Александр Эл
Предательство
Он никогда не думал, что самолёт может так болтать. Пытка казалась бесконечной. На земле Мишку вырвало, но он мужественно, на такси, добрался до дома, чтобы переодеться. Напугав своим внезапным появлением родителей, помчался на свадьбу, но всё равно опоздал. Свадьбу праздновали в какой-то маленькой, рабочей столовой на окраине, которую удалось найти не сразу. Все уже сидели за столом и произносили тосты.
Мишка потом, сколько не силился, так и не смог вспомнить лицо невесты, или её родителей. Люди хорошие, – сказала мать Толика. Это единственное, что запомнил Мишка. Но запомнились не столько слова, сколько глаза матери и голос, каким она это произнесла. Была во всём какая-то тревога.
После жуткой болтанки на самолёте, Мишка опьянел от первой же рюмки. Помнил, как обнимал и хлопал по плечу Толика, как смеялся чему-то вместе с гостями, и как тошнило в туалете. Поговорить с Толиком, так и не удалось. Толик, также как и раньше, весело смеялся, но в глазах была тоска, в нём что-то изменилось.
– Эй, вставай, давай просыпайся! Я в парк еду! – орал в лицо Мишке какой-то мужик, – ты уже второй круг катаешься! В милицию сдам!
Мишка вышел из автобуса и долго, пешком шёл домой, чтобы переодеться и возвращаться в часть. Протрезвев на ветру, обрадовался, что не попал в милицию, и что в части не узнают, как ужасно он напился.
Утром, заранее, пришёл на остановку. Нужного автобуса до вокзала долго не было. Глазея по сторонам, Мишка вдруг почувствовал на себе взгляд. В хорошо одетом, но почти совершенно лысом парне, он с трудом узнал бывшего школьного друга Жорку, того самого, кто когда-то «не подал ему руки».
– Привет. Узнал? Меня теперь, мало кто узнаёт. Это всё из-за Витьки. Зря я тогда не поверил тебе, что он вор. А он, вор! Он украл у меня, аттестат.
– Как это? – Мишка невольно заинтересовался.
За несколько минут, пока ждали автобуса, Жора успел рассказать, что после окончания школы, не смог поступить в институт потому, что потерял школьный аттестат. Перерыв всё, он подал на восстановление и дубликат, но это требовало времени. Год пропадал. А потом он случайно обнаружил свой аттестат в столе у Витьки, когда был у него в гостях. Затем пришла повестка в армию. Хотел откосить по здоровью, но его на этом поймали, и в наказание, как и всех злостных уклонистов, отправили служить где-то на крайней точке, на радаре. Там из-за какого-то излучения лысели все. Даже кошка облысела. Вернувшись из армии, Жора поступил в институт, и сейчас туда ехал. Подошёл автобус, и они расстались.
Мишка так и не узнал, что стало с Витькой. Жора был суров и справедлив, когда-то «руки не подал», защищая этого самого Витьку. А Витька, в благодарность за это, украл…. Да нет, не украл, он сломал ему жизнь. Мишка подумал, что за такое, наверное, убил бы. Однако подумав, решил, что это просто, думать за других. Хорошо болтать, когда всё наперёд знаешь. Даже я, зная, что Витька – прохвост, никогда бы не подумал, что он ещё и подлец. История, дикая какая-то. Спросить бы у Витьки, зачем он это сделал? Но тут Мишка вспомнил Витькино лицо, когда поймал его с украденной авторучкой. Витька тогда молча улыбался, сказать ему было нечего, а в глазах было столько злобы, что стало страшно, не дай бог повернуться к такому спиной. Не нужна была Витьке, та авторучка…. Если бы не Толик, Мишка бы, со всеми своими переживаниями, вполне мог тогда оказаться, в психушке.
***
После службы, как отличнику боевой и политической, Мишке выдали рекомендации для поступления в высшее военное училище, которое располагалось у него в городе. Попасть в него он не стремился, но решил посмотреть, как и что. Почему бы не попытаться, сдать экзамены. При подаче документов увидел пацанов, тех, кто прямо из школы, они всерьёз волновались, в училище был конкурс. Оказывается, туда брали не всех. Предэкзаменационная горячка захватила. Мишка боялся завалить общие предметы. Многое забыл, а русский язык вообще был его слабым местом. Времени, хронически ни на что не хватало. И всё же, он был страшно рад, когда в дверь позвонил Толик. Они так давно не виделись. И вот они снова, как и раньше, радостно хохотали и обнимались.
– Слушай, надо отметить нашу встречу!
– Обязательно надо. Наконец посидим, поговорим. А то всё время, что-то мешает.
– Почему не сейчас?
