Александр Зайцев
Тактика малых групп. Часть 1

Слайд первый

Настроение отвратительное. И это ещё мягко говоря. Пустота непонимания и обречённости – вот что заполняет весь разум, что безусловно отражается не только на чувствах, но и на мироощущении. Мироощущение – какое нелепое слово в сложившейся ситуации. Нелепое, неправильное, ничего не отражающее слово. Почему? Потому что то определение, которое я привык в него вкладывать, совсем не подходит. Можно ли ощущать мир, если ты не знаешь, является ли то, что ты наблюдаешь вокруг себя, миром, реальностью?

И ведь безумцем себя назвать тоже нельзя – не сходят с ума вот так. Не бывает столь достоверных галлюцинаций. К тому же массовых галлюцинаций. Да и разъяснили мне, что то, что вижу – не плод моего воображения. Усмехнулся, уж лучше бы я бредил, чем оказался в таком положении. По ухоженному парку неприкаянно бродили люди, если присмотреться внимательнее, то легко можно было заметить, что их мысли – почти точная копия моих.

А впрочем… Да, а что если принять всё как есть? Вот просто откинуть всё непонимание, всю абсурдность ситуации, просто принять происходящее, не искать ответы на вопросы: как? зачем? почему? Разве что-то изменится, если я получу на них ответы, отличные от тех, что уже мне дали? Так если… Вот, например, как тот парнишка, что разлёгся на лужайке.

Немного в стороне от песчаной дорожки, под тенью кустарника, удобно расположился паренёк хиповатого вида. Подложив под голову свёрнутую в рулон рубаху, он пожёвывал сорванную травинку, напрочь игнорируя окружающую суету и общее угнетённое настроение. Не удержался и, подойдя, заговорил.

– Удобно? – осведомился, разглядывая копну нечёсаных дредов. – Мухи не кусают?

– Зашибись! Тут теперь мух нет! – потянувшись как заспанный кот, парень выплюнул травинку. – Комаров и клопов тоже! – и, опередив мою саркастическую реплику, продолжил: – Я всех прогнал.

– О! Имею честь приобщиться к обществу великого героя! – Присев по-турецки рядом, осознаю насколько устали ноги.

– Тебя бы так накрыло, Гераклом бы себя возомнил, – хитро подмигивает мне. – Тут столько всякого замечательного растёт! – мечтательно закатывает глаза. – Просто прелесть, а не островок.

– Например? – Не то чтобы я желал приобщиться к наркокультуре, а от любопытства. Если деревья на острове встречались похожие на известные мне берёзы и ёлки, то кустарники, травки и цветочки, кроме осоки, моему опознанию не поддавались. – Я тут ни одной знакомой травки найти не могу.

– А я экспериментировал, опыты на себе ставил, – глаза парня закатывает поволокой воспоминаний. – Любопытство не порок.

– Не страшно всякую хрень жрать-то? – Отдаю себе отчёт, что сам бы не стал ставить такие эксперименты над собой. – Ломало, что ли?

– Нееее, я же говорю – л-ю-б-о-п-ы-т-с-т-в-о! – выделяя каждую букву, как на уроке родной речи. – Черта характера у меня такая.

– А мне уж подумалось, простой нарк. – Не люблю наркоманов, тем более своё любопытство я удовлетворил – его жизнерадостное настроение объяснялось банальным нахождением под кайфом.

– Оскорбляешь! – паренёк насупился. – Я – растаман!

– Натуральный?! – Редко увидишь такое чудо! – Африка пуп Земли?

– Обычный, – показав белозубую улыбку, он срывает очередной стебелёк. – Без религиозных закидонов, мог бы и сам догадаться, раз я рядом сижу.

– Опа… – Один – ноль в его пользу, истинные растаманы люди верующие, им тут не место, просто как дважды два. – А говорил, что накрыло.

– Накрыло! – подтверждает он. – Всё вокруг как в цветном стереокино, но мозги в порядке, – показывая мне вырванный стебель растения, отдалённо похожего на одуванчик. – Вот сок из стебля: если лизнуть, приход интересный – всё такое нереальное становится, цветастое и красочное, как нарисованное.

