bannerbannerbanner
Льдинка

Александр Варго
Льдинка

Полная версия

ВРЕМЯ. Разрыв во времени.

Дильс, как ни странно, тоже выглядел ошеломленным.

– Пацаны, вы думали, что находитесь в Хабаровском крае. В этом я вас разубедил. Теперь, оказывается, началось самое интересное. Твою мать, я даже не знаю, как это называется!

Он хлопнул себя по коленям и забрал у женщины ружье.

– Как вы думаете, какой сейчас год? – проникновенно, почти ласково спросил он, и Антон неожиданно громко пукнул. Костя хихикнул, Антон залился краской и пробормотал «извините».

– Ответ неверный, – даже не улыбнулся Дильс.

– Был две тысячи седьмой, – осторожно сказал Тима. – А что?

– Нет, вы точно психи, – со вздохом проговорил Дильс. – Или я сбрендил тут с вами. Злата, иди посмотри.

Женщина шагнула к Артуру, который продолжал внимательно изучать «дубликаты бесценного груза», беззвучно шевеля губами. Костя отстранился от стены, вынув руки из карманов.

– Сейчас тысяча девятьсот семьдесят первый год, детишки, – улыбаясь, сказал Дильс. – Не верите? Хотите, докажу? Мне даже самому интересно.

Он покопался в своей безмерной куртке и вытащил наружу свернутую в трубочку газету.

– Вот, пожалуйста. Я ее купил в Архангельске, три дня назад, прежде чем лететь сюда.

Тима машинально взял газету и развернул ее. «ПРАВДА». Взгляд сразу уткнулся в верхний правый угол, где стояла дата: 6 января 1971 года.

Рассудок тут же взбунтовался, возразив, что газета могла быть просто старой. Она могла быть подделкой… и вообще.

«Нет, не вообще», – подумал Тима. Газеты, которым почти сорок лет, не выглядят как новые. Он видел старую прессу – желтые, ветхие листы, ломкие на ощупь. Эта же выглядела так, словно ее только что принесли из типографии. А насчет подделки… Кому это на фиг нужно?!

– Мне можно одеваться? – вежливо поинтересовался Аммонит. Холод давал о себе знать, и его тело сотрясала мелкая дрожь. – Или мне еще штаны прикажете снять?

– Сомневаюсь, что там есть что-то, заслуживающее внимания, – бесстрастно промолвила Злата. Помедлив, она потребовала все тем же меланхоличным голосом: – Покажи мне свою руку.

– А твой мужчина разрешит? – нахально глядя в глаза женщине, спросил Аммонит, но тем не менее беспрекословно подчинился, протянул ей руку. Она начала быстро, но аккуратно разматывать тряпки, а Аммонит только кряхтел и скрипел зубами, когда импровизированные бинты с треском отдирались от подсохшей корки. Наконец последний лоскут был сорван, и открылась рана, страшная, с опухшими рваными краями. На лице женщины не дрогнул ни единый мускул; она быстро ощупала края раны, надавила. Аммонит глухо застонал, из-под запекшейся корочки брызнул гной.

– Порез глубокий. Возможно, задета кость. Похоже на пилу.

Она обернулась к Дильсу:

– Рану нужно обработать. Еще день-другой, и начнется гангрена.

– Ну день-другой он потерпит, правда? – спокойно отозвался Дильс. Он подошел вплотную к Аммониту и мазнул равнодушным взглядом по ране. – Ну а тебе сколько лет?

– Как Христу, – обаятельно улыбнулся Аммонит, но на Дильса эта шутка не произвела впечатления.

– Я атеист, – сухо бросил он. – Но с Библией знаком. Тридцать три?

Аммонит кивнул.

– И ты тоже живешь в двадцать первом веке?

– Совершенно верно. А вы?

Дильс помолчал, затем спросил:

– Кого ты убил?

– Я не убивал. Повторяю, это был несчастный случай.

– Тогда почему ты прятался? – Дильс, казалось, начал терять терпение.

– Так сложились обстоятельства. Мне бы не поверили, что я не причастен к убийству, – ровно проговорил Аммонит.

– Хорошо, – процедил Дильс, хотя его лицо говорило об обратном. – Артур, свяжи ему руки.

Артур с готовностью вытащил из рюкзака на спине моток веревки. Лицо Аммонита потемнело:

– Зачем? Это лишнее, Дильс!