– Завтра первый экзамен в училище. Русский язык. У меня с ним напряжёнка. Может ты, мне подиктуешь какой-нибудь текст, и проверишь ошибки?
– У меня с русским, тоже проблема. Тут я тебе не помощник.
– А ты сейчас где, чем занимаешься?
– Работаю. Мастером на производстве.
– Ого, начальник. Карьеру делаешь? Может, меня на работу возьмёшь, если в училище не поступлю.
– Тебе, такая работа не понравиться. А не поздно, военную карьеру начинать?
– Да, я и сам думаю. А что у тебя за работа такая, чего это она мне, не понравится?
– Ну, я мастер производства железобетонных конструкций.
– Хорошо. Хорошо звучит! А что за проблема?
– Знаешь, это красиво называется – «производство». На самом деле, работа тупая. Делаем бетонные шпалы. Вечный заказ. Я ведь специалист по бетону. Механизмов почти нет. Много работы вручную. Рабочих не хватает. Текучка. Да и ездить, к черту на рога, каждое утро за 25 км, в переполненном автобусе.
– Да, невесело. А сменить работу нельзя? Почему так далеко?
– Это ещё близко. Повезло, дома живу. Другие вообще, должны были переехать. Это же распределение. Два года надо отработать. Не знаю, как выдержу, – такую тоску в глазах Толика Мишка никогда не видел, почудилось, что глаза кричат, – по-мо-ги!…
– А что так? Другие же терпят. Перетрётся, зато у тебя уже высшее образование! Не сам же ты там, лопатой бетон месишь.
– Ай, всякое бывает. Бывает и лопатой. Образование – высшее. Если-б знал, не пошёл бы. Это ведь родители настояли. Иди, говорят, учись. Начальником будешь! Будешь «бумажки перекладывать». Я ведь пошёл туда, где недобор. В другое место, с моими тройками, я бы экзамены не сдал.
– Что-то ты кислый совсем. Что уж, так плохо?
– Плохо. Пьют мужики, пьют. И меня тащат. Говорят, «не уважаешь, начальник»…. А я, больше не могу…. Слушай, ну давай, отметим. Что мы, как-то на ходу?
– Ладно, давай. Вечером соберёмся, посидим.
– Не могу я, вечером. Жена не пустит, – и снова, в голосе Толика, послышалась боль и тоска.
– О, да ты же женат, я и забыл. Так может, я к тебе, вечером заскачу? Познакомишь нас поближе.
– Да нет, не надо. Жена ворчать будет. Не любит она, моих друзей, – впервые Толик просил Мишку, не приходить…
– Нет, сейчас я не могу. Мне в библиотеке, ещё нужно книжку взять, а она сегодня рано закрывается…
Так они и расстались, ни о чём не договорившись. Обиделся Мишка. Кто такая эта жена? Она Толика меньше года знает. А мы с ним десять лет, не разлей вода. Все бабы дуры! Толик тоже хорош, не успел жениться, а она уже на голове сидит. Никогда такого не было, чтобы в дом не пригласить. Мишке казалось, что мать Толика, даже любит его. Она всегда была рада, когда он приходил, а теперь, в дом не пускают?
Экзамены Мишка сдал, в училище приняли! Ура! Вот бы сейчас, это отметить. Где же Толик? Мишка вдруг поймал себя на мысли, что боится идти к нему домой. Боится даже звонить. Как трудно идти туда, где тебя не любят. Как вдруг сразу всё изменилось. Ещё вчера, мысль о Толике радовала и успокаивала. Не важно, что мы не видимся, что не разговариваем. Есть друг, если нужно он придёт, хлопнет по плечу, засмеётся и скажет: всё проходит, пройдёт и это…. Где этот друг? Придёт ли? Да, и как позовёшь….
Внезапно, оказавшись без какой-либо заботы, Мишка не знал куда себя девать. Книжки надоели. Надоела дисциплина. Хотелось, оттянуться по полной. Найти бы какую-нибудь девчонку. Мишка болтался по городу, по местам, где любил бродить до армии. Но всё изменилось, особенно люди. Лица случайных прохожих стали мрачными и подозрительными. Даже их одежда казалась какой-то мрачной. В скверике у фонтана, Мишку погружённого в свои мысли, отвлёк чей-то голос. Он даже не сразу понял, что обращаются к нему.
– Мужчина, Вы о чём, так задумались? Не проходите мимо.
Группка молодых парней, часть которых сидели на лавочке, другие стояли рядом, уставились на него.
– Не стесняйтесь, здесь все свои…, – Мишка растерялся, к нему, скосив глаза и застенчиво улыбаясь, обращался парень с накрашенными, как у женщины глазами.
