Александр Варго
Химера
Глава 3
После встречи с Абрамовым супруги Савичевы с головой окунулись в пятизвездочный отдых. Жара не унималась, и весь день они проводили у воды, выбираясь с пляжа лишь на прием пищи и сон. Натали посмуглела, словно после Египта. Митя сгорел, что из-за светлой кожи с ним случалось всегда. Маруся училась плавать. В надувных нарукавниках с изображением героев Диснея, вместе с другими детьми она барахталась в «лягушатнике», радостно хихикая, и протестующе вопила, когда Митя вытаскивал ее из воды.
С тестем Митя пересекался дважды, но не разговаривал, чему был несказанно рад. Зато механик из гаража починил кондиционер в машине – подтянул гайки, заправил фреон, так что теперь Volvo мог участвовать хоть в Camel Trophy.
Катер МЧС, который Митя видел в первый день, больше не появлялся. Он то ли ушел вниз по течению, то ли выполнил свою задачу и ушел совсем. В бухте, где он раньше стоял, теперь катались отдыхающие на катамаранах. Вертолет тоже не давал о себе знать, и Митя забыл об этих странностях. Солнце, песок и бесплатный «Будвайзер» тому очень способствовали.
16 июля около шести часов вечера, оставив Марусю на попечение отельной няньки, Натали собралась на ужин с ведущим Первого канала, заехавшим отведать жареных лобстеров. Весь день она с нетерпением ждала этой встречи: вместе с матерью мерила платья, делала прическу и педикюр.
Митя весь день колебался.
Абрамов приглашал их обоих, и по правилам хорошего тона мужу следовало сопровождать супругу на званом ужине – все-таки они семья. Однако ему не хотелось туда идти. Савичев знал, что будет косноязычен и неловок за столом со знаменитостью. Но еще хуже, что на ужине будет сам Абрамов. Придется слушать его скабрезные шутки и рассказы о влиятельных друзьях. Учитывая, в каком состоянии находились его собственные дела, Митя вряд ли это выдержит.
В общем, он решил не ходить. Из-за этого они поссорились с Натали.
– Ты хочешь, чтобы я тоже не пошла? – заявила она, яростно сверкая глазами на посмуглевшем лице.
Митя промолчал. Ему действительно этого хотелось.
– Мы и так никуда не ходим! Заперлись в четырех стенах!
– Я тебя не держу. Иди без меня.
Натали фыркнула.
– Иди! А что я скажу отцу? Почему из-за твоего эгоизма я не могу встретиться с известной персоной?!
– Скажи, у меня проблемы на работе. Нужно решать. Не до ужинов.
Она состроила кривую улыбку и ушла.
На общий ужин Митя тоже не пошел. В ресторане он мог столкнуться с Абрамовым, который пристанет с вопросами, почему зять оставил его дочь одну и все такое. Решив вообще держаться подальше от главного корпуса, Митя спустился на пляж. Если бы он знал, какими последствиями это для него обернется, он преодолел бы робость и пошел с Натали. Но случилось то, что случилось, и ничего нельзя было исправить…
На пляже Митя устроился на привычном месте, напротив отельного причала, куда после пяти вечера наползала тень от деревьев и где было не так жарко. Опустив спинку шезлонга, он растянулся во всю длину, установил на груди электронный ридер и, придерживая его двумя пальцами, погрузился в перипетии старенького ужастика Стивена Кинга про взбесившегося сенбернара.
Около семи вечера, когда народ потянулся на ужин и пляж опустел, Митя решил окунуться. При людях он смущался демонстрировать свое мастерство плавания, но сейчас некому было смотреть. Митя сложил на шезлонге одежду, бросил сверху ридер (администраторы уверяли, что в отеле не бывает краж) и спустился к воде.
От Истры тянуло прохладой. Сквозь колышущуюся пленку виднелось песчаное дно с редкими камнями. Ступив на влажную полосу возле уреза воды, он ощутил привычную дрожь в груди. Чтобы ее перебороть, мама обучила Митю нехитрому ритуалу, который он и проделал – вошел в воду по колено и окатил плечи прохладными горстями.
