Александр Эдуардович Гуйтер
Потрошительница
Пролог
Натка сошла с ума. Она взяла грязную бутылку, чтобы ополоснуть под струёй воды, да так и замерла. Правый глаз задёргался, левый закатился, изо рта пошла пена. Ещё через несколько секунд она разбила бутылку о конвейерную ленту и с диким воплем воткнула розочку в горло Светки.
Светка схватилась руками за горло, попытавшись зажать рану, захрипела, упала, а Натка, запрыгнув сверху, принялась рубить её лицо. Она визжала, шипела, хохотала, а когда Светка перестала дёргаться и затихла, огляделась и, увидев перепуганных девчонок, поднялась и с улыбкой направилась к ним.
Раздался выстрел и Натка упала.
– Ещё одна, – сказал охранник.
Он подошёл к Натке, стараясь не наступить в лужу крови, расползавшуюся вокруг её головы, присел на корточки и посмотрел покойнице в глаза с синими прожилками капилляров.
– Как всё это быстро происходит, – задумчиво сказал охранник, – никогда не предугадаешь.
Юлька, соседка Натки по общежитию молодёжи, могла подтвердить его слова на все сто процентов: с утра они шли вместе на работу и та вела себя совершенно нормально и даже улыбалась, а не прошло и трёх часов, как – нате вам!
Вообще, приступы внезапного безумия в последнее время участились: в новостях постоянно передавали, что где-то кто-то вдруг ни с того ни с сего стал набрасываться на окружающих. Ходили слухи, что это всё из-за новых нейростимуляторов, которые год назад включили в перечень обязательных препаратов. Власти эти слухи не подтверждали, и даже наоборот, всячески опровергали подобные предположения, а Ваньку Петрищева, журналиста, написавшего о стимуляторах статью в своём блоге, посадили на тринадцать лет за распространение ложной информации, подрыв доверия к власти и попытку посеять панику среди населения.
– Ну, хули остановились! – рявкнул охранник на девушек. – Бутылки сами себя не помоют! Живо за работу, бляди!
Девушки поспешно вернулись на рабочие места, а охранник вызвал по рации уборщиков, чтобы те забрали трупы и смыли кровь.
Через полчаса в цеху не осталось никаких следов происшествия, а на местах Натки и Светки стояли две молоденьких девчушки лет десяти. Они были грязно, неряшливо одеты, на лицах застыло выражение абсолютного равнодушия ко всему происходящему, а движения выглядели так, словно это и не живые люди вовсе, а роботы.
– С сортировки перевели, – прошептала Анька, отрывая от бутылки этикетку с нарисованными виноградными листьями.
– Ага, – кивнула Юлька, – смотри, какие они заторможенные.
Анька фыркнула:
– Так они с малолетства на таблетках сидят. Нам, считай, повезло, что нас в детстве не заставляли их жрать, а то сейчас так же стояли бы и слюни пускали.
– Тогда их ещё не было, – сказала Юлька, – а то нас бы тоже ими пичкали.
– Ну да, – согласилась Анька, – неры же нас заставляют жрать. Помнишь, что писал тот журналюга?
– Не отвлекайся, – прошептала Юлька, покосившись на охранника, – а то этот уже на нас поглядывает! Конечно, помню, и думаю, что он был прав: до этих неров люди с ума не сходили.
Анька краем глаза посмотрела на вальяжного охранника, расхаживающего вдоль конвейерной ленты и трогающего девчонок за задницы, на что те, впрочем, даже не реагировали.
– Смотри, какая сука! – возмущённо прошептала Анька.
– Да он всегда такой. Опять ищет, кого бы трахнуть после смены.
– И ведь хуй откажешь, – злобно сказала Анька.
Охранник тем временем дошёл до них, помял задницу Юльки, потом Аньки, улыбнулся и вразвалочку пошёл дальше.
– Ненавижу падлу! – сквозь зубы прошипела Анька.
– Забей.
– Слушай, а ты не боишься, что тоже можешь свихнуться? – спросила Анька.
– Очень боюсь, – призналась Юлька, – а теперь, после Наташки, ещё больше. Мы ведь утром с ней вместе на работу шли, и всё нормально было.