– Нарисованное? – Ощущение нахождения в виртуальности усилилось. Срываю точно такой же цветок, благо рос недалеко, и даже вставать не пришлось. – Хм-м, и что с ним делать, просто выдавить сок?

– Да, просто выдавить сок на ладонь и лизнуть. – Нахмурившись, забирает у меня стебелёк. – Только это не тот цветок, смотри, мой другой. – Для сравнения протягивает мне оба растения. – Видишь – разные они!

– Уверен? – Я не вижу разницы, не считая мелких отличий. – Это явно один вид местных одуванчиков.

– Разумеется, вот у моего – жёлтенькое свечение, а у твоего красное, по контуру стебелька. – Тут до приверженца лёгких наркотиков «доходит» что он сказал. – Джа забери! Ёк, я думал меня накрыло не так сильно. – Срывает два стебля осоки, поднеся к глазам, начинает в них всматриваться… – Джа! Точно светится, вот этот, – тыкая мне одним из стеблей, – голубоватым, а вот этот, – будто прося у меня поддержки, – фиолетовым.

– Не вижу разницы, – не стал я обнадёживать растамана.

– Но она есть. – На паренька стало больно смотреть. – Точно могу сказать, сок от «твоего» одуванчика не вставит, в смысле не вызовет изменённое состояние сознания. – Угу, знаем мы эти оправдания, хотя, если вспомнить шаманов, те тоже накачивали себя всякой дурью, у некоторых получалось лечить людей, как говорят.

Несмотря на всю нелепость этого разговора, именно абсолютный пофигизм растамана привёл меня в чувство. Разве моя жизнь закончилась? Нет. Всего лишь закончился один из её этапов. Возможно, самый незначительный, кто знает. Не прощаясь, оставил разглядывающего только ему видимые ауры растений паренька в одиночестве. Хотя, наверное, надо было ему сказать «спасибо», но зачем? Всё равно не поймёт, за что я его благодарю, а объяснять нет никакого желания.

Ну вот, ну что случилось? Да, я не знаю где нахожусь, точнее, не знаю как из этого места найти родную планету, как и ещё сотни людей. Да, меня вырвали из привычного мира. Да, меня лишили привычной жизни. Фактически у меня отобрали абсолютно всё! Кроме моего тела. Не-е-е-т, если так думать, то та депрессия, что на меня навалилась, не пройдёт никогда. Надо иначе. С небольшой долей зависти во взгляде обернулся, вот что мне стоит так же, как этот растаман, плюнуть на всё, что меня окружает и…

Но и так как он нельзя, дурман – не выход. Точнее, не выход для меня. Иначе надо. Позитивнее. Вот что я, по сути, потерял? Реально важного? Неинтересную работу? А она мне нужна? Друзей, которых у меня нет? Квартиру, из которой не выходил несколько лет? Семью? Так я и так один. С такого ракурса посмотреть, так ничего страшного и не случилось.

А что приобрёл? Не я ли мечтал жить не в том мире? Не я ли ушёл с головой в компьютерные игры, выныривая из них только для работы, сна и наполнения желудка? Всё я. Так что же мне так нехорошо? Наверное, потому, что никто меня не спросил, а хочу ли я той доли, которой наделили меня боги? Или кто-то другой, кто прячется под вывеской «богов»…

Слайд второй

Пластины наплечников при ходьбе немного защемляли и натирали кожу, неприятно, а в будущем грозит хорошенькой мозолью. Не говоря уже о том, что случится при попадании чего-либо весомого по надетой броне. Льняная рубаха – не лучшая подкладка под доспех, о чём я мог сообразить ещё в оружейной зале. Все крепки задним умом, я не исключение, надо бы вернуться и потребовать у оружейника поддоспешник. Но лень и любопытство погнали вперёд, благо идти оставалось всего пару десятков шагов.

Местный аналог спортивной арены приглашал чёрным створом ворот. Немного правее входа сидел один из смотрителей и лениво кидал камешки в нарисованную на песке мишень.

