Александр Владимирович Хвостов
Лето моей любви
Бокалы мелодично отзвенели, мы выпили, после чего мы с Саша сели на место и вся наша компания принялась за шашлык.
– Да, неожиданно было услышать такие слова. – заметила Надя.
– Профессия обязывает быть чуть-чуть оратором. – ответил я.
– А кто вы по профессии? – спросила Поля.
– Адвокат. – сказал я. – А ещё иногда пишу книги. Так что, Поля, мы в чём-то с тобой коллеги.
– И о чём вы пишите? – спросила Надя.
– Обо всём, что у нас в стране происходит. – сказал я.
– То есть, о политике? – спросила Поля.
– Необязательно о политике; хотя и о ней тоже. Но меня привлекает больше всего сам человек, кем бы он ни был. Бывает и так, что я в своих книгах описываю те дела, которые я вёл, и, поставив себя на место своих клиентов, спрашиваю себя: «А можно ли было поступить иначе?» или «А что бы сделал я на месте того или иного человека?» и так далее. И через эти книги я пробую найти ответы на мои вопросы.
– И как – получается? – спросила Надя.
– Когда – да, когда – нет. – ответил я и задал свой вопрос:
– Вот вы отдыхаете голышом. Как вам пришло это в голову и что вам даёт или дал такой отдых? Ну, начнём с тебя, Поля!
– Что касается меня, то меня к этому приучила моя мама, когда я была ещё маленькой: сначала мы вместе принимали душ, потом стали ходить в баню всей семьёй у бабушки с дедушкой на даче, а лет в девять я впервые попала на нудиский пляж. Это было в Питере, на берегу финского залива. Я там увидела много людей в абсолютно обнажённом виде, которые резвились, купались, играли в игры… Причём и стар и млад. И мне самой тогда было очень весело. А что до того, что мне это дало, то всё просто – тело отдыхает, освежается, насыщается кислородом… Да сам человек чувствует себя легко. Знаешь, я даже когда приходила домой из школы, с университета или сейчас прихожу с работы, то раздеваюсь до всего и хожу голышом, потому что устаю не столько от дел и беготни, сколько вот именно от одежды, в которую, будто в тёмный и душный чулан, мы прячем своё тело. – так сказала Полина. – Я пришла к такому отдыху намного позже Поли. – сказала Надя. – Это было уже в студенческие времена и, кстати говоря, именно Полька и убедила меня и ещё одну нашу сокурсницу, Тоню Нилову, раздеваться догола. До того ни я, ни Тоня этого не пробовали: я из-за своей немодельной фигуры, а Тоня просто потому что она на ту пору была ещё этакой хорошей девочкой и жила пока теми постулатами, которые ей внушались с детства. А тут дело было во время летней сессии и мы собрались у Поли дома позаниматься. Было до одури жарко и, я помню, Тонька простонала: «Какие, на фиг, тут экзамены с зачетами! Сейчас бы к воде поближе быть». И Поля отвечает: «Девчонки, чего вы маетесь? Разденьтесь и весь разговор!». И сама – хоп, хоп и как будто на ней ничего не было, а она стоит перед нами, красавица. Мы и пикнуть не успели ничего в этот момент, стоим столбом, смотрим на Польку, будто перед нами скелет на уроке биологии, по которому мы изучаем строение человека. «Чего остолбенели? Раздевайтесь смелей!». – повторила Поля. Тонька обозвала её сумасшедшей, послала к чёрту и хотела, было, бежать… Признаться, я тоже думала, что Полина не в своей тарелке, и тоже хотела дёру дать. Но Поля поймала Тоню за руку и упросила нас обеих её выслушать. Мы все сели за круглый стол, стоявший среди гостиной под люстрой, и Поля нам долго объясняла, что она не сумасшедшая, и даже не лесбиянка; что нет ничего постыдного в том, чтобы побыть какое-то время обнажённым, что телу от этого даже польза – оно отдохнёт от всей этой синтетики; что она не хотела никого из нас обидеть… В общем мы с Тоней сдались, разделись и в таком виде мы втроём сели за уроки. Сперва я и Тоня чувствовали себя немного, как на иголках: нам казалось, что кто-то за нами шпионит. Но потом, уйдя с головой в занятия, уже и забыли про всё. Это был наш первый опыт постижения нудизма. Потом мы стали собираться у кого-нибудь на даче и там оголяться, да ещё других девчат приглашали к нам присоединиться (кто-то примкнул к нам, даже своих парней привели, кто-то нет.), а там добрались и до пляжа. Вот так.
– Разрешите мне сказать, пожалуйста! – сказал Саша.
– Говори, дорогой, слушаем тебя! – сказал я ему.