Мишка, невольно остановился и осмотрелся. На скамейке напротив, сидела похожая группка, таких же молодых людей. Никого рядом больше не было. Раньше, в это время года, здесь было оживлено. Гуляли молодые мамаши с детьми и колясочками, сплетничали о своём. Ближе к вечеру, чинно прогуливались, интеллигентного вида пенсионеры, при встрече, поклонами приветствовавшие друг друга. А позже, когда темнело, на этих лавочках тискались парочки. А сейчас фонтан не работал. Вместо воды в нем валялся мусор и окурки. Окурки и прошлогодние листья валялись повсюду….
Мишка перешёл дорогу и направился к зданию, в подвале которого раньше располагалось уютное кафе, играла музыка и собиралась молодёжь, а в соседнем зале показывали редкие кинофильмы. Однако внутри всё было закрыто на ремонт. В пустом фойе стояли игральные автоматы, а в углу, в будке сидел кассир. Чтобы играть, нужно было купить у него жетоны. Мишка спросил, про кинотеатр. Но кассир даже не знал, что здесь раньше такое было. Уже на выходе, дорогу ему перегородили двое ввалившихся, пьяных молодых ребят. Один из них, тощий высокий с разбитым носом, матерясь, стал цепляться к Мишке, а другой, маленький, успокаивал его. Они чем-то напомнили Битюка с Шакалом. Мишка уже хотел приложить обоим, но что-то подсказало, что делать этого не нужно. Он отошёл назад и сказал кассиру, что двое пьяных могут автоматы сломать. Кассир выскочил из будки, и отвлёк пьяных на себя, дав Мишке уйти. Прямо на пороге здания, стояли три милиционера, которые с энтузиазмом бросились внутрь, услышав, что там пьяные. Мишка понял, что если бы завязалась драка, пришлось бы, как минимум сидеть до утра, в милицейском КПЗ. Ну, хоть тут повезло, – подумал Мишка.
Однако, впечатления на этом не закончились. На остановке, под фонарём, он увидел художника Петю, который что-то внушал Толику. Толик, как всегда, весело смеялся, и оба они были пьяны. Как же они находят друг друга, если в дом к Толику даже зайти нельзя? Неужели, Толик сам идёт к этому болвану Пете? А ко мне не зашёл. Мишке стало неприятно, и он прошёл мимо, чтобы его не заметили. Что же это за день, такой поганый, сегодня….
***
В училище, Мишке присвоили звание сержанта, и назначили заместителем командира взвода курсантов. Теперь он гонял салаг, и вообще, находился на особом положении. Отчасти ещё и потому, что в него влюбилась младшая дочка начальника училища, и у неё была классная задница. Мишку приглашали в дом, а когда родителей не было, они там занимались, чёрт те чем. Мишка даже однажды прогулял занятия, и едва не попался, но всё обошлось.
В выходной день, они вдвоём пошли знакомиться к Мишкиным родителям. По дороге сходили в кино, и в кафе «Мороженое». Они были счастливы. Девчонка вся светилась, Мишка думал, что любит её, что ему повезло с ней, и что он счастливый человек. Такая, не закроет дверь перед Толиком, если он придёт.
Стоило только вспомнить Толика, как они встретили его мать. Впрочем, ничего удивительного, жили в соседних домах.
– Здравствуйте! Как поживаете?
– Здравствуй Миша. Это твоя девушка? Красивая, – грусть была и в её голосе и в глазах.
– Можно сказать, невеста! Вот веду с родителями знакомить. Как там Толик? Мы давно не виделись.
– Толик в ЛДП. Уже второй раз…
Мишка не знал, что сказать. Ему было стыдно признаться, что он не знает, что такое ЛДП. Мать Толика не стала дожидаться, отвернулась, и не прощаясь, продолжила свой путь.
– До свидания! Передавайте привет! – крикнул он ей вслед, но на ничего не ответила. – Не хорошо как получилось, единственный друг, а я про него ничего не знаю. ЦСК- знаю, Спартак – знаю, ДОСААФ – знаю. А что такое ЛДП? Новое что-то? Ты не знаешь?
– Я по телевизору слышала, что эта – новая партия. Ну, как коммунистическая, только другая. У них там, начальник такой, сумасшедший, на всех кричит.
– Партия? Толик в политику пошёл? Во, как! А говорил, что высшее образование, ему не нужно. Молодец, орёл! Я тебя с ним познакомлю. Вот такой парень! – Мишка поднял вверх большой палец. – Кстати, недавно женился. А почему это она сказала, «второй раз»? Когда же, он успел-то?
Родители уже ждали.
– Ну, где же вы запропастились?
– В кино ходили, мороженное ели, маму Толика встретили. Представляете, он в политику подался! Во даёт! В новую партию пошёл. Видели по телевизору, ЛДП называется?
