Александр Варго
Диггер по прозвищу Жгут
– Что так?
Мика замолчал, и Алекс уже подумал, что он свое на сегодня «отговорил», однако он все же нехотя, словно через силу, выдавил:
– Не знаю. Будто кто-то управлял мною. Знаешь, как в этих игрушках компьютерных?
Алекс решил промолчать, тем более подошла их очередь к кассе.
10
«Московский комсомолец», 10 мая
Пожар не смог скрыть следов преступления.
Страшная трагедия произошла вечером 8 мая на севере столицы в районе Алтуфьево. После тушения пожара в заброшенном гараже было обнаружено 13 трупов! По предварительным данным, все потерпевшие являлись лицами без определенного места жительства. Версия правоохранительных органов первоначально сводилась к банальной пьянке, после которой и разгорелся пожар. Однако более тщательный осмотр однозначно подтвердил, что смерть бедолаг, кстати, среди которых было две женщины, наступила незадолго до поджога. Несчастных буквально искромсали ножами, а лица некоторых были обезображены до неузнаваемости! Очевидно, злоумышленники использовали также палки или бейсбольные биты. Примечательно, что жители близлежащих домов хотя и слышали отдаленные крики, не придали этому значения, так как шумные компании и гулянки в этих местах – обычное явление, а заброшенные гаражи в летнее время всегда были излюбленным местом для бомжей. Прокуратурой округа возбуждено уголовное дело по факту убийства двух и более лиц. Теперь пинкертонам предстоит выяснить, кто же учинил столь жестокую расправу над бомжами. По неофициальной версии, драка могла произойти между такими же бродягами, не поделившими территорию с потерпевшими. В настоящее время идет установление личностей погибших…»
11
Жуля позвонил на следующий день. Операция прошла нормально, и швы скоро можно было снимать. Жуля настоятельно просил, чтобы их сняли как можно быстрее, так как с зашитой щекой не очень удобно есть (а пить уж подавно!). Правда, его предупредили, что шрам все-таки останется, но Жуля мало обращал внимания на такую ерунду. Глаза целы, зубы целы – и то хорошо. В связи с вышеперечисленными факторами, пояснил Жуля, его визит в отдел кадров ЧОПа откладывался на неопределенное время, о чем он с чистой совестью и доложил Гюрзе. Однако тот уже принял для себя решение не лезть в личные дела друга детства и только сухо бросил, что Жуля волен поступать, как ему вздумается. Жуля с чувством выполненного долга попрощался и на вопрос, чем он собирается заняться, уклончиво ответил, что у него «кое-какие» дела. Собственно, Гюрза мог и не спрашивать – все дела Жули, за исключением акций, – керосинить на лавочке во дворе с дружбанами-забулдыгами, коим Жуля уже потихоньку, сам того не замечая, становился.
В понедельник Юра проснулся в полшестого утра. Настроение было отвратительное, если не сказать больше. Его снова глодала странная, необъяснимая тоска. Кляксич, видя дурное расположение духа своего хозяина, благоразумно ретировался на лоджию, где улегся на шкафчик и смотрел на проезжавшие машины.
Юра принял душ, вылив на себя почти полбутылки шампуня, после чего долго и с остервенением тер себя грубой мочалкой, пока тело не стало красным, как вареный рак.
На семинаре он схватил пару (впервые!) за то, что не ответил на вопрос о сущности политических учений Томаса Гоббса. Откровенно говоря, чихать хотел Юра на этого, пусть и глубокоуважаемого, Томаса Гоббса вместе с его политическими учениями, и в общем-то чихать на весь университет. Поскорее бы диплом получить и свалить на фиг из России.
Преподаватель, высокая тощая женщина бальзаковского возраста, Ангелина Борисовна, с кислым взглядом и длинным носом, почему-то всегда ассоциировалась у Юры с высохшей воблой. Она была строга, но объективна и справедлива, даже дочке замдекана, учившейся в их группе, она не делала никаких поблажек. И тем не менее «банан» Юре она ставила с нескрываемой неохотой, поскольку этот молодой человек был ей симпатичен, но нарушать принципы, тем более при всех студентах, она не хотела.