– Знаете, вот говорят, что нудизм (или натуризм) раскрепощает человека, приносит пользу его здоровью и телу… А я бы добавил ещё один плюс: мне кажется, что человек, ходящий на такие пляжи, не имеет нужды шариться по порно-сайтам, поскольку он насматривается всего вживую и при этом не страдает ни сам человек, ни техника, ни бюджет его семьи. Вот одна история: однажды ко мне в гости пришёл мой одноклассник Максим Грач. Он программист. Ну, и в разговоре под рюмочку он мне говорит: «Слушай, ты не представляешь, как меня достало ходить каждые две недели в дом одной семьи и чинить им компьютер. А всё потому, что их сын, 14-ти летний балбес, заходит на эти порно-сайты и в и
тоге на рабочий компьютера прилетает баннер с голой попой. Что делать – не знаю». Я спрашиваю Макса, мол, а что, никто его отлупить не может? Он в ответ: «Кому его лупить! С матерью живёт. Та, бедная, в двух школах работает, чтобы чадо получше одеть и накормить, а это чадо… вместо помощи ещё и гадит матери». Я тогда говорю Максу: «А ты скажи ему, мол, «а чего ты за другими подсматриваешь? Сними и самого себя во время онанизма и покажи всему народу! Пусть и на тебя кто-то полюбуется». Но есть менее радикальное предложение: предложи ему сходить на нудиский пляж – там и обнажёнки полно, и никто, ничего такого не делает. Может, ещё подругу найдёт». Чем всё кончилось – пока не знаю.
– У меня есть тост! – сказал я. – Я хочу поднять бокал за то, чтобы нудизм (или натуризм, как его ещё именуют) помогал оздоровлению не только тела человека, но и его души и разума!
И вновь над столом отзвучал тихий, легковесный звон наших бокалов. Перекусив немного, мы стали играть в волейбол – сперва ребята против девчат, потом одна пара против другой; наигравшись, пошли к пруду и там купались, резвились, как малые дети; потом фотографировались, изображая в шутку то сцену поцелуя, то страстные объятья, то ещё что-то; потом мы вновь вернулись к столу, ели, пили, говорили и пели…
Да, нам было весело! Но даже в этом веселье я всё же нашёл место мысли о ней, о Даше. «Так же ли ей весело у подруги, как весело мне?» – подумал я. А ещё мне не давало покоя – придумает ли Сашка что-нибудь, чтоб в город попали или нет? Очень хотелось с Дашей увидеться. Чёрт с ним, с пляжем! Мне бы просто её увидеть, посмотреть в её глаза, услышать её голос. Ситуация разрешилась сама собой: в пятом часу вечера ко мне подошёл Саша и сказал, чтобы я собирался, мол, девчонкам надо самим в город, потому что им обеим завтра на работу. Мы довольно скоро собрались и вскоре уехали с дачи с улицы со сладким названием – Клубничная.
Продолжение следует.
5
Нельзя было сказать, что мы с Сашей вернулись изрядно поздно. Пока до города добрались, пока девчат развезли (благо, так совпало, что они обе жили относительно рядом с нашей улицей), пока помогли Полине дотащить все её вещи… В общем, времени было около семи или полвосьмого вечера. Время детское и можно было бы ещё что-то себе позволить. Однако я себя чувствовал так, будто на часах было как минимум половина десятого. И потому, приняв душ, я просто рухнул в постель и очень скоро уснул.
– Доброе утро! – сказал Саша, войдя в комнату и увидев меня, уже не спящего. – И здоров же ты спать, брат!
– А сколько времени? – спросил я, потягиваясь.
–Половина десятого. – сказал Саша.
– Иди ты! – сказал я, схватив свои часы. И точно, было полдесятого. – Ничего себе я «придавил»!
Надо сказать, что обычно я уже в полседьмого убегаю на пробежку и зарядку.
– Да тебя ещё вчера было пушкой не разбудить! – сказал Саша. – Я тут футбол смотрел – матч Россия-Грузия – сижу, ору и болею, а тебе хоть бы хны.
– И как наши сыграли? – спросил я Сашу.
– Я б тебе сказал как, да слова такого не найдётся. – ответил Саша, скроив кислую мину. – А сказать, что они сыграли плохо, – это ничего не сказать! Прикинь, продули со счётом три-ноль… Ну, вообще опозорили родину по самое никуда!
– Три-ноль? – спросил я и рассмеялся. – Да ладно тебе, Сашка, мне байки рассказывать! Не может такого быть, чтобы за девяносто с лишним минут наша команда ни единого гола не забила!
– Я тебе точно говорю! – отвечал Саша. – Три-ноль и наши ни разу в ответ не забили. Хотя возможностей забить было до и больше! Но наши делали вид, что они, типа, бегают, и было впечатление, что они не мяч пинали, а друг друга по полю перекатывали ногами. Знаешь, вот мы, когда с соседскими пацанами выходили играть с ребятами с другого двора, так наша команда, даже если проигрывала всю игру, всё равно, хоть один гол, но отыгрывала у противника. И уже с другим настроением топали домой. Правда, грязные все были, как черти! – с теплом вспомнил Саша.
– А мы таким образом играли класс против класса. – отозвался я. – тоже по-разному бывало и мы так же легко не сдавались.
– Ладно, пошли завтракать, Пеле! – сказал Саша.
– Пойдём! – согласился я.