В небе лениво перекрикивались чайки, далеко ниже по течению играла музыка. Митя вошел сначала по пояс, потом по грудь, рассекая торсом теплые и холодные слои. Вода освежала, бодрила. А еще она вызывала страх, облизывающий сердце холодком, но Митя давно смирился с компанией навязчивого спутника. Детский психиатр помог.
Войдя по шею, он сменил курс и пошел вдоль берега, разгребая воду руками, словно ребенок, изображающий плавание. Песчаное дно мягко пружинило под ступнями. Контакт был надежным. Глубже Митя не заходил. Никогда, с того памятного дня в детстве. Вообразить, что дно может исчезнуть, было для него невыносимо. А на мелководье он чувствовал себя в безопасности, здесь его купание было не страшнее мытья в ванной.
На пляже кое-где оставались люди. Далеко в конце песчаной полосы белели спины – судя по отсутствию загара, в отеле недавно. На причале, возле которого «плавал» Митя, лежали две смуглые женщины. На спортивной площадке стучал волейбольный мяч – четверку поджарых молодых людей ужин интересовал куда меньше, чем счет в партии. Мяч ударялся о руки размеренно, словно метроном. Под усыпляющий ритм окружающая действительность погружалась в сладкую предвечернюю дрему…
Плеск за спиной был неожиданным и громким, словно в воду бросили кирпич.
Митя вздрогнул, покрылся мурашками. Ступни судорожно впились в дно, боясь его потерять. Глаза растерянно забегали по поверхности. Что это? Где плеснулось?
Неподалеку от причала, за ограждающими зону купания поплавками, расходились широкие круги.
У Савичева защемило сердце. Солнце вдруг стало особенно жарким. Звучащая вдалеке песня обернулась «Дорогой в облаках». В ушах раздалось мокрое чмоканье. И следом – чьи-то пальцы хватают его за щиколотку и тащат на глубину…
Он не заметил, как очутился на берегу.
Вода ручьями лилась на песок с плеч и мокрых волос. Добравшись до шезлонга, трясущимися руками он нашел среди вещей полотенце, отер лицо и беспокойно оглядел прибрежную зону.
Деревянная полоса причала делила ее на две части. Большую занимала зона купания, в меньшей устроилась живописная заводь, заросшая ряской и кувшинками. Но всплеск случился не в ней. Плеснулось за оградой из поплавков. Хотя сейчас, спустя время, Митя сомневался в том, что видел и слышал. Круги разошлись. Поплавки перестали качаться. Вода с причмокиванием целовала борта лодок и сваи причала.
На другом конце пляжа рассыпался девичий смех. Безмятежно стучал мяч на волейбольной площадке. И только одна из женщин, лежавших на пирсе, подняла голову. Взгляд темных глаз пробежал по воде, пляжу, задержался на фигуре Савичева. Его присутствие каким-то образом все объяснило, и женщина вернула голову на лежак.
Что это было?
Разум Мити не мог подобрать объяснения. Ни один из плавниковых обитателей водоема не способен издать столь шумный плеск. Человек? Но человека Митя заметил бы. Обычного пловца точно, а аквалангист выдал бы себя торчащей из воды трубкой или пузырями.
КТО ЭТО БЫЛ?!!
Однажды в Подмосковье Митя наткнулся на глухой участок реки, облюбованный бобрами. Они строили запруды, сноровисто плавали и хлопали по воде плоскими хвостами, подавая сородичам сигналы тревоги, если рядом появлялись люди. Удары выходили звонкими, будто кто-то швырял в воду булыжники. Те звуки были похожи на плеск, что слышал Митя. Только откуда здесь бобры? Как и многие дикие животные, они не селились рядом с человеком.
– Черт, – сказал он негромко.