Юра вполуха слушал монотонный голос кого-то из отвечавших, что-то машинально рисуя на парте. Он не мог понять причины своего настроения, его раздражало буквально все. А после лекций – тренировка. Юноша знал, что на занятиях большое значение имеет психологически положительный настрой, иначе толку от этой тренировки никакой. В памяти всплывали события 8 мая, и Юра внезапно открыл для себя, что думает об этом с удовольствием. Даже со смаком, словно наслаждаясь каждым просмотренным в замедленном действии кадром.
– Тягушев! – нараспев повторила Ангелина Борисовна. Она с недоумением смотрела на Юру. Звонок уже прозвенел две минуты назад, и в аудитории остались он и преподаватель. – Ты что, уснул?
– Нет, извините, – пробормотал Юра, собирая тетради в сумку.
– Ты сегодня не блистал знаниями. Что произошло?
– Все в порядке, Ангелина Борисовна. Исправлюсь, – коротко сказал Юра. Преподаватель пожала плечами и вышла из аудитории.
Перед тем как уйти, Юра бросил взгляд на свое творение и плотно сжал губы. Пока он плавал в океане воспоминаний, рука жила самостоятельной жизнью и изобразила на парте огромную виселицу.
Тренировка прошла еще хуже, чем семинары. Из головы не выходила последняя акция и не давала ему покоя. Более того, это пугало его.
«Ты стал наркоманом, – шипел внутренний голос. – Думал, побалуетесь, ребятки, и вам все это с рук сойдет? Нет уж. За все платить нужно… Тебя скоро и бабы перестанут возбуждать…»
Начались спарринги. Против него вышел Сергей – высокий, почти на голову выше Юры молодой парень, немного превосходящий его как по весовой категории, так и по технике. Во всяком случае, ни одной победы над ним Юра еще не одерживал.
Начался бой. Юра вел поединок вяло, никакого желания работать не было. Практически в первую же минуту он пропустил два удара, упав на колени, затем в его мозгу что-то щелкнуло. Как переключатель на тумблере. Юра медленно поднялся на ноги и посмотрел на соперника. Лицо Сергея выражало участие с некоторой долей тревоги, и именно эта искорка произвела настоящий взрыв внутри молодого человека. Он слизнул каплю крови, выступившую из разбитой губы, чувствуя, как его охватывает прямо-таки нечеловеческая злоба. Сергей это понял по его потемневшим глазам, но было уже поздно. Один удар попал ему в скулу, затем в живот ногой, и когда Сергей согнулся пополам, Юра ударил его кулаками по ушам. Задыхаясь, Сергей упал на татами, из одного уха тоненькой струйкой вытекала кровь. Юра молча стоял, тяжело дыша, и смотрел на валяющегося соперника, который, размазывая кровь по лицу, силился подняться на ноги.
«Первая победа. Поздравляю, Гюрза!»
Гневный окрик Владислава вернул Юру к действительности. Щелк! Переключатель вернулся на место. Будто какая-то туманная завеса упала с век, и он с удивлением разглядывал окружающих. Со стороны могло показаться, что он вообще не понимает, кто он и как здесь очутился.
– Вон, – тихо приказал тренер Юре, но в голосе проскальзывали угрожающие нотки. – На сегодня ты отзанимался.
Юра перевел взгляд на Влада. Вытер с губы кровь и, молча поклонившись, в полнейшей тишине направился к раздевалке.
Влад покачал головой. Ему не понравился блеск в глазах Юры. И само поведение… Не попросил прощения у партнера, не помог подняться, на его лице не было даже тени испуга, а ведь этим ударом он мог лишить Сергея слуха, если вообще не оставить калекой…
Он не хотел выгонять Тягушева окончательно и обязательно поговорит с ним в следующий раз. Но этот ненормальный блеск в глазах… Влад словно посмотрел в лицо собственной смерти.