Дильс, возобновивший к этому времени свои расхаживания, вдруг коброй метнулся к нему:

– Я с тобой на брудершафт не пил, понял ты меня?! Так что заткни хлебало… Аполлинарий. Фамилия-то у тебя есть?

– Романов, – примирительно сказал Аммонит, пока Артур деловито скручивал ему руки.

– Вы пока побудьте в этой комнате, – отрывисто сказал Дильс. – А мы решим, что с вами делать.

И прежде чем Тима с Антоном успели что-то возразить, вся четверка проворно вышла за дверь.

– Тима, кто это? – срывающимся голосом спросила Яна. – И где Лана?

– Я не знаю. Никто не знает, – признался Тима. – Ты же все слышала? Если мы все одновременно не сошли с ума (что маловероятно), то я готов предположить, что мы каким-то образом оказались в прошлом. И, самое паршивое, не на том же месте, а на острове. Может быть, Лана осталась там, в лесу.

– Остров? – не поверила Яна. – Ты что, прикалываешься? Антон, что здесь происходит?!

– Чуваки, развяжите меня, – влез в разговор Аммонит. Он произнес это так, словно его совершенно не касались какие-то там несостыковки со временем и местом нахождения. – Вы классные ребята, но я спешу. Я не очень-то понравился этому усатому перцу.

Тима внимательно посмотрел на него.

– Нет, – отрезал он после недолгих раздумий.

– Тимыч, может… – нерешительно начал Антон, поглядывая в окно, но Тима его оборвал:

– Никаких «может». Ты слышал, что сказала Яна? Он преступник.

– Я ничего никому не сделаю! – вдруг крикнул Аммонит. – Если бы вы, бараны, не уселись сверху этого проклятого люка, я давно бы вылез наверх и все объяснил!

– Прекратим этот бесполезный треп, – с безмерной усталостью сказал Тима. – Мы тебя не знаем, ты нас. Лично мне по херу, завалил ты кого-то или нет, это твои трудности. Но сейчас мы все в одном корыте и зависим от этих людей. Кто они? Геологи? Исследователи? Черные археологи? Не знаю. Может, это шайка бандитов. Я только знаю, что пока все козыри у них в руках. И придется делать то, что они прикажут. Прикажут плясать лезгинку без штанов, и мы все будем отплясывать с голыми задницами.

– Я не буду плясать, – надулась Яна.

– Тебе трудно развязать мне руки? – с нехорошей улыбкой полюбопытствовал Аммонит, шагнув вперед. Яна вскрикнула, но Тима смотрел прямо на него.

– Не обижайся на нас, но мы ничего делать не будем. К тому же, что ты сделаешь? У них ружья. Хочешь получить заряд картечи? Валяй, только без нашего участия.

Аммонит поглядел в окно. Тима проследил за его взглядом, и его губы тронула улыбка:

– Ага, посмотри, что там снаружи. Как я понял, ты до сих пор не въехал, в какой жопе мы оказались. Можешь разбежаться и башкой разбить окно. Если не сломаешь себе хребет, попробуй убежать. Только вот интересно, куда ты побежишь.

Глаза Аммонита гневно сверкнули, но он не успел ничего сказать, потому что скрипнула открывшаяся дверь и в комнату вошел Дильс. За ним гуськом прошествовали все остальные. Тима, борясь со страхом, вглядывался в лица этой странной четверки, но они были непроницаемы, легче было прочитать по извилинам, о чем размышляет грецкий орех. Поняв, чего от них ждут, Дильс кашлянул и сказал:

– Такие дела, пацаны. Вы полетите с нами.

– Куда? – шепотом спросил Антон.

Дильс хмыкнул, будто юноша сморозил самую большую глупость:

– Ну не на Луну же. Для начала в Мурманск, заправиться. Мы вас высадим, и там решат, что с вами делать.

– А со мной что? – задал вопрос Аммонит.

Костя раздвинул губы в хищной улыбке:

– И ты с нами, куда ж тебя девать. Сдадим в райотдел, с тобой разберутся.

– В райотдел чего? Ментовки, что ли? – насмешливо поинтересовался Аммонит. Создавалось впечатление, что он совершенно не парился насчет своего будущего и откровенно забавлялся, разговаривая с людьми, от которых, по большому счету, зависела его жизнь.