Дойдя до малолеток, заменивших Натку и Светку, охранник залез рукой одной из них под футболку, провёл языком по губам и что-то прошептал на ухо. Девчушка, не прекращая мыть бутылку, молча кивнула и охранник, улыбнувшись, отошёл.
– Малолеточку захотелось, – с презрением сказала Анька. – Слушай, а как у вас с Петькой?
Юлька пожала плечами:
– Да нормально всё.
– А помнишь, ты говорила, что он там хочет что-то придумать, чтоб бабла срубить и свалить отсюда нахуй?
Юлька чуть заметно улыбнулась:
– Так он до сих пор хочет что-то придумать, чтобы отсюда свалить, только что-то ничего не придумывается.
– А сколько вы с ним уже встречаетесь?
– Два года.
– И как?
– Слушай, ты меня уже сто раз об этом спрашивала! – возмутилась Юлька. – Нормально у нас всё!
Её лицо покраснело, сосуды в глазах полопались, а дыхание стало прерывистым.
– Тихо, тихо! – схватив Юльку за руку, сказала Анька. – У тебя даже глаза покраснели!
– Эй, вы чё там пиздабольством занимаетесь! – раздался недовольный крик охранника. – Работать!
Юлька с Анькой схватили бутылки и подставили их под струи мутной воды.
– Со мной в последнее время такое бывает, – тихо сказала Юлька.
– Поэтому ты и боишься?
– Да.
Петька кончил, перевалился набок, взял с тумбочки сигарету и закурил.
– Ну, ты норм? – спросил он, выпуская дым вверх.
Юлька достала из-под подушки скомканную тряпку, вытерла промежность и зашвырнула тряпку в корзину с грязным бельём.
– Да, – ответила она.
Петька недоверчиво посмотрел на неё:
– Что-то по тебе не заметно.
Юлька взяла у него сигарету, сделала две затяжки и отдала обратно. Подложив руки под голову, она задумчиво уставилась в потолок и прошептала:
– Как же меня всё заебало…
Петька повернулся к ней и ласково провёл пальцами по груди. Юлька посмотрела на него – нет, ну что она в нём нашла? Тощий, все рёбра видны, глаза безумные, на бритой башке шрам, верхняя губа, когда-то давно порванная, так и не срослась нормально и теперь её левая часть была немного ниже правой. Страшный, как персонаж какого-то ужастика, однако она была с ним, а он с ней. Правду, наверное, говорят, что противоположности притягиваются.
– Что именно? – спросил Петька.
– Жизнь эта поганая, – ответила Юлька, – вся эта жизнь.
– И я?
Юлька улыбнулась, снова взяла сигарету и затянулась.
– Нет, ты – нет. От тебя у меня только синяки, – она раздвинула ноги, показывая синяки на внутренней стороне бёдер, – но это даже в кайф.
– Я тут поговорил кое с кем, – сказал Петька, – он может помочь заработать. Много, очень много.
– С кем ты говорил?
Петька, отвернувшись, ответил:
– С Васькой Решетовым.
Юлька вскочила и села, прижавшись к спинке кровати.
– Блядь, нахуя ты опять с ним связался? Хочешь, чтобы тебе опять башку проломили?
– Нет, ты не понимаешь, – начал оправдываться Петька.
– И не хочу ничего понимать! – закричала Юлька. – Этот урод опять тебя в дерьмо втянет!
В прошлый раз урод втянул Петьку в разборки с метростроевскими, где ему голову трубой и проломили.
– Да не втянет, тут совсем другое.
– Ага, как в тот раз! Сколько ваших тогда грохнули? Шесть? Помнишь, как тогда ко мне приполз?
Петька затушил окурок, перевернулся на живот и посмотрел ей в глаза:
– В этот раз конкурентов не будет.
– Почему это?
Петька ухмыльнулся:
– То, что Васька хочет предложить, до этого никто не делал.
Юлька легла на него, взяла сигарету и закурила.
– Точно?
– Точно, – ответил Петька. – А бабла он обещает много, так что ты сможешь уйти нахуй со своих бутылок, а потом мы куда-нибудь уедем.
– Куда?
– Ты же хотела в Европу?
