Александр Вавилов
Колебания
В книге встречается упоминание нетрадиционных сексуальных установок, но это не является пропагандой.
Предисловие
Однажды, во времена, когда Лав вёл дела с Денисом по продаже нефтегазового оборудования, и они постоянно мотались в командировки на северные просторы Родины, ему удалось познакомиться с одним интересным человеком. Его звали Евгений Михайлович, он занимался снабжением буровых установок необходимым для работы оборудованием. Его слабостью были женщины с большим бюстом, с которыми он любил поплескаться в бассейнах и посидеть в жарких парилках, когда на улицах свирепствовали лютые сибирские морозы. Лав надолго запомнил один диалог, который состоялся с ним в удивительной по красоте сауне города Нижневартовска.
– Какой бизнес в России главный? – спрашивал Евгений Михайлович у него.
– Нефтегазовый, – отвечал Лав, закрываясь от брызг воды из бассейна, в который со смехом плюхнулась одна из грудастых девиц, составлявших им компанию.
– Правильно, – кивал Евгений Михайлович, – так уж издревле повелось, что мы русские лентяи по своей природе и кроме, как торговать природными ресурсами ничего больше не умеем.
– Однако ж мы за эти ресурсы готовы самозабвенно умереть в схватке с тем, кто на них положит свой жадный хитрый глаз, – заметил Лав.
– Мы всегда будем за них бороться – это вопрос нашего выживания. И никто не спорит – всё, что находится на нашей территории, принадлежит нам заслуженно, – согласился Евгений Михайлович, – но речь сейчас не об этом. Речь о той сфере бизнеса, в которой мы с тобой работаем с Божьей волей.
К нему подбежала ещё одна девица, распахнула на себе красное махровое полотенце, в которое была завернута, и навалилась на него, сидящего на пластмассовом стуле со спинкой, всей массой своего добротного тела так, что нос Евгения Михайловича потонул промеж её больших колокольных грудей. Он обслюнявил ей соски, пока девушка безудержно хохотала. Потом она от него отстранилась, снова запахнула полотенце, взяла со стола рюмку водки, залпом опрокинула её, и, бросив игривый взгляд на Лава, побежала к подругам. Евгений Михайлович успел шлёпнуть ей по мясистой заднице, после чего продолжил свою мысль:
– Рядом с нами Самотлорское месторождение и 16700 скважин, которые уже качают нефть. Еще 570 скважин бурят в настоящий момент. Все они качают или будут качать чёрное золото до 200 тонн в сутки. И, разумеется, это привлекает к ним нас – грубых и волосатых мужиков. Многотысячным роем кружим мы перед ними в надежде прибиться к скважинам непосредственно, то есть криминальным путём, или через юридические фирмы, обслуживающие скважины, как в нашем с тобой случае.
– Словно мужчины, соблазняющие ожидающих своей очереди женщин, – улыбнулся Лав.
– Вот именно, Павел, вот именно, – поддержал его Евгений Михайлович, – ты очень точно нашёл сравнение этому явлению. Я вообще рассматриваю каждую новую скважину как живую женщину со своей изюминкой. Сложная или простая, горизонтальная или вертикальная, дорогая или бюджетная, разведочная или эксплуатационная – любая характеристика напоминает мне женщину.
– Как это? – улыбнулся Лав.
– Ну, простая скважина словно простая баба, её буришь с опережением графика, никаких препятствий и дополнительных затрат. А бывают такие сложности при бурении, что кончаешь все нервы: сплошные простои, через каждые 10 метров аварии, неизбежное дополнительное финансирование и выговоры со стороны начальства. Так и со сложными девками: всю кровь выпьют и оберут до нитки, прежде чем добьёшься того, чего хочешь.
– Это точно, – засмеялся Лав, – а как быть с вертикальными и горизонтальными скважинами? Как это связано с девушками?
– А в чем отличие этих скважин? – довольный интересом собеседника спросил Евгений Михайлович.
– В способе бурения.