– Участвовать или смотреть? – не поднимая взгляда от песка, осведомляется сидящий. Не стой я один у входа, было бы невозможно определить, к кому он обращается.

– Смотреть, пока смотреть.

– Первые ряды или повыше?

– Повыше, хочу насладиться архитектурой, – не скрываю издёвки. Не нравятся мне эти смотрители с самого первого взгляда, все скопом, кроме оружейника.

– Прямо до второй развилки. Там направо, сразу по лестнице вверх, дальше не заблудишься. – Ноль эмоций на мою явную провокацию, полное равнодушие.

– Эй, НеПиСь, встал бы, когда с человеком разговариваешь!

– Ты четвёртый кто меня так называет. – Смотритель заглядывает мне в глаза. – Кажется, это оскорбление? Или я не прав?

– Какой продвинутый НеПиСь, надо же. – Полностью проигнорировав заданный вопрос и намеренно шаркнув сапогом по мишени, переступаю порог.

Да, я нарывался, настроение было ужасное. Хотелось то дать кому-то в морду, то забиться в дальний угол и повизгивать от ужаса, надеяться, что никто не найдёт. Трястись от страха не хотелось совсем, это ТАМ был трусливым служащим, а тут – я тот, кто потерял себя десять лет назад. Всплыла присказка из далёкой юности: «Я Мужчина. Я Воин. Я Сила».

Стиснув зубы, я шёл по тёмному коридору. Взгляд смотрителя напугал меня до дрожи в коленях. Как-то он по-особенному посмотрел, я так не умею. Поправка, пока не умею! Почему только тут я осознал, насколько был трусом ТАМ? Впрочем, над этим можно подумать и попозже, дорога до верхних ярусов колизея оказалась недолгой.

Амфитеатр арены не поражал воображение ни размером, ни изысками зодчества. Посыпанная песком сцена, размером с цирковую, плюс пара десятков рядов скамей для зрителей. Снаружи здание казалось намного массивнее и выглядело более внушающим. От деревенского цирка шапито местный коллизией отличался только двойными воротами выходов на арену, расположившихся друг напротив друга, и мощной стальной решёткой, отделяющей зрительские места от сцены. Даже с моего предпоследнего яруса было видно – решётка солидная, по первому впечатлению способна выдержать буйствующего слона, вздумай тот бросаться на её прутья.

Прежде чем сесть на скамью, я разоблачился, сложив доспех на соседнее сиденье и придавив его секирой. Спасибо оружейнику за науку и нотации, а то наверняка бы запутался в завязочках, крючках и замочках доспеха. Тем временем левые ворота открылись, выпустив на песок арены первое действующее лицо. Это был один из «наших», явно только что из арсенала. У вышедшего был стиль, он не стал ничего изобретать и оделся почти в стандартное обмундирование монгольских воинов времён Чингисхана. Только кожаный доспех заменил кольчугой. Надо сказать, что подобный выбор очень гармонировал с его раскосыми глазами, чёрными как смоль волосами и слегка кривыми ногами поединщика. Лошади ему только не хватало, и вперёд на картинку, в учебник по истории, в раздел «Татаро-монгольское иго». Но лошадей тут нет не только на острове, а вообще во всём мире, так что данный образ никогда не станет завершённым.

Вторые ворота неспешно отворили створ. Сперва даже не разглядел противников «монгола», а когда рассмотрел – не поверил. Белки! Точно белки: пушистые, хвостатые, только немного больше обычных, полметра в длину, если не мерить хвост. Пять белок на воина в кольчуге, со щитом и с саблей. Меня забавляла данная ситуация, правда, не долго. Пока белки всем скопом не накинулись на чёрноволосого. Зубки и коготки у этих тварей вполне соответствовали их размеру, а ловкость и прыгучесть – поражали. Не прошло и полминуты, как воин получил не меньше полудюжины глубоких укусов в незащищённые доспехом места, а количество порезов от когтей не поддавалось подсчёту. Парня убивали, ещё пара минут подобного «боя», и он банально истечёт кровью. Как это ни кощунственно звучит, но вполне взрослого мужчину убивало пять белок-переростков! Расскажи кто-нибудь, не поверил бы. Но поединщик родился под счастливой звездой. Две белки, уклоняясь от широкого сабельного взмаха, столкнулись в прыжке, сбили с лап третью, и весь этот шерстяной клубок скатился прямо под ноги воину. А тот принял, пожалуй, самое правильное решение – он коленом придавил всех трёх белок сразу и, не обращая внимания на укусы двух оставшихся, откинул саблю. Вытащил из-за голенища нож и перерезал запутавшихся и временно беззащитных зверей. Оставшиеся белки прожили не долго, по очереди их загнали к решётке и перебили. Левые ворота опять открылись и выпустили поединщика с арены.