– Именно, – ответил Костя.

– А за что?

– За убийство, ведь все слышали?

Аммонит рассмеялся. Добродушным, искренним смехом.

– Какое убийство, тупица? Где труп? Учитывая, что на дворе семидесятые годы, полагаю, что он еще под стол пешком ходит и знать не знает парня по кличке Аммонит. Если хочешь на него посмотреть, поезжай в Хабаровск, на улицу Обручева, может, там найдешь пупса с соской и в памперсе.

– В памперсе? – не понял Костя, недоверчиво глядя на Аммонита, и тот снова рассмеялся.

– Ладно, хватит, – перебил их Дильс. – У тебя нет документов, и этого достаточно. Может, ты шпион?

Аммонит глубоко вздохнул, уставившись на свои связанные руки. Узлы, нужно сказать, были завязаны на совесть.

– А что с нами? – чуть не плача, спросила Яна.

– Выясним, – с некоторой долей досады сказал Дильс, показывая всем видом, что разговор исчерпан. – Сейчас выпьем кофе и отправимся на базу. Злата, организуй.

Тима хотел спросить, что это еще за база такая, но прикусил язык. Вопросов куча, но удовлетворявших его ответов почему-то не было, да и Дильс был не в духе.

Когда они наспех перекусили галетами и сушеными финиками, запив это крепким и восхитительно горячим кофе, Яна немного успокоилась. Расчесав свои красивые волосы, она полезла в сумочку и неожиданно наткнулась на мобильный телефон.

– Тимка, смотри! – возбужденно сказала она, начиная щелкать клавишами. – Может, здесь ловить будет?

Однако Тима не разделял оптимизма своей подруги и оказался прав – успехи Яны достучаться до кого-либо не увенчались успехом. С такой же вероятностью можно было попытаться улететь отсюда в Москву на воздушном шаре. Каждый раз после попытки соединения на экране телефона пульсировало раздражающее: «Сбой связи».

– Яна, убери мобильник, – вполголоса сказал Тима, видя, какими глазами на нее вылупились Артур с Костей. Еще бы, сидит какая-то девчонка и с увлечением клацает кнопками, а потом подносит эту штуковину к уху.

Когда в комнату вошел Дильс и заявил, что пора уходить, Костя что-то сказал ему, указывая на Яну. Дильс подошел к девушке:

– У тебя есть рация?

– Рация? – захлопала глазами Яна, непроизвольно подвинувшись к Тиме, и тот решил вступиться:

 

– Это не рация, ммм…

– Можешь звать меня Дильс.

– Хорошо, э-э… господин Дильс…

– Господа в овраге, лошадь жрут, – не меняясь в лице, произнес Дильс. – Так что это за хреновина?

– Телефон, – терпеливо сказал Тима и для пущей убедительности показал мужчине трубку Ланы.

– Телефон?! – протянул Дильс, сдвинув шапку на затылок. Он осторожно, словно боясь обжечься, взял своими огрубевшими пальцами изящный телефон, показавшийся в его широких дубленых ладонях совсем крохотным. – Ты разыгрываешь меня? Где провод?!

– Они без провода, – сказал Тима, и Костя рассмеялся.

Дильс тоже улыбнулся и уверенно произнес:

– Такого не бывает. У любого телефона должен быть провод.

Взгляд Тимы упал на зарядное устройство, и он указал на него:

– Вот провод.

Казалось, Дильс удовлетворился ответом, затем спросил:

– А где диск для набора номера? Нет, не похоже это на телефон!

Из горла Тимы вырвался вздох. Интересно, сколько времени займет лекция об этапах развития системы телефонной связи? И поймет ли его этот усатый, прожженный мужик?

– Это правда телефон. Ну… такие стали выпускать в наше время, – вдруг пришел на выручку Антон.

Дильс еще несколько мгновений с каким-то благоговением разглядывал телефон в своей ладони, и Тима уже начал беспокоиться, не решит ли он оставить его себе в качестве сувенира, но тот протянул его Яне со словами:

– Позвони куда-нибудь.

– Не могу, – беспомощно сказала Яна. – Сеть не ловит сигнал.

– Я так и думал. Поролон с яйцами, а не телефон это, – лениво процедил Костя. – Они тебе канифолью мозги заправляют, Дильс, а ты уши развесил…

– Заткнись, – сказал Дильс, и Костя отвернулся.