– Точнее в угле отклонения от вертикали. Вертикальные бурят с максимальным уклоном в 5 градусов. Угол наклона горизонтальных скважин доходит до 90, при этом труба входит в пласты земли параллельно. Это первое отличие, второе – это повышенная отдача пласта при горизонтальном бурении. Коэффициент при этом увеличивается на 30 процентов. Так же и девушки: одних мы называем брёвна, с которыми скучно неинтересно и однообразно, а со вторыми устраиваем в постели родео, получая при этом гораздо больше удовольствия.
– Я понял твою логику, мужик, – совсем повеселел Лав, – попробую угадать различия между разведочными и эксплуатационными скважинами.
– Валяй.
– Разведочные скважины – это девочки нетронутые, невинные и непорочные. А эксплуатационные скважины – это мамки-станки, которые удовлетворяют похотливые желания сильной половины человечества.
– Да, ты правильно понял мою мысль, Павел, – поддержал его Евгений Михайлович, – разведают девку одни мужики, словно сорвут целку девственнице, а вот эксплуатируют уже другие, если она пойдёт по рукам после этого.
Они засмеялись, словно бы это было так уморительно подобно свежему сатирическому анекдоту на злобу дня.
– Но главное здесь в другом, – продолжал Евгений Михайлович. – главное, что я понял заключается в том, что у каждого мужика есть своя скважина. Сколько бы он не кочевал от одной к другой, всегда найдется та, которая, в конечном счете, будет приносить ему основной доход. Это будет его любимая скважина, за которую он будет держаться всеми возможными способами. Это будет именно та скважина, которая остановит его поиски, и у которой он найдет своё прибежище.
Почему это тогда запомнилось Лаву, он не знал. Одного забавного сравнения было явно недостаточно – нечто большее подразумевали слова его бизнес-партнера. Но что именно – на тот момент времени он не мог осознать в полной мере.
Глава 1. Посвящение
Лав стоял среди людей в чёрных длинных плащах с капюшонами. Он не видел их лиц, потому что на каждом была белая маскарадная маска. Лав тоже был в маске, только она была ярко красного цвета. Гробовое молчание собравшихся в тёмной комнате представителей Общества будоражило его, заставляя мысли хаотично блуждать по затейливым лабиринтам сознания.
Всего в комнате находилось не более ста человек. Большинство из них с любопытством смотрели на Лава сквозь прорези в своих масках. Вдруг откуда-то сверху донёсся тихий звук колокола. Люди зашевелились и начали двигаться в сторону одного из углов комнаты. Лав, подхваченный этим течением, тоже пошёл вперёд. Следуя за чьей-то широкой спиной, двигающейся устрашающе спокойно и в то же время фанатично смиренно, он услышал учащённое биение собственного сердца.
«Началось», – с облегчением, и одновременно с тревогой подумал он, устремляясь навстречу новой жизни. Он заметил, что, дойдя до угла комнаты, люди пропадали из его поля зрения. Куда они исчезали, оставалось загадкой недолго, так как вскоре, оказавшись в этом углу, Лав увидел перед собой узкий коридор, слабо освещённый ультрафиолетовым излучением люминесцентных ламп. Общество медленно двигалось по его извилистым формам. Лав шагнул в пасть этого зловещего коридора. Медленно ступая по его мягкому полу, он ощутил нечто жуткое, что объединяло его с присутствующими. Эта цепочка людей, шедшая в полной тишине к священному для них алтарю, была похожа на ядовитую змею, уверенно ползущую на запах своей будущей жертвы.
Постепенно это молчаливое шествие под звуки колокола навело на Лава лёгкий транс. Он шёл вперёд, и его голова теряла ненужные мысли, освобождаясь от их бесполезных суетливых оков. Вскоре перед ним возникли ступеньки, подсвеченные снизу тёмно-бордовым цветом неона, и он начал подниматься, постоянно чувствуя над собой нависающую широкую спину впередиидущего и глубокое дыхание того, кто шёл сзади.