Погода, надо бы сказать, не располагала в этот день к тому, чтобы пойти на пляж или вообще куда-нибудь гулять. Шёл дождь, было сыро, серо и скучно. И эта непогода разрушила мне все надежды на новую встречу с Дашей. А я ждал этой встречи целых два дня; и ждал с нетерпением. Так, наверно, природа, уставшая от холодов, вьюг и метелей, ждёт встречи с весной, чтобы наконец-то насладиться теплом солнца и музыкой журчания ручейков да перезвона капели. Да, именно таким было моё ожидание встречи с Дашей.
– Чего кислый такой? – спросил меня Саша.
– Да вон, видишь, что за окном. – отвечаю я.
– А! ясно – у нас расстройство по поводу сорванного свидания. – съехидничал Саша.
– Да ну тебя! – ответил я. – Какое свидание? Просто погулять договорились.
– Ладно тебе горевать! – сказал Саша. – Не век же дождь будет идти – пройдёт и тогда, может, погуляете. Давай, ешь!
Сказать по правде, плохая погода мне даже аппетит свела на нет. И всё же я заставил себя съесть пару яиц под майонезом и два бутерброда с чаем. Позавтракав, мы с Сашей занялись каждый своим делом: он прибирал на кухне, а я залез в Интернет и стал пересматривать вчерашний матч. Действительно, наши были что-то не в лучшей форме. Позвонили в дверь. Я остановил видео и подошёл.
– Добрый день! Мне нужен Роберт. – сказала маленькая, пухленькая, коротко стриженная девочка лет 12-ти.
– Добрый день! Роберт – это я. – был мой ответ. – Чем могу помочь?
– Вам просили передать. – сказала девочка, подавая вчетверо сложенный тетрадный листок.
– Мне? – удивился я. – Что ж, спасибо.
– Всего доброго! – уходя, сказала девочка.
– И вам тоже всего доброго! – ответил я вслед.
Закрыв дверь, я развернул листок и прочёл следующее:
«Роберт, я приболела – и потому не смогу с вами встретиться. Да и погода, сами видите, какая. Но как только я поправлюсь – мы увидимся. Обещаю. Не огорчайтесь и не скучайте! До встречи! Д».
– Что там, Роба? – крикнул с кухни Саша.
– Да вот, пришла девчушка и вручила записку от Даши. – ответил я.
– О-о-о! – протянул Саша.
– Что «о-о-о!» – сказал я. – Она пишет, что приболела и извиняется за сорванную встречу. Вот тебе и «о-о-о!».
– Да ладно тебе, друг, не сердись! – сказал Саша. – Чёрт, ну и погодка! С детства не терпел такую погоду, потому что лето для меня – это, можно сказать, «третий новый год».
– Почему? – с любопытством спросил я Сашу.
– Да потому что в летние каникулы, как и в зимние, у тебя куча удовольствий! – сказал Саша. – Зимой тебе и лыжи, и горки, и снежки, и коньки, и снежные бабы; а летом и купание, и велики, и ролики… И когда или зимой мороз под сороковник врежет, или летом дождь зарядит неожиданно, да ещё на несколько дней, для меня праздник испорчен.
– Но ведь ты сам только что говорил, что это когда-то всё же проходит, – сказал я.
– Проходит, но осадок остаётся, – ответил Саша.
Переговорив, мы оба вернулись в комнату. Там я помог Саше слегка прибрать, потом он сел смотреть телевизор, а я вернулся к интернету и стал писать очередное письмо домой, потом мы с Сашей сели играть в шахматы… Что мы ни делали, чтобы переждать дождь! Дождь затих только к вечеру.
– Какие планы у тебя, мой друг? – спросил меня Саша.
– Да хотя бы просто пройтись, – сказал я, – а то я уже закис здесь.
– Можно и пройтись, – одобрил Саша, – а в боулинг поиграть нет желания?
– Отчего же нет! Можно и это себе позволить! – согласился я.
– Я девчат позову для компании? – спросил Саша.
– Да как хочешь. – сказал я.
Город встретил нас и остальных своих жителей, которые, возможно, тоже вышли погулять, посвежевшим после дождя. Даже цветы, посаженные в разнообразные клумбы, и те ожили. Не знаю, кто как, а я с радостью и наслаждением вдыхал этот вымытый воздух. Казалось, и идти тогда было как-то легче.
Под фразой Саши «Я позову девчат для компании» я понял, что он позовёт Полю и Надю. Я оказался прав на половину: Полина действительно была; однако рядом с ней была не Надя, а сестра Полины Марина (или Мальвина, как она себя назвала). На мой вопрос, почему она так себя называет, эта Мальвина ответила, что просто так захотела. Знаете, я ничего не имею против того, чтобы это имя носила кукла из сказки про Буратино; но когда это же имя присваивает себе девушка, то это пахнет глупостью и пошлостью. Как-то сразу возникает впечатление, что такая девушка окончила только один университет: «УТСТ» – то есть, «Университет торговли собственным телом». А проще – проституции. И ничего, кроме как «окучивать» клиента, она не умеет.