Юлька улыбнулась: жить где-нибудь в Италии, на берегу тёплого моря, которое она видела лишь на картинках, было её давнишней мечтой.
– Я и сейчас хочу, – ответила она.
– И я хочу. С тобой.
Он схватил Юльку за шею, притянул к себе и поцеловал. Зажжённая сигарета упала на подушку.
– Блядь! – крикнула Юлька, плюнула на пальцы и схватила тлеющий уголёк. – Последнюю нормальную наволочку прожгла!
– Не парься, – сказал Петька, – у тебя, вернее, у нас, скоро всё будет.
Юлька вытерла чёрные пальцы о простынь и подкурила погасшую сигарету.
– А что хоть тебе делать придётся? – спросила она.
Петька сел, свесив ноги на пол, а Юлька положила свои ему на колени.
– Слушай, я пока не знаю. Васька сказал, что все вопросы порешает, всё подготовит, а потом позвонит.
Раздался вибрирующий звук телефона. Петька поднял Юлькины ноги, на что та отреагировала обиженным мурчанием, встал, взял с тумбочки телефон и открыл сообщения.
– Кто там? – спросила Юлька.
Петька выгнул затёкшую шею и, положив телефон обратно, ответил:
– Васька. Пишет, что нужно встретиться. Наверное, уже всё готово для дела.
– Когда?
– Через час, у бывшей верфи.
– Ни хуя себе, в такую даль переться! – возмутилась Юлька. – Он что, поближе места не мог найти?
– Там их территория, – ответил Петька, – да и менты туда почти не заглядывают. Думаю, минут за сорок дойду.
Петька быстро оделся, взял телефон, сигареты и, поцеловав Юльку, направился к двери.
– Сегодня не приду.
– Хорошо.
Юлька закрыла за ним дверь, набрала полванны тёплой, пахнущей хлоркой, воды, залезла в неё и стала натирать тело вонючим серым мылом, сделанным из жира бродячих собак.
Наскоро помывшись и ополоснувшись, она достала из тумбочки свою величайшую драгоценность – небольшую бутылочку розового масла, капнула им на кончики пальцев и растёрла их по лицу, после чего поставила бутылочку обратно, спустила в ванной воду и вернулась в маленькую комнату, легла на кровать и заснула.
Проснулась Юлька в пять утра и сразу потянулась за телефоном, на котором горел огонёк непрочитанного сообщения.
Сообщение было от Петьки.
ВСЁ НОРМ. ДОГОВОРИЛИСЬ. ВЕЧЕРОМ РАССКАЖУ.
Я ГОТОВА НА ВСЁ, – напечатала она.
Юлька ополоснула лицо, почистила зубы, выпила чашку желудёвого кофе, покурила, оделась и, пригладив у зеркала на двери короткие чёрные волосы, пошла на работу.
Выйдя из подъезда, она сразу же наткнулась на мента. Толстый страж порядка, одетый в бронеформу, молча просканировал Юльку и махнул рукой, разрешая идти дальше.
– Привет! – поздоровалась Анька, догнав Юльку.
– Привет! – ответила Юлька. – А что случилось?
– Ты про мента, что ли?
– Ага. Они обычно в такую рань тут не шарятся.
Анька как-то странно посмотрела на Юльку и спросила:
– А ты что, не слышала?
– Чего?
– Да по радио с утра только об этом и говорят.
– Да про что, блядь? Я радио со вчера не врубала!
Анька взяла её под руку и прошептала:
– Ночью один мужик из соседнего дома кукухой поехал. Выскочил на улицу голый, добежал до ментовки и замочил дежурного на КПП. Говорят, что, когда его грохнули, он успел менту горло перегрызть и глаза выдавить.
– Фу, блядь! – поморщилась Юлька, представив эту стрёмную картину.
– Вот они и шарятся тут с утра, – продолжила Анька, – не знаю, правда, зачем, но, наверное, так положено. Слушай, – с жаром сказала она, – я же тебе самого главного не сказала!
– Чего?
– Вчера вечером Ксюха заходила, вернее, заезжала.
– И?
– Пиздец, Юлёк, ты бы её видела! Шмотки, блядь, такие охуенные, одна блузка, наверное, пять моих зарплат стоит! Сапоги кожаные, из натуральной, прикинь, кожи!