Сознание вернулось к нему в огромном зале, горизонты которого поглощал мрак. В середине комнаты располагался большой стеклянный аквариум, основание которого представляла правильная шестигранная призма. Люди в чёрных плащах и белых масках двигались к этой стеклянной конструкции. У входа их встречали две стройные обнажённые женщины. Их лица так же были скрыты под маскарадными масками в стиле древних венецианских карнавалов. Девушки предлагали каждому чашу с красным вином. Член Общества делал глоток и заходил внутрь стеклянного призматического аквариума.
Подойдя к женщинам, Лав почувствовал запах сладострастия, который они излучали. Из-под масок их глаза блестели желанием, которое читается на лице изнывающей без секса красивой молодой девушки. Одна из них протянула ему чашу, и он пригубил её. Движением руки девушка аккуратно, но в то же время настойчиво, показала ему, чтобы он выпил ещё. Повинуясь, Лав отпил снова. Вино было высокого качества и отдавало некой примесью, предававшей ему мягкий волшебный оттенок. Лав почувствовал в голове лёгкий дурман, и заметил, как девушка одобрительно кивнула головой, приглашая его войти в огромный стеклянный аквариум. Лав шагнул в проём и оказался внутри прозрачной шестигранной призмы.
Внутри уже находилось много людей, все они молча смотрели на него. Сквозь стёкла граней этого огромного геометрического сосуда Лав увидел, что снаружи по его периметру было закреплено множество сверкающих железных шестов. Кто-то подтолкнул его сзади. Лав обернулся и увидел, что в аквариум продолжали заходить члены Общества, наполняя собой его просматриваемое со всех сторон пространство. Через несколько минут он услышал, как стеклянную дверь аквариума закрыли с характерным чмокающим звуком. Похожий звук издаёт дверца стиральной машины, когда её плотно прижимают к барабану.
Когда все оказались внутри, колокол затих. Окружавшие Лава члены Общества начали откидывать с головы капюшоны и сбрасывать с себя плащи. Через мгновение все они были обнажены. Лав смотрел на их голые тела, напоминавшие ему картины средневековых художников, и думал о том, насколько всё это опасно. В случае угрозы для жизни, вырваться из этой стеклянной клетки, он не сможет.
Тем временем члены Общества холодно смотрели на него сквозь мёртвые белые маски. Они явно чего-то ждали. Лав был сильно напряжён и плохо соображал. Один пожилой мужчина сзади снял с его головы капюшон. Лав резко обернулся и увидел его хладнокровный гипнотический взгляд. Повинуясь необъяснимому внушению окружающих, он начал снимать с себя плащ. Оказавшись обнажённым, Лав долю секунды чувствовал себя унизительно, но всеобщая атмосфера обыденности происходящего быстро его успокоила.
Теперь все в стеклянном аквариуме были без одежд. Лав видел вокруг себя дряблые тела стариков и стройные фигуры молодых парней. Толстые и худые, волосатые и абсолютно лысые все они застыли в немом ожидании.
* * *
Заиграла медленная завораживающая душу музыка с красивым женским вокалом. Лав узнал композицию трио музыкантов из Голландии Yellow Claw «Shotgun». «You shot me right in the face with a shotgun» томно и изнемогающе повторяла английская певица Rochelle, и словно вторя этой кровавой трагической констатации, за стёклами аквариума начали появляться женщины. Они были разного возраста, облачены в одежду бордельных проституток, яркая косметика пошло украшала их порочные лица. Они обнимали блестящие шесты и изгибались, словно весенние кошки, принимая развратные позы. Лав видел, как они разводили в стороны ноги и задирали на груди тряпки, которые с трудом можно было назвать футболками или кофтами. Их круглые груди с торчащими словно пенисы сосками прижимались к стенкам аквариума, овальные ягодицы поглощали шест, а красные губы и языки оставляли на стёклах мокрые красные разводы от помады и слюней. Они танцевали столь непрофессионально, столь грязно и столь вульгарно, что это вызывало отвращение, пробуждая самые низкие глубинные эмоции.
