и по толпе словно прошёл электрический разряд: все подтянулись, выпрямились, взбодрились. Я почувствовал такой прилив сил, что буквально трепетал от их избытка.
Гуру сказал:
– Настал день, когда нужно опять успокоить бешеное солнце. И мы его успокоим. Вы согласны со мной, братья? Поклянитесь.
– Клянёмся! Клянёмся! Клянёмся! Мы успокоим солнце! – раздался единодушный хор голосов туземцев.
Помимо своей воли я кричал вместе со всеми.
– Оно успокоится. – Мудрец встал, повернулся к оранжевому светилу, которое висело над острыми пиками скалистых гор. – Успокоится, как только мы попросим его. Просите, братья! Просите изо всех сил. Захотите, очень сильно захотите усмирить Тозтор, пусть он изменит свой нрав, умерит свою силу. Просите мысленно, слова тут не нужны, они только помеха. Просите сердцем!
Странная тишина наступила в стойбище. Смолкли даже игривые пташки, перестала шуметь листва спиралевидных деревьев.
Немигающим взором гуру глядел на светило, медленно разводя руки в сторону.
Неведомая сила овладела мною: все мысли ушли, осталось лишь глубинное чувство, ощущение всемогущества. Тозтор удивительно приблизился – я видел в нём кипение звёздной энергии, готовой разорвать его, как колоссальную бомбу. Свирепые силы астрономических масштабах бушевали в звезде, рвались наружу…
«Нет, – стиснул я зубы, – не позволим, не выйдете! Ты останешься, Тозтор, таким, каким был доныне! Твоей мощи мы противопоставим свою: опутаем, окружим, сдержим твой напор! Ты покоришься нам и будешь светить Оссиане, как и прежде! Ты не сожжёшь её и все прочие планеты, нет! Успокойся, смирись, покорись, не рви путы! Утишь своё буйство! Успокойся, успокойся, успокойся!..»
Сколько это длилось, не знаю. То ли несколько минут, то ли несколько часов.
Но вот мудрец опустил руки.
Наваждение спало с меня. Я зябко передёрнул плечами, почувствовав вечерний холодок. Удивлённо посмотрел на Тозтор: он, вроде бы, стал немного меньше и тусклее обычного, уже не палит, как прежде. Похоже, действительно, успокоился!
Гуру снова сел на валун.
Туземцы тут же принесли хворост, разожгли костёр.
Тозтор поднялся выше над далёкой горной грядой, где неутомимо работал мой ядерный реактор. Значит, времени прошло совсем немного, даже до полудня ещё далеко.
Сознание обожгла мысль: неужели мудрец уйдёт в свой лес, а я так и не поговорю с ним?..
Сделал робкий шаг вперёд. Он поднял на меня свои полные полного понимания глаза, которые заглядывали в самую душу, и произнёс:
– Мои ответы готовы, готовы ли твои вопросы?
Я замер на месте, поражённый не столько его необычными словами про уже готовые ответы на мои ещё не заданные вопросы, сколько осознанием того, что понимаю его слова без трансфона. Как и тогда в Заповедном лесу при нашей первой встрече. Понимаю телепатически! Но как, как?!.
– Даже Ефер в последний день поднялся на эту ступень, а он был только маленьким несчастным мальчиком. Мир его праху! – глаза Гуру увлажнились.
Мои мысли беспорядочно метались. Усилием воли я успокоил себя.
– Почему его убили, почему?
– Пришелец с далёких звёзд, ты летал над нашей планетой и видел былое могущество наших предков. Многие из них, очень многие, владели божественной силой ману, которая способна успокоить бешеное солнце. Сегодня ты видел это. Сила ману давала власть над всем сущим в нашем мире: она способна двигать горы, позволяла строить величественные здания, создавала холодный огонь…
При этих словах старца мне припомнились растёкшиеся мегалиты, которые я видел во время своих экскурсий. А он продолжал:
– Только эта необоримая сила шла впереди разума, совести и чести. Наши прадеды приобрели могущество богов, но у них не имелось сдерживающих факторов, которые отвращают от зла… Мне стыдно рассказывать об этом, но так было. Да и у вас на вашей планете, о пришелец с далёких звёзд, тоже нередко случалось такое, пусть даже в меньших масштабах. Печально, такова у нас натура – пока не обожжёшься, огня не боишься. А сила ману – это огонь, у которого нет пределов. Наши предки перессорились между собой и погубили друг друга. Те руины, что ты видел на Оссиане, последствия их титанических единоборств. Нас уцелело очень мало и мы заново начали свой путь к вершинам знания, красоты и добра.
