Александр Вавилов
Общак
– Дима, Дима, у меня в комнате сидит чёрный ворон. Помнишь, я говорила о нём, когда упала в обморок у тебя в коридоре? Тот самый, с которым была та развратная женщина в зеркале!
– Успокойся, Карина, тебе всё привиделось в прошлый раз. А теперь, наверно, птица залетела в квартиру через открытое окно, и скоро снова улетит на улицу.
– Пойдём и сам убедишься в том, что я тебе говорю. Она сейчас сидит там на окне и злобно каркает, словно хочет меня убить.
– Ты же знаешь, малышка, что я не должен появляться там.
– Тогда как мне его выгнать?
– Не нужно пытаться прогнать его. Он, наверняка, ведёт себя агрессивно потому, что ты пыталась вспугнуть его. Вороны на самом деле дружелюбные птицы, но очень злопамятные. Поэтому не надо пугать его, и птица тебя никогда не тронет.
– Почему ты его защищаешь?
– Я не защищаю его, просто пытаюсь оградить тебя от лишних проблем.
– Тогда я вызову МЧС, чтобы они застрелили его.
Захаренко взял её за плечи, хорошенько тряхнул, и грозно посмотрел прямо в глаза.
– Слушай внимательно, Карина, потому что это и в твоих, и в моих интересах. Забудь про ворона.
– Но…
– Я хочу, чтобы ты подружилась с ним, малышка. Это очень важно. Считай его своим домашним питомцем. Своенравным, эгоистичным, но всё же домашним. Он никогда тебя не обидит, за это я ручаюсь. И не нужно никому про него рассказывать. Ты меня поняла?
Карина, потерявшая дар речи, смотрела на Захаренко. Кроме немого страха на её глазах появились слёзы.
– Не плачь, крошка. Обещаю, что всё будет хорошо, никто тебя не тронет и не причинит боль. Сделаешь, как я прошу?
И Карина послушно закивала в ответ головой. Когда она в следующий раз появилась в квартире. Ворон всё так же сидел в комнате, где лежали деньги, и молча смотрел на неё.
– Здравствуйте, – произнесла она, – меня зовут Карина. Я здесь живу. Если вдруг вам тут не понравится, то можете лететь куда захотите, я возражать не буду.
Ворон молча смотрел в ответ. Постепенно, Карина научилась с ним жить. Дима сказал, что она может называть его Виктор, и девушка начала с ним общаться, подобно тому как хозяева разговаривают с кошками и собаками. Ей даже казалось, что ворон, понимает её лучше, чем другие домашние животные.
Сумки и чемоданы с наличностью продолжали появляться в квартире, и Карина почувствовала, что её мрачный питомец, на самом деле является надёжным и верным стражником всего этого богатства. Она не задавала лишних вопросов, всецело доверяя Захаренко, который уверял, что это конфискованная наличность коррумпированных чиновников, лоббирующих интересы сырьевых компаний.
– Придёт время, и мы передадим изъятое государству, а пока идёт следствие, пусть вся эта наличность хранится в квартире.
– А если меня придут грабить?
– Квартира под постоянным присмотром наших сотрудников, к тому же отважный ворон не позволит никому прикоснуться к деньгам, – отшучивался Захаренко.
Глава 7. Ведьма
Захаренко поднимался на 6 этаж в квартиру, где проживала его бывшая любовь Настя. Официально данная квартира и была записана на её имя. Но фактически он там не появлялся, чтобы не попадаться на глаза бывшей возлюбленной, хотя имел ключи и в любой момент мог прийти как к себе домой. Настю он оставил с тем, что у неё было до момента разлуки: с данной жилплощадью и автомобилем «Jaguar XJ». Если с Ириной он всё ещё продолжал видится и сохранять дружеские отношения, то Настю стремился избегать.