– На выход, – распорядился Дильс, и все зашевелились.

Дильс шел первым, за ним Злата с Костей (он шел с ружьем и презрительно поглядывал на плетущихся ребят, грозно помахивая стволом). За молодежью брел Аммонит, Артур замыкал шествие.

– Долго идти? – Тима оглянулся на Артура.

Тот долго молчал, словно решая для себя, стоит ли отвечать, затем нехотя выдавил:

– Часа два. С вами, может, и все три.

Антон надул щеки и произвел такой звук, который некоторое время назад произвела его задница. Они стали спускаться с выступа, на котором высился дом. Черный, покосившийся, с мутными окнами, он напоминал избушку ведьмы.

– Тимка, – схватила юношу за руку Яна. – Какое сегодня число?

– Девятое января.

– Но ведь числа совпадают! Ты сам говорил, что он газету показывал!

– Показывал! Ну и что? Янка, год! ГОД не совпадает, врубаешься? – взорвался Тима, и Злата бросила на него оценивающий взгляд. Тима с удивлением обнаружил, что эта женщина, сперва показавшаяся ему неприятной и отталкивающей, стала вызывать у него симпатии (особенно когда она сняла куртку с шапкой и все увидели ее длинные красивые волосы, ниспадавшие золотым водопадом почти до пояса).

– Но этого не может быть, – потерянно проговорила Яна. – Мы что, как те школьники в фильме «Гостья из будущего»?

– «Алиса, миелафон у меня», – кривляясь, пропищал Антон, и Тима прыснул.

– Идиоты, – сердито выговорила Яна. Она шмыгнула носом и жалобно сказала: – Нас ведь уже начали искать, да, Тима?

Тима постучал кулаком по голове:

– Нет, все-таки в анекдотах про блондинок есть доля правды! Яна, проснись и пой! Конечно, нас ищут! Но только не здесь, посреди океана, а в лесу. И не сейчас, а через тридцать шесть лет, поняла?!

– Они сказали, что отвезут нас в Мурманск. Все же это лучше, чем торчать тут, – рассудительно сказал Антон.

– Да? Ты так думаешь? – задумчиво проговорил Тима, и Антону не понравилось, каким тоном это было произнесено, поэтому он запальчиво воскликнул:

– Думаю! А что?

– Я знаю, о чем думает твой друг, – вмешался Аммонит. Он обернулся и зачем-то подмигнул Артуру, но тот не заметил этого жеста.

– Что? – теряя терпение, спросил Антон.

– Если во времени образовалась дыра, а она образовалась, судя по всему, то сейчас ее нет, во всяком случае, мы ее не видим.

– Ну? – Антону было сложно понять логику Аммонита.

– Могу предположить, что это может повториться, то есть дырка опять может открыться. Вот только вопрос, где. Интуиция подсказывает мне, что в Мурманске на это будет меньше шансов, чем на том же месте, где мы находились, – закончил свою мысль Аммонит. – Сечете?

– Гм… оригинально, – покачал головой Тима. – Собственно, я думал об этом же самом.

– Так что, нам нужно сидеть здесь? И сколько это по времени? – задергала Яна Тиму за рукав. В ее голосе вновь появились капризные нотки, и Тима не стал ее успокаивать:

– Много, Яна. Может быть, всю жизнь.

Девушка поперхнулась, но больше вопросов не задавала.

Наконец они спустились на ровную поверхность. Дом, оставшийся где-то вверху, превратился в едва виднеющуюся точку и потом исчез вовсе. Процессия растянулась, Тиме постоянно приходилось подбадривать Яну, так как она совсем сникла и все время хныкала. Вскоре каменистая поверхность закончилась, и ей на смену пришел лед, кое-где покрытый снегом. Иногда встречались глубокие трещины, и ребята перепрыгивали, со страхом поглядывая на них; Артур снисходительно улыбался, наблюдая за ними. Подул сильный ветер, бросая в лицо колючую снежную крошку, и Тима был вынужден отдать Яне свой шарф. Солнце, как пожелтевшее лицо трупа, то пряталось, то исчезало за серыми тучами. На севере тучи расходились, разгоняемые порывами ветра, и между их рваными клочьями высвечивались очертания высоких гор, тянувшихся бесконечной цепью по всему горизонту. На белоснежном фоне гор чернели скалистые отроги. Снеговая равнина покрылась пятнами и полосками, отраженными от неба, фиолетового и лилового цвета. Общая картина безмолвной снежной пустыни и горного хребта была настолько впечатляющей, что ребята, затаив дыхание, не отрывали от этого зрелища глаз. Разговаривать становилось все труднее – ветер не позволял. Ребята с нескрываемой завистью бросали взгляды на теплые одеяния своих невольных спасителей – их собственная одежда, хоть и называлась зимней, явно не подходила для данного климата. Лица задубели от мороза. Надбровья, щетина – все покрывалось прозрачной пленкой, которую приходилось скалывать. Хуже всего глазам, на ресницах и веках толстые наросты. Когда моргаешь, глаза до конца не закрываются, прикрываешь рукой – лед на верхних и нижних веках смерзается, и глаза очень трудно открыть.

Наконец, когда Яна уже практически падала с ног и Тима всерьез подумывал о том, что ее придется нести на руках, они спустились с очередного холма, обогнули широкую щель и оказались в узкой долине, окаймленной черными склонами скал. Где-то впереди, метрах в двухстах (а может, и в пятистах), виднелись два низеньких домика, утыканные антеннами и мачтами.

– Вот и пришли, – донесся до них голос Артура, но сочувствия в нем не было.

Внезапно Тиму за плечо схватил Антон:

– Тимыч… Этот Дильс. Как, он сказал, называется этот остров?

– Усопших, – прокричал в ответ Тима, но ветер унес фразу, и ему пришлось повторить. Антон сразу как-то сгорбился, став ниже ростом.

– Брось, Тоха. Я не суеверный, – проорал Тима, поддерживая Яну, но Антон уже брел дальше.

– Сейчас отоспитесь, – сказал Дильс, когда они из последних сил ввалились внутрь. Усы его превратились в две сосульки. – А ты, – он посмотрел на Аммонита, – посидишь пока под замком. Не возражаешь?

– Разве мое мнение что-то изменит? – поднял перед собой связанные руки Аммонит.

– Верно говоришь. Злата обработает твою руку и принесет поесть. А вечером у нас будет собрание.

Дильс отвел ребят в небольшую, но уютную комнатку, в которой были только две большие сдвинутые кровати, и закрыл за ними дверь. Глаза ребят слипались, и они, с трудом найдя в себе силы скинуть куртки и обувь, повалились спать.

– Антооооооон! – закричала Лана. В третий раз, но никто не отозвался. Девушке становилось холодно, она быстро натянула трусики, теплые рейтузы (как только люди в деревне зимой живут?!) и, проваливаясь в снегу, вышла из-за елки. И тут же обомлела. Антона не было, но не это заставило ее застыть в оцепенении. Дома не было. ДОМА НЕ БЫЛО!

– АНТОООООООООН!!! – завопила Лана во всю глотку, чуть не сорвав связки. Бесполезно, она и сама это понимала – ни Антона, ни других ребят нет поблизости. Только вот где они?! Она задрала голову вверх и пошатнулась от неожиданности. Длинный полупрозрачный шлейф тянулся к самому небу, прямо от того места, где только что стояла эта проклятая избушка. Этот тягучий шлейф был похож на вытянутые нити паутины, ей даже казалось, что в просветах поблескивали клейкие капельки. И эта беловато-жемчужная фиговина исчезала прямо на глазах изумленной девушки, уносясь к звездам, постепенно обесцвечиваясь и растворяясь в черном небе.

– Так, спокойно, Отрощенкова, – громко приказала себе Лана. – Ты не сошла с ума. По крайней мере, еще не время.

Она медленно зашагала вперед, выискивая свои следы. Ага, вот они. Лана начала идти прямо по ним к тому месту, где три минуты назад стояла изба. Шаг, еще, другой… Девушка в растерянности подняла голову – следы оборвались, и прямо перед ней был девственно белый и чистый снег, без единого бугорка или ямки. Создавалось впечатление, что дом попросту улетел на небо, вместе с Янкой и мальчишками, улетел, как домик Элли в книжке «Волшебник Изумрудного города», которую она обожала перечитывать в детстве. Как такое возможно?

Она бесцельно топталась по снегу, чувствуя, как ее незашнурованные ботинки (какая халатность!) наполняются обжигающим снегом, и совершенно не знала, что делать дальше. Звать на помощь? Она и так всю глотку сорвала, даже пить захотела. Идти искать? Кого, ребят? Дом, который исчез неизвестно куда?

Слезы хлынули из глаз девушки, но она вовремя взяла себя в руки – плакать сейчас нельзя. Торопливо вытерев лицо, она постояла еще немного и приняла единственное решение, показавшееся ей оптимальным в сложившихся обстоятельствах. Она пойдет к снегоходам. По крайней мере, попытается. А там поглядим.

Несколько минут у нее ушло на то, чтобы зашнуровать ботинки. Затем она еще раз с надеждой обвела взором окружающий ее молчаливый лес, без особой надежды позвала на помощь, после чего развернулась и медленно побрела к дороге. Ноги увязали в снегу, губы и веки заиндевели от холода, но девушка упорно шла вперед, шепча себе что-то успокаивающее.

Собрание, о котором говорил Дильс, началось в семь вечера. К этому времени ребята хорошо выспались, и Злата накормила их супом с перловкой и мясом. Тима ел, изредка поглядывая на Яну и втихомолку посмеиваясь. Бедная, она так проголодалась, что набросилась на эту нехитрую еду, как одичавший пес на брошенную кость. Антон тоже не уступал ей, попросив добавки.

Они разместились в самом большом помещении станции. Дильс с важным видом уселся за старый столик, покрытый красной тряпкой (еще бюстика Ленина и графина с водой не хватает, подумал Тима) и обвел присутствующих суровым взглядом, остановившись на Аммоните, который невозмутимо стоял у дверей. Он был в новом свитере и, что удивительно, с развязанными руками. Тима понял, что тут не обошлось без Златы.

– Собственно, товарищи, долго говорить я не собираюсь, – сказал Дильс.

Он посмотрел на группу притихших ребят, стайкой сбившихся на колченогих табуретках:

– После вашей истории я долго думал. И пришел только к одному верному, как мне кажется, выводу. Судя по всему, произошло какое-то невероятное событие, из-за которого вы вернулись на тридцать шесть лет назад. Невероятно, но факт.

– Бред! – недовольно поморщился Костя. Он сидел, вальяжно развалившись на стуле, будто под ним был трон, а не стул вовсе.

– Я пока не давал тебе слова, – не глядя на него, сказал Дильс. – Я не верю в сверхъестественное. Ни в дьявола, ни в бога. Но я верю себе. И своим, черт возьми, зенкам, которые еще у меня работают. Ребята действительно выглядят не так, как мы. Речь. Одежда. Паспорта. А телефон вообще убил меня.

Тима заерзал на стуле, поглядывая в окно. Там уже вовсю бушевала буря. Ему было неинтересно слышать признания и логические умозаключения Дильса – все это он понял, когда вышел наружу и увидел окружавший их океан, и теперь его интересовало только одно: что их ждет в дальнейшем.

– Единственная загвоздка в тебе, – ткнул массивным пальцем Дильс в Аммонита.

Тот спокойно выдержал этот взгляд.

– Признаюсь, я не знаю, что с тобой делать. Скажу больше – это не моя компетенция. Поэтому я поступлю так. Завтра после обеда мы вылетаем. А там уж не обессудьте, пусть вашу судьбу решают соответствующие органы.

Антон истерично хихикнул, и Яна толкнула его в бок:

– Весело, да?!

– Да нет, – продолжал кудахтать Антон. – Я тут подсчитал… Просто представил, как выглядит моя мама. Ей сейчас, наверное, лет девять. Круто, да?

 

– Круто? – не понял Дильс.

– Ну, – засмущался Антон, – это означает что-то вроде высшей оценки, – выкрутился он.

– Теперь немного о нас, так как вы тоже имеете право это знать, – произнес Дильс. – Наверное, как нас зовут, вы все слышали. Пусть вас не смущает мое имя – моя мать была немкой, и я не собираюсь менять его только потому, что Германия вероломно напала на СССР. Это Злата, моя жена. Артур и Костя – мои приемные сыновья. Артур летчик, Константин инженер. Я работаю в научном исследовательском институте Арктики. Слыхали про такой?

Антон с Яной неуверенно кивнули, а Тима поспешно сказал:

– Разумеется, слыхали.