На обратном пути Юра купил бутылку водки и кое-какой закуски. Сев в машину, он некоторое время смотрел в одну точку. Стал накрапывать дождик, и юноша машинально включил «дворники». После чего достал мобильник и набрал номер Ивы.
Она взяла трубку сразу, словно только и ждала от него звонка.
– Это я, – слова давались ему тяжело. – Извини, что я… Ну, в общем, – Юра пришел в некоторое замешательство, и это еще больше взбесило его. – Ты приедешь?
На удивление, Ива быстро согласилась, словно боялась, что Юра передумает. Обычно каждому приглашению предшествовала длительная фаза уговоров и размышлений, но в этот раз что-то в голосе юноши заставило ее согласиться на встречу без раздумий.
– Ты что купил? – подозрительно косясь на пакет в руках Юры, спросила Ива, когда они вошли к нему в квартиру. – Я буду вино. Белое полусладкое. И сыр, мой любимый.
– Есть только водка, – тоном, не допускающим компромиссов, сказал Юра, скидывая обувь. – И килька. Моя любимая.
– Во-одка? – растерянно протянула Ива. – Я не хочу водку…
«Кто тебя спрашивает, ссыкуха», – подумал Юра, выкладывая на стол продукты. Вслух он произнес:
– Ива, если хочешь чего-то другого – топай в магазин.
– Как это? – захлопала ресницами Ива. Она выглядела совершенно обалдевшей.
– Ножками, – пояснил Юра, доставая рюмки. – На, вот деньги и ключи. Я – в душ.
Ива открыла рот, чтобы сказать какую-нибудь колкость, но решила промолчать. В таком состоянии она видела Юру впервые и терялась в догадках. Одно она знала точно – причина не в ней. Она молча вышла из квартиры. Юра отправился в ванную, по пути прикрикнув на Кляксича, который вышел его встречать. Увидев, что состояние хозяина не улучшилось, кот недовольно мяукнул и отправился на лоджию.
Ивы долго не было, и Юра уже решил, что она уехала домой, но вскоре услышал, как хлопнула входная дверь. К тому времени он уже выпил треть бутылки.
– У тебя какие-то неприятности? – спросила Ива, присаживаясь рядом. Она вытащила из пакета бутылку вина, голландский сыр и шоколадку. – Откроешь?
Юра полез за штопором.
– Ива, неприятности, или, выражаясь иначе, проблемы, есть у каждого. Так что давай эту глобальную тему оставим в стороне.
Какое-то время он возился с пробкой.
– За что выпьем? – нерешительно спросила она, когда он наполнил ее бокал.
– За сбытия мечт, – развязно сказал Юра, чокаясь рюмкой. Он выпил, при этом пролив немного на свою футболку.
Ива задумчиво смотрела на него. Что с ним? Ладно, у женщин бывают критические дни, но Юра-то? При деньгах, своя квартира, учится отлично, что ему еще нужно?!
Она включила телевизор, и какое-то время двое молча смотрели какую-то глупую комедию. Девушке стало скучно.
– Юрчик, может, в ночной клуб скатаемся? – попробовала расшевелить она юношу, но тот лишь отмахнулся:
– Тебе хочется танцевать? Или колесики попробовать?
Лицо Ивы вспыхнуло.
– Ну знаешь… Сидишь тут пнем, водку хлещешь, на меня ноль внимания… Вон, почти всю бутылку уговорил.
Он молча встал и направился к ванной. Душ – это хорошо. Он очищает. Пусть не душу, но хотя бы тело. Душ, душа… Может, в том, что эти слова однокоренные, есть какой-то смысл?
Они ополоснулись и вскоре уже лежали в постели.
– Ну? – спросила Ива, видя, что Юра не собирается ничего предпринимать. – Будем трахаться или обсуждать «Анну Каренину»?
– Ох и язычок у тебя, – произнес Юра. – Им бы кое-что другое делать.
– Готова выслушать твои предложения, – с вызовом промолвила Ива.