Внимание Лава приковала одна молодая блондинка с идеальным по красоте телом. Её длинные прямые ноги были в порванных чёрных чулках и кожаных красных ботфортах. Короткая школьная юбка в крупную клетку также была чёрно-белой расцветки. Расстёгнутая жёлтая блузка обнажала прекрасную молодую грудь второго размера. Аккуратные маленькие соски словно кошачьи глаза приковывали к себе внимание. Густые русые волосы, перетянутые красной спортивной повязкой через лоб, плавно двигались в такт музыки при каждом резком повороте головы этой шикарной куколки. Лав зачарованно смотрел на неё, чувствуя, как его член начал напрягаться. Смутившись этого, он огляделся по сторонам: члены Общества жадно поглощали соблазнительных фурий за стёклами аквариума. У большинства из них была эрекция. Кто-то уже онанировал, не в силах оторвать взгляда от танцующих развратниц.
Тем временем глубокие переживания Rochelle Wiseman сменились исповедью Depeche Mode в композиции «Wrong». «Я родился под несчастливым знаком в неправильном доме», – начать петь Дэйв Гаан, и Лав почувствовал капли воды, упавшие на его голову. Он посмотрел вверх и увидел, что с потолка стеклянной клетки, в которой они находились, градом брызнула вода. «Я был не в том месте и не в то время, обманутый и несчастный», – продолжал петь вокалист Depeche Mode. Потоки воды становились всё сильнее. Обнажённые и мокрые члены Общества продолжали внимать его словам, всё ещё поглощённые сексуальными нимфами за стёклами этой огромной прозрачной ванны. «Со мной что-то не так», – хрипел англичанин, и Лав с неподдельным страхом сглотнул слюну. Он видел, как аквариум неминуемо заполняла вода. Он глядел на мужчин, но не наблюдал в них беспокойства, которое испытывал сам. «Неподходящая теория для неподходящего человека; неподходящая ложь, основанная на ошибочных чувствах; неправильные вопросы с неверными ответами», – раздавалось в его ушах. Тем временем, вода продолжала струиться по его быстро дышавшей груди. Она лилась всё сильнее, и вскоре находившиеся в аквариуме стояли уже в ней по пояс.
«Wrong!» – сотрясал воздух британец, и дьявольские полутона его голоса ещё больше раскрепощали танцующих стриптизёрш. Лав перестал контролировать собственное тело, отдав его управление бессознательным инстинктам. Непонятность происходящего давила на его психику.
* * *
Внезапно сквозь музыку и звуки льющейся сверху воды он услышал, как рядом открыли дверь. Он обернулся и нашёл глазами вход. Дверь, через которую они попали в эту стеклянную призму, была закрыта. Одновременно краем глаза он заметил, как справа кто-то полез вверх по стеклянной стене. Только теперь Лав увидел металлическую лестницу, прикреплённую к одной из внутренних стенок аквариума. Такие устанавливают в олимпийских бассейнах. Мужчины по очереди лезли по ней вверх. Над лестницей у самого потолка был круглый вертикальный проход, который открывался и закрывался массивным люком. Добравшись по лестнице до верха аквариума, члены Общества прыгали в проём, попадая в круглую огромную трубу, которая быстро уносила их словно горка аквапарка в неизвестном направлении.
Лав почувствовал, как его снова подтолкнули в направлении лестницы. Через 5 минут он уже лез по ней наверх. Добравшись до края, он ухватился руками за поручни над проёмом, просунул ноги в трубу и полетел в неизвестность. Это короткое путешествие действительно напомнило ему посещение аквапарка, только здесь он скользил по водной подушке в трубе гораздо быстрее. Вода лилась отовсюду, попадая ему под маску, и он чувствовал её горький привкус. Через минуту на бешеной скорости он вылетел в длинный, но неглубокий надувной бассейн. Он был сделан из резины тёмно-красного цвета. Поднявшись на ноги и переведя дыхание, Лав увидел, что члены Общества двигались вперёд, перелезали через невысокую стенку бассейна и исчезали в тёмном коридоре, из которого доносились ужасные звуки и вопли. Он пошёл за ними. Сзади он услышал, как очередной член Общества вылетел из трубы и плюхнулся в воду. Ему снова стало не по себе. Чем ближе он приближался к коридору, тем отчётливее до него доносилась жуткая какофония из ужасных криков и звуков. Когда Лав подошёл к входу в этот тёмный коридор, он окончательно сжался от холода. Тело его дрожало.