– Вот, – удовлетворенно сказал Дильс. – Партия доверила нам, и мне в частности, осуществлять обслуживание этой станции. Это наша советская круглогодичная метеостанция, и раз в год здесь необходимо проводить разные профилактические работы – замена батарей, дозаправка генераторов, настройка радиостанции… Кстати, Артур, как там со связью?

– Никак, – ответил Артур. – Я же еще в прошлый раз говорил, пусть специалистов пришлют. Так что связи с Большой землей пока нет.

– Гм… Ну ладно, у нас в вертолете есть своя портативная радиостанция. Продолжим. Как я уже сказал, этот остров, по сути, необитаем. Не знаю, откуда он получил свое название, но если посмотреть на него сверху, то по форме он действительно напоминает спящего на боку человека. Сто сорок километров в длину, восемьдесят в ширину. Тут есть еще одна зимовка, но она в шестидесяти километрах отсюда и принадлежит государству Чили. Есть ли сейчас на ней люди, я не знаю, меня не информировали.

– А дом? – вырвался у Тимы вопрос, который не давал ему покоя последние часы. – Дом, в котором вы нас нашли?!

– Хороший вопрос, Тимофей. Только у меня нет на него ответа. Этот дом существовал всегда, сколько я здесь был, где-то с середины пятидесятых. Кто его выстроил и для чего – загадка для всех.

– Но ведь там были какие-то запасы, консервы, – сказал Тима. – Дрова, в конце концов.

– Это мы привезли в прошлом году, – просто ответил Дильс. – И самогон тоже. Хорош?

– Да уж, – проговорил сконфуженно Антон и дотронулся до головы.

– А поскольку этот дом находится ближе к нашей станции, чем к чилийской, то мы, посовещавшись, так сказать, в узком партийном кругу, приняли решение его национализировать, – закончил Дильс. – Почему мы все обалдели, увидев в закрытом снаружи доме людей, то есть вас. Да еще одного в подвале.

– И не говори, – негромко сказал Аммонит. – Дернул же меня черт спрятаться именно в этой избушке…

Дильс строго посмотрел на него, но ничего не сказал.

– А чей это остров? – спросила Яна.

Тима с удовлетворением сделал вывод, что она уже смирилась с ситуацией и больше не вскрикивала каждый раз, когда речь заходила о разнице во времени.

– Ничей. У него социальный статус как у Антарктиды. Промышленные разработки здесь запрещены, геолого-разведочные и археологические исследования тоже, хотя что тут копать – камни кругом. Наблюдать погоду, температуру, скорость ветра, брать воду на экспертизу – пожалуйста, а все остальное – найн. Еще вопросы?

– На чем мы полетим? – поинтересовался Антон.

– «Ми-24», – ответил Артур. – Знаком с такой моделью? Только недавно государственное испытание прошел.

– Конечно, знаком, – словно обидевшись, ответил Антон, и Тима бросил на него удивленный взгляд. Вертолеты и Антон – понятия несовместимые по определению, читалось на его лице.

– Какая у него взлетная мощность? – ехидно спросил Артур.

– Две тысячи двести лошадок, – не моргнув глазом, сказал Антон.

Дильс присвистнул.

– А номинальная – тысяча семьсот, – «добил» всех Антон, и Артур непроизвольно раскрыл рот. – Первая модель начала разрабатываться на заводе М.Л. Миля, и спустя…

– Все, хватит, верим, – отмахнулся Дильс. – Молодец. А теперь ужинать.

Во время ужина Дильс с интересом поглядывал на ребят, затем спросил:

– Ну коль скоро уж вы из будущего, хотя я до сих пор с трудом верю в это, расскажите чего-нибудь. Кто сейчас генеральный секретарь? Леонид Ильич умер, наверное.

Тима чуть не поперхнулся сайрой с хлебом. Он хотел как-то выкрутиться, но его опередил Антон.

– Брежнев давно умер, – важно сказал он, намазывая маслом хлеб. – Сейчас у нас президент. Путин Владимир Владимирович.

– Президент? – не поверил Артур. – Быть такого не может! Президенты в Америке!

– В 2007 году будет и в России, – сказал Антон.

– А сколько еще республик присоединилось за это время к РСФСР? – поинтересовался Дильс.

Тима замялся. Сейчас этот усатый мужик с пристальным взглядом устроит им, как говорил Хрущев, кузькину мать.