Юра придвинулся к девушке и впился в ее губы, поглаживая крепкие грудки. Ива тяжело задышала.
Через несколько минут юноша, тихо выругавшись, лег на спину. Ива молчала.
– Ты много выпил? – спросила она наконец. – Это бывает.
– Может быть, – хмуро отозвался Юра, глядя в потолок.
Ива встала с постели и, захватив сигареты, как была обнаженной, пошла курить на лоджию. Юра продолжал лежать, тихо ненавидя себя. Такого с ним прежде никогда не случалось, и он не знал, в чем причина. Во всяком случае, не водка. Он и раньше занимался сексом подшофе, и все было тип-топ.
В комнату осторожно вошел Кляксич, уставившись на Юру янтарными глазами.
«Только тебя не хватало, – подумал Юра. – Пришел поддержать батьку? Боюсь, твоя писька слишком коротковата для Ивы. Ей бы сейчас осла… или коня. Ладно, иди сюда, жопсель».
Кляксич, уловив в голосе юноши располагающие нотки, вскочил на кровать и довольно заурчал. Юра стал почесывать лоб кота, ближе к пуговке-носу, Кляксич просто млел от этого, урчание стало громче, напоминая работу трактора на холостом ходу.
«Почему? – неотступно преследовала Юру мысль. – Ведь раньше все было нормально…»
Вернулась Ива, и Кляксич с неудовольствием перебрался на кресло.
– Будем спать? – небрежно поинтересовалась Ива, укладываясь в постель.
Юра молча повернул ее к себе.
– Дубль два, – странным хрипловатым голосом произнес юноша. Он прикрыл глаза и вдруг ясно представил Иву в каком-то грязном подвале, где то и дело снуют огромные крысы. Она одета в рваную хламиду, от нее невыносимо несет потом и мочой, лицо измазано сажей, она пьяна…
– Решил реабилитироваться? – откуда-то из пустоты всплыл голос Ивы, и Гюрза навалился на нее всем телом. Ему казалось, что тело девушки покрыто гниющими струпьями, одного глаза нет, а из влагалища течет розовая жидкость.
– Ого! – воскликнула Ива, обнимая восхитительными ногами тело юноши. Но Юра не слышал ее, у него появилась эрекция, наверное, самая сильная за все время, сколько он себя помнил, и он с криком вошел в нее.
Ива застонала. Юра продолжал ритмично двигаться. Ива закричала, впиваясь ему в спину длинными ногтями. Она закусила губу и закрыла глаза от наслаждения, внезапным потоком обрушившегося на нее. Если бы она посмотрела на своего партнера, то увидела бы совершенно безжизненный, стеклянный взгляд зомби.
12
Рост нервно курил. Он стоял в уютном зеленом скверике на улице Космонавта Волкова на «Войковской» и с нетерпением ждал Лелика, который таки покинул его квартиру, пока он встречался с Квадратом. Рост купил буханку белого и теперь машинально крошил хлеб, скармливая его голубям. Он обожал кормить птиц.
Голова болела, как и разбитая скула, но больше всего Рост почему-то жалел тот огромный красивый аквариум. Когда он пришел в себя после нокаута громилы, первое, что он увидел, – симпатичная рыжая официантка, промокавшая ему ссадину влажным полотенцем, при этом он валялся в луже среди осколков аквариума. Оставшихся в живых рыбок собирал бармен. Он опускал их в большую кастрюлю, матерясь при этом так, что ему позавидовал бы пьяный электрик, неожиданно получивший разряд тока.
– Сколько я должен? – спросил Рост. Официантка сделала удивленное лицо. – За аквариум, – пояснил он, и та слабо улыбнулась:
– Геннадий Валерьевич все устроил.
– Квадрат, что ли?
Она ничего не ответила и помогла Росту подняться на ноги. Шатаясь, он поплелся домой.
Наконец вдалеке появился Лелик.