Несмотря на это, ей удавалось время от времени доставать его и выпрашивать деньги на существование, шантажируя бывшего тёмными делишками, которые он проворачивал с мелким бизнесом, крышуя беззащитных перед законом предпринимателей. Её запросы стали значительно меньше, поэтому полковник МВД не стремился что-либо предпринимать в сложившейся ситуации, занятый более серьёзными делами, в которые он погрузился после назначения на должность начальника управления Т.
Сегодня ему потребовался один из документов, которые лежали в сейфе, поэтому он позвонил Насте и сказал, что приедет вечером в гости. Неожиданно для Захаренко, она достаточно доброжелательно поговорила с ним, спросив, как у него дела, и, между прочим, призналась, что очень соскучилась.
Когда он зашёл в квартиру, то, мягко сказать, был шокирован тем, как его встретила некогда любимая пассия. Свет в квартире был приглушён, играла волнительная медленная музыка, а на столе в гостиной ожидал стол с горячим ужином при свечах и бутылочка Hennessey.
Настя же была неподражаема: в коротком халатике, чулочках, и мягких тапочках в форме котиков, с волосами, собранными в пучок на макушке подобно японским гейшам, она обняла его и нежно поцеловала при встрече. Аромат её упругого спортивного тела напомнил Захаренко о годах, что они провели вместе. О лучших годах всех влюблённых, когда совместное ложе превращается в территорию познания тайн Камасутры.
– Я говорила, что соскучилась по тебе.
– На тебя это не похоже.
– Ну же, не будь такой букой, Дима, никогда не поверю, чтобы ты тоже не думал обо мне.
Захаренко, не желая ответить отрицательно, прищурил глаз, покачивая головой, тем самым имитируя процесс воспоминаний.
– Ну хотя бы иногда? – надула губы Настя.
– Конечно, думал, красотка, – выдохнул Захаренко и улыбнулся уже значительно теплее.
– Не хочу, чтобы тебе показалось чего-то лишнего, что я претендую на твою настоящую жизнь, но… ради того, что между нами было, давай поужинаем вместе.
Он не мог отказать ей. Настя усадила его за стол, и подняла бутылку Hennessey.
– Твой любимый, – она улыбнулась, – я не забыла.
Оттопырив в сторону попку таким образом, что из-под короткого халатика стали видны трусики, она разлила коньяк по фужерам.
Через полчаса Дима порядком опьянел. Напротив, себя он видел ту самую Настю, с которой когда-то познакомился и в которую без памяти влюбился. Ради которой он оставил жену с ребёнком и у которой была самая лучшая на планете попка. В очередной раз, когда она поднялась со стула и приблизилась к нему, он игриво шлёпнул её, как это бывало раньше, когда они жили вместе. Настя закусила пальчик, другой рукой задрала халатик и спросила:
– Она всё ещё нравится тебе?
Вместо ответа Захаренко схватился руками за ягодицы и ненасытно начал кусать их зубами, то и дело погружая нос в трусики между бесподобных булочек. Он чувствовал запах её жаркой плоти, который успел позабыть, занимаясь любовью с Кариной. Ему нестерпимо захотелось вновь трахнуть её. С Настей он никогда не занимался любовью, это дерзкая наглая оторва, если и отдавалась ему, то делала это всегда неистово, как дикая кошка: кусаясь и царапаясь. При этом в постели она не ведала усталости и могла заниматься сексом часами.
Через несколько минут они были уже в кровати. Настя скинула халат, оставшись в одних трусиках, после чего жадно взяла член в рот. Дима лежал на спине, находясь на седьмом небе от счастья, и смотрел на зеркальный потолок комнаты, любуясь грациозной и гибкой фигурой девушки. Она знала, что ему нравится наблюдать за ней со стороны, поэтому намеренно оттопыривала попку, покачивая ей из стороны в сторону.
В какой-то момент соблазнённый мужчина потерял над собой контроль, неистово притянув развратную девушку выше. Поддаваясь силе его рук, она умудрилась в процессе перемещения стянуть с себя трусики и уже полностью обнажённой оказаться над его лицом. Язык Димы погрузился в её внутренний мир, с жадностью облизывая всё, что попадалось ему на пути. Настя застонала, схватила его за волосы и ещё сильнее прижалась к его губам пульсирующей голодной киской.