* * *
Он ступил внутрь как загипнотизированный, следуя за мужчинами впереди. Коридор был прямым и длинным протяжённостью метров в сто. По стенам шёл видеоряд со сценами из фильмов ужасов, документальных кадров убийств и вскрытий трупов, съёмок охоты хищников в дикой природе, проведения ядерных испытаний и snuff movie. Всё это сопровождал музыкальный оркестр из криков боли, рычаний и грохота. Играл noise, наполненный distortion-эффектами. Лав с ужасом увидел, как на одном из участков стены японские военные обливают кислотой подопытных людей и после этого огромными железными щипцами сдирают с них кожу. Искажённые звуковой аппаратурой человеческие стенания впились в его уши. Лав зажал их руками и побежал вперёд. Справа он увидел, как волки бросаются на раненного оленя и валят его на землю, с силой впиваясь в его мягкую шею. Мужчины впереди тоже бежали, они пытались спрятаться от этого ужасного диссонанса из мук, катастроф и омертвевшей плоти, закрывая ладонями барабанные перепонки. Слева шли фотографии рождённых мутантов с несколькими конечностями. Справа жирные жёлтые опарыши бороздили труп серой крысы. Лав бежал как можно быстрее, переполняемый отвращением и страхом. В одной из видеосцен, по которой мельком проскользил его взор, он узнал Монику Беллуччи из кинофильма «Необратимость» в тот момент, когда её насиловал педераст в подземном пешеходном переходе. До его слуха отчётливо донеслось страдальческое мычание женщины и злобное пыхтение её насильника.
Наконец жуткий коридор закончился, и Лав оказался ослеплённым белоснежной просторной комнатой. Её уже наполнило большинство членов Общества. Лав тяжело дышал, восстанавливая дыхание и оглядываясь по сторонам. Сзади в комнату забегали оставшиеся обнажённые мужчины, облачённые в белые маски.
Это была комната правильной круглой формы. На высоте двух метров по окружности горели 33 шарообразные лампы размерами с человеческую голову. Потолок был покрыт прямоугольными зеркалами в золотых оправах. Пол комнаты устилал белоснежный махровый ковёр ручной работы. В центре на небольшом возвышении располагалась круглая кровать, усыпанная множеством пуховых подушек.
Когда все члены Общества оказались внутри этой комнаты, Лав увидел, как 2 самых больших зеркала в центре потолка медленно разъехались в стороны и вниз на цепях стали спускаться маленькие качели, на которых величественно восседала стройная белокурая девушка с большими голубыми глазами, с ног до головы обтянутая в чёрный латекс. Она спускалась прямо на центр кровати, и сотни мужских глаз неотрывно следили за её божественно-царственным нисхождением. Девушка медленно осматривала присутствующих мужчин, и, казалось, комнату наполняет аромат её райских духов, исходящий от белых прямых волос, когда они слегка подрагивали от поворотов её чудесной головки. Лав зачаровано любовался ей, и она довольно быстро определила его по красной маске среди остальных членов Общества. Их глаза встретились. Она ласково улыбнулась, а он на расстоянии почувствовал её вселенское похотливо-низменное желание.