Скорее всего, ему показалось. Это самое логичное объяснение. Перегрелся на солнышке и полез в воду. Резкий переход из жары в холод вызвал спазм сосудов и легкую галлюцинацию.
«Не было никакого плеска», – сказал себе Митя.
Больше никто не видел, не слышал. Только женщина на причале. Но ее внимание мог привлечь сам Митя, когда выбирался из воды с безумием антилопы, обнаружившей крокодила на водопое.
Простое объяснение успокоило встревоженный разум. Однако сердце почему-то не отпускало. Он чувствовал странное напряжение, разлитое в душном вечернем воздухе. Словно что-то должно было произойти. Что-то плохое.
* * *
Две женщины, загоравшие на причале, были матерью и дочерью. Елизавета Бевенис и пятнадцатилетняя Марина отдыхали в Istra Park за счет крупного универсама, где работала мама. Двухкомнатный люкс оплатил директор магазина, таким образом отблагодарив свою заместительницу за удачную реализацию крупной партии просроченного детского питания. Из-за глупости и невнимательности менеджера по закупкам партию бы пришлось выбросить на свалку, а так универсам еще и заработал.
Елизавета Бевенис, которая растила дочь одна, без мужа, была рада вытащить на свежий воздух свою домоседку, не интересовавшуюся ничем, кроме интернет-блогов и компьютерных игр. Мама очень надеялась, что в отеле Марина найдет себе компанию – подружку или мальчика из хорошей семьи. Пока надежды не оправдывались. Марина сторонилась развлечений и проводила время на пляже или в номере исключительно в обществе айфона последнего поколения.
Внимание женщины привлек не плеск, как подумал Митя, а неожиданный толчок, потрясший причал. Мореные доски, на которых лежали пляжные матрасы, вздрогнули. Привязанные к причалу лодки стукнулись бортами. И лишь затем Елизавета Бевенис услышала шумное «бултых!».
Замдиректора универсама подняла голову, оглядывая воду и берег, но не увидела ничего подозрительного. Лишь молодого мужчину, который стремительно выскочил из воды и застыл на берегу в напряженной позе. Елизавета решила, что он задел одну из лодок во время купания. Может, ушибся при этом, отчего сразу выскочил на берег. Это все объясняло.
Она опустила затылок на подголовник.
– Завтра турнир по крокету, – сказала она дочери, смежив веки. – На лужайке у спортивного корпуса. Я тебя записала.
Марина вытащила из уха белую таблетку ай-фона и, выпучив глаза, удивленно посмотрела на мать.
– Куда ты меня записала?
– Крокет. Игра такая. Бить деревянным молотком по шарам.
– Я не играла никогда.
– Попробуй. Там будут и молодые ребята.
– Спасибо, я не пойду.
– Почему?
– Не хочется. К тому же, как ты знаешь, я и физкультура не очень ладим.
Елизавета Бевенис задумалась.
– Тогда сходи вечером на дискотеку.
– Не хочу.
– Почему?
– Я там никого не знаю. Я буду чувствовать себя круглой дурой.
– Хочешь, я с тобой пойду?
– Ну да. С мамой на дискотеку. Супер!..
– Марина…
– Ма, я понимаю, ты во что бы то ни стало хочешь найти мне компанию. Пожалуйста, не надо. Я сама во всем разберусь.
– Мариночка, доченька, мы в таком чудесном месте. Здесь море развлечений, а ты сидишь в номере.
– Мне нравится быть одной.
– Но ведь можно совсем остаться одной! Неужели ты хочешь превратиться в… – Она не договорила, поняв, что ступила на тонкий лед. Но Марина все поняла.
Девушка села на матрасе. Отвернула голову от матери, делая вид, что разглядывает другой берег.
– Ты хотела сказать, что я хочу превратиться в старую деву?
– Нет. Вовсе нет. Я просто хотела сказать, что тебе нужно быть посмелее…
Марина встала, сунула айфон в водонепроницаемый чехол, повесила на шею. Удобная штука этот чехол. Можно не беспокоиться, что у тебя вытащат телефон из одежды, пока ты плаваешь. Хотя мама утверждала, что в отеле краж не бывает – администрация строго за этим следит, – но Марина все равно побаивалась оставлять без присмотра электронного любимца.