Когда её сексуальному пленнику уже не хватало кислорода, она с быстротой хищницы переместилась по телу вниз и резко оседлала торчащий колом член. Наступило время ковбойских скачек. Настя прыгала на нём яростно и дико, словно ковбой из вестерна Серджо Леоне, то и дело впиваясь как в жертву в его губы ртом, воспалённым от притока горячей крови.
Дима тяжело дышал, чувствуя приближение оргазма. Он хотел трахнуть её, но оказавшись в постели, всё произошло с точностью наоборот – Настя трахала его! Он лежал, закатив глаза, наблюдая в зеркале сверху, как она выжимала из него последние соки.
И вдруг он увидел отражение ведьмы, появившейся на потолке. Её глаза были ужасны: чёрные, испепеляющие ненависть зрачки впились в спину Насти, словно зрачки охотника, увидевшего в прицеле ружья ничего не подозревающую жертву. Она медленно выползла из зеркала и словно паук начала спускаться по стене, за спиной у девушки.
Комок ужаса сковал задыхающегося Дмитрия, пока ведьма не опустилась на пол и не встала в полный рост за Настей. Она злобно потянулась руками к её голове, и Захаренко внезапно вспомнил отрывок из тетрадки Сергея, который он успел прочитать, когда нашёл её в тумбочке под трельяжем. Том самый, в котором Сергей описывал, как Дарина свернула шею некой Марины, когда он с ней трахался в Таиланде.
Тогда он заорал как сумасшедший и притянул Настю к себе, убирая её тело подальше от рук страшной ведьмы.
– Не трогай её! Она здесь не при чём!
Ведьма оскалилась, убрала руки и словно сороконожка быстро уползла наверх по стене туда, откуда появилась.
– Что с тобой?! – испугалась Настя, озираясь позади себя, и пытаясь понять, что Дима увидел за её спиной.
– Она хотела убить тебя, – прошептал Захаренко.
– Дима, – не на шутку испугалась Настя, – с тобой всё в порядке? Тут никого нет!
– Я не должен здесь находится, – ответил он и посмотрел на неё словно получивший откровение мученик, – она хочет, чтобы я ушёл, иначе она разделается с тобой.
– О ком ты постоянно говоришь?
Захаренко вскочил с кровати, быстро наделся и побежал к сейфу. Настя, ничего не понимая, села на кровати, подтянула к груди колени, и в отчаянье вцепилась зубами в одеяло. Думая, что сделала что-то не так, она начала плакать, после чего в безмолвной злобе отшвырнула от себя подушки.
Тем временем Захаренко подбежал к сейфу, достал из него нужный для работы документ и тетрадку с записями Сергея. Его руки дрожали. Он взял копейку, посмотрел на неё и прошептал:
– Заклинаю, только не убивай её! Она ни в чём не виновата!
С этими словами он положил копейку обратно, после чего закрыл сейф. Услышав его жуткий шёпот, Настя вышла из спальни.
– Скажи мне, что всё нормально, – потребовала она, всё ещё приходя в себя от неадекватного поведения Димы.
– Не волнуйся, Настя, всё будет хорошо, я не позволю ей убить тебя! – гладя по заплаканным щекам девушку, причитал Захаренко словно полоумный.
Перепрыгивая ступени, он сбежал по лестнице с шестого этажа, закрылся в машине и судорожно начал листать тетрадку с записями Сергея.
«…Я не знаю сколько лет этой монете, но это и не важно. Важно другое – вместе с монетой в вашу жизнь проникает исчадие ада, замаскированное под красивую симпатичную женщину, которая превращает вас в раба денег, которые вы начинаете приносить ей в неисчислимых количествах, теряя самое дорогое что у вас есть – время и близких, которых вы любите. И когда вы понимаете это, становится слишком поздно, чтобы повернуть события вспять и просто так избавится от копейки…»
Захаренко сглотнул комок ужаса, подступивший к горлу, и нажал на педаль газа.