Я был впечатлён увиденным. Хотелось закурить – последствие стресса, уж очень переживал во время боя. Представил себя на месте «монгола» и понял – с секирой против таких шустрых созданий пришлось бы туго. Надо помимо поддоспешника в арсенале прихватить пару тесаков, даг или кинжалов на всякий случай.

Перерыв между поединками был недолгим. Высокий светловолосый мужчина, явно скандинавского типа, гордо стоял в центре арены, опираясь на огромный двуручник. Сей персонаж явно пересмотрел фильмов про викингов и прочих героев, доспехов на нём не было, только чисто символически кожаные ремни кое-где выгодно оттеняли впечатляющую мускулатуру. Конан-варвар был явно героем его детства, сам поединщик, невзирая на солидный и качкообразный вид, был не старше лет двадцати. Выпятив по-геройски нижнюю челюсть и приняв, как он думал, вид полного равнодушия, фанат комиксов поглядывал на вторые ворота. Выглядел он смешно, учитывая то, что делать вид у него получалось плохо.

Помучив ожиданием пару минут и доведя нервы «викинга» до чётко слышимого даже на моем ряду дребезжания, арена распахнула ворота. Противником оказался ещё один комок шерсти. Правда, в одном экземпляре, но и существенно превосходящий белок размером. Лишь когда это непонятное нечто вышло на арену и, подпрыгнув, прокричало «УГУК», получилось опознать что-то обезьянообразное. Напоминающее длинной рук и манерой движения орангутанга, а размерами с приличную гориллу.

Зловеще угукая, обезьян запрыгнул на решётку и, не обращая внимания на скандинава, принялся её трясти. Молодой воитель минуты полторы стоял в нерешительности, наблюдая за полностью игнорировавшим его противником. Набравшись смелости и подняв двуручник над головой, «герой» кинулся на врага. Зря…

Непонятно как, но, не видя момент замаха и самого удара, обезьян уклонился, и тяжёлый меч ударил по прутьям решётки высекая искры. Этому клинку больше не суждено было подняться для нового взмаха. Левой лапой «орангутан» перехватил оба запястья рук, державшие меч – ладонь у него была поистине огромна, а правой нанёс удар по лицу воина. Когти зацепились за кожу. Мощный удар сорвал пол-лица, этот своеобразный скальп, пролетев всю арену, повис на прутьях решётки. Кровоточащий кусок кожи с прожилками мышц и пустой глазницей. Потом «викинг» закричал, страшно и пронзительно, так кричат один раз, заглядывая в глаза смерти. Комок подкатил к горлу, меня вырвало прямо под ноги каким-то куском желчи. Когда я поднял глаза, всё уже было кончено. Миролюбиво угукая, обезьян вцепился зубами в горло умирающего, одновременно разрывая когтями его живот. А парень ещё жил. И тут меня скрутило по-серьёзному. Рвота накатывала волнами, выворачивая наизнанку. В себя я пришёл уже на песке, рядом со входом в колизей. Как я выбрался с амфитеатра, причём прихватив доспехи и секиру, не помнил. Сплюнув последнюю желчь, откатился на чистый песок, разлёгся, раскинув руки. Смотря на небо, попробовал успокоиться и привести дыхание в порядок. Перед глазами стояла жуткая картина – скальп, медленно сползающий по металлическим прутьям.

– Какой смешной. – Повернув голову налево, я увидел смотрителя. Того, кто играл в камушки, а сейчас с любопытством поглядывал на меня.