– Здорово, – буркнул он, пожав руку Роста. – Как только ты уехал, меня на работу вызвали. А я как раз стопку опрокинул… Ну что?
– Да ничего хорошего, Лелик, – негромко произнес Рост. – А если честно, то полный п…ц.
Он вкратце рассказал другу о своем втором знакомстве с Квадратом.
– Это тоже он? – Лелик показал на ссадину, и Рост утвердительно кивнул.
– С ним была «личка». Один так, вафел, а второй нехило боксирует. Вот и… – он развел руками.
– Ну, и что делать собираешься?
– Лелик, я бы не стал больше парить тебе мозги, но этот скунс очкастый сказал между делом, чтобы ты в ближайшее время сидел тут, в Москве. Я, конечно, не думаю, что он имеет что-то против те…
– Имеет, – не дал договорить другу Лелик. Он плюхнулся на скамейку и зло сплюнул. – Эта сука везде успела. Пока ты к нему добирался, он как-то вышел на моего шефа. Хрен знает, что он ему наплел, но у меня офигенные проблемы, Рост. В общем, по ходу, придется увольняться.
– Да что случилось?
Лелик раздраженно отмахнулся, но все же объяснил:
– Пару раз мы с шефом организовывали «левые» сопровождения. Откуда-то информация просочилась, и оказалось, что те, кого мы опекали, на самом деле члены ОПГ. Все сейчас проходят по уголовному делу, и шеф пригрозил, что, если я буду выкобениваться, он всех собак на меня повесит, и поеду я паровозом гондурасить в Колыму. Вот так-то, братуха.
Рост смутился.
– Лелик, прости. Если бы я только знал, что мои косяки тебе разруливать придется…
– Ладно, проехали. Я сам хорош, все эти игрульки-срульки…
Рост сел рядом. Минут пять они сидели молча, думая каждый о своем.
– Слушай, Лелик. Что ты еще знаешь о Квадрате? – после паузы спросил Рост.
– Какая теперь разница?
– Разница есть. Этот хмырь знает о нас все, вплоть до того, какие носки предпочитал мой прадедушка, а мы про него – ни-че-го. Знание противника – половина победы, помнишь?
– Да ничего я, в общем-то, не знаю про него. Я же тебе говорил, это бандит. Владеет несколькими казино, наверное, и бар, где вы встречались, тоже его. Короче, вор.
– По нему не скажешь, – сказал Рост. Он вспомнил, как резко менял манеру разговора Квадрат. – Скорее похож на полного отморозка. Такой на все пойдет.
– И что ты все-таки предлагаешь?
Рост сказал, будто речь шла о просроченном пиве:
– Да вальнуть его к такой-то матери, и делов-то. Как думаешь?
Лелик окинул друга скептическим взглядом.
– Решил поиграть в Рэмбо?
– А у тебя есть другие варианты? – в свою очередь спросил Рост. Он начал заводиться, его напрягала вялость и инертность друга. – Он сделан из мяса и костей и такой же смертный, как и все. Нет Квадрата, нет и долга.
– Э, нет, братуха. Уж поверь, в его среде такая фишка не прокатит. Смерть долги не косит, можешь мне поверить. Да и к тому же, – Лелик вздохнул, – я в такие игры не играю, Рост. Тем более этот Квадрат нужен влиятельным людям. Я бы сказал – слишком влиятельным. И если мы сделаем то, о чем ты сейчас говорил, то это наделает кучу ненужного шухера, а там, – Лелик показал наверх указательным пальцем, – не дурачки-емели сидят, сразу просекут, откуда ветер дует. Так что, если даже удастся замочить Квадрата, наши собственные жизни не будут стоить содержимого вот этой урны.
– Короче, что делать? – Рост вынул новую сигарету, но, поразмыслив, убрал ее обратно в измятую пачку. Пожалуй, нужно вообще бросать эту пагубную привычку.
– Что-что. Долг отдавать.