На следующий день, когда Ирина с Яной приехала с утра в школу, Захаренко уже ждал их.
– Дима? – удивилась она. – Что ты тут делаешь?
– Я хотел увидеть мою малышку.
Он улыбнулся, расставив в стороны руки, и дочка с нескрываемой радостью кинулась ему в объятия.
– Папа! Я получила вчера пятёрку!
Захаренко поцеловал её и спросил у Ирины:
– С ней всё в порядке?
– Конечно, что на тебя нашло?
– Внезапно захотелось увидеть мою маленькую красивую куколку, – и Дима начал игриво трепать Яну по щёчкам.
В это время за ним вели слежку двое федеральных агентов, записывая неожиданную семейную встречу на камеру.
– Он очень близок с ней.
– Это его единственная дочь.
– Что может нам пригодиться.
– Каким образом?
– Пока не знаю, сейчас это не главное. Нужны хоть какие-то доказательства, чтобы запустить процедуру ареста.
– Можно использовать показания владельца «Ламар».
– Без плёнки его слова ничего не будут стоить.
– Если прижать частников, они дадут показания.
– А толку. Деньги забирает не он, и никакой связи между ним и предпринимателями нет.
– А если расколоть Степаныча?
– Его слова будут против слов Захаренко. Для суда это не улики.
– Можно попробовать надавить на Вагапова. Уверен, что квартира, которую он подарил его новой девке, была откупным кушем, чтобы он не посягал на его бизнес.
– Это и дураку понятно, только как это доказать? У нас нет никаких вещественных доказательств их взаимодействия. Кстати, ты проверял эту квартиру?
– Нет, она пустует. Карина туда изредка наведывается после тренировок и походов по магазинам.
– Может стоит проверить?
– Проверить можно, я пошлю кого-нибудь туда.
В этот момент на капот машины перед федералами опустился ворон.
– А ну пошёл вон отсюда! – замахнулся на него один из них.
Пернатый незваный гость повёл чёрным взглядом, после чего вспорхнул вверх, исчезнув с поля зрения.
Через несколько дней неприметный с виду человек в серой утеплённой куртке и таких же неброских тёмных штанах зашёл в подъезд дома жилищного комплекса «Западный порт», где проживала Карина.
– Вы к кому? – остановил его на входе охранник.
– Я дядя Семёновой Светы из 136 квартиры. Они с мужем попросили проверить квартиру, пока загорают на островах.
– Привет Светлане Вячеславовне, – улыбнулся охранник, пропуская его к лифту – она обещала привезти для моей дочки ракушку с шумом индийского океана.
– Раз обещала, значит привезёт, – ответил мужчина, вызывая лифт.
Через минуту двери открылись, и он вошёл внутрь. Нажал на 11 этаж, двери закрылись, и лифт начал подниматься вверх. Это был штатный сотрудник ФСБ, которому поручили незаметно проникнуть в квартиру Карины, пока её не было дома. Зеркальные стены кабинки были полностью выполнены из полированного металла. Мужчина посмотрел, надёжно ли на нём сидят приклеенные усы, и вдруг услышал неприятное громкое цоканье за спиной. Он обернулся и увидел чёрного ворона, сидящего на рукоятке для рук, которая проходила посреди кабины лифта по всему его периметру.
– Ты откуда здесь взялся? – спросил он, обращаясь к пугающей птице.
– Он здесь со мной, – услышал в ответ он женский холодный голос, от которого мурашки побежали по телу.
Мужчина снова обернулся и за зеркальной стеной лифта увидел женщину в чёрном платье. Одновременно с этим чёрный ворон за его спиной обратился в высокого крепкого мужчину в чёрном костюме. Он ловко накинул петлю из тонкой прозрачной лески на его шею и затянул её с такой силой, что она перерезала ему кадык. Кровь хлынула на серый пуховик жертвы, женщина протянула к нему руки, схватила умирающего за грудки и мигом утащила к себе в зазеркалье. Когда двери лифта разъехались на 11 этаже, внутри уже никого не было.