* * *
Качели не спеша спустились вниз, и очаровательная блондинка в чёрном латексе, не отрывая своего искушённого взгляда от Лава, встала на кровати. Качели вновь медленно поползли наверх, а мужчины полезли на кровать к этому ангельскому созданию с красотой невинной блудницы. Они тянули к ней свои трясущиеся руки и с жадностью хватали её за самое сокровенное. Гримасы девушки говорили о том, что ей больно, но она добровольно идёт на эту жертву. Многие из мужчин залезли на кровать и вплотную прижались к этому бесподобному созданию. Чьи-то крепкие руки разорвали на девушке латекс, обнажив её изумительную большую грудь. Лав видел, как с десяток рук тёрли её промежность и ягодицы, несколько слюнявых и мокрых губ тянулись к её красивому нежному рту, а кто-то словно пиявка уже присосался к её красным набухшим соскам. Ещё мгновение и на девушке сорвали куски латекса, защищающие её интимные щёлочки, и путь к первоисточнику был освобождён.
Эта картина, дикая и натуралистичная, настолько возбудила воображение Лава, что он потерял рассудок и тоже направился к кровати. Члены Общества, заметив это, разошлись в стороны. Несколько мужчин подняли девушку и уложили её перед ним. Почти все они мастурбировали, и некоторые из них всё ещё держались за срамные места белокурой бестии. Лав подошёл к ней и схватил руками за ноги. Кто-то, стоящий сзади, снял с него красную маску. Лав поднял голову и по-новому взглянул на окружающих. Это были не люди, это были животные! Жадные похотливые животные! Сопящие от возбуждения безнравственные выродки! Лав заскрипел зубами и опустил глаза. Теперь он видел, что перед ним гибко извивалась не белоснежная королева, а конченная блудливая дрянь! Она вертела своей белой головой и высовывала изо рта длинный язык. Её ненасытные блядские глаза молили о дозе сексуального морфия!
В этот момент Лав окончательно обезумел. Он резко вошёл в неё и начал трахать. Девушка закатила глаза и проникновенно застонала в ритм его движений. Мужчины окружили их и с участием наблюдали за актом соития. Их волосатые руки блуждали по девушке, мня и сжимая неровности и холмики на её горячем трясущемся теле. Лав был злобен и бесчеловечен. В его голове крутились кадры больного оленя, сваленного голодной стаей волков, которые он видел, пока бежал по коридору несколько минут назад. После непродолжительных глубоких толчков в ней, он дёрнулся особенно яростно и орошил семенем лоно брошенной ему на растерзание сучки.
После этого, замерев на пару минут в вожделенном ни с чем несравнимом экстазе, он расслабился и закрыл глаза, распластавшись на удовлетворённой красавице и придавив её своим крепким телом. Он слушал, как сильно бьётся в груди его сердце. Внезапно он почувствовал, как она нежно целует его шею и плечи. Эти лёгкие прикосновения её губ в тот момент были до такой степени сладостными, что по его телу пробежала волна удовольствия.
* * *
Наконец, его дыхание восстановилось, он открыл глаза и медленно поднялся на ноги. Белые маски смотрели на него, и свет их глаз отдавал непонятным ему доселе кристаллическим отблеском. Лав спустился с кровати и пошёл прочь, чувствуя спиной, что начало твориться на белоснежном ложе. Он не хотел на это смотреть – он был изыскано пуст словно творец, с гордостью завершивший свой великий шедевр.
Ослепительную блондинку трахали, словно дурную шлюшку в грязном баре, расположенном на городском отшибе. Каждый из мужчин сменял друг друга и оставлял в ней свой след, образ своей маленькой рациональной жизни. А она, словно унитаз в туалете, вынужденный ежедневно созерцать самые сокровенные мужские тайны, впитывала в себя их физические материи и эмоциональные состояния.