– Куда ты? – спросила мама.
– Искупаюсь.
– Марина, ты обиделась?
– Нет, – ответила дочь, направляясь к спуску с причала.
Елизавета Бевенис с болью поглядела на сгорбленную фигурку дочери. Как несправедливо! Все, что она делала в своей жизни, было ради этой девочки. Даже просроченные йогурты и пюре она сбывала не ради квартальной премии, а ради Марины. Елизавета Бевенис ничего не оставляла для себя. Она жила ради дочери, но та не ценила ее усилий.
Сойдя на берег, Марина оставила шлепанцы на песке и стала медленно заходить в воду, привыкая к холодным уколам. Волейболисты дружно вскрикнули, празднуя выигранную подачу. Она посмотрела на них с досадой. Среди игроков была девушка – загорелая, плечистая, уверенная. Марина ей завидовала. Она мечтала оказаться среди этих ребят, и, наверное, это желание не было невозможным. Кто-нибудь другой, попроще и посмелее, подошел бы и попросился в игру. Но Марина не могла. Она стеснялась.
Ей, конечно, совсем не нравилось тосковать вечерами в номере, когда отель бурлил развлечениями, особенно ночными. Но признаться в этом матери было выше ее сил. А Марине очень хотелось с кем-нибудь познакомиться. Ей нравился один мальчик, с которым она встречалась на пляже и в ресторане. Однажды он ей даже улыбнулся, но этим все и ограничилось. Мама наверняка сказала бы, что ей нужно самой проявить инициативу, но Марина ни за что бы не решилась подойти к мальчику. Она мечтала, чтобы он подошел сам. Только этого почему-то не происходило.
Она грустно вздохнула.
Вода достигла живота. Марина еще раз проверила, надежно ли запечатан айфон в чехле, легла грудью на воду и поплыла. Она плыла медленно, никуда не спеша – на ужин они с мамой ходили в числе последних.
Массивный конец пирса, опирающийся на деревянные сваи, медленно проплыл мимо нее, и перед Мариной открылась небольшая заводь под обрывистым берегом. Кусочек природы, не тронутый ландшафтными дизайнерами. Она редко сюда заплывала – из-за обилия водорослей плавать здесь было затруднительно. Однако после разговора с мамой девушке захотелось новых впечатлений.
Среди влажной зелени что-то белело, похожее на выброшенную бумажку. Марина близоруко сощурилась. Сделала несколько гребков, подплывая ближе.
Сквозь воду и зелень пробивался очаровательный цветок с нежно-белыми лепестками и горящим желтком в центре.
Белая кувшинка! Вот бы сорвать!
Кувшинка украсила бы волосы цветком, и тот симпатичный мальчик подошел бы к ней с вопросом, где она раздобыла такое чудо.
* * *
Стоя возле шезлонга, Митя наблюдал за плывущей девушкой. На просторном пляже она была единственной, кто находился в воде. И биолог, сам не понимая почему, ощутил смутную тревогу.
Девушка заплыла за причал, пропав из вида. Через несколько секунд он увидел ее с другой стороны, осторожными мелкими гребками подбирающуюся к заводи, которая заросла ряской и кувшинками. Около нее девушка замерла ненадолго. Затем, угловато двигая руками, поплыла в глубь зеленого лабиринта.
Пытаясь разобрать, что ей там понадобилось, Митя незаметно для себя зашагал в том направлении. Пляж остался позади. Песок под ногами сменился землей, которая стала подниматься вверх – пляж упирался в основание лесистого пригорка, нависавшего над заводью. Но Митя не стал на него взбираться – он все увидел и так.