– Отдавать долг, говоришь? – искренне рассмеялся Рост. – Собрать семьдесят тонн за неделю? Лелик, да если я даже начну день и ночь у Большого театра своим задом торговать, то буду полгода раком стоять без сна и перерывов на обед. Да и охотников на мой тощий анус мало найдется.
Лелик серьезно оглядел предмет обсуждения, к которому так критично отнесся Рост, и они расхохотались. Это несколько разрядило обстановку.
– О’кей, давай по порядку. Ведь должен же быть какой-то выход, – снова заговорил Рост. – Предположим, я пойду в ментовку.
– А наутро меня позовут опознавать твой труп, – закончил предложение Лелик. – Потом буду срочно заказывать панихиду, только уже себе. Рост, не забывай, кто ты и кто Квадрат. Он, пусть и бывший зэк, сегодня преуспевающий бизнесмен, уважаемый, солидный человек. Менты хорошо знают, что он за субъект, но оснований для серьезных предъяв у них нет. И кто ты? Безработный хохол, приехавший покорять столицу, у которого и прописки-то нет. Для начала менты тебя оштрафуют за отсутствие регистрации и посадят в «обезьянник» для выяснения обстоятельств. Это в лучшем случае. А если будут не в духе, то еще промеж ушей и по почкам дубинкой схлопочешь. Кстати, чего доброго, еще и за психа сочтут, мол, пока там за чучмеками по горам в Чечне бегал, все болты с гайками из башки растерял.
– Ох спасибо, Лелик, – сквозь зубы проговорил Рост. – Вот уж не знал, какой я со стороны – безработный хохол без регистрации, чокнутый в придачу.
– Не обижайся, – примирительно сказал Лелик. – Рост, пойми, слишком многое стоит на кону. Думаешь, ты, то есть мы, случайно оказались в тот вечер у Квадрата за столом? Я стопудово уверен, что таких лохов, как мы, у него целый вагон – успевай названивать и бабки собирать. Даже если его вызовут в мусорню, он припрется туда вместе с адвокатом, каким-нибудь Резником или Кучереной, и вежливо тыкнет в лоб твоей распиской. А это уже гражданский спор. Даже если проводить экспертизу, то она при любом раскладе покажет, что почерк твой, в чем, кстати, ни ты, ни я не сомневаемся. И суд тоже будет на стороне Квадрата.
– Лелик, а я слышал, что если договор или сделка делается по пьяни, то это можно оспорить в суде. То бишь, если ты подписывал что-то в невменяемом состоянии, то и последствия недействительны.
– И кто будет доказывать твое состояние? Я? Кстати, ты посмотрел кассету? Ты сказал, что Квадрат тебе какую-то запись передал.
– Посмотрел, – угрюмо произнес Рост. На пленке он довольно оживленно беседовал с Квадратом, пил виски и играл в карты, и утверждать, что Рост находился в невменяемом состоянии, было весьма проблематично. – Не проканает эта кассета.
– Я думаю, он тебе наркоту всыпал, – сказал Лелик.
– Сейчас-то уже по фигу, – проворчал Рост. – Мы так ни к чему и не пришли. Бабок у меня нет. Даже если дом матери продать, он от силы «пятнашку» стоит. Но не выгонять же матушку с Олесей на улицу?!
Вспомнив последние напутственные слова Квадрата, Рост с силой сжал кулаки.
– В долг мне тоже никто не даст, – он испытующе посмотрел на Лелика, и тот его понял.
– Братуха, была бы та хата, в которой ты сейчас кантуешься, моей, то, может быть, я и толкнул бы ее. Но собственник – мой батя, и если я заикнусь о продаже, его гнев будет похлеще десяти Квадратов в квадрате. Даже в кубе. Нет, ты уж извини, но с бабками у меня напряг. Максимум – могу собрать две-три штуки по закромам, это я на свадьбу скопил. Если доживу до свадьбы, – закончил он невесело.
– Нет, – решительно сказал Рост. – Никаких закромов, да и три штуки меня не спасут. – Он поднялся со скамейки. – Я могу еще пожить у тебя?