– Да уж, – присвистнула Юлька, – поднялась Ксюха.
– Да, ещё сиськи себе новые сделала. Она, как лифчик сняла, я чуть не упала. На ощупь упругие, плотные! Её дед обещал ей ещё импланты глазные вставить импортные.
– Это ж пиздец, сколько бабок стоит! – заметила Юлька.
– Она говорит, что для него бабки не проблема.
– А он у неё хоть кто?
– Не сказала, – ответила Анька. – А помнишь, как мы над ней в школе стебались, когда она у пацанов в курилке отсасывала?
– Тренировалась, – усмехнулась Юлька. – Слушай, а чё она приезжала-то?
– Попрощаться, – ответила Анька, – уезжает она через неделю.
– Куда?
– На острова какие-то, я не помню, на какие именно. Навсегда, блядь.
– А зачем прощаться?
– А хуй её знает! Зашла в свою комнату, а в ней ведь после неё так никто и не живёт, посидела на диванчике…
– На котором её Лёха по пьяни в задницу отодрал при всех? Смешно было.
– Да, – ответила Анька, – было реально весело. Ксюха пищит, Лёха ебёт, твой Петька всё на телефон снимает. Да, пиздато тогда было. Ну, так вот – посидела она минуты две на диване, вздохнула и съебалась. Обещала фотки прислать. Хочешь, кстати, сигарету нормальную?
– Ксюха дала?
– Да, оставила пару пачек. Сказала, что бабок ей её дед не даёт, но ни в чём не отказывает.
Анька достала из кармана чёрную пачку с красными иероглифами и протянула Юльке.
– Боится, что она бабла скопит и свалит? – спросила Юлька, взяв сигарету.
– Может быть, – ответила Анька.
Юлька закурила, вдохнула дым и тут же согнулась в приступе кашля.
– Ни хуя себе! – прошептала она, вытирая слёзы. – Вот это, блядь, крепость!
– Настоящий табак, – улыбнулась Анька, – я вчера тоже, как закурила, чуть не сдохла, а потом ничего. Надо только затяжки маленькие делать.
Она тоже закурила.
– Слушай, у меня башня кружится, – сказала Юлька, – давай постоим немного, покурим, тем более тут идти хуйня осталась.
Она кивнула в сторону проходной, до которой оставалось каких-то сто метров, и прислонилась к потрескавшейся стене нежилой трёхэтажки.
– Лады, – согласилась Анька и села рядом на корточки.
На рабочем месте полагалось быть за десять минут до звонка. Юлька и Анька, переодевшись в одинаковые серые робы, встали у конвейера.
– Смотри, – шепнула Анька, – этой вчера явно досталось.
Юлька взглянула и увидела, что лицо одной из малолеток украшает огромный синяк, а левый глаз не открывался. Губы девчонки были разбиты в кровь и походили на два куска сырого мяса, на подбородке была ссадина, волосы торчали в разные стороны, но даже с десяти метров было видно, что из них вырваны целые клочья. Девчонка тупо смотрела перед собой и изредка вздрагивала.
– Пиздец, – сказала Юлька, – вот нахуя так издеваться?
– Знаешь, я где-то читала, что любого человека можно узнать, лишь дав ему власть, – ответила Анька. – Вот у этой мрази, – тут она кивнула в сторону охранника, стоявшего на посту и смотревшего на часы, чтобы дать звонок и запустить конвейер, – власти совсем чуть-чуть, но он использует её по полной. Вот куда эта сикилявка жаловаться пойдёт? К начальству? Да её там просто нахуй пошлют, да ещё и поржут.
– Как и нас с тобой, если что, – заметила Юлька.
– Да, – кивнула Анька, – и нас с тобой пошлют. И любую пошлют. Знаешь, я думаю, что все в курсе, что он девочек потрахивает, но им всё равно. Им плевать на нас. На меня, на тебя, на Натку, на Светку, на этих малолеток, на всех.
– Я знаю, – тихо сказала Юлька, – и меня это бесит.
– А что ты сделаешь? – спросила Анька.
– Съебусь отсюда, чтобы ничего этого не видеть.
– Как? Для этого бабки нужны!