Глава 8. Общак
Вскоре после назначения Захаренко на должность начальника управления Т его пригласили на юбилей к одному из высших чинов следственного департамента МВД Казненкова Кирилла Игнатьевича. Праздничное мероприятие проходило в деревне Жуковка на Рублёвке. Лишних на дне рождения не было, присутствовал только узкий круг людей, в основном состоявший из высокопоставленных силовиков, да нескольких любимых артистов юбиляра. Захаренко понимал, что удосужился чести быть приглашённым на радостное событие неспроста. Это была проверка его как человека, способного встроиться в отлаженную и хорошо работающую систему обогащения власть имущих.
Бизнес империя силовиков выстраивалась долгие годы, проникая в коммерческие и финансовые структуры страны, образуя в них так называемый скрытый от посторонних глаз оборот денежных средств, существующий лишь на бумаге. Отчётность сотен и сотен фирм однодневок и обслуживающих их банков пополняла океан чёрной бухгалтерии, работу которой на местах вели «свои» люди. Это был Франкенштейн российской экономики, уродливый и неприглядный, созданный всего лишь за три десятка лет после развала союза.
Его создали конкретные люди, пришедшие к власти после переворота, с конкретными целями, призванными перераспределить великое богатство некогда великой и могучей державы. С тех пор аляписто сложенный колос-мутант сурово шагал по России, наряженный в шмотки широко известного в мире бренда «Коррупция», оставляя за собой элитные фешенебельные территории, на которых комфортно проживали его создатели, и которые охраняли от посторонних глаз карательные органы, находившиеся у них в подчинении.
Перераспределение денежных средств в большинстве случаев осуществлялось через строительные компании, которые могли за год зарыть сотни миллионов бюджетных денег. В упрощённом виде всё выглядело так: деньги выделялись условно на копание ямы, а потом выделялись повторно на её закапывание. По факту же никакую яму никогда не копали. А на деньги, бывшие когда-то налогами добропорядочных граждан, у одного из представителей клана силовиков вырастал красивый большой особняк в Подмосковье. Одну и ту же яму по документам могли закапывать и раскапывать несколько раз разные подрядчики, у которых на деле были одни те же собственники.
В определённый момент времени система распила бюджетных денег была сбалансирована. Одни воровали, другие их проверяли, подтверждая законность всех операций. И как правило, это были соседи по элитным участкам. Ни один из особняков министерского аппарата не фигурировал на бумаге. На бумаге значились дороги, электролинии, водоснабжение, подъездные пути, школы, садики и другие общественные учреждения. Часть объектов возводилась с нуля, часть же постоянно ремонтировалась, реставрировалась, модернизировалась.
Стоимость всех этих прекрасных дорог, социальных учреждений и подводящей инфраструктуры всегда была в несколько раз завышена. А дельта между реальной ценой затрат и ценой затрат по актам выполненных работ удивительным образом была воплощена в красивых дворцовых постройках с банями и домиками для прислуги, которые и принадлежали высоким чинам с погонами.
Тот, кто до сих пор скептически относится к трансерфингу реальности Вадима Зеланда никогда не бывал на Рублёвке. В качестве практических занятий по данному курсу, современным интернет-тренерам следовало бы организовывать туры из российской глубинки в Барвиху. Там недоверчивый слушатель мог бы воочию наблюдать, как жгучее желание иметь загородную дачу у гражданина разваливающейся хрущёвки из Бибирево или Бутово материально воплощено в уютный домик владельца дорогой недвижимости на Патриарших или в Хамовниках.
Для каждой должности в силовых структурах негласно был установлен потолок суммы, которую можно было увести из бюджета на собственное обогащение. В случае, если кто-то из недальновидных опричников воровал больше, чем ему было положено, то его исключали из теневой империи коррупционеров, попутно распределяя наворованное между остальными участниками закрытого клуба. Это позволяло сохранять работу системы в стабильном режиме.