Вот этот был молод, красив и амбициозен; занимался спортом и тайком подсматривал за своей младшей сестрой, когда она в трусиках ходила в своей комнате. А этот напротив был стар и дрябл; он был женат и ненавидел свою старую ожиревшую жену, поэтому втайне от неё просматривал порно-каналы, когда она крепко спала. Этот был зрел и недурен собой, работал в крупной финансовой компании и любил общество привилегированных проституток. Этот только достиг совершеннолетия и как всякий подросток, переполняемый тестостероном, бегал за каждой юбкой, не брезгуя откровенными подстилками без благополучного будущего. Этот работал в цеху, и от него всегда пахло токарным станком; иногда он онанировал на плакаты с обнажёнными пластмассовыми моделями, которыми были обклеены его железные шкафы для инструмента и одежды, покрашенные дешёвой зелёной краской. Этот любил машины и дорогую одежду. Этот носил серёжку в правом ухе. Этот был меломаном. Этот год назад вышел из реабилитационной клиники, где его лечили от алкогольной зависимости. Этот с детства комплексовал из-за размеров своего члена и, проходя службу в армии, разрезал его, после чего закатал туда шары из толстой пластмассы, и теперь его член в эрегированном состоянии стал похож на кукурузный початок. Этот был учителем математики в старших классах и оставлял красивых девочек на дополнительные занятия. Этот всегда жаловался на жизнь и стремился непременно присунуть свою палочку девушке в попку. Этот сидел на антидепрессантах, этот был хроническим неудачником. У этого было всё отлично, просто хотелось разнообразия. Этот боялся за свою репутацию и норовил поразить своих друзей количеством тёлок, которых он «чпокнул». Этот предпочитал аромат «PACO RABANNE». Этот ел на завтрак салат с луком и крабовыми палочками. Этот был горд, что он русский и носил на груди огромный православный крест. Этот считал себя правоверным мусульманином, был обрезан и скорее всего, вырос среди горных вершин Дагестана.
Инженеры, студенты и врачи. Госслужащие, работяги и брокеры. Спортсмены, наркоманы, и блатные. Готы, качки и мажоры. Богатые, бедные и сутенёры. Русские, таджики и чеченцы. Татары, якуты и евреи. Американцы, мексиканцы и негры. Китайцы, японцы и итальянцы. Грузины, украинцы и индусы. Лжецы, мученики и солдаты. Тусовщики, алкоголики и вещисты. Политики, охотники и вахтовики. Злодеи, насильники и мерзавцы. Священники, малолетки и душевнобольные. Каждого запоминает заветная пещера, и для каждого в этой пещере есть своё маленькое место.
* * *
Лав стоял в стороне и не смотрел на то, что вытворяли мужчины, с молодым и прекрасным телом эффектной блондинки. Внезапно к нему подошёл один из них, который уже явно опустошил яички от спермы, с верностью посмотрел ему в глаза сквозь щели в своей, как показалось теперь Лаву, нелепой белой маске и крепко обнял его. Лав растерялся, он не знал, как реагировать на поведение этого мужчины. Тот плотно прижался к нему грудью и Лав почувствовал биение его сердца. Скоро он осознал, что их тела бьются в унисон. Они неподвижно стояли, Лав застыл в его объятиях и слушал, как кровь волнами течёт по артериям. К ним подошёл ещё один из мужчин и обнял их обоих. Потом ещё и ещё.
Закончив с белокурой красавицей, члены Общества сливались в объятиях друг друга, образуя единый организм. Их сердца бились на одной частоте, усиливая резонанс колебаний. Лав стоял в центре этой кучи из обнажённых мужчин и чувствовал непонятные изменения, происходившие в его теле на клеточном уровне. Сердечная синхронная вибрация пронизывала его существо, наполняя мощным зарядом бесконечной живительной энергии.
Коллективная медитация продолжалась около получаса. За это время Лав успел проникнуться незнакомым ему доселе чувством полноты и вселенской гармонии. Когда круг мужчин начал распадаться, он почувствовал это своим сердцем. Как будто его отрывали от источника питания. Но оставшись в одиночестве, оно теперь чувствовало их близость. Теперь сердце Лава билось совершенно по-новому, по закону всеобщего мирового знаменателя!