– Бу-у-у-э-э-э, – только и смог ответить я в тот момент…

Слайд третий

– Опять к нам? – знакомый смотритель арены теперь играет в другую игру. Смысла которой я не понимаю.

– Да.

– Пакетик одолжить? – издевается. Что-то я уж не верю, что он НеПиСь, разве те умеют так глумиться?

– Справлюсь без него, – равнодушный вид, об него лучше всего разбиваются чужие подколки.

– А у меня есть. – В доказательство он протягивает мне бумажный пакет, с надписью «АэрФрансе». Сука!

– Благодарю. – Как мне удаётся не сорваться, сам удивляюсь! Забираю пакет и, сложив, прячу за пояс. – Пригодится.

– Через пять минут? – Его улыбка так и лучится ехидством.

– А ты хочешь сделать ставку через сколько меня вырвет опять?

– Было бы у кого – непременно! – А он не шут, случаем? Хотя… Как вспомню тот взгляд. Нет, не шут, просто издеваться любит.

– Пусти. – Мне надоело, а он загораживает вход.

– Участвовать или смотреть? – Мгновенно становится серьёзным его лицо. Он как бы даёт понять, что шутки шутками, но работа работой.

– Смотреть.

– Ну тогда на ещё пакетик.

«Сволочь!» – ору я в мыслях, но руки спокойно берут пакет и прячут его туда же…

Оставленное мной место пусто, и я сажусь на него. И всё равно, хоть я и сменил броню, вновь наведавшись к оружейнику, но и в этом более лёгком доспехе сидеть было неудобно. Снял и уложил его рядом. Поводил плечами, покрутил бёдрами и решил оставить стёганный поддоспешник. Он не сильно мешал, а одевать его так же непросто, как и броню.

– Миланский? – Оборачиваюсь на голос. И встречаю знакомое лицо почитателя Джа. Он разглядывает выбранный мной в арсенале доспех.

– Готический, – отрицательно качаю головой. – Разбираешься?

– Не-е. Так, в школе увлекался. Но по мне так чистый миланский.

– Я вот в траве не разбираюсь, хотя в школе и была ботаника. Но к тебе же не лезу!

– Мир, браза, – он разводит руки в стороны. И улыбается открытой и радушной улыбкой.

– Мир. – Только ссор мне тут не хватало. Я даже не знаю где это «тут» вообще.

– А в чём отличие-то?

– Ты сюда меня донимать пришёл или на арену смотреть? – Чувство злости, которое спровоцировал смотритель, готово вырваться из меня на этого растамана.

– Так перерыв на арене! – Его изумление на мой гнев настолько неподдельно, что из меня выходит вся злость, испаряется, как её и не было.

– Отличий много. Но явное и заметное в том, что миланский гладкий. А этот…

А что тут говорить? Легче показать, что я собственно и делаю. Рёбра жёсткости, которых на моей броне великое множество, делают кирасу и прочие части доспеха как бы рельефными.

– Э-э! – Почитатель Джа о чём-то задумался. – А что не максимилиановский? Он же лучше!

– Ты так уверен? – Ненавижу спорить с профанами, которые что-то где-то слышали и считают себя экспертами. И тут вроде бы именно такой случай.

– Готика – пятнадцатый век, а максимилиановский – шестнадцатый!

– Ты кури лучше меньше. – Вот насколько у парня открытое лицо и богатая мимика. На него совсем невозможно разозлиться по-настоящему. Другой бы на его месте уже давно был послан по пешему маршруту.

Но всё равно делать было и правда нечего. И я прочёл небольшую лекцию. На тему отличия различных видов брони. Хотя, по сути, главным для меня в выборе было только одно. Готика была золотой серединой между защищённостью и подвижностью. Да и для моего роста она была лучше, более надёжно прикрывая от ударов снизу, нежели аналоги или что-то близкое. Да и советы оружейника я не стал игнорировать, чем-то этот единственный из всех смотритель мне нравился и располагал к себе.

Я уже заканчивал свою импровизированную лекцию, как арена выпустила нового бойца.