Захаренко знал, что у каждого из присутствующих на юбилее гостей были свои корыстные интересы, закреплённые в учредительных документах конкретных предприятий и компаний, строительных трестов и финансовых групп. И нужно было быть осторожным, чтобы не перейти дорогу человеку, который был в состоянии отлучить его от кормушки налоговых сборов. Федералы имели собственные интересы и в любой момент могли перекрыть кислород нерадивому участнику государственного общака.
Когда Захаренко познакомили с юбиляром, Кирилл Игнатьевич сказал ему:
– У нас, Дмитрий Владиславович, в следственном департаменте действуют три правила, которые нельзя нарушать: не воруй больше начальника, давай воровать товарищам, с которыми делаете общее дело, и не заигрывайся с офшорами, уводя капитал из страны.
Они посмеялись над шуткой, но Захаренко намёк понял.
– Кстати, Дмитрий Владиславович, я слышал ваши заинтересовались инвестиционным трестом «СЖК».
Данная аббревиатура была хорошо знакома полковнику МВД.
– «Строительный Жилищный Кооператив»?
– Они самые.
– Насколько мне известно у них есть проблемы с возвратом полученного от «Газпромнефти» аванса под жилищный комплекс для работников предприятия.
– Наши следователи работают по заявлениям отдельных граждан. Но я слышал, у «СЖК» возникли проблемы с получением разрешения на строительство. Изменились законодательные нормы, и участок, выделенный под стройку, включили в природоохранную зону, в результате чего деньги оказались заморожены у подрядчиков «СЖК» на неопределённое время.
Это была классическая схема двойного авансирования проекта, когда застройщик сначала собирал деньги с налогоплательщиков под будущую недвижимость, а потом получал финансирование из бюджета предприятия. Обычные труженики, стеснённые жилищными условиями, велись на привлекательную схему, считая, что оплачивают лишь половину стоимости жилплощади. По факту же оба аванса растворялись в куче подрядных организаций, подписанных под проект застройщиком. Менеджмент предприятия был в доле, получая откат в 30%, заложенный в сумме аванса. Застройщик со временем банкротился, и наивные граждане оставались как без денег, так и без квартир.
– Хорошо, Кирилл Игнатьевич, я возьму на контроль это дело.
– Думаю, Дмитрий Владиславович, вы не будите против, если мои следователи свяжутся с вами, и помогут разобраться с проблемой «СЖК».
– Не вижу препятствий, одно дело делаем.
Захаренко понял, что инвестиционный трест был интересом следственного департамента и не должен был пострадать в деле «Газпромнефти». Всё это было легко устроить, так как «Строительный Жилищный Кооператив» ему был без надобности. Его интересовал менеджмент сырьевого предприятия, получающий откат в 30% от выплаченного «СЖК» аванса. Схема откатов была стандартной.
«Газпромнефть» перечислял аванс «СЖК». 30% от этой суммы переводились трестом на определённые счета в нескольких банках, которые спустя череду транзакций аккумулировались на определённом счёте в конечном банке с сомнительной репутацией, который и обналичивал топ-менеджер «Газпромнефти», подписавший контракт с «СЖК».
Захаренко отслеживал всю цепочку движения денег, фиксируя каждую транзакцию и каждый расчётный счёт, по которому она проходила. И когда откат оседал в конечном банке, а ничего не подозревающий управленец приходил снимать с этого счёта деньги, его под руки уводили люди из управления Т.
В кабинете жадному управленцу показывали статьи уголовного кодекса за экономические преступления, совершённые на предприятиях топливно-энергетического комплекса. И предлагали отказаться от суммы отката в пользу государства. За это пойманному в капкан правоохранителей топ-менеджеру обещали забыть о грехе и не давать ход делу.
– С деньгами нужно расставаться легко, особенно с теми, которые вам не принадлежат, – любил поговаривать Степаныч, приперев очередного топа из высшего управления к стенке.
Таким образом, суммы обналичивались, передавались людям Захаренко и о неприятном инциденте забывали. В целом работа с незаконными откатами застройщикам и генеральным подрядчикам принесла Захаренко баснословный кэш, на который можно было построить дворцы всем его родственникам, подчинённым и родственникам подчинённых. Квартира Карины ломилась от сумок с деньгами, часть из которых с помощью банковских махинаций перевели в золотые слитки.
Если бы Захаренко начал скупать на эти деньги недвижимость, то его моментально сняли бы с должности, так как он давно уже превзошёл по богатству всех стоящих над ним генералов. Единственным спасением был вывод всё возрастающего потока денежной массы в офшоры. Учитывая прямое предупреждение Кирилла Игнатьевича, дело было опасное, поэтому без помощи Дарины Захаренко было не обойтись. Она вместе с Виктором надёжно оберегала полковника МВД от лап вездесущих агентов федеральной службы безопасности.
Даже спустя год после того, как он возглавил управление Т, у федералов на него ничего не было: ни записей разговоров, ни прямых свидетелей, ни представлений о том, в каких масштабах он развернул преступную деятельность. Каким-то чудом ему удавалось избегать ловушек и капканов, которые они для него расставляли. Внедрённые агенты проваливали задания, пытаясь поймать его на взятках и подсунуть сфабрикованные дела, за которые можно было снять с должности. Три человека просто бесследно исчезли, пытаясь проникнуть в квартиру Карины. Творилась необъяснимая чертовщина! Всё, что могли сделать федералы – это продолжать следить за ним, надеясь на то, что он допустит ошибку.
Тем временем, базы юридических фирм и банков, которые их обслуживали, попав в руки Захаренко на посту начальника управления Т, значительно упростили ему работу по легализации отжатых у топ-менеджеров откатов. Теперь к менеджменту предприятий, через которые ранее его предшественниками регулярно отмывались бюджетные деньги, приходили люди Дмитрия Владиславовича и назначали в бухгалтерию своего смотрящего, называя его в штатном расписании советником генерального директора. Далее, по негласному распоряжению советника, предприятие открывало счета в малоизвестном банке, который и оцифровывал наличку из сумок и чемоданов, хранящихся в квартире Карины.
Так как кэш измерялся миллиардами, то и суммы разбивались по нескольким предприятиям, чтобы статьи «Непредвиденные расходы» и «Нераспределённая прибыль» в бухгалтерской отчётности не бросались в глаза проверяющим. Банк, через который прогонялись тонны денежной массы, был абсолютно не защищён законом, числился в рейтинге банков на последних местах, а в реестре Центробанка, вообще, был нижним из списка.
Главной задачей такого мутного банка было перемещение денег в офшоры, которые были созданы ещё во времена брокерской фирмы «Копейка». Рано или поздно федералы бы накрыли эту финансовую дыру, через которую капитал утекал за рубеж. И тогда участники государственного общака задействовали бы все имеющиеся у них ресурсы, чтобы вернуть вывезенные из страны деньги. Офшорное законодательство хоть и не было в их руках, но позволяло сделать это западным партнёрам, тем более если бы федералы их заинтересовали, скажем, за определённый процент от возвращённого капитала.
Поэтому на следующем этапе сокрытия денег, их нужно было перевести из офшоров на счета швейцарских банков. Достать деньги оттуда силовикам не позволило бы уже никакое международное законодательство. Швейцарская банковская система закрытая и регулируется исключительно собственными законами. Можно достать копейку со дна реки, выронив её из лодки. Трудно, но можно. А вот достать копейку, упавшую с корабля в море уже невозможно. Со дна моря не могут поднять Титаник, что уж говорить о копейке. Дарина знала, где на земле самое безопасное для богатства место.