Мужчины распределились вдоль круглой стены комнаты. Двое из них помогли Лаву надеть бежевый облегающий костюм, напоминающий высокотехнологичный гидрокостюм аквалангиста. После этого ему показали на выход. Лав в ужасе осознал, что ему снова предстоит вернуться в этот жуткий, пропитанный страданием и болью коридор, по которому он попал в эту комнату. Но мужчины, заметив его нерешительность, успокоили Лава взглядом. Теперь он им верил, поэтому медленно пошёл вперёд.
* * *
На этот раз коридор был наполнен жизнеутверждающим музыкальным мотивом. Играла оркестровая сюита Иоганна Баха «Air» в аранжировке немецкого скрипача Августа Вилхелмджа. На стенах крутились кадры величественных горных массивов и глубоководных широких рек. Жёлтые поля, усыпанные лучами солнца, и небольшие изящные яхты, бороздящие безмятежные океанские просторы. Грациозные животные, вскармливающие своё потомство, и мохнатый шмель, грузно летящий в потоке лёгкого ветерка, на фоне пунцового утреннего рассвета. Лав шёл медленно в атмосфере спокойствия и умиротворения. В этот момент с потолка на него брызнула вода. Она была кроваво-красного цвета. Лав остановился и попробовал несколько капель на вкус. Они действительно напомнили ему кровь. Он посмотрел направо и сквозь красные брызги увидел, как маленький мальчик бежит по маковому полю, широко расставив в сторону руки.
Внезапно пол исчез из-под его ног, и Лав с криком полетел вниз. Он нёсся столь стремительно и быстро, что казалось сама чёрная дыра распахнула свою свирепую пасть, чтобы поглотить его. В трубе было много воды, такой же красной и солёной как в коридоре минуту назад. Она затекала ему под маску и ела глаза. Лав кричал, словно раненный дикий зверь, летя в неизвестном направлении. Скорость его движения в трубе увеличивалась и, наконец, он пулей вылетел из неё в воду. Он продолжал орать, размахивая руками по воде и одновременно чувствуя под ногами опору. До его ушей доносился какой-то шум. Через мгновение он встал на ноги и осмотрелся вокруг себя.
Труба вывела его в шикарный круглый бассейн, подсвеченный в темноте разноцветными лампами. Вокруг бассейна стояли сотни людей, которые громко ему аплодировали. Вода была ему по грудь, и он видел, что рядом с ним она была окрашена в красный цвет. Лав, наконец, не выдержал и снял с головы маску. Люди продолжали ему аплодировать. Тем временем к нему подплыли две девушки, взяли его за руки и повели к выходу. С их помощью Лав медленно дошёл в воде до края бассейна и начал подниматься по небольшим ступеням. Девушки помогали ему, нежно держа за руки. Сотни взоров было обращено на него.
С Лава сняли костюм аквалангиста и обтёрли полотенцами. Обессиленный он, молча, наблюдал за людьми. Мужчины были преимущественно в тёмных и шоколадных костюмах, а дамы в строгих вечерних платьях белого и красного цвета. Многие из них держали в руках бокалы с вином. Кисти рук и шеи дам сверкали от дорогих украшений изумрудного и золотого оттенков. Среди них он увидел Михаэля.
Безицер медленно подошёл к нему и взял за руку.
– Дамы и господа, – обратился он к собравшимся у бассейна людям. – Представляю Вам нашего нового члена, известного в социуме под именем Павел Кириллов!
Он поманил рукой ослепительную блондинку в шёлковом плотно обтягивающем бёдра зелёном платье и покровительственно улыбнулся, глядя в глаза Лава. Девушка подошла к Безицеру, держа перед собой серебряный широкий поднос. На нём Лав увидел алмазный кристалл пирамидальной формы вершинами вверх и вниз, с мягким жёлтым оттенком. Он был идеален в своей огранке и напоминал знаменитый бриллиант Тиффани, найденный на руднике «Кимберли» Южно-Африканской Республики в 1877 году. Безицер взял в руки бриллиант, висящий на кожаной чёрной верёвке, переплетённой замысловатым узором, и надел его на шею Павла. После этого он заглянул Лаву в глаза, положил правую ладонь ему на сердце и тихо сказал:
