Александр Варго
Химера
Глава 4
Вечер, 16 июля
Следователь Горюнов поднялся на мореные доски причала, чтобы не набрать в туфли пляжного песка. С причала прекрасно обозревалась заводь и прилегающий берег, по которому в поисках вещдоков ползали опера и криминалисты. Обрыв был крутым: фотограф, снимавший место происшествия, провалился в зеленую жижу и до колен намочил форменные брюки.
От закрытой соснами танцплощадки доносился усиленный микрофоном голос ведущего вперемешку с музыкой и коллективным смехом. Шли какие-то конкурсы. Клиенты подмосковного Версаля не знали о происшествии. Появление полиции хозяин отеля не афишировал – Горюнова и его группу привели сюда не по центральной дороге, а лесными тропами, объяснив, что так короче. Горюнов не возражал. Место происшествия лучше изучать в спокойной обстановке. А ему требовалось осмыслить, что за чертовщина творится на Истринском водохранилище.
Об исчезновении девушки в Istra Park Горюнов узнал, собираясь домой. Жена приготовила на ужин голубцы и несколько раз звонила, угрожающе шипя в трубку, что если он сейчас же не явится, они остынут. Он убрал документы в сейф и запер кабинет, когда запиликал мобильник. Услышав в трубке одышку начальника угрозыска Шарафутдинова, Горюнов вдруг понял, о чем пойдет речь.
– Все из рук вон плохо, – сказал руководитель сыскарей. – Только что позвонили на пульт дежурного. Опять девушка. На том же берегу. Почти в том же месте.
Горюнов понял, что о голубцах можно забыть.
После того как нашли останки дочери Миронова, ее дело считалось раскрытым. Смерть от винта моторной лодки – такая версия объясняла как исчезновение, так и жуткие увечья. Поиски двигателя с погнутыми лопастями ни к чему не привели. Горюнов предположил, что его хозяин был не местный. Приезжал покататься или порыбачить. Ищи-свищи его теперь. Он мог даже не знать, что переехал купальщика. Подумал, что налетел на топляк, и поплыл дальше.
Руководитель Следственного отдела распорядился по-тихому закрыть дело. Тем более что отец девушки не настаивал на продолжении расследования. И вот на тебе! Как гром среди ясного неба. Исчезла еще одна девушка. При схожих обстоятельствах. В пятистах метрах от лесной дорожки, по которой Даша Миронова в последний раз спустилась к водохранилищу.
Двое очевидцев, включая мать девушки, уверяли, что Марина пропала в заводи прямо у них на глазах. Что случилось? Утонула? Каким образом? Глубина в заводи полтора метра. И никаких моторок в этот раз.
Рассматривая заросли за причалом, Горюнов прикидывал, можно ли вообще утонуть в таком месте. Когда искали Дашу Миронову, Леонидыч, инспектор ГИМС, рассказывал, что иногда человек уходит под воду молниеносно, без крика. Это если после перегрева на солнце сразу ухнуть в ледяную воду. Резкий перепад температур вызывает спазм у красного моторчика в груди. Может, в этот раз так и случилось?
– Маловероятно, – сказал Горюнов себе под нос.
После двух недель жары вода Истры не нагрелась, но и не была ледяной. К тому же мать девушки говорила, что Марина успела оплыть вокруг причала, то есть какое-то время находилась в воде, а не сразу пошла камнем на дно. Грешить на проблемы со здоровьем не стоило, хотя совсем исключать их тоже нельзя.
Но допустим, она все-таки утонула. Захлебнулась ненароком. Где тогда тело? Компания молодых людей, игравших в волейбол, сразу кинулась ее спасать, но нашла заводь пустой. От девушки не осталось и следа. Куда она исчезла? Унесло течением? А есть ли оно в заводи?
От допущений и предположений кружилась голова. Невероятная история Дарьи Мироновой повторялась, словно дурной сон. Схожее место. Схожие обстоятельства. О лодочном моторе теперь речи быть не может, а значит, о несчастном случае тоже. Речь идет уже о серийности и чьем-то злонамеренном умысле.
Убийство…
Пока не найдено тело, говорить об этом преждевременно. Но Горюнов почему-то не сомневался, что второй труп не заставит себя ждать. Если убийство, то с какой целью? Хотя нет, не это главное. Каким способом совершено преступление? Вот вопрос из вопросов!
К счастью, в этот раз были очевидцы. Правда, мать девушки рассказала немного по причине истерики, охватившей ее в момент происшествия. Елизавета Бевенис не запомнила деталей и лишь повторяла, что ее дочь тонула и тонула, а мужчина на берегу даже не попытался ей помочь.
Горюнов нашел глазами черепичную крышу пляжного бара. Там ждал второй очевидец – молодой человек, проявивший странную нерасторопность. Следователь собирался сам его опросить, надеясь добыть ответы на многочисленные вопросы.
* * *
По пути к бару Горюнова перехватил владелец отеля. Абрамов взял следователя за локоть и вежливо предложил отойти в сторону.
– У вас все в порядке? Нужна еще помощь?
Служба безопасности отеля организовала охрану места происшествия, участвовала в оцеплении вместе с милицией – в общем, всячески помогала.
– Пока не нужно, но спасибо, – ответил Горюнов.
– Понадобится – обращайтесь.
– Обязательно.
Они встали на аллее, которая тянулась вдоль пляжа. Лучи вечернего солнца просеивались сквозь посадки туи. Здесь чертовски приятно гулять вечерами, завистливо подумал Горюнов. В Следственном комитете у него был неплохой оклад, однако позволить себе отдых в Istra Park он не мог.
– Если честно, то у меня в голове не укладывается, как там можно утонуть, – рассерженно говорил Абрамов. – Там всего полтора метра. Полтора! Я собирался вычистить эту заводь, срыть берег и продлить пляж, но ландшафтный дизайнер посоветовала оставить все так – с водорослями, обрывом и прочей дребеденью. Дескать, создает в душе ощущение первозданного уюта. И вот тебе на! Молодая дурочка полезла купаться, захлебнулась, а на репутации отеля поставлено жирное пятно!
– Нет ли там водоворота? – спросил Горюнов.
Абрамов отрицательно помотал головой.
– Водовороты выше по течению, за мысом, где в Истру впадает приток. Но здесь даже ручья нет.
– А водозабор, очистные? Может, ее в трубу затянуло?
– Водозабор не здесь. К тому же заборное отверстие закрыто решеткой. Человека туда затянуть не может.
– Понятно…
Горюнов заметил между деревьями железный столб, на котором торчала коробочка видеокамеры. Абрамов перехватил его взгляд.
– Это одна из четырех, что следят за пляжем, – пояснил он.
– Заводь попадает в поле зрения?
– Сложно сказать. Пожалуй, нет – там высокий берег и деревья. Понимаете, люди там обычно не купаются. Мы не думали…
– Можно мне все-таки получить записи?
– Конечно. Начальник охраны передаст вам копию. – Абрамов искоса глянул на следователя. – Полагаете, происшествие связано с тем, что случилось у соседей?
Горюнов деликатно кашлянул.
– Я не имею права обсуждать ход следствия.
– Как вас по имени-отчеству?
– Андрей Павлович.
– Послушайте, Андрей Павлович, я обязан знать все, что происходит в отеле. Я в курсе находки возле гидроузла, и меня тревожит, что наш случай может стать продолжением. Если девушка просто утонула – это одно. Но если не просто…
– Пока я не вижу связи, – уклончиво ответил Горюнов. – Эти случаи объединяет лишь то, что они оба произошли на воде и что жертвами стали девушки. Марина Бевенис могла захлебнуться или запутаться в браконьерской сети, которую принесло откуда-нибудь. Возможно, здесь есть водовороты, о которых вы не знаете. Возможно, что-то еще. Пока все выглядит как несчастный случай. Вкупе с происшествием в поселке Сосновый можно говорить о двух несчастных случаях на воде. Не более.
– Понятно. – Абрамов нахмурился, о чем-то думая. – Я хочу, чтобы вы поняли, Андрей Павлович, – успех вашего расследования для меня крайне важен. Этот отель – мое детище. Я вбухал в него уйму средств. Несчастный случай на моем пляже принесет мне убытки. Это неприятно, но не смертельно. Однако если выяснится, что в окрестностях орудует серийный убийца…
– Для такого утверждения нет оснований.
– Допустим, только допустим. Если речь идет о маньяке, я стану банкротом. Никто не поедет в отель, постояльцев которого по частям вылавливают из водохранилища. – Абрамов помолчал. – Мне бы очень хотелось, чтобы следствие установило причины. А если имеется вина человека – нашло этого человека. За успешное раскрытие дела я готов выплатить награду. Скажем, пятьдесят тысяч евро…
Горюнов сбился с шага.
– Это лишнее. Мы достаточно зарабатываем, – недовольно произнес он.
– Не воспринимайте мое предложение как что-то незаконное. Я всего лишь хочу усилить мотивацию, чтобы дело было раскрыто как можно быстрее. Не умаляя вашего чувства долга и профессионализма – уверяю вас, что дополнительные денежки всегда хорошо стимулируют.
Горюнов задумался. Получилась не взятка, а нечто вроде премии. В принципе, частное лицо имело право объявить награду участникам следствия, обратившись с письмом к руководителю Следственного комитета. Такие случаи бывали. А Горюнову как раз нужны были деньги, чтобы устроить своего оболтуса в юридический на платное. Сын завалил выпускные экзамены в школе, и теперь ему светила работа лишь на низших полицейских должностях.
– Со своей стороны я, конечно, усилю охрану, – продолжал Абрамов, пока Горюнов думал над его словами. – Безопасность на территории я гарантирую. Но мне нужно быть уверенным, что подобное больше не повторится. Ни в отеле, ни в его окрестностях. Вы меня понимаете?
– Понимаю, – вздохнул Горюнов.
– Если вы согласны, у меня будет одно условие. Мне бы хотелось, чтобы информация о происшествии не попала в прессу. Это возможно?
– Я думаю, участие прессы на данном этапе нежелательно, – пробормотал Горюнов.
– Рад, что мы понимаем друг друга, – сверкнул Абрамов широкой улыбкой ровных зубов. – Пятьдесят тысяч евро, Андрей Павлович! Запомните!
* * *
Митя сидел за столиком пустого бара и нервно грыз ноготь, ожидая беседы со следователем. Днем в баре раздавали бесплатные напитки и легкую еду, но сейчас створки раздачи были задвинуты, стулья закинуты на столы кверху ножками.
Следователь появился не со стороны пляжа, как ожидал Митя, а откуда-то из-за деревьев. На нем была голубая рубашка с коротким рукавом и синими погонами, похожими на прокурорские. Он буднично представился, опустился за стол и раскрыл блокнот. Через полминуты возник еще один человек, молодой, щуплый, видимо, помощник.
– Савичев Дмитрий Александрович? – прочитал Горюнов в паспорте, за которым Митя по просьбе полицейского сбегал в коттедж.
– Совершенно верно.
Следователь отдал документ. Молодой помощник, устроившись за соседним столом, заполнял какой-то бланк.
– Чем занимаетесь? – спросил Горюнов.
– У меня фирма по производству террариумов.
– Террариумов? Это что?
– Аквариумы для рептилий и земноводных.
– У меня был аквариум. Кот съел всех рыбок. Хороший доход приносит фирма?
– Сейчас дела идут не очень.
– Поэтому отдыхаете здесь?
Митя почувствовал в вопросе издевку: «Дела идут не очень, поэтому отдыхаете здесь, а не в Куршавеле, как обычно?»
– Я с семьей приехал, – неуверенно ответил он.
Горюнов что-то пометил у себя в блокноте. Ему было лет сорок пять. Простоватые черты лица. Жесткие, как солома, светлые волосы. Он старался казаться небрежно-официальным, но Митя ловил на себе цепкий, изучающий взгляд из-под редких бровей.
– Дмитрий Александрович, мы с вами просто беседуем. Когда от вас понадобятся показания – оповестим повесткой. А сейчас расскажите, что вы видели.
Митя поморщился. Рассказать – это не так просто, как кажется со стороны. Он долго обдумывал, о чем стоит рассказать, а о чем умолчать. И в конце концов решил не упоминать о большой тени, появившейся рядом с девушкой. Незачем посвящать следователя в подробности своих детских кошмаров. Это вызовет насмешку или раздражение.
И он стал рассказывать остальное. Как читал электронную книгу, как плавал, как вышел на берег. Как увидел девушку и пытался понять, что привлекло ее в заводь. Как потом увидел белую кувшинку…
– Вот почему она туда полезла, – кивнул Горюнов. – Ну-ну, рассказывайте. Что произошло дальше?
– Как она ушла под воду, я не видел. Я в тот момент ногу подвернул и упал. А потом девушка закричала… и все.
– И все?
– Да.
Горюнов пристально посмотрел на него. Митя смутился.
– Рядом с девушкой кто-нибудь плавал?
– Я никого не видел. Правда, слышал плеск.
– Плеск какого рода?
– Затрудняюсь ответить.
– Где?
– Рядом с причалом.
– А кто плескался?
– Не знаю.
– Вы сказали, что в воде никого не было.
– Не было.
– Но плеск слышали?
– Слышал.
– Может, кто-то все-таки плавал, просто вы не обратили внимания?
– Не знаю… может…
Митя видел, что следователь чем-то недоволен.
– Почему вы оказались на пляже так поздно? Было время ужина, не так ли?
Митя не хотел рассказывать о званом приеме у Абрамова и о родственной связи с ним. Поэтому ответил просто:
– Очень жарко. Есть не хотелось.
– Народу на пляже было много?
– Никого практически.
– Конкретнее.
– Мама этой девочки. Волейболисты. На том конце еще несколько человек.
– А кроме них? На обрыве, может, кто стоял? Дальше по берегу? Рыбаки на лодках?
– Нет… не было вроде…
– Понятно, – произнес Горюнов, хмурясь. – Вы знакомы с пропавшей?
– Видел пару раз на пляже, а так – нет, не знаком.
– Мать девушки утверждает, что вы следили за ней.
Формулировка вопроса возмутила Митю.
– Следил?! – воскликнул он. – Но я же говорил. Она поплыла в эту заводь, я сначала не понял, зачем. Потому и пошел, чтобы посмотреть.
– Почему вас это заинтересовало?
– Не знаю. Просто.
– Мать девушки сказала, что перед этим вы что-то бросили в воду.
Митю снова поразили неприкрытые обвинения в его адрес.
– Что бросил? Когда?
– До того, как Бевенис зашла в воду.
– Я ничего не бросал. Наверное, мать девочки имела в виду плеск, про который я рассказывал. Я же вам рассказывал!
Митя почувствовал, что с трудом себя контролирует.
– Не раздражайтесь, пожалуйста, – невозмутимо произнес Горюнов. – Я пытаюсь установить картину происшествия, и пока она выглядит очень туманной. Кстати, где вы находились в ночь с десятого на одиннадцатое июля?
– Какое это имеет…
– Ответьте, пожалуйста.
Митя стал прикидывать. Это за четыре дня до приезда в Istra Park. Он провел вечер с Максом, старым университетским другом. У Макса начался отпуск, и он собирался лететь на отдых в Таиланд. Сначала они сидели в кабаке, потом Макс познакомился с девушкой, а Митя отправился домой. Он не стал вызывать такси, а решил прогуляться по ночной прохладе. Пьяненький Митя шел по пустым московским улицам и воображал себя героем старого советского фильма, шагающим по ночному городу, в котором нет криминала и насилия, а только уверенность в счастливом завтрашнем дне.
В котором часу они с Максом расстались? Точное время он не помнил. В двенадцать или в час. Он не следил за временем – Натали дала ему карт-бланш.
– Я встречался с другом, – ответил Митя следователю. – Мы сидели в ресторанчике на Патриарших прудах.
– Всю ночь?
– Почти до упора.
– Имя-фамилия друга?
Митя продиктовал координаты Макса. Помощник следователя записал. Пусть проверяют. Макс подтвердит, что они были вместе.
– Как далеко мать девушки находилась от места происшествия?
– Метрах в пятнадцати.
– А вы?
– Чуть ближе.
– Мать девушки сказала, что вы находились рядом с ее дочерью, когда она тонула.
– Я был не рядом… в нескольких метрах.
– А точнее?
– В трех-четырех, – ответил Митя неуверенно.
– В трех? – спросил Горюнов. – Вы были в трех метрах? И не помогли ей?
Митя почувствовал на себе горячие осуждающие взгляды следователя и его помощника. Лицо вспыхнуло от стыда.
– Ну так что? – не отставал Горюнов. – Вам нечего на это сказать? Три метра помешали вам спасти тонущую девочку?
– Я плохо плаваю.
– Три метра?
– Я боюсь глубины. Я едва не утонул в детстве.
– Понятно.
– Что вам понятно? Что! – сорвался Митя. На эмоциях он выскочил из-за стола.
– Не кричите здесь, – строго одернул его Горюнов. – А ну сядьте!
Митя покорно опустился на стул.
– В общем, так, гражданин Савичев, – Горюнов глядел на него в упор. – Показания ваши путаные и туманные. Вы находились рядом с жертвой, но как она утонула – не видели. Не говоря о том, что не попытались ей помочь. У меня есть основания подозревать вас в уголовном преступлении, связанном с пропажей Марины Бевенис. Отпуск еще долго продлится?
– Две недели, – ответил оторопевший Митя.
– Попрошу его не прерывать и оставаться в отеле.
Глава 5
В коттедж он возвращался затемно. На территории отеля зажглись фонари, освещая в дебрях леса дорожки и аллеи. Напуганный, ошарашенный, Митя брел по ним, не узнавая окружающих мест. Где-то за деревьями слышались нетрезвые голоса и беззаботная музыка. Все это никак не соответствовало настроению Мити и сильно раздражало.
Перед расставанием помощник Горюнова подсунул ему бланк, на котором мелким неразборчивым почерком были зафиксированы Митины ответы. Помощник сказал, что бумагу можно не подписывать, уголовное дело еще не завели, но Митя все же черкнул внизу авторучкой, побоявшись, что отказ укрепит подозрения следствия. Интересно, на какое уголовное преступление в отношении Мити намекал следователь? Похищение человека? Убийство?
«Но это же глупость! – возмутился про себя Митя. – Полный бред! Как они могут винить меня в исчезновении этой девочки?!»
Может, все-таки стоило рассказать о тени? Пусть разбираются, чья она, им за это платят.
Митя попытался представить, в какую сторону такой ответ повернул бы ход допроса, и быстро понял, что поступил разумно. Горюнов забросал бы его уточняющими вопросами, которые выявили бы у очевидца умственную неполноценность – причем такую, что соответствующие специалисты без труда подобрали бы соответствующий диагноз. А Горюнов потом рассказывал бы под хохот коллег анекдот про свидетеля, который уверял его, что в исчезновении жертвы виноват Годзилла.
Правильно он промолчал, не выставил себя на посмешище. К тому же Митя не был до конца уверен, видел ли он что-нибудь вообще. Может, тени не было. Померещилась. Зрелище тонущей девушки всколыхнуло детский страх и породило в мозгу странную иллюзию…
Господи, как он может всерьез рассуждать о монстре в Истринском водохранилище! Это же шизофрения!
Коттедж вырос перед ним неожиданно – ноги привели к нему сами. В окнах горел свет. За одной из занавесок виднелся силуэт Натали, которая кормила Марусю. Последняя недовольно повизгивала и изгибалась, отворачиваясь от протянутой ложки.
Митя поднялся по лесенке, постучал в дверь. Щелкнул замок, дверь распахнулась. Натали стояла в проеме с Марусей на руках.
– Митя, мне так жаль! – В голосе супруги сквозило искреннее сочувствие. – Какой ужас!
Не выпуская дочь, она обняла его свободной рукой. Митя заключил обеих в объятия. Маруся, почувствовав важность момента, оторвала одну лапку от мамы и тоже обхватила его за шею, неуклюже прижавшись к нему лобиком. Митя едва не расплакался.
– Я заказала ужин из ресторана. Знала, что ты будешь голоден. – Она указала на две пластиковые тарелки. – Сейчас разогрею. Подержи пока Марусю…
Натали разогрела ужин в микроволновой печи, после чего они втроем устроились за столом в гостиной. Митя ел механически, не чувствуя вкуса. Натали пыталась кормить дочь, но та уже хотела спать, капризничала и терла глазки запястьем.
– Мама рассказала. Ты видел, как все случилось?
Митя кивнул, пережевывая щепотку риса.
– Какой кошмар, – задумчиво произнесла супруга. – Ты идешь на пляж, загораешь, плаваешь и вдруг – раз! – судорога в ноге и тебя больше нет.
Она зябко повела плечами.
– Следователь меня подозревает, – поделился Митя.
– В чем? – изумилась супруга.
– Я был рядом, когда эта девочка… в общем, когда она скрылась под водой.
– Он думает, ты ее утопил?
– Не знаю.
– Это нелепо! – возмутилась Натали. – Где они этого следователя откопали? Он вообще изучал криминалистику? Как ты ее утопил, когда стоял на берегу?
– Натали, забудь.
– Что значит «забудь»! Этого нельзя так оставлять. Этот следователь вообще знает, с кем связался? Он будет завтра в отеле? Я с ним поговорю. Надо вправить человеку мозги, если они у него набекрень… Ты сказал ему, что владелец отеля – твой тесть?
– Нет.
– Нужно было сказать.
– Наташа, ну какое им дело!
Она его не поправила. В этот момент вытирала салфеткой остатки каши с Марусиных губ и не обратила внимания, что он назвал ее Наташей. Обычно лицо жены накрывала тень, губы надменно поджимались. «Наташами кличут ткачих на фабриках», – обычно говорила она. Но сейчас даже не заметила ошибки. Митя понял, насколько происшествие на пляже ее встревожило.
– Мама говорит, отец себе места не находит, – сказала она. – Оказывается, это уже второй случай.
– Что значит второй случай?
– Помнишь, ты спрашивал отца о полиции в лесу? Оказывается, искали еще одну пропавшую девушку.
– Была еще одна? И твой отец ничего не сказал?
Митю захлестнуло возмущение.
– У него были причины. Информация такого рода может грозить неприятностями для отеля.
– Это отговорка. Люди должны знать. А он скрывал. Я бы близко к этому пляжу не подошел!
– Ты преувеличиваешь опасность. Хотя, конечно, отец должен был рассказать. С его стороны это нечестно.
Она попыталась скормить Марусе еще одну ложку, но девочка уснула, пока родители спорили. Натали осторожно вытащила ее из детского креслица и отнесла в спальню. Митя тем временем думал. Утонувшая девушка – не первая жертва. Не первая. Что же это значит? Что ее гибель не была случайной? Что он может забыть о галлюцинации? Выходит, не остается другого объяснения, кроме как…
Его охватил колючий озноб.
– Натали! – позвал он супругу, выходящую из спальни.
– Шшш! – зашипела она, строго указывая на дверь. – Сам будешь укладывать, если проснется.
– Давай уедем! – шепотом заговорил Митя. – Бог с ним, с халявным отдыхом. Давай вернемся в Москву.
– Вернемся в Москву? В это пекло?
– Я не могу больше здесь оставаться.
Следователь просил его остаться в отеле, но бумаг Митя не подписывал. Они не могут запретить ему уехать, у них и дело-то не заведено. Так что валить отсюда как можно скорее. Прямо завтра утром. Найти в Москве хорошего адвоката и в следующий раз разговаривать со следователем только в его присутствии.
Натали обдумывала его слова. И выражение ее лица не понравилось Мите.
– Ты хочешь уехать? Сорвать наш отдых? Из-за какого-то следователя? – Она внимательно посмотрела на него. – Или не только из-за него? Это все твои детские страхи, да? Тебе опять что-то мерещится?
Митя молчал.
– Мы не отдохнем толком, – продолжала она, – потеряем в деньгах, в которых и так не купаемся, вернемся в душную Москву. Из-за чего, скажи мне? Из-за твоих страхов? Я не говорю о том, что бабушка с дедушкой лишатся удовольствия видеть Марусю. Ты о них подумал?
Митя молчал. Ему было глубоко начхать на бабушку и особенно на дедушку. Последний заверял их, что беспокоиться не о чем, что в отеле безопасно, что трехметровый забор и все такое – отдыхайте, развлекайтесь, набивайте брюхо омарами. И каков результат этих заверений?
Натали взяла его за руки, посмотрела в глаза.
– Митя, послушай меня. Что бы ни случилось на пляже, отец сделает все, чтобы это больше не повторилось. Ему самому не выгодно, чтобы страдали клиенты. Он прикажет спасателям дежурить на пляже двадцать четыре часа в сутки. Он все сделает, все организует. Тебе не о чем беспокоиться.
– Натали, ты меня не слышишь. Если ты не хочешь, я уеду один.
– Даже не думай! – зашипела она сквозь зубы. – Не вздумай выставлять меня перед отцом на посмешище!
– Ты не заставишь меня остаться.
– Может, тебе вообще стоит пожить одному?
Натали знала, как сделать ему больно. Она прекрасно знала, насколько они ему дороги, и в некоторых случаях использовала против него этот прием.
Митя хотел сказать ей, чтобы она перестала играть на его привязанности к семье, как вдруг раздался громкий стук в дверь.
– Господи, кто это? – всполошилась Натали. – Он сейчас ребенка нам разбудит!
– Эй, хозяева! – раздался за дверью мужской голос. – Не спите еще? Вижу, свет горит. Откройте на секундочку, дело есть.
Митя поспешил к двери.
* * *
Митя приоткрыл дверь, и полоса света из прихожей упала в синюю тьму, частично высветив фигуру человека на крыльце. Плечистый, в форменной куртке с эмблемами какой-то водной службы. В расстегнутом вороте синели полоски тельника. От незнакомца пахло рыбой и водорослями. Лица было не разобрать, но Митя не помнил, где включается фонарь на крыльце.
– У нас ребенок спит. Зачем стучите?
– Оп. Извини, командир. Не знал. Савичев – не ты, случайно?
– Случайно я. Что нужно?
– Выйди, Савичев, воздухом подышать.
– Зачем?
– Вопросик к тебе нарисовался, ясность надо внести.
Митя оглянулся на Натали, которая застыла посреди гостиной, изображая немой вопрос. Митя знаком показал ей, что все в порядке, он сейчас вернется.
Он вышел на крыльцо, прикрыл за собой дверь. Незнакомец тем временем чиркнул спичкой, закуривая. Огонек осветил седые волосы, почему-то мокрые, изрезанное морщинами волевое лицо, строгие стрелки усов. На вид ему было лет шестьдесят.
За деревьями у воды горели красные огни. Там стояло судно.
– Вы по воде сюда приплыли? – удивился Митя.
Визитер выдохнул дым.
– По суше не хожу, не моя стихия. У тебя как со временем?
– Есть пара минут. А что?
Не выпуская сигареты из пальцев, визитер потер подбородок.
– Я с этой бабенкой поговорил, мамаша девчушки которая. Теперь вот с тобой хочу. Как говорят у нас в Одессе: ожидаю этой минуты с нетерпением и трепетом. Ты все-таки мужик, не баба. В нервические состояния впасть не должен. От тебя больше пользы будет.
– Я все рассказал Горюнову. Не понимаю, что еще от меня нужно?
Незнакомец безнадежно махнул рукой.
– У Горюнова свои заботы. Ты мне лучше расскажи. Горюныч говорит, ты ему пел про какой-то плеск. Таки да?
Митя замешкался перед ответом.
– Да.
– Можешь показать?
– Что показать?
– Место, где плеснулось. Проверить надо – вдруг следы остались.
– Какие могут остаться следы, – опешил Митя, – на воде?
– На воде, естественно, не могут. Ну а под водой-то? На дне?
Митя замер, изумленно глядя на стоящего перед ним человека.
– Вы водолаз?
– В некотором роде, – хмыкнул тот. – По второй профессии. Ну так что, прокатимся?
Митя посмотрел в сторону катера, темный силуэт которого вырисовывался за деревьями.
Этот поздний визит казался розыгрышем. Куда-то идти на ночь глядя ему вовсе не хотелось. К тому же снова придется обсуждать инцидент на пляже, снова умалчивать и недоговаривать о вещах, которые он то ли видел, то ли нет, – ему этого определенно не хотелось.
Однако незнакомец удивительным образом догадался о сомнениях и неожиданно произнес:
– Дело-то непростое, верно, парень? Не просто так девчонки тонут в водохранилище, как котята в тазике. И причина совсем не в том, на что думает следователь. Вот я и хочу разобраться. Очень мне не нравится, когда у меня на подведомственном объекте непонятная фигня творится.
– А вы вообще кто?
Он протянул руку.
– Зови меня Леонидыч. Государственная инспекция по маломерным судам.