– Сейчас Российская Федерация поделена на субъекты.

– А, понял. Эстония, Грузия, – закивал головой Костя.

– Нет, – вздохнул Тима, гадая, стоит ли продолжать этот бесполезный разговор. Сказать ли, к примеру, что в 2007 году в России будут царить рыночные отношения, а коммунизм почил в бозе.

– Они стали независимыми государствами и отсоединились, – сказал он.

– А войны больше не будет? – спросила, немного смущаясь, Злата.

– Будет, – брякнул Антон, и Тима толкнул его под столом ногой, но того уже было не унять. – Война с Афганистаном, в конце семидесятых. А война с Чечней до сих пор идет.

– Как с Чечней? – переспросил Дильс недоверчиво. – У меня там столько друзей…

– Уже больше десяти лет, – вздохнул Тима. – С 1994 года.

– Что же это такое? – в голосе Артура слышалось изумление. – Войну с фашистами выиграли, и все заново, здрасте пожалуйста?

Тима тактично промолчал. Если бы они услышали про эпопею о «Бронзовом солдате», устроенную эстонскими властями, их, наверное, кондрашка бы хватила. Про падение рубля и прочие проявления капитализма он решил вообще ничего не говорить, иначе его тут расстреляют.

К его счастью, Злата сама перевела разговор в другое русло, видя, что ребята смущены расспросами.

– Может, подышим воздухом перед сном? – предложил Антон после ужина.

Тима согласился, а Артур буркнул:

– Не отходите далеко от станции.

– Почему? – спросил Тима.

– Выйди и увидишь, – не стал пускаться в объяснения Артур, занявшись чисткой ружья.

Тима поймал себя на мысли, что, несмотря на нарочитую грубоватость, Артур в целом производил впечатление неплохого человека, он прямо-таки излучал скрытую силу и надежность. А вот Константин нравился ребятам все меньше и меньше, Антон не преминул воспользоваться случаем, когда они остались одни, и сказал об этом Тиме с Яной.

– Тебе что, жениться на нем? – усмехнулся Тима.

– Нет, но что-то подсказывает мне, что с ним еще будут геморрои.

– Какие геморрои, завтра мы расстанемся и никогда больше не увидим его, – отмахнулся Тима.

Молодые люди обулись, накинули куртки и вышли за дверь. От яростных порывов ветра у них тут же перехватило дыхание – бушевавшая снаружи метель как нельзя лучше проиллюстрировала напутственные слова Артура. Маяк, высившийся в нескольких шагах от них, превратился в едва мерцающее желтое пятнышко, то пропадающее в снежной пелене, то появляющееся снова. Видимость ограничивалась расстоянием вытянутой руки.

– Пошли обратно! – прокричала Яна. – Ужас, я уже замерзла!

«Да уж, и вправду остров Усопших», – не очень весело подумалось Тиме. Неожиданно сквозь снежную светонепробиваемую вату что-то промелькнуло. Кажется, что-то темное… Или это ему показалось?

Когда они вернулись в помещение, Дильс как раз заводил в подсобку Аммонита.

– Придется тебе пока побыть здесь. Мы тебя не знаем, ты нас тоже, так что я не могу рисковать. Не держи на меня зла, товарищ Аполлинарий, – говорил он.

– Я тебе не товарищ, – вспыхнул Аммонит. – Товарищ от слова «товар», а я не продаюсь.

– Как тебе будет угодно, – ничуть не смутился Дильс и ловко закрыл за Аммонитом дверь, нацепив на нее здоровенный замок. И замок и ключ были стилизованные, как в старых русских сказках, потемневшие от времени.

– Спокойной ночи, товарищ! – раздался за дверью насмешливый голос Аммонита.

Дильс покачал головой.

– Скорее бы отвезти вас, ексель-моксель. Свалилось блядство на мою лысую башку. Артур, проверь метелемер.

Артур, к тому времени закончивший чистить ружье, убрал в специальный шкафчик оружейное масло с шомполом, а патроны переложил к себе в карман. «Открыл» ружье, скрупулезно оглядел каждый патронник, закрыл, взвел курки и щелкнул спусковым крючком. Проведя эти манипуляции, он передал ружье Дильсу и, быстро надев сапоги с курткой, вышел в ревущую пургу.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18 
Рейтинг@Mail.ru