В глубине заводи белела Nymphaea candida, снежно-белая кувшинка, настоящая редкость. Савичев облегченно выдохнул. Вот за чем сюда отправилась юная пловчиха. А он подумал невесть что…
Под причалом вдруг что-то плеснулось, фыркнуло.
Митя вздрогнул и отшатнулся от водоема. Под ногу попала ямка, и Савичев, оступившись, грохнулся спиной на траву.
Над головой качались сосновые ветви. Ноги дрожали, сердце оглушительно стучало в ушах, а в такт ему билась мысль: не может быть! Не может быть!
Загадочный плеск не был галлюцинацией. Он был реален.
* * *
Марина, завороженная озерным цветком, не обратила внимания на странный звук, раздавшийся в десятке метров у нее за спиной. Она плыла к кувшинке между островками зелени, и все ее мысли занимало, как добраться до прекрасной добычи.
Тина и речные водоросли пугали девушку с малых лет. Холодные и скользкие, они навеивали ассоциации с пальцами и волосами утопленников. Если бы она поплыла напрямик, ей пришлось бы раздвигать мерзкую зелень ладонями. При этом стебли будут скользить по животу, обвиваться вокруг бедер, забираться под волосы… Брррр! Поэтому девушка выбирала путь длинный и извилистый, позволяющий избегать неприятных контактов.
Кувшинка заманчиво белела в окружении влажной зелени, и Марина почти до нее добралась. Она встала на мягкое илистое дно. Одной рукой отвела пучок хвоща, выпростала вперед другую. Кончики пальцев тронули нежный бархат лепестков. Какая прелесть! На лице Марины расцвела улыбка. Она сорвала цветок и наклонила к бутону тонкий нос с горбинкой, вдыхая сладковатый аромат…
То, что случилось дальше, было невероятно далеким от экскурсии по райскому саду.
Сначала легкое колыхание пощекотало поясницу. Девушка удивилась подводным течениям в столь тихом месте, но не испугалась. Что может с ней случиться у пляжа большого отеля? Однако стоило возникнуть этому вопросу, как резкий удар подсек ее худые стопы, стоявшие на скользком дне.
Издав пронзительный крик, Марина стремительно ушла под воду.
На правую лодыжку что-то навалилось, потянув на глубину. Не понимая, что происходит, девушка беспомощно барахталась в холодной полутьме, а ненавистные водоросли обвивали ее, щекотали спину, змеились в волосах, тыкались в глаза и губы.
Что-то больно чиркнуло по бедру. Рассекло кожу и срезало резинку купальных трусиков. Марина почувствовала, как они спали с бедер, обнажив девичью тайну. Внизу живота собрался волнительный ком – даже в этой ситуации она испытала стыд. Девушка отчаянно замолотила руками и ногами во все стороны, пытаясь вырваться из неведомой хватки. Закричала под водой, выпустив изо рта клуб пузырей, еще раз лягнулась пяткой…
* * *
Отчаянный крик взорвал предвечернюю тишину. Взлетел в небо и захлебнулся. Обернувшись, Митя увидел брызги над водой в том месте, где плавала девушка. Поднимаясь с земли, он упустил момент, как она исчезла из виду.
Вода в центре заводи бурлила и шла пеной, а внизу происходило непонятное барахтанье. О том, что там происходило, нужно думать после. Сейчас важно одно: девушке требуется помощь. А помочь мог только он – ближе просто никого не было.
На дрожащих ногах он подбежал к воде, ступил на зыбкую кочку и… замер на ней, вцепившись в траву. Ему оставалось прыгнуть в воду. Глубина около метра, не утонешь. Главное – ухватить утопающую за шевелюру. Он где-то читал, что тонущих вытаскивают за волосы, потому что с других частей тела пальцы соскальзывают. В общем, нужно только прыгнуть в воду. Всего лишь.
Но он не мог. Ноги словно приросли к берегу.
В ушах стояли плеск и фырканье, раздавшиеся у причала. Все, что мог Митя, – это цепляться за траву и бессильно наблюдать за происходящим в заводи. Он не мог заставить себя сдвинуться даже на несчастный сантиметр. Беспомощное оцепенение охватило его от головы до кончиков пальцев ног.