– Я достану, – уверенно ответила Юлька, – мне похуй, как, но я достану бабки и свалю. Я не хочу сдохнуть где-нибудь в канаве или поехать крышей, как Натка.
– У тебя кровь из носа пошла, – с тревогой сказала Анька.
Юлька достала из кармана робы серый платок, вытерла над верхней губой и посмотрела на окровавленную тряпку.
– Пиздец, – только и сказала она и, сложив платок, убрала его обратно в карман.
– Это из-за неров, – догадалась Анька, – у Натки тоже иногда кровь носом шла.
Нейростимуляторы выдавали перед началом рабочего дня прямо на проходной. Охранник, выдававший их, бдительно следил, чтобы каждый рабочий проглотил маленькую жёлтую таблетку, запил водой и иногда даже проверял рот, засовывая в него грязный палец. Как объясняли по радио, неры были призваны помочь трудящимся в борьбе с депрессией, усталостью, а также повысить работоспособность, чтобы каждый мог приносить обществу максимальную пользу.
– Я знаю, – сказала Юлька.
– Слушай, а где ты собираешься бабок достать, если не секрет?
– Да Петька там какое-то дело замутить хотел, – нехотя ответила Юлька.
– Какое?
– Сама пока не знаю.
Прозвенел звонок, конвейерная лента вздрогнула и со скрежетом поехала.
– Работать! – крикнул охранник, высунувшись из будки.
Вечером пришёл Петька. Он молча поцеловал Юльку в щёку, сел за стол и закурил.
– Чё-то ты какой-то невесёлый, – заметила Юлька.
Петька махнул рукой:
– Да я всю ночь не спал. Сначала с Васькой и его пацанами ездили на место, потом в кабаке сидели до утра, а потом по городу шлялся, думал.
– О чём думал? – спросила Юлька, достала из шкафа бутылку водки, налила стопку и подала её Петьке.
– Спасибо, – поблагодарил он, опрокинул стопку в горло и затянулся. – Слушай, ты реально готова на всё?
– Да, – ответила Юлька, налила водки и выпила. – Я сегодня, когда проснулась, поняла, что хочу съебаться отсюда любой ценой. Чего бы это мне, блядь, не стоило!
Она подошла к нему и нежно погладила по бритой голове.
– С тобой.
Петька закурил от окурка ещё одну сигарету.
– Васька предложил очень стрёмную вещь, – медленно сказал он, глядя в стену, – реально стрёмную. Я написал, что всё тебе расскажу, а теперь, блядь, не знаю, с чего начать.
Юлька закурила.
– Да говори, как есть, – сказала она, – мне вообще похуй, что нужно будет делать. Главное – не сдохнуть раньше времени.
Петька горько усмехнулся:
– Ну, мы-то с тобой точно не сдохнем.
– Ну, так хули ты кота за яйца тянешь? – спросила Юлька.
– Хорошо, – хлопнув ладонью по столу, громко сказал Петька.
Он встал и, расхаживая по маленькой комнате, начал рассказывать:
– Ваське поступило предложение от некоторых очень больших людей. Они хотят, чтобы для них организовали прямую трансляцию…
– Чего?
– Блядь, да я слов не могу подобрать! – воскликнул Петька. – Ну, это… Короче, будет человек, будет прямая связь, мы не будем видеть их лица, только слышать голос. Они будут говорить, что нам делать, и мы должны будем это делать.
– Что именно?
– Всё, всё, блядь! – громко ответил Петька. – Короче, насколько у тех, кто по ту сторону, хватит фантазии!
– То есть, мы должны будем их убивать, – догадалась Юлька и села на кровать.
– Ну, ты как?
– Блядь, это пиздец, – прошептала Юлька, встала и ушла в ванную.
Несколько минут Петька слушал Юлькины всхлипывания, а после налил водки, выпил и пошёл к ней.
– У тебя кровь течёт, – сказал Петька.
– Я знаю, – шмыгая носом, ответила Юлька, – подай полотенце. Да не это, вон то!
Петька подал ей полотенце и Юлька, смочив его под струёй холодной воды, приложила к лицу.
– Давно это у тебя? – спросил Петька.
– Недавно, – пробубнила сквозь ткань Юлька и для пущей убедительности отрицательно помотала головой.