– Какой разговор. Чего решил, Рост?
– Пока ничего. А решать-то нечего, Лелик. Ладно, созвонимся, – сказал молодой человек и, не оглядываясь, пошел прочь.
Лелик молча смотрел ему вслед.
Рост медленно шел и размышлял. По большому счету, решать действительно было нечего. Если бы речь шла только о нем, он, не задумываясь, уехал бы на Украину. Но ситуация куда серьезней, плюс еще Лелик замешан. И самое паршивое, он не имел ни малейшего представления, где взять столько денег.
Рост пошарил в карманах. Две сотни, плюс мелочь. Даже на билет домой не хватит.
«Может, купить водки?» – мрачно подумал он, шагая мимо супермаркета. После недолгой борьбы с самим собой он отказался от этой затеи.
Пройдя в квартиру, Рост уселся на кухне и, не включая свет, почти час сидел сиднем, подперев подбородок руками.
Телефонный звонок вырвал его из полудремы, и Рост, уронив табурет, бросился за трубкой.
– Ростик? – раздался родной голос, и у него внутри все сжалось.
– Мама? – недоверчиво спросил он. Он оставил ей номер телефон Лелика, но она почти никогда не звонила ему: во-первых, телефона у них в деревне не было, во-вторых, слишком дорого.
– Мама, ты где?
– Я от соседки звоню, Наташи. Ростик, как ты?
– У меня все хорошо, – напряженно проговорил Рост. Зачем она звонит?
– Ростик, ты не собираешься к нам? Олеся скучает, – послышалось в трубке, и он немного расслабился.
– Возможно, скоро, – сказал он после секундной паузы. У него возникло ощущение, что мать что-то недоговаривает. Она, видимо, сама поняла, что Рост об этом догадывается, и осторожно спросила:
– Сынок, мне плохой сон приснился. У тебя точно все хорошо?
– Да, – немного резче, чем того требовалось, ответил Рост. – Мама, оставь мне телефон тети Наташи, если что, я буду ей передавать, что и как.
Записав номер, он спрятал бумажку в карман.
В трубке послышались какие-то помехи.
– Алло! Ростик, ты слышишь меня?
– Да, слышу! – проорал Рост, но тут раздались гудки. Он медленно положил трубку на рычаг. Включил свет в коридоре и, поймав свое отражение, ужаснулся. Бледный, осунувшийся, с подрагивающими руками. Ни дать ни взять пьянь подзаборная.
Рост вернулся на кухню и заварил кофе. Есть совершенно не хотелось.
«Если в силу каких-то причин у вас возникнут затруднения, влияющие на исполнения вашего обязательства, я буду очень признателен, если вы выйдете на связь со мной, поскольку я могу предложить вам посильную помощь в решении этой проблемы…»
Эта фраза, высказанная Квадратом, выскочила в памяти Роста из ниоткуда, как чертик на пружине из шкатулки.
– Интересно, что он может мне предложить? – вслух подумал Рост, снимая с огня турку. Кофе у него всегда получался отличный. Почему-то после разговора с матерью долговые обязательства перед Квадратом показались ему не толще стенки мыльного пузыря. У него есть мать, сестра, друзья, и это чмо Квадрат пусть подотрется своими расписками.
Квадрат позвонил, когда Рост уже собирался укладываться спать.
– Ростислав? – раздался до боли знакомый вкрадчивый голос.
– Ну? – с плохо скрытой ненавистью сказал Рост. Он представил в данный момент своего кредитора – сидит, наверное, в кожаном кресле с гаванской сигарой и бокалом виски, а на коленях какая-нибудь телка с длиннющими ногами и силиконовыми титьками до пупка…
– Вы обдумали мое предложение?
– Какое? – прикинувшись дурачком, спросил Рост.
– Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю, только мне не совсем ясно, зачем вы тянете время. Должен заметить, что у вас осталось всего шесть дней.
– Вот и прекрасно. Значит, не беспокойте меня больше, – грубо сказал Рост и швырнул трубку.