Девушка вдруг вынырнула без посторонней помощи. Блестящая голова показалась среди пены и кувшинок. На покрытом водяной пленкой лице распахнулись три отверстия – глаза и рот. Пальцы судорожно вцепились в водоросли, и Митя понял этот жест – девушка ни за что на свете не хотела вернуться обратно – туда, где не было воздуха.
– По-м-могиииите-е-е-е! – просипела она, уставившись на Митю полными ужаса глазами.
Митя прижался спиной к обрыву. Он хотел ей помочь. Очень хотел. Только как это сделать, когда страх сковывает волю, а берег притягивает, как магнит?
Вскоре девушка потеряла его из виду. Пыжась изо всех сил, она тянула зеленые пучки, подтаскивая себя к берегу. Ей было невероятно трудно, бурые водоросли веревками оплетали бока, ноги тонули в мягком иле, но она упорно рвалась на сушу, словно там была жизнь, а в заводи – смерть.
На какой-то миг вода обнажила молочные бедра, и Митя увидел на правом длинную царапину и сочившуюся кровь.
– Марина! Мариночка! Боже мой! – заголосила женщина с причала. Она вскочила на ноги и стала метаться вдоль лодок. – Помогите ей! Эй, мужчина, что вы застыли! Помогите моей дочери!! ПОМОГИТЕЕЕЕ-Е!!!!..
Ее вопли превратились в истеричный визг.
Вода позади девушки бурно вспенилась. И потрясенный Митя увидел, как из глубины поднялась большая тень.
* * *
Ненавистные водоросли окружали Марину Бевенис со всех сторон. Но куда страшнее было то, что находилось у нее за спиной. Неведомый ужас, восставший из глубин. Водное божество, неистовое и беспощадное.
Ей удалось от него сбежать, угодив куда-то пяткой, после чего существо ослабило хватку. Теперь, цепляясь за стебли кувшинок, она пыталась выбраться на берег. Водяные заросли стояли стеной, ноги не слушались, тело била крупная дрожь, но все это она могла превозмочь. Ей только очутиться на берегу, только ступить на твердую землю, где у страшного духа нет власти.
Только там она могла спастись.
Перед глазами закачались ивовые ветви. Марина не поверила, увидев их перед собой. Неужели берег? Неужели спасение? За ветви можно ухватиться и вытащить себя из воды – они крепче водорослей. Она уже представляла, как мама радостно обнимает ее на причале, как утирает ей слезы и утешает тихими и ласковыми словами…
Окружавшая Марину осклизлая зелень вдруг раздвинулась. Белые покойничьи руки высунулись из нее и, обхватив девушку поперек живота, потащили вниз. Сила агрессора была такова, что в кулаках у Марины остались вырванные пучки зелени.
Полутьма и холод окружили вновь. Марину перевернуло вниз головой, но в этот раз в легких не было воздуха. Девушка открыла рот, и через секунду туловище содрогнулось от конвульсий.
Когда неведомая сила волокла ее на глубину, сердце девушки еще билось.
* * *
Митя видел, как большая тень, шевельнув камыши, придвинулась к купальщице. Рывок – и та скрылась среди клочьев пены и листьев кувшинок. Словно ее никогда не было. Только вырванные водоросли, за которые она хваталась, качались на поверхности.
– Марина! – голосила женщина на причале. – Марина! Мариночка!! Где моя девочка? Где она?!!
Женщина кричала в никуда, но оглушенный и потрясенный Митя отчего-то думал, что вопрос адресован ему. Он собирался ей ответить, но так и застыл с открытым ртом. У него не было разумного объяснения ни для себя, ни для женщины. Ее дочь утащило под воду нечто немыслимое. У Мити был шанс спасти несчастную, но он его не использовал.
Он испугался.
До смерти испугался чудовища, в далеком детстве едва не утащившего его самого на дно реки.