Митя пожал крепкую ладонь.
* * *
Он вернулся в коттедж и сказал Натали, что ненадолго отлучится – нужно кое-что уточнить на месте происшествия. Натали удивилась: ночью? Пока Митя искал в чемодане легкую куртку, она заговорила о том, что без адвоката он не должен встречаться с дознавателями. Митя заверил супругу, что это не дознаватель, а водолаз, который обследует заводь, где утонула девушка. Натали замолчала, но Митя все равно чувствовал, что она осталась недовольна.
А между тем ему захотелось прогуляться с инспектором. Митю крайне заинтересовали его слова. Этот Леонидыч прямо намекал, что дело не такое простое, как о нем думает следователь, а значит, обвинения против Савичева беспочвенны. А Мите очень хотелось доказать свою невиновность.
Когда он вышел на улицу, Леонидыч, присев на низенький заборчик, смотрел на светлеющее за деревьями водохранилище и напевал под нос старую песенку:
Ты – в сердце моем! Ты – всюду со мной!
Одесса – мой город родной!
– Ничего, что идем в такую темень? – спросил Митя. – Может, до утра подождать?
Леонидыч поднялся, раздавил носком сапога окурок.
– Утром нас ждут другие подвиги. – Он глянул на Митю и перешел на украинский говорок: – А вы шо, дорогой мой, ночью имеете бледный вид? На вас нападают страх и сомнение?
– Нет, – смутился Митя. – Я просто за вас беспокоюсь. Как вы будете погружаться в темноте?
– За меня не беспокойся, – Леонидыч снова заговорил на чистом русском. – Я на четверть километра погружался. Думаешь, мне там солнышко светило?
Леонидыч пошел не по асфальтовой дорожке, а сквозь деревья. Он двигался быстро, уверенно, легко огибая шершавые стволы. Митя едва поспевал за ним. Темные ветви хлестали по плечам. Под ногами хрустели сучья.
– А следак тебя подозревает, – бросил Леонидыч с ехидцей. – Думает, девчушка ушла на дно не без твоего участия.
– Знаю. Он мне сказал… Вы так не считаете?
– Как тебя звать?
– Дмитрий.
– Димка, значит… Дело странное, я же говорил. Но мое мнение: ты тут ни при чем. Так, мимо проходил.
Они стали спускаться по крутому откосу.
– Когда первая девушка пропала, свидетелей не было, – на ходу объяснял Леонидыч. – Хотя исчезла, видимо, так же. Зашла в воду – и тю-тю! С концами. Искала куча людей. Обшарили все окрестности. Даже вертолет подключали…
– Я видел вертолет.
– Видел, да? Ну вот. Не нашли. Никаких следов. Словно испарилась девчушка. И вдруг, после трех дней поисков, ее половинка выплывает возле гидроузла. Из ниоткуда выплывает.
– Что это означает?
– Не знаю. Никто не знает. Загадка.
Они спустились на берег и двинулись сквозь темноту по топкой земле среди шуршащего хвоща. Митя впервые слышал о том, как нашли первую жертву.
– Но что же с ней случилось? – спросил он. – У вас есть предположение?
– Обычно люди тонут по пьяни или по глупости, – ответил инспектор. – Иногда им к ногам что-нибудь привязывают, чтобы не всплыли. А здесь… – Он перепрыгнул через ручеек. – Здесь девчонки тонут как бы случайно. А потом их находят порванными на части. Тот, кто это делает, обладает неимоверной силищей.
– Вы видели жертву?
– Видел. Жуткое зрелище… В семьдесят девятом в Арктике был свидетелем, как белая медведица оторвала руку нашему мотористу. Хотел погладить ее медвежонка, дурак. В матушке было под четыреста кило. Повалила в снег, лапой придавила, зубами за запястье и – хрясь!.. – Он передернул плечами. – Я думаю, с девчонкой произошло похожее, только пострашнее.
Катер стоял, уткнувшись носом в берег. Волны слегка качали корму. Красные габариты придавали ему сходство с НЛО, перемещающимся по воде.
– Забирайся, – велел Леонидыч, вытаскивая из земли якорь.
Митя поглядел на хлюпающую у бортов черную воду. Панический ужас взял его за горло.