– Васькины пацаны говорят, что кровь из носа идёт у тех, кто скоро башкой ёбнется, – задумчиво сказал Петька.
Юлька кинула мокрое полотенце в ванну, встала и посмотрелась в зеркало.
– Вроде перестала течь, – сказала она, задрав голову, чтобы увидеть ноздри.
– Пошли тогда в комнату?
Юлька кивнула, они вернулись в комнату и легли на кровать.
– Дай сигарету, – попросила она.
Петька закурил сигарету и подал Юльке.
– Ну что, согласна?
Юлька глубоко затянулась, подержала несколько секунд дым в лёгких и шумно выпустила его в потолок.
– Какой он грязный, – задумчиво сказала она, – а ту паутину в углу я хотела ещё на прошлой неделе убрать.
– Я тебя не про потолок спрашивал.
– Согласна, – шмыгнув носом, сказала Юлька. – Налей мне водки.
Петька встал и наполнил стопку. Юлька села на кровати, поджав под себя ноги, выпила и отдала стопку Петьке.
– Ещё.
Выпив вторую, Юлька снова легла и молча докурила сигарету, стряхивая пепел прямо на пол.
– Если я продолжу пить эти неры, я сойду с ума, как Натка и меня пристрелят, – наконец, сказала она, – у меня нет вариантов – нужно валить отсюда. Любой, блядь, ценой!
– Я думал, ты психанёшь, будешь на меня орать, нахуй пошлёшь, – сказал Петька, глядя в заплаканные глаза.
– А хули орать?
Петька погладил её по щеке.
– Завтра Мишаня закончит установку камер, мониторов, настроит закрытый канал, и можно будет переезжать. Увольняйся.
– Куда переезжать? – Юлька послюнявила пальцы, затушила хабарик и щелчком отправила его в угол.
– В Зеленогорск.
– Блядь, да там же ничего нет, кроме развалин! Оттуда даже все бомжи свалили!
– Зато ментов там тоже нет, – ответил Петька.
– Это да. А если я в город захочу?
– Так у меня же тачка есть, – сказал Петька.
Юлька удивлённо посмотрела на него:
– Откуда?
– Васька вчера подогнал. Сказал, что это в счёт первого аванса.
– Ага, понятно. Слушай, а у меня тут мысль возникла: а почему он или его пацаны не хотят этим заниматься?
Петька пожал плечами:
– Не знаю. Может, ему нужен кто-то со стороны? Тебе вообще не похуй?
– Похуй, – ответила Юлька, – мне с каждым днём всё больше становится похуй.
– Вот и заебись.
Юлькины глаза заблестели. Она просунула руку себе между ног, прикусила верхнюю губу и быстро задышала.
– Ты хочешь? – спросил Петька.
– Да, – прерывисто ответила она, – трахни меня!
Никогда ещё Юлька не отдавалась ему с таким пылом.
На следующий день она уволилась с работы, чем немало удивила Аньку, собрала шмотки, бережно укутав тряпками бутылку розового масла, и вместе с Петькой уехала в Зеленогорск – мёртвый город, по улицам которого бродили одичавшие собаки.
– Знаешь, а ведь из них мыло делают, – сказала Юлька, когда очередная стая дворняг с лаем побежала за машиной.
– Да об этом все знают, – усмехнулся Петька.
– Интересно, а из людей тоже мыло можно делать?
– Можно, наверное. А ты что, хочешь попробовать?
– Да нет. О! Моя любимая!
Юлька выкрутила громкость радио на полную и запела:
– Это шёпот усталых губ, это слабость усталых рук, это делай не только так! У-у-у-у-у-у!
Петька улыбнулся:
– Я и забыл, что ты любишь ретро.
– Не всё, а только такое, – ответила Юлька, – дай послушать!
МАЛО МАЛО МАЛО МАЛО МАЛО МАЛО ОГНЯ!
Я ХОЧУ ЕЩЁ НЕМНОГО БОЛЬШЕ!
МАЛО МАЛО МАЛО МАЛО МАЛО МАЛО ОГНЯ!
РАЗРЕШАЮ – ЭТО ЗНАЧИТ МОЖНО!