И если того, конаноподобного, я посчитал гигантом, то сейчас я понял, как выглядят настоящие гиганты. Далеко за два метра рост. Мускулатура – любой качок душу за такую продаст. И лицо уроженца скандинавского полуострова. Типичное такое арийское, только волосы рыжие и всё лицо портят оспины. На вид новому бойцу близко к тридцати.

– А во что это он одет? – тычет мне в бок расстаман, что уселся слева на скамью.

– Да… Видимо в национальный доспех викингов, – что-то уже второй закос под норманнов я вижу за сегодня.

Показать, что я не знаю такой смеси кольчуги, кожи и вкраплений стальных пластин, после того как только что бахвалился своими знаниями, было выше моих сил. Вот я и ляпнул первое, что пришло на ум. Вполне возможно, что и не соврал.

– А это разве удобно?

– Ты о чём?

– Ну… Мечи так носить, как он, удобно? – продолжает меня доставать любитель травки.

– За спиной, рукоятями вверх? – он кивает. – В кино так носят. А так понты и сильно ограничивает длину клинка.

– А что, можно носить рукоятью вниз? – вот ведь, заметил мою оговорку.

– Можно.

– А как?

– Не мешай. Началось! – отмахиваюсь от вопроса.

И правда, ворота напротив разошлись, выпустив уже знакомого псевдо-орангутанга. Но в этот раз всё пошло иначе. Обезьян не стал лазать по решёткам и «угукать». Он сел на корточки и уставился на своего противника, при этом гулко зарычал, показав огромные клыки. Непроизвольно нащупал пакет французских авиалиний. Но в этот раз обезьяну не повезло. Не смотря на всю комичность, штампованность и излишнюю киношность образа, в котором предстал человек, он кое-что умел. И этого вполне хватило, чтобы неожиданно прыгнувший на бойца «орангутанг» распался на три неравные части от двойного взмаха мечей. Ничего себе силища! И реакция, и выучка. Пришлось мне признать – этот великан только кажется простаком, а на самом деле знает и умеет ой как немало. Я только и успел увидеть: прыжок зверя, удар ногой человека навстречу, прерывающий полёт обезьяна, и двойной росчерк стали. Всё, бой закончен.

– Круто! – выдыхает под боком растаман.

– Впечатляет, – киваю головой и я.

Но великан с лицом незадачливого простака не уходит с арены. Он подходит к воротам и о чём-то говорит со смотрителем. Минуты три они что-то выясняют. И воин остаётся на арене, чего-то ожидая.

Хорошо, что ожидание недолгое, а то этот поклонник Джа мог бы меня вывести из себя своими вопросами!

Ворота напротив открылись. И впервые за виденные мной бои, против человека вышел человек. Точнее, против гиганта вышло трое. И судя по тому, как они двигались и были одеты, они не были порождениями острова. Типичные земляне. Игроки, которых выдернуло от своих компов. Разлучило со своими персами в онлайновых играх и закинуло сюда. Сюда – не пойми куда!

Тройка явно незнакомых друг с другом людей. Но они стараются действовать группой. Видимо, их задача победить гиганта. Но я смотрю на них, прокручиваю перед глазами бой, который видел только что… И понимаю, что у этой тройки пёстро, по-игровому и глупо вооружённых людей нет ни единого шанса.

– Во что они одеты? – недоумевает растаман.

– Судя по всему, доспехи из лайнедж два. – Очень похоже.

– Так в них дырок вон сколько!

– Сходи и объясним им, что они дураки!

– Я? Мне сходить?!

– Ну не мне же!

– Ставлю на викинга.

– Ищи дурака, – отрицательно качаю головой.

Бой и правда можно было не смотреть. Это не сражение было, а игра в одну калитку, избиение младенцев или забег бегемота по крольчатнику, кому какое определение ближе.

– Ты куда?

– А тебе-то что?! – Забираю доспехи в охапку.

– Ну… Я с тобой!

– Ты что, собачка за мной бегать? – Зачем он мне нужен?

– Нет! – О, прошибло! Обиделся.

Ничего не сказав, ухожу. Но даже спиной чувствую обиженный взгляд и покачивание дредов.