Когда самолёт из Внуково приземлился в Женеве, Захаренко был в приподнятом настроении. Ему удалось договориться со службой безопасности московского аэропорта о беспрепятственном пересечении границы Российской Федерации одним днём. То, чего он не знал, – это полученное ими негласное разрешение федералов на его полёт за границу. Каждый шаг полковника МВД рассматривался опричниками государства под микроскопом. Они, наконец, решили, что взяли неуловимого коррупционера на крючок. В Швейцарии Захаренко ждали опытные агенты под прикрытием, обладающие самой современной аппаратурой для ведения слежки и организации прослушки.
Однако помимо агентов ФБС Захаренко ожидал и Виктор. Он вместе с полковником МВД сел в машину и, петляя по небольшим аккуратным женевским улочкам, без труда исчез из поля зрения коварных следопытов.
– Как такое возможно? – ничего не понимал опытный сотрудник ФСБ.
Машина, в которую сел Захаренко, была постоянно в их поле зрения, и вдруг за поворотом она словно растворилась в пространстве.
– Скорее отследи сигнал с телефона, – дал он указание напарнику.
Второй сотрудник открыл портативный компьютер, замаскированный под дипломат, и начал искать спутниковый сигнал жучка, встроенный в рабочий смартфон Захаренко. Система запеленговала его, и они, следуя за ним повернули налево, двигаясь в сторону большого женевского озера.
Тем временем Виктор свернул направо и двинулся к выставочному центру «Palexpo» в центре города. Он остановился возле отеля «Royal 5 Star» и сказал:
– Она ждёт тебя. Комната № 50.
Тем времени агенты следовали за мигающим красным кружком на экране монитора компьютера, петляя по окраинам Женевы, пока он не вывел их к берегу реки Рона. В конце концов, когда бензин уже был на исходе, они упёрлись в каменную стелу, на которой была выгравирована таверна «Красный рак» из сказки о Пиноккио. Сверху на стеле сидел чёрный ворон и смотрел на них острым глазом.
– Это такая шутка? – посмотрел один агент на второго.
– Никогда не верил в сказки, – ответил ему напарник.
Тем временем, поднявшись в комнату отеля №50, Захаренко постучал в дверь. Ему открыла Дарина. На ней был костюм служанки: короткое платьице, белый фартук, кожаный ошейник с цепью и чепчик на голове. На ногах чуть выше колен были повязаны бантики из красной ленты. В руках она держала небольшой кнутик с красными перьями на конце.
Захаренко застыл словно статуя, и Дарина затащила его онемевшее тело в комнату. Закрыв дверь, она пощекотала его перьями по шее, прильнула к губам и засунула нежный язык ему в рот.
– Ну и как я тебе в живую, хозяин?
– Das ist fantastisch, – выдавил из себя Захаренко, до этого момента испытывавший исключительно страх перед вездесущей ведьмой.
Дарина опустилась на корточки, разведя колени в стороны, и расстегнула ему ширинку. Достав из штанов, начинающий наполняться кровью член, она обхватила его губами, и покорно смотря на Диму снизу-вверх, начала сосать, словно сладкую карамель. Член становился всё твёрже и больше, но она продолжала заглатывать его до самого основания, извергая изо рта сгустки слюней, стекающих по подбородоку и капающих на мягкий ковёр комнаты.
Продолжая давиться членом, она скосила глаза к переносице и оттянула рукой цепь ошейника, после чего передала её в руки Захаренко. Её лицо напоминало лицо удовлетворённой японской женщины, скопированное западной порно культурой в начале XXI века, которое вобрал в себе термин «Ахэгао». Никаких запретов, сдерживания эмоций и патриархальных предрассудков.
– Хочу, чтобы ты меня наказал за моё скверное поведение.
Она показала ему рукой на диван, и он повёл её по комнате словно послушную собачонку. А когда он сел, она забралась ему на колени таким образом, что перед его взором оказалась её великолепная округлая задница. Дарина задрала подол платья, спустила белые трусы и вручила ему в руки кнутик с перьями.