– Толик, хороший мальчик, – сказала мама, – я помню его, вы раньше дружили. А чего он больше не заходит?
– Он женился, теперь ему не до нас!
– Он что, с этим сумасшедшим связался? – спросил папа, – а разве здесь у нас, есть такая партия?
– Его мама сказала, что «есть такая партия!», папа!
– Когда же это, успели? А где он работает, этот Толик твой?
– Он, мастер, на производстве железобетонных изделий. Он же институт закончил.
– Хм, может там, у них ячейку организовали…
– Вот видишь, и тебе надо было. Сейчас бы уже тоже мастером был. А ты всё учишься, да ещё на военного. Кому сейчас армия нужна. Ой, что это мы всё о ком-то. Давайте, поговорим о нас. Идите, мойте руки, а я сейчас салат принесу, – мама убежала на кухню….
***
Сержант, тебя начальник училища вызывает.
– Товарищ генерал, прибыл по Вашему приказанию!
– Вам сколько лет, сержант?
– Двадцать три, товарищ генерал!
– А, не поздновато Вам, в училище? Вам 23, а Вы ещё первый курс не закончили. Вашим сослуживцам, по 18. Не скучно Вам, среди них? А как, Вы в училище попали?
Вопросы генерала пугали, куда он гнёт? Мишка терялся в догадках и не знал, что отвечать. Генерал, наверняка смотрел его личное дело, и не мог не читать рекомендации с места службы.
– Поступил сразу после срочной службы в рядах вооружённых сил, товарищ Генерал!
– Ну, и как Вам у нас? – генерал смотрел прямо Мишке в глаза.
Неприятный холодок пробежал по спине. Ещё три дня назад Мишка сидел в доме генерала за одним с ним столом, держась за ручки с его дочерью. Генерал был в халате и домашних тапочках. Теперь Мишка стоял по стойке смирно, и сесть ему не предлагали.
– Хорошо, товарищ генерал!
– А как у Вас с алкоголем, сержант?
– Виноват, не понял?
– Я спрашиваю, водку пьёшь?!
– Никак нет, товарищ генерал! – Мишка улыбнулся. Отлегло. Его с кем-то перепутали. Бывало, что иногородние курсанты устраивали пьянки в общежитии, в казарме училища. Мишка и должен был следить, чтобы такого не было. У него в казарме была кровать, но спал он в основном дома, и при желании, вполне мог напиться, втайне от начальства. И если и был он в чём-то виноват, то лишь в том, что не уследил.
– Вы мне тут улыбочки не стройте! Вы знаете, что алкоголизм, это неизлечимая болезнь?!
– Виноват, товарищ генерал! Я совершенно не понимаю, о чем идёт речь.
– Не понимает он. Ваш «лучший друг», с которым Вы хотели знакомить мою дочь, алкоголик! А может, и того хуже. Вы знаете поговорку, «скажи мне кто твой друг…»? Вы там, бутылку, под кроватью не прячете? Или, чего похуже?
– Товарищ генерал, вышла какая-то ошибка. У меня, нет никаких друзей алкоголиков. Мой друг, увлёкся политикой. Он – гражданский, им можно. Он вступил в партию, в ЛДП. Как это…, о, Либерально-Демократическая Партия. Это новая партия. Сейчас это модно, все куда-то вступают.
– Нет такой партии, в нашей области, я проверил! Это пока только в Москве, веселятся…
– Его мать сказала….
– Вы, или на самом деле, дурак, или прикидываетесь! Партия?… Партия – алкоголиков и наркоманов!?
– ЛДП?
– Да не ЛДП, а ЛТП, Лечебно-трудовой профилакторий! Там принудительно лечат алкоголиков и наркоманов! Прости господи! Только от этого, не вылечишь. Вам же мать Вашего друга сказала! Он уже во второй раз, туда попал! Меня, как током ударило. Вы что, на самом деле не понимаете? Я всю жизнь в партии! В партию, туда-сюда, не ходят!
– Как же так…, – голова Мишки пошла кругом…
– Я ещё удивился, какая к чёрту, новая партия? Откуда она тут взялась, должны же были проинформировать? А дочь говорит, «он там, уж, во второй раз!» Это, наша младшая дочь! Совсем ребёнок, она с тобой пошла, где-то ходит. Понятно, мы с матерью волнуемся, спрашиваем, как там прошло? А у тебя, оказывается, лучший друг, – «политик!» В общем так! Я прошу Вас, воздержаться от контактов с моей дочерью! И ещё, мне доложили, что в моё отсутствие, Вы бывали у нас дома. Вы хоть понимаете, что это неприлично?! Она совсем юная девушка. Короче, всё понял? Кругом, марш